Текст книги "Дерево сказок"

Борис Сергуненков
Дерево сказок

© Сергуненков Б.Н., текст, 2017

© Претро К.Г., иллюстрации, 2017

© «Детское время», 2017

* * *

Дерево сказок

Жил один сказочник. Сколько у него было сказок? Целый мешок. Путешествовал он от села к селу, от города к городу и дарил людям сказки. Маленькую сказку – тем, кто поменьше, большую сказку – кто побольше. Однажды остановился он в дороге передохнуть. Поел, что у него было, и задремал.

А мешок со сказками возле себя оставил открытым. Был у сказочника конь по кличке Воронок. Очень этот конь любил сказки, пуще овса, пуще соли. Увидел он, что мешок со сказками открыт, взял да и съел их. Все съел, одну маленькую сказочку оставил в самом углу мешка.

Очень огорчился сказочник такому несчастью, стал коня ругать, да что с него возьмёшь. Стоит конь, хвостом помахивает. Тут не коня, а самого себя ругать надо.

Думал сказочник: как дальше с одной сказкой быть? Как с ней к людям идти? Вырыл ямку, положил в неё оставшуюся сказку, землёй закопал, водой полил.

Через много лет на этом месте поднялось дерево, а на дереве выросли сказки. Их было так много, как звёзд на небе. Считай всю жизнь – не сосчитаешь. И каждому сказка на свой вкус. Весёлому человеку – грустная сказка, чтобы он знал, что есть на свете не одно веселье. Грустному – весёлая сказка, чтобы не унывал. Пройдёт человек мимо дерева, сорвёт сказку и рад.

Давно помер этот сказочник. И от коня костей не осталось. А дерево со сказками растёт.

Проходил и я однажды мимо этого дерева, сорвал несколько сказок и принёс вам.

Кот белый – кот черный

Жила бабка, и было у неё два кота. Один кот белый, а другой кот чёрный. Чёрный кот ловил белых мышей, а белый кот ловил чёрных мышей. Чёрные мыши ели белый хлеб, а белые мыши ели чёрный хлеб. Чёрный хлеб пекли в белой печке, а белый хлеб пекли в чёрной печке. Чёрная печка стояла в белой избе, а белая печка стояла в чёрной избе. Чёрная изба стояла у белой речки, а белая изба стояла у чёрной речки. Чёрная речка текла из белого леса, а белая речка текла из чёрного леса. Чёрный лес рос днём при солнце, а белый лес ночью при луне. Выпустит бабка из избы белого кота – день наступает, а выпустит чёрного кота – приходит ночь.

Неопытный пастушок

Жил неопытный пастушок. Однажды он взял палку и погнал баранов пастись на гору. До середины горы загнал, а кажется ему, что низко. И трава плохая, несытная. Он выше баранов загнал. И тут ему не понравилось. Он на самый верх их поднял. А всё кажется ему, что низко. И трава несытная. Он выше баранов гонит. А как баранам выше горы подняться? Превратились они в облака и полетели по небу. И пастушок, превратившись в облако, следом за ними полетел.

Летят они, летят, вот и мимо родной деревни пролетают. И улетели бы навсегда, и не вернулись домой, не опусти их дождь на землю. Тут облака опять превратились в баранов и в пастушка. И все благополучно вернулись домой.

Старик и старуха

В одной деревне жил старик. Был он великий мудрец. Целыми днями сидел на завалинке и думы думал.

Придёт к нему кто из соседей с вопросом:

– Объясни мне, старинушка, как мне дальше быть: моя-то кобыла пала.

Он подумает немного и даёт совет:

– Делай так и эдак.

И как он ни скажет делать, всё хорошо получается. А если кто поперёк его слова пойдёт – плохо.

Бывало, придут к нему с таким заковыристым вопросом – век его не разрешить, а старик морщины в гармошку соберёт, чтобы ему лучше было думать, посидит, покумекает – и ответ готов. Решал он эти задачки, как семечки щёлкал. И чем сложнее задачка, тем ему интересней. Словно не мысли у него в голове были, а стальные лемеха плуга – так пласт за пластом и подымают, так и ворочают.

Однажды весной сидел старик на завалинке, думу думал. А жена-старуха частила его, что он ленится и не спашет поле под хлеб.

– Ладно, – говорит ей старик, – сейчас я тебе своей мыслью поле вспашу. Иди, любуйся.

Пошла старуха на поле и глазам своим не верит: лежит поле, чисто вспаханное, точно его кто на лошади поднял.

Стала она к старику приставать, чтобы он шёл в амбар за зерном поле засеять. А старик ей в ответ:

– Не шуми, старая. Сейчас я его своей мыслью засею.

Удивилась старуха, не может перечить мужу. Побежала поглядеть на поле, а поле уже засеяно, на глазах зеленеет, в рост идёт. Смотрит старуха на это чудо и с ужасом думает: «Что-то дальше будет?»

Созрел урожай. Говорит старик:

– Сейчас я его своей мыслью убирать буду.

Собрал старик урожай.

– Сейчас, – говорит, – я его обмолочу. – Обмолотил.

– Сейчас в муку измельчу. – Измельчил.

Только хотел сказать: «Сейчас я его испеку и сам съем», как старуха перебила его и говорит:

– А есть будем поровну.

Так они и стали жить. Испечёт старуха в печи хлеб. Возьмёт старик нож, отрежет ломоть хлеба, один себе, другой старухе. Испечёт старуха блины, один блин старику даст, другой себе кладёт в тарелку.

Всё съедят, а что останется, собаке кинут или кошке.

Бычок

Вышел бычок в поле, а не знает, зачем он вышел.

Посмотрел на небо. Хорошо на небо смотреть. Голубое оно, глубокое. Но неинтересно всё время смотреть на небо.

Посмотрел бычок на дерево. И на дерево хорошо смотреть. Зелёное дерево, высокое. Но надоело смотреть и на дерево.

Посмотрел на лошадь с телегой. Интересное дело – лошадь с телегой. Несутся они по дороге вскачь. Но и на них не смотреть же целый день.

Увидел тут бычок траву, стал её щипать. Очень ему понравилось траву щипать. Так он до вечера и щипал траву в поле. И не надоело ему это занятие.

Понял он, зачем в поле вышел.

Неспетая песнь

Жил гусь. Рано утром выплыл он на середину озера и увидел в воде самого себя. Очень гусь сам себе понравился. Встрепенулся он, расправил крылья. Захотелось гусю спеть про себя песню.

«Ах, какой я красивый, какой я прекрасный, – так захотелось спеть гусю. – Тополя я стройнее, снега белее, выше самой высокой горы, лапки мои солнца краснее, глаза чище озёрной воды».

Но потом он огляделся вокруг и говорит:

– Не буду я петь о себе песнь. Тополь меня стройнее, снег белее, гора выше, солнце краснее лапок, озёрная вода чище глаз.

Застыдился он и не спел свою песнь. А жаль. Всё-таки это был великолепный гусь. Ростом он был как гора. Бел, как снег. Строен, как тополь. Лапки у него были красны, как солнце. Глаза чисты, как озёрная вода.

Удивительный был гусь, красивый, прекрасный!

Бабкины руки

Жила бабка. Штопала она однажды чулок правой рукой и говорит:

– Что ж это такое получается? Правая моя рученька чулок штопает, отдыха не знает, а левая лодыря гоняет.

Говорит она левой руке:

– Хватит тебе, бесстыдница, лодырничать, поработай-ка ты хоть в полстолько, во сколько правая моя рученька наработала.

Стала бабка левой рукой чулок штопать. Непривычно левой рукой чулок штопать: один чулок заштопала – всю руку исколола. Носила бабка левой рукой воду в бочку – чуть руку не вывихнула. Колола левой рукой дрова – чуть ногу топором не отрубила. Бельё на реке полоскала – чуть в реке не утонула. Тесто месила, печь топила, блины пекла, кашу варила, корову доила, пол мела, ложки, чашки мыла – всё левой рукой трудилась, а кажется бабке, что мало наработала левая рука.

День она левую руку трудит, второй, третий…

Уж она левой рукой реку воды переносила, лес дров порубила, облако теста замесила, море каши наварила, ложки, чашки у всей деревни перемыла.

Тут и говорит бабке левая рука:

– Теперь и ты отдохни немножко.

Баран и гора

Однажды весной отправился стриженый баран на гору травы пощипать. До половины горы залез, замёрз у бедняги правый бок, просит он гору:

– Дай мне, горушка, шубки на правый бочок.

Дала ему гора белой шубы, сама зелёной травой покрылась. Он ещё полгоры одолел, замёрз у барана левый бок. Просит баран:

– Дай мне, горушка, шубки на левый бочок.

Дала ему гора белой шубы, сама ещё больше зазеленела. Забрался баран на вершину – не страшен мороз ни левому боку, ни правому, а только хвост у барана мёрзнет. Просит он гору:

– Дай шубки и на хвостик.

Дала ему гора белой шубы и на хвост.

Красуется гора без белой шубы – зелёная, а баран в белой шубе щеголяет. Гулял баран на горе всё лето, подошла зима – домой отправился. Спустился до половины, гора и говорит:

– Дай мне, барашек, твоей шубки с правого бочка.

Не жалко барану шубы, скинул он шубу со своего правого бока – полгоры шубой укрыл. Спустился ещё, а гора говорит:

– Дай мне, барашек, шубки с левого бочка.

Не жалко барану шубы и с левого бока, скинул он шубу со своего левого бока – другую половину горы укрыл. Спустился баран к подножию, остался у горы незакрытый маленький клочочек. Просит гора:

– Дай и с хвостика…

Тряхнул баран хвостом – бери уж и с хвоста!

Одел баран гору в шубу и себя не обидел. Смотрят люди и удивляются: стоят две горы – не разберёшь, где гора, а где баран.

Тёлка

Жила бабка. Была у неё тёлка. Однажды говорит бабка тёлке:

– Хватит тебе, тёлка, в тёлках ходить, пора коровой стать. Пойди принеси молока.

Принесла тёлка не молока, а воды. Говорит бабка:

– Не надо мне воды, принеси молока.

Принесла тёлка не молока, а золотого песочка. Говорит бабка тёлке:

– Не надо мне и золотого песочка, принеси молока.

Принесла тёлка молока, а с собой привела маленького телёнка. Налила бабка молока телёнку в ведро, деду в кувшин, себе в миску, внуку в кружку, внучке в чашку, а коту Пантелею в маленькое блюдечко. Пьёт бабка молоко, нахваливает, да и говорит:

– Славной ты, тёлка, коровой стала.

Конь

Жил молодой конь. Грудь крепкая, ноги быстрые, грива шёлковая, а на лбу белая звёздочка. Пустил конюх коня в загон. Пробежался конь по загону, топнул копытом и ржёт:

– И-го-го, мал мне загон.

Пустили коня на луг. Набегался конь по лугу, опять копытом стучит:

– Мал мне луг, в вольную степь хочу.

Отпустили коня в вольную степь. А степь широкая, конца и края не видать. Обскакал конь степь, вернулся, топнул копытом: и степь ему мала. Запрягли коня в телегу. Сел конюх в телегу, взмахнул кнутом. Рванулся конь, понеслась телега. Бежит конь, гриву по ветру развевает, землю копытами рвёт.

– И-го-го, – ржёт, – тут-то мне работки на всю жизнь хватит.

Плотник

Жил плотник. Много за свою жизнь срубил он домов. Влюблён был в своё дело. Работал не за деньги, а за любовь, чтобы каждый жил в тепле и уюте. Однажды рубил он дом соседу. День рубит, ночь. Видит сосед – трудится плотник не покладая рук, испугался, как бы не переработал он, не заболел. Говорит плотнику:

– Ты перекусил бы немного.

А плотник в ответ:

– Мне работа вкуснее хлеба.

– Ты попил бы немного.

– Мне работа слаще воды.

– Ты поспал бы немного.

– Мне работа приятнее сна.

Пожалел сосед плотника, силой запер его в сарае. Думал – заставит плотника отдохнуть. А тот разыскал в сарае доски – дверь мастерит. Уложил сосед плотника спать. Как маленького убаюкал. Спит плотник, но и во сне ему не спится. Держит он в руках деревянный чурбачок и конька на крышу во сне вырезает. Связал сосед плотнику руки. Теперь-то он ничего сделать не сможет! И правда. Лежит плотник связанный, и руками ему не пошевелить. Тут услышал сосед на стройке стук плотничьего топора. Побежал посмотреть: кто там вместо плотника работает? Смотрит и глазам не верит: топор сам без хозяина тешет, пила пилит, брёвна в ряд венец за венцом кладутся. Понял он – не оторвать ему мастера от работы. И отстал с миром. Так и работает плотник в охотку до сих пор.

Зерно

Хранилось в амбаре зерно. Весной зашевелилось зерно, запело: «Взойдёт солнце, упадёт дождь, возьмут меня люди, бросят в землю, вырасту я колосом, поднимусь до неба, сожнут меня, смолотят, в тесто замесят, в печи испекут, на стол поставят, на куски разрежут, будут есть и приговаривать: “Взошло солнце, упал дождь, взяли мы зерно, бросили в поле, выросло зерно в колос, поднялось до неба, сжали его, смолотили, в тесто замесили, в печи испекли, на стол поставили, на куски разрезали. Спасибо тебе, зерно. Мы сыты, и ты довольно”».

Взошло солнце, упал дождь, взяли люди зерно, бросили в поле, выросло зерно в колос, поднялось до неба, сжали его, смолотили, в тесто замесили, в печи испекли, на стол поставили, на куски разрезали, едят и приговаривают:

– Спасибо тебе, зерно. Мы сыты, и ты довольно.

Ворон

Жила ворона. Прилетела она однажды на колхозный ток, поклевала зёрен пшеницы, остальное людям оставила; похватала отрубей в хлеве, остальное коровам оставила; полакомилась в огороде у бабки спелой клубникой, остальное бабке оставила; стащила из мешка у деда горбушку хлеба, остальное деду оставила; отщипнула у мальчика кусок пирога, остальное мальчику оставила; отведала из собачьей миски овсяной каши, остальное собаке оставила; хлебнула из кошачьего блюдца глоток молока, остальное кошке оставила.

В хлопотах у вороны незаметно весь день прошёл. Вечером взгромоздилась ворона на сук дерева, почистила клюв, зевнула сладко и говорит:

– Вот какая я, ворона, великая кормилица. Сама наелась и мир накормила.

Чудесная корова

Жила старуха, и была у неё корова. Старуха дряхлая, едва ноги носит, а корова молодая, за ней уход нужен да старание. Целый день возится старуха с коровой: то подоит её, то водой попоит, то травой покормит, то от грязи отскребёт, то на луг проветриться отведёт, то слепней берёзовым веником отгонит. Навозится старуха за день с коровой, а на себя уже и сил нет – ни печь истопить, ни поесть сготовить. Вечером упадёт на постель и лежит пластом. Видит старуха – всю силу у неё корова отнимает – и говорит:

– Продам я корову. Хоть и жалко, да сведёт она меня в могилу. Пусть другие люди попользуются.

Привязала она корову за верёвку, повела на базар. Только ей за корову цену дали, бросилась старуха к корове, обняла её за шею и плачет:

– Корова моя милая, как мне тебя продать, кто ухаживать за тобой, как я, будет, травой кормить, водой поить? Захиреешь ты, корова, в чужих руках, намучаешься. Не отдам я тебя чужим людям, лучше к мяснику отведу, он тебя на мясо зарежет.

Привела корову к мяснику. Стал мясник ножи точить. Жалко старухе резать корову. Заплакала она:

– Корова моя золотая, молока ты даёшь много, глядишь ласково, ходишь весело. Грех мне на душу твою смерть принимать. Не дам я тебя резать, отведу-ка лучше в тёмный лес, а там ты сама собой распорядись: или к людям иди, или вольной оставайся, или серых волков утешь.

Отвела старуха корову в лес. К дереву привязала, а уйти не может. Жалко ей расставаться с коровой. Расплакалась:

– Корова моя родная, как я тебя одну оставлю? Мужа у меня на войне убили, дочери по чужим дворам разъехались, сыновья дорогу забыли. Осталась ты у меня одна-единственная. Умру я, а тебя не брошу.

Привела старуха корову домой. Поила её, кормила, чистила, пока совсем не слегла. Лежит старуха, пол у неё не метён, печь не топлена, бельё не стирано, каша не сварена. Некому за старухой поухаживать. Глаза старуха закрыла, руки на груди сложила, чувствует – пришёл ей конец. Тут подходит к ней корова и говорит человеческим голосом:

– Потрудилась ты, бабка, на славу, теперь я потружусь, а ты отдыхай.

Взяла корова ведро, пошла на речку, воды принесла, печь растопила, кашу сварила, бельё постирала, погладила, пол в избе подмела. Лежит старуха в чистой постели, кашу из миски ест да нарадоваться на свою корову не может. Не корова у неё в доме, а заботливая хозяйка.

Благодарила старуха судьбу, что дала она ей такую прекрасную корову, и жила в довольстве и счастье ещё много лет.

Петух и курочка

Жили петух и курочка. Сидели они однажды в сарае на жёрдочке. Проснулся ночью петух, а ночь стоит глухая, тёмная, страшная. Глянул петух направо – ничего не видать. Глянул налево – тоже ничего не видать: ни зорьки, ни огонька, ни своей любимой курочки. Испугался петух, вытянул вверх горлышко и давай кукарекать: «Ку-ка-ре-ку!» Услыхала петушиный крик курочка, села в корзинку и снесла яичко. Было у курочки яичко белое.

А как снесла курочка яичко, так и утро пришло, тоже белое, как яичко у курочки. Обрадовался петух да как закричит: «Ку-ка-ре-ку!»

Козёл

Жил козёл. Однажды пришёл он домой, а ворота на запоре. Постоял козёл у ворот, задумался: «Если ворота закрыты, значит, хозяин меня не признал. Если он меня не признал, значит, я не козёл. Если я не козёл, то кто же я?»

Пошёл козёл по тропинке. Видит – гуляют в поле кони. «Наверное, я конь, – подумал козёл, – погуляю с конями в поле». Подошёл он к коням – кони от него убежали. Бежал козёл за конями – не догнал. «Если кони от меня убежали, значит, я не конь», – подумал козёл.

Пошёл он дальше. Видит – на лугу коровы пасутся. «Наверное, я корова, попасусь-ка вместе с коровами». Подошёл козёл к коровам – пастух козла прогнал. «Пастух меня прогнал, значит, я не корова».

Пошёл дальше. Видит – в поле куры гребутся. «Наверное, я курица, – подумал козёл. – Погребусь-ка вместе с курами». Подошёл он к курам. Налетел на козла петух, вонзил козлу в бок шпору, тюкнул клювом по загривку. Закудахтали куры, разлетелись в разные стороны. Обиделся козёл: «И не курица я».

Подошёл он к речке. Бежит речка тихая, светлая. Глянул козёл в речку. Увидел в речке козла с рогами, с бородой, с копытцами.

– Козёл я, козёл, – заблеял он.

Прибежал козёл домой, застучал рогами в ворота:

– Козёл идёт, открывай, хозяин, ворота, да поскорее.

Солдатский ночлег

Шёл солдат. Притомился в дороге. Остановился на ночлег.

Говорит солдату старшая хозяйская дочь:

– Уложу я тебя на мягкую перину, положу под голову пуховую подушку, укрою лебяжьим одеялом. Солдат должен спать крепко.

– Премного благодарен, – отвечает солдат. – Это мне не подходит.

Говорит солдату младшая хозяйская дочь:

– Уложу я тебя на голые доски, положу под голову острый камень, укрою дерюгой. Солдат должен спать чутко.

– Спасибо. И это мне не по душе, – отвечает солдат.

Вышел он в чистое поле. Лёг на зелёную траву. Положил под голову вечернюю зарю. Укрылся туманом. И говорит:

– Солдат должен спать крепко, но чутко.

Зевнул, глаза закрыл и уснул.

Барашек

Жил барашек. Были у него отец, мать, брат и сестра. Отец защищал барашка от волка, мать поила его молоком, брат играл с ним на лужайке в игры, а сестра укладывала спать и пела колыбельные песни.

Налетела однажды буря. Подняла она вверх камни, повалила деревья. Погубила она многих зверей и животных. Спрятался барашек от бури, а как кончилась буря, видит – нет возле него ни отца, ни матери, ни брата, ни сестры. Остался он на свете один-одинёшенек. Некому теперь барашка от волка защитить, некому его напоить, не с кем барашку поиграть, некому его укачать, песню колыбельную спеть.

Искал он своих родителей, искал, видит – бежит огромный волк и зубами от голода щёлкает. Испугался барашек, заплакал:

– Нет у меня отца, некому меня от волка защитить, съест меня волк.

Приготовился барашек к смерти. Вдруг слышит – кто-то говорит ему:

– Иди, барашек, ко мне, я тебя от волка спрячу.

Оглянулся барашек, а это высокая трава его зовёт.

Забрался барашек в высокую траву. Трава его от волка спрятала.

Сидел он в траве, пить ему захотелось. Заплакал он:

– Нет у меня матери, некому меня напоить, умру я от жажды.

Слышит – кто-то говорит ему:

– Иди, барашек, ко мне, я тебя напою.

Оглянулся, а это речка его к себе зовёт. Прибежал барашек к речке. Речка его чистой водой напоила.

Захотелось барашку поиграть, да нет у барашка брата, не с кем ему поиграть. Заплакал он:

– Нет у меня теперь брата, не с кем мне теперь поиграть.

Слышит – кто-то говорит ему:

– Иди ко мне, будем с тобой играть.

Оглянулся барашек, а это день с ним разговаривает, к себе зовёт. Наигрался барашек с днём вволю.

Ночь пришла, спать ему захотелось, а некому барашка укачать, песню колыбельную спеть. Заплакал барашек:

– Нет у меня сестрицы, некому меня укачать, песню колыбельную спеть. Не могу я спать без колыбельной песни.

Слышит – говорит ему кто-то:

– Иди, барашек, ко мне, я тебя укачаю, песню колыбельную спою.

Смотрит барашек, а это ночь его к себе зовёт, добрая, как сестра. Уложила ночь барашка на землю, укрыла туманом, стала укачивать, песни колыбельные петь. Слушал барашек колыбельную песню, слушал, глаза у него закрылись, и он уснул.

Мужик и баба

Жил одинокий мужик. Пошёл он однажды на базар, купил кур, а чтобы они не скучали, лисичку им в придачу купил. Посадил всех в курятнике. Ночью лиса всех кур передушила. Жалко мужику лису стало, пошёл он искать, кого бы в пару лисе найти. Привёл волка. Волк лису загрыз. Загоревал мужик: «Ах, беда какая, подохнет волк в одиночестве, кого бы ему в парочку подобрать?» Привёл медведя. Медведь задрал волка. Что тут делать? Кого медведю в парочку привести? Привёл мужик бабу. Рассердилась баба на медведя, тюкнула кочергой по лбу, он и околел. Что тут делать? Искал мужик, кого бы в пару бабе найти. Искал, искал, никого не нашёл. Пришлось самому мужику с бабой жить.