Текст книги "Ангелы и бесы. Тайны духовного мира"

2. При такой многочисленности Ангелов естественно предполагать между ними взаимное различие и думать, что, как в мире вещественном, премудро устроенном от Бога, есть особые классы существ, хотя однородных по естеству, но различающихся между собой степенью совершенств, так точно должны быть свои классы, свои степени существ и в мире ангельском, духовном: и святой апостол Павел не оставляет в том никакого сомнения. Говоря, что Ангелы сотворены Сыном Божиим, этот учитель языков выражается: ибо Им создано все, что на небесах и что на земле, видимое и невидимое: Престолы ли, Господства ли, Начальства ли, Власти ли, – все Им и для Него создано (Кол. 1, 16). Самый тон речи, а вместе разделительная частица: ли, или, ε’ίτε, всегда показывающая различие, а не сходство, свидетельствуют, что здесь исчисляются различные классы сил Небесных. В другом месте, изображая славу Спасителя по вознесении Его на Небеса, замечает, что Отец посадил Его одесную Себя на Небесах, превыше всякого Начальства, и Власти, и Силы, и Господства, и всякого имени, именуемого не только в сем веке, но и в будущем (см.: Еф. 1, 20–21; ср.: Еф. 3, 10; 1 Пет. 3, 22). В третьем свидетельствует об истинных христианах: ибо я уверен, что ни смерть, ни жизнь, ни Ангелы, ни Начала, ни Силы, ни настоящее, ни будущее, ни высота, ни глубина, ни другая какая тварь не может отлучить нас от любви Божией во Христе Иисусе, Господе нашем (ср.: Рим. 8, 38–39). Предположить, будто во всех этих случаях разные имена, даваемые Апостолом Ангелам, суть только повторения одного и того же имени, и не означают разных степеней ангельских, было бы противно тону речи и недостойно Апостола. Кроме того, из самых названий, какие присваивает силам ангельским Слово Божие, можно заключать о их различии по достоинству. Одни из них, например, называются Ангелами (1 Пет. 3, 22), а другие Архангелами (1 Фес. 4, 15; Иуд. 1, 9): последние, очевидно, выше первых и преимуществуют перед ними, иначе, почему бы дано было им такое название?

Православная Церковь всегда признавала различие между Ангелами и разделение их на классы или степени, основывающееся на различии их естественных сил и совершенств. Это верование свое она выразила торжественно на Пятом Вселенском Соборе (553), когда осудила Оригена, между прочим, за то, что он учил, будто Ангелы по существу и по силам совершенно равны между собой и будто первоначально они не были разделены на классы, а разделились уже впоследствии, когда некоторые из них пали. Из частных учителей Церкви различие чинов ангельских ясно исповедали в своих писаниях: Игнатий Богоносец, Ириней, Климент Александрийский, Ориген, Кирилл Иерусалимский, Василий Великий, Иоанн Златоуст и другие.

3. Сколько же именно этих чинов ангельских, или, что тоже, сколько степеней Небесной иерархии? Православная Церковь, указывая на св. Дионисия Ареопагита, подробно рассуждавшего об этом предмете, говорит, что «Ангелы разделяются на девять ликов, а сии девять – на три чина. В первом чине находятся те, которые ближе к Богу, как то: Престолы, Херувимы и Серафимы. Во втором чине: Власти, Господства и Силы. В третьем: Ангелы, Архангелы, Начала» (Прав. Испов. ч. 1, отв. на вопр. 20). Такое разделение:

а) отчасти основывается на Священном Писании, по крайней мере, в том отношении, что в священных книгах встречаются имена всех, исчисленных здесь, чинов ангельских, как то: Херувимов (см.: Быт. 3, 24; Пс. 79, 2; 98, 1; Иез. 1, 5–14; 10, 15–20), Серафимов (Ис. 6, 1–8), Сил (Еф. 1, 21; Рим. 8, 38), Престолов, Начал, Господств, Властей (Кол. 1, 16; Еф. 1, 21; 3, 10), Архангелов (1 Фес. 4, 19; Иуд. 1, 9) и Ангелов (1 Пет. 3, 22; Рим. 8, 38), – и более этих девяти имен чинов ангельских не упоминается. А с другой стороны, в том отношении, что некоторые из означенных чинов ангельских, как мы уже видели, действительно различаются Апостолом и признаются за отдельные между собой.

б) Но главным образом основывается на Священном Предании. И св. Дионисий Ареопагит производит это предание именно из уст своего Божественного наставника, святого апостола Павла, говоря: «всех сил (чинов) Небесных Слово Божие нарекло раздельными именами девять, а наш Божественный Священнонаставник разделил их на три тройственные степени». Потом такое же разделение Ангелов на девять чинов или, по крайней мере, исчисление именно девяти чинов ангельских встречаем в постановлениях апостольских, у св. Игнатия Богоносца, у свт. Григория Богослова, у свт. Иоанна Златоуста, еще яснее у свт. Григория Двоеслова, прп. Иоанна Дамаскина и других. Слова свт. Григория Двоеслова следующие: «Мы принимаем девять чинов ангельских, потому что из свидетельства Слова Божия знаем об Ангелах, Архангелах, Силах, Властях, Началах, Господствах, Престолах, Херувимах и Серафимах. Так, о бытии Ангелов и Архангелов свидетельствуют почти все страницы Священного Писания; о Херувимах и Серафимах, как известно, говорят часто книги пророческие; имена еще четырех чинов исчисляет апостол Павел в послании к Ефесеянам, говоря: превыше всякого Начальства, и Власти, и Силы, и Господства; и он же в послании к Колоссянамм пишет: Престолы ли, Господства ли, Начальства ли, Власти ли. Итак, когда к тем четырем, о которых он говорит Ефесеянам, т. е. к Началам, Властям, Силам и Господствам, присоединим Престолы, раздельно означатся пять чинов; а когда к ним присовокупятся Ангелы, Архангелы, Херувимы и Серафимы, то, без сомнения, окажется девять чинов ангельских». Если же некоторые древние учители Церкви упоминают в своих писаниях о меньшем числе чинов ангельских и иногда даже под другими именами, то потому только, что эти учители говорили о чинах ангельских мимоходом, а не имели намерения перечислить их всех и с особенной точностью в самых названиях.

Вообще, древние пастыри считали учение о Небесной иерархии таинственным и непостижимым для разума. «Сколько чинов Небесных существ, – рассуждает св. Дионисий Ареопагит, – какие они и каким образом у них совершаются тайны священноначалия – в точности знает один Бог, виновник их иерархии; знают также и они сами свои собственные силы, свой свет, священное их и премирное чиноначалие. А нам можно сказать об этом столько, сколько Бог открыл нам через них же самих как знающих себя». «Что есть, – говорит также блж. Августин, – Престолы, Господства, Начальства и Власти в Небесных обителях, непоколебимо верую и, что они различаются между собой, содержу несомненно; но каковы они и в чем именно различаются между собой, не знаю».

Из частных мнений наиболее замечательно то, что разделение Ангелов на девять чинов объемлет собой только имена и чины их, которые открыты нам в Слове Божием, но не объемлет многих других имен и ликов ангельских, которые нам не открыты в жизни настоящей, а сделаются известными уже в будущей. Отчасти мысль эту можно замечать у самого Дионисия Ареопагита, который, сказав предварительно, что один Бог знает в точности, сколько чинов Небесных существ, а мы можем сказать об них только то, что нам открыто, действительно перечисляет потом и разделяет на девять ликов одни имена Ангелов, известные нам из Откровения. Но с особенной силой мысль эту развивают: Ориген, свт. Иоанн Златоуст, блжж. Феодорит и Феофилакт. «Есть, – говорит свт. Иоанн Златоуст, – поистине есть и другие силы, которых даже имен мы не знаем… Не одни Ангелы, Архангелы, Престолы, Господства, Начала и Власти суть обитатели Небес, но и бесчисленные иные роды и невообразимо многие классы, которых не в состоянии изобразить никакое слово. А откуда видно, что сил более вышеупомянутых и что есть силы, которых и имен мы не знаем? Апостол Павел, сказав об одном, упоминает и о другом, когда свидетельствует о Христе: посадил Его (Отец) одесную Себя на Небесах, превыше всякого Начальства, и Власти, и Силы, и Господства, и всякого имени, именуемого не только в сем веке, но и в будущем (Еф. 1, 21). Видите, что есть какие-то имена, которые будут известны там, но теперь неизвестны? Посему и сказал: всякого имени, именуемого не только в сем веке, но и в будущем». Не следует, однако, забывать, что представленное мнение есть мнение частное.

Свт. Иннокентий Херсонский. О существах высших человека или о духах

Что известно о числе Ангелов? Священное Писание касается их исчисления, но известного определенного числа Ангелов нигде не показывает. Видно только, что число их должно быть очень велико. Спаситель говорит апостолу Петру (Мф. 26, 53), что Он может представить в защиту за Себя более дванадесяте легеона Аггел; как ни понимать слово «легион», все число будет немалое. Апостол Павел говорит (Евр. 12; 22) верующим, что они приступили к горе Сионской и к тьмам Ангелов. Даниил пишет, что престол Божий окружают тысящя тысящъ… и тмы тем Ангелов (Дан. 7, 10). Следовательно, число Ангелов весьма велико. Да и должно быть так. Благость Божия велика и беспредельна, которая по сему самому явила столько совершенств Божиих, сколько мир мог вместить; но множество Ангелов весьма согласно с мудрым устройством мира.

Такое множество Ангелов не могло быть без большого разнообразия, не нарушающего существенного единства; отсюда есть между Ангелами свои степени, чины, начала. Это подтверждается местами Писания, ибо в нем говорится то о действиях Ангелов, то о действиях Архангелов; явно, что между ними должно быть какое-то различие. Кроме этого, во многих местах Священного Писания есть намеки на ангельские чиноначалия (Кол. 1, 16. Еф. 3, 10. Рим. 8, 38), хотя названия сии, то есть Начала, Власти, Господства и прочие, неясны и неопределенны. Гораздо яснее видно таковое различие там, где Священное Писание представляет в частности какого-нибудь Ангела. Например, Михаила оно представляет Архангелом и вождем иудейского народа: явно, что должны быть ангельские воинства, ему подчиненные. Гавриил представляется (Лк. 2, 13) благовествующим Пресвятой Деве Марии. Явно, что он есть какой-то особенный вестник; Рафаил руководит Товию; значит, он есть Ангел, особенно, так сказать, назначенный Богом для такового служения. Из этих и подобных мест видно, что чиноначалие у Ангелов есть и что они весьма разнообразны. Дальнейшее определение сего находится у отцов, именно в книге Дионисия Ареопагита. Здесь Ангелы разделяются на три отделения и в каждом отделении полагается по три чина. Порядок их таков:

1. Seraphim – Серафимы; Cherubim – Херувимы; Troni-Престолы.

2. Exercitus – Силы; Dominationes – Господства; Potestates – Власти.

3. Principatus – Начала; Archangeli – Архангелы; Angeli-Ангелы.

Принадлежит ли это разделение Ареопагиту Дионисию? Вероятно, что нет, ибо оно явилось уже в III в. и, без сомнения, сделано каким-нибудь другим Дионисием, который был знаком с Александрийской философией, коей суждения весьма согласны и даже тождественны со многими местами книги под именем Дионисия Ареопагита. Мнение о таком разделении Ангелов перешло еще из ветхозаветной Церкви, где в книге, надписываемой «Завещания Двенадцати Патриархов», описывается такой же порядок ангельского чиноначалия. В заключение надобно сказать, что предмет сей для христианского учения неважен, ибо он не касается стороны нравственной. <…>

Еп. Александр (Милеант). Ангелы благовестники воли Божией

При такой многочисленности Ангелов естественно предполагать, что в мире Ангелов, как и в мире вещественном, есть разные степени совершенств, а потому и разные ступени, или иерархические степени Небесных сил. Так, слово Божие называет одних «Ангелами» и других «Архангелами» (1 Фес. 4, 16; Иуд. 1, 9).

Православная Церковь, руководствуясь взглядами древних церковных писателей и отцов Церкви, разделяет мир ангельский на девять ликов, или чинов, а эти девять – на три иерархии, по три чина в каждой иерархии. В первой иерархии состоят бесплотные духи, находящиеся ближе к Богу, именно: Престолы, Херувимы и Серафимы. Во второй, средней иерархии – Власти, Господства и Силы. В третьей, более близкой к нам – Ангелы, Архангелы и Начала. Так, о бытии Ангелов и Архангелов свидетельствуют почти все страницы Священного Писания. О Херувимах и Серафимах упоминают пророческие книги. «Херувим» значит «разумение» или «ведение»; «Серафим» значит «пламенный», «огненный». Имена других ангельских чинов упоминает св. апостол Павел в послании к Ефесянам, говоря, что Христос находится на небе превыше всякого Начальства и Власти, и Силы, и Господства (Еф. 1, 21). Кроме этих ангельских чинов, ап. Павел в послании к Колоссянам учит, что Сыном Божиим сотворено все видимое и невидимое, Престолы ли, Господства ли, Начальства ли, Власти ли (Кол. 1, 16). Итак, когда к тем четырем, о которых Апостол говорит Ефесянам, т. е. к Началам, Властям, Силам и Господствам, присоединим Престолы, получится пять чинов; а когда к ним присовокупить Ангелов, Архангелов, Херувимов и Серафимов, то получится девять ангельских чинов.

Впрочем, некоторые отцы Церкви высказывают мнения, что разделение Ангелов на девять ликов охватывает только те имена, которые открыты в слове Божием, но не объемлет других имен и ликов ангельских, которые нам еще не открыты. Так, например, ап. Иоанн Богослов в книге Откровения упоминает о таинственных «животных» и о семи «духах» у престола Божия: Благодать вам и мир от Того, Который есть и был, и грядет, и от семи духов, находящихся пред престолом Его (Откр. 1, 4). Перечисляя Ангелов, ап. Павел пишет, что Христос пребывает на небе превыше всякого начальства… и всякого имени, именуемого не только в сем веке, но и в будущем, давая этим понять, что есть ангельские степени, название которых неизвестны людям (ср.: Еф. 1, 21).

В Священном Писании некоторые Ангелы называются по собственному имени. Об Архангеле Михаиле упоминается у пророка Даниила, у апостола Иуды и в Апокалипсисе (см.: И. Нав. 5, 13–15; Дан. 10, 13 и 12, 1; Иуд. 1, 9; Откр. 12, 7–8). Имя «Михаил» на еврейском значит «Кто, как Бог?» В Писании он именуется «вождем воинства Господня» и изображается как главный борец против дьявола и его слуг. Обычно его рисуют с огненным мечом в руке. Имя «Гавриил» значит «Сильный Божий». О Гаврииле упоминают пророк Даниил и евангелист Лука (см.: Дан. 8, 16; 9, 21; Лк. 1, 19 и 26). В Писании он изображается как вестник тайн Божиих. Его рисуют с райской ветвью в руке. В Писании упоминаются по имени еще трое Ангелов: «Рафаил» – «Помощь Божия» (Тов. 3, 16; 12, 12–15), «Уриил» – «Огонь Божий» (3 Езд. 4, 1; 5, 20), «Селафиил» – «Молитвенник Божий» (3 Езд. 5, 16).

Сщмч. Дионисий Ареопагит. О Небесной иерархии

ГЛАВА XIII. Почему говорится, что пророк Исаия был очищен Серафимом?

1. Теперь, сколько возможно, исследуем то, почему в Писании говорится, что к одному из Богословов послан был Серафим? Ибо может быть кто будет недоумевать: почему очищает пророка не низший какой-либо Ангел, но принадлежащий к самым высшим существам?

2. Судя по тому разграничению, какое я выше представил касательно участия всех умных существ в совершенствах, некоторые говорят, что Св. Писание не говорит, что один из ближайших к Богу умов приходил очистить богослова; но что один из приставленных к нам Ангелов, как совершитель очищения над пророком, назван именем Серафима потому, что он совершил очищение грехов, о чем говорит пророк, посредством огня и потому, что возбудил очищенного пророка к повиновению Богу. Итак, говорят, что Писание просто называет одного Серафимом не из числа тех, которые присущи Богу, но из числа тех очищающих Сил, которые к нам приставлены.

3. Некто предлагал мне о сем предмете такое не совсем неуместное мнение. Он говорил, что оный великий Ангел (кто бы он ни был), устроивший видение для посвящения богослова в тайны Божественные, приписал свое собственное очистительное священнодействие Богу и по Боге высшей иерархии. Ужели не справедливо сие мнение? Ибо тот, кто утверждал это, говорил что Божественная сила, распространяясь повсюду, все объемлет и чрез все беспрепятственно проходит, будучи притом никем невидима не только потому, что она преестественно выше всего; но и потому, что она тайно распространяет повсюду свои промыслительные действия. Далее, она открывается всем умным существам соразмерно с их приимательностию и, сообщая дары своего света высшим существам, чрез них, как чрез первых, она по ряду раздает дары сии низшим, соразмерно с богосозерцательным свойством каждого чина. Или чтобы это было яснее, я присовокуплю свои примеры (хотя недостаточные по отношению к Богу, все превышающему, но для нас ясные). Солнечный луч в своем истечении удобно проходит первое вещество, которое всех прозрачнее, и в нем ярко блистает лучами своими; когда же падает на вещество более плотное, то происходящий от него свет делается слабее по неспособности освещаемых тел к проведению света и таким образом мало-помалу делается совершенно почти несообщимым. Подобным образом жар огня более разливается по телам способнейшим к принятию его, которые скоро уступают силе его; напротив, в телах, которые противодействуют ему, следы воспламеняющего его действия или нисколько не приметны, или весьма мало; и, что еще важнее, телам с ним несродным он сообщается чрез то, что с ним сродно, сперва воспламеняя то, что способно к воспламенению, а чрез то уже по порядку согревая то, что не легко согревается, напр. воду или что-либо другое. Подобно сему закону физического порядка, Высочайший Чиноначальник всякого порядка как видимого, так и невидимого обнаруживает сияние чистейшего света Своего, изливая его первоначально на высшие существа, а чрез них уже приобщаются света Божественного и те, кои ниже их. Ибо высшие существа, первые познав Бога и сильно желая приобщиться Божественной силы, первые и удостоены по возможности быть подражателями Божественной силе и действию. А сами уже, сколько возможно, со всею любовию направляют к подобному действованию и те существа, кои ниже их, обильно им сообщая полученный ими свет, чтобы и сии последние передавали его низшим; и таким образом каждое первое существо из дарованного ему сообщает следующему за ним, так что по воле Промысла свет Божественный разливается на все существа по мере их приимательности. Итак, для всех освещаемых существ источником света есть Бог по естеству, существенно и собственно, как сущность света, Виновник его бытия и сообщения; по установлению же Божию и подражанию Богу для каждого низшего существа высшее существо есть начало освещения, поколику чрез высшее низшему передаются лучи света Божественного. Таким образом, высший чин умов Небесных по справедливости всеми прочими существами ангельскими почитается после Бога началом всякого священного богопознания и богоподражания, так как чрез них всем существам и нам сообщается Божественное озарение; почему всякое священное и богоподражательное действие относят не к Богу как к Виновнику, а к первым богоподобным умам яко к первым исполнителям и наставникам Божественных дел. Итак, первый чин святых Ангелов более всех обладает огненным свойством и обильным общением Божественной мудрости, и высочайшим ведением Божественных озарений, и тем высоким свойством, которое являет величайшую способность принимать в себя Бога. Чины же низших существ хотя участвуют в огненной, мудрой, познавательной и приемлющей Бога силе, но в низшей степени, обращая взоры свои к первым и чрез них, как первоначально удостоенных богоподражания, восходя к богоподобию сообразно с своими силами. Таким образом, святые сии свойства, в которых участвуют существа низшия чрез посредство высших, первыми приписываются после Бога последним как священноначальникам.

4. Итак утверждавший сие говорил, что видение, бывшее богослову, представленное ему одним из приставленных к нам святых и блаженных Ангелов, при светлом руководстве которого богослов посвящен был в сие духовное видение, в котором (говоря символически) высшие существа представлялись ему находившимися ниже Бога, близ Бога и окрест Бога, а Безначальный, Всевышний – несравненно превышающий всех их, сидящим на престоле посреди верховных Сил. Итак из сего видения богослов узнал, что Божество, по Своему пресущественному величеству, несравненно превосходит всякую видимую и невидимую силу и так превознесено над всем, что и самые первые существа нимало не подобны Ему; узнал также, что Божество есть начало всего и причина осуществляющая все, неизменное постоянного бытия существ основание, от которого зависит бытие и блаженство самых высших сил. Потом он познал богоподобные свойства самых святейших Серафимов, коих священное имя означает пламенеющий (о чем мы скажем несколько ниже, сколько можем показать близость сей пламенеющей силы к богоподобию). Далее святый богослов, видя священное изображение шести крил, означающее в первых, средних и последних умах отрешенное и самое сильное стремление к Божеству; также видя множество их ног и лиц и то, что они крыльями закрывали как ноги свои, так и лица, а средними производили беспрестанное движение, видя все сие, богослов от видимого восходил к познанию невидимого. В том видел он многообъемлющую и проницательную силу высочайших умов и святое их благоговение, каковое они имеют при дерзновенном, непостижимом испытании высочайших и глубочайших тайн; видел стройное, непрестанное и выспреннее движение, каковое существенно принадлежит богоподражательным их действиям. Кроме того, богослов научился Божественному и высокому песнопению от Ангела, который представил ему сие видение, по возможности сообщая ему свои познания касательно предметов священных. Ангел открыл также ему, что участие по возможности в Божественном свете и чистоте и для самых чистых служит некоторым очищением. Сие очищение, хотя во всех священных умах, по высочайшим причинам, Самим Богом совершается таинственным образом: впрочем, в верховных и ближайших к Богу силах оно бывает некоторым образом яснее, и является, и сообщается им в большей мере; во вторых же или последних умных силах, приближенных к нам, смотря по тому, как каждая из них удалена от Бога в своем подобии, Божество умаляет Свои озарения до того, что делает неведомым нечто из Своих тайн. Далее, Божество просвещает вторые существа, каждое в особенности – посредством первых; и короче сказать, Божество, непостижимое Само в Себе, открывается посредством первых сил. Итак, вот что богослов узнал от просвещавшего его Ангела: то есть, что очищение и вообще все Божественные действия, открываясь посредством первых существ, преподаются всем прочим существам смотря по тому, сколько каждое из них может принять Божественных даров. И вот причина, по которой Ангел справедливо приписывал Серафимам, после Бога, свойство очищать посредством огня. Итак, нет ничего странного, если говорится, что Серафим очистил богослова. Ибо, как Бог, по тому самому, что Он есть Виновник очищения, очищает всех; или лучше (представим пример, более близкий к нам), как у нас иерарх, очищая и просвещая посредством служителей своих или священников, сам, как говорят обыкновенно, очищает и просвещает; поелику освященные им чины всегда относят к нему священные действия свои: так и Ангел, совершивший очищение над богословом, свое искусство и способность очищать приписывает Богу как Виновнику, а Серафиму как первенствующему совершителю Божественных тайн. Наставляя очищаемого им богослова с ангельским благоговением, Ангел как бы так говорил ему: первое начало, сущность, Творец и Виновник очищения, совершаемого мною над тобою, есть Тот, Который дал бытие и самым первым существам и, поставив их около Себя, поддерживает, и сохраняет от всякого изменения и падения, и делает их первыми участниками в действиях Своего промысла. Вот что означает, по словам моего учителя, посольство Серафима! Иерарх же и первый по Боге руководитель – чин из первейших существ, от которого я научился богоподобно очищать, он при посредстве моем очищает тебя. Посредством сего чина Творец и Виновник всякого очищения явил и в нас таинственные действия Своего Промысла. Так Наставник мой учил меня, а я сообщаю и тебе его наставления. Впрочем, предоставляю твоему уму и рассудительности или по которой-нибудь из предложенных причин отдалить от себя недоумение и сию причину как правдоподобную, вероятную, и, может быть, справедливую предпочесть всякой другой; или своими силами открыть что-нибудь согласнейшее с истиною, или узнать от другого (я разумею здесь Бога, предлагающего учение, и Ангелов, объясняющих оное) и нам, любящим Ангелов, сообщить яснейшее, если то можно, и для меня вожделеннейшее познание.

Сщмч. Серафим (Звездинский). Серафимы

Из всех чинов Небесных Серафимы – самые ближайшие к Богу; они – первые участники Божественного блаженства, первые осиявают светом велелепной Божественной славы. И, что всего более поражает, изумляет их в Боге, так это любовь Его бесконечная, вечная, безмерная, неисследимая. Они во всей силе, во всей непонятной нам глубине воспринимают, ощущают Бога именно как Любовь, через это приступая как бы к самым дверям, к самому Святому Святых того неприступного света, в котором живет Бог (ср.: 1 Тим. 6, 16), через это входя в наитеснейшее, преискреннейшее общение с Богом, ибо Сам Бог – Любовь: Бог любы есть (1 Ин. 4, 8).

Приходилось ли вам смотреть когда-либо на море? Смотришь, смотришь на его даль безграничную, на ширь его безбрежную, помышляешь о глубине его бездонной и… мысль теряется, сердце замирает, все существо исполняется каким-то священным трепетом и ужасом; ниц пасть, закрыться хочется пред ясно чувствуемым, беспредельным величием Божиим, отображаемым безбрежностью моря. Вот вам некоторое, хотя самое слабое, подобие, едва заметная, тонкая тень того, что переживают Серафимы, непрестанно созерцая неизмеримое, неисследимое море любви Божественной.

Бог-Любовь огонь есть поядаяй, и Серафимы, постоянно приникая к этой огненной Божественной Любви, исполняются огнем Божества преимущественно перед всеми другими чинами. Серафимы – и самое слово означает: пламенный, огненный. Пламенногорящая Любовь Божественная, неисследимостью Своего милосердия, безмерностью Своего снисхождения ко всем тварям, а наипаче всего к роду человеческому, ради которого Любовь эта смирила себя даже до креста и смерти, приводит Серафимов всегда в неописуемый священный трепет, повергает их в ужас, заставляет содрогаться все существо их. Не могут сносить они великой этой Любви. Закрывают двумя крылами лица свои, двумя крылами ноги свои и двумя летают, в страхе и трепете, в благоговении глубочайшем поюще, вопиюще, взывающе и глаголюще: «Свят, свят, свят, Господь Саваоф!»

Сами горя любовью к Богу, шестокрылатые Серафимы воспламеняют огнь этой любви и в сердцах других, огнем Божественным предочищая душу, исполняя ее силы и крепости, вдохновляя на проповедь – глаголом жечь сердца людей. Так, когда ветхозаветный пророк Исайя, увидя Господа сидящим на престоле высоком и превознесенном, окруженном Серафимами, стал сокрушаться о своей нечистоте, восклицая: О, окаянный аз! Ибо я человек с нечистыми устами – и глаза мои видели Царя, Господа Саваофа!.. Тогда, – рассказывает сам пророк, – прилетел ко мне один из Серафимов, и в руке у него горящий уголь, который он взял клещами с жертвенника, и коснулся уст моих и сказал: се, прикоснуся сие устом твоим, и отымет беззакония твоя и грехи твоя очистит (Ис. 6, 5–7).

О, Серафимы пламенные; огнем любви Божественной очистите, зажгите и наши сердца, да, кроме Бога, никакой другой не пожелаем мы красоты; Бог да будет нашему сердцу единой утехой, единой усладой, единым благом, красотой, перед которой всякая земная красота блекнет!