Текст книги "Заговоренный"

Аргенус ничего не ответил, только поднял взор на угасающий закат.

– Ведь и мы так сгорим и погаснем, Аурус – грустно выдохнула вторая фигура.

– Не говори глупостей, а скажи быстрее: у меня нет времени, оно очень ограничено в этом мире: ты будешь мне помогать?!

– Нет!

– Ну и сгорай себе просто так.. .а я сгорю в удовольствии… С тем, что покажу Отцу, что Он несправедлив.

– Ты богохульствуешь и усугубляешь свою вину, Аурус!

– Вся наша жизнь – сплошное богохульство, нам нечего терять…

Аргенус опять потупил взгляд и как могло показаться, заплакал, обхватив голову своими эфирными руками…

Чуть поодаль, слева, немолодая женщина полоскала в озере выстиранное белье. Заметив боковым зрением какие-то странные движения, она повернула голову. Ее взору предстало ужасное зрелище. Возле склонившейся к воде темной фигуры неиствовало буйное пламя, в котором угадывались черты человеческого лица, искаженного злобной гримасой…

– Нечистая!! Нечистая! – Бросив стирку, женщина, спотыкаясь и падая, в панике побежала в сторону хутора. Путь ее озарял кроваво-красный свет от буйствующего пламени…

– Зачем ты постоянно пугаешь людей, Аурус? Тебе мало твоего самодовольствия, которым ты преисполнен?

Буйствующее пламя вмиг прекратилось. Рядом с темной фигурой Аргенуса из огня появился прекрасный юноша с золотистыми волосами и весь прекрасный на вид. Одеяния его сверкали золотом, и весь вид его источал великолепие и неземную красоту.

– Ты же знаешь, Аргенус, что я был таким. Я совсем не страшен. Я не виноват, что люди видят меня таким. Виноват Отец, который наказал меня, сделав так... Ведь я сделал свой выбор, которым Он меня одарил.

– Ты сам сделал себя таким, Аурус! Ты ушел к Хозяину, предав Отца!

– А ты нет? Нет??

Прекрасный юноша с золотистыми волосами неожиданно вспыхнул кровавым пламенем. Гримаса его лица стала ужасно страшной и невыносимо сияющей кроваво-золотистым огнем. Он злобно расхохотался, спугнув сонных уток и подняв лай собак в деревне.

– Я ухожу, я справлюсь без тебя! Потому что во мне – сила!

Ганс шел по улице и не мог до конца вникнуть во все происшедшее. Слишком уж все как-то подозрительно быстро. Особисты отпустили его, особо не проверяя. Чутье опытного сотрудника спецслужб говорило ему о том, что здесь что-то не так. Он на секунду представил себя русским разведчиком, заброшенным в Германию и еще в такое время. К тому же обнаруженным таким вот позорным образом. От этой мысли Ганс недовольно усмехнулся и поспешил перевести мысли на что-то приятное. Он брел по городскому парку и наблюдал за отдыхающими гражданами. Мирно играющие дети и приглушенный голос кукушки расстроили Ганса еще больше. В его душу на миг зашло странное чувство непонятного сожаления и волна благостной доброты к увиденной картине. Эта мысль породила ответный удар сущности странной души Ганса. Она попыталась вызвать в сознании ненависть к этим людям, но странным образом это никак не выходило. Почувствовав, что эта борьба начинает его раздражать, Ганс заставил себя подумать о деле. Увидев неподалеку ветхое здание местной почты, Ганс поспешил туда. Отделение оказалось пустым и тихим, и только в глубине помещения обреченно бился об стекло глупый шмель. Он еще раз оглянулся. И тут он заметил белокурую голову оператора почты, которая сидя к нему спиной, едва слышно заливисто щебетала по телефону. Уверенно подкравшись к ней сзади, Ганс резким ударом ребра ладони, на время разорвал связь тела и сознания глупой операторши. Нежно поймав ее и положив головой на стол, он схватился за трубку коммутатора. Нажав на кнопку вызова, он лихорадочно по-немецки шептал: давай, давай…

Металлический, но приятный женский голос ответил:

– 2-ая центральная слушает!

– Ленинград, пожалуйста! – сказал Ганс женским голосом.

– Какой Ленинград? – недовольно спросил голос.

– Один товарищ очень просит позвонить в Ленинград!

– Вы что, девушка! Вы же знаете, что межгород заказывается на Главпочтамте! Вы что, новенькая?

– Да, я обучаюсь. Мое имя Дарья Романова.

– Слушайте внимательно, Даша! По этому телефону вы можете отправить только отчетную телефонограмму, а товарищу скажите, чтобы обратился в ЦПП (Центральный переговорный пункт – авт.)

– Но этот товарищ из органов, полковник Сергеев – сказал без запинки Ганс, с успехом осуществляя этот спектакль.– Он требует звонок в Ленинград.

Тут его неприятно передернуло. Он, не задумываясь, сказал фамилию на табличке двери, где он побывал недавно. К тому же он не мог знать, что у полковника Сергеева находятся два аппарата прямой связи с Москвой и Ленинградом. К счастью этого не знал и оператор с металлическим голосом, которая после недолгой паузы произнесла:

– Номер в Ленинграде – только быстрей.

– 65113…

– Сколько минут?

– Товарищ не знает. Как получится…

– Хорошо, ожидайте…

Ганс стоял и воровато озираясь по сторонам, слушал трески и щелчки в телефоне, немного задумавшись о том, что он явно заигрался. Через пару минут, его настороженное состояние прервал бодрый и молодой мужской голос:

– Профессор Виленский слушает!

– Здравствуйте, Сергей Филиппович! Как поживает моя бабушка? Она еще не продала свой загородный домик?

– Вашими молитвами, – ответил профессор чуть дрогнувшим голосом.

– Скоро ее день рождения, как мне помнится. Будете поздравлять – не забудьте ей передать мой теплый привет!

– Хорошо! Она часто вспоминает про вас!

– Ну будьте здоровы…

Ганс положил трубку. Дело сделано. Генерал Гюнтер проинформирован. Дело за малым: ликвидировать Заговоренного. Но где его искать? Как? Может обратиться в справочную службу и узнать про всех молодых мужчин с именем Алексей? Ах да, забыл – Советы не дают своим гражданам паспорта, если они из деревни – отсталый народ. Что же делать? Что делать?…Из-за этих размышлений, Ганс на время потерял чувство осторожности: сюда ведь могут зайти. Быстро оглянув помещение, он погладил голову белокурой девушки-оператора, улыбнулся и негромко по-немецки произнес: прости детка… Едва кинувшегося к выходу, его остановил раздражительный и громкий сигнал зуммера. Не зная, надо это ему или нет, он поднял трубку.

– 3р.50 копеек – отчеканил металлический голос.

Ганс опять кинулся к выходу. Но тут его остановил его внутренний голос, который подсказывал ему в детстве, как бы лучше пошалить. Быстро подойдя к лежащей без сознания на столе девушке, он достал из кармана две самые крупные купюры и всунул их в ее маленький сжатый кулачок. Нагнувшись, он по-детски поцеловал ее в губы и хитро улыбнулся. После чего, полубегом вышел с почты и быстро растворился в цветущих городских улицах…

Охотничья заимка. Хутор Яблочки.

…Закончив работу, Алексей сложил инструменты и вошел в дом. Маленький, уютный сруб служил временным пристанищем молодого егеря. Он уже второй год трудился на заимке и был полноправравным хозяином леса. Не раз он сталкивался с установленными силками и капканами. Безнадежно испортив механизмы, Алексей всегда вешал их на сучья в назидание охотникам, которые их использовали. Он бродил по лесу и размышлял о сущности человека. Зачем я живу и для чего – были его главными мыслями. Только одно его успокаивало: его животворящая вера в Создателя всего сущего. Каждую мысль, каждую идею он пропускал через призму Божьей сущности. Наблюдая за жизнью дикого леса, он понимал, что жизнь на земле – это не единственное место, где она есть. Что-то подсказывало Алексею, что такой отлаженный порядок жизни кем-то управляется… Когда он гладил рукой цветы, он целовал своего Ангела, так как в их изящной простоте он видел Создавшего их.

Все это замечал Эриофан, Алешкин ангел-хранитель. Его душа горела пламенной любовью к своему подопечному, и сердце его всегда было открыто для него. Сколько раз он спасал Алексея от неминуемой гибели – не знал никто. Так как Алешка был очень активным ребенком – Там было принято решение послать для его защиты особого Хранителя, который был наделен полномочиями управления физическими процессами... Эриофан понимал, что Алексей не может осознать его существование и близкое присутствие. От этой мысли он слегка взгрустнул и продолжил наблюдать за Алексеем. Бывало, что они гуляли вместе на закате солнца и иногда можно было увидеть, как в заходящих лучах, на фоне силуэта егеря слегка угадывалось золотое свечение в виде фигуры, которая держала его за руку. Когда Алешка гладил полевые цветы – верный Эриофан всегда оказывался рядом в этот миг, чтобы побыть с Алексеем и разделить его радость. Они вместе сидели на взгорке и смотрели на заходящее солнце. Лешкин ангел любил немного пошалить, искривляя солнечные лучи и кидая их ему на лицо. Алешка смешно морщился, а его задорный ангел веселил его душу, посылая ему всплески непонятной, но приятной волнующей радости. Временами Эриофану казалось, что Алексей видит его и чувствует. Но он только источал волны благодарности к Создателю за свою жизнь и ангела это вполне устраивало, так как чувство зависти ему было неведомо. Он только боялся за некоторые склонности Алексея, который иногда совершал не очень обдуманные действия. Тот колодец, в котором он поддерживал жизнь Алешки и заставлял без умолку лаять их собаку, часто всплывал в его памяти и он с еще большей силой сжимал запястья Алексея своими эфирными руками, прикосновения которых тот не чувствовал…

Дюссельдорф 5-ый отдел Аненербе.

…Генерал Гюнтер заметно нервничал. На его столе лежала телефонограмма от лейтенанта Шнафдера, не так давно заброшенного в Советскую Россию. Генерал был стар, но весьма мудр. Агент передал все детали разговора с Гансом, не забыв сообщить о его легкомысленном и шутливом тоне. Отто Гюнтер был полностью уверен в лейтенанте, но его непредсказуемость пугала старого генерала. Но он был уверен в том, что тот опытный разведчик и русские просто не в состоянии перевербовать его, так как лейтенант был разведчиком творческого потенциала с оттенком безрассудности. Гюнтер вспомнил, как в 32 году, после устроенного им взрыва в парижском кафе, Ганс, вернувшись через пару минут на место взрыва, собрал разбросанные взрывом по бульвару цветы и вручил их молодой француженке, которая там работала и забилась от страха под один из уличных столиков. Но ни разу шалости повзрослевшего Ганса не приводили ни к малейшей ошибке с его стороны, так как он был проверенный и убежденный националист с врожденным талантом неуловимого шпиона. Генерал взял со стола бумагу с телефонограммой от него и тихо вздохнул, после чего взгляд его соскользнул на часы. Мягкий шелест механизма успокоил старого воина и он опять тихо вздохнул. В дверь кабинета уверенно постучали.

– Войдите!

– Господин генерал! Важное донесение! Пятый уровень секретности! – отчеканил вошедший посыльный в чине майора.

Старый генерал неприятно поморщился. Пятый уровень означал только одно: война… Вытерев быстро выступивший холодный пот со лба, генерал начал медленно вскрывать конверт, по четырем сторонам которого неуместно расположились громоздкие сургучовые оттиски, лично проштампованные 2-ым секретарем фюрера Клаусом Бернингом. Текст послания гласил:

" Отто Гюнтеру. Совершенно секретно. Приказ.

П1.Приказываю немедленно отозвать всех агентов из России, за исключением Дальнего Востока и Восточной Сибири. Срок 12 дней. В случае отдельного невозвращения отозванных агентов, без учета причины, в оговоренный срок уничтожить все архивные документы, связанные с их деятельностью, а также их гражданские документы. Оставшихся агентов лишить их особого статуса и предоставить им свободу действий в строгом соответствии с 4-м пунктом Положения о чрезвычайных ситуациях.

П2.Операцию "Заговоренный" форсировать всеми доступными и немыслимыми возможностями. В случае невозвращения или молчания агента Б543 Шнафдера в оговоренный срок, после ввода войск вермахта в Россию, будут задействованы диверсионно-ликвидационные отряды СС и стерты с лица земли несколько нижеуказанных деревень и охотничьих заимок. Будет произведена полная ликвидация населения, включая домашний скот и хлорирование колодцев с водой, а также максимально возможное разрушение строений с химической обработкой местности. Начального информатора, который был доставлен из Румынии, немедленно доставить в Берлин под спецконвоем, в условиях строжайшей секретности. О начале возможных боевых действий против Советской России, вы будете проинформированы отдельно."

Верховный Главнокомандующий Адольф Гитлер

2-ой секретарь Клаус Бернинг."

Прочитав приказ, генерал бросил его вместе с конвертом в горящий камин. Языки пламени, яростно слизав важную информацию, вмиг успокоились. Генерал понаблюдал немного за огнем и присел в свое кресло. После чего, кинув быстрый взгляд на свои часы, что притаились в углу, начал торопливо писать распоряжения.

Ростов-на-Дону. Особый отдел НКВД. Кабинет полковника Сергеева.

– Ну как там наш археолог?

– Все нормально, товарищ полковник, шпион и диверсант! – весело подмигнул начальнику подчиненный в гражданской одежде.

– Рассказывайте!

– Степанченко, или как его там, как только вышел на крыльцо управления, сразу же приятно удивил нашего наблюдателя, который под видом пожилого инвалида находился недалеко от него. Он явно расслышал, как тот пару раз сказал фразу на немецком… После чего воровато оглянулся в обе стороны.

– Это не факт!

– А вот вам и факт. Этот археолог после вашего гостеприимства, направился прямиком на ближнюю почту, и мастерски ударив оператора, совершил междугородный звонок в Ленинград. Кроме того, он назвался подчиненным какого-то полковника Сергеева…

Полковник немного поморщился, и кинув резкий взгляд на подчиненного, спросил: – что с оператором?

– Ничего страшного, легкое сотрясение мозга – глупая гусыня не заметила, как он к ней подкрался.

– Капитан! Попрошу без литературных изысков, у нас не привокзальный кабак – у нас особая работа и от нашего самоутверждения зависит качество нашей работы, а это прямо связано с благополучием и безопасностью нашей Родины.

– Так точно, товарищ полковник.

– Теперь докладывайте, что интересует меня.

– Профессор Виленский, действующий сотрудник Эрмитажа, член КПСС, принял от подозреваемого телефонограмму глупого содержания.

– С каких пор вы подслушиваете частные разговоры, капитан?

– В нашей стране нет частной собственности, товарищ полковник!

– Не острите капитан, продолжайте…

– По структуре разговора мы поняли, что подозреваемый сделал какой-то важный доклад…

– А я догадывался об этом всем – перебил его полковник, – какая же это глупость, брать с собой маркированный вальтер.

– Все мы совершаем ошибки, товарищ полковник.

– Все – да не все: мы – не совершаем! – в этом наша сила… Понаблюдайте за ним вплотную недельку и берите.

– Может прямо сейчас?

– Сейчас вы будете только выполнять приказ, капитан!

– Так точно, товарищ полковник!

– Выполняйте…

Иерусалим. Голгофский холм.

…– Зачем ты позвал меня, Аурус? На фоне фантастического по красоте заката едва угадывались две полупрозрачные фигуры.

– У меня есть к тебе предложение, Аргенус!

– Я не хочу его слышать, я вижу ярость, злость и страх… Что тебе нужно?

– Не хочешь поучаствовать в одном важном деле? Оно весьма интересно.

– Хочу, только не говори, что придется вмешиваться в материальный мир.

– Ну если совсем немного… Хозяин поручил мне одно деликатное дело. Необходимо помочь одному человеческому существу свершить суд и установить справедливость…

– Опять сеять смерть, Аурус?

– Этим будет заниматься выбранный мною человек, а мы ему поможем.

– А зачем я тебе нужен, Аурус? У тебя ведь достаточно сил обратить в огонь любую планету в этой системе…

– Эх, Аргенус, это же скучно… Как мы ушли от Отца, вообще все стало скучно, вот мы и поразвлекаемся. Тем более, что мы уже вмешивались в материальный мир, это было восхитительно!

Тут Аргенус вспомнил, как не так давно они имели счастливую возможность поучаствовать в Сотворении. Наряду с другими выбранными духовными существами, он и Аурус помогали Отцу творить этот материальный мир. С величайшим благоговением они наблюдали за рождением мира. Феерическая красота молодого космоса восхищала их души безмерной радостью и счастьем. А как они вдвоем радовались, когда Отец сотворил первого человека, подобного Себе – по сердцу и разуму, по Духу и творчеству... Как они вдвоем летали по всей Вселенной, восхваляя Создателя... Теперь вот Аурус предлагает ему сеять смерть. Ничего не ответил ему Аргенус, он только с сожалением посмотрел на своего друга. Сильно завибрировав от раздирающей его боли, он распластался на месте гибели Сына и горько заплакал… В прилегающем к холму селении зафиксировали мощный поверхностный толчок сейсмоактивности. Но так как он был кратковременный, никто, ничего не понял. Взглянув со злостью на своего, уже бывшего друга, Аурус издал громогласный рев, и ушел в Темные сферы.

– Прощай Аргенус! – прогремело с неба, но никто из людей этого не слышал…

Прошло некоторое время. Ганс устроился работать в депо. Начальство успело отметить нового работника. Исполнительный, работящий и как сильно удивляло бригадира – не пьющий. Пару раз он специально, для проверки, предлагал ему заложить за воротник, но Ганс с достоинством отвергал подобные предложения.

Сразу видно – столичный парень. Образованный, вежливый, а главное – трудолюбивый. – Удовлетворенно отмечал про себя бригадир. Все бы были такие, и наша Родина смогла бы водрузить знамя мирового коммунизма. Но пока, надо присмотреться к нему и поработать с ним. Бригадир был старый большевик с большим партийным стажем, и все его сознание было пропитано идеалами светлого коммунистического будущего. Бригадиру нравился новый работник, все бы такие были – тихо радовался он его трудолюбию. Ганс же чувствовал внимание к своей персоне и еще больше удивлял свое начальство своей работоспособностью. Не забывал Ганс и про свое прямое предназначение. Вчера, когда он шел с работы в свое общежитие, ему неожиданно пришла в голову мысль. Его душа говорила: что-то ты сильно расслабился, мой милый друг. Да уж, подумал Ганс. Пора действовать, а то местные фрау уже вовсю разглядывают меня. Сегодня Ганс сильно устал, а завтра, после работы, он пойдет в адресный стол и попытается что-то узнать о своем объекте. Что значит что-то? – воспротивился его разум. Ты должен ликвидировать Заговоренного. Зовут Алексей, называют Лешка Заговоренный, возраст около 20 лет. Информации более чем достаточно для специалиста того уровня, коим является Ганс Шнафдер, лейтенант секретной службы особого, тайного 5-го отдела вермахта, который являлся сплавом Абвера и Аненербе…

От мыслей «ликвидировать Заговоренного» – у него поднялась волна непонятной радости. Он отметил прилив сил во всем теле и зашагал быстрее. Ганс ощутил необычайную легкость. Ему было невдомек, что его уже используют, даруя ему силу и превосходство. Он не мог понять духовной сущности нахлынувших ощущений и списал все свои переживания на осознании мысли о том, что ему предначертана величайшая миссия.

…От этих мыслей Ганса, Аурус удовлетворенно понял, что все пошло как должно было быть…

Особый отдел НКВД. Кабинет полковника Сергеева.

– Заходите капитан, что у вас?

– Очень интересные новости, товарищ полковник.

– Докладывайте.

– В городской адресный стол, обратился пижон, весь одетый-разодетый и интересовался нашим археологом.

– Как именно?

– Он в прямой и непосредственной форме затребовал адресную информацию об археологе Степанченко, предъявивши удостоверение сотрудника Эрмитажа. Причину своего интереса он объяснил необходимостью разыскать своего командированного сотрудника, который был направлен в Ростовскую область для экспедиционных исследований. Товарищ полковник – надо брать!

Полковник налил капитану воды из графина.

– Попейте воды, Сергей Валентинович и остыньте. На миг задумавшись, полковник достал из стола бутылку Столичной. На вопросительный и удивительный взгляд подчиненного, полковник с улыбкой снял со стены старый грузинский рог для вина и вылил в него всю бутылку. Отпив приличный глоток, он протянул рог капитану.

– Приказываю выпить, товарищ капитан. Кажется, на наш крючок попала очень крупная рыба, да такая крупная, что никакие сети не выдержат. Проследите капитан, до времени их личной встречи и берите обоих. Действуйте.

Не дав пригубить из рога, полковник забрал его из рук опешившего капитана, и выплеснул содержимое в открытое окно.

– Действуйте капитан.

– Так точно товарищ полковник, разрешите идти?

– Идите, Петренко, и никакой самодеятельности.

Когда подчиненный вышел, тихо закрыв за собою дверь, полковник подошел к окну. Торопливо раскурив папиросу, он начал не спеша выдувать изящные колечки дыма, удовлетворенно улыбаясь…

Слесарь вагонного депо Василий Степанченко, а по происхождению немецкий разведчик-диверсант Ганс Шнафдер, в отчаянии брел с работы в общежитие. Как быть? Что делать? Наверняка у него на хвосте сидят сотрудники НКВД, а может нет? Как уйти от возможного преследования? Нужно срочно искать оружие и выполнить приказ. Может ликвидировать какого-нибудь милиционера и завладеть формой и оружием? И за удачей…А будет ли удача? Надолго ли… А вдруг его сразу разоблачат? В таком случае, его сразу уничтожат, а это не входило в планы Ганса. В последнее время Ганс начал замечать, что в моменты страха он как-бы слышит, что его кто-то успокаивает. Почувствовав это, он воспрял духом и уверенно принял решение: завтра пора действовать – любыми способами, любой возможностью узнать местоположение Заговоренного и ликвидировать его. Только где его искать? Где же?…В тяжелых раздумьях ноги Ганса принесли его на местный базар, где хозяйки уже собирали свой нехитрый скарб. В этот момент профессиональный слух Ганса среди тысячи звуков вырвал только один звук, одно слово – Заговоренный. Все естество Ганса нечеловечески напряглось: неужели удача? Да так быстро? А впрочем…как всегда! Не давая разуму разглагольствовать по вопросу возможной случайности, он, как вожак волчьей стаи, которая очень голодна, уверенно направился в сторону услышанного.

– Куда прешь? – послышалось ему сзади, когда он перевернул плошку с маслом. Не обращая внимания на подобные реплики, коих за спиной ему слышалось предостаточно, Ганс уверенно шел к цели. Седой как лунь дед, собирал со стола остатки нераспроданного ореха. Чтобы побороть в себе уже неконтролируемое волнение, Ганс смахнул со стола орешек и стал крутить его в пальцах.

– Привет, дед!

– Привет, коль не шутишь! Чего надо, друг прохожий?

– Лешку Заговоренного давно видел?

– Видел-не видел, тебе то какое дело?

– Должок старый за ним, – сказал Ганс, поняв что гнет неправильную линию, – должен он мне.

– Врешь то чего, мил человек! Алешка сроду не брал ничего – сам давал, сколько Бог отмерил.

– Дед! Мне нужно его увидеть! Деньги его мне не нужны – с этими словами от потряс перед носом деда пачкой купюр.

– Ты мне баки-то не заливай! Буду на хуторе – передам Анфисе, бабке его, что видеть его хочешь.

– А сам где Алексей, иль тайна какая?

– Да нет тайны. Хорошему человеку нет причин прятаться – сила за ним большая…

– Что за сила-то? – насмешливо спросил Ганс.

– Захочешь узнать – сердцем поймешь…На заимке он Зареченской. Коль ты добрый человек, найдешь быстро его, а злой если – смотри, можешь не найти его и себя потерять…

– Ладно дед, типун тебе на язык, товарищ я евонный, со школы…

Дед ничего не ответил и собрав остатки орехов со стола, не прощаясь, пошел восвояси, лихо закинув за спину мешок…

…Полковника Сергеева разбудил ночной телефонный звонок. Понимая, что вызов служебный, он не дал волю эмоциям. и спокойным голосом ответил:

– Слушаю вас, капитан!

– Война, товарищ полковник…

– С кем? Какая война? Петренко, ты пьян?

– Никак нет, товарищ полковник. Когда вы выплеснули рог в окно, я под ним не стоял…

– Брось свои шуточки, капитан. Докладывай ясно!

– Что может быть яснее: война…

– Подробнее!

– Только что были отмечены многочисленные нарушения государственной границы немецкими войсками. Локальные боестолкновения и жертвы: в своем большинстве – гражданские… Война, товарищ полковник…

Полковник Сергеев бросил трубку и вставши с постели, подошел к окну. Мирно спящий город посеял сомнение в доклад починенного, но серьезность их работы не давало повода для шуток. Бросив взгляд на часы, он перевел взгляд на молодую жену, которая чисто по-детски поджав коленки, мирно посапывала на своем краю кровати. Сколько таких мирных душ будет встревожено – подумал полковник и почувствовал липкий страх, который быстро начал овладевать стальным военным. Быстро одевшись, он вышел, забыв запереть дверь на ключ…

Прошло время. Наутро Ганс вышел из общежития в необычайно бодром расположении духа. Его интуиция подсказывала ему, что цель близка. Он чувствовал приятную дрожь по всему телу. Что-то будет – подумал он. И это что-то приятно волнует меня – с удовлетворением думал Ганс. Вообще, жизнь весьма интересна и прекрасна. И большое наслаждение – чувствовать свое превосходство над другими и власть решать чужие судьбы, которая ему была дана его специфической работой. Философский ход мыслей Ганса прервал высокий молодой человек, одетый с иголочки. Его старомодный котелок и большой зонт весьма позабавили Ганса. Внезапно молодой человек преградил его путь и на чисто немецком произнес: лейтенант Шнафдер, куда вы так торопитесь? Ганса мысленно пронзил высоковольтный разряд. Это был человек «оттуда».

– Как там бабушка в Питере? – уже на русском произнес Ганс.

– У нас нет времени на театральные репетиции, Шнафдер. Я уполномочен передать вам распоряжение руководства. Слушайте и не перебивайте. Вам присвоен статус третьего уровня. Что это значит, думаю вам известно. На всякий случай я напомню вам. В связи с началом боевых действий против Советской России, вы лишаетесь возможности корректировать свои действия с Центром и получать от него поддержку. Все решения принимаются лично вами в соответствии с обстановкой. Также мне поручено передать вам идентификационный жетон, который возможно сыграет роль в вашей судьбе.

Нажав на крышку наручных часов, молодой человек извлек из них тонкую серебряную пластинку.

– Это ваш идентификатор, лейтенант. Сразу же после нашей встречи, вы должны сделать надрез и вживить его под кожу в районе участка за левым ухом. Также я выдаю вам новые советские документы. Старые вы должны немедленно уничтожить и после манипуляций с жетоном, бросайте все и срочно переезжайте в более восточные области. Уверяю вас, скоро здесь будет жарко. Дождетесь там оккупации нашими войсками. Ждать будете недолго – будьте уверены…

…С крыши напротив стоящей двухэтажной библиотеки, капитан Петренко улыбаясь до ушей, в бинокль наблюдал за происходящим: вот…вот…хорошо. Ерундовина какая-то блестящая…документы, рукопожатие…вы еще поцелуйтесь, милые мои!

…Молодой человек продолжал разговор: – После того, как наши войска оккупируют Белгородскую, Воронежскую и Ростовскую области, подходите к коменданту вашего города или поселка, куда вас там занесет, и и предварительно изъяв жетон, предъявите ему – все объяснив. Через короткое время вы получите все, что может быть нужно вам для завершения вашей миссии в России – любое вооружение и живую силу. Генерал Гюнтер, согласно своим полномочиям, на недолгое время отложил выполнение резолюции секретариата фюрера. Он просил передать вам, что вся надежда на вас. Если вы не объявитесь на оккупированной территории в течении двух недель, мы будем считать вас погибшим. Генералу придется санкционировать ввод в Ростовскую область ликвидационных отрядов СС – как крайнюю меру…

Ганс вертел в левой руке серебряную пластинку. На ней, на немецком была выдавлена контактная информация генерала Гюнтера и его идентификационный номер лейтенанта секретной службы Шнафдера Ганса-Людвига.

– Не теряйте время, лейтенант! Протянув ему руку, молодой человек чуть склонив голову, произнес: Честь имею!..

…-Внимание! – скомандовал капитан. Дать им разойтись и брать. Не стрелять. Задерживать жестко, не жалея здоровья подозреваемых. Главное – не перестарайтесь! Мне нужны их жизни хотя бы на полчаса. Этого достаточно, чтобы я узнал про их немецкую бабушку.

Две группы оперативников, тихо перебираясь по коротким переулкам, начали преследование. В тот момент, когда человек в котелке пожимал руку Ганса, на соседней улице раздался оглушительный взрыв. Волна от него, повалив забор, увлекла их обоих на землю. Только сильно ударившись об мостовую, Ганс разжал руку молодого человека. Но другая рука его крепко сжимала серебряный жетон, от которого теперь зависит весь успех всей его миссии. Молодой человек, потирая ушибленный лоб, медленно поднимался. В это время раздался второй взрыв совсем уж близко. Через миг в его грудь со всего размаха вляпалось что-то тяжелое и молодой человек навечно утих, не закрыв глаза. Ганс продолжал лежать и лихорадочно думал. Мысли его, как кадры в кинопроекторе, наскакивали друг на друга и не давали хозяину опомнится и принять решение. Взрывы участились, создав вокруг хаос из оглушительных звуков. На улицах города творилось что-то страшное. Все горело, и везде стелился черный, удушливый дым. Увидев, что не смотря ни на что, к нему бежит человек с погонами капитана, Ганс не на шутку испугался. Поняв, что ему может придти конец, он, собрав остатки сил, быстро встал и побежал в сторону городского парка. Человек в погонах не отставал. В этот момент раздался еще один оглушительный взрыв, и что-то, возможно острый осколок, перебил обе ноги бегущего преследователя. Охнув, военный повалился на землю. Ганс, с удовлетворением ощутив, что тело его не тронуто, прижимаясь к стенам домов, скрылся в горящих городских улицах.

…Аурус в одиночестве сидел на берегу озера. Он не захотел звать своего старого друга Аргенуса. – Что за суть спорить о бестолковом – размышлял Аурус. Мы осознанно приняли решение уйти от Отца к Хозяину. К чему сожаления? Вот я – только что спас человека, направив летящий осколок, который так мило летел в голову моего красавчика, в грудь этого высокомерного молодого человека в котелке. Все равно в их жизнях нет смысла. Они обречены. Эх, как бы я хотел сжечь эту землю в буйном пламени, ведь здесь еще очень много верных Богу душ. Очень жаль, что души людей не пострадают от физического огня, значит, какой смысл их всех уничтожать сразу. Душу человека не убить и не забрать. Печально…Но можно изрядно потрепать ее, сделав человеку побольше боли. Эх, как это все надоело…До тоски смертельной…Как же жизнь скучна, с ее серыми оттенками. А люди? Люди? Эти противные существа, которых Отец зачем то создал по подобию Своему…Зачем же? Почему Сын так рьяно защищает этот падший мир перед Отцом? Как же все это скучно... Аргенус! Где ты Аргенус? Аргенус! Но эфир вокруг него не содрогнулся чьим-нибудь присутствием. Понимая, что его друг не хочет иметь с ним дело, Аурус, расправив свои ангельские крылья, растворился в пространстве, осыпав землю еще тлеющим пеплом необычайно красивого красного оттенка…