Текст книги "Наследник для миллионера"

Глава 10

Бесполезно сопротивляться вожделению, особенно когда твои соски мнут опытные мужские пальцы, порочно их щипая и покручивая, вызывая всё новые и новые вспышки неутолимого желания.

Острые электрические разряды тока змеями струятся по коже, заставляя меня дергаться и вздрагивать на каждом ритмичном толчке члена в мой рот, погружая поломанный разум в заоблачную нирвану.

Большой, жесткий член с большой упругой головкой ходит внутри узкого ротика как реактивный поршень, порабощая и завоёвывая.

– Твой ротик очень узкий и робкий. Неужели тоже девственный? – шипит он, сжимая челюсти, совершая глубокие, пружинистые точки. Пружиня и покачиваясь на мощных, мускулистых ногах.

Кажется, он на пределе. Как будто скоро кончит… Стал слишком твердым, напряженным, обжигающим. Губы растягиваются, немного пульсируют. В горло стекает солёная, липкая жидкость – его смазка.

– Ты что никому и никогда не делала минет?

– Хватит… – молю, но остановится не могу. Словно подсаживаюсь на его член как на наркотик, и сама себе поражаюсь! Это просто немыслимо, невозможно… Хотеть мужчину до полоумия! С удовольствием ласкать его орган, охотно причмокивая, пробуя на вкус его разгоряченную плоть, пахнущую солью и мускусом. Запредельные ощущения, безумные!

– Твою мать, это слишком для меня, скоро кончу! Но не так быстро, охота растянуть удовольствие.

Мирон выскользнул из моего горла, набросился на губы, смяв их своими. Прикусил одну, потом вторую. Оттянул нижнюю и языком ворвался внутрь, пощекотав десны.

Сначала там хозяйничал его здоровенный орган, теперь язык. И каждое его действие – это как танец на краю пропасти. Хуже американских горок. Полет в бездну греха.

Понимаю, что мне нужно остановится, оттолкнуть этого обезумевшего маньяка, но я не могу. Потому что… сама его хочу. Мне слишком хорошо. Я приняла наркотик. Имя его… Мирон Доронин.

Когда его пальцы снова нырнули в мои влажные складочки, я окончательно убедилась, что потеряла себя. Сдалась и отдалась власти развратного миллионера.

Он теребил мои складки, нажал пальцем на клитор, и я громко застонала в его напористый рот, сплетаясь своим языком с его.

Господи, что же он только со мной делает?

Это безумие.

Сумасшествие.

Беспредел какой-то!

Мирон начал быстро и жестко растирать клитор, а потом резко трахнул меня пальцами! В какой-то момент мне показалось, что я взорвусь и разлечусь на кусочки, но он вовремя делал паузы, тем самым разжигая пламя внизу живота еще больше, распаляя сумасшедшее возбуждение, подталкивая меня к краю обрыва.

Как ему это удается?

Владеть мною.

Так ловко манипулировать моим телом, заставлять его отзываться на ласки?

Дело в алкоголе, или… Он просто взрослый и опытный мужчина! Тонко знает, умеет чувствовать женский организм. Играет наглыми пальцами четко и умело, как истинный профессионал.

– Я опять хочу тебя получишь, – зашептал мне в рот, лизнув ранку на губе. – Ты слишком сладенькая… И все еще узкая. Вчера я не насытился сполна. Нужно доделать начатое до конца.

Он раздразнил меня пальцами, сделал ужасно мокрой за считанные секунды. Из меня вытекла целая река… Это не я. Нет, нет, нет! Не моё тело! Я так удивлена всему происходящему, что вообще себя не узнаю.

Мирон надавил пальцами на тугие стенки влагалища, расширил его, и вогнал сразу два пальца внутрь!

– Ах-х-х, – я зашипела, поломав ногти, когда сжала руки в кулаки.

– Да-а-а! Какая горячая, желанная девочка. Очень хочу заменить пальцы членом.

Вино опять начало действовать. Меня словно баюкали на качелях, а мир кругом плыл и вращался в полнейшем беспорядке. Миллионер уже нагло пристроился между моих ног. Уперся крепкой и сильной рукой в матрас. Сжал член пальцами, несколькими движениями простимулировал твердую плоть рукой, размазав свою смазку по стволу и головке. Сцепив челюсти, придержав вздыбленный ствол рукой, ткнулся им в припухшие складочки. Поцеловал… и толкнулся вперед бедрами.

– Ох, – с губ сорвался звонкий стон, заставляя меня зажмурится. Я ногтями вцепилась в плечи мужчины, расцарапав ему спину.

– Ну ты и кошка!

Последовал второй толчок.

Из глаз полетели искры.

Мирон вошел почти на всю длину, растягивая лоно своим мощным поршнем. Я опять почувствовала дискомфорт. Но, благодаря вину и обилию смазки, не настолько сильно.

– С ума сойти! Ты и правда всё ещё узкая. Хочу тебя!

Он энергично запружинил, сжимая ягодицы, начал потрахивать меня в более быстром ритме, пока мои пальцы царапали его спину.

А потом меня бросило в жар… На лбу, на руках и ногах выступил пот. Мне захотелось большего. Я мечтала дойти до финала. Желание… дикое, безумное, нечеловеческое вновь вернулось, разлившись жидкой лавой по венам. Тело начало жить своей жизнью и мои бедра принялись подмахивать в такт толчкам члена Мирона.

Он хрипел и сопел, двигаясь на мне, толкался до упора и выходил полностью, потом с глухими рыками вбивался снова. Кусал мою шею, грудь, соски. Целовал, трогал, ласкал всю и везде, словно намеренно ставил клеймо.

Доронин несколько раз шлёпнул меня по попе. Сильно сжав ягодицу, потрепал. Дернувшись резко вперед, в какой-то момент закатил глаза, не сдержался и кончил.

Мирон лежал на мне сверху, дрожал и стонал, полушепотом выдавая невнятные ругательства. Но я не смогла кончить – не успела. Поняв это, Доронин запустил между моих ног руку, вальяжно растолкал ноги пошире, погрузив в жаждущую, истекающую влагой дырочку, сразу два пальца.

Согнул их. Вонзил в меня их глубоко, заработал рукой быстро-быстро, одновременно нажимая на клитор и на мышцы влагалища. Сгибая пальцы, умело и жестко ими работая. Как боевой автомат!

Бах!

Темнота обрушилась на глаза, меня всю затрясло, и буквально подбросило вверх над кроватью, скрутив в острых судорогах счастья.

– Кончай, Диана, кончай хорошо! Трахай мои пальцы сама, девочка!

Шлеп!

Миллионер огрел мою попку хлестким и звонким шлепком, подгоняя. Я насадилась на его пальцы сама, тремя последними рывками доделала финальные движения и получила такой сильный оргазм, что думала, моё сердце остановится.

Сорвав голос, дрожа и корчась в диких конвульсиях, я словно улетела на луну, а потом… моё сознание отключилось и наступила блаженная тишина.

* * *

Я проснулась из-за того, что яркое солнце упало на глаза. Разлепив веки, которые будто весили целую тонну, я потихоньку начала возвращаться в сознание. Первое, что увидела – настенные часы. Они показывали половину десятого утра. Я опять рассыпалась как сурок во время зимней спячки. Но мне было так хорошо и приятно, что не хотелось покидать свой укромный, уютненький кокон.

А потом по лицу словно отвесили пощечину.

Я вскочила, вспомнив всё, что произошло сегодняшней ночью.

Черт возьми! Хватаюсь за голову… Как я могла? Это же так неправильно. Совсем с ума сошла, Диана? Ты переспала с мужчиной, с которым не состоишь в серьёзных отношениях. Совершила глупость, перебрав с выпивкой… Вот теперь я точно знаю, что мне пить нельзя!

Осмотревшись, ужаснулась. Мне стало намного хуже, чем было.

Я лежу голая. Голая! Завернутая в одеяло, на котором отчетливо виднеются крупные, засохшие пятна белой жидкости. Сумасшедшая ночь проносится перед глазами как вся моя жизнь, как бы пронеслась за секунду до собственной смерти.

Опомнившись после похмелья, я вскакиваю на ноги, быстро начинаю собираться. Одежда, которую я постирала вчера, должна высохнуть. Я бегаю по комнате, суетясь и рыдаю. Доронина и след простыл – уехал, зато на тумбочке лежит внушительная по толщине пачка денег.

Заплатил мне как шлюхе…

Трахнул. Взял своё. Не сказав утром и слова, просто ушел. Помчался к невесточке своей. Будет и дальше строить невинного ангела, во всем ей потакая, ради своих корыстных целей.

Отвратительные ощущения сдавливают грудь, лишая легких кислорода. В прихожей больше не стоят его ботинки. Я так крепко спала, что не заметила, как он ушёл. Да я всё на свете проспала! Просто потому, что этот сумасшедший демон до рассвета пытал и мучил меня нескончаемыми залпами оргазмов.

Первым делом, я бросаюсь в душ. Смываю с себя его метки – следы спермы, вмятины жестких пальцев. К сожалению, их я смыть не могу. Он искусал меня всю. Даже кое-где оставил синяки! Не человек какой-то, а изверг. Мне стыдно. До слёз. Я чувствую себя униженной, словно мною попользовались, а после навсегда из памяти стерли.

Выхожу из душа, глядя на себя в зеркало. На губах виднеется еще даже не зажившая ранка – так сильно мял и кусал мои губы, что нижняя губа треснула. Губы выглядят припухшими, покрасневшими. Страшный человек, Мирон Доронин. Шакал самый настоящий!

Быстро начинаю одеваться. В сумку торопливо запихиваю свои вещи, чувствуя себя крайне паршиво, как вдруг слышу щелчок замка, а затем приближающиеся шаги.

Застываю. Знакомая энергетика со спины обрушивается мощнейшей лавиной холода. Такая мощная аура присуща одному единственному человеку!

– Куда-то собираешься?

Оборачиваюсь.

Сердце пропускает удар.

Это ОН. Стоит точно за моей спиной.

И кровожадно улыбается…

Меня всю встряхивает от этого опасного образа и от темных, как у зверя, горящих огнем глаз. Почему-то мне кажется, что меня так просто не отпустят. Попав под влияние Доронина, я поняла, что навсегда обречена.

Глава 11

– Да. Я, пожалуй, уеду. То, что между нами случилось… ошибка. – срывающимся голосом нервно шепчу я. Сумка падает из моих рук, я наклоняюсь, опять её поднимаю за лямки, но руки не слушаются – все напрочь валится из рук! Сумка снова летит на пол. Ужас какой-то! Нервничаю и одновременно смущаюсь, всякий раз, когда становлюсь объектом внимания этого непростого мужчины. Со мной действительно происходят странные вещи! Я сама себя не узнаю. В груди бушует ураган самых разнообразных, противоречивых чувств. Неужели влюбленность? Или, быть может, влечение?

Этого я не понимаю, но отчетливо понимаю то, что… вчерашняя ночь полностью изменила мою жизнь и мой внутренний мир. Если сутки назад я ненавидела миллионера, он меня бесил и раздражал, то сейчас слишком много думаю о нём, испытывая мучительно-сладкий жар в области груди и нижней части живота.

– Нет, ты никуда не уйдешь, – он перехватывает меня за запястье. Сильно его сжимает, обжигая тонкую кожу жаром смуглой кожи.

Резко толкает к стене, накрывает меня собой. Пальцами ловит подбородок, нажимая на него, целует прямо в губы.

Черт…

Все летит в тартары! Пол под ногами исчезает, я становлюсь сгустком мелких, электрических разрядов. Доронин углубляет поцелуй, уверенно и сильно работая языком. Он целуется как Бог. Заслужил бы кубок мира по поцелуям.

Я бьюсь как в лихорадке, но он вскидывает вверх обе мои руки, пригвождая их к стене. Действует твердо и напористо. Вжимается восхитительно красивым телом в мое, бедрами к бедрам прижимается, упираясь членом в мою промежность.

Его член уже твердый как камень и стоит, насаживая меня на себя. Почувствовав эрекцию, я напрочь имя своё забыла и вспомнила все те три оргазма, которые испытала прошлой ночью.

Проворный, влажный язык частыми очередями вбивается в мой рот, вышибая душу, подчиняя своей власти уже в который раз.

Почему я становлюсь такой слабой и беспомощной в руках этого зверя? Почему он так сильно на меня влияет, подчиняя беспрекословно, не оставляя выбора? Особенно, когда так пылко и глубоко целует.

Потому что он… слишком горячий и развратный. Точно, что бог. Создатель всего мира.

Мой ротик опять начинает болеть, губы горят, язык пульсирует. Он укусил мой язык за кончик. Мирон нехотя отрывается, продолжая сжимать мои запястья высоко над головой. Они уже онемели… Шепчет близко к губам:

– Я купил тебе новую одежду. А еще принес кофе со взбитыми сливками из соседней кофейни и итальянские булочки с кремом. Позавтракаем?

– Д-да, – судорожно вздыхаю, лишь бы он перестал тереться членом о мои складочки. Я начинаю возбуждаться и уже чувствую, как мои трусики пропитываются влагой. На ластовице уже ощущается приличное влажное пятно.

Господи…

Стыдно, но ничего не могу с этим поделать. Тело само реагирует на присутствие и наглое соблазнение миллионера.

Мирон отпускает мои затекшие и онемевшие запястья, касается костяшками пальцев моих щек, пылающие жаром, поглаживая их. Такое простое прикосновения, но меня сначала в холод бросило, потом в жар. По спине пронесся рой обжигающих мурашек.

Не ушел, оказывается. Ездил за покупками? Меня немного отпустило. Значит, я много лишнего себе накрутила. Мирон, оказывается, проявил ко мне заботу. Решил подарить новую одежду и даже кофе с вкусными булочками угостить. Не ожидала.

Мирон опять меня целует. Просто прижимается влажными и сочными губами к моим на несколько секунд, отстраняется. Берет за руку и ведет в сторону кухни. Я послушно плетусь за ним, но чувствую себя такой разморённой, будто получила солнечный удар.

На душе неспокойно. Буря бушует. Я борюсь сама с собой, не хочу уходить, я начинаю привязываться к Мирону, но мы друг другу не пара. У него есть невеста. Девушка выше классом. А я просто временное развлечение. Но новые чувства, вдруг появившиеся внутри, не позволяют мне послушать здравый разум. Меня накрыло каким-то беспросветным наваждением, сопротивляться которому практически невозможно.

– Садись, – галантно отодвигает стул, приглашая меня сесть. Предложение его принимаю. Мирон ставит передо мной стаканчик с ароматным, еще горячим напитком и красивую упаковку с пышными, пахнущими ванилью булочками.

Выглядят бесподобно. Сам мужчина садится напротив меня, важно выпрямив спину. Глаз с меня не сводит. Смотрит как обычно голодно и властно. А я задаю первый, важный вопрос.

– Зачем вам это нужно?

– Что именно?

– Всё…

Усмехается. Глаза блестят как звезды на темном, бархатном небе.

– Может я хочу загладить вину. Мои парни пробили всю информацию о тебе – ты чистая. Ты и правда сирота, до четырнадцати лет жила в сиротском приюте, потом тебя удочерила пара. Но в восемнадцать ты сбежала от своего отчима, а он вскоре, спившись, пропал без вести. Есть вероятность, что ты – сестра Вероники. Поэтому было бы по-скотски так поступит с сестрой моей невесты, видя в каких ужасных условиях она живет.

Ух, монстра отпустило.

Он убедился, что я никакая не шпионка, так что его злость поутихла. Теперь понятно, почему он был груб со мной. Переживал, что я могу ему навредить.

– Но ведь еще ничего неясно.

– Тест будет готов в ближайшие дни, – перебивает меня, убеждая.

Мирон делает один глоток кофе, я следую его примеру.

М-м! Вкус напитка божественный, а вкус булочек еще лучше.

Мы завтракаем в тёплой и уютной атмосфере, это для меня настоящий подарок. Все тревоги куда-то уходят, оставляя после себя легкость на душе.

– И да, чуть не забыл! – Неожиданно бодро оживает Мирон, приподнимаясь с места. – Я еще кое-что сделал. Решил один важный вопрос. Момент.

В руках Доронина появляется телефон, он набирает чей-то номер. Отвечают на звонок быстро. Мужчина подходит ко мне вплотную.

– Она со мной. Сейчас дам ей трубку. Говори.

Прикладывает динамик к моему уху, я задерживаю дыхание, когда вдруг узнаю знакомый, хриплый голос. Мерзкий и отвратительный.

– Я бы хотел извинится, и… долг погашен. Мы больше не станем тебя преследовать.

Чуть не падаю на пол.

Это же… Назар Алиев. Тот самый пренеприятнейший тип, которому должен мой отчим.

Но что происходит?

Откуда у Доронина его номер?!

– Ничего не понимаю, – шепчу в ступоре.

Мирон забирает телефон обратно, бросая Назару напоследок устрашающую фразу:

– Чтобы больше не видел тебя и твою шайку в городе. У вас ровно час, чтобы убраться отсюда. Мои люди рядом, наблюдают. Живьем закопают за лесом в земле. Усек?

Не дождавшись ответ, сбрасывает вызов.

– Что это было? – изумленно хлопаю глазами.

– Один мой хороший приятель, к которому я часто обращаюсь по личным вопросам, пробил кое-какую информацию о тебе. Точнее всю, какую мог найти. Оказывается, твой кретин отчим кучу долгов на тебя повесил, а сам сбежал?

Невероятно!

Как ему это удается?

Сутки только прошли, а Доронин словно узнал всю мою жизнь. Прочитал меня как открытую книгу от корки до корки. Это еще раз подтверждает тот факт, что он слишком влиятельный человек.

– Вы погасили мой долг? Но…

– Не благодари. Я уже объяснил почему. Первое – я виноват, что набросился на тебя с порога, напугал, довел до обморока, второе – как я могу пройти мимо родственницы сестры, которая попала в беду? В общем, считай, что все, что я сделал для тебя сейчас, это плата за моральный ущерб.

Глубоко вздыхаю, делая сразу несколько глотков бодрящего напитка. Просто не верю в то, что происходит. Может я сплю?

– Я поняла.

– Мое предложение в силе. Хочу, чтобы ты и дальше здесь жила, пока мы что-нибудь не придумает. Нужно будет тебя куда-нибудь пристроить. В хорошее место.

– Что? Куда?

– Могу подыскать тебе работу.

Вскакиваю на ноги.

– Даже не знаю, как себя сейчас вести, – эмоции меня переполняют.

Он сексуально улыбается, поправляя челку. Такое простое действие – а завораживает, прибавляя образу мужчине цепляющего шарма.

– Ну что ж, – миллионер деловито глянул на часы, – мне пора. Сейчас пришлю тебе номер телефона, на который можешь писать, твой номер у меня есть.

Киваю.

Допив свой напиток, Мирон направился к двери, я побежала следом.

– Спасибо. За все. И за кофе с булочками. Оно восхитительно.

– До встречи, – гордо кивнув, он покинул дом.

Мне показалось, что он… хочет меня поцеловать – напоследок бросил прожорливый взгляд на мои губы, но как-то сдержался. Через силу, разумеется. Меня опять всю до кончиков волос окатило жаром и сердце пустилось в пляс. Я прижалась спиной к стене и глубоко выдохнула, выпустив из лёгких весь воздух. Коленки задрожали… Опять эта странная реакция на присутствие миллионера.

После того, что он для меня сделал, я стала думать о нем в два раза чаще. И с каждой мыслью, с каждым его словом, возникшим в памяти, я ощущала трепыхание бабочек внизу живота. На губах расплылась улыбка. Пусть вначале Доронин мне показался зажравшимся, высокомерным мерзавцем, но сейчас он быстро исправился. Неужели я ему понравилась? Кажется, будто все, что он делает, он делает искренне.

Я честно шокирована всем происходящим, но и счастлива не меньше. Дико счастлива. Неужели недоноски больше не будут мне угрожать и донимать с долгами? Я почувствовала, как с сердца упал тяжелый груз. И дышать стало намного легче.

Настроение улучшилось, обида и раздражение притупилось. Оставшись на хозяйстве, я решила закончить уборку до конца. Но несколько дней провела в одиночестве. Даже немного загрустила, потому что Мирон не появлялся в доме, прислал лишь пару сообщений, интересуясь моими делами.

Я начала скучать. Заметила это за собой это, еще больше удивилась. Особенно сильно хотелось услышать его голос. Хотя бы так. Чтобы он мне перезвонил. Я по три раза за час брала в руки телефон и смотрела на экран, ожидая увидеть входящий вызов, или хотя бы крошечное смс.

Доронин вернулся спустя три дня. По телефону предупредил, что вынужден уехать в другой город, чтобы проверить один из своих объектов. Я зря времени не теряла – решила немного привести в порядок сад, почистив его от пыли.

На третий день, ближе к вечеру, хозяин дома явился, принеся мне несколько интересных новостей.

Глава 12

– Вот, – Мирон кладет передо мной какие-то бумаги. Я с любопытством на них глазею.

– Что это?

– Тест ДНК.

В груди холодеет. По всему телу проносится холодок.

Дрожащими пальчиками я начинаю их листать, но ничего не понимаю, попросту не могу сконцентрироваться на том, что вижу, особенно на тексте, перечитываю строчки по два раза, так и не могу сосредоточиться.

– И?

– Ваше родство подтвердилось, Диана. Ты – сестра Вероники.

Ноги подкашиваются, я просто лечу на пол, но Мирон вовремя успевает меня подхватить и посадить на стул.

– Тише, тише… – через пару секунд к губам прижимается стакан, – выпей. Давай, до дна.

Вода прохладная, я выпиваю всё до последней капли. Становится немного легче.

– Это точно?

– Сто процентов.

– Дай мне еще воды, пожалуйста.

– Может чего-то покрепче?

– Нет!

Конечно нет! И капли спиртного больше в рот не возьму.

– Сейчас.

Я выпиваю еще один стакан.

– Может тебе чай ромашковый заварить?

– А у тебя есть?

– Пошлю охранника в магазин.

– Да нет, не нужно. Сейчас возьму себя в руки и успокоюсь.

Мирон присаживается напротив меня, изучает неотрывным взглядом, а я неотрывно читаю результаты теста. И правда, родство подтвердилось. Есть все необходимые печати, подписи. Но как такое возможно? Почему я выросла в нищете, а моя сестра… дочь обеспеченного олигарха?

– У Вероники есть мама, папа? – глаза начинают слезится. Слезным, опечаленным взглядом я смотрю на Мирона.

– Есть. Конечно… Мы с Евгением Кулагиным состоим в хороших отношениях.

– Тогда… тогда почему они меня бросили?

Обида душит изнутри. Рвет душу на части. Вырывает с мясом сердце.

У меня есть сестра. Близняшка! Это необыкновенный шок для меня. И у меня есть родители. Они живы. Не бедствуют. Тогда что со мной не так? Почему меня сдали в детдом?

Отворачиваюсь, когда по щекам начинают бежать слезы. Не хочу, чтобы Мирон их видел.

– Плачешь?

Отрицательно махнула головой. Говорить сейчас сложно, мой подбородок дрожит.

Теплая ладонь ложится на плечо, сжимая. Не успеваю опомнится, как меня подхватывают со стула. Секунда, я оказываюсь на коленях у Мирона. Он крепко меня обнимает… Горячий шепот ласкает ушко:

– Не надо, мы во всём разберёмся, – обещает он мне, успокаивающим тоном.

Он зарывается носом в мои волосы, трется о них, вызывая жаркие волны мурашек от затылка до самых пяточек. Боже, я подсаживаюсь на этого мужчину, как на наркотик. Ведь это так приятно, чувствовать его тело, его тепло. Мысли сразу становятся чистыми, как хрусталь.

– Ты вкусно пахнешь.

Руки Мирона оживают и начинают свободно гулять по моей фигуре. Гладят, сжимаю, ласкают. Внизу живота быстро зарождается томительное напряжение. Хочется, чтобы он не останавливался… Я соскучилась по этим прикосновениям. Да, это так. Сама не поняла, как быстро к ним привязалась.

Ладони Мирона ползут ныряют под кофточку. Мягкие пальцы касаются тела, скользят выше, лелея меня как бархатный лепесток розы. Я почти издаю стон, запрокинув голову назад, ведь между ног моментально чувствую его немалую твердость.

Член Мирона уперся в мою попку!

Нет!

Надо остановится… Надо. Пока его руки не дошли до моей груди, не сжали её, ущипнув за соски.

– М-Мирон… – хрипло стону, поёрзав на его бедрах.

– Ч-чёрт… – следует пряный выдох в мою шею. Губы замерли на сонной артерии. Он почти меня там лизнул, но вдруг остановился, сжав челюсти.

– Нам надо остановиться.

– Но ты такая… вкусная.

Он сам покачал меня на себе, толкнувшись членом глубже, в ложбинку попки.

– П-пожалуйста, – дышу через раз, – мы должны держать дистанцию.

– Я не могу от тебя оторваться, – он все-таки накрыл мою грудь ладонями, помассировал, лизнув пульсирующую жилку на шее.

Накрываю его руки своими, останавливая:

– Остановись.

С глухим вздохом Мирон отпускает мою грудь, поправляет на место кофточку, разворачивает к себе лицом. Несколько прядей упали мне на глаза, он подхватывает их пальцами и убирает в сторону, заправляя за ухо:

– Что ж, мне пора. Нужно позвонить Веронике и Кулагиным, – в голосе чувствуется сталь. – Надо выяснить, почему ты стала сиротой.

Он подхватывает меня на руки, поднимается со стула, держа меня на руках, а потом обратно попой на стул сажает, отпуская.

– Мне не очень хочется с ними встречаться, правда.

– Не волнуйся, – пальцем коротко проводит по подбородку, продолжая алчно глядеть на мои губы… – все будет хорошо.

Почему-то мне хочется ему довериться. С Мироном мне спокойно. Он единственный, кто поддержал меня и подарил ощущение нужности. С ним я чувствую себя в безопасности. Вероятно, первое впечатление о нём было ошибочным. Сейчас он не перестаёт меня удивлять.

– Увидимся вечером.

Развернувшись, разгладив складки на рубашке, он покидает кухню. Я нервно пожёвываю губы, глядя ему вслед, восхищаясь его подтянутой, эффектной фигурой. Чувствую, этот день будет напряженным…***

Работа не шла, меня клонило в сон. Все из рук валится, а на организм вообще обрушилась кошмарная усталость. Я немного поспала, но так и не почувствовала себя бодрой. Виной всему – предстоящая встреча с сестрой и родителями.

Больше всего на свете я боялась, что они не примут меня. Будут насмехаться и смотреть как на мусор. Не знаю почему возникли такие мысли. Наверно потому, что мы с ними слишком разные. Я постоянно прокручиваю в голове разговор Вероники – становится неприятно. Я ей не понравилась, она даже меня обозвала. Возможно, я просто себе накручиваю. А её вспыльчивые слова – просто реакция на шок. Ведь каждый воспринимает стресс по-разному. Возможно, когда мы с ней встретимся ещё раз, она будет общаться со мной теплее. Я выключаю плиту и снимаю с конфорки ароматно пахнущий плов. Не успеваю насладится столь великолепнейшим ароматом любимого блюда, как слышу щелчок замка, а потом шаги. Мирон вернулся.

Оборачиваюсь, мой взгляд сразу же впивается в красивый пакет светло-сиреневого цвета с логотипом известного бренда, который Доронин держит в руках. Пакет достаточно большой и привлекает моё внимание.

– Добрый вечер! – мужчина здоровается, ухмыляясь уголком губ. Черт, он умеет улыбаться сексуально. Я слепну от этой чарующей, но немного ледяной улыбки. – Принес тебе подарок – новую одежду. У тебя с этим проблемы.

Ого! Его заявление удивило.

Подарок? Одежда? С какой такой стати? Вину продолжает заглаживать?

– Не стоило, – рассеянно развожу руками, краснея.

На мне сейчас надет малиновый передник в белый горох.

И вся пропахла ароматными специями, мясом – домашней едой.

Заметив это, Доронин повел носом, облизнувшись. Потом заглянул за моё плечо как бы невзначай, увидев там небольшой казанок.

– Ты обязана её принять, – ставит пакет на стул. – Кошмар, как вкусно пахнет! Что это?

– Да это… всего лишь плов, – смущенно заправляю прядь волос за ухо.

– Где ты готовить научилась?

– На кухне работала… было интересно за поварами наблюдать. Меня кое-чему там научили.

– Угостишь?

– Ах да, конечно. Присаживайся.

Я быстро организовала Мирону место – поставила приборы, положила щедрую порцию домашнего плова в тарелку. Он, словно барин, восседающий на троне, внимательно наблюдал за моей суетой. Его загадочные глаза блеснули от удовольствия. Мне кажется, он наслаждался тем, что я готовила это, можно сказать для него. Сама. Своими руками. А готовить я очень люблю. Всегда готовлю с любовью.

Я удивилась тому, как он все быстро съел. Ни одной крошечки не оставил. Я сама только что получила чистый кайф, наблюдая за тем, как сильно ему понравилась моя еда. – А твоя невеста… она готовит?

– Нет. Зачем? Если есть повара. Максимум она может мне сок в стакан налить.

Понятно. Так вот почему он с такой жадностью наблюдал за тем, как я порхала на кухне. Всё-таки путь к сердцу мужчины лежит через желудок, видимо. Да он смотрел на меня такими удивленными глазами, как будто я не знаю… изобрела волшебную палочку. Видимо, видеть женщину, стоящую у плиты, ему в новинку. Закончив суетится, я присела напротив Мирона. Отпустив всякое веселье, уже серьезным тоном спросила:

– Ты поговорил с Вероникой?

– Да. В горле пересыхает.

Глаза Мирона отразили мне точь-в-точь такой же серьезный взгляд.

– Я ездил к ней сегодня после обеда, показал результаты теста и удивил новостью. Она конечно же не поверила, но потом всё же приняла правду, – Доронин сделал такое лицо, словно лизнул лимон. – Завтра вечером я отвезу тебя к ней.

– Но…

– Вера ждет, сказала, что хочет пообщаться. Всё-таки ты ее родная кровь. Она настаивает на встрече!

– А как же родители?

– Евгению я тоже звонил. Честно, сложно было описать его состояние, ведь он сейчас за границей с Антониной, так что ему было неудобно говорить. Завтра мы побеседуем с ними по видеосвязи.

Голова немного закружилась. Стало дурновато. Пришлось схватиться за край стола, чтобы вдруг не упасть. Я нашла своих родителей…

Спустя столько лет.

Я ведь мечтала их увидеть?

Когда-то…

И вот моя мечта сбылась.

Но почему-то не очень хочется впустить её в свое сердце, когда ты уже смирился с тем, что твоя мечта никогда не исполнится.

– Открой пакет, посмотри. Надеюсь, с размером угадал. Надень эти вещи на завтрашний ужин.

Я немного погрузилась в себя, утонув в печальных мыслях и естественном волнении.

– Диана, всё хорошо? – снова повторил Мирон.

– Да-да, – тряхнула головой, заставив себя взбодрится. – Ужин, так ужин.

Сжав руки в кулаки, я все-таки согласилась. Через силу. Я должна узнать правду, должна увидеть своих родителей хотя бы раз. Может у них была весомая причина так поступить? Может… они вообще не знали о моем существовании? Произошла какая-то ошибка. Или меня кто-то похитил? Не хотелось лишний раз ломать голову. Завтра всё встанет на свои места. Надо дать им шанс. Меня эта проблема тоже не отпускает. С самого рождения. Когда я говорю, что мне и одной хорошо живется, и мне больше никто не нужен – я просто себя успокаиваю.