Текст книги "5683"

– Здорово, ты прям программист, – сказал Макс тем же тоном и показал пальцем на таблицы с бегущими на мониторе цифрами и символами.

– Я не программист.

– А кто тогда? Хакер?

Знания Макса в области компьютерных наук были минимальными. А если сказать точнее, то их не было вовсе. Тем не менее, он пытался вспомнить все термины, которые знал и по возможности составить из них целостное предложение, чтобы описать то неведомое, что творилось на экране.

– Я монтирую образ на жесткий диск.

– Образ чего? – не понял Макс.

– Образ диска.

– Монтируешь образ диска на диск?

Геннадич опять подметил для себя странную интонацию собеседника, но предпочел никак на нее не реагировать.

– Это называется эмуляция, информация с физического носителя переносится на накопитель компьютера.

С таким же успехом Геннадич мог говорить на корейском.

Макс не знал корейского.

– Ну, чем бы ты не занимался, уверен у тебя получится, – договорив, Макс похлопал Геннадича по ноге.

– Да что происходит?! Я тебе не ребенок! – вскипел Геннадич, – встань нормально в конце концов!

Макс встал и сделал шаг назад, смущенный еще сильнее прежнего. В дело вступил Алексей, до этого момента, стоявший у дверного проема. Он выставил обе руки вперед, ладонями по направлению к Геннадичу, пытаясь показать этим свои благие намерения.

– Мы не хотели тебя обидеть, – его голос звучал и вовсе нежно, – монтируй свои диски туда-сюда хоть всю жизнь, мы тебе не помешаем.

– Я не монтирую их туда-сюда! И в будущем этих устаревших физических носителей не будет вовсе!

«Где-то я это уже слышал», – подумал Алексей.

– Геннадич, так ведь? – вернулся в разговор Макс, – послушай, мы не причиним тебе вреда.

– Так! Я все понял. Опять Надежда Алексеевна наговорила, что я дегенерат.

– Нет, ты что?! Она тебя наоборот хвалила, – Алексей продолжал быть доброжелательным.

– Да хорош, он нормальный, не видишь, что ли? – вмешался Макс.

– А вы кажется нет, – Геннадич прошелся по гостям взглядом, – что тебе нужно?! И это что за укротитель диких зверей?

Алексей только сейчас опустил руки.

– Слушай, прости, мы не с того начали явно, это все Надежда Алексеевна. Наговорила всякого, как ты уже заметил, – попытался оправдаться Макс.

– Ладно, забыли, я привык уже. Так что вы тут делаете? – последний вопрос он адресовал Алексею.

– Нам очень нужна твоя помощь. Меня Алексей зовут.

Глава 11

Второй раз за день, сидя на кухне, Макс и Алексей рассказывали историю пропажи. На этот раз не упуская подробности. На мелочах особое внимание концентрировал Макс, убежденный, что именно в них ключ к разгадке исчезновения. Надежда Алексеевна переместилась в свою часть их общей комнаты, поэтому никто не мешал Геннадичу внимательно слушать.

– Что вы в квартире-то искали?! – спросил он, после того как рассказ был закончен.

– Улики, – с важным видом ответил Макс, – все что может помочь в расследовании.

– Дома в первую очередь осматривают, потому что подозревают супруга. В большинстве случаев он и оказывается виновным, но очевидно не в нашем, – пояснил Геннадич.

– Это почему? – спросил Макс, тут же поймав осуждающий взгляд Алексея.

– Потому что, вот он сидит, – невозмутимо ответил Геннадич, не замечая абсурдности вопроса.

– Я бы так не был уверен, ты на него внимательно посмотри, – произнес Макс с заговорщицким видом.

– Давайте серьезнее, – Алексею было не до шуток, – если не в квартире смотреть, то где? На улице я тоже каждый уголок прочесал.

– Таких горе сыщиков еще поискать надо, – покачал головой Геннадич, – без собак и знания точного места пропажи, искать что-либо на улице бесполезно. Особенно в пределах города. Это я еще молчу о том, что дома вы тоже херней занимались.

– Разговорчики! – донеслось из коридора.

– Все-то старая слышит, – скривился Геннадич и почесал затылок. – Не надо искать улики – надо смотреть. Смотреть на все. Когда ты ищешь, что-то определенное, ты упускаешь из виду все остальное. Все важное. Понятно вам, Чип и Дейл?

Макс отметил для себя глубину мысли и подумал, что обязательно надо ее записать.

– Надежда Алексеевна, вы нам точно про этого Геннадича рассказывали? – спросил Макс у коридора.

– Вставайте, пойдем в отделение, – скомандовал участковый, не дожидаясь ответа матушки, – посмотрим, что у них есть по этому делу. С нуля начинать уже поздно.

Новоиспеченная поисковая группа, разраставшаяся в количестве с каждым днем, встала из-за стола, поблагодарила хозяйку за радушный прием и начала собираться в дорогу.

– Попробуем получить доступ к последним звонкам и смс, может там что-то будет полезное. Или вдруг новые очевидцы объявились. Тополя и ясеня, мне думается, ты уже успел спросить, – обратился Геннадич в сторону Леши, когда они вышли на улицу.

Леша хмыкнул в ответ, оставив ответ при себе.

Макс и Геннадич шли, оживленно переговариваясь, в то время как Алексей держался в стороне. Все его переживания и страхи никуда не делись и сейчас было самое время в них погрузиться. Тем более, что компаньоны на него внимания не обращали.

Он искренне сожалел, что не умеет читать мысли людей, и не может при помощи телепатии сканировать их местоположение. Выследить ее одну из тысячи. Десятков тысяч. Миллионов. А еще лучше было бы телепортироваться прямо к ней. Ради такого он многим готов был пожертвовать.

А если она уже мертва, то телепортироваться было бы не к кому. Не стало бы мыслей, которые он сумеет прочесть. И даже, пересмотрев миллиарды лиц, он не найдет одно ее. Такое знакомое. Любимое всем сердцем. Зато, хотя бы, он знал наверняка.

Неведение постепенно становилось его главным врагом, вытесняя страх потери. Пожирало его изнутри, как голодный червь пожирает спелое яблоко.

– То есть, ты говоришь, что мы можем узнать, о чем она говорила и с кем? – спросил Макс удивленно. Принцип работы сотовой связи был еще одной его слабой стороной.

– Нет, чтобы узнать, что она говорила, необходимо было записывать ее разговор. Это невероятно дорого и нецелесообразно в масштабах миллиона абонентов, – пояснял Геннадич со знанием дела, – не говоря уже о том, что противоречит конституционным правам и нормам морали. Такое возможно исключительно в антиутопиях.

– Как скажешь, – только и смог ответить Макс.

– А вот узнать, кому она звонила, вполне реально, достаточно запросить распечатку звонков у оператора.

Оставшуюся дорогу до участка они провели в тишине, каждый думая о своем.

Алексей представлял, о чем ему может поведать переписка и журнал звонков жены. Хоть в их отношениях с женой и была полная открытость, он частенько ощущал недосказанность с ее стороны. Будь то встречи с подругами, о которых она с неохотой делилась информацией, даже если он сам ее о них расспрашивал, или звонки по работе с неизвестных номеров. И пускай его опасения ни разу не подтвердились, и доказательств предполагаемого им обмана он ни разу не нашел, его подозрения никогда не ослабевали.

Еще этот пароль на телефоне. Она сказала, что это на случай кражи, и он не спорил. Никогда не спрашивал о нем, не хотел, чтобы она его подозревала. Пароль он подобрал сам, с первого раза. Нужно было лишь знать ее так, как знал он.

Всего четыре цифры для охраны такой важной для человека информации. Переписка, контакты, календарь запланированных встреч, фото, какому сочетанию цифр можно доверить все это? Свой день рождения? Или мужа? Или быть может родителей? Так их и вовсе двое, кого выбрать? Выбирать из них одного она не собиралась, да и зачем? Ведь это слишком просто. Что может быть очевидней, чем установить в качестве пароля день и месяц рождения любимого человека? Простушкой она уж точно не была. К тому же это просто цифры. Как можно им доверить самое сокровенное?! Должно быть что-то еще. То, что может сказать намного больше, быть намного больше, чем сумма, пускай и имеющих смысл, но чисел. То, что важно для нее, чему она отдается полностью и ради чего живет.

Любовь. Love.

Действительно, что может быть проще. Пароль, составленный из четырех цифр, сильнее которых нет ничего.

Каждый раз, когда экран разблокировался, он ненавидел себя за недоверчивость. Но ничего не мог с собой поделать. Каждый раз, когда он брал ее телефон, чтобы проверить журнал звонков, он чувствовал, что сам предает ее, оскорбляет ее подозрением, хотя она всегда была с ним честна. Никогда не давала настоящего повода себе не доверять.

Всякий раз он был рад, что она не знала. Не видела его таким. Ослепленного паранойей. Жалкого.

Она могла удалять смс и звонки.

У оператора их не удалить.

Вот о чем думал Алексей.

После того, как троица достигла пункта назначения, первым заговорил Геннадич. Он спросил Алексея, где точно и кому тот подавал заявление. Не получив внятного ответа, он сказал, что разберется сам и вошел внутрь. Алексей тоже потянулся к входной двери, но заметив краем глаза стоявшего на месте Макса, остановился.

– Ты не идешь?

– Не, я вас тут подожду, – ответил он и повернулся спиной.

– Так я тоже жду, пойдем.

– Ты иди, я пока за водичкой схожу, – сказал затылок Макса.

Алексей стоял какое-то время глядя ему в спину, обдумывая происходящее. Чтобы избежать лишних ушей, Леша подошел поближе и шепотом спросил:

– Ты что в розыске?

– Нет! – Макс моментально развернулся к Леше лицом и смерил его взглядом, – надеюсь нет.

– Почему тогда не идешь?

– Ты не видишь в нем ничего странного?

– В ком?

– В Геннадиче, в ком еще?

– А что в нем странного? – удивился Алексей.

– Да все странно. Тебе не кажется?

– Мне кажется, что ты странный.

– То, как он себя ведет и как живет? Как будто два разных человека, – Макс тщетно пытался найти понимание во взгляде Леши, – ты подумай.

– Знаешь, мне некогда об этом думать, у меня тут на днях жена пропала, а Геннадич помогает мне ее найти. Прямо сейчас. Я, пожалуй, пойду.

На этот раз была очередь Алексея повернуться спиной к собеседнику. Он поднялся на крыльцо, взялся за ручку, потянул, но дверь не поддалась.

– Вот-вот! «Геннадич»! Кто так говорит?! Бредятина же полная, – не унимался Макс.

Алексей потянулся еще раз, сильнее. Безрезультатно. Он пристально посмотрел на ручку и попробовал толкнуть ее вперед.

Дверь открылась, и Алексей вошел.

Глава 12

Внутри отделения милиции было немноголюдно. Возможно, из-за того, что был будний день, но скорее всего потому, что Алексей стоял в прихожей перед турникетом, где даже теоретически больше пяти человек не сможет поместиться. Сюда он попал, пройдя через входную дверь. И сейчас заглядывал в окошко, где должна была быть голова, отвечающая за пропуск посетителей. Но головы на месте не было.

Пришлось ждать.

Судя по висящим под потолком настенным часам, прошло уже больше десяти минут, а голова, как и остальные части тела так и не думали появляться. Алексею очень не хотелось вламываться в милицейский участок, но, казалось, другого варианта не оставалось. Он уже подошел к турникету с намерением протиснуться через него, как вдруг услышал, что дверь позади него открылась. Он в испуге обернулся, чтобы обнаружить Макса, стоящего на пороге.

– Ты чего тут стоишь?! – удивился Макс, – боишься наших правоохранительных органов?

– Некого бояться, – сказал он и указал на окошко, – там пусто.

– Ну так и в чем проблема?! – Макс еще не успел договорить, как перемахнул через турникет одним прыжком и оказался на территории, доступ к которой Алексей пытался тщетно получить все это время.

– Ни в чем, – пробубнил Леша себе под нос.

Следуя примеру Макса, он, не обладая такой же грацией, перекинул одну ногу через турникет. Балансируя на носочках, поскольку встать нормально ему не позволяли длина ног и упершиеся в турникет причиндалы, он услышал, как за окошком хлопнула дверь.

– Гражданин, что вы себе позволяете?! – громко сказала голова, занявшая свое место в окне, прямо напротив причиндалов нарушителя.

– Ну конечно, как раз вовремя, – простонал Алексей.

– Вы незаконно проникли в отделение милиции, оставайтесь на месте! – голова говорила строго и настойчиво.

– Формально, я еще не проник, – попытался сгладить ситуацию нарушитель.

В это время голова, при помощи туловища, встала из-за стола, открыла дверь в коридор, и предстала перед Алексеем в виде полноразмерного дежурного. Все мышцы, отвечающие за мимику на его лице, были сосредоточены на выражении негодования.

Алексей продолжал стоять верхом на турникете, балансируя на носочках.

– Гражданин! Прошу подойти ко мне, – приказала голова.

– Я бы с радостью, но кажется я застрял.

Алексей жалобно посмотрел на голову в попытке найти понимание, но тот продолжал сверлить его грозным взглядом. Леша обернулся назад, вдруг вспомнив, что не он один нарушил заветные границы турникета, но Макса и след простыл.

– Помогите.

Глава 13

Алексей сидел в кабинете собственной безопасности отделения милиции, пристегнутый к стулу наручниками. Туда его привела голова, не внемлющая оправданиям задержанного. Никого из сотрудников в кабинете не оказалось, поэтому Алексея и приковали к стулу, в свою очередь прикрученного к полу, и оставили ждать. Перед уходом голова оставила записку на одном из столов, а задержанному приказала не двигаться.

Чем дольше Алексей сидел, пристегнутый к стулу, тем больше росло его возмущение. Зародившись в его голове, оно прошло все положенные стадии. От нервного ерзанья на стуле, к неразборчивому бурчанию, далее через полноценные гневные монологи, закончившись громким криком, хорошо различимым в общем коридоре: «Произвол! Что вы себе позволяете! Я ничего не сделал!», – таков был основной посыл его протеста.

Протеста, оставленного без внимания.

Когда в кабинет вошли, Алексей уже успел успокоиться и мирно сидел на стуле, закрыв глаза и запрокинув голову. Вошедшим оказался крупный мужчина лет пятидесяти в светлых брюках и белой рубашке в полоску с коротким рукавом. Он не сразу заметил гостя, а когда заметил никак не отреагировал. Он спокойно налил себе чаю и только потом сел за свой стол. Где, по-прежнему не обращая внимания на Алексея, подобрал записку и набрал короткий номер на служебном телефоне.

– Да, Похель говорит. Ты кого ко мне привел? Ага… Ну… И что? А ты где был? – держа трубку у уха, он пристально оглядел Алексея, – понятно.

Закончив разговор, мужчина сделал большой глоток из кружки и еще раз посмотрел на Алексея.

– Паспорт свой будьте добры, – голос его звучал спокойно, но настойчиво.

– Да, секундочку, – Алексей потянулся свободной правой рукой к карману брюк, но нащупал там телефон. Похлопав себя по карману с левой стороны, он обнаружил, что паспорт лежит там. Левой рукой, пристегнутой наручниками к стулу, он попытался залезть в карман, но браслет на руках затруднял движение. Да и цепь была слишком короткой, чтобы позволить руке дотянуться хотя бы до уголка документа. Алексей оставил напрасные попытки и громко выдохнул. С новой попыткой он поменял тактику и немного завалился на правую ягодицу, насколько ему позволяло его незавидное положение, и попытался правой же рукой дотянуться до левого кармана брюк. Это показалось вполне выполнимой задачей, и он даже почувствовал шершавую корочку кончиком пальца, но сидячее положение и крой кармана не позволили ему достичь большего. Паспорт уперся в брючину и ремень, не желая вылезать.

Все это время за процессом внимательно наблюдал сотрудник милиции Похель и пил чай.

Время шло. Алексей начинал нервничать. Его движения становились более хаотичными. Он уже попробовал привстать со стула, но цепи сразу же пресекли эту попытку. Поднять ногу наверх, провести правой рукой за спиной, закинуть ногу на ногу – все тщетно. Тогда он сел обратно и вытянулся в линию, но в этой позе он уже не доставал правой рукой до кармана. И только после того, как Алексей встал перед стулом на колени, развернувшись спиной к Похель и лег животом на сидение, терпение милиционера закончилось. Сразу после того, как закончился чай.

– Вам помочь? – спросил он.

– Да! – Алексей обернулся и язвительно добавил: – будьте любезны.

Сотрудник милиции, не вставая, дотянулся до кармана задержанного, извлек оттуда паспорт и зачитал:

– Тазиков Алексей Петрович.

– Тезиков, – перебил его Алексей, садясь обратно на стул.

– Прошу прощения, – Похель продолжил. – Восемьдесят четвертого года рождения, хорошо, – он быстро пролистал страницы паспорта и положил его на край стола. – Рассказывайте, зачем вы пытались проникнуть на режимный объект.

– Здесь явно какая-то ошибка, я невиновен, – начал оправдываться Леша самым банальным образом.

– Алексей Петрович, избавьте меня от этого, – он устало закрыл глаза и потянулся рукой к лицу, – вас обнаружили сидящим верхом на турникете. Вы уже не ребенок, а это не соседский огород, тут дело посерьезней.

– Не понимаю, что я такого сделал? Вы должны защищать простых граждан, а вы их вместо этого в тюрьму! Как вы мне будете помогать, если вы к себе не пускаете?

Алексей быстро протараторил все скопившиеся в нем возмущения и продолжал бы дальше, если бы не властный голос офицера милиции, прервавший его.

– Вход для посетителей с другой стороны здания, там, где приемная. Здесь же вход для сотрудников. И то не для всех.

У Алексея возникла мысль, что он действительно не видел у дверей ни одной таблички, указывающей, что за ними находится отделение милиции. Да и дорогу сюда он помнит смутно, так как шел попятам за Геннадичем и думал о своем. Что он мог сказать с уверенностью, так это то, что в первый раз вход сюда был другим.

– Хорошо, я признаю, что пытался через него перелезть, – свободной рукой он показал, как ему казалось, в сторону турникета, но, видимо, плохо запомнил откуда его привели и этим жестом лишь запутал собеседника, – но только потому, что дежурного не было на проходной и никто не открывал. У меня жена пропала, мне срочно нужно было попасть внутрь! – этот козырь он придержал на последний момент в надежде на снисхождение в его тяжелой ситуации.

– И все же это не повод так себя вести, – ответил Похель без тени эмоций. – Я слышал о вашей ситуации, она вызвала некий резонанс среди сотрудников. Мы ей занимаемся и делаем все возможное, чтобы ваша жена нашлась. Алексей Петрович, у вас нет причин совершать необдуманные поступки и усложнять себе жизнь.

– Я понимаю, но и вы…

– И я вас понимаю, от своего имени могу вас заверить, что вашим делом занимаются наши лучшие кадры, – он встал и добавил в кружку заварки из чайника, – мы не сидим без дела.

После того, как Похель сел на место, последовала пятнадцатиминутная лекция на тему долга и гражданской ответственности. Алексей мало, что из нее для себя почерпнул. Вначале он еще старался слушать, но быстро погрузился в свои мысли. Он думал о тех, кто занят сейчас поиском его жены и на самом ли деле они лучшие их лучших, или его просто успокаивают, чтобы он еще чего не натворил. А если они действительно лучшие, то в чем? Если в заваривании чая, то у него большие проблемы.

Когда Алексей вернулся из чертогов разума в реальный мир, он обнаружил, что лекция закончилась, и он снова сидит в кабинете один. Лишь пустая кружка стояла перед ним на столе.

Глава 14

Похель вернулся через пять минут и снял наручники. В коридоре, в который они вышли из кабинета, было темно и пахло затхлостью. С первого взгляда в нем легко можно было узнать типичный интерьер ушедшей эпохи. На полу постелен красный вытоптанный ковер с зеленой окантовкой, обшарпанные стены прикрыты деревянными потрескавшимися панелями, стеклянные плафоны излучают тусклый свет.

Ведомый под локоть, Алексей повернул за угол и, пройдя через дверь с магнитным замком, громко захлопнувшуюся за его спиной, оказался в полной темноте. Его глазам потребовалось время, чтобы привыкнуть к тому, что единственным источником света стала щель под дверью в конце коридора, из-под которой сочились тонкие лучи, позволяющие разглядеть только то, что было под ногами. К счастью, под ногами кроме бетона ничего не было. Пройдя по коридору до конца, Алексей распахнул дверь и оказался в просторном холле.

Его сразу обдало свежим потоком воздуха, унесшим затхлость куда-то ему за спину. Первым делом Леша отметил для себя, что как будто оказался совершенно в другом месте, намного более дружелюбном. Кое-где на стенах, выкрашенных фисташковой краской, висели горшки с цветами, а солнце ярко сияло через широкие зарешеченные окна.

Алексей огляделся по сторонам. В лучах света, в самом центре зала стоял мужчина в форме, сощурившись над папкой с бумагами, и отбрасывал длинную тень на двух других в штатском, стоящих у стены и о чем-то споривших. В дальнем углу общалась группа людей, кто-то заполнял бумаги у стойки информации, справа, на ближайшей к Леше секции стульев, сидел мальчуган и мечтательно смотрел вдаль, болтая ногами.

Знакомых лиц не было.

Недолго думая, Алексей пошел направо, мимо мальчугана, завернул в темный коридор, но, быстро попав в тупик, развернулся и пошел обратно.

Заходя с другой стороны в уже знакомый холл, он встретил мужчину в светлых брюках и белой рубашке в полоску с коротким рукавом, но тот не обратил на Алексея ни малейшего внимания, полностью заинтересованный пакетом с пряниками. Оглядевшись еще раз, по левую руку, все еще чувствующую присутствие наручников, он узнал коридор, ведущий к кабинету, где у него принимали заявление о пропаже жены в тот злополучный день. Коридор, расположенный прямо, тоже, несомненно, куда-то вел. Но внимание Алексея уже было приковано к другому месту. Которое он, странным образом, не заметил минутой ранее.

Прямо у двери, из которой он вышел, в изначально показавшейся ему ровной стене было углубление, размером как раз для двух стульев. На одном из них сидел Макс и мило беседовал с молоденькой блондинкой в милицейской форме. Строгий покрой по фигуре выгодно демонстрировал все главные части ее тела, и так не нуждающиеся в излишнем подчеркивании, и даже придавал ей некую порочность. Макс, разглядывал их так, как будто старался найти потерянное, а оттого не обращал в сторону Алексея ни капли внимания. Леше пришлось подойти вплотную, чтобы обратить на себя внимание, но Макс все равно не сразу его заметил. Зато, как только заметил, тут же вскочил со стула.

– Алеша! Братишка! Я уж боялся не увижу тебя снова, – он подбежал к Алексею и крепко обнял, – думал ты уже на полпути в Магадан.

Позади него раздался смешок молоденькой девушки.

– Ты же бросил меня там одного! – он попытался оттолкнуть Макса от себя, но не смог.

– Леша, все хорошо, ты на свободе, – он разжал замок на спине Алексея, и повернулся к девушке: – вот, пять минут в неволе и психологическая травма на всю жизнь.

Девушка ответила коротким смешком.

– Где ты был? – простонал Алексей, абсолютно не разделяя энтузиазма Макса.

– Да вот прям тут, – показал он рукой на стул, с которого недавно поднялся, – заводил новые полезные знакомства. Познакомься, кстати, это Сонечка. Украшение этой цитадели серости.

– Очень приятно, – промямлил он смущенно. Эта фраза была для него дежурной, при знакомстве с девушками явно привлекательнее его самого. Да и всеми остальными тоже.

– Мне тоже, – соврала она в ответ.

Сонечка заметила, как Алексей с момента своего появления в холле не отрывает глаз от ее декольте и оголенных, благодаря юбке-карандашу, ниже колена ног. К такому вниманию со стороны мужчин она давно привыкла, волновало ее другое. В своем соседе по стулу она сразу распознала прохвоста, хоть и чертовски обаятельного. Именно благодаря его внешней привлекательности, она чувствовала, что смогла бы простить ему многое. Но вот его друг, ее новый знакомый, этими качествами не обладал, к тому же только что вышел из-под стражи.

Подозрительно озираясь на Лешу, она еще раз посмотрела на Макса. Он поймал на себе ее взгляд и улыбнулся в ответ. В этот момент она решила, что смогла бы простить ему в том числе и сомнительных друзей. Но с небольшой оговоркой:

– Если вы преступник, то мне все-таки не приятно, а даже наоборот, – обратилась она к Алексею, – неприятно, – на этом она скривила милое личико, как будто бы съела лимон.

– Малышка, ну какой из него преступник, – сразу вступился за товарища Макс.

Алексей в это время вел внутреннюю борьбу между необходимостью поддерживать доверительный зрительный контакт с девушкой и непреодолимым желанием разглядывать ее грудь.

– Меня задержали, когда я перепрыгивал турникет на входе… – оторвав взгляд от родинки на правой груди, начал объясняться Леша.

Или родинка была все-таки на левой? Надо еще раз посмотреть.

– Чтобы помочь мне, в борьбе со сбежавшим преступником, – вмешался Макс, – я помчался за ним, а Лешу приняли за нарушителя. Но, как ты видишь, все хорошо закончилось. Зло наказано, а добро вознаграждено свиданием с прекрасной принцессой, – Макс сел обратно на стул и попытался непринужденно закинуть руку за сидение и обнять служителя правопорядка за плечико.

Сонечко снова рассмеялась, еще радостнее прежнего.

– Добро ничего еще не получило, а принцессе уже пора! – грациозно встав со стула, она помахала ручкой и ушла, подмигнув Максу.

– Чем ты тут занимался?! – спросил Алексей еще раз после того, как успел пожалеть, что попу только что ушедшей девушки он увидел в самый последний момент.

– Налаживал полезные знакомства, я же тебе уже говорил.

– И чем же она нам будет так полезна?

– Нам? – удивился Макс, – нам абсолютно ничем. Но пока Геннадич внедряется в поисковую группу, я искал возможности, как бы внедриться в эту малышку. Дай пять!

Он поднял руку вверх в ожидании одобрения от Алексея, но получил противоположную реакцию.

– Ты серьезно?! На это ты потратил целый час, пока я сидел там в наручниках?! – Алексей не повышал голос, но негодовал на максимуме своих эмоциональных возможностей.

– Час? Я и не заметил, – беззаботно ответил Макс.

Алексей ничего не сказал в ответ, лишь отвернулся и отошел к окну. На улице, за стеклом, молодая мама вела дочку за руку. Это могла бы быть она. Не сейчас, конечно, но через несколько лет. Он не любил обсуждать эту тему, а она всегда хотела детей. Девочка была совсем маленькая, крепко держась за маму, в другой руке она несла мороженное. Без пристального внимания, под палящим солнцем, оно оставляло за ними след из капель молочко-клубничного цвета. Мама не сбавляла шагу, а девочка, не поспевая за ней, тщетно пыталась попасть рожком себе в рот, лишь размазывая мороженное себе по лицу.

Леша улыбнулся. Впервые за долгое время.