Текст книги "Циклоп в корсете"

– Сразу видно, что ты не знаешь людей, – сказала Мариша. – Сейчас они уверены, что все эти неприятности, которые валятся на их головы, не что иное, как спасение их от смерти. А если с ними ничего не будет случаться, они явятся сюда и устроят мне скандал, мол, мое колдовство не действует, а сама я мошенница. Еще и деньги свои назад потребуют. И не посмотрят, что в моем дипломе об окончании Высшей школы белых магов по всем предметам выставлены сплошные пятерки. И мое звание магистра белой магии первой степени добыто честным трудом. Такие разорвут в клочки вместе с дипломом, пятерками и званием.

– А ловко у нас диплом получился, – сказала я.

– Конечно, – сказала Мариша. – А вспомни, как гонялись за глянцевым листом чистой бумаги с водяными знаками. Парочку печатей заиметь было совсем просто. Голографических наклеек полно на всех бутылках со спиртным. Капля сургуча, ленточка за пятьдесят копеек, и документ приобретает неотразимый вид.

За разговорами мы не заметили, как подъехали к нашему дому. На лестничной площадке стоял один из вчерашних клиентов. Очень симпатичный мужчина, правда, без капли мозгов, но внешности эта особенность не портила. Мариша прошла первой, а я поднялась в квартиру немного погодя, мне вовсе не следовало сталкиваться с этим мужчиной сегодня, так как вчера он видел меня возле дома с пустым полиэтиленовым пакетом в руках и в синем платке на голове.

Когда я проскользнула в оставленную Маришей приоткрытой дверь, то услышала, как мужчина громко сказал:

– Я решился! Сил нет больше терпеть эту гниду.

Гнидой, насколько я помнила, был его начальник, нагло уводящий у своего подчиненного, служившего у него шофером и охранником, жену, которая вовсе и не была против, а наоборот, всячески поощряла начальника и бесстыдно изводила мужа. И повод для ее отсутствия вероломная парочка измыслила какой-то дурацкий: вроде бы она больна, а он, то есть начальник, устраивает ее на лечение то в одну дорогую и престижную клинику, то в другую. Но почему-то это устройство занимало у них все больше и больше времени, что мужу совсем не нравилось. Вот он и пришел к гадалке, чтобы та растолковала, что ему теперь делать, как отвадить начальника от его жены.

– Очень хорошо, – одобрила Мариша. – Теперь нам предстоит самая ответственная часть работы. Мысленно вы должны представить себе образ своего врага и пожелать ему, чтобы все зло, которое он желает вам, вернулось бы к нему.

– Это жену, что ли? – спросил мужчина.

– Ее, – подтвердила Мариша. – А также начальника. Потренируйтесь, а я пока заговорю те вещи, которые вы принесли.

И она проворно забормотала над кучкой монет, женской щеткой для волос с несколькими волосинками и новеньким органайзером из дорогой пахучей кожи. Мужчина в это время сидел с закрытыми глазами и усиленно представлял себе свою жену в объятиях шефа или что-нибудь еще столь же малоприятное, потому что мужчина скрежетал зубами и обессиленно стонал.

Собственно говоря, он был ненамного старше нас с Маришей – лет двадцати восьми, от силы тридцати. И выглядел он молодо, был отнюдь не изнурен работой и жизнью вообще. Мне показалось, что его волнует не столько измена жены, сколько ее возможный уход. А если бы он был уверен, что она, имея любовника, никогда не покинет своего законного мужа, то он был бы таким положением вещей вполне доволен.

Наконец Мариша закончила бормотать. Выплеснув на клиента по привычке немного воды из металлической чаши, которая сегодня заменяла кубок, и дождавшись, пока он перестанет отфыркиваться, она сказала:

– С этой минуты вы можете не беспокоиться за свою жизнь. Но для закрепления результата я каждый день должна буду повторять заговор. Ваше присутствие не понадобится, но все эти вещи должны остаться у меня, – и она указала на монеты, щетку для волос и органайзер.

– Все? – забеспокоился мужчина.

«Ну вот, начинается, – вздохнула я про себя в своем шкафу. – И этому монет жалко, а ведь казался таким симпатичным».

Но оказалось, что на этот раз я ошиблась. Мужчине был нужен всего лишь органайзер.

– Шеф забыл его в машине, – пояснил он. – Но боюсь, что уже хватился.

– Ладно, хватит и одной странички, – великодушно разрешила Мариша, вырывая один из последних листков. – Любая вещь сгодится, лишь бы ее брал в руки ваш враг. Листок даже лучше, к нему никто другой не прикасался.

Осчастливленный шофер ушел, оставив у нас на столе семь николаевских десяток, семь польских монет с изображением какого-то Сигизмунда Второго, а также семь медных трехкопеечных монет. Кроме того, от себя лично шофер добавил еще двести долларов и посулил столько же по истечении месяца, если Маришино колдовство подействует и он останется жив.

– Не надо, – попробовала запротестовать Мариша.

– Пусть, я так решил, – сказал мужчина. – Если вам не удастся мне помочь, то деньги мне все равно не понадобятся.

После этого он ушел, оставив меня сгорать от стыда в своем шкафу за то, что мы обманули такого доверчивого и щедрого человека, который к тому же был хорош собой. В это время раздался звонок в дверь, оказалось, что это вернулся наш шофер.

– У меня есть только одна просьба, – сказал он Марише. – Вы только, ради бога, не обижайтесь, вроде я не верю в ваши силы, но если вдруг я умру – машина там на меня наедет или кирпич на голову, – то вы накажите, пожалуйста, моих убийц. Больше я ни к кому не могу обратиться, все другие решат, что у меня крыша поехала.

– Все будет хорошо, – заверила его Мариша. – Не придется никого наказывать.

– Не знаю, – покачал головой шофер. – В последнее время мне все чаще снятся тяжелые сны. И вроде бы ничего страшного в них нет. Бабушка снится, отец-покойник, мать. Но все они зовут меня к себе, говорят, что соскучились. Люди говорят, что это вроде бы к смерти?

– Все будет хорошо, отгоню твою смерть, а родственникам придется тебя еще немного на том свете подождать, – бодро сказала Мариша, дружески перейдя на «ты».

– Так я вам сразу же оставлю еще пятьсот долларов, – сказал парень.

– Нет, не возьму, – решительно отказалась Мариша. – Не смейте.

– Умоляю вас, – чуть не заплакал мужчина. – Если все будет хорошо, то вы мне их вернете. Я не уйду, пока вы не согласитесь их взять.

Даже я в своем шкафу поняла, что и в самом деле не уйдет. Мариша тоже это поняла, взяла деньги, и уже совершенно счастливый гость ушел.

– Мы будем последними тварями, если присвоим эти деньги себе, – сказала я, вылезая из шкафа.

– За кого ты меня принимаешь? – возмутилась Мариша. – Вернем мы ему эти деньги. Адрес его у нас есть. Конечно, через месяц нас тут уже не будет, квартира ведь числится за нами только до пятого ноября, но вышлем. Какие проблемы! Лучше подумай, как бы нам ему завтра доказать, что мой заговор действует и опасаться ему теперь стоит; скажем, что он разобьет машину шефа. Насколько я знаю, он эту неприятность уже поимел два раза и без всякого колдовства. Водитель из него аховый. Лично я бы такого олуха к себе на работу не взяла, а уж доверить ему свою драгоценную персону – такое мне и в страшном сне не приснилось бы.

Но, несмотря на принятое решение вернуть деньги честному шоферу, на душе у нас было все равно как-то муторно. Клиенты больше в этот день не пришли, мы поужинали купленными по дороге пельменями со сметаной и улеглись спать. Завтра все начиналось сначала – с утра прием новой партии клиентов, а потом реализация очередной партии «мелких неприятностей».

За день мы с Маришей приняли трех совершенно сумасшедших теток, от которых ушли мужья и которые хотели этих мужей вернуть. Совершенно, кстати, непонятно почему, так как, по словам самих женщин, других таких подлецов и негодяев трудно было найти. Мариша пообещала им скорое возращение супругов, а в крайнем случае отличную им замену, я догадывалась, из кого она собирается вербовать добровольцев. Так как в промежутках между брошенными женами приходили жены, у которых мужья были, но которые страстно мечтали от них избавиться, так как сил терпеть этих трутней и алкоголиков у бедных женщин уже не было.

– Знаете, – проникновенно говорила одна, – я вот думаю, а не сходить ли мне к его бывшей жене. Может быть, она захочет взять его обратно. Как вы думаете, получится?

– Вряд ли, она ведь знает, что это за сокровище, – усомнилась Мариша. – Но не отчаивайтесь, карты говорят, что скоро вам удастся от него избавиться. Ему встретится одинокая женщина, которая уведет его от вас.

– Боже, какое счастье! – вскричала клиентка. – Милочка, а нельзя ли сделать, чтобы эта благодетельница встретилась ему побыстрей?

– Завтра или в крайнем случае послезавтра, – заверила ее Мариша. – Оставьте мне его фотографию, я с ним поработаю, и все устроится. В каком районе он у вас работает? Ездит на метро, конечно? Раз пьет, то на машину скопить ему не удалось.

К тому времени, когда нам пора было ехать по нашим делам, Мариша уже успела созвониться со всеми брошенными женами и дать им подробные указания, где они смогут завтра встретить мужчину своего сердца, подробно описав его внешность по фотографиям, оставленным женами «суженых».

– Это ваша судьба, – вещала она в трубку. – Ваше замужество было роковой ошибкой, если бы ваш муж не ушел от вас, то вы бы погибли. Он выкачивал из вас по капле всю жизненную энергию. Разве вы сами этого не чувствовали? В скором времени вас ожидала бы клиника, а затем и могила. Благодарите своего ангела-хранителя, он у вас очень сильный, что он уберег вас от гибели. А вот тот мужчина, которого вы встретите завтра на автобусной остановке 27-го маршрута около девяти утра (или возле метро в шестнадцать тридцать, или в рейсовом автобусе 11.05 на Вырицу), и будет вашим талисманом на всю дальнейшую жизнь. Берегите его, это шанс, который бывает только раз в жизни. Может быть, сначала он вам не приглянется, но поверьте, именно он предназначен вам судьбой. А если он будет небрит или в плохо поглаженной рубашке, так ведь и ему пришлось нелегко. Ему тоже приходилось жить с женщиной, которая была совершенно ему чужой.

– Тебе не стыдно? – спросила я у нее, когда она закончила обрабатывать клиенток. – Из-за каких-то ста рублей ты испортишь жизнь трем милым одиноким женщинам.

– Вот именно – сто рублей, а что они хотели, чтобы я им за эти деньги принца датского разыскала и под ноги подбросила? – возмутилась Мариша. – Пусть радуются, что хоть такие нашлись. С мужиками сейчас туго, а теткам всем уже сильно за сорок. В таком возрасте любому замухрышке будешь рада. А тем более мужики все более или менее домашние. Один вон даже военный в отставке.

– Так он же пятый год не работает, – не удержалась я. – А жена говорила, что он страшный бездельник и обжора. Сжирает он свою пенсию, ее зарплату и стипендию сына. Чтобы им с ребенком не умереть с голода, ей пришлось освоить массаж, и она бегает по больным до позднего вечера.

– А ты заметила, что я подсунула его женщине, которая работает завпроизводством в ресторане? – спросила у меня Мариша. – Уж она его ворованными продуктами до отвала кормить будет. И у нее дача есть, а в земле мужик охотно ковыряется. И квартира у нее есть, не нужно будет по судам таскаться.

– А что алкаш? – не удержалась я. – Ты видела, у его жены фингал под глазом тональным кремом замазан и на запястьях синяки.

– А ту бабищу, которой я его сосватала, ты не разглядела? – спросила Мариша. – Такую попробуй ударь – не обрадуешся. Танк, а не женщина.

Это я была вынуждена признать. В любом случае препираться у нас времени не оставалось. Мы и так уже опаздывали. Тетки сегодня попались болтливые, поэтому с ожидаемыми нашими клиентами неприятностями следовало поторопиться.

Объезжать клиентов мы начали по списку. К двум первым завернули на дачи, где в одном месте ловко спилили дерево, которое упало на ветхий сарайчик, окончательно доконав его, а во втором домике взломали замок и вытащили газовую плитку, которую и спрятали в туалете.

Выслали еще по одному адресу телеграмму, затребовав немедленного возвращения столового серебра, украденного у гражданки В. И. Азербековой. А также сфабриковали парочку повесток в суд, благо бланки Мариша приобрела в том же месте, где и бланк для своего липового диплома магистра белой магии. Затем мы состряпали одно угрожающее письмо и одно письмо любовное, разослав их по адресам.

Неприятность произошла с нами в предпоследнем месте, где мы должны были положить дохлую крысу на коврик перед дверью. Но мы увидели, как наша клиентка вместе с мужем выходит из машины, оставив ее на какое-то время без присмотра. Тут Марише отказало чувство меры, и она направилась к машине прежде, чем я успела ее остановить.

– Куда ты, сумасшедшая? – только и прошептала я ей вслед, но боюсь, что она меня не услышала.

Совершенно обнаглевшая от безнаказанности Мариша в упоении ковырялась в дверном замке машины, когда из подъезда вышел муж. Сначала он оцепенел, потом… потом я выскочила из машины и завопила, сама не помню что, но, как бы то ни было, Мариша оторвалась от своего занятия и оглянулась. Увидев мчащегося на всех парах к ней мужчину, моя подруга дернулась было, но поняла, что ей не убежать, впрочем, как и мне незачем спешить к ней на помощь.

Я не могла разглядеть из-за разделявшей нас машины, что же там точно произошло, но мужчина, не добежав до Мариши двух шагов, внезапно согнулся, словно ему в пах угодил носок твердой модельной туфли. Так оно, должно быть, и было. Во всяком случае, схватить Маришу он больше не пытался. А моя подруга, небрежно отпихнув его в сторону, вышла победительницей из схватки. Но она недооценила мужика. Он оправился довольно быстро. И когда мы садились в машину, из-за кустов появилась его перекошенная от злобы физиономия.

– Плохо дело, – сказала Мариша, нажимая на газ. – Эта рожа видела нашу машину. Ты не обратила внимания, номер он запомнил?

– Не знаю, – сказала я. – Должен был запомнить. Иначе зачем он поперся за нами?

– Плохо, – повторила Мариша. – По номерам ничего не стоит вычислить ее хозяйку.

– Но ты же ничего не украла у него, – сказала я. – С чем он пойдет в милицию?

– А кто сказал, что он пойдет в милицию? – удивилась Мариша. – У таких мордоворотов всегда найдется в запасе пара-тройка дружков. Явятся и поколотят стекла в моей машинке. Или еще что-нибудь. Да и адрес наш, где мы гадали, он может у жены вызнать.

– Машину на платную стоянку поставим, – решила я. – А на ту квартиру больше не поедем. Все равно уже надоело людей дурачить.

– Ладно, – вздохнула Мариша. – Есть одна стоянка возле маминого дома. Я ведь ей с собаками обещала погулять, она куда-то в гости собралась. И если не возражаешь, давай отложим визит к нашему шоферу на завтра. Ничего с ним не случится за один день. А то я сегодня уже что-то морально не в форме.

Я с радостью согласилась. Мариша довезла меня до моего дома, а сама отправилась вместе с Диной к себе. В наш импровизированный гадальный салон ехать как-то не хотелось. Но на следующий день мы все-таки отправились на квартиру, где занимались гаданиями, чтобы забрать кое-какие вещи. Внезапно в дверь раздался звонок. Замотав голову платком, Мариша открыла. На пороге стоял вчерашний мужик, которому Мариша здорово заехала промеж ног.

– Ты гадалка? – довольно невежливо обратился он к Марише. – Ты чего моей жене про меня наплела? Будто ей жизнь сокращаю? Я вот тебе сейчас сокращу.

И мужик угрожающе направился к Марише. Я немедленно вылезла из шкафа.

– Подкрепление! – почему-то обрадовался мужик. – Очень кстати. Мошенницы!

– Сам мошенник! – невозмутимо ответила Мариша. – Жене изменяешь, любовница у тебя, подговаривает квартирку себе отсудить. Мол, жену ты в коммуналку прописал, так пусть там и сидит. Мало ли что квартира на ее деньги куплена была.

– Не твое дело! – рассердился мужик, но видно было, что Маришины слова попали не в бровь, а в глаз. – Квартиру нам ее родители на свадьбу подарили.

– Ну, конечно, чтобы ты со своей новой женой там жил, – усмехнулась Мариша. – Я ведь и про твои грешки на работе знаю.

Но вместо того чтобы испугаться окончательно, мужик рассвирепел.

– Я тебе жизнь мигом сокращу! – рявкнул он, делая попытку схватить Маришу.

Ему это не удалось, в его руках остался только платок. Рассмотрев Маришу получше, он сделал еще одно открытие:

– Так это ты вчера у меня в машине ковырялась?! – возмутился он. – Мошенница! Возвращай деньги! Пять золотых николаевок, что жене в наследство остались.

– Ей и верну, – заявила Мариша. – А тебе ни за что. Очень нужно, чтобы ты своей любовнице на них подарочек купил.

– И не подумаю! – в сердцах выкрикнул мужик.

И мы почему-то ему сразу поверили. Такой действительно гроша ломаного не подарит. Напрасно любовница надеется, что ей от него какой-то навар будет. Такой тип только под себя все гребет. Но это их личное дело, а наше терпение лопнуло. Мужик продолжал требовать вернуть деньги за гадание, деньги за снятие заговора, деньги за попорченный замок на машине и еще какие-то деньги, но мы его уже не слушали. Мариша схватила его за лацканы пиджака и понесла к дверям. А я шла следом и отцепляла его руки от стен, за которые он хватался, пытаясь удержаться в квартире.

– Тьфу на тебя, прострел тебе в спину, – пожелала ему на прощание Мариша.

– Я еще вернусь, и не один, – посулил мужик, злобно оглядываясь на нас.

– Что я говорила, гадальный салон обязательно нужно открывать подальше от собственной норы, – сказала Мариша, захлопывая за ним дверь. – Кончилась наша спокойная жизнь. Пора съезжать отсюда.

Это было ясно и без ее слов. Мы быстро собрали все свои вещи, которых за три недели успело накопиться не очень много, а также списки, по которым нам полагалось доставлять людям мелкие неприятности для их же спокойствия. Затем заперли квартиру и уехали.

– Ну и ладно, все равно срок аренды кончался, – сказала Мариша. – А заработали мы не так уж и плохо. Остается только обратить монеты в живые деньги, и сможем прожить пару-тройку месяцев. А там еще что-нибудь подвернется.

Но это «что-нибудь» подвернулось значительно раньше и совсем не то, что имела в виду Мариша. Я как чувствовала, что не надо нам продолжать ездить по нашему списку, и долго отказывалась. Может быть, на меня пагубно повлияла сцена с разгневанным мужиком, но я проявила выдержку и согласилась на Маришины уговоры только после двух часов пререканий (случай сам по себе небывалый), да и то лишь после того, как она пригрозила, что поедет одна и влипнет в какую-нибудь историю похлеще вчерашней стычки.

Но как бы то ни было, весь день у нас с ней был свободен. Ездить с мелкими гадостями лучше всего под покровом ночи и с замазанными номерами. Желательно еще и на чужой машине, но где найдешь охотников одолжить свою тачку Марише, когда ее умение влипать в различные передряги всем ее знакомым отлично известно. Поэтому мы плюнули на эту затею и посвятили весь день попыткам натренировать Стрелку приносить нам различные вещи.

Смело могу сказать, что в этом мы достигли некоторого успеха. Стрелка, среднего размера дворняжка, упорно изображающая из себя дикую собаку динго, к дрессировке вообще была несклонна. Нет, знать команды она знала, но добиться от нее их выполнения было делом почти невозможным. Не помогало даже гастрономическое подкрепление в виде сосисок и обрезков сырого мяса. Стрелка делала вид, что валится без сил на пол, норовя при этом упасть поближе к тарелке с лакомством. Потом она хватала приглянувшийся ей кусочек и была такова.

Но сегодня Стрелка пребывала в хорошем настроении, и к тому же нам удалось втолковать ей, что мясо она получит только в том случае, если будет слушаться. А нет – трескай, голубушка, кашу. Стрелка живо смекнула, что Маришиной мамы, которая всегда за нее заступалась, дома нет, а с нас и в самом деле станется весь день пичкать ее холодной, совершенно мерзкой на вкус кашей. После этого обучение пошло на лад, и день пролетел незаметно.

Трое крепких мужиков вплотную приблизились к парню с лихо торчащими во все стороны вихрами. Тот явно не был рад видеть эту троицу, хотя и прекрасно их знал. Окружив парня, мужики молча уставились на него. Их позы, а главное, выражение лиц не требовали комментариев. И так было ясно, что сейчас произойдет.

Парень с тоской оглянулся по сторонам. Увы, его застали врасплох, а прохожих, способных ему помочь, не наблюдалось. Две тетки боязливо прошмыгнули у него за спиной – их дело сторона. Трое мальчишек школьного возраста с любопытством покосились на взрослых, но тоже прошли мимо.

– В последний раз спрашиваю, где она, кретин? – подступил к вихрастому самый главный. – Тебе время до вечера было дано. А ты чем занимаешься? На скамеечках сидишь?

– Крыса, да ты погоди, – залепетал вихрастый. – Знаю я, где она. Мне только туда не добраться. Дверь никто не открывает.

– Ты мне мозги не пудри, – прорычал главарь, поразительно смахивающий на гориллу, если бы она напялила кожаное пальто. – Говори где, мы сами заберем. Нам и дверь не помеха.

– Я покажу, – согласился вихрастый. – Это здесь, во дворе.

И он пошел вперед, все трое тяжело повалили за ним. Вместе они поднялись по грязной лестнице «хрущевки» и остановились перед деревянной дверью второго этажа.

– Всего-то, – пренебрежительно хмыкнул главарь, разбежался и врезался в дверь плечом. Дверь, как ни странно, устояла, а главарь отлетел в сторону. – Железо, – уважительно протянул главарь, потирая плечо. – А ну-ка, вдвоем попробуем.

После массированного удара двух мощных тел дверь вздрогнула, но даже не прогнулась.

– Еще разок! – скомандовал главарь, но тут вмешалась судьба в лице мелкой старушки, выскочившей из квартиры напротив.

– Это что же вы, подлецы, делаете? – взвизгнула она. – Я сейчас милицию вызову!

И прежде чем кто-то из мужиков успел ее схватить, она поспешно юркнула в свою крепость.

– Хулиганы, я уже набираю номер! – вопила старушенция из-за двери.

– Бабка, не дури, – посоветовал ей главарь. – Чего лезешь не в свое дело? Сиди тише, проживешь дольше.

– Как это? – опешила бабка. – Оля, ты слышишь, они не верят, что та квартира моя.

– Конечно не твоя! – закричал вихрастый. – Тут другие люди жили.

– Сдавала я ее, сегодня освободили, – заявила бабка уже немного спокойней. – Вам что, мои съемщики нужны?

– Нужны, бабуленька, очень нужны, – заверил ее главарь.

Бабка открыла дверь, еще разок осмотрела всю банду и нерешительно произнесла:

– Вообще-то я их в глаза не видела. Сдала квартиру через фирму, а мне позвонили оттуда и сообщили, что квартира освободилась. Я ее решила снова сдать, но вот сегодня пришла проверить, как тут, все ли в порядке. Мало ли, забыли чего или, напротив, уперли. Я и уборку сделала. Мусора накопилось, не приведи господь.

– Бабка, – проникновенно сказал главарь, – ты в какую фирму квартиру сдавала?

– Сейчас, милок, – сказала совершенно успокоившаяся бабка. – Заходи, я тебе название и телефон запишу.

Она вылезла от соседки и открыла дверь в свою квартиру. И все четверо прошли за ней следом. Их ждало полное разочарование. Квартира была пуста и стерильно чиста. Бабка не обманула. Искать тут было нечего. Бандиты взяли адрес агентства и номер телефона бабкиного агента и ушли.

Мужчина средних лет стоял на перроне пригородной электрички и мрачно разглядывал толпу. Одет мужчина был элегантно и дорого, как бы попал в эту обстановку случайно. Пассажиром пригородного поезда он так и не стал. Вышел с Финляндского вокзала, пересек площадь Ленина и сел в собственную «десятку», где под капотом таился форсированный движок и прочие облегчающие жизнь штучки. Машина не уступала по скорости и мощности многим иномаркам, но в отличие от них не привлекала к себе внимания. В этом состояло жизненное кредо мужчины – не привлекать внимания.

Не успел он положить руки на баранку, как в стекло постучали. «Мужчина, одет дорого, но безвкусно. Личность из бандитского мира, но не лидер», – подумал, хмыкнув пренебрежительно, элегантный хозяин «десятки». Он тяжело вздохнул, но такого гостя если не пустишь сейчас, он все равно достанет, и от разговора не открутишься. Да чего там, они ведь прекрасно знакомы.

– Привет! – жизнерадостно завопил парень в тяжелой кожаной куртке и плюхнулся на мягкое сиденье. – А я думаю, ты это или не ты. Тачка твоя, а прикид не твой.

Мужчины обменялись рукопожатиями.

– Как дела? Что слышно? – будничным тоном, протирая стекла чистой тряпочкой, спросил хозяин «десятки».

– С тех пор как кокнули Мишаню, ничего интересного нет, – сказал парень. – Пасем одного лоха, чушь какую-то порет, чтобы не отдавать нашему шефу должок. Если и дальше так пойдет, то спишем парня вчистую.

– Ты это серьезно, Крыса? – опасливо осведомился хозяин «десятки».

– Шучу, – буркнул парень. – Но бока намнем конкретно. Не хочет, гад, раскалываться. Бредит и ни одного слова в ништяке. Я и раньше знал, что с мозгами у него не круто, но мог бы и получше телегу придумать, раз уж решил ее двигать. Слышь, а Мишане вроде бы лучше?

– Где там лучше! – махнул рукой собеседник. – Растение. Подключен к нескольким аппаратам, врачи говорят, что надежд на поправку все меньше и меньше. Что-то у него там усыхает, что-то атрофируется. В общем, нормальным ему не быть никогда и для него лучше умереть и не маяться.

– А баба его?

– Сбежала.

– Облом на обломе. Без ее подписи нам ничего не сделать, – растерянно сказал парень, забыв на минуту о том, что он крутой. – И Мишаня коньки отбрасывать не хочет. Как быть? Во дела! Казалось бы, за бабки все можно купить, а тут такая глупость. Слушай, а что, если нам к нему съездить?

Собеседники многозначительно переглянулись, и хозяин «десятки» завел мотор.

– А твоя тачка где? – осведомился он.

– Ребята на ней.

«Десятка» двинулась по улице Комсомола, в машине повисло молчание. Каждый думал о своем и не торопился делиться с партнером своими соображениями. Дело, которое они задумали, не терпело болтовни.

Все утро и день у нас удались на славу, довольно скоро мы научили Стрелку, что Маришины тапочки и старый резиновый сапог – это не одно и то же. В первом случае она получала кусок мяса, а во втором ничего не получала, кроме сообщения о том, что она на редкость тупая псина. Ближе к вечеру второго дня Стрелка ошибалась всего один раз из десяти, и мы сочли, что это вполне приемлемый результат, особенно если Мариша спрячет куда-нибудь подальше и повыше старые резиновые сапоги. Пришло время отправляться в путь.

Вчера и позавчера мы не ездили по нашим клиентам, так как залечивали моральную травму, нанесенную нам несознательным мужиком, обвинившим нас в мошенничестве. Да и погода была на редкость мерзкая. Мне и сегодня ехать не хотелось, но тут уж Мариша у меня на поводу, как это было вчера, идти отказалась.

– Ты только подумай, как переживает наш шофер, что с ним ничего не происходит, – втолковывала мне Мариша, садясь в машину. – Ведь ни одной неприятности, а обещано было целое море.

– Ты всех за каких-то идиотов держишь, – ворчливо пробормотала я.

В машине было холодно, за окном шел дождь, а тьма такая, что думалось только о теплой постельке, хотя часы показывали только начало пятого. Сидеть бы сейчас в теплом гнездышке, готовясь ко сну, пить горячее какао или что-нибудь другое, но тоже горячее, и не знать ни про каких шоферов, их подлых начальников и вероломных жен. Но Мариша включила отопление, свет, и я повеселела. Но длилось мое счастье недолго. Ровно до того момента, когда мы въехали во двор дома, где жил наш шофер. За секунду до нас туда проскочила ритуальная машина. При виде нее у меня нехорошо екнуло в желудке, а в голове стало как-то холодно и пусто.

– Кто-то умер, – сообщила мне Мариша. – Какая-нибудь старушка.

– И в том же подъезде, где живет наш шофер, – сказала я, посмотрев на номера квартир. – Странное совпадение.

Мы переглянулись и вылезли из машины. Возле подъезда, у которого остановилось печальное авто, столпилось множество народу – преимущественно бабули. По опыту знаю, если вам нужно срочно узнать, что случилось, никто не может оказать более реальную помощь и к тому же совершенно бескорыстно, чем наши пенсионерки. Если одна не знает, то обязательно найдется с десяток подруг, которые уже в курсе дела. Даже плохая погода не заставила этих женщин уйти со своего поста. Мы затесались в их толпу и стали слушать.

– Такой молодой!

– Господи, что же это делается!

– Говорят, сердце отказало.

– Никакое не сердце, много вы знаете. Сюда уже милиция приезжала, стала бы милиция из-за сердечного приступа беспокоиться. Нет, тут дело посерьезней.

– Неужели убили?

– А вы как думали?

Я немедленно навострила уши и приготовилась впитывать информацию. Но увы, в этот момент из дома вынесли тело, завернутое в белую простыню. В гробовом молчании труп погрузили в машину, и она уехала. Только тут по толпе бабок прокатилась новая волна. Большинство терялось в догадках, но натренированным взглядом я высмотрела троих старух, которые не просто судачили, они явно что-то подозревали. Во всяком случае, выглядели они так, словно стояли на пороге величайшего и ужаснейшего открытия. Я подобралась к этой компании поближе.

– А где же жена? – спросила тем временем одна из старух, в коричневом плаще и в шелковом малиновом платочке на голове, по которому распускались причудливые фиолетовые цветы. – Вроде бы рано утром я ее видела, она за хлебом ходила. И потом еще раз.

– И я ее видела, – сказала вторая, огромных размеров бабка.

– С сумкой шла, – подтвердила третья. – «Здрасьте, – говорит, – Анна Дмитревна». Но не одна шла. Мужик ее какой-то сопровождал.

– А второй в машине сидел, – подтвердила первая бабка. – Я на балкон вышла, перед зимой ящики в порядок привести, так видела. Он ее там ждал. Он к ней уж не раз приезжал. На белой такой большой машине.

– Степа говорил, что это его начальник на ней ездит, – сказала крупногабаритная бабка. – Уж я ему намекала-намекала, что не дело это, когда к жене другой мужик ходит, хоть и начальник, а он только отмахивался.

– А что ты хочешь, Милка перед всеми задом крутить рада. Степа на нее уже и рукой махнул. Не терять же из-за бабской дурости хорошую работу.

– Но все-таки хоть бы постыдилась.

– Да где у нее стыд-то, – отмахнулась первая. – У нее муж умер, а где ее носит? Все с мужиками, задрав хвост, носится.

– Простите, – встряла я. – Я так поняла, что тут кто-то умер. Вы не скажете, случайно не из сороковой квартиры?

– Из нее, – после некоторого колебания сказала одна из бабок. – А тебе зачем?

– Боже мой! – схватилась я за сердце. – А кто? Степа или его жена?

– Он, – мрачно подтвердила старуха.

– Боже мой! – повторила я на этот раз совершенно убитым голосом. – Какое горе, такой молодой человек! Вообще-то я его не очень хорошо знала. Мы больше общались с его женой, и она даже одолжила мне крупную сумму денег, но так как она, в свою очередь, не скрывала того, что взяла эти деньги у мужа, то, значит, отдать я должна была их Степе. И вот сегодня я пришла отдать долг. Мы с ним договорились именно на сегодня, а он вот… умер. Как же мне теперь быть?