Текст книги "Очень важный гость"

Дарья Донцова
Очень важный гость

© Донцова Д., автор сценария, беллетризация, 2022

© Маяцкий А., режиссер, 2022

© По лицензии ООО «СМФ»

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2024

* * *

 

История Медовой Долины

Медовая Долина – городок на берегу моря, в котором живут самые разные животные.

У жителей Медовой Долины хорошие добрососедские отношения, почти все в городе знают друг друга, часто проводят время вместе и всегда готовы прийти на помощь. Но загадочные и необъяснимые события порой приводят к недопониманию и в некоторых случаях даже к ссорам! Тогда соседи обращаются за помощью к сове Софи, чей неординарный ум позволяет распутывать самые таинственные истории.

Поскольку сова Софи ночная птица и днем спит, то ее помощник бельчонок Чинк фиксирует на свой фотоаппарат события, произошедшие днем. Вечером или ранним утром Софи проводит расследование. Фотографии Чинка и становятся главным материалом для работы Софи.

Глава первая

Сегодня воскресенье, и в Медовой Долине прекрасный солнечный день. На небе ни тучки, у жителей замечательное настроение. Бельчонок Чинк, помощник лучшего детектива совы Софи, решил сначала погулять в парке, покататься на колесе обозрения, а потом купить клубничное мороженое у ежихи Мари. Она кондитер и пекарь, делает очень вкусные торты, пирожные и кексы. Сейчас бельчонок спешит к аттракционам, в голове у него мысли только о лакомстве. Съесть ванильное, шоколадное или клубничное? В вафельном стаканчике? Интересно, Мари сделала трехслойное мороженое? Оно, пожалуй, самое вкусное. Сверху шоколадный пласт, посередине клубничный, а внизу сливочный.

– У тебя ботинок развязался, – предупредила бельчонка пуделиха Черри, которая тоже вышла на прогулку.

Чтобы завязать шнурок, любителю мороженого пришлось нагнуться, и тут кто-то сильно толкнул его в спину. Бельчонок не удержался на лапах, упал набок, потом вскочил и увидел, как прочь от него по дороге бежит Мари.

Чинк удивился. До сих пор он никогда не видел, чтобы кондитерша передвигалась с такой скоростью. Обычно мать одиннадцати ежат степенно шагает. Бельчонок следил глазами за Мари, та вдруг споткнулась, продолжила путь, а вот туфелька с ее правой лапы осталась на тротуаре.

Изумление Чинка стало размером с гору. Мало того, что ежиха сегодня бегает, как Маруся, щенок мопса, так она еще потеряла туфлю, не подобрала ее и летит галопом, не обращая внимания на босую ногу?

Желание покататься на колесе обозрения, а потом полакомиться мороженым мигом улетучилось. Помощник детектива бросился вперед, схватил туфлю Мари и кинулся следом за ней. Он хорошо знал, куда мчится мать одиннадцати ежат, – к Софи. У лучшей кондитерши, похоже, случилась беда.

Глава вторая

Когда Чинк влез в окно кабинета совы, Мари уже сидела в кресле.

– Ты потеряла туфельку, я ее нашел и принес, – сказал бельчонок.

– Спасибо, дорогой, – ответила вместо ежихи сова, – будь добр, оставь обувь в прихожей.

Мари вынула из кармана носовой платок, прижала его к мордочке и громко заплакала.

– Что случилось? – спросил бельчонок. – Кто тебя разозлил?

– Разозлил? – повторила сова. – Наверное, ты хотел сказать «обидел» или «оскорбил».

Чинк захихикал.

– Софи, все в Медовой Долине знают: если Мари оскорбят, то она возьмет что потяжелее и наподдаст этому жителю. Рыдает ежиха только от страшной злости. На твоем месте я бы отошел от нее подальше. В гневе Мари страшна! Какой у тебя сегодня красивый костюм! Зеленый. Это мой любимый цвет. Только не подумай, что это намек на то, что ты всегда плохо одеваешься и только сейчас выглядишь прилично.

Сова вздохнула.

– Чинк, давай поможем Мари. Сходи на кухню и приготовь успокаивающий чай.

Глава третья

Когда Мари осушила чашку, Софи спросила:

– Как самочувствие?

– Еще хуже стало, – закричала ежиха, – напиток отвратительный. Ни вкуса в нем, ни аромата.

– Так неприлично говорить, – возмутился бельчонок.

– Дорогая, – повысила голос Софи, – расскажи подробно: по какой причине у тебя сегодня дурное настроение?

По мордочке Мари опять покатились слезы. Она сдернула кружевную салфетку со столика у кресла и высморкалась в нее.

Чинк приоткрыл пасть.

– Софи, может, вызвать доктора? Мари использовала твою салфетку в качестве носового платка! Похоже, она сошла с ума!

– Да, – закричала ежиха, – я лишилась разума. И есть из-за чего.

Софи подошла к письменному столу.

– Рассказывай.

Мари вскочила, потом села, затем подпрыгнула и начала бегать по кабинету, размахивая передними лапами.

– Я самый лучший кондитер в нашем городе. Да что там Медовая Долина! Мне нет равных на всей земле.

Чинк попятился и встал за кресло Софи.

– Милый, тебе лучше занять место на диване, – сказала детектив.

– Спасибо, я пока здесь останусь, – возразил Чинк, – если Мари бросится нас бить, я успею выпрыгнуть в окно.

Софи кашлянула.

– Ясно, знаешь, Чинк, мальчик всегда должен защищать девочку, тех, кто слабее, пожилых жителей. Ты плохо себя чувствуешь?

– Нет, – заверил ее помощник, – вчера я подрался с Филом и победил его. Мы поругались…

– О причине выяснения отношений посредством драки можешь не рассказывать, – остановила его Софи, – ты сейчас спрятался за мою спину. Я оценила ситуацию так: ты испугался Мари, она сегодня необычно себя ведет. Но ведь здоровый мальчик никогда не укроется за женщиной. Значит, ты заболел. Я рада, что ошиблась.

Чинк смутился и быстро пошел к дивану.

– Итак, – продолжала Софи, – мы узнали, что ежиха лучше всех делает десерты, пироги и варенье. И что дальше?

– Вчера вечером, – всхлипнула Мари, – лабрадор Виктор попросил меня сделать мои фирменные гатоши.

Чинк изумился:

– Что?

– Фирменные гатоши, – повторила Мари.

– Украшенные фруктами? – уточнила сова.

– Нет, сливочные, прямоугольные, в разноцветной глазури, – возразила ежиха, – с виду они простенькие, без декора. Нет цветов из сахарной мастики или крема, ягод, фруктов. Никаких взбитых сливок сверху!

– Обожаю все, что ты назвала, – облизнулся Чинк, садясь на диван, – и здорово, когда сладкое украшено. Простые пирожные неинтересны.

– Да ты ничего не понимаешь! – подпрыгнула Мари. – То, что попросил испечь лабрадор Виктор, наилучшие, наивкуснейшие мои изделия. Я готовлю их исключительно по спецзаказу. Возни с такими много, они состоят из двадцати одного слоя разных бисквитов, и все кремы тоже не похожи один на другой. Такой гатошечке не нужны фрукты, безе, цветы. Я соглашаюсь на такой заказ в редких случаях. Виктору сначала отказала, объяснила ему: «Мне придется не спать всю ночь. Могу утром сделать гатоши со сливочным наполнением».

– Мари, – не выдержал Чинк, – зачем Виктору понадобились галоши? Ты не сапожник, а кондитер.

– Гатоши по особому заказу, уникальные, из разных слоев, – уточнила ежиха.

– Шутишь, да? – засмеялся Чинк. – Галоши, у которых внутри бисквитные коржи, разный крем, а сверху они облиты глазурью? Мари, даже если галоши набить орехами, обсыпать шоколадом, обмазать взбитыми сливками, их никто лопать не станет! Галоши нужны для того, чтобы по лужам ходить.

Мари заломила лапы.

– Софи, вели бельчонку прикусить язык. Пусть раз и навсегда перестанет нести чушь!

Чинк ринулся к окну и выпрыгнул в сад.

– На редкость невоспитанный бельчонок, – возмутилась ежиха, – удрал и не попрощался.

Сова встала, выглянула на улицу, увидела помощника, который затаился в кустах, и поинтересовалась:

– Дорогой, почему ты столь неожиданно покинул мой кабинет в самый разгар рабочего дня?

– Не хочу находиться в одной комнате с Мари, – признался Чинк, – похоже, она чем-то необычным заболела, не насморком! Носится по улицам, предлагает лакомиться галошами и велела мне откусить язык. Прости, Софи, я ее боюсь. Позови ей скорей врача.

– Чинк, – с трудом сдерживая смех, сказала сова, – не галоши, а гатоши. Ежиха так называет пирожные.

– Почему? – спросил бельчонок.

– И она попросила прикусить язык, а не откусить его, – продолжала сова, – видишь ли, ежиха когда-то училась кондитерскому делу в школе, где преподавал барсук Морис, а он француз. Морис вставляет в свою речь слова из родного языка. А в Париже пирожные называются гато́. Мари сделала из этого слова наш вариант – гатоши. Не советую тебе портить свою речь подобным образом. «Гато» – неплохое слово, но у нас есть пирожные. Выражение «прикусить язык» надо понимать как «замолчи». Невежливо так говорить кому-либо, но у Мари беда, она собой не владеет, ей надо помочь.

Чинк встал.

– Ладно.

Софи вернулась к письменному столу и посмотрела на ежиху.

– Продолжай, пожалуйста!

Глава четвертая

Мари вытерла мордочку кружевной салфеткой.

– Виктор объяснил, что завтра к нему придет очень-очень-очень важный гость, у него день рождения. Имени его никто не знает. Клиент попросил, чтобы в ресторане никого не было, кроме жителей, которым на следующий день после обеда вручат приглашения. Столы накроют в саду, поставят их так, чтобы видеть заход солнца. Меню таинственный гость составил сам. Повар, енот Ник, начнет готовить с утра. А от меня требуются фирменные пирожные. Поскольку Виктор очень редко сам меня просит, мне пришлось согласиться. Ну и конечно, приятно, что мои изделия станут украшением роскошного ужина. Едва лабрадор ушел, я сразу поспешила на кухню и начала готовить кондитерские шедевры. Когда наступило утро, я…

– Она говорит, что принесла коробку, – закричал из коридора знакомый голос.

В кабинет Софи вошел енот.

– Добрый день, Ник, – поздоровалась Софи.

– Надо сказать иначе, – нахмурился енот, – сейчас паршивое утро, а за ним придет мерзкий обед.

– Прекрасная погода, – возразил Чинк.

Ник распушил хвост.

– Я не с тобой беседую. Нос у тебя не дорос до моих с тобой разговоров. Я победитель массы кулинарных конкурсов, шеф на кухне в ресторане Виктора. А ты чем похвастаться можешь?

– Я главный помощник Софи, – нашел подходящий ответ бельчонок.

– Главный помощник Софи, – повторил Ник, – звучит солидно, а на самом деле это ложь.

Сова подняла крыло.

– Уважаемый Ник, разреши защитить сына белки. Он на самом деле мой секретарь.

– Знаю, – усмехнулся Ник, – только Чинку надо говорить правду: «Я бегаю по приказу детектива по Медовой Долине, щелкаю фотоаппаратом и приношу снимки Софи. Я суечусь, прыгаю, кричу, от меня масса шума и пыли. Но называться главным помощником не имею права!»

Бельчонок опустил хвост.

– Почему?

– Потому что, кроме тебя, у детектива больше нет служащих, – отрезал енот, – нельзя считаться главным, когда ты один. Вот если сотрудников двое, тогда да. Хотя тоже можно обхохотаться. Вас всего пара, и ты главный? Умора! К тому же, Чинк, ты пишешь с ошибками! Ты маленький, глупый и лжешь, как Мари.

Ежиха вскочила.

– Я? Я? Я врунья? Я говорю только правду.

Ник оперся лапами о стол детектива.

– Софи, вот ты достойна моего уважения, поэтому я и пришел сюда. Накажи Мари! Ты главная судья Медовой Долины, пусть горе-кондитерша платит мне ежемесячно сумму, равную жалованью в ресторане. Меня из-за нее уволят!

Мари подошла к дивану, легла на него и простонала:

– Мои нервы порваны в клочья.

Чинк встал на лапы, подкрался к софе, стал с любопытством разглядывать мать одиннадцати ежат, а потом поинтересовался:

– Мари, а как посмотреть на твои порванные нервы? Ни разу в жизни таких не видел.

Софи открыла ящик письменного стола, вынула из него колокольчик и потрясла им.

– Пожалуйста, тише. Итак, я узнала, что Виктор попросил Мари испечь праздничные пирожные для таинственного гостя.

– Да, – кивнула ежиха.

– Верно, – согласился Ник.

– Я очень старалась, – продолжала Мари, – упаковала гатоши в красивую коробку! Перевязала ее шелковой лентой. Принесла в ресторан. Поместила на специальный столик и ушла со спокойной душой. А через час примчался Ник и потребовал: «Отдавай пирожные!» Вот уж я удивилась и пояснила: «Коробка, как всегда, на месте». А он как закричит…

– Ее там нет, – перебил ее енот, – я пришел на службу, а стол пуст. Мари, признайся, ты поленилась ночью готовить. Хозяин тебя поздним вечером попросил.

Мари села.

– Лентяйкой меня никто называть не имеет права! Я все сделала!

Ник потряс головой.

– И где десерт?

– Я уже сто раз повторила: на столе, – разозлилась Мари.

– Уже сто раз ответил: там было пусто, – объяснил енот.

– Я поместила коробку туда, куда следовало, – стояла на своем Мари.

– В комнате не было ничего даже похожего на выпечку, – прошипел енот.

Мари бросилась к письменному столу.

– Софи, он лжет, и я знаю, почему он это делает! Ник решил посмотреть на гатошки, развязал ленту, поднял крышку, убедился, как прекрасно творение моих лап, потом взял коробку и уронил ее!

Мари застучала лапой по столу.

– Он превратил пирожные в ничто! Испугался и решил оклеветать лучшего кондитера Долины.

– Все было наоборот, – завопил Ник, – ежиха пообещала лабрадору испечь свои кривые десерты, решила отдохнуть часок, легла в кровать, проспала все на свете, только что проснулась и помчалась к сове, наврала ей, что трудилась ночью, а злые враги украли несъедобную гадость, которую она выдает за пирожные.

Мари вздыбила свои иголки и дернула енота за рубашку.

– Да я всю ночь простояла на кухне! Мои пирожные несъедобны? Да твои котлеты даже бобер Тихон не ест! Они такие твердые, что он их разгрызть не способен! Знаю, Ник уронил коробку, превратил десерт в руины! И теперь готов выдумать что угодно, чтобы его не наказали. Лгун!

Мари схватила со стола Софи книгу и стукнула ею повара по макушке.

– Если я что-нибудь держу в лапах, то оно на пол никогда не свалится. Врунья! – воскликнул Ник, повернулся к дивану, взял подушку и бросил ее в Мари.

Думка угодила ежихе прямо в нос, мать одиннадцати ежат шлепнулась на пол и закричала:

– Спасите, убивают!

Софи встала.

– День сегодня идет не совсем так, как я хотела. Но детектив не имеет права на выходной. Мари, Ник, Чинк, мы идем в ресторан.

– Если хочешь пообедать, то не получится, – предостерег енот, – ресторан сегодня закрыт. Ждем таинственного гостя и тех, кого он пригласит.

– Для того чтобы разобраться в происшествии, необходимо тщательно осмотреть служебные помещения ресторана, – объяснила Софи. – Чинк, вперед, идем на место преступления.

Глава пятая

– Посетители попадают в зал через парадный вход, а те, кто там работает, пользуются служебной дверью. Так? – осведомилась Софи.

– Верно, – согласился Ник.

– Думаю, вам привозят много всего разного, – пробормотала сова.

– Продукты, специи, чай, кофе, минеральную воду, – принялся перечислять Ник, – бумажные салфетки, средства для мытья.

– А они зачем? – спросил Чинк. – Вы же не из мыла подливки делаете!

– Глупость бельчонка зашкаливает, – рассмеялся Ник, – сотрудники постоянно моют лапы. Виктор бдительно следит за тем, как соблюдаются санитарные правила. Лабрадор не экономит на дезинфицирующих средствах, не покупает дешевку.

– Курьер привозит необходимое, а куда он груз ставит? – поинтересовалась Софи.

Ник показал на длинный стол, который находился у входной двери.

– Туда. На кухню посторонних не пускают, это запрещено доктором.

– И правильно, – согласилась Софи, – место приготовления пищи должно быть абсолютно чистым.

– После того как груз оказывается здесь, – продолжал енот, – курьер дергает вот за этот шнур и…

Ник схватил лапой веревку, которая свисала с потолка, и потянул ее вниз.

Послышался звон колокольчиков, топот ног, дверь в дальней части помещения распахнулась, из нее выбежала курица Элли и затараторила:

– Кто звал? Зачем? У меня дел полно! Чинк? Только тебя здесь не хватало! Мари! Ты не испекла пирожные! Виктор в ярости! Софи! Что ты здесь делаешь?

– И я удивлена видеть тебя здесь, – сказала сова, – ты работаешь на кухне?

Раздался странный звук и крик:

– Где Элли? Почему ее никогда нет на месте!

– Я здесь! – что есть сил завопила курица. – В комнате приема товаров.

– Хватай швабру, лети сюда, – приказал некто, – масло разлили!

– Какое? – занервничал Ник.

– Оливковое, – объяснил все тот же голос, – кто-то уронил жестяную канистру.

Енот схватился за сердце.

– Это лучшее масло! Дорогое! Виктор вез его от мангуста Леона через всю Медовую Долину. Держал в лапах, не выпускал. Простите, я сейчас вернусь. Без меня на кухне всегда случаются безобразия и катастрофы.

Ник исчез в коридоре, а кто-то невидимый не умолкал:

– Элли, неси швабру скорей, пока…

Раздался громкий шлепок.

– …шеф не упал, – договорил непонятно кто, – но он только что шлепнулся. Элли! Ты куда подевалась?

Курица распушила перья и принялась бегать по комнате. Она открывала стенные шкафы и причитала:

– Шабра, швабра, швабра, где ты?

Мари кашлянула.

– Элли, ты у меня совета не спрашивала, но я все равно подскажу. Много лет сотрудничаю с этой харчевней, поэтому знаю. Швабры здесь нет, она хранится в чулане. Когда выйдешь в коридор, третья дверь направо.

Наседка молча вылетела из комнаты.

– Кому могла прийти в голову идея нанять Элли в качестве уборщицы? – засмеялась Мари. – Она ужасная неряха!

Дверь приоткрылась, и появилась голова несушки.

– Во-первых, я слышу, как ты сплетничаешь на мой счет. Во-вторых, я не убираю ресторан. В-третьих, я главная по рекламе, в-четвертых, Мари, мы недавно помирились, а ты сейчас вынудила меня снова воевать с тобой, в-пятых…

– Элли! Где швабра? – опять спросил чей-то голос. – Виктор упал, весь перемазался, пошел переодеваться и очень рассердился на уборщицу.

Элли замерла.

– Виктор упал! Испачкался! О! Какое происшествие! Как раз то, что любит журналист кролик Женя. Сейчас продам ему эту потрясающую новость! На чем я остановилась в разговоре с Мари? В-пятых… в-шестых… Мари, за швабру я берусь, только когда в трактире случается невозможный, невероятный, необыкновенный день! Такой, как сегодня. Мы ждем таинственного гостя!

– Элли, швабра! – уж в который раз напомнили из коридора.

– Швабра! – повторила курица. – Виктор упал, журналист! Реклама!

Несушка убежала. Сова остановилась у большого холодильника.

– А вот и палка с тряпкой стоит за рефрижератором.

Дверь в коридор опять открылась, все снова увидели курицу, она вернулась в комнату, бормоча себе под нос:

– Ленивка! Куда она подевалась?

Софи показала крылом налево.

– То, что ты ищешь, находится там.

Элли приблизилась к сове.

– Где?

– Посмотри за холодильником, – посоветовал Чинк.

– Не говори чушь, – рассердилась Элли, – он придвинут к стене, там даже таракан не прошмыгнет!

Мари передернулась.

– Тут есть тараканы?

– Они вкусные, – улыбнулась Элли, – если приготовить их в кляре, то это истинный деликатес. Насекомые – чудесное питание, любая курица это подтвердит.

– Швабра находится левее холодильника, – уточнила Софи.

Наседка пошла направо.

– И где она?

– Тебе надо идти влево, – напомнил Чинк.

Элли распушила перья.

– Я туда и направилась.

– Там, где ты стоишь, – это направо, – объяснил бельчонок.

Курица отвела в сторону крыло.

– Я двинулась туда, куда Софи подсказала. Налево.

Чинк подбежал к непонятливой курице и взял ее за другое крыло.

– Иди туда и окажешься слева.

– А вот и нет, – топнула лапой Элли, – я никогда не путаю вперед-назад, криво-ровно, зеленый-красный, право-лево!

Мари молча приблизилась к холодильнику, взяла швабру и показала ее курице.

– Вот. Забирай.

Элли выхватила у матери одиннадцати ежат палку с тряпкой.

– Больше никогда не прячь ленивку! Нехорошо так себя вести.

И тут с гневным криком:

– Элли, где швабра? – в комнату ворвался Ник.

– О-о-о! Ты переоделся, – восхитилась Мари. – Прекрасный костюм, но брюки коротки и очень тебя обтягивают, ты должен покупать одежду на размер больше.

– Штаны не мои, – процедил сквозь зубы енот, – пришлось одолжить одежду у кролика Жени.

У Элли загорелись глаза.

– Это штаны кролика Жени?

– Да, – разгневался енот, – пришлось открыть его шкафчик и взять их без спроса.

– Открыть и взять без спроса, – повторила курица, – удачный денек, журналист придет в восторг. Повар обокрал зайца. Сенсация!

– Мало того что я из-за тебя масло пролил, так еще должен выслушивать ехидные замечания, – зашипел Ник, – я звал тебя, звал. Немедленно вытри пол на кухне.

– Уже бегу, – сказала несушка и медленно направилась к двери.

– Подожди, – остановила ее Софи, – что-то выпало из твоего кармана.

– Твои карманы вне сферы моих интересов, – заявила на ходу наседка.

– Ты что-то потеряла, – пояснила детектив.

Чинк подошел к небольшой черной коробочке, поднял ее и показал курице.

– Где ты взял мою пудру? – закудахтала Элли.

– Ты ее уронила, – объяснил бельчонок.

– Это невозможно, – отрезала несушка, – я никогда ничего не бросаю на пол.

– Дорогая, неужели ты накладываешь макияж? – не сдержала удивления Софи. – Никогда не видела тебя с накрашенным клювом или глазами.

Курица обернулась и показала на Ника.

– Он требует от нас, руководства ресторана, выглядеть как на картинке из модного журнала. С ним и беседуйте. У меня нет ни минутки на ерунду. Повар упал, потому что заболел падучей болезнью, еще он порвал брюки, обокрал кролика и стащил его одежду. За такую правдивую информацию я получу от журналиста хорошие деньги. Швабра! Швабра! Где она?

– У тебя в лапе, – хихикнул Чинк, – в правой, но, вероятно, ты считаешь ее левой!

– Ни один бельчонок не имеет права решать за меня, где у меня какая лапа, – заявила несушка.

– У тебя две лапы, но это ноги, – уточнила Мари, – швабру ты держишь крылом. У тебя же дети!

Курица уставилась на ежиху и неожиданно осведомилась:

– Какое отношение к разговору имеют мои цыплята?

– Мать обязана быть примером, – пустилась в объяснения Мари, – если она грязнуля, то как ее малыши станут аккуратными? Когда мать не умеет правильно разговаривать, называет крыло лапой, то нечего ждать от цыплят грамотной речи! Они будут произносить: «чё», «ложить», «ихняя».

– Элли! – завопили из коридора. – Ты что, умерла?

– Нет, – ответила курица, – я несу швабру.

– Поторопись, – велел голос, – надо еще поменять скатерти.

– Ими должны заниматься бурундуки Костя и Жора, – возмутилась наседка, – это ихняя обязанность.

Мари закатила глаза.

– Вот о чем секунду назад я говорила! Ихняя! Нет такого слова! Элли, позволь осведомиться, ты из какой страны?

– Если устроят викторину глупых вопросов, то твой определенно займет в ней первое место, – рассмеялась несушка, – я с Медовой Долины, как и ты!

Мари расхохоталась.

– С Медовой Долины. С Медовой Долины!

Элли вздернула голову.

– Смех без причины – признак дурачины.

– С Медовой Долины, – повторила ежиха, – так выражаются только вараны, они в школу не ходят, родной язык не учат. ИЗ Медовой Долины, не С Медовой Долины. ИЗ города, не С города. ИЗ села, не С села! Их, а не ихняя! Класть, а не ложить или покласть. И швабру курица держит крылом, а не лапой, на них она стоит.

Элли вздыбила все перья и превратилась в шар.

– Недавно я видела в книжной лавке книгу: «Занудная родная речь». Случайно, не ты нацарапала ее когтями?

Мать одиннадцати ежат не успела ответить, наседка умчалась быстрее ветра.