Текст книги "Ликвидация последствий"

– Внизу глухо бахнуло еще два раза.

– Ребята, у вас все ОК? – вовремя осведомился по рации Фрэнк.

– Нет, не все. Внизу стреляют. Сделаем вылазку. Туда. Майкл и Джей-Пи остаются у шахты. Будь готов…

Возможно, у Войцеха просто крыша едет, – подумал – заставил себя подумать – Майкл. – Сосал, гад, полночи джин, а теперь охренел вконец и садит в белый свет как в копеечку. На самом обычном шестом уровне, а не ТАМ, ВНИЗУ… Однако он уже прекрасно понимал, что Поляновски именно ТАМ, ВНИЗУ, и что вовсе не Бифитер затащил его туда…

– Лишь бы он там в баллон какой-нибудь не впилил с пьяного глаза, – вслух сказал он.

– Едем для начала на десятый. На дно. Как-никак – два нажатия… Если теряем связь… – Марк запнулся. – Возвращаемся к лифту и – наверх… И если не сработает лифт, или не сможем к нему подойти, то выбираемся по аварийной шахте. Даем аварийный сигнал – три выстрела. Тогда пустишь вперед Джей-Пи. Навстречу, – как что-то само-собой разумеющееся, добавил он. Двери сомкнулись и лифт почти бесшумно ушел вниз. Пять, шесть… девять, десять, – доложили цифры на индикаторе… Слышно было, как на десятом открылись и закрылись двери, и снова воцарилась тишина.

– Пройдем по периметру, – сообщил по воки-токи Марк. Слышимость, все же, хреновая была в этих местах. – С разрывом в двадцать метров. Если что… В общем, начали…

Сотня секунд потрескивающей тишины. Отрешенное взаимосозерцание оставшихся двоих…

И потом, вдруг – глухая вакханалия стрельбы. Далеко внизу. По нервам ударили даже не сами заглушенные хлопки выстрелов, а, прошедший сквозь перекрытия, вибрирующий визг рикошета.

– Эй! – заорал в микрофон Майкл. – Как там у вас?!

– Внимание! – хрипло каркнул снизу Марк. – ЭТО ПОД НАМИ! Слышите, ПОД НАМИ!! Здесь пусто.

– Слышим! – ответил Майкл.

– Надо спуститься на дно, – вдруг довольно отчетливо и спокойно вошел в разговор Жан-Поль.

Майкл согласно прикрыл веки

– Ждите нас, – сказал он в микрофон. – Там будем решать.

– ОК, – спокойно согласился Марк.

* * *

Они вышли из кабины в точно такой же, как и шестью этажами выше, закуток коридора. Только, в отличие от четвертого уровня, здесь преобладал не бело-зеленый, а коричнево-кровавый дизайн. Только и всего.

Словно выполняя фигуру старинного менуэта две пары увешанных крупнокалиберным оружием людей, поменялись местами. Теперь Марк и Пако снова стояли в кабине.

– Так, попробуем первый набор больше десятки, – сказал Марк.

– Одиннадцать. Пошел.

Некоторое время все уважительно молчали. Десять – показывал индикатор…

– Ни хрена. Попробуем…

– Попробуй сразу двенадцать-а, нарушая субординацию, как-то с затруднением, сквозь зубы выговорил Майкл.

– Тринадцатый, – легко перевел Марку Жан-Поль. – Надо набрать тринадцать… Но, только… ТУДА должен пойти я…

Марк тяжело посмотрел на него. И вдруг решительно шагнул из кабины. Пако вышел вслед за ним. Жан-Поль отцепил и молча протянул ему свой Кольт.

– Ты… – наклоняя голову вбок, Марк остановился перед Джей-Пи, – что-нибудь знаешь об… этом?

– Нет, – Джей-Пи спокойно смотрел в глаза шефу. – Просто это должен быть я. И без этого, – он каким-то очень изысканным дикарским жестом снял с плеча карабин и, подцепив двумя полусогнутыми пальцами, протянул Марку. И тот взял.

Высокий, сутуловатый негр с лицом, вырубленным, должно быть, из очень неподатливого, корявого куска дерева, с нелепым амулетом, болтавшимся на шее, шагнул в светлую, словно жарко натопленную кабинку, ни на кого не глядя, потыкал длинным пальцем пианиста в панель с кнопками, и двери сомкнулись за ним.

Выстрелы снова прокатились внизу. Там, внизу, мягко раздвинулись двери лифта (Тринадцать, – показал светлый огонь индикатора), подождали и закрылись. Тишина потрескивала в наушниках. Радиация заставляла щелкать счетчик.

– Семь минут, – сказал Пако…

Потом он еще четыре раза отмерял время. Наконец, рация пискнула и голосом Джей-Пи сообщила, что все ОК. Можно ждать обоих. Живыми. Снова тишина. (Много тишины). Звук дверей внизу.

Мягко загудел лифт и выпустил из себя Поляновски. Затем вышел, притулился к стене и сполз по ней, опустившись на корточки, Жан-Поль.

Марк холодно смотрел на Поляновски, который стоял перед ним довольно спокойно, но как-то отрешенно. Револьвер в полуотстегнутой кобуре, болтался у него на животе.

– Вы потеряли свое оружие, – сухо сказал Марк. – Где бросили карабин, Поляновски? И рацию кому подарили? Майкл, возьмите у него пушку.

– Карабин лежит вон там, – Жан-Поль показал рукой на угол коридора. Только ТАМ, ВНИЗУ. Там такая же geometrie… Можно видеть с угла, если спуститься… Только спускаться не надо…

У него заклинило английский, – подумал Майкл. – Geometrie – это он про планировку… Барабан револьвера Войцеха был пуст, и из канала ствола кисловато тянуло сделавшим свое дело порохом (И снегом, нерастаявшим снегом на камнях перевала… Ну вот, он и добрался до тебя и здесь – Афган…). И еще резко пахло мочей. Майкл повернулся к Войцеху нет, странно, не от него… Даже джином не пахло от Поляновски. Только глаза его были пусты и сосредоточены.

(Выходит, Джей-Пи обмочился. Ну да ладно…).

Майкл молча, за шиворот поднял Жан-Поля:

– Ну, пошли… Сейчас сполоснешься под душем, глотнешь беленькой, минуток сто пятьдесят раздавишь – и вперед, и с песней… Войцеха я тоже забираю, шеф. Их… надо привести в норму. Это я умею. А потом поговорим. Сейчас все равно ничего не получится.

– Войцех что – в полную зюзю?

– Да нет, шеф. Вы меня простите за него – только он, как стеклышко. Может, лучше как раз наоборот – лучше глотнуть ему грамм двести…

– Тебе лучше знать. К семи приведешь ребят в норму?

– Это уж как получится, шеф… – он затолкнул обоих подопечных в кабину, положил палец на четверку. – Только, вот что, шеф – давайте сейчас туда больше не соваться… ОК?

– ОК. Мы пройдем нормальными этажами и вас догоним в кубрике – в биллиардной этой. Держись.

– Держусь, шеф. ОК.

* * *

Странный сон приснился ему: будто он вернулся домой из долгих странствий. Не в тот дом, каким он знал свое жилище теперь, а в дом своего детства. Собственно, только дом детства и был его настоящим домом. Даже запах, стоявший в комнатах, ему приснился. А в той комнате, куда он вошел, бродя по этому дому, случилось что-то неладное – словно из какой-то клетки разлетелись и расселись повсюду разные странные птицы. И на попугаев походили одни из них, и такие были, что напоминали дятлов, а по углам, в тенях притаились и вовсе сказочные и хмурые создания. И расселись они не просто так. Каждая выбрала свой, чем-то сродни ей приходящийся предмет и с него и смотрела. А поэтому были среди них и смешные птицы и мудрые и страшноватые…

И под взглядами этих птиц он осматривал комнату (в ней давно никто не бывал, да и сумрачно как-то было по предгрозовому). Вдыхал запах своего детства и думал о том, что даже представить себе не может, что ему ТЕПЕРЬ делать, когда он ПО-НАСТОЯЩЕМУ ВЕРНУЛСЯ. Потому что все то, что было его обычной (реальной, как у других) жизнью, совершенно не имело отношения к тому пути, по которому ему надо было идти. Теперь. И что-то еще мешало, неотступно стояло за всеми его движениями и мыслями. Ах, да: он стоял перед пыльным зеркалом (в нем, даже, вроде не совсем то, что надо отражалось) и косо заглядывал в него, по-странному наклонив голову, а делал он так потому, что на плече у него сидела своя птица и он страшно боялся увидеть ее!

Казалось, если он ее рассмотрит и поймет, почему она такая, то что-то так изменится в нем и что-то такое надо будет потом делать, что смертельно пугало его полным несовпадением с тем, что пришлось ему знать или что он знал как узнать…

Майкл проснулся от того усилия, которое пришлось сделать, чтобы подавить крик, закипавший в горле, и некоторое время пытался понять, что же так испугало его в этом сне. Потом сел и, уставясь на светящийся циферблат часов, стал соображать, почему это солнце еще не взошло. Подошел к окну-амбразуре и понял, что светло станет не скоро – снеговые тучи уверенно карабкались в зенит, уже перекрыв полнеба.

* * *

Как ни странно это, но несмотря на диковатую, смахивающую на дурной сон, экспедицию на тринадцатый уровень и на странный предутренний морок, он был в форме. И вся группа ликвидации вышла на рубеж нулевого сектора в срок.

И с подготовкой справились четко.

– Ты как, Войцех? – окликнул Марк Поляновски.

– Все в норме, шеф, – отозвался тот прохладно, глухо. – Потом обсудим это дело.

– Остаешься на рубеже, – сухо определил Марк. – На подстраховке. Ты, – Джей-Пи?

– В полном порядке, шеф.

Марк пожевал губами. Роль Жан-Поля в происшествиях минувшей ночи отбрасывала какую-то призрачную, двусмысленную тень. И шеф остановился на золотой середине.

– Выходишь на рубеж пятьдесят, – отмерил он долю участия Джей-Пи в предстоящей операции. – Фрэнк и я идем на полную глубину.

– Шеф… – начал Майкл. – Хотели кинуть жребий…

– Считай, что кинули, – неприятным голосом парировал Марк. – Ночью, на тринадцатом… Присматривай, одним словом за… Эй, Пако, не считай ворон! Подстрахуешь Джей-Пи. Выходишь с ним. Надеть защиту. Вперед.

Все это походило на какую-то детскую забаву, или на пьяную игру взрослых – четыре неуклюжие, неузнаваемые в защите, фигуры, неловко топчась, двинулись по покрытому изморозью бетону к совсем не страшным в полусумраке запаздывающего, уже зимнего утра, серым, скучным развалинам. Вот двое остановились, неуклюже растопырив руки. И только сейчас стало ясно, что оставшимся двоим предстоит зайти за те вот серые камни. Скрыться из виду.

– Слева – Марк, – напомнил себе Майкл. – А среди этих… двух, на рубеже пятьдесят… Черт… слева, кажется, все-таки Пако. А этот, что покорявее – вроде бы, Джей-Пи… Черт, теряю форму…

Две фигуры скрылись в мешанине покосившихся железобетонных опор и полуобрушившихся стен.

– Прожектор врубить? – осведомился Поляновски.

– Погоди… – замялся Майкл. – Ладно, давай.

Он тут же пожалел об отданной команде. Яркий, режущий глаза свет вдруг резко изменил все простиравшиеся перед ними декорации. Все стало каким-то искусственным, словно неумелый художник захотел нагнать жуть на зрителя и как мог разрисовал копотью, ржавчиной и цветами побежалости наугад наваленные на заводской двор стройматериалы. А еще что-то древнее, неестественное и таинственное пытался изобразить этот неумелый маляр из подручного материала…

Как ни странно, это у него получилось.

Одна из замерших на рубеже пятьдесят фигур помахала рукой кому-то туда, в глубь, в нагромождения рухнувших стен и, не торопясь, пошла вперед. Тот, кому он сигналил (Фрэнк или Марк, черт побери?..) вышел из-за обгоревшего каркаса навстречу ему. Остановился. Они, вроде, разговаривали.

Совсем близко стояли друг перед другом две призрачные фигуры. И тут Майкл понял, что ТОТ, кто вышел ОТТУДА, навстречу Жан-Полю (или Пако?) одет совсем не в защитный комплект. Хотя бы уже потому, что в комплект этот не входит серый, шерстяной монашеский, вроде, капюшон.

– Жан-Поль! Пако!! Кто разрешил углубляться?!! Назад! Всем назад!!! ТРЕВОГА!!!

Окрик Майкла возымел действие. Рация каркнула голосом Марка:

– Кой черт там у тебя творится?! Мы только завели зонд в жерло на полную…

Тот, что дисциплинированно ждал на рубеже пятьдесят, явно не знал, как ему поступать. Схватился за рацию, дернулся назад, повернулся к тому, который метрах в двадцати от него (туда, вглубь сектора) как ни в чем ни бывало стоял лицом к лицу с ЧУЖИМ, кинулся ТУДА, к ним. Неуклюже затопал по бетонным плитам. Почти добежал, вытянул руку, чтобы ухватить своего партнера за рукав комбинезона…

И в этот момент захлопали выстрелы. Майкл сразу узнал их – быстрые, захлебывающиеся хлопки. Над самым его ухом Войцех профессионально отстреливал обойму в спину ЧУЖОГО. Лишнего.

Две неуклюжие фигуры в защитных костюмах торопливо выскочили из-за искореженных руин и в растерянности замерли. А тот – СВОЙ, К КОТОРОМУ ВЫШЕЛ ЧУЖОЙ, повернулся лицом к прожекторам и сделал шаг вперед. Заслонил своего собеседника от последних зарядов пистолета с глушителем. Потом, не оборачиваясь, пошел назад. Несколько секунд спустя, трое, оставшиеся у него за спиной, сошлись над осевшим бесформенной серой грудой чужим. К ним подбежал Поляновски. Подняли призрак и потащили к рубежу.

А тот, кто возвращался первым, подойдя к Майклу, содрал с физиономии респиратор, сунул Майклу в руки какую-то погнутую железку и пошел дальше, к корпусам. Все-таки, это был Жан-Поль.

Майкл почти машинально сунул отданный ему предмет в наколенный карман и бросился помогать четверым с их странной ношей.

* * *

– Осторожно, ребята, – напряженным, совсем другим, чем раньше голосом каркнул Марк, когда они затворили за собой двери наспех оборудованного под пункт дезактивации гаража. – Не снимайте защиты. Он… Оно здорово фонит…

Майкл поднес похожий на микрофон счетчик к проему капюшона того, кто кулем окровавленной мешковины лежал перед ними на перепачканном машинном маслом цементе. Со стороны могло показаться, что он берет у призрака интервью. Но пленник молчал – только смерть зло щелкала в счетчике…

– Да нет, еще терпимо… – сказал Майкл. – Можно снять респираторы. Надо… оказать первую помощь… – он откинул капюшон с лица чужака и стал, как мог осторожнее освобождать его от дикого серого балахона.

– Господи, – сказал Пако.

– Это баба… – менее эмоционально констатировал Фрэнк.

– Да, это женщина, – спокойно из дальнего угла блока подтвердил Жан-Поль. Он сидел там в привычной позе, давно уже без всякой команды скинув респиратор и часть защиты, и смолил уже вторую Галуаз.

Раздавленный окурок первой сигареты и полдюжины изломанных спичек валялись перед ним.

– Мало крови, – с каким-то профессиональным удивлением констатировал Майкл. – Непонятно, как она с такими ранениями еще…

Странно хрупкая, облаченная в невероятно грязные обноски джинсовой пары, фигура вдруг стала неловко подниматься с окровавленной мешковины. Странным, нечеловеческим манером согнулась, скорчившись, стала на колени. На диком, одновременно и старческом и юном лице, увенчанном полуседой копной коротких, нелепо торчащих волос, отпечаталась неистовая боль.

– О-о-о… – дикий, захлебывающийся плачем голос совсем не к месту зазвучал в пропитанном злой тревогой воздухе полутемного, заваленного хламом бокса. – О-о-о… СЕТТЕ МАЛЬ СЕВЕРЕ…

Господи, как это она… – обалдело подумал Майкл. – И, ч-черт, где же кровь?

Острый ведьмин профиль стал запрокидываться к рефлекторам освещения. Глаза – черные, огромные, полные страдания, стали мутными, словно и не человеку принадлежащими… Изломанное, пробитое четырьмя пулями, тело стало выпрямляться… И тут по нервам ударила молния.

И еще раз. И еще – Поляновски щекал аппаратом со вспышкой.

– Ч-черт! Я чуть не вкатил тебе пулю в лоб, – Майкл даже не заметил за собой, когда успел выхватить оружие. Он успел еще поймать внимательный взгляд Марка – тот прокатывал по тыльной стороне ладони барабан своего револьвера.

И тут все началось. Смерть взвыла в счетчике. Ведьма встала в полный рост.

Взгляд слепых бельм оборотня сошелся на скорченной фигуре Жан-Поля – и та точно так же, словно передразнивая жуткого гостя, стала выпрямляться и как-то странно заслоняться от выброшенной ему навстречу скрюченной, истонченной руки.

– О-о-о… – голос этот уже не был голосом раненной девочки.

Глухой, каркающий клекот рвался из горла чудища.

– О-о-о… СИ ТЮ НУ ТРОМПЕРА…

Пауза. Спазм сжал горло безумного чучела, и захлебывающийся хрип заполнил помещение. Раздирая себе шею ногтями, оно нелепо ткнулось вперед и стало заваливаться на Пако. Майкл помог ему подхватить почти невесомое, неуклюже раскорячившееся тело. А у стены ватной куклой осел Джей-Пи.

– Боже мой… – сказал Пако. – Полное окоченение. Так сразу… Так не бывает…

Снова зло, но не слишком часто отщелкивал свое счетчик. Марк шагнул к Джей-Пи. Но тот уже поднимался. Довольно уверенно – координация движений, для человека только что окунувшегося в обморок, была у него даже слишком полной. Он, не глядя ни на кого, шагнул к смонтированной в углу, раме дезактивационной установки и врубил подачу раствора. Стал под брызнувшие струи.

Запах этаноламина заполнил бокс.

Марк, резко повернувшись, подошел к телу ведьмы, рванул ворот ее истлевшей куртки, глянул на развороченное выходное отверстие у ключицы.

– К-как каменная, – пробормотал Пако. – Нич-ч-чего не понимаю.

– Перевяжи, – глухо сказал Марк, обращаясь к Майклу. – И отнесите в третий сектор. Там медблок – знаешь где. Обработай перед этим.

– Она же… Она мертва как дверная ручка…

– Если… если ничего не произойдет, не слушая его, продолжал Марк, – то там же – большой рефрижератор. Врубишь его и… и запрешь это там. Замок изнутри демонтируй. Снаружи навесите запор – какой покрепче. Найдешь все что надо в мастерских – на пятом… Но перед этим – подождешь часов пять. Будешь дежурить… Возьми из багажа магнитофон. Если что – пиши любой звук. И… не дай себя блокировать там, в боксе… Сигналь стрельбой, если вдруг…

Он резко повернулся в сторону Джей-Пи, который прошел дезактивационную раму, сбросил внешнюю защиту и молча потопал по чистой половине бокса к выходу на подземный уровень.

– Жан-Поль! Вам нечего сказать мне?! – окликнул шеф застывшую на мгновение в дверях сутулую фигуру.

– Шеф, – каким-то отсутствующим голосом ответил Джей-Пи, прислонившись спиной к косяку. – Боюсь, что у нас с вами уже нет времени… – и он нырнул в сумрак.

– Войцех! – шеф резко повернулся к Поляновски. – Откуда это у вас? – он кивнул на болтающийся на поясе Поляновски Парабеллум.

– Бабушка подарила, – глядя в пространство, ответил тот. – Надо поговорить… С глазу на глаз…

Марк наклонил голову набок. Возможно, это было согласием.

Поляновски уверенно двинулся к дезактивационной раме.

– Пако, поможешь Майклу, с Фрэнком на пару. И будь на стреме. Джей-Пи не оставляйте одного ни на секунду. Почистишься и сразу разыщи… В лифт не пускай ни под каким предлогом. И к нулевому сектору – тоже.

– Он же защиту оставил здесь…

– В сложившейся ситуации… Сдается мне, что он и без защиты может двинуть куда угодно, хоть к черту в зубы…

Круто повернувшись, он зашагал следом за Войцехом.

– Не пойму я, – озлобленно сказал Пако – теперь он уже и не пытался имитировать акцент – кто у нас главный в группе? Этот поляк, что ли? И где мне быть прикажете? С тобой, Майкл или за Джей-Пи по следам ходить?

– Вскрывай контейнер, – сухо ответил Майкл. – И обрабатывай трупчик.

– Эй, – окликнул их с наваленных у входа баков с пенобетоном Фрэнк, – Миша (он так и сказал с удивительным выговором – Миша), не оставайся с НЕЙ один…

* * *

Никогда он не чувствовал себя так омерзительно глупо и странно, как сейчас, перебинтовывая в просторном, прекрасно оборудованном медблоке окостеневший труп безумной старухи. Безнадежно изувеченный четырьмя профессионально всаженными пулями. Даже тем ребятам, вместе с которыми он ловил свинцовые гостинцы духов там, за Термезом, после таких дырок жить было не больше получаса. А что говорить об этой, хрупко собранной – черт знает, как ее назвать?.. Но кровь… – не больше стакана ее вылилось из этого, словно из какой-то керамики исполненного тела. В брюхо, что ли все выходит? – мелькнула чисто фронтовая мысль.

Он спросил Фрэнка, молчаливо сидящего на подоконнике:

– Слушай, тебе не кажется, что… Что она и не была жива уже тогда, когда… На живых огнестрельные раны… по-другому выглядят…

– Я с этим дела не имел… – хмуро ответил Фрэнк, поправил лежащий рядом карабин и, еще помолчав, добавил:

– Там – в секторе, целый колодец вниз. Похоже, что там работали. Уже после взрыва… Во всяком случае, там вынуто много грунта. Мы забросили зонд. Он пошел в жерло – глубоко… Глубже десятого…

– До тринадцатого?

В дверь постучали. Майкл толкнул ее, и в бокс вошел Жан-Поль.

– Фрэнк, там шеф хочет, чтобы ты… попас немного Пако. Сам заперся с Поляновски… И с парой бутылок виски. У них там – долгий разговор. А я побуду здесь…

Фрэнк переглянулся с Майклом. Потом спрыгнул с подоконника, подумав, подхватил карабин и вышел.

Джей-Пи быстро подошел к Майклу. Остановился так, чтобы держаться подальше от койки с прикрытым простыней телом.

– Ты посмотрел то, что я…

Майкл молча бросил на стол погнутый, обгоревший квадратик металла с коряво выбитым текстом: «Гамма-4».

– Хорошо, – сказал Джей-Пи. – Это тебе от них – он жестом показал вниз. – Может ты это понимаешь… Я понимаю не это… – он коротко рванул рукав и показал Майклу тестовую насечку. Все десять шрамов изменили цвет. – За мной… скоро придут… – он достал из кармана и бросил рядом с обгоревшей железкой желтый пакет с цифровым кодом-адресом.

Майкл с основательным удивлением глянул на него и, снова молча, достал свой точно такой же пакет и, словно козырной картой покрыл пакет Джей-Пи:

– Вскрываем?

Но Джей-Пи словно и не слышал его. Из него словно выпустили воздух. Он, вдруг на глазах становясь грузным и уже вовсе не молодым негром, опустился в кресло. Голова его свесилась и минуты три он так и сидел, сгибаясь все ниже. Потом резко выпрямился, запрокинул голову на спинку кресла. И тихо, самому себе, то ли пропел, то ли продекламировал:

– Il etait capitain, Capitain Qui a tralti, Qui a tralti…

Майкл встал и нагнулся над ним. Потом расстегнул свой рукав, посмотрел на насечки. Шесть.

– Слушай, Джей-Пи… Что не так?

Джей-Пи с явным трудом поднялся. Пошел к двери. Обернулся.

– Вскроешь сам. Когда и если… Точнее, просто – когда…

И шаркая ногами, пошел по коридору.

– Фрэнк, – сказал в микрофон Майкл. – Или Пако… Кто-нибудь там… Оглохли?

– Слушаю, – отозвался Пако.

– Да, – это Фрэнк. – Примите Джей-Пи. Он к вам шлепает по коридору – отсюда, из пятого сектора. С ним не все в порядке – далеко не все – вы поняли? Не упустите…

Потом достал из шкафа бутыль спирта, плеснул немного в металлическую кювету и поджег. Вскрыл свой пакет и стал торопливо читать:

АКВАРИУСУ.

ОПЕРАЦИЯ ЗОДИАК

ИНСТРУКЦИЯ ПО ДЕЙСТВИЯМ В ЧРЕЗВЫЧАЙНЫХ ОБСТОЯТЕЛЬСТВАХ.

Первое: Вашим непосредственным руководителем является полковник Уильям Д. Поляновски (Войцех Поляновски, Цефей). В случае его гибели или невозможности взаимодействия обращайтесь за инструкциями по каналу С-101. В случае невозможности установления связи с Млечным путем, в точности следуйте положениям настоящей Инструкции.

Второе: Вторым исполнителем в операции является Жан-Поль Кондэ (Либра). Имейте ввиду следующее: Либра занят в операции Зодиак на известных вам условиях найма. Является специалистом высокой квалификации в области этнографии, культурологии, имеет второе – медицинское – образования (патология нервной системы). Более десяти лет проводил исследования в Тропической Африке. Владеет ценной информацией, связанной с операцией. Следует оградить Либру от излишнего риска.

Внимание: Либра имеет отклонения в поведении, связанные с предыдущей работой. Предположительно, в прошлом длительное время употреблял наркотики. В случае гибели или невозможности взаимодействия весьма желательно ознакомиться с Приложением-2 к личному пакету агента Либра и принять к сведению при исполнении настоящей инструкции.

Внимание: кроме вас и указанных выше агентов Цефей и Либра никто из участников группы ликвидации в операции Зодиак не занят и никоим образом Млечный путь не представляет…

Господи, – промелькнула в сознании Майкла совершенно к делу не относящаяся мысль, – ну понятно: Либра и Аквариус – Весы и Водолей: как-никак зодиакальные созвездия. А вот Цефей-то каким боком сюда относится?.. Мифологию ему изучать не приходилось. Там, где его учили разным вещам…

Третье: В случае обнаружения абсолютно позитивной тест-реакции (десять) у одного или более членов группы ликвидации, исполнители операции Зодиак с относительно негативной реакцией (менее десяти) немедленно изолируют пораженных лиц, желательно с применением Фиксатора-6 и принимают решение о выполнении акции Большой Холокост. Схема исполнения акции дана в Приложении-1 к вашему личному пакету.

Четвертое: В случае обнаружения в пределах объекта операции человеческих существ, или разумных существ, отличающихся от человека – Майкл поднял глаза на то, что лежало под простыней – по возможности принять меры к их захвату или уничтожению. Применять Фиксатор-6. Не вступать в переговоры с ними. Оградить прочих участников группы ликвидации от контактов с упомянутыми существами. Проявлять крайнюю осторожность.

Внимание: В случае потери контроля над ситуацией, ввести в действие программу экстренного ядерного самоуничтожения с терминалов 1-4318 или 2-221 или 3-554 или 4-581 или 6-931, кодом START-II. Контроль за исполнением – с произвольного терминала сети Грамэри, кодом KIKER.

Внимание: Изменение кода программы самоуничтожения – по запросу MUTANT 1103, с произвольного терминала. Допустимо только одно изменение.

МЛЕЧНЫЙ ПУТЬ

И шесть страниц Приложения-1, на очень тонкой бумаге. Схему Большого Холокоста он сунул в карман. Все остальные бумаги поднес к голубому пламени горящего спирта. Спецбумага сгорела мгновенно, не оставив пепла.

Мудры мои наниматели, чтоб им лопнуть, – подумал он. – Все это можно было сто раз сообщить нам заранее. Тогда половины всей приключившейся петрушки можно было бы избежать. Оградили агента Либра от излишнего риска, называется… И вообще… Он снова потянулся к микрофону. Переключил волну.

– Войцех, ты свободен?

– У меня был разговор с Марком. Довольно тяжелый. Если…

– У Жан-Поля – десятка.

– Вот как? Ты… получил письмо?

– Да. От Джонни Милкуэя.

Пауза.

– Фиксатор?

– Нет. Я не применял фиксатора.

– Мне подойти?

– Пока нет срочности.

– ОК. Я поставлю Марка в известность о Джей-Пи. Через двадцать минут.

– Думаю, уже знает. Подойди попозже.

– ОК.

Он щелкнул тумблером, проверил карабин и, сдернув простыню, стал внимательно осматривать окоченевшую ведьму. Там, в боксе дезактивации, ему показалось… Теперь, в ярком свете люминесцентных ламп, он увидел ясно: еле заметные десять насечек пониже локтевого сгиба… И еще ему показалось…

Нет, не показалось! Резким рывком голова ведьмы повернулась к нему, почти напрочь вывихивая шею. Глаза открылись, и желтовато-белые бельма волчьим взглядом уперлись в него.

Стараясь не отрывать от них взгляда, он снял карабин с предохранителя.

– О, господи! – Теперь все повторилось в обратном порядке.

Или ему просто привиделось это потустороннее безумие оборотня – сейчас на него смотрели обычные, только очень большие, наполненные слезами глаза. И почти тут же, толчком, на бинтах выступили пятна крови. Живой, красной. Теперь тестовая насечка ясно обозначилось на истонченной руке. Десятка.

Измученная, умирающая девушка, лет двадцати с небольшим медленно приходила в сознание на стальной госпитальной койке. Наверное, в последний раз, и ненадолго.

– Господи, – сказал Майкл, – прости…

И повторял это, доставая из клапанов потайного пояса ампулы и шприц. Отыскивая вену на невероятно худой, истаявшей руке и впрыскивая препарат.

И потом – включая магнитофон на запись.

* * *

Все кончилось только часа через четыре. Когда уже подошли Марк и Войцех. Втроем они закатили тележку с убитой в холодильную камеру, поколдовали с внутренним запором, навесили дополнительный замок на двери рефрижератора.

– Вы все еще боитесь, что ЭТО начнется снова? – спросил Майкл.

– По-моему, уже все, – он помолчал.

– Поляновски, вам не жутко, что вы вот так, за здорово живешь, ухлопали человека, не слишком разбираясь…

– Я стрелял не в человека, – сухо ответил тот, кого он привык называть Войцехом.

– Но умерла-то обычная девушка. Может, безнадежно чокнутая, но… А то, во что… ты стрелял – сдается мне – пули не возьмут…

Он поймал на себе пристальный, тяжелый взгляд Марка и зло стал массировать свое одеревеневшее лицо. Желтые бельма оборотня снова померещились ему на мгновение.

– Ложитесь спать, Миша, – успокаивающим голосом сказал Поляновски. – С утра поможешь разобраться с записью.

– Если ясновельможный пан не соизволит снова гулять на тринадцатый этаж… – Майкл повернулся и пошел по коридору, стараясь не думать ни о чем.

* * *

– Здесь у нас стало просторней, – бросил он Фрэнку, оглядевшись в приспособленном под спальню боксе, прилегающем к бару.

– Пако будет дежурить в двадцать первой комнате – с Джей-Пи, – отозвался Фрэнк и, словно шахматную фигуру, двинул ему по полу бутыль виски.

– Хлебни…

– А что Джей-Пи? Хреново? – осведомился Майкл и сделал большой глоток. – Проклятый самогонище…

– Он в отключке. Мне кажется, они ему вкололи чего-то… Пако и Войцех…

Фиксатор-6, – прикинул в уме Майкл.

– Ладно, – сказал он вслух, – я тоже отключусь.

– Ты знаешь, – сказал Фрэнк после недолгой паузы, – мне не нравится Пако…

Майкл полуутвердительно приподнял бровь.

– Он… – Фрэнк некоторое время подбирал слова. – У него своя игра здесь. Он что-то ищет…

– Я тоже ищу.

– Я знаю.

Некоторое время они смотрели друг на друга. Потом Майкл вырубил свет, проглотил еще виски и грохнулся на подушку. С него было достаточно в этот день. Всего. Почти мгновенно он забылся каким-то легким, стремительным сном.

* * *

Сон этот покинул его так же легко и мгновенно, как и пришел. С полминуты, наверное, он пытался поймать то, что промелькнуло на грани сознания и вытолкнуло его из забытья.

Поймал.

Спецотряд Гамма-4.

Надо было спешить. Он бесшумно поднялся, присел на корточки, взвесил в руке карабин, осторожно положил на место… Набросил на шею кобуру с револьвером, подцепил за шнуровку обувь, прихватил свитер, джинсы и выскользнул в коридор. Отступив в давно примеченную для такого случая нишу, натянул одежду, привел в порядок оружие, обулся. Фонарь был на месте – там, где он замаскировал его еще вчера – у входа в аварийную шахту.

Чья же сейчас вахта? – подумал он. – Не могли же они после всего этого цирка забыть выставить кого-нибудь на охрану… Пусто и тихо… И который сейчас час? Часы оставил в боксе, дурень… Когда я их снять-то успел?

Справившись с маховиком запора, прежде чем сдвинуть стальную дверь, он на минуту замер, прислушиваясь. Где-то в глубине корпусов кто-то тяжело колотил в металл. Это продолжалось минуты две-три. И смолкло.

Господи, неужели это в рефрижераторе пятого сектора? – холодея подумал он. – Как в дурном сне… И стал осторожно отодвигать герметизированную дверь шахты.

Разумеется, можно было попробовать заставить лифт снова доехать до тринадцатого. Но что-то внутри подсказывало ему, что нельзя сейчас в лифт. А он привык доверять этому что-то. Еще в той жизни. Ну, а кроме того, было бы глупо полагать, что кто-нибудь после всего происшедшего не поставил уже в кабинах или на подходах к лифтам хитрых жучков с сигнализацией.

Поляновски. Или Марк. Или Пако. Что до шахты, то здесь уж Майкл сам расставлял контрольки.