Текст книги "Тайна ее прошлого"

– Мне было бы гораздо лучше в Лондоне, – продолжал Чарли. – А вам спокойнее.

Говоря это, он широко улыбнулся. Артур и Билл не были плохими парнями – они были обыкновенными занудами, позабывшими, что такое творчество и вдохновение. Кроме того, в последнее время им явно не хватало мужества и желания рисковать. А может быть, они просто устали и утратили вкус к дерзкому полету мысли, без которого рано или поздно должны были оказаться внизу. Их собственный бизнес начал выходить из-под контроля, но вместо того, чтобы разобраться в причинах, они стали прибегать к диктату и силе, чтобы сохранить все так, как им хотелось.

– Вы нужны нам в Нью-Йорке, Чарльз, – сказали ему Уиттакер и Джонс чуть ли не хором, и Чарли невольно подумал о том, что они похожи на сросшихся пуповиной сиамских близнецов. – Ситуация, признаем, сложная, но нам надо попробовать найти выход.

– Зачем? Зачем нам всем насиловать себя и делать то, что нам всем не по душе? – неожиданно спросил Чарли, повинуясь какому-то непонятному и сильному порыву. Когда от него ушла Кэрол, он разом потерял все, что ему было дорого, и теперь его мало волновало, что будет с ним дальше. У него не было ни жены, ни семьи, ни дома, куда он мог бы вернуться, а все его вещи пылились на складе в Лондоне. Работа была единственным, что у него еще оставалось, но он уже понял, что так работать он не станет. Зачем же ему и дальше цепляться за это место? Ничто не держало его в Нью-Йорке, кроме разве что контракта, который можно было легко аннулировать по обоюдному согласию сторон.

Мысль о том, чтобы уволиться самому, пришла к нему неожиданно. В считаные секунды Чарли овладело такое небывалое ощущение свободы, какого он уже давно не испытывал. Он вовсе не обязан торчать в нью-йоркском бюро, перекладывая с места на место дурацкие чертежи. Если он возьмет что-то вроде долгосрочного отпуска, какой бывает у университетских профессоров, все будут довольны, и больше всех – Уиттакер и Джонс, которым ничего не придется платить ему все это время.

– Может быть, мне уволиться? – предложил он, сохраняя непроницаемое выражение лица, однако владельцам фирмы это предложение не пришлось по душе – они явно не хотели терять ценного сотрудника. Уход Чарли волновал их гораздо больше, чем его самого. У них не было на примете ни одной подходящей кандидатуры, чтобы руководить нью-йоркским бюро, а впрягаться в эту работу самим им не хотелось.

– Может быть, лучше оформить ваше отсутствие как отпуск? – дипломатично предложил Билл Джонс. – Вы останетесь в штате и сможете вернуться, когда… когда почувствуете, что готовы снова взяться за дело.

Они внимательно наблюдали за его реакцией, и Чарли не разочаровал их. На лице его появилась почти счастливая улыбка. Таким довольным он не был ни разу за все семь недель, что он провел в Нью-Йорке. Именно о таком варианте он сам подумал несколько минут назад. До Чарли наконец дошло, что он не является собственностью корпорации и волен уйти в любое время. Что будет с «Уиттакером и Джонсом» дальше, его нисколько не волновало. Кто сказал, что он может вернуться в Лондон только в качестве сотрудника фирмы? Никто!

– Я думаю, это хорошая идея, – сказал он, одобрительно кивнув владельцам фирмы, словно они вдруг каким-то образом поменялись местами. От радости у Чарли даже слегка закружилась голова; ощущение было таким, как будто он парит в воздухе.

– Честно говоря, – добавил он почти весело, – я не имел бы ничего против, если бы вы уволили меня.

Услышав эти слова, старшие партнеры вздрогнули. По условиям контракта, который они подписали с Чарли, в случае досрочного увольнения им пришлось бы выплатить ему денежную компенсацию за два года. Если бы они отказались, Чарли мог обратиться в суд с требованием о возмещении всех издержек, а выиграть такое дело не составляло никакого труда.

– Почему бы вам не взять несколько месяцев отпуска… разумеется, с сохранением содержания? – спросил Уиттакер. Они готовы были пойти на многое, почти на все, лишь бы избежать столкновений с Чарли. – Отдохнете, развеетесь, а заодно и подумаете, где бы вы хотели работать. Не решайте сгоряча. Может быть, в конце концов вы даже придете к выводу, что мы с Биллом не так уж не правы.

Они вполне могли с ним ужиться, если бы только Чарли согласился играть по их правилам, однако на данный момент – во всяком случае, для Чарли – это было невозможно.

– Можете взять хоть полгода, Чарльз. Когда вы окончательно справитесь с вашей стрессовой ситуацией, мы снова вернемся к этому вопросу.

В конце концов, Чарли Уотерстон был талантливым архитектором, и он был нужен им… Но только если он не вздумает снова плыть против течения и оспаривать каждое их решение. Примерно так рассуждали старшие партнеры, но Чарли все равно показалось, что они откровенны с ним не до конца. Почему-то он снова подумал о Лондоне и о том, что мистер Уиттакер и мистер Джонс, возможно, с самого начала не планировали его возвращения в Европу. Зато теперь он знал, что может в любой момент вернуться туда, считаясь только с собственным желанием. Впрочем, Чарли вспомнил, что в Лондоне у него теперь нет даже собственного угла и никто там его не ждет. Раз уж он оказался в Штатах, он может не торопиться и провести месяц-другой где-нибудь на юге, покупаться в теплом море или покататься на лыжах на севере. Может быть, он даже съездит в Бостон или в Филадельфию, а потом обязательно вернется в Англию.

– Мне бы очень хотелось вернуться в Лондон, – сказал он откровенно. – Я вовсе не уверен, что даже после полугодового отдыха работа в Нью-Йорке придется мне по душе. – Он вовсе не хотел, чтобы его хозяева питали в отношении его необоснованные надежды. – Да и больший срок, боюсь, вряд ли что-то решит, – добавил он твердо. – Мне не нравится обстановка, которая сложилась в нашем нью-йоркском бюро, не нравится то, что мне приходится делать. Если вы не можете без меня обойтись, то я согласен выручить вас и поработать здесь еще немного, однако не думаю, что мое пребывание здесь в качестве руководителя бюро будет целесообразно.

– Мы думаем об этом, – ответил Артур Уиттакер, и на лицах обоих старших партнеров появилось выражение облегчения. Чем дольше они общались с Чарли Уотерстоном, тем увереннее становилась их убежденность, что Европа превратила его в вольнодумствующего ренегата и отступника, угрожающего благополучию фирмы. Слишком долго Чарли работал самостоятельно, без должного контроля, и результат был налицо: в Европе Чарли набрался разных прогрессивных идеек, которые теперь мешали ему приспособиться к американским реалиям.

А Чарли вовсе не исключал, что после долгого отдыха он, возможно, сумеет – пусть на короткое время – примириться с политикой владельцев фирмы. Может быть, через пять или шесть месяцев он настолько придет в себя, что окажется способен снова окунуться в нью-йоркскую жизнь, однако сомнения не оставляли его. Эти семь недель совсем вымотали его, он теперь и сам не верил, что что-то может измениться. Выходило, что полугодовой перерыв был необходим и ему, и старшим партнерам, которые могли за это время решить, как поступить с ним дальше.

Иногда Чарли спрашивал себя и о том, не может ли оказаться, что владельцы фирмы правы гораздо больше, чем он готов признать. Они предполагали, что психологическая усталость Чарли и, что греха таить, его излишняя агрессивность вызваны неприятностями личного плана. Может быть, Чарли действительно необходимо было время, чтобы его рана хоть немного затянулась? Пожалуй, в этом был смысл, но бросить работу и отправиться путешествовать… Чарли и не подозревал, что способен на подобное безрассудство! Раньше, во всяком случае, его едва хватало на то, чтобы использовать до конца положенный отпуск. Чуть ли не со времен своей учебы в колледже Чарли ни разу не отдыхал больше месяца, однако в его нынешних обстоятельствах возможность бросить все на целых полгода показалась ему заманчивой. Очень заманчивой! Правда, существовал еще контракт, который он подписал с фирмой ровно на год, но Чарли чувствовал, что если он не уберется из Нью-Йорка, то сойдет с ума.

– Куда вы планируете поехать? – озабоченно спросил его Артур Уиттакер. Несмотря на некоторое разочарование, вызванное странным поведением Чарли, оба старших партнера симпатизировали ему и считали необходимым проявить заботу о своем едва ли не самом ценном работнике.

– Понятия не имею. Надо все обдумать, – ответил Чарли, пожимая плечами. Как ни странно, он не чувствовал беспокойства, наоборот, он словно наслаждался предстоящей свободой. В Америке у него никого не было, но и в Лондоне теперь его никто не ждал – прошло слишком мало времени, чтобы Кэрол успела изменить свое решение или разочароваться в новом супружестве. Чарли понимал, что забыть прежнюю жизнь ему будет легче, если он останется здесь – вдали от Кэрол. Да, решено – он останется в Штатах еще на месяц, а там будет видно.

– Может быть, в Бостон, – сказал он неуверенно. – Все-таки это мой родной город.

Родители Чарли умерли довольно давно, друзья и товарищи детских игр разъехались, а с теми, кто остался, он не встречался вот уже бог знает сколько времени. Да ему и не хотелось никого видеть – непременно пришлось бы отвечать на вопросы «Как ты?» да «Как дела?», а что он мог рассказать? Что жена от него ушла и что он практически остался без работы? Нет, в родной город ему явно незачем возвращаться.

Лучше уж отправиться туда, где его никто не знает.

Пожалуй, неожиданно подумал Чарли, ему стоит отправиться на недельку-другую в Вермонт – покататься на лыжах с гор, потом немного попутешествовать по югу и Западному побережью, а потом через месяц-другой он наведается в Лондон. Когда он немного придет в себя, вот тогда и придет время принимать важные решения.

Он подумал о приближающихся рождественских праздниках. У него не было никаких планов на предстоящую неделю, он был абсолютно свободен и мог поступать так, как ему заблагорассудится. На его счету в банке было достаточно денег, а вместе с содержанием, которое Уиттакер и Джонс готовы были ему выплачивать, он мог ни о чем не беспокоиться по крайней мере в первое время. Чарли даже мог позволить себе поехать кататься на лыжах не в Вермонт, а в Швейцарию или во Францию, но там он мог наткнуться на их с Кэрол общих знакомых.

«Не буду об этом думать сейчас», – решил Чарли. В самом деле, какой бы вариант он ни выбрал – все было лучше, чем торчать в нью-йоркском бюро. Сил и желания переломить установившийся порядок у него не было. А тянуть эту лямку нудных обязанностей означало для Чарли полную капитуляцию.

– Не забывайте позванивать нам, Чарльз, – сказал ему Уиттакер, когда Чарли вышел из-за стола, чтобы пожать руки старшим партнерам фирмы. Оба они были чрезвычайно довольны результатами беседы. Перед началом встречи они испытывали сильное беспокойство, опасаясь, что Чарли может заупрямиться. И он действительно мог создать им немало проблем, если бы захотел: согласно условиям контракта, Чарли мог настаивать на том, чтобы его оставили в Нью-Йорке в должности не ниже руководителя бюро, и они были почти благодарны ему за то, что он пошел им навстречу, ибо бесконечные судебные разбирательства могли только навредить фирме.

– Я дам вам знать, когда мой отпуск будет подходить к концу, и сообщу, что я решил, – пообещал Чарли. Уиттакер и Джонс давали ему целых шесть месяцев отдыха, и он не стал возражать, хотя еще не совсем отчетливо представлял себе, как ему лучше распорядиться такой прорвой свободного времени. Почему-то Чарли был уверен, что сумеет провести отпуск с пользой для себя и даже получить удовольствие. В чем он сомневался – и чем дальше, тем сильнее, – так это в том, что он когда-нибудь вернется на работу в компанию Уиттакера и Джонса. Во всяком случае, в Нью-Йорк. Это он знал твердо. Обещание владельцев фирмы перевести его обратно в Лондон не вызывало у Чарли особого доверия. Он чувствовал какой-то подвох и, в общем, не очень-то ошибался, хотя у него не было ни единого факта – одна голая интуиция. Дик Барнс получил то, что хотел, и хотя его нынешняя должность называлась несколько иначе, чем у Чарли, это ровным счетом ничего не значило. Дик был у владельцев фирмы на хорошем счету, к тому же в силу особенностей его характера поладить с ним было не в пример легче.

Итак, Лондон оставался под вопросом, а ничем иным компания «Уиттакер и Джонс» его не привлекала. Теперь он мог вполне искренне ответить себе на этот вопрос.

Все, что он хотел забрать с собой из офиса, уместилось в «дипломат». В тот же день после обеда Чарли попрощался с сотрудниками. Он отдал необходимые распоряжения по текущим делам. Ему не хотелось вдаваться в объяснение причин своего неожиданного отпуска. Чарли не собирался брать с собой никакой работы. Он был свободен как птица и мог лететь, куда ему вздумается. Единственное, о чем он жалел, это о том, что придется расстаться с Беном Чоу, который подошел к нему одним из последних.

– Ну, дружище, тебе повезло! – Бен заговорщически подмигнул, и оба они рассмеялись. Чарли так и не понял, уволен ли он или действительно находится в длительном отпуске, но сейчас это было совершенно неважно. Главное, он был свободен, а как там потом все обернется – не имело особенного значения. Впервые в жизни Чарли перестал волноваться по поводу своей карьеры. Он был убежден, что останься он в Нью-Йорке, и эта дурацкая работа прикончит его как профессионала гораздо вернее, чем годы бездействия.

«Итак, что теперь?» – спросил он себя по пути домой. Уиттакеру Чарли пообещал, что освободит квартиру уже утром, но холодный ветер и колючий снег, запорошивший ему глаза, сразу же отрезвили его. В самом деле, как теперь быть? Что делать? Куда отправиться? Действительно ли он хочет поехать в Вермонт или в Колорадо или ему следует, не теряя времени, купить билет на лондонский рейс? И что ему делать потом, после того как он прилетит в Хитроу?

В голове у него была настоящая каша, и Чарли никак не мог принять правильное решение. Некстати вспомнилось, что до Рождества осталась всего неделя. Если он собирается встречать его в Лондоне, то ничем хорошим это не кончится. В лучшем случае он просидит всю ночь, запершись в гостиничном номере, вспоминая Кэрол и свою прошлую жизнь, которая когда-то казалась неизменно-прекрасной. И конечно, ему захочется увидеть ее, прикоснуться к ней, он не удержится и позвонит… Кроме того, Чарли уже давно боролся с искушением купить Кэрол какой-нибудь подарок. Но как он будет его вручать? Что, если он позвонит Кэрол и договорится о встрече, а она не придет? Конечно же, он просто ищет любой повод, чтобы вернуть Кэрол, вернуть утраченное счастье. Но хватит тешить себя пустыми надеждами!..

Чарли вздохнул и, втянув голову в плечи, поднял повыше воротник куртки. Как ни крути, а в Лондон ему отправляться незачем. Тогда все проблемы решались сами собой. Честно говоря, и проблем-то уже не было.

И все же Чарли не мог окончательно отбросить от себя эту мысль. Он вдруг подумал, что за все девять лет это будет первое Рождество, которое он встретит один – без Кэрол. В первый год, когда он только что получил назначение в Лондон, Кэрол специально прилетела к нему из Штатов, чтобы вместе встретить праздники. Тогда они даже еще не были женаты. А это Рождество она будет встречать с Саймоном – ее мужем. Дикость какая-то!

В конце концов Чарли пришел к выводу, что лучше катания на лыжах он все равно ничего не придумает, поэтому, едва вернувшись в свою убогую квартирку, он сразу же позвонил в службу проката автомобилей и спросил, нельзя ли арендовать машину. К его удивлению, машина нашлась, и довольно приличная. Это было почти невероятно, ведь перед Рождеством автомобили в службе проката – кроме разве самых дорогих – обычно бывали разобраны. Многие, очень многие спешили уехать из Нью-Йорка, чтобы навестить родственников в других городах и привезти им подарки, а кто-то, часто в компании друзей, отправлялся, как сейчас Чарли, покататься с гор или поплескаться в теплых водах Мексиканского или Калифорнийского залива.

На всякий случай Чарли заказал карты Вермонта, Нью-Гемпшира и Массачусетса, а также комплект цепей для колес. Горнолыжное снаряжение можно было взять напрокат прямо на месте, поэтому заранее беспокоиться о нем Чарли не стал. Положив трубку на рычаги, он сел на диванчик, но тут же вскочил и принялся расхаживать по комнате из стороны в сторону, в волнении теребя свои вьющиеся волосы.

Чарли чувствовал себя, словно мальчишка, решивший удрать на Дикий Запад, чтобы вместе с ковбоями пасти бесчисленные стада лонгхорнов. Он только что послал к черту блестящую карьеру, но, как ни странно, нисколько об этом не жалел. Должно быть, он спятил, спятил окончательно, и это было… прекрасно! Чарли решил даже позвонить в Лондон старым друзьям, чтобы поделиться с ними своими новостями, но сразу раздумал. Он устал от их сочувствия, от осторожных расспросов и не хотел послужить объектом новых сплетен и пересудов. К тому же все эти люди продолжали встречаться с Кэрол и Саймоном, а Чарли не хотел знать ничего о том, как у них идут дела. Поэтому он сел на диван и, отвернувшись от телефона, попытался представить себе, что сказала бы Кэрол, если бы узнала, что он оставил фирму – быть может, на несколько месяцев, а быть может, навсегда. Скорее всего она была бы потрясена и в лучшем случае подтвердила бы диагноз, который Чарли сам себе поставил. Мысль об этом слегка огорчила его, однако Чарли тут же подумал, что вся прелесть его нынешнего положения в том и заключается, что он вовсе не обязан отчитываться перед кем-либо и давать какие-либо объяснения. А это хоть маленький, но все же плюс!

Немного успокоившись, Чарли принялся паковать свои вещи. Покончив с этим, он прибрался в квартире и провел ревизию холодильника, выкинув оттуда начатый пакет молока и несколько упаковок полуфабрикатов. Отъезд Чарли назначил на завтра, на восемь часов утра, но, поскольку на месте ему все равно не сиделось, он вышел на улицу и, поймав такси, отправился забирать из проката свою машину.

По пути через деловой центр города он видел празднично оформленные витрины супермаркетов, видел толпы людей на улицах и радовался тому, что уезжает. Ему не хотелось оставаться в городе, где люди веселятся, танцуют, смеются, делятся планами на будущее, желают друг другу здоровья и счастья. Всего год назад он тоже был счастлив; у него были работа, дом, жена, с которой он встречал Рождество, но все это исчезло, словно унесенное внезапным порывом злого ветра, и он остался совершенно один. У него не было ничего своего, кроме машины, да и то взятой напрокат, двух сумок из клетчатой шотландки, в которых лежали только самые необходимые вещи, да еще воспоминаний, отравленных горечью потери.

– На вашей машине стоит новая зимняя резина, – сказал ему механик в гараже прокатной компании. – Но если заберетесь слишком далеко на север – лучше всего надеть цепи. Севернее Коннектикута иначе не проехать.

Чарли поблагодарил его, и механик улыбнулся в ответ.

– В Новую Англию[3]3
  Новая Англия – исторически сложившийся в начале XVII века регион в северо-восточной части США. Ныне экономико-статистический район Новая Англия включает в себя штаты Вермонт, Коннектикут, Массачусетс, Мэн, Нью-Гемпшир и Род-Айленд.


[Закрыть] едете? – спросил он.

Чарли кивнул.

– Да, решил вот покататься на лыжах. Говорят, в Вермонте очень неплохо.

– В этом году там полно снега, – охотно согласился механик. – Смотрите только, ничего себе не сломайте.

Пожелав Чарли счастливого Рождества, он ушел, оставив его наедине с машиной. Для того чтобы вернуть автомобиль, Чарли не нужно было возвращаться в Нью-Йорк. Он мог оставить машину и в Бостоне, откуда тоже можно было вылететь в Лондон. Возможно, он так и поступит – покатается немного на лыжах, а потом махнет в Англию. Нью-Йорк никуда от него не убежит. В конце концов, у Чарли было еще шесть месяцев, чтобы окончательно решить, вернется ли он к «Уиттакеру и Джонсу».

Чарли достался вместительный белый «Форд-универсал». Закинув внутрь сумки, Чарли сел за руль и, выехав из гаража, сделал несколько кругов по городу. Машина оказалась довольно приличной, к тому же в семиместном салоне было достаточно места для лыж, если, конечно, он все же решит взять их напрокат. В багажном отделении лежали заказанные Чарли цепи.

Он мог отправиться в Вермонт хоть сейчас. Он даже одет был соответственно – в джинсы, свитер и толстую меховую парку, которую привез с собой из Лондона. Улыбаясь, Чарли включил обогреватель, а потом, поразмышляв немного, и радио. Приемник отозвался знакомой мелодией, и Чарли начал подпевать.

Возвращаться в крошечную квартирку не хотелось. Ключи Чарли, как обычно, оставил у консьержа, так что его ничто больше не задерживало. Остановившись у закусочной, Чарли выпил чашку горячего кофе с бисквитом, потом вернулся в машину и поехал к ближайшему выезду на федеральное шоссе. У развязки он ненадолго остановился и разложил на коленях карты. Куда он направится, Чарли пока не знал. На север, как он сказал механику в гараже? В Коннектикут и Массачусетс? Может быть – в Вермонт? Этот штат казался Чарли наиболее подходящим местом для того, чтобы провести там предпраздничную неделю. Насколько он знал, в Вермонте не было недостатка в головокружительных склонах, к тому же место это было не слишком посещаемое, так что он мог рассчитывать на относительное уединение. Но все это было в будущем, а пока… пока он должен был ехать и ехать, внимательно следя за дорогой, остерегаясь гололеда и снежных заносов. Самое главное – не оглядываться назад. Теперь Чарли точно знал, что там нет ничего такого, о чем следовало пожалеть или взять с собой.

Выезжая из города, он все еще напевал себе под нос популярные песенки, доносившиеся из радиоприемника. Взгляд его был устремлен только вперед, а по лицу блуждала улыбка. У него не было ничего. Ничего, кроме будущего.