Текст книги "Поход Матиаса"

7

Близился вечер. Слэгар вывел свою банду работорговцев и муштровал их на общественном выгоне позади часовни Святого Ниниана. Ласка Трехпалый и горностай Битый Глаз остались внутри церковных развалин вместе с кучкой несчастных рабов, прикованных кандалами к одной цепи. В эту ночь они должны были ожидать возвращения Слэгара и компании.

Хитрейший выстроил на смотр свои силы. Разбойники были одеты как труппа бродячих артистов. Никто не выглядел хищником – Слэгар об этом позаботился. Морду каждого хорька, горностая и ласки украшал дурацкий улыбающийся рот, нарисованный растительной краской и ягодным соком, одеждой бандитам служили цветастые клоунские костюмы. Лис носился взад и вперед вдоль строя, расправляя оборки одному и прикрепляя получше красный бутафорский нос другому.

Сам Слэгар Беспощадный, одетый в костюм Повелителя Шутов, вовсе не казался смешным или забавным. Его окутывал ореол таинственности: голова была скрыта маской, с плеч струился шелковый плащ, украшенный ромбами и с темной подкладкой изнутри, поблескивавшей звездным узором при каждом движении.

– Хорошо, теперь слушайте внимательно. Бросайте на землю все оружие, которое у вас с собой. Живее! – В его голосе ясно слышались угрожающие нотки.

Беспокойное шевеление пробежало по шеренге. Бандиты побаивались идти в аббатство безоружными.

Слэгар вновь прошелся вдоль строя:

– Если я говорю бросить оружие, значит, так надо. Когда я пройду мимо в следующий раз, то обыщу каждого, и, если у кого-то останется при себе оружие, пусть пеняет на себя. Он будет убит своим же собственным кинжалом. Я выпущу ему кишки прямо здесь, перед строем. А теперь – бросайте оружие!

Послышался звон. Ножи, мечи, кривые сабли, арканы-удавки, кинжалы и топорики посыпались на землю, как внезапный апрельский дождь.

Слэгар пнул лапой зазубренную булаву:

– Прыщелап, собери все и отнеси в часовню до нашего возвращения. Остальным построиться вокруг повозки. Десятеро будут тянуть спереди, все прочие подталкивать с боков и сзади. Сейчас мы тронемся в путь и пойдем ровно и не спеша. Так мы к началу вечера доберемся до места.

Когда они покатили по дороге, Хитрейший обратился с речью к своей команде:

– Все переговоры предоставьте мне. Я знаю этот народ и найду с ними общий язык. А вы не смейте болтать, ясно? Мне вовсе не нужно, чтобы какой-нибудь пустозвон с длинным языком наговорил лишнего. Если кто-нибудь обратится к вам, корчите физиономии, улыбайтесь и толкайте повозку. Устройте клоунаду. Вы изображаете бродячий балаган, поэтому постарайтесь выглядеть забавными. Если вас пригласят отведать угощения – а они, вероятно, так и сделают, – следите за своими манерами и не опускайтесь до свинства. Берите себе по куску от всякого блюда и передавайте блюдо дальше своему соседу. Если за столом сидят дамы, будьте вежливы и сперва предложите кушанье им, перед тем как запихивать его в свои голодные глотки. Будьте поласковей с малышами и присматривайте для нас кого посимпатичней, здоровых и с крепкими лапами. Не вздумайте, чего доброго, признать Витча! Вы его и в глаза не видели! Вот так, есть вопросы?

Спиноблох поднял лапу:

– А как мы узнаем, когда наступит нужный момент, хозяин?

– Я скажу, болван.

Полухвост был несколько озадачен:

– А ты откуда будешь знать, Слэгар? Хитрейший с сожалением посмотрел на него:

– Потому что они все заснут, вшивая твоя голова.

– Но почему ты уверен, что они пойдут спать все вместе одновременно? – не отставал Полухвост.

Слэгар похлопал по кисету, висевшему у него на поясе:

– Не беспокойся, об этом я позабочусь. Кстати, после того как мы закончим представление, что бы вы ни делали, не вздумайте ничего пить. Пока сидите за столом, можете пить сколько хотите, но ни капли после того, как покинете стол и выйдете на сцену.

– Ух-хы-хы-хы! – придурковато загоготал Лысолап. – Ты хочешь им что-то подсыпать, правда, хозяин? Слэгар глянул на него сверху из повозки:

– Я сейчас тебе подсыплю, если не заткнешься!

– Но если ты их всех чем-то опоишь, – снова пристал Полухвост, – то что нам мешает захватить этот Рэдволл? Хитрейший кивнул:

– Я ждал, что кто-нибудь из вас задаст этот вопрос. Ладно, я скажу вам. Другие уже пытались, но у них ничего не вышло. А то были настоящие воины, не ваша трусливая братия. Вы поймете, что я имею в виду, когда увидите большую барсучиху или выдр. Они умеют драться по-настоящему. И они не страшатся смерти, если их драгоценное аббатство в опасности.

– И мы пойдем туда без оружия? – В голосе Полухвоста послышалась дрожь.

– Разумеется, полудурок, – едко ответил лис. – Уж будьте уверены, они хорошенько нас обыщут, и если у кого-нибудь найдут оружие, то мы не продержимся там и секунды. Этот Матиас Воин налетит на нас как молния.

– Матиас Воин? Он кто – барсук? – заинтересовался Полухвост.

– Нет, он мышь. Но тебе будет не до смеха, когда ты увидишь его. Он прирожденный воин. И вдобавок у него есть меч, который, я думаю, волшебный.

– Волшебный меч! Хо-хо, я бы не прочь позаимствовать его для себя, – взвизгнул Полухвост.

– Остановить повозку! – приказал Слэгар.

Повозка тотчас встала. Шелковая маска вновь начала бурно вздуваться и опадать от яростного дыхания Слэгара.

– Не смейте прикасаться к этому мечу! Только мыши Рэдволла могут использовать его чудесную силу. Наверное, на нем какое-то заклятие. Для нас он был бы погибелью. Ваше дело – захватить рабов. Вы меня слышите? Вполне достаточно и того, что мы украдем его сына. Если будете действовать по моему плану, нам удастся удрать со всей добычей.

Наступила зловещая тишина. Лишь пыль клубилась на дороге в том месте, где остановилась повозка. Бандиты неуверенно переглядывались.

Украсть сына такого воина – так вот какую месть задумал Слэгар! Отомстить грозному воину с чудесным мечом, который настолько силен, что способен защитить целое аббатство.

– Вперед, пошевеливайтесь! – прикрикнул Слэгар. Испуганные бандиты вновь принялись тянуть и толкать.

– Выполняйте, что вам ведено, и я сделаю вас богатыми, – подбадривал их Слэгар, – Вы же меня знаете, я – Слэгар Беспощадный, я – Хитрейший. Нет на свете более ловкого работорговца, чем я. Я буду сыт своей местью Рэдволлу, а вы разбогатеете, когда мы продадим рабов в таком месте, куда за нами никто не решится последовать.

– А где мы продадим рабов, хозяин? – Хорек Морщатый сам испугался вопроса, сорвавшегося с языка. Он судорожно сглотнул комок в горле, жалея о сказанном.

– В царстве Малькарисса!

Отчаянный стон пронесся над бандой работорговцев. Слэгар говорил о царстве кошмаров.

8

Надаз, облаченный в пурпур Голос Хозяина, выходил из глубин подземного сооружения, ведя за собой отряд одетых в черное крыс. Мощеные ступени лестницы, витками лепившейся к стенам ущелья, поднимались из зеленой туманной бездны к широкому, освещенному факелами уступу. Одетые в черное остановились, Надаз двинулся дальше и оказался перед статуей Малькарисса. Когда-то в стародавние времена ее высекли в известняковом столбе, возвышавшемся на краю уступа. Толстый столб', образовавшийся из древнего сталактита, тянулся с площадки вверх, врастая в высокий сводчатый потолок пещеры. В нем было выточено ужасное белое изваяние хоря с зубами из кристаллов горного хрусталя и глазами из черного как ночь турмалина. Пламя факелов, вставленных в огромный светильник в форме кольца, освещало фигуру кошмарного идола. Надаз склонил голову и запел:

Малькарисс, Владыка бездонных пустот, Властитель провалов черных, Я Надаз, Хозяина Голос, я тот, Кому твои слуги покорны. Услышь меня, мрака ночного Король, Что нашею правит судьбой, Властитель пещер под земною корой, К тебе мы приходим с мольбой.

– Говори, Надаз. Скажи, что мое царство готово. – Голос Малькарисса более походил на сдавленное шипение, прорывавшееся сквозь ряд неподвижных кристаллических зубов статуи и отдававшееся эхом в каменных сводах.

Крыса в пурпурном облачении молитвенно простерла к нему лапы:

– Владыка Малькарисс, камни не сдвинутся сами с места и не обтешут сами свои бока, чтобы блоками лечь один на другой. Недавно умерло еще четыре раба. Нам нужно больше работников, крепких лесных жителей, которые могли бы трудиться много сезонов.

Надаз замер в ожидании ответа хозяина, не смея взглянуть в его ужасные турмалиновые очи.

– Разве в моих подвалах нет больше пленников?

– Господин, подвалы давно опустели.

– А что у длиннохвостых на реке? Никто больше не пользуется этим путем?

– Нет, господин, никто не решается взобраться на высокое плато и зайти в сосновый лес.

– Значит, вы должны обходиться теми, кто у вас есть, и заставлять их работать больше. Переговори с Камнекрапом. Пусть поищет лиса в маске. Он ушел уже два сезона назад.

Наступило продолжительное молчание. Лишь стены пещеры, усеянные крупицами слюды, искрились и мерцали в свете факелов, да одетые в черное крысы неподвижно застыли на верхней ступени лестницы, ожидая, пока вернется Голос Хозяина. Наконец Надаз склонился перед статуей:

– Малькарисс, слушаю и повинуюсь!

Он повернулся и, стремительно пройдя сквозь строй одетых в черное, повел свой отряд обратно, вниз по мощеным ступеням. Вскоре они скрылись из виду в зеленом тумане, поднимавшемся из глубин. Оттуда, с самого низу, донесся бой молота и скрежет тесаков, грохот перетаскиваемых глыб и удары хлыста, смешанные со слабыми, мучительными стонами рабов, молодых лесных жителей, заточенных в подземелья для непосильного труда.

Статуя огромного белого хоря осталась одна, освещаемая пламенем факелов. Глубокий вздох вырвался из ее пасти:

– А-а-ах-х, мое царство!

9

В Рэдволле мерно ударили колокола, и над лужайками полились звуки песни, исполняемой хором мышей:

Все братья и сестры, сходитесь для пира, Столы угощеньем полны, Отпразднуем ныне восьмой сезон мира В Рэдволле, где мы рождены. Под звон колокольный в ночи Окрест наша песня звучи. Споем песню эту мы звонче к рассвету, Лишь солнце расправит лучи.

Нежные звуки разносились и таяли в теплом вечернем воздухе, и вся лесная братия вместе с обитателями Рэдволла поспешила занять свои места у стола на своем долгожданном празднике.

Такого торжества еще не бывало в Рэдволле!

Восемь длинных, положенных на козлы столов были расставлены широким восьмиугольником и покрыты тончайшим белым полотном, застланным сверху желтоватыми плетеными ковриками из тростника. Искусно составленные цветочные композиции наполняли воздух вечерними ароматами левкоя и ро^, лютиков и анютиных глазок, жасмина, люпинов и папоротника. Все приборы были разложены и помечены ленточками с аккуратно выписанными именами. Кувшины с нагретыми цветочными водицами испускали ароматный пар в ожидании, когда к ним протянутся разгоряченные лапы. Здесь не было главного стола или особо почетных мест, и самый скромный лесной житель мог оказаться рядом с самым прославленным: белки сидели локоть к локтю с мышами, выдры – хвост к хвосту с полевками, а кроты старались избежать тесного соприкосновения боком о бок с ежами. Все казалось замечательным, чего нельзя было сказать об угощении…

Оно было выше всяких похвал!

Правило было одно – начинать с любого кушанья, какое душе угодно, и заканчивать когда пожелаешь. Ни в чем здесь не было стеснения, и каждый должен был заботиться только о том, чтобы его соседи с обеих сторон отведали всякого блюда.

– Тэсс, попробуй сладких каштанов.

– Спасибо, Матти. А вот, положи себе этих миндальных вафель с розовым кремом на концах. Я их сама только сегодня сочинила, и они превкусные.

– Урр, передайте мне этот бисквит, я очень люблю бисквит. Что же вы, господин аббат, вы и кусочка не попробовали. Дайте я положу вам этот салат, и бутерброд с сыром, и немного пудинга.

– О, сразу все вместе? Спасибо, Кротоначальник, это очень любезно. А ты отведал моего красносмородинового пирога?

– Бэзил, ты нынче что-то немногословен.

– М-м-м-м, действовать, приятель, вот что сейчас нужно.

– Попробуй моего лесного пирога, Матиас. Клянусь мехом, не Бэзил ли это там, за огромным блюдом с едой?

– Благодарю тебя, брат Руфус. Подлить еще орехового пива? Ха-ха, так и есть. Всякий раз, как его уши показываются над этой горой кушаний, он наваливает на нее сверху еще. О, друг мой, не сомневаюсь, что он выдохнется еще до конца вечера. Эй, Бэзил, не отступай, старина!

Аббат поднялся и постучал по столу деревянным половником:

– Пожалуйста, тише. Милости просим, и дайте дорогу монаху Гуго с рыбой.

Карп был доставлен на низкой широкой тележке. Гуго никому бы не позволил помочь себе. Обмахиваясь зажатым в хвосте щавелевым листом, он наконец перевел дух:

– Аббат, прошу молитву о рыбе.

Все отложили еду. В наступившем благоговейном молчании Мордальфус простер лапы над карпом и произнес нараспев:

Кто имеет зуб и коготь, у кого усы и мех, Все, кто входит в наши двери, – угостим сегодня всех, Фрукты, листья и орехи, все растения и травы, Клубни, ягоды, и корни, и душистые приправы, Жизнь у рыбы серебристой мы отнять решились, право, Лишь затем, чтоб угощенье было всем гостям по нраву.

В ответ прозвучало дружное «Аминь!». Затем начались тосты, первый из которых поднял Амброзии Пика:

– Я хотел бы предложить тост за все то прошлое, которое пережило аббатство Рэдволл, и, в частности, за дорогого старину Мордальфуса, нашего нынешнего аббата.

– Урр, добрый старина Мордальфус.

– Я хочу выпить в честь Воина Матиаса, нашего защитника, – провозгласил брат Руфус.

– Добрый малый! Я поддерживаю тост, старина!

– Я предлагаю тост за нашу молодежь, надежду наших грядущих сезонов.

– Слышим, слышим, Василика. Прекрасно сказано!

– Как отставной полковой рубака, хочу выпить тост за все, в честь чего стоит выпить: сыры, грибы, что там еще у вас…

– Отлично, Бэзил!

– А сейчас за здоровье выдр и белок!

– Браво, выпьем за воробьев и кротов!

– За аббатство Рэдволл!

– За Лес Цветущих Мхов!

Тосты посыпались один за другим. Смех и пение, прекрасные блюда, вдоволь питья и дружеская компания на этом празднике обещали надолго запомниться гостям.

В это самое время Слэгар Беспощадный постучал в двери аббатства Рэдволл.

10

Слэгар обернулся к своей труппе, стоявшей у повозки и наблюдавшей за тем, как он безуспешно пытается достучаться в главные ворота аббатства.

– Так они никогда не услышат, – рискнул подать голос Прыщелап. – Нам придется придумать что-нибудь другое, чтобы привлечь к себе их внимание.

Слэгар уже отбил себе лапу, колотя в деревянную дверь.

– Нам? Ты хочешь сказать – мне, не так ли? Эй, Лысолап, спой-ка ту песенку. Полухвост, возьми из повозки барабан и бей в него. Морщатый, там в повозке есть еще флейта. Попробуй сыграть на ней.

Лысолап единственный из всей банды выступал когда-то в странствующей труппе. Набрав воздуху в легкие, он надтреснутым голосом запел песню бродячих актеров:

Ла-ла-ла, издалека мы держим путь, Дилл деридон, через долины и холмы, Под звездным небом где-нибудь Приют себе находим мы. Ла-ла-ла, удачи, сэр, и в добрый час, – Чудес со всех краев земли Актеры-странники для вас С собой в кибитке привезли…

Лысолап пожал плечами, покосившись на Слэгара:

– Это все, что я знаю, хозяин. Я забыл, как дальше. Хитрейший в нетерпении взмахнул плащом:

– Тогда пой еще и еще раз то же самое. А вы двое постарайтесь подхватить мелодию на флейте и барабане. Все остальные – выделывайте трюки на дороге и подпевайте Лысолапу на «ла-ла-ла».

Слэгар приложил глаз к узкой щели в просвете между массивными дверными досками.

Вся труппа несколько раз проделала свое представление. Слэгар подбадривал их взмахами лапы:

– Продолжайте, громче, громче! Похоже, они нас услышали. Они идут сюда через цветник. Давайте еще, не останавливайтесь!

Лис в маске вскочил в повозку и, пригнувшись, укрылся под старым цветным тентом.

Заскрипели болты и петли, дверь приоткрылась, и Матиас в сопровождении барсучихи Констанции и Амброзия Пики вышел на дорогу. С минуту они постояли, разглядывая артистов, затем Матиас окликнул их:

– Эй, вы! Что мы можем для вас сделать?

– Отправить их восвояси, это пыльное отребье! – фыркнул Амброзии Пика.

– Амброзии, нельзя быть таким нелюбезным! – Констанция строго подтолкнула его локтем. – Предоставь мне и Матиасу поговорить с ними.

Слэгар, весь в вихре разноцветной ткани, выпрямился в повозке. Кружа и развевая свой плащ, он спрыгнул через борт на дорогу.

– Доброй Летней Зари вам, господа, – произнес он, прилагая все усилия, чтобы его скрипучий голос звучал радостно и чисто. – Вы видите перед собой труппу бродячих актеров, весельчаков и добродушных шутов. Мы странствуем по дорогам с одной лишь целью – позабавить вас и ваши семьи своими сказками и песнями, акробатическими трюками и прочими комическими штуками. Откуда мы пришли? Об этом не знает никто, кроме меня – Звездного Лунариса, повелителя луны и звезд.

Лис закружился на месте, развевая плащ. Шелковая подкладка сверкала и поблескивала в летнем сумеречном свете на пыльной дороге.

Констанция немного смягчилась. Это всего лишь труппа бродячих артистов. Зорким, опытным взглядом она осмотрела ров, тянувшийся к западу от дороги, проверяя, не скрывается ли кто-нибудь в нем. Тут все было чисто.

– Ну, что ты думаешь, Воин? – вполголоса спросила Констанция. – На мой взгляд, они не опасны, даже несмотря на то, что во главе их – лис.

Матиас поджал губы:

– Похоже, позади них нет никакого войска, готового выскочить из засады. Вид у них потрепанный, но, похоже, вполне безобидный.

Толпившаяся сзади молодежь радостно загомонила, нетерпеливо вытягивая шеи:

– Ур-р-ра! Клоуны и акробаты! Ой, Констанция, можно нам посмотреть на них?

Витч подбил малышей скандировать хором:

– Мы хотим посмотреть, мы хотим представление!

Констанция с сомнением покачала своей большой полосатой головой. Возгласы молодежи стали громче. В конце концов, подмигнув Матиасу, она кивнула лису в маске:

– Ох, так и быть! Заходите. А вы, детвора, расступитесь и позвольте мне открыть ворота, иначе акробаты не смогут войти.

Молодежь разразилась в ответ радостными воплями.

Длинная, как туннель, входная арка из песчаника произвела впечатление на Слэгара – она говорила об изрядной толщине массивных стен. Странствующая труппа остановилась посреди лужайки, оглядывая просторное аббатство и чудесный пир на природе, освещенный бликами огня, вырывавшегося из печной ямы.

Обитатели аббатства ощупали актеров в поисках оружия. Слэгар печально покачал головой:

– Увы, мы живем во времена всеобщего недоверия.

– Всего лишь мера предосторожности, мой друг. – Аббат Мордальфус галантно поклонился. – Праздник в самом разгаре. Милости просим, садитесь с нами к столу. Угощения хватит для всех.

Колпак на голове лиса затрепетал, когда Слэгар смахнул фальшивую слезу.

– Такая любезность и гостеприимство! Благодарю вас, господин аббат. Мои друзья и я не останемся в долгу, мы покажем вам самое прекрасное наше представление, специально для вас и ваших гостей.

Когда все двинулись к столу, Витч незаметно сунул в лапу Слэгару маленькую записку. Хитрый лис скрыл ее под своим широким плащом.

Слэгар кружил у самых столов, раздавая детворе бумажных бабочек, которые порхали, как настоящие. При этом, передавая кувшин, флягу или чашу, он всякий раз незаметно сыпал в питье щепотку порошка.

Затем, обойдя кругом пирующих, лис остановился позади печной ямы и бросил целую пригоршню порошка в огонь Зеленый столб пламени взметнулся вверх. Перепрыгнув через яму, лис, казалось, возник перед публикой прямо из изумрудной огненной стихии

– Звездный Лунарис, Лунный Звездарис! Я Предводитель Шутов! Кто из вас зовется Амброзием Пикой?

– Эй, вот я здесь. Но откуда ты узнал мое имя?

– Властелину луны и звезд ведомо все, Амброзии Пика Ты – хранитель подвалов, и твой октябрьский эль в следующем сезоне будет лучше, чем когда-либо раньше.

– Нет, чтоб мне лопнуть! Этот выскочивший из пламени парень все о тебе знает, дружище! Слэгар круто повернулся:

– Кажется, я слышу голос зайца Бэзила, отставного пехотинца и прославленного следопыта?

– Ага, и знаменитого обжоры, и исполнителя ужасных песенок.

Хитрейший навострил ухо.

– Чу! А это не голосок ли миссис Летти Полевкинс, мамаши малыша Ролло?

Миссис Полевкинс была поражена:

– Да, это я. Но откуда ты меня знаешь, господин Звездарис?

– Собирайтесь, собирайтесь сюда, добрые обитатели аббатства Рэдволл. Я открою вам тайны, известные одному лишь Предводителю Шутов. Но сперва вы должны выпить за здоровье тех двоих, кто поймал этого гигантского карпа, за вашего аббата и вашего Воина, за самых храбрых и достойных героев на свете!

Спиноблох, Лысолап, Прыщелап, Морщатый и все прочие с веселым радушием подбежали к столам, щекоча малышей за ухом и наполняя напитками бокалы.

Кротоначальник взобрался на скамью:

– Урр, за Матиаса Воина и за аббата Мордальфуса! Добр-рого здр-равия, уважаемые!

Слэгар бросил в огонь новую щепоть порошка. На этот раз из ямы вырвалось золотистое пламя с клубами дыма, и лис жутким голосом произнес:

– Звездный Лунарис Фортуна Мандала, слушайте все меня!

Маттимео смотрел на кудесника-лиса как зачарованный. Он поставил свой бокал с сидром и весь замер в восхищенном внимании.

Сбросив развевающийся шелковый плащ, лис подхватил его и принялся вращать им перед собой, сперва медленно, затем все быстрее и быстрее, подпевая в такт:

Смотрите на месяц, на звезды взгляните, Что ночи усеяли черный покров, На пурпурный отблеск бриллиантов в зените, На шелк и на пламя, на свет и на кровь. Как мандалы круг неизменно над нами,

Великий поток мирозданья кружит,

Пока не угаснет небесное пламя.

Что истинно здесь и что мнимо, скажи…

Откуда-то сбоку до Маттимео донесся тихий храп миссис Черчмаус. Мышонок попытался остановить свой взгляд на летящем вихрем плаще, но драгоценные блестки на нем превратились вдруг в усыпанное звездами ночное небо. Голос лиса гудел и гудел в его ушах, пока наконец Маттимео был уже не в силах поднять слипающиеся веки.

Он уснул, уронив голову на стол, посреди прекрасных блюд, полный впечатлений и совершенно счастливый.