Текст книги "Трагедия. Комедия (сборник)"

Зал во дворце. Сбоку установлена декорация для спектакля: куст, скамейка. На местах для зрителей Клавдий, Гертруда, Гамлет, Полоний, Офелия, придворные.

На скамейке, накрывшись плащом, лежит Гораций. Он с приклеенной бородой, рядом шлем с белым плюмажем.

Гертруда:

 
Мой милый сын, скажи, когда ж начало?
 

Гамлет:

 
Через минуту, попрошу терпенья.
И тише, тише. Видите, он спит.
Коль пробудится – замыслу конец.
 

Клавдий:

 
Какому замыслу?
 

Гамлет:

 
Злодейскому, конечно.
 

Поднимается со стула, садится на пол рядом с Офелией.

 
Могу ли я на бедра к вам прилечь?
 

Офелия:

 
О нет, милорд!
 

Гамлет:

 
Одной лишь головою.
 

Офелия:

 
Ах, головою. Хорошо, милорд.
 

Гамлет:

 
А вы уж рады думать о похабстве.
 

Офелия:

 
Я ничего не думала, милорд.
 

Гамлет (кладя голову ей на колени и ерзая по ним затылком):

 
Как славно у девицы между ног…
 

Офелия:

 
Что именно, милорд?
 

Гамлет:

 
А ничего.
У них там пустота. Иль вы не знали?
 

Офелия:

 
Вы шутите, милорд.
 

Гамлет:

 
Да, я шутник.
У нас вообще веселая семейка.
Смотрите, матушка смеется – ей супруг,
Должно быть, тоже нашептал похабство.
 

Громко хлопает в ладоши.

 
Внимание, смотрите, началось!
 

Из-за кулис, делая страшные гримасы, выходит Гильденстерн, наряженный примерно так же, как Клавдий.

Клавдий:

 
Какой пренеприятный господин.
Чего он хочет? Почему крадется?
 

Гамлет:

 
Он хочет герцога Урбино извести,
Хитрейшим способом, доселе небывалым.
 

Гильденстерн достает склянку с ядом, нюхает, морщится. Из склянки на пол проливается несколько капель, поднимается облачко дыма.

Гертруда:

 
А, это яд. Я верно угадала?
 

Гамлет:

 
Не знаю, матушка, не знаю. Вам видней.
Ну, в смысле, с кресла вашего. Глядите!
А вон супруга герцога, она
Сейчас спасет несчастного от смерти.
 

Выходит Розенкранц в женском платье, с короной на голове. Гильденстерн оглядывается на Розенкранца, прикладывает палец к губам. Потом нагибается над спящим, поднимает склянку.

Гамлет:

 
Ах, негодяйка! Что ж она молчит!
Неужто даст свершиться злому делу?
 

Приподнимается, смотрит на Клавдия.

Гильденстерн, кривляясь, делает вид, что льет спящему в ухо яд. Гораций с криком падает со скамейки, изображает судороги. Розенкранц же бросается Гильденстерну на шею и начинает его звонко целовать.

Клавдий:

 
Яд в ухо? В самом деле необычно.
О способе таком я не слыхал.
Что, Гамлет, ты так смотришь на меня?
Сказать мне хочешь что-то? Говори же.
 

Гамлет в растерянности оглядывается на Горация.

Гораций:

 
Прощай, жена! И ты, мой брат, прощай!
Проклятье вам навек, прелюбодеи!
 

Клавдий приподнимается в кресле, он явно потрясен.

Гертруда:

 
Так пьеса со словами? Я решила,
Что пантомима это…
 

Замечает состояние Клавдия.

 
Что с тобой?!
Что с вами, государь, вы нездоровы?
 

Клавдий:

 
Жена и брат… Отрава… Сон в саду…
Темно в глазах… Не вижу… Дайте света!
 

Переполох, все суетятся около короля. Гамлет подбегает к Горацию.

Гамлет:

 
Вы видели? Вы слышали? Он сам
Признался в совершенном преступленьи!
Сомнений нет! Мой призрак не солгал!
Есть мир иной! Есть Бог! И есть отмщенье!
 

Внутренние покои дворца. Король, королева, Полоний.

Клавдий (вполголоса, Гертруде):

 
Сомнений нет. Он метил в нас с тобой.
Ему известно что-то. Но откуда?
Офелия, как видишь, не при чем.
Иного свойства Гамлетова злоба…
Проверим, так ли это очевидно
Для глаз непосвященного в наш грех.
 

Громко.

 
Что скажете, Полоний, вы о пьесе,
Которую поставил нынче принц?
 

Полоний (приблизившись):

 
Да что сказать. Скандал и поношенье.
При всем дворе, при слугах ваш наследник
Короне оскорбление нанес.
Намек прозрачен: вы – прелюбодеи
И чуть ли не убили короля.
 

Клавдий:

 
Что делать нам? Карать его нельзя,
Даст это лишь толчок досужим слухам.
Но выходку такую без ответа
Оставить нам тем более нельзя.
 

Гертруда:

 
Он так любил отца. Поспешность свадьбы
Расстроила его. Он не в себе.
Не будьте слишком строги, государь,
К бедняжке. Он и так на всех обижен.
 

Полоний:

 
Обида – преопаснейшая вещь,
Способна привести она к измене.
 

Клавдий:

 
К измене? Что хотите вы сказать?
 

Полоний:

 
А то, что государственной изменой
Является попытка нанести
Урон престижу трона. И к тому же
Тут заговор как будто налицо.
Принц не один устроил эту пакость:
Сообщники ведь были у него.
Я их велел позвать. Они за дверью.
Актеров этих нужно допросить.
 

Клавдий:

 
Иль расспросить хотя бы для начала.
Вы правы. Приведите их сюда.
Быть может, Гамлет менее виновен,
Чем эти собутыльники его.
 

Полоний выходит и возвращается в сопровождении Горация, Розенкранца и Гильденстерна.

Клавдий:

 
Скрывать не стану, очень опечален
Спектаклем я, который, господа,
Вы перед нами нынче разыграли.
Скажите, кто создатель этой пьесы?
 

Гильденстерн:

 
Не я.
 

Розенкранц:

 
Не я. Мы лишь актеры.
А пьесу Гамлет сочинил!
 

Гораций:

Не сочинил, это подлинный случай. Ходят слухи, что урбинского герцога Франческо отравил таким странным способом некий Луиджи Гонзаго, который, впрочем, потом сумел отпереться. Принцу показалось, что эта диковинная история позабавит ваши величества.

Клавдий:

 
Ах вот как. Значит, все-таки он сам…
Но кто ему… Неважно. Нет, пустое.
 

Гораций:

Ваше величество? Прошу извинить, я не понял. «Но кто ему» что?

Клавдий:

 
Неважно, я сказал. Я не о том
Спросить хотел. Вы лучше расскажите
Мне о себе. Вы принцу близкий друг,
А между тем я ничего не знаю
Про вас. Откуда родом вы?
Какого званья? Кстати, и прозванья.
«Гораций» – это подлинное имя
Иль избранное ради благозвучья?
 

Гораций:

Подлинное, милорд. Мой покойный отец был ценитель античности. Старшего брата он назвал Овидием, среднего Петронием, а я вот Гораций. Родом я из Швабии, званием дворянин, прозваньем – фон Дорн. Род небогатый, но почтенный.

Клавдий:

 
Фон Дорны? Про таких я не слыхал.
Вы младший сын, а значит, не наследник.
Чем хлеб вы добываете?
 

Гораций:

Ничем. Я привык довольствоваться малым. Род занятий у меня необычный – я исследую человеческую природу, а стало быть, мне приходится много странствовать. Вчера был в Витенберге, сегодня в Дании, завтра, глядишь, окажусь в Польше.

Клавдий:

 
Вы будьте только там поосторожней.
Поляки не датчане, и у них
За дерзость вроде той, что учинили
Вы трое, можно на кол угодить.
 

Гильденстерн:

 
Какую дерзость, Боже правый?
 

Розенкранц:

 
Хотели мы лишь одного:
Чтоб веселился принц беспечно!
Затем и ставился спектакль!
 

Гораций:

Я, ваше величество, признаться, тоже не понимаю причины вашего неудовольствия. Пьеса, конечно, преглупая, но что же в ней дерзкого?

Клавдий:

 
Изображая царственных особ
С таким кривляньем и смешным жеманством,
Вы поневоле нанесли ущерб
Авторитету королевской власти.
Но вижу я, что умысла у вас
Дурного не было. А потому ступайте.
На вас троих я больше не сержусь.
 

Розенкранц, Гильденстерн и Гораций, поклонившись, выходят.

Полоний:

 
Вы истинную мудрость проявили,
Так ловко это дело повернув,
Что поведенье ваше на спектакле
Теперь легко мы сможем объяснить
Тревогой за престиж монаршей власти
И гневом на развязность наглецов,
Глумившихся над саном венценосным.
Я в восхищеньи, добрый государь.
 

Клавдий:

 
Да-да, но здесь не в том проблема.
Приличья мы, конечно, соблюдем…
Ах, Гамлет! Что за злое направленье
Его рассудок раненый избрал!
Тут вздорность вижу я дурного свойства.
Что он скрывает? Как это узнать?
 

Гертруда:

 
Поговорю я с ним, как матери пристало.
Терпение и ласка – вот рецепт,
Которым лечат горечь и обиду.
На откровенность вызову его.
 

Клавдий:

 
Боюсь я оставлять вас с глазу на глаз.
Он явно не в себе, исполнен злобы
И, может быть, имеет склонность к буйству.
Поставить бы поблизости охрану,
Чтоб быстро подоспеть она могла…
Нет, ни к чему свидетели раздора
В семействе венценосном. Лучше я
Тут спрячусь сам и буду наготове
Тебе на помощь, милая, придти.
 

Полоний (обернувшись):

 
Милорд, постойте, слышите вы скрип?
 

(Идет к кулисе, куда удалились Гильденстерн, Розенкранц и Гораций).

 
Актеры наши плохо дверь прикрыли.
Вот так. Нам не хватало лишь ушей
Нескромных.
 

(В сторону)

 
Ай да поворотец!
Нельзя возможность эту упускать.
Тут интересная открылась перспектива:
Подобное подобным истребить.
Послушаю, что скажет ей мальчишка.
Вот если бы семейка эта враз
Сама себя пожрала с потрохами…
 

Клавдий:

 
Вы говорите что-то? Я не слышу.
 

Полоний:

 
Привычка стариковская. Под нос
Я бормочу, чтоб думалось яснее.
И вот что я скажу вам, государь.
Невместно королевскому величью
Таиться и подслушивать. Зачем?
Когда Полоний есть, слуга ваш верный.
Я встану вон за этим гобеленом,
И если что – буяна усмирю.
 

Клавдий:

 
Быть по сему. Велю позвать его.
Молю вас, берегите королеву.
 

Акт второй

Та же комната.

Королева и Гамлет. Он входит, беспокойно озирается по сторонам.

Гертруда:

 
Столь много перемен в моей судьбе
За эти месяцы последние свершилось.
Всё не хватало времени с тобой
Поговорить душевно и неспешно.
Замкнулся ты в себе и отдалился,
И в этом виновата я одна.
 

Гамлет:

 
Лишь в этом? Что давно мы не болтали?
Прощу охотно этакий пустяк.
 

Гертруда:

 
Как беспокоен ты. Присядь. Ты что-то ищешь?
 

Гамлет:

 
Не что-то, а кого-то. Во дворце
Повсюду крысы нынче расплодились.
Мне говорили, будто бы король
Крысиный правит этой серой ратью.
Его убить, поверие гласит,
И крысы сами прочь сбегут из дома.
 

Гертруда:

 
Ты бредишь, Гамлет. Воспален твой взгляд,
Движенья резки, речи непонятны.
Здесь нету крыс, здесь даже нет мышей.
Следят за этим строго наши слуги.
Скажи мне, что расстроило твой ум.
Чем вызвано твое ожесточенье?
Должно быть, тем, что Клавдий, а не ты
На датский трон посажен был Советом.
Но потерпи, твой час еще придет.
Мы с Клавдием немолоды, не будет
Других детей у нас. Взойдешь ты на престол
Со временем, когда остепенишься.
 

Гамлет (останавливаясь перед ней):

 
Сударыня, на что мне ваш престол?
Смердит он кровью, похотью и грязью!
Да после этаких властителей, как вы,
К нему противно палкой прикоснуться!
 

Гертруда:

 
Как смеешь ты так с матерью своей…
 

Гамлет:

 
Молчите, вы, змея, мужеубийца!
У Гамлета нет матери теперь!
Но был отец, он тоже звался Гамлет.
Считайте, что из гроба он восстал!
 

Гертруда:

 
Он знает всё! О Боже, что сказать?
Как объяснить… Нет слов таких на свете…
Я знала, что не может долгим быть
Ценою страшной купленное счастье!
 

Гамлет:

 
А, признаетесь вы! Так вот вам приговор:
Убив отца, примите смерть от сына!
 

Обнажает шпагу. За гобеленом сдавленный крик.

Гамлет (обернувшись):

 
Ага, так крысы все же тут как тут!
Держу пари, то сам король крысиный!
 

Пронзает шпагой гобелен. На пол падает Полоний.

Полоний:

 
Убит… Убит… Всё тлен и суета.
Король Полоний Первый… Боже, Боже!
 

Умирает.

Гамлет:

 
Полоний? Почему? Ведь он сказал,
Что будет Клавдий сам у королевы!
Я, кажется, и впрямь схожу с ума!
Гораций, где Гораций? Всё пропало!
 

Роняет шпагу, закрывает руками лицо, плечи сотрясаются от рыданий.

Гертруда:

 
Что натворил ты? Ты его убил!
Ах, бедный мой, ты в самом деле болен!
 

Обнимает Гамлета.

 
Подумать только, бред я приняла
За чистую монету. Как ужасно:
Полоний мертв, мой сын сошел с ума,
А на душе одно лишь облегченье.
Несчастный мой, я мужа упрошу,
Чтоб не судил тебя он за убийство,
А объявил безумным и послал
В края заморские на излеченье.
Он, правда, раздосадован тобой,
Теперь и вовсе гневом распалится,
Но верю я: любовь ко мне сильней,
И сделает он всё, о чем прошу я.
 

Галерея в замке.

Гораций и Гильденстерн

Гораций:

Куда это вы спешите, приятель, такой важный и довольный, словно выиграли в кости тысячу золотых? И совершенно трезвы! Просто не верю своим глазам.

Гильденстерн:

 
У короля я был, Гораций.
Меня отметил он. Сказал:
«Из всех друзей бедняги принца
Я больше доверяю вам».
Сказал: Гораций слишком мрачен,
Чрезмерно дерзок Розенкранц,
А я отлично совмещаю
Веселость и спокойный нрав.
 

Гораций:

Иными словами, он обозвал вас посредственностью.

Гильденстерн:

 
Нет, золотою серединой.
И вот свидетельство тому.
 

Звенит мошной с золотом.

 
Не в кости выиграл я злато,
А им за службу награжден.
 

Гораций:

 
Какую же службу вы сослужили королю?
 

Гильденстерн:

 
Тут государственное дело.
Но вам я, так и быть, скажу.
 

(Понизив голос)

 
Про то, что принц наш вовсе сбрендил
И шпагой канцлера проткнул
Уже вы знаете, конечно.
Так вот, мне велено его –
То есть не канцлера, а принца,
Скорей отсюда увезти.
 

Гораций:

 
Увезти? Куда?
 

Гильденстерн:

 
За море, в Англию. Пускай
Его полечат англичане
От завихренья головы.
Король сказал, отличный способ
Леченья ведают они.
А мне доверено доставить
Больного в Лондон и притом
Вручить английской королеве
Монарха нашего письмо.
С важным видом показывает пакет.
На то и выданы мне деньги.
И будут выданы еще.
Но вы не думайте, дружище,
Что Гильденстерн, попав в фавор,
Друзей забыл, что он зазнался.
Завел я тотчас разговор,
Чтоб дали в Англию с собою
Мне Розенкранца прихватить
И вас, как Гамлетова друга.
Всё принцу будет веселей.
 

Гораций:

 
И что на это сказал его величество?
 

Гильденстерн:

 
На Розенкранца согласился.
На вас – увы. Он говорит,
Что вы влияете на принца
Не лучшим образом.
 

Гораций:

Он прав. В такой развеселой компании я был бы лишним. А всему виной то, что я не умею пить. От скучных людей вроде меня любому застолью гибель. Вы не представляете, приятель, как много мне вредит в жизни эта дурацкая фобия. Ах, если б нашелся добрый товарищ, который научил бы меня получать удовольствие от хмеля!

Гильденстерн:

 
Чего же проще! В той науке
Достиг я высших степеней.
И преподам урок охотно,
Вот лишь из Англии вернусь.
 

Гораций:

Бог знает, сколько вы там пробудете. Быть может, первое занятие можно провести прямо сейчас? Ведь вы, должно быть, отплываете не сию минуту?

Гильденстерн:

 
Сегодня вечером. Нельзя нам
Здесь оставаться. Уж и так
Гудит весь город, потрясенный
Убийством старого осла.
Но полчаса для вас, дружище,
Я, так и быть, найти могу.
 

Обнявшись, уходят.

Берег моря. Слышны крики чаек.

Гамлет и Гораций.

Гораций:

…Когда он захмелел, я вынул письмо, осторожно вскрыл печати и прочел. Знаете, о чем ваш дядя просит английскую королеву?

Гамлет:

 
О пакости какой-нибудь. Меня,
Чтоб в Тауэр, к примеру, заточили.
Иль поместили в сумасшедший дом
И там водой холодной поливали.
 

Гораций:

Вы недооцениваете короля. Он нашел более радикальное средство для излечения вашей головы. Ссылаясь на услуги, оказанные Данией английской короне, Клавдий просит немедленно ампутировать вам заболевший орган. (Показывает на голову Гамлета). Пишет, что на родине сделать этого нельзя – в стране и так неспокойно.

Гамлет:

 
Ах, славный Клавдий! Мать влиянье чар
Своих на мужа переоценила.
Выходит, судно, ждущее меня,
Плывет отсюда прямо к эшафоту?
Прощайте, друг. Проклятый призрак прав:
Судьба уж всё решила за меня.
 

Гораций:

Вы обижаете меня, милорд. Неужели вы думаете, что, прочитав послание, я преспокойно положил его обратно? Разумеется, нет. У меня всегда при себе перо и чернильница. Вместо прежнего письма эти иуды повезут в Англию новое, в котором король просит их самих предать казни, а вас содержать с почетом, как подобает принцу.

Гамлет:

 
Гораций! Вы спасаете меня
От верной гибели! Как мне благодарить вас?
Не смерти даже устрашился я,
А встречи с призраком, с отцом,
Который скажет: «Никчемный сын,
Беспомощный болтун,
Не отомстил и сам пропал без толку».
 

Издали доносится ржание лошадей, лязг железа, грохот повозок.

Гораций:

Я останусь в Эльсиноре вашей тенью. Я буду вам писать. Как только можно будет вернуться – дам знать. Вы не беспомощный болтун, вы сдержите слово.

Гамлет:

 
Спасибо, друг. Уж вы поберегите
Мне Клавдия, чтоб волос с головы
Его проклятой не упал, покуда
За нею сам с мечом я не явлюсь.
 

Оглядывается.

 
Что там за шум? Смотрите, чье-то войско
В походном марше берегом идет.
 

Слышен приближающийся стук копыт.

Гораций:

Давайте остановим этого офицера и спросим. (Кричит). Эй, сударь! Прошу вас, спешьтесь. Наследник датского престола желает говорить с вами.

Выходит офицер. Кланяется Гамлету.

Гамлет:

 
Какое это войско?
 

Офицер:

 
Фортинбраса,
Норвежского кронпринца.
 

Гамлет:

 
А куда
Идет оно чрез наше королевство?
 

Офицер:

 
На Польшу. Есть об этом договор
С короной датской.
 

Гамлет (Горацию):

 
Ай да Фортинбрас.
Завидую его я непоседству.
Ему едино, с кем повоевать,
Лишь только б воевать. Какая Польша?
На что она ему? Блаженна будь
Безмозглая решительность – герои
Из этой глины лепятся Судьбой.
 

Доносится звон колокола.

 
Пора прощаться. Слышите: трезвонят.
То корабельный колокол. Пойду
К своим друзьям. Ну будет им потеха,
Как жертва обернется палачом.
 

Обнимает Горация.

 
Смотрите ж, берегите короля мне.
 

(Оглянувшись на офицера, прибавляет шепотом).

 
Он мой и только мой. Прощайте, друг.
 

Уходит.

Королевские покои

Клавдий и Гертруда

Клавдий:

 
Когда бы мог я выбрать добровольно:
Тебя и трон иль только лишь тебя,
Второе б выбрал я и был бы счастлив.
Как тяжела монаршая корона!
Мой бедный брат был истинный король,
А я – я венценосец поневоле.
В сколь трудные живем мы времена!
Норвежец чертов что-то не спешит
Покинуть с войском датские владенья.
Как коршун над границей он кружит,
И ждет, не поживится ль здесь добычей.
В народе неспокойно. Всё бурлит
Из-за Полония и этой ссылки принца.
Доносят мне, что прискакал Лаэрт
Из Франции и сеет возмущенье…
 

Гертруда:

 
Я знаю, милый, как ты рисковал,
Спасая сына. О, тем горячее
Признательность моя! Твоя любовь
Явилась мне во всем своем величьи.
 

Клавдий:

 
Да спас ли я его – вот в чем вопрос.
Непредсказуем нрав Елизаветы.
Коль рассудит, что выгоднее ей
С Французом иль Норвежцем сговориться,
Наследник наш лишится головы.
 

Гертруда:

 
А все же здесь не мог он оставаться.
 

Входит Офелия. Она с распущенными волосами, в одной нижней рубашке, тащит за собой метлу.

Клавдий:

 
Что это за явление? И как
Ее пустила стража? В этом виде!
 

Офелия начинает старательно мести пол.

Гертруда:

 
Рассказывали мне, что смерть отца
Бедняжку ввергла в умопомраченье,
Но это настоящее безумье.
Какая жалость! Бедное дитя!
 

Подходит к Офелии.

 
Голубушка, что делаете вы
В таком наряде и с метлой впридачу?
 

Офелия:

 
Не видно разве, выметаю сор.
А платье снято, чтобы не запачкать.
Когда убили моего отца,
(Его железкою, как курицу, проткнули),
Я вдруг прозрела. Увидала я,
Какая грязь кругом, какая гадость!
Тут сор, там мусор, клочья паутины,
И пыль, и плесень, всякое гнилье.
А главное, никто не обращает
Внимания! Как будто так и надо!
 

Хватает королеву за подол платья.

 
Мадам! Снимите это поскорей!
Как можете носить вы эту мерзость?
Я постираю, дайте!
 

Гертруда:

 
Я сама.
Домой ступайте. Вам там будет лучше.
 

Доносится грохот, шум голосов. Король и королева оборачиваются.

Вбегает Гораций.

Гораций:

Ваше величество, беда! Лаэрт поднял мятеж! Заговорщики уже во дворце, ваша стража разбежалась! Я послал пажа в казарму за швейцарцами, но они вряд ли поспеют! Нужно бежать!

Шум стремительно приближается.

Клавдий:

 
Нет, поздно. Не пристало королю,
Как зайцу бегать. Прочь иди, Гертруда!
 

Из-за кулисы выбегает Лаэрт со шпагой в руке, за ним вооруженные люди. Гертруда вцепляется мужу в локоть.

Лаэрт:

 
Ах вот ты где, убийца и злодей!
Будь проклят, отправляйся в чрево ада!
 

Офелия пронзительно кричит. Гораций преграждает Лаэрту дорогу.

Гораций:

Что вы делаете? Вы хотите, чтоб ваша несчастная сестра умерла от ужаса? Немедленно спрячьте шпагу – девочка знает, что таким же оружием убили ее отца!

Лаэрт (бросаясь к сестре):

 
Ты здесь? Сбежала? Не устерегли?
Вернись домой! Эй, кто-нибудь! Возьмите
Ее отсюда!
 

Офелия (кричит):

 
Руки убери!
Меня не трогай грязными руками!
 

Лаэрт убирает шпагу в ножны, машет сообщникам, чтобы вышли.

Лаэрт:

 
Ну что ты, что ты. Это я, Лаэрт,
Твой брат. Не бойся, милая, не бойся!
 

Гораций (королю, вполголоса):

Говорите что-нибудь, тяните время. С минуты на минуту подоспеют швейцарцы.

Клавдий:

 
Ох, сердце разрывается! Лаэрт,
В вас тоже затуманился рассудок
От горя неизбывного. Увы,
Безумье бродит в нашем королевстве,
Подобно эпидемии чумы,
Кидаясь от больного на здоровых.
 

Лаэрт:

 
Да, правда! И заразы той разносчик –
Семейство ваше подлое. Сейчас
Сестру отправлю я, и мы закончим.
Суд чести будет скор, но справедлив.
 

Хочет повести сестру к выходу, но она вырывается.

Офелия:

 
Отстань! Уйди, дурак! Не видишь разве,
Мести я не закончила здесь пол!
 

Снова машет метлой, Лаэрт пытается ее остановить.

Клавдий:

 
Я обещаю выслушать с участьем
Все ваши жалобы и удовлетворить
Ваш справедливый иск, но успокойтесь
И помните: пред вами ваш король.
 

Лаэрт:

 
Король? Давно ли? Без году неделя,
И та закончилась, клянусь моим отцом!
 

Из-за кулисы с противоположной стороны выходит командир швейцарцев.

Командир:

 
Мы прибыли на помощь, государь,
Четвертый взвод швейцарских мушкетеров.
Второй и третий будут сей же час,
И первый тоже поднят по тревоге.
 

Клавдий (Лаэрту):

 
Я вашей соболезную утрате,
Но есть пределы дерзости, и вы,
Их превзошли сегодня многократно.
Смените тон, иначе я велю
Моим швейцарцам применить оружье.
 

Лаэрт:

 
Попробуйте! Посмотрим, кто кого!
 

(Кричит, обернувшись к кулисам.)

 
Эй, молодцы, готовьтесь, будет схватка!
 

Раздается ответный рев множества голосов.

Тем временем Гораций подходит к Офелии, участливо обнимает ее за плечи, шепчет что-то на ухо.

Офелия (садясь верхом на метлу):

 
Спасибо, сэр, спасибо за совет.
Мне следовало раньше догадаться.
Так надоели эти крикуны, поеду к батюшке,
Проведаю бедняжку.
Пешком туда, конечно, не дойдешь,
А на метле слетать – простого проще.
 

Лаэрт смотрит на нее, сотрясаясь от рыданий.

Гертруда:

 
Взгляни, мой друг, какой он бунтовщик?
Он просто одинокий, бедный мальчик.
Он думает, весь мир против него,
А ты еще грозишь ему оружьем.
 

Клавдий:

 
Лаэрт, мы обо все поговорим,
Когда в вас поугаснет исступленье.
Я зла на вас, поверьте, не держу
И ваш мятеж оставлю без последствий.
В раздоре этом Гамлет виноват,
А он за морем. Вряд ли он вернется.
 

Лаэрт:

 
Пусть лишь попробует он! Тотчас же его
Я вызову на смертный поединок!
 

Клавдий:

 
Вот это дворянина разговор,
А не мятежника преступного. Согласен.
 

Офелия:

 
Коняшка, гоп! Пора нам улетать!
Прощайте, господа, спокойной ночи.
 

Скачет на метле прочь. Лаэрт выбегает за ней.

Клавдий:

 
Идите, лейтенант. Даю отбой.
Расставьте лишь повсюду караулы.
 

Швейцарец уходит.

 
Спасло нас милосердно Провиденье.
А я уж думал: Клавдию конец.
 

Гертруда, всхлипывая, бросается ему в объятья.

 
Гораций, сударь, я хочу сказать,
Что лишь теперь понятно мне пристрастье
Племянника к товарищу такому.
Отныне я вам друг. А я умею
За верность и труды быть благодарным.