Текст книги "Ракеты и люди"

Несмотря на столь низкую надежность и безусловно конечную низкую эффективность Фау-оружия, никто из руководителей вермахта и рейха не решался доложить Гитлеру о необходимости увеличения расходов на авиацию и сухопутные вооружения за счет сокращения усилий по созданию ракетного оружия. Наоборот, работы в Пенемюнде по совершенствованию А-4 и новым, захватывающим воображение проектам разворачивались с новой силой, несмотря на приближающееся неизбежное поражение.

Согласно показаниям германского министра вооружений и боеприпасов Шпеера, сделанным им Международному военному трибуналу в Нюрнберге, в производственно-техническом и экономическом отношениях война была проиграна еще в начале лета 1944 года. Общее производство было уже недостаточным, чтобы удовлетворить все потребности, связанные с войной. «Немцы не могут без боли вспоминать о том, к каким изумительным достижениям пришли их исследователи, инженеры и специалисты во время войны и как эти достижения оказались напрасными, тем более, что их противники не могли противопоставить этим новым видам оружия ничего, что могло в какой-то степени равняться с ними».

Не стоит жалеть немецких ученых и инженеров по поводу того, что они не успели и их «достижения оказались напрасными». Хотели они того или нет – они ускорили поражение Германии, отвлекая на перспективные разработки большие средства у крайне истощенного общегерманского военно-экономического производственного потенциала. Были у них и еще более интересные проекты.

В свое первое посещение Пенемюнде в мае 1945 года Алексей Исаев с группой сотрудников нашего НИИ-1 ворошили всякий мусор, пытаясь найти хоть какие-нибудь остатки ракетной документации.

Все поиски были безуспешными. Но неожиданно один из сотрудников, отлучившийся к какой-то куче дров «по нужде», как рассказывал Исаев, издал вопль и вернулся с тонкой книжицей – отчетом. По диагонали слегка подмоченной обложки шла красная полоса и страшная надпись «Streng Geheim» – «Строго секретно». Организованная тут же коллективная экспертиза установила, что этот документ является проектом ракетного самолета-бомбардировщика.

Исаев рассказывал мне об этой редкостной находке в Берлине, по возвращении из Пенемюнде. Он был инженером оригинального образа мышления, увлекавшимся новыми нестандартными идеями независимо от того, кто их предлагал. Полушепотом, чтобы не подслушали, он повествовал: «Пуля в лоб! Что там придумано! Это самолет! Но не наш жалкий БИ, у которого бутылка каких-то полторы тонны, а там все 100 тонн сплошного огня! Этот самолет забрасывается этим чертовым двигателем на страшную высоту – километров 300 или 400!

Сыпется на сверхзвуке вниз, но не врубается в атмосферу, а ударяется о нее, как плоский камешек, который мы бросаем под минимальным углом к поверхности воды. Ударяется, подскакивает и летит дальше! И так два или три раза! Рикошетом! Помнишь, как мы соревновались в Сердоликовой бухте Коктебеля: у кого будет больше скользящих касаний воды. Так вот, эти деятели таким образом скользят по атмосфере и пикируют вниз только перелетев океан, чтобы врубиться в Нью-Йорк! Сильная идея!…»

Обнаруженный и тут же второй раз коллективно засекреченный отчет был при свидетелях засунут под рубашку самого надежного исаевского сотрудника. Не докладывая генералу Соколову, его посадили в «Бостон» и тут же отправили в Москву.

Насколько я смог понять позднее, это не был проект А-9/А-10, рассчитанный на дальность 800 км. В отчете речь шла о дальностях, нужных для поражения Нью-Йорка. С позиций сегодняшних дней мы можем сказать, что схема аппарата, описанного в отчете, найденном в куче дров в Пенемюнде в мае 1945 года, предвосхитила структуру американского «Спейс шаттла» и нашей системы «Энергия-Буран».

Прервем повествование о Пенемюнде и посмотрим, что же было найдено в «куче дров».

Уникальная находка, доставленная специальным рейсом бомбардировщика «Бостон» в Москву, была передана лично нашему патрону генералу Болховитинову. Он вместе с хорошо владевшим немецким языком инженером Голлендером занялся сенсационным, по нашим тогдашним представлениям, содержанием.

Этот труд был выпущен в Германии в 1944 году. Авторами оказались хорошо известный еще до войны австрийский исследователь в области ракетных двигателей Э. Зенгер и неизвестный нам И. Бредт.

Эйген Зенгер был известен по своей книге «Техника ракетного полета», которую он опубликовал в 1933 году. Она была переведена и издана в Советском Союзе. Еще двадцатипятилетним инженером Зенгер увлекся вопросами ракетной техники. Он был одним из первых серьезных исследователей газодинамических и термодинамических процессов в ракетных двигателях.

Можно себе представить чувства Болховитинова и других специалистов НИИ-1, когда они листали совершенно секретный отчет, отпечатанный в 100 экземплярах и, судя по списку рассылки, направленный руководителям главного командования вермахта, министерству авиации, всем институтам и организациям, работавшим на военную авиацию, и всем немецким специалистам-руководителям, имевшим отношение к ракетной технике, в том числе в отдел вооружения армии генералу Дорнбергеру, одновременно являвшемуся начальником центра Пенемюнде.

Отчет назывался «Дальний бомбардировщик с ракетным двигателем». В этой работе очень обстоятельно анализировались технические воможности создания пилотируемой крылатой ракеты большого тоннажа. Авторы убедительно показали и рассчитали, построили номограммы и графики, из коих следовало, что с предлагаемым жидкостным ракетным двигателем тягой в 100 т возможен полет на высотах 50-300 км со скоростями 20 000-30 000 км/ч и дальностью полета 20 000-40 000 км. Были подробно исследованы физико-химические процессы сгорания топлив при высоких давлениях и температурах, энергетические свойства топлив, включая эмульсии легких металлов в углеводородах; предложена схема замкнутой прямоточной паросиловой установки в качестве системы, охлаждающей камеру сгорания и приводящей в действие турбонасосный агрегат.

Новыми для наших аэродинамиков оказались проблемы аэродинамики самолета, имеющего скорость, в 10-20 раз превышающую скорость звука. Далее описывались системы стартовых устройств, динамики взлета и посадки. Особо тщательно, видимо, чтобы заинтересовать военных, были разработаны вопросы бомбометания с учетом огромной скорости бомбы, сбрасываемой с такого самолета до подхода к цели.

Интересно, что уже тогда, в начале 1940-х годов, Зенгер показал, что для космического самолета старт без вспомогательных средств неприемлем. Им предлагался старт при помощи катапульты с горизонтальной дорожки с доведением скорости самолета до величины, большей скорости звука.

Комментируя расчет и наглядные графики полета, Зенгер и Бредт писали: «Взлет осуществляется при помощи мощного ракетного устройства, связанного с землей и работающего в течение примерно 11 секунд. Разогнавшись до скорости 500 м/с, самолет отрывается от земли и на полной мощности двигателя набирает высоту от 50 до 150 км по траектории, которая вначале наклонена к горизонту под углом 30°, а затем становится все более и более пологой… Продолжительность подъема составляет от 4 до 8 минут. В течение этого времени, как правило, расходуется весь запас горючего… В конце восходящей ветви траектории ракетный двигатель останавливается, и самолет продолжает свой полет благодаря запасенной кинетической и потенциальной энергии путем своеобразного планирования по волнообразной траектории с затухающей амплитудой… В заранее рассчитанный момент бомбы сбрасываются с самолета. Самолет, описывая большую дугу, возвращается на свой аэродром или на другую посадочную площадку, бомбы, летящие в первоначальном направлении, обрушиваются на цель… Такая тактика делает нападение совершенно не зависящим от времени суток и погоды над целью и лишает неприятеля всякой возможности противодействовать нападению… Поставленная нами задача, до настоящего времени вообще никем и нигде не разрешенная, заключается в обстреле и бомбардировке целей, отстоящих на расстоянии от 1000 до 20 000 км… Соединение из ста ракетных бомбардировщиков… способно в течение нескольких дней подвергнуть полному разрушению площади, доходящие до размеров мировых столиц с пригородами, расположенные в любом месте поверхности земного шара».

Общий взлетный вес конструкции бомбардировщика составлял 100 т, из них 10 т – вес бомб, посадочный вес принят 10 т. При этом за счет уменьшения дальности полета вес бомбовой нагрузки мог быть увеличен до 30 т.

Дальнейшие работы по воплощению в жизнь проекта ракетного бомбардировщика предлагалось подразделить на 12 стадий, в которых основное время отводилось стендовой отработке двигателя, стендовым испытаниям взаимодействия двигателя и самолета, испытаниям стартового устройства и, наконец, всем этапам летных испытаний.

В 1945 году труд Зенгера и Бредта был переведен, а в 1946 году под грифом «Обзор трофейной техники» под редакцией генерал-майора инженерно-авиационной службы В.Ф. Болховитинова был издан большим тиражом Военным издательством Министерства Вооруженных Сил СССР.

Находясь в Германии, мы с Исаевым не знали, какой эффект вызвало изучение этого отчета, доставленного в НИИ-1 в мае 1945 года. Можно было только представить, какие чувства испытывал наш патрон, который в высших авиационных кругах считался фантастом, но и пользовался уважением за необычный для главного конструктора энтузиазм при появлении суперсмелых предложений. Мы вместе с двигателистами РНИИ только в 1943 году получили надежный ЖРД с тягой 1,5 т. Исаев мечтал через год-два довести двигатель до тяги 2-3 т. Но в 1944 году из Польши привезли двигатель Фау-2 с тягой почти под 30 т. А теперь, в 1945 году в отчете Зенгера расписывается предложение о самолете с тягой двигателя в 100 т!

Прилетевший в июне в Берлин из Москвы заместитель Болховитинова профессор МАИ Генрих Наумович Абрамович уже был знаком с трудом Зенгера. Будучи очень эрудированным теоретиком, он сказал, что такое обилие газокинетических, аэродинамических и газоплазменных проблем требуют глубокой научной проработки, так что до конструкторов дело дойдет, дай бог, лет через десять: «Ракету сделать легче, чем такой самолет».

Да, это предложение опередило время по крайней мере на 25 лет. Первый космический самолет в виде «Спейс шаттла» полетел впервые только в 1981 году. Но он стартовал вертикально, как вторая ступень ракеты. А настоящего воздушно-космического аппарата с горизонтальным стартом нет до сих пор.

В современной Германии проектируется воздушно-космическая система, названная в честь пионера этой идеи «Зенгер». В работе над этой программой участвуют крупнейшие немецкие авиационные фирмы. Космический самолет проектируется на базе перспективной, но реализуемой техники и предназначается для транспортировки различных грузов в космос при снижении стоимости, обеспечении безопасности, надежности и универсальности применения. От проекта 1940-х годов он отличается принципиально тем, что горизонтальный разгон осуществляет не катапульта, а специальный самолет-разгонщик, на спине которого укреплен собственно космический самолет, способный вывести на околоземную орбиту высотой до 300 км те же 10 т. Конечно, Эйгену Зенгеру в проекте 1944 года и не снились те материалы, двигатели, методы навигации и управления, над которыми работают теперь немецкие ученые, имеющие доступ к достижениям передовых космических технологий. Но план-график создания современного проекта, носящего имя Зенгера, не мог быть совместим с нашими представлениями о сроках времен войны и первых послевоенных лет.

Уже в 1947 году, беседуя с Греттрупом, мы пытались выяснить отношение к этому проекту во время войны в Пенемюнде. Смысл его ответа был примерно таким: во-первых, работа над проектом Зенгера могла помешать программе А-4 и другим чисто ракетным программам Пенемюнде; во-вторых, в Пенемюнде считали, что такой проект потребует не менее четырех-пяти лет напряженной работы до первого полета; в-третьих, это был самолет – проектом заинтересовалось «Люфтваффе», а ракетная техника находилась в ведении командования сухопутных войск. И здесь сказалась ведомственность!

Вот различные оценки цикла создания такого самолета: Пенемюнде – до пяти лет; Г.Н. Абрамович – до 10 лет; современная Германия начала работу над «Зенгером» в 1986 году и первый демонстрационный полет планируется на 1999 год – итого 13 лет! Это спустя более 50 лет после того как группа Исаева извлекла совершенно секретный отчет из кучи дров.

Эйген Зенгер уже не увидит самолет, названный его именем, но при жизни он все же получил международное признание: в 1950 году он был избран первым президентом Международной академии астронавтики, а в 1962 году Академией наук СССР награжден медалью Ю. Гагарина.

В Пенемюнде действительно и всерьез работали над другой крылатой ракетой большой размерности. В декабре 1944 года Красная Армия с востока, а союзники с запада готовы были вторгнуться на территорию Германии. Поражение фашистов было предрешено. Тем не менее упрямые пенемюндовцы 27 декабря осуществляют старт крылатой модели А-9 под шифром А-4b. Пуск был неудачный. Теперь нам легко объяснить причины неудач. Они были неизбежны – знаний и опыта для реализации такого проекта еще не было. Над ним начали работать с храбростью незнания. Время реализации таких проектов еще не подошло, тем более, что в Пенемюнде работать над ним было уже поздно. Стоило только взглянуть на карту военной обстановки. И тем не менее…

В 1944 году Дорнбергер решил объединить в Пенемюнде разбросанные по разным ведомствам и фирмам разработки ЗУР, автоматически управляемых зенитных ракет ПВО.

Боевое применение ракет ПВО планировалось начать еще в 1942-1943 годах. Для обеспечения пусков, управления и контроля использовались существовавшие тогда типы радаров – «Бурунд», «Ганза», «Брабант», «Персифаль», «Лоэнгрин». Проект стартовых позиций имел шифр «Везувий».

Каждая батарея ЗУРов «Вассерфаль» состояла из одного радара и четырех стартовых установок. Утопический план защиты Германии предлагал иметь 870 батарей «Вассерфаль» и 1300 батарей «Шметтерлинк». Удивительно, как абсолютно нереальное желаемое выдавалось за возможное!

В нереальных планах производства кроме того предусматривалось к середине 1945 года выпускать ни много ни мало – два миллиона штук «Тайфунов» в месяц.

«Тайфун» разрабатывался в последний год войны для борьбы с крупными бомбардировочными соединениями союзников. Это была самая маленькая из жидкостных ракет. Длина всего 1,9 м, диаметр 10 см. Двигатель развивал тягу 500 кг, сообщая снаряду весом всего 9 кг скорость, вчетверо превосходящую скорость звука! Запуск «Тайфунов» предполагалось производить залпами с установки, имеющей 46 направляющих. Здесь явно сказалось влияние нашей «катюши». Но двигатель «Тайфуна» доведен не был. А техникой пороховых ракет немцы так и не овладели.

В отличие от нас и союзников, немцы поняли, что нет более эффективного средства борьбы с самолетами, чем управляемая ракета, способная развивать сверхзвуковую скорость. «Вассерфаль» мог быть создан и раньше, но ему уделялось мало внимания – доминировала доктрина возмездия и ориентации на классические средства ПВО. «Вассерфаль» требовал очень больших затрат. Считалось, что с восьми стартовых позиций батарея отразит налет эскадрильи бомбардировщиков 35 ракетами.

«Шметгерлинк» – ракета ПВО фирмы «Хеншеля», но испытания велись в Пенемюнде. Была еще в разработке «Рейнтохтер» – двухступенчатая пороховая ракета фирмы «Рейнметалл-Борзиг», но она обладала только дозвуковой скоростью. ЗУР «Энциан» была разработана на основе ракетного истребителя Me-163 в исследовательском центре в Оберхаммергау. Всего летало 38 аппаратов. Использовался двигатель «Вальтера» тягой 1,5 т и пороховые стартовые ускорители «Рейнметалл-Борзиг».

«Энциан» – еще один пример переноса научно-технических идей через любые преграды сверхсекретности даже во время войны.

Развивая идеи радионаведения самолета БИ-1, мы с Романом Поповым и Або Кадышевичем в начале 1944 года пришли к мысли сделать этот самолет управляемым автоматически. Попов и Кадышевич работали над использованием для этой цели новейшего американского радиолокатора, а я пытался создать небольшой коллектив для разработки автопилота. Работа оказалась гораздо более трудоемкой, чем это представлялось в начале пути, когда интересная идея увлекает изобретателей в мясорубку проблем. Прекращение работ по БИ-1, практическое устранение опасности немецких бомбардировок и затем трагическая гибель Попова остановили дальнейшие работы.

Немцы прекратили аналогичные работы потому, что идеи «Вассерфаля» были более разумными.

Разработка ЗУР «Вассерфаль» зашла дальше остальных. На эту работу были отвлечены большие силы специалистов по системам управления, ибо задача «попасть в самолет» оказалась куда сложнее стрельбы ракетами А-4 «по площадям». Для отработки системы управления «Вассерфаля» ее аппаратуру установили на А-4 и осуществили экспериментальный пуск в марте 1944 года.

Пуск производился с острова Грейсфальтер-Ойе вертикально. Из-за отказа системы управления ракета повернула на север и упала на юге Швеции. Обломки ракеты были доставлены в Англию и дали англичанам первые более или менее точные представления о ракете А-4. Тогда никто в Англии не знал, что этот пуск был отработкой системы управления ракеты ПВО.

К декабрю 1944 года в перечне ракет ПВО, которые были оставлены для производства и испытаний в Пенемюнде, сохранились только «Вассерфаль» и «Шметтерлинк». Рассчитывая на затяжку войны, немцы разработали планы их серийного производства на 1945-1946 годы. Но мощным ударам бомбардировочной авиации союзников с запада и полному превосходству в воздухе новых типов советских самолетов противопоставлять неотработанные ракеты ПВО было невозможно.

Тем не менее немцы за год успели осуществить около 100 экспериментальных пусков «Вассерфаля». При эвакуации Пенемюнде документация по «Вассерфалю» и «Шметтерлинку», по словам Греттрупа, была полностью уничтожена. В Германии мы убедились, что англичан больше всего интересовал «Вассерфаль».

Работы над А-9 – крылатым вариантом ракеты дальнего действия продолжались, несмотря на катастрофическое положение на Восточном и Западном фронтах. 27 января 1945 года наконец состоялся успешный старт А-4Ь. Это был первый пуск экспериментальной ракеты дальнего действия с крыльями.

В декабре 1944 года Гитлер наградил рыцарскими крестами – высшим нацистским орденом – пять ученых Пенемюнде, в том числе фон Брауна за исключительные заслуги в конструировании, изготовлении и применении ракет Фау-2.

14 февраля 1945 года из Пенемюнде стартовала последняя ракета А-4.

Восточный фронт гитлеровского рейха разваливался. После награждения руководители Пенемюнде не получали никаких приказов и начали самостоятельно готовиться к эвакуации.

Все оборудование и документация были упакованы в ящики, на которых значился индекс «EW». В сопроводительных документах значилось, что это имущество Elektrotechnische Werke (электротехнического завода).

Автомобильные колонны и железнодорожные эшелоны со специалистами, архивами и оборудованием, возглавляемые Дорнбергером и фон Брауном, покинули остров Узедом 17 февраля 1945 года.

Эвакуация производилась в район Нордхаузена, Бляйхероде, Зангерхаузена, Леестена, Витценхаузена, Ворбиса и Бад-Сакса.

Основные архивы с результатами тринадцатилетних исследований и работ были спрятаны в штольнях «Миттельверка» и калийных шахтах.

Основная группа руководителей Пенемюнде направилась в Баварские Альпы.

10 марта войска 2-го Белорусского фронта вступили в район Пенемюнде.

2 мая 1945 года руководители Пенемюнде вышли навстречу американцам и сдались «на милость победителей».

В ослепительно солнечный день 2 мая 1945 года, когда я с товарищами восторженно расписывался на стенах еще дымящегося рейхстага, американцы захватили ценнейшие трофеи: более 400 основных научно-технических сотрудников Пенемюнде, документацию и отчеты по разработкам, более 100 готовых к отправке на фронт ракет, хранившихся на «Миттельверке» и на подъездных путях, боевые стартовые позиции вместе с военным персоналом, хорошо подготовленным к эксплуатации ракет!

Начался следующий этап истории ракетной техники, который по праву можно назвать советско-американским. Немецкие специалисты приняли участие в работах этого этапа и в СССР, и в США.

Дожившие до 1992 года старые пенемюндовцы вместе с малочисленными в современной Германии почитателями гитлеровских времен решили отметить 3 октября 50-летие первого удачного пуска А-4. В районе Пенемюнде по этому поводу было задумано большое празднество с участием иностранных гостей. Праздник рекламировали как 50-летие космической эры. Это за сутки до истинного юбилея – 35-летия – 4 октября 1992 года! По этому поводу последовали резкие протесты английской общественности. Канцлеру Колю пришлось вмешаться, массовые мероприятия были запрещены, а земельный министр, поощрявший это празднество, вынужден был уйти в отставку. Англичане совершили благородный поступок.