Электронная библиотека » Биби Истон » » онлайн чтение - страница 2

Текст книги "Рок-звезда"


  • Текст добавлен: 18 апреля 2022, 17:33


Автор книги: Биби Истон


Жанр: Зарубежные любовные романы, Любовные романы


Возрастные ограничения: +18

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 2 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Шрифт:
- 100% +
3

Когда мы с Гансом вышли из дома, на тихой, скромной, пригородной улице Стива стояло только две машины – мой черный «мустанг» 93-го года и черный «БМВ-3» на другой стороне дороги.

– Это твоя машина? – спросила я, указывая на «бумер» и стараясь скрыть потрясение в голосе. Я была фанаткой скоростных машин до мозга костей, но должна была признать, что в этой маленькой импортной штучке что-то было.

– Ага. Родители купили новую, а мне отдали эту. Но это механика, так что я ни хрена не умею ее водить, – пожал плечами Ганс, спускаясь со ступенек.

– Я могу тебя научить! – выпалила я.

Ганс покосился на меня.

– Правда! – я с энтузиазмом ткнула пальцем в сторону маленького «мустанга», который мог все. – Моя машина тоже механика! А я даже выигрывала на ней гонки на треке недалеко отсюда! Господи, да мы же можем тренироваться там. Это отличное место!

Едва эти слова вылетели из моего рта, я ощутила укол вины. После того что Харли сделал со мной, я ничем не была ему обязана, но почему-то сама мысль, что я приведу другого парня в наше особенное место, казалась какой-то неправильной.

«К черту, – включилась моя внутренняя стерва. – Харли возил тебя туда, чтобы научить гонять на его треке, чтобы ты могла выигрывать ему деньги. Вы не только должны туда поехать, вы должны нассать на линию финиша перед тем, как уйти оттуда».

И в чем-то эта стерва была права.

Ганс улыбнулся на мой эмоциональный всплеск и вытащил из кармана ключи.

– Да я умею водить механику. Я просто плохо это делаю. Я для этого слишком рассеянный, – нажав на кнопку замка, Ганс протянул мне ключи и направился к пассажирской двери собственной машины.

«Он что, дает мне вести?!»

– Ты хочешь, чтобы я вела?

– Только если ты хочешь выжить, – криво усмехнулся Ганс. После чего открыл дверь и нырнул в машину.

Я открыла водительскую дверь. Внутри машина вся сияла черной кожей и коричневым ореховым деревом, но пол был усыпан пустыми сигаретными пачками и пивными бутылками. Я улыбнулась про себя. Мне нравилось, как спокойно Ганс относился ко всей этой ерунде. Он не извинялся за мусор в машине, потому что его это не волновало. Он не боялся за свое мужество, пользуясь лаком для ногтей или разрешая девчонке вести свою машину, может быть, потому что был два метра ростом, и к одиннадцати утра у него отрастала пятичасовая щетина.

«И ему плевать, что у него есть подружка», – включилось мое чувство вины.

«Иди к черту, вина. Тебя забыли спросить».

Я же, в отличие от Ганса, была полна предрассудков, включая дикий страх спросить его, куда он хочет поехать завтракать. И Рыцарь, и Харли, оба водили меня на первое свидание в Дом Вафель, и я с трудом пережила эти отношения. Если Ганс скажет, что хочет поехать в проклятый Дом Вафель, я лучше поеду и сброшусь с ближайшего моста, чтобы избежать лишних драм.

– Тебе нормально в «Макдоналдс»? – спросила я, когда моя затянутая в черный кожзам задница опустилась на черную кожу водительского сиденья. Мои ноги вообще не дотягивались до педалей.

– Да, блин, отличное место, – ответил Ганс, пока я озиралась, ища кнопку подстройки сиденья. – Когда там заказываешь кофе, они сразу приносят целый чертов кофейник.

– Я вообще не знаю, как вы пьете эту гадость, – поддразнила я. Мне наконец удалось нащупать нужную кнопку. Не успев нажать ее, я услыхала знакомый шуршащий звук с Гансовой стороны машины.

Я обернулась и фыркнула. Колени Ганса были практически расплющены между грудью и крышкой бардачка, а его сиденье медленно отъезжало назад. Хихикнув, я нажала свою кнопку. Мое сиденье с той же скоростью, что Гансово назад, поехало вперед, и где-то посередине мы встретились смеющимися взглядами.

Я никогда раньше не водила немецких люксовых машин, но, едва выехав из квартала, уже не была уверена, что захочу водить что-то другое. Ганс внимательно наблюдал со своего пассажирского места, как я ахала про ускорение, верещала про послушность руля и восхищалась гладкостью хода. Мне не хватало оглушающего рева мотора, который есть в мощных американских машинах, но я могла это пережить.

Когда я выехала на шоссе, ведущее в город, Ганс наполовину опустил свое окно и закурил. Протянув мне открытую пачку, он спросил:

– Хочешь?

– О да, – сказала я, беря у него бело-зеленую пачку «ньюпорта». Я закурила на следующем светофоре. Прохладный мятный привкус в горле удивил меня. Я не курила ничего с ментолом с тех пор, как мы с Джульет, моей лучшей подружкой, в детстве таскали окурки из пепельницы ее мамы.

Это был вкус глупой детской забавы.

– А можно открыть верх? – спросила я, тыкая пальцем в кнопку над зеркалом заднего вида.

Как только Ганс кивнул, я настежь раскрыла эту штуку, и яркое июльское солнце заполнило машину и обожгло мне лицо. Откинув голову, я вдохнула жаркий влажный воздух. После почти трех месяцев почти полной изоляции ехать в шикарной машине с «ньюпортом» в руке, с роскошной татуированной машиной для обнимашек на пассажирском сиденье и лицом, залитым солнцем, казалось мне просто раем.

Но мое счастье быстро разбилось. Когда зажегся зеленый свет и я нажала на газ, ветер из открытой крыши начисто сорвал столбик пепла с моей сигареты и, закружив, отправил его куда-то в салон.

– Черт! – выругалась я, глядя на серые хлопья в воздухе – как будто это могло помочь, как будто я могла лопнуть их, как мыльные пузыри.

Я ждала, что Ганс заорет на меня, ведь я засыпала пеплом драгоценную импортную кожу, но он не стал орать. Он сделал последнее, что я от него ожидала. Ганс Оппенгеймер открыл пассажирское окно до конца, поднял свою сигарету и посмотрел, как его пепел тоже улетает, мелькая между нами в лучах солнца, словно горсть серебряных блесток.

– Ты видела? – спросил Ганс, вытаращив глаза, когда пепел весь улетел.

– Ага, – ответила я. Это прозвучало на выдохе, как будто я только что увидала какое-то сверхъестественное явление. – Это было, как…

– Как снежный шар, – сказали мы с Гансом хором.

– Да! – закричала я. – Господи! Точно! Мы только что сделали самый дорогой в мире снежный шар!

Ганс захихикал и снова поднял свое окно до половины.

– Я позвоню в «Книгу рекордов Гиннеса» и расскажу об этом. Может, мы сможем попасть в «Вечернее шоу».

– Отличный план. И, может, «Фантомная Конечность» будет музыкальным гостем.

Ганс очаровательно улыбнулся и открыл рот, чтобы ответить, но механическая мелодия прервала ход его мыслей. Сунув руку в карман, он вытащил маленький черный телефон. Я тут же нажала кнопку на двери, чтобы поднять все окна, а Ганс нажал ту, что закрывала крышу.

– Да, чего, мужик? – улыбнулся Ганс, здороваясь с позвонившим. – Че, серьезно? Прямо сейчас? Со мной тут Биби, – Ганс взглянул на меня, слабо улыбнувшись. – Ага, девушка с прошлого вечера. Нет. Иди на хер, – Ганс снова взглянул на меня, и улыбка превратилась в широкую ухмылку. – Точно, мужик. Мы сейчас будем. Спасиб!

Повесив трубку, Ганс развернулся ко мне всем телом. Я прямо чувствовала идущее от него радостное возбуждение.

– Планы переменились. Мы едем в центр города.

4

Мои черные штаны из кожзама, черные бойцовские ботинки и короткий черный топик казались до смешного нелепыми, когда мы с Гансом вышли на то, что раньше было футбольным полем «Фалькон». Вместо безупречного зеленого покрытия с белой разметкой вся арена была похоронена под кучами грязи и уставлена машинами самого разного вида. По краям стадиона стояло с десяток жутких грузовиков, а в центре была группа грязевых мотоциклов, владельцы которых, удобно расположившись вокруг, раздавали автографы.

Ганс, оглядевшись, поднес руки ко рту и заорал: «Люцифер!!!»

Тощий парень в майке ПЕРСОНАЛ, стоящий у загороженного входа с другой стороны, отозвался: «Бу-у-у!» – и указал на нас жестом, которым рок-звезда указывает на толпу.

Пока он приближался, я с удивлением поглядела на Ганса: «Люцифер?»

Ганс улыбнулся.

– Это наш барабанщик. Его вообще-то зовут Луис, но он полный псих, так что мы называем его Люцифер.

Воскрешая в памяти прошлую ночь, я вспомнила, что еще тогда подумала, что барабанщик доведет себя до припадка, так он бился и корчился. Он напоминал персонажа театра марионеток, играющего на барабанах.

– А еще он работает на другом стадионе, «Омни», так что вечно влипает во всякое дерьмо.

– Как дела, ГДЧ? – с ухмылкой спросил Луис, когда они с Гансом исполнили весь положенный парням ритуал пожимания рук, объятий и похлопываний по спине.

ГДЧ?

– Лу, это Биби, – указал Ганс на меня. – Биби, это Люцифер.

– Суп? – Луис слегка кивнул мне, искривляя губы в призрачной удивленной улыбке.

Мне хотелось крикнуть: «Не смей на меня так смотреть! Клянусь, ничего не было!» – но вместо этого я пробормотала что-то насчет того, что рада познакомиться и как мне понравилось вчерашнее выступление.

Луис провел нас по стадиону, знакомя с водителями грузовых чудищ и грязных мотоциклов. Все были страшно дружелюбными, хотя я и понятия не имела, кто они такие. Мне сказали, что Копальщик Могил, черно-зелено-лиловая адова машина, стала звездой шоу, и я попросила водителя расписаться у меня на руке.

Я бы попросила сделать это и на сиськах, но, увы, у меня их не было.

Грузовики вблизи оказались раз в пятьдесят больше, чем выглядели по телевизору. Я вытащила из сумки маленький фотоаппарат-мыльницу, который родители подарили мне на день рождения, и попросила Ганса щелкнуть меня, стоящую в колесе одного из них. Одна только его шина была метра три в высоту. Ганс сделал фотку, передал камеру Луису, что-то шепнул ему и подошел, чтобы помочь мне слезть. Ну или я думала, что он хочет это сделать. Но вместо этого он уселся на колесо ко мне спиной.

А потом похлопал себя по плечам и сказал: «Залезай».

Моим первым позывом было остановиться и спросить зачем, но, только глянув в эти глаза цвета джинсов, я, не задавая никаких вопросов, начала карабкаться на него.

Ганс подставил мне руки, чтобы держаться, пока я залезаю к нему на шею. Я забралась, стараясь не запачкать ему одежду своими ботинками. Когда Ганс поднялся, у меня закружилась голова. Я намертво вцепилась в его руки, шатаясь и от высоты, и от зрелища его черной гривы у себя между ног. Мне казалось, что я где-то в километре над землей и что воздух тут наверняка уже разрежен, и в нем слишком мало кислорода, но, когда я оглянулась, колесо грузовика все еще было выше моей головы.

– Улыбочку, поганцы, – крикнул Луис.

Я потянулась и ухватилась за край колеса над головой, а Ганс стиснул мои тощие бедра своими ручищами. Время замерло. С застывшей фальшивой улыбкой и замершим дыханием я прислушивалась к каждой детали прикосновения его рук. Как твердо. Как нежно. Как высоко на моих ногах.

Очень высоко, на фиг.

Но когда кончики его пальцев начали описывать медленные круги на разделяющей нас блестящей черной ткани, у меня захватило дух и мой рот приоткрылся в безмолвном вздохе, который, к счастью, Ганс не мог увидеть.

Но его заметил Луис. И не упустил возможность нажать на кнопку спуска.

Пых!

Вот и все. Ганс осторожно опустил меня на землю и пошел за Луисом к следующему грузовику, полагая, что я следую за ними по пятам. Но я осталась стоять на месте, моргая и оплакивая ощущение на себе рук Ганса еще секунды три или пять, прежде чем снова смогла прийти в себя и пойти за ними.

Когда мы познакомились со всеми водителями грузовиков, мотоциклистами и работниками стадиона, мы с Гансом попрощались с Луисом и пошли на свои места. Это были места в Клубном Секторе, что, как я скоро узнала, означало «где сидят богатые». Очевидно, богатые люди не особо ходят на ралли грузовиков, потому что этот сектор был практически пуст. В туалете для богатых даже не было очереди!

Я шмыгнула туда, пописала и привела себя в порядок, а когда вышла, вид Ганса Оппенгеймера, прислонившегося к противоположной стене, едва не убил меня на месте. Этот человек был ходячим противоречием. Он выглядел практически неприкасаемым, стоя там с лицом Отдыхающего Бандита, жуткими татуировками и таким естественным рокер-шик видом. Но мальчишеская улыбка и прелестный плюшевый Копальщик Могил в руках так и потянули меня к нему, а не в другую сторону.

– Это мне? – спросила я, протягивая руку к мягкому плюшевому чудищу с пухлыми колесиками.

– Ой, черт, – сказал Ганс, не отдавая игрушку. – А ты тоже такого хочешь?

Рассмеявшись, я вырвала ее из его рук и прижалась к плюшевой кабине щекой, как кошка.

Ганс указал большим пальцем куда-то по коридору.

– Там у них есть еще Монстр Матт и Эль Торо Локо, если ты хочешь кого-то, больше похожего на зверушку.

– Нет. Меня устраивает Копальщик Могил, – сказала я, поднимая локоть, чтобы Ганс увидел автограф. – Спасибо.

Я уже была готова поцеловать его, встав на цыпочки, но тут внезапно вспомнила, что Ганс не был моим бойфрендом. Это осознание обрушилось на меня, как ведро холодной воды.

Мы с Гансом никогда не поцелуемся.

Ганс принадлежал другой.

«Блин, ну что же со мной не так?»

Это даже не имело смысла. Каждая клеточка моего тела признавала его и стремилась к нему, а я ведь знала его меньше суток. Может, мы с ним были вместе в какой-нибудь прошлой жизни? Мои родители-хиппи верили в реинкарнацию. Может, они были правы. Может, его и моя душа знали друг друга. Мои кости узнавали его вибрации и отзывались на них. Наши сердца уже обменялись тайным рукопожатием. Но вот мой мозг? Мой мозг приказывал прекратить отчаянно добиваться его внимания и найти себе собственного мужика.

Пока я переваривала свое смятение, мы с Гансом оказались возле навороченной витрины ресторана в лаунже Клубного Сектора. От запаха жареного мяса и чеснока у меня в животе громко заурчало. Тут в каждом углу была мини-версия всех знаменитых ресторанов Атланты. Итальянская кухня, барбекю, стейки, пекарня. Ганс заливался слюной над меню заведения с двенадцатидолларовыми гамбургерами, когда стадион сотряс рев заводящихся моторов.

– Начинается! – заверещала я.

Ганс отдал мне один из пропусков, которые ему дал Луис, чтобы я могла побежать на наше место и посмотреть начало шоу. Мы были в десятом ряду, так близко, что я чуяла запах восторга и тестостерона. Грузовики, рыча, проехали вокруг арены, сияющие примеры американской мощи, а потом разделились и встали по обеим коротким сторонам арены. Потом со всех сторон, наполняя воздух ревом, выехало два десятка парней на грязевых мотоциклах. После представления они выстроились вдоль двух длинных сторон арены.

Через динамики объявили что-то, чего я не разобрала, но это явно был сигнал, по которому два грязевых мотоцикла заняли место на стартовых линиях с обеих сторон грязевого трака.

«Стартовые линии».

«У них гонки».

«Это гоночный трек».

Я не хотела брать Ганса на трек Харли, но каким-то образом трек сам нашел меня. Я не хотела думать о том, как выглядел Харли в больнице, в гипсе и в наручниках, робко суя мне помолвочное кольцо перед тем, как его увели в тюрьму. Я не хотела вспоминать о звонке его брата, Дейва, когда он рассказал, что мой главный враг, Энджел Альварез, жила с Харли уже больше месяца. И уж точно я не хотела думать о письме Рыцаря, в котором он признавался, что это он сбросил нас с дороги. Что у него случился приступ ярости, когда Харли увез меня под дулом пистолета. Что ему нельзя помочь и что он снова уезжает в Ирак выполнять свой гражданский долг.

Перечитывая в уме это письмо, я почувствовала, что у меня начинает биться сердце и дрожать руки. Хоть я и сожгла его несколько месяцев назад, я выучила наизусть каждую злобную большую букву. Я оглядела арену, но на месте каждого водителя мне виделось скалящееся из-за руля лицо Рыцаря в его адском грузовике, с измазанным кровью ртом и зажатой в безупречных белых зубах сигаретой.

Стоп.

Щелкнув пальцами, я представила себе большой красно-белый знак СТОП. Этой технике меня научил мой преподаватель психологии. Ирония была в том, что я обратилась к нему в поисках способа помочь Рыцарю с его посттравматическим расстройством. Но очень скоро я поняла, что у меня тоже есть много аналогичных симптомов. Из-за Рыцаря. Из-за того, что я видела, что он делает с другими людьми. Из-за того, что он сделал со мной. Такая остановка мыслей помогала мне обходиться без флешбэков и панических атак, которые врывались в мою жизнь, когда я видела что-то, относящееся к Рыцарю. Я только должна была не забывать это делать.

Один из байкеров перескочил через рампу, пролетел по воздуху и в скольжении пересек линию финиша, подняв обе руки вверх в победном жесте. Толпа взревела и забилась, но не так, как забился мой пульс при появлении Ганса с двумя огромными стаканами пива, огромными чизбургерами и чесночными чипсами.

– Как тебе удалось достать пиво? – заверещала я, протягивая жадные руки к одному из пластиковых сувенирных стаканов.

– Да у меня не проверяют документы лет этак с шестнадцати, – хохотнул Ганс.

– Спасибо, – я улыбнулась и потянулась чмокнуть его в щеку.

«Черт! Черт побери, Биби! Прекрати сейчас же!»

Не успев коснуться его лица, я нагнулась и подняла свою сумку с бетонного пола.

– Сколько я тебе должна?

«Ну хоть так, тупица».

– Пш-ш-ш, – отмахнулся Ганс от моего кошелька. – Твои деньги тут не канают, – подмигнув, он положил мне на колени чизбургер в бумажной обертке.

Мой желудок взревел, а рот наполнился слюной. Я испытала вину за то, что собиралась сделать. Я знала, что чизбургер, чипсы и пиво намного превосходят мой самоустановленный лимит в тысячу калорий в день, ну и черт с ним. Я ничего не ела уже сутки, все это пахло просто потрясающе, и последнее, чего мне хотелось – так это отвергнуть подарок Ганса.

«Может, я просто ужмусь немножко завтра, – подумала я, втянув в себя примерно половину чизбургера за три оргазмических глотка. – Может, я сделаю вечером побольше упражнений, – сказала я себе, запивая их пенящимся, ледяным «будвайзером». – Может, я съем парочку чипсов», – мечтала я, запихивая в себя пригоршню жареного, жирного чесночного чуда.

Просто потрясающе, что может сделать опьянение насыщенными жирами и алкоголем со всеми внутренними голосами. Моя вина свернулась в клубочек и крепко заснула до самого конца ралли.

Мы с Гансом провели больше времени на ногах, прыгая, вопя, расплескивая пиво и спрашивая друг друга: «Ты видел эту фигню?!», чем просидели на своих местах.

Шоу было просто феноменальным. Пятитонные машины парили в воздухе, приземлялись на другие машины, перекатывались и врезались друг в друга. Но, когда на арену вышли Робозавры, дышащие огнем и перекусывающие жертвенные останки старых машин пополам, как какие-то железные адские каннибалы, мы с Гансом просто потеряли остатки разума. И голосов.

Мы вышли, пошатываясь, со стадиона Джорджии сильно после полудня, пьяные, счастливые, болтающие обо всем, что только что увидели. Ну, по крайней мере, я точно была пьяной. Гансу, чтобы опьянеть, надо, наверное, было выпить несколько кувшинов, таким он был здоровым.

Я присела на скамейку в тени неподалеку от выхода и вытащила из своей бесформенной тигриной сумки пачку «Кэмел лайтс». Ганс сел рядом. Прямо рядом со мной. Так близко, что наши бедра соприкоснулись. Жаркая волна удовольствия, вырвавшись из этой крошечной точки, охватила все мое тело жарким, щекочущим предвкушением.

Раскурив две сигареты, я протянула одну из них Гансу. Он взял ее с теплой улыбкой, откинулся назад и небрежно протянул руку по спинке скамейки мне за плечо.

«Боже мой. Он положил туда руку! Это же такой универсальный знак, типа “Иди сюда, я тебя обниму”, верно? Он точно хочет обниматься! Если я откинусь назад, он обнимет меня, и это будет такое совершенно дружеское, несексуальное, дневное объятие двух друзей».

Я глубоко затянулась, сказала: «На хрен» – и, выпуская дым, откинулась назад.

Но Ганс не обхватил меня своей рукой.

Я положила голову ему на плечо.

Но Ганс не обхватил меня своей рукой.

Запаниковав, я взмолилась, чтобы Вселенная послала нам внезапное землетрясение, разверзлась и поглотила меня целиком.

– Устала? – спросил Ганс.

Я кивнула.

«Ну да, если под “устала” он имел в виду “стыдно до жопы”, то да, точно, я буквально измождена».

– Вот, – Ганс взял плюшевого Копателя Могил, которого таскал за мной, и положил его на дальний конец скамейки. – Не хочешь прилечь?

«О боже, он пытается отодвинуть меня подальше от себя! Я его достала! Я достала его до печенок!»

Замершие слезы щипали глаза, колющий жар побежал по шее и щекам, и я легла на спину, положив голову на маленький плюшевый грузовик. Я только не знала, куда девать ноги, так что, согнув их в коленях, я поставила их на скамейку рядом с бедром Ганса, стараясь не прикасаться к нему.

Даже при всем своем расстройстве я должна была признать, что лежать было очень, очень хорошо.

А стало еще лучше, когда Ганс положил свой правый локоть на мои поднятые колени.

«Что это еще за дела?»

Он начал тихонько раскачивать мои ноги-спички из стороны в сторону. Дым от сигареты в его руке образовывал между нами затейливые зигзаги. Ласково глядя на меня так и сияющими на его суровом лице глазами, Ганс спросил: «А что ты хочешь делать теперь, Бибика?»

«Убежать куда-нибудь с тобой. Без оглядки. Улететь в Лас-Вегас. И стать там миссис Оппенгеймер».

– Без понятия, – повернув голову, я выдохнула в сторону струю дыма. – Мне не надо ни на работу, никуда. А что у тебя?

– Группа моего друга играет сегодня вечером в Табернакле. Это тут рядом, через парк, – указал он своей сигаретой в сторону Юбилейного Олимпийского Парка. – Если хочешь, конечно.

«С тобой? Да я пойду даже заборы красить».

Я пожала плечами в слабой попытке изобразить, что еще не придумала имена всех наших четырнадцати детей.

– Прикольно. А что будем делать до тех пор?

«Лежать тут? Может, ты тогда ляжешь сверху? Я почти уверена, что трахаться сквозь одежду – это не измена. И что, если кончу только я? Это же тогда совершенно нормально, да же? Да? Давай тогда так и сделаем».

– Мы можем пойти в Подземку.

«Ну, или так. Я это и имела в виду. Все, что скажешь».


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации