Текст книги "Клубничка по-шведски"

ГЛАВА ПЯТАЯ

Офис Арнольда находился в довольно странном месте. Обычный пустырь по дороге в аэропорт, а на нем несколько ангарного типа строений. И среди них возвышалась странная башня, как говорится, без окон без дверей. Впрочем, одна-то дверь вскоре обнаружилась. Очень даже большая дверь, настоящие ворота. Видимо, строители высотного здания были озабочены тем, как бы извне сюда не проникли злокозненные элементы. И спасение от них им виделось в одном-единственном входе, который так легко контролировать.

Что произойдет со всеми находящимися в огромном здании людьми в случае пожарной тревоги, думать не хотелось. Но, возможно, противопожарная система в здании была на таком высоком уровне, что ни о каком пожаре или иной неприятности подобного рода не могло быть и речи.

– Мне это здание нравится, – сказала Леся.

– Чем?

– Оно такое большое!

Написанный на ее лице восторг был самым неподдельным. И еще что-то в глазах Леси заставило Киру подумать о том, что подруге пора замуж. И не надо будет ей с таким сияющим видом глазеть на башни. Но вслух Кира задала вопрос:

– Галина, выходит, тут и работал Арнольд?

– Последние пять лет, насколько я знаю, он работает тут.

– А нас туда пустят?

– Насчет вас я не уверена. А меня пустят.

Впрочем, внутрь все три новые подруги прошли без труда. Тут был симпатичный холл с растениями в кадках, блестящим полом из искусственного камня и пультом охраны с грозной табличкой – «Пропуска предъявлять в раскрытом виде».

Ничуть не смущаясь этой устрашающей надписи, Галочка двинулась в сторону вертушки. На прощанье она бросила подругам:

– Подождите меня здесь!

Галочка подошла к одному из охранников и что-то ему сказала. Он кивнул и тут же снял телефонную трубку, чтобы позвонить куда-то. Позвонил. Кивнул Галочке во второй раз и предложил ей пройти внутрь. Галочка обернулась к подругам и показала большой поднятый вверх палец. Все в порядке, иду. Подругам оставалось лишь порадоваться за нее. И скромненько присесть на обитый дерматином диванчик.

При ближайшем рассмотрении оказалось, что все вокруг них искусственное. Даже деревья в кадках были из пластмассы. И стояли они в таких же пластиковых емкостях, наполненных подозрительного вида кусочками темно-коричневой субстанции, похожей на землю так же, как клубника на кубики.

– Как-то тут стало неуютно, – заметила Леся, зябко поеживаясь. – Какое-то все неродное.

– Ни единого кусочка живой природы. Все из стекла, пластика или бетона. Не хочешь, да задохнешься.

Ждать Галочку подругам пришлось довольно долго. Они успели всласть наглядеться по сторонам, изучить интерьер холла, обсудить его достоинства и недостатки, а также выяснить, кто из них какого стиля в оформлении жилых пространств придерживается. И даже немного поспорить об этом. Но все это было простым сотрясением воздуха, потому что ни у одной из подруг не было средств даже на обычный ремонт, не говоря уж о том, чтобы добраться до дизайнера, пусть даже самого что ни на есть паршивенького и дешевенького.

Но зато когда Галочка наконец появилась, ее сияющий вид говорил, что время потрачено не впустую.

– Ну, как? Удалось?

– Ты заглянула в компьютер Арнольда?

Вместо ответа Галочка приложила палец к своим пухлым губкам, предостерегая подруг от проявления излишнего любопытства в этом здании.

– Выйдем!

И подруги вышли. И отошли на приличное расстояние, и сели в машину, которую тут же поймали, и отъехали на ней на приличное расстояние, и вышли из машины, и нашли соблазнительно тихое маленькое кафе, и сели в него, и даже сделали заказ – кофе и салат, и сели за столик. И только тут Галочка начала наконец говорить.

– Ну, я вам скажу, это было не так-то просто! Викентич никак не хотел оставить меня одну. Вертелся рядом, словно навозный жук, сами знаете возле чего. Лапками, то есть, тьфу, руками меня норовил потрогать. Противный до жути! Тьфу!

– А кто это – Викентич? – жадно спросила у нее Кира, пока Галочка морщилась и отплевывалась.

– Помощник моего Арнольдика.

– Молодой?

– Какой там молодой? С какой радости? За полтинник мужику перевалило!

– И до сих пор в помощниках ходит! У более молодого человека!

– А что же делать, если он кретин! На большее не способен. Вот и вынужден в подчинении быть. – И подумав, Галина прибавила: – Вообще-то его должны были назначить на место Арнольда. Только в последний момент их директор передумал. И старшим менеджером стал Арнольд, а Викентич так и остался на своем прежнем месте.

– Наверное, был разочарован. Он долго работает в компании?

– Со дня ее основания. Больше десяти лет.

– Ого! – воскликнули подруги. – Тогда он должен быть страшно зол.

– Да вы просто не знаете Викентича! – фыркнула Галина. – Один раз на него посмотрели бы, и все вопросы отпали. Он и на менеджера с трудом тянет. Куда уж ему старшим быть. Он и сам это прекрасно понимает.

– Это Арнольд тебе так сказал? – осторожно уточнила Кира.

– Ну да! А зачем ему врать?

– Да что мы все про Викентича и про Викентича! – воскликнула Леся. – Галочка, рассказывай дальше!

– Ну, так вот, когда мне удалось избавиться от этого козла, я сразу же полезла в компьютер Арнольда. Пароль оказался тот же самый, правильно я сообразила. И знаете, что я там нашла?

– Что?

– Письмо!

– Какое письмо?

– Почти точно такое же, как и предыдущее. Только подписано оно Владимиром.

И Галочка кинула на Киру многозначительный взгляд.

– Понимаешь, кто ему написал?

– Вовик?! – ахнула Кира, до которой не сразу дошло. – Мой Вовик?

– Да.

– А что он написал?

– Ну, написал, что тоже начал игру и не собирается останавливаться. Еще благодарил Арнольда и прощался с ним.

– Что?

– Ну да, так и написал: «Спасибо тебе. И на всякий случай – прощай».

Кира поежилась. Что-то от этой записки Вовика у нее дрожь по телу пошла.

– Может быть, это и не он вовсе написал, – попыталась утешить подругу Леся.

– Я адрес отправителя списала.

И Галина протянула Кире бумажку с неровно нацарапанными кривульками.

– Это он, – вздохнула Кира. – Мой Вовик! Эмэйл точно его.

– А когда?..

– Письмо было отправлено две недели назад.

– Когда Вовик и исчез!

Галочка покачала головой и воскликнула:

– Кстати, а у меня новость.

– Какая?

– Вы не поверите, но ведь Арнольд исчез только неделю назад!

– Что?

– Ну да, Викентич мне сам так сказал. Удивлялся, куда делся Арнольд. Мол, телефон у него не отвечает, дома никого нету, не заболел ли. Целую неделю на службу не является.

– И что ты ему сказала?

– Пришлось наврать с три короба, – призналась Галочка. – Сказала, что у Арнольда умерла любимая бабушка в Таганроге. И ему срочно пришлось туда ехать, чтобы предать старушку земле и не позволить каким-то проходимцам из риэлторской конторы присвоить бабушкину квартиру. А телефон он забыл дома.

– И что? Это как-то объясняет, почему Арнольд не предупредил на работе о том, что он уезжает?

– Нет, конечно, – загрустила Галочка. – Но ничего более утешительного мне на тот момент в голову не пришло.

Но подруги и не думали ее ругать. Плевать им на то, как будет оправдываться перед своим начальством Арнольд, когда все же появится. Если появится. Подруг интересовал сейчас совсем другой момент.

– Выходит, никто из них, троих, не собирался исчезнуть надолго, – произнесла Леся. – Петрарка – он исчез первым еще месяц назад – вообще никого из своих не предупредил.

– Да, а потом еще через две недели после него исчез Вовик! – воскликнула Кира. – Но Вовик сам себе хозяин. Взял заказ, сдал заказ – и гуляй. Никому до тебя дела нет. Отчитываться не перед кем.

– А перед тобой?

– Передо мной должен был, конечно. Во всяком случае, мне так казалось.

– И последним исчез мой Арнольд, – подытожила Галочка. – Никого не предупредил, отпуск не взял. Значит, не думал, что его отлучка будет долгой.

И девушки обменялись тревожными взглядами. Если до сих пор у них еще теплилась надежда, что трое пропавших мужчин – это просто дурацкая шутка, то теперь им стало совершенно ясно: со всеми тремя что-то случилось. Притом весьма серьезное, раз уж они наплевали на самое дорогое для них. Для Петрарки это была его семья, дети. Для Арнольда его работа. А для Вовика… Кира тешила себе надеждой, что для Вовика самым дорогим являлась все же она.

– И тем не менее они все исчезли.

– И никаких следов!

– Кроме этих странных писем.

И девушки снова посмотрели друг на друга.

– Заметьте, Арнольд получил два письма, – сказала Леся. – От брата и от Вовика. Оба примерно одинакового содержания.

– Хотелось бы еще знать, что за игру они имеют в виду.

– Предлагаю: доесть этот салат и поехать ко мне! – сказала Кира.

– Зачем?

– Обыщем вещички Вовика и заберем мою машину.

– Поехали! Тем более что без машины плохо.

Без машины на общественном транспорте было в самом деле неудобно, на такси разорительно. Кирин «гольфик» стоял одинокий и брошенный во дворе ее дома, откуда они так внезапно рванули в гости к Ирине – жене Петрарки.

– И мои вещи до сих пор у тебя, – напомнила Галочка. – Может быть, мне уже их забрать?

– У тебя появились лишние пять тысяч долларов, чтобы отдать их бандитам?

– Нет, – испугалась Галочка.

– Тогда я думаю, что про нанятых жадиной Валерой бандитов забывать еще рано.

Отсутствие на горизонте бандитов объяснялось просто. Молоток, Дуб и Мрачный отправились к своему нанимателю с требованием повысить их процент от предстоящей операции. Свое требование они мотивировали просто:

– Нереально шустрые девки.

– К тому же речь шла об одной, а их оказалось три.

– За троих нужно увеличить ставку.

Валера слушал и мрачнел. В описываемых приятельницах Галочки он с недоумением и гневом признал тех двух нахалок, которых притащил к нему в гости господин Петрушкин. И прогнав трех бандитов, Валера помчался разбираться к толстяку соседу.

– Ты кого ко мне привел? Ты меня подставить решил? – орал он на переполошившегося Петрушкина. – Да ты хоть знаешь, что я с тобой за это сделаю?

Но Петрушкин тоже был не прост. Он сделал знак охраннику Диме. И тот спустил с цепи Грека – огромного злобного кобеля породы кавказская овчарка. Разорвать чьи-нибудь штаны и полакомиться человеческой ляжкой было для Грека сущим наслаждением. И чем жилистей попадалась ему ляжка, тем с большим сладострастием он вгрызался в нее.

Вот и сейчас он издал рык, больше напоминающий рев турбин реактивного самолета при взлете. Прыгнул. И еще в прыжке оскалил зубы и раскрыл рот, чтобы при приземлении уже не терять время на разные пустяки. Но и Валера оказался не лыком шит. Увидев, что на него мчится огромная тварь, он совсем не по-пацански завизжал и бросился бежать сломя голову, но в сторону ворот.

– Так его, Грекушка! – в полном упоении кричал толстый Петрушкин, в восторге прыгая по участку и с трудом удерживаясь, чтобы не зааплодировать своему псу, когда тому все же удалось вцепиться в льняные штаны соседа. – Так его!

Валера все же выскочил за ограду, лишившись лишь достоинства и куска брюк на заднице. Но зато приобретя несколько рваных порезов в том месте, где зубы Грека скользнули по его коже.

– Урод! – завопил Валера, уже оказавшись в безопасности на улице. – Застрелю падлу!

Но в этот момент Грек рыкнул особенно грозно. И сделал попытку пролезть под воротами. Попытка почти увенчалась успехом. А Валера, увидев высунувшуюся из-под ворот собачью морду, умчался прочь, прикрывая рукой голую задницу.

– Чем это вы тут занимаетесь?

С этими словами из дома Петрушкина вышел человек. Он укоризненно смотрел на Петрушкина, который под его взглядом закраснелся, словно пойманный на шалости школьник.

– Собакой людей травить – это незаконно, – строго произнес незнакомец.

– Так я что? – суетливо забормотал Петрушкин. – Гражданин следователь, при чем тут я? Он же сам сюда пришел. Кричал! Угрожал! Вы же слышали! А разве я виноват? И те девочки сами ко мне пришли. Никто их не звал, не тянул.

– Какие девочки?

– Да, так, – окончательно скосил глаза в сторону Петрушкин. – Они к нашему делу никакого отношения не имеют.

– Это вы уж нам предоставьте разбираться, кто имеет отношение, а кто не имеет. Что за девочки?

И Петрушкин, томясь дурными предчувствиями, все же выложил следователю историю о том, как две девушки искали друга своего пропавшего жениха и случайно, совершенно случайно попали в его дом.

– Тоже, говорите, с удочками были? – задумчиво переспросил Петрушкина его собеседник. – И к вам пришли? Сами?

– Ну да, – снова соврал Петрушкин, поражаясь тому, как ловко у него это выходит.

– Хм. Подозрительно. А дайте-ка вы мне их координаты на всякий случай. Нужно будет проверить, что у них там за жених пропал. И пропал ли. Да и был ли вообще жених.

Тут уж дурные предчувствия господина Петрушкина завопили в полный голос. Но он быстро успокоился. С девочками они расстались добрыми приятелями. Они поклялись, что зла на господина Петрушкина за его своеобразное приглашение не держат. И даже очень довольны им. Ведь Петрушкин дал им ниточку, по которой они сначала смогли выйти на невесту Арнольда, а там, глядишь, и на него самого.

Поэтому господин Петрушкин продиктовал следователю все координаты подруг. И поплелся в дом – запивать свои недобрые предчувствия коллекционным портвейном.

Тем временем подружки уже вовсю шуровали в вещах пропавшего Вовика, надеясь найти хоть какую-нибудь ниточку, ключ к пониманию происходящего. Фантик ходил возле них. И всем своим видом, а также громким мяуканьем выражал протест. Кот успел подружиться с Вовиком, найдя в нем существо во многом родственное себе. Во всяком случае куда более родственное, чем его хозяйка. И теперь кот был до предела возмущен, что две какие-то особы женского пола роются в вещах его друга. А хозяйка стоит рядом и ухом не ведет.

Кот вопил, орал и даже пробовал оцарапать Галочку. Так что Кире пришлось отправить его во двор погулять. Фатима – супруга Фантика, которую он когда-то привел то ли с помойки, то ли из ближайшего подвала, – отправилась следом за супругом, хотя сама вела себя ниже травы, тише воды и сидела в кухне в ожидании, когда ее будут кормить.

– Хватит жрать! – прикрикнула на нее Кира, когда обнаружила скорбную Фатиму у пустой мисочки с кормом. – И так разъелась, что скоро в дверь не пройдешь.

Фатима горестно мяукнула, намекая, что толстым кошкам хочется кушать еще больше, чем худым. Желудок требует.

– Даже и не мечтай! – воскликнула в ответ Кира. – Два приплода котят за два года – это еще не повод, чтобы стать похожей на банку с тушенкой.

И заглянув в холодильник, Кира спросила у кошки:

– Баранины хочешь?

Фатима содрогнулась. Ей! Баранину? Ее аристократический желудок не выдержит подобного надругательства.

– Это не просто баранина, а молоденький ягненочек, – пробовала настаивать Кира.

Бесполезно. Фатима даже и нюхать баранину отказывалась, надеясь все же на любимые консервы. Но добилась лишь того, что отправилась следом за Фантиком на улицу. Гулять, дышать свежим воздухом и сбрасывать накопившийся жирок. А несколько разрядившаяся на братьях меньших Кира вернулась на кухню, где быстро сварила суп из отвергнутой кошками ноги барашка.

Потом Кира вернулась в комнату и убедилась, что в ее отсутствие в вещах Вовика ничего важного и интересного не прибавилось. Хотя Леся с Галочкой рылись изо всех сил.

– Бесполезно, – сердито пробурчала Кира, наблюдая за подругами. – Когда он исчез, я все его вещи хотела выкинуть.

– Что?! – ахнули Леся с Галочкой.

– Но ведь не выкинула, – быстро прибавила Кира, испугавшись грозного выражения, появившегося на лицах подруг: – Не выкинула, но основательно пересмотрела. Нету там ничего! Ну, ничегошеньки!

Однако обе девушки с Кирой все равно не согласились.

– Мы с Лесей этого не знаем. Есть там что-нибудь или нет.

– И я думаю, что попытка не пытка. Мы будем искать!

Кира сдалась и махнула рукой:

– Делайте, что хотите.

Галочке с Лесей только это и нужно было. Они снова подступились к сложенным в углу вещичкам Вовика с таким хищным выражением лиц, что Кире даже стало не по себе. Что-то она, бесспорно, проглядела в своих подругах. Ох, проглядела!

Копались девушки довольно долго, хотя вещичек было не так уж и много. Но в отличие от Арнольда, в вещах и документах которого царил образцовый порядок, так что рыться в них было сущим наслаждением, все было четко и ясно, Вовика вполне устраивал художественный беспорядок.

– И кем он у тебя работает? – поинтересовалась Галочка, уже пятнадцать минут разглядывая какой-то огрызок бумажки и пытаясь расшифровать странные кривульки, циферки и значки, которые были нацарапаны на нем.

– Он художник.

– Оно и видно, – проворчала Галочка. – Художественный беспорядок!

– Такого я даже самой себе устраивать не позволяю, – добавила Леся.

Кира обиделась:

– Ну, знаете! И вовсе Вовик не так плох! Он, если хотите знать, отличную мебель делает!

– Да?

– Да! Да! Берет какой-нибудь старый, никому не нужный пень с корнями и делает из него кресло, кушетку, стул или даже столик! Загляденье! Вот так-то! А не попадись Вовику этот пень, так бы и сгнил в лесу. И никто бы никогда его красоты не увидел и не разглядел! А вы, если не знаете, так и не говорите!

И Кира окончательно надулась. Не позволит она никому ругать своего Вовика.

– Ладно, не обижайся, – примирительно произнесла Галочка. – Я ведь не хотела никого обидеть.

Кира продолжала дуться.

– Прости меня!

– Не прощу!

– Почему?

– Если прощу, ты снова будешь болтать?

– Не буду!

– Точно не будешь?!

И Кира испытующе взглянула в полные раскаяния глаза Галочки.

– Не буду.

– Ну, то-то же! – удовлетворенно кивнула Кира. – И запомни, ругать Вовика могу только я. А больше никто. Никто! Даже вы!

– Конечно, конечно, – закивали подруги. – Как скажешь!

Но едва Кира отвернулась, девушки обменялись понимающими взглядами. Ого! А Кира, похоже, влюбилась. Надо же, даже самые лучшие из нас проявляют слабость.

Втроем девушки снова переворошили всю кучу Вовиных вещичек. И пришли к одному-единственному неутешительному выводу:

– Нет тут ни хрена!

– Ни хренищи!

Кира торжествовала:

– А я вам что говорила?

Леся тяжело вздохнула.

– Не знаю, как вы, а я хочу есть, – сказала она.

В тот же момент Кира и Галочка тоже ощутили жуткое чувство голода. После безуспешных поисков им захотелось хоть какого-то вознаграждения. И Кира предложила им по тарелке бараньего супа с зеленью, рисом, черносливом и тертым чесноком.

– Больше ничего нет, – сразу же предупредила она подруг. – Но суп получился отменный.

И оказалась права. Мясо буквально таяло на языке. Рис разварился в самую меру. Заранее поджаренная картошечка и несколько кружков моркови и колечки лука придали супу красивый цвет и запах. А пряности и чернослив, которые Кира добавила перед тем, как снять кастрюлю с огня, еще больше усилили аромат. Перед подачей на стол суп полагалось обильно посыпать рубленой зеленью, и тогда он получался таким вкусным, что каждая после первой тарелки потребовала добавки.

– Больше ничего нет, – сыто пробурчала наконец Кира, когда кастрюля показала дно. – Хотите фруктов?

От фруктов подруги не отказались. Они с удовольствием заели чуть резкий вкус баранины спелым красным виноградом. И почувствовали, что жизнь, в общем-то, славная штука.

– Мы с вами почти как в том старом анекдоте, – хмыкнула Галочка.

– В каком?

– Приходят детки из садика домой, кушают с большим аппетитом, а потом говорят: «Мутикабы!» День говорят, два говорят, неделю. Что за чушь? Наконец родители собрались и зашли в садик после обеда. И видят, сидит нянечка двадцати пяти лет от роду, со вкусом кушает свою тройную порцию. Борщ у нее там со сметанкой, котлетки с макаронами, бананы на десерт. Доела. Потянулась так со вкусом. И говорит самой себе: «Теперь – мужика бы!»

Анекдот Галочки, вместо того чтобы рассмешить, неожиданно заставил Киру загрустить. Она снова вспомнила пропавшего Вовика. И настроение ее, поднявшееся после вкусной еды, снова упало до нуля. Но в этот момент под дверью завопил нагулявшийся Фантик. А затем к нему подключилась и Фатима.

– Я их впущу! – воскликнула Леся и убежала в прихожую.

Кира с Галочкой остались в кухне, наблюдать за происходящим. Сначала в дверях появился Фантик, который потерся о ноги Киры и учтиво помурлыкал, показывая, что, хотя в разлуке они были и недолго, он все осознал и теперь хочет, чтобы Кира его любила по-прежнему. Потом появилась Фатима, которую любовь хозяйки интересовала в последнюю очередь – она откровенно кинулась к мисочкам с кормом.

– Обжора! – ласково попеняла ей грустная Кира и уже потянулась к шкафу, где хранился сухой корм для кошек, как в кухню ворвалась Леся.

– А вот что я нашла!

Леся завопила так громко, что у Киры от неожиданности из рук выпал мешок с остатками корма. Упал он на пол. Треснул. И сухой корм с задорным шуршанием рассыпался по полу. Фантик с супругой с радостным мяуканьем набросились на нечаянное угощение. Но Кире было не до них. Она таращилась на предмет в руках у Леси.

– Напугала, – проворчала Галочка. – И из-за чего сыр-бор?

– Это не сыр-бор, – покачала головой Леся.

И точно. Это была мужская ветровка. Куртка Вовика. Та самая куртка, в которой он ходил в прохладные дни. И которую он брал с собой всякий раз, когда на летний горизонт набегали подозрительные тучки.

Почему-то вид этой куртки произвел на Киру очень сильное впечатление. Ей показалось, что Вовик находится где-то рядом. Вот и его куртка уже дома. Скоро он и сам появится. Или уже появился? Зашел и спрятался? Или зашел, оставил куртку и ушел. Куда ушел? Да куда угодно. Хоть за сигаретами. И с минуты на минуту позвонит в дверь. И лишь усилием воли Кира отогнала от себя это слишком уж соблазнительное видение – звонящего в ее дверь Вовика.

– Где ты ее откопала? – спросила она у Леси.

– На вешалке!

– Ее там не было!

– Была! Ты просто ее не видела!

– Как это?

– Она была завешана другими вещами. А я стала искать свою сумочку. И вдруг вижу! Ба! Мужская куртка! Я сразу поняла, что это куртка Вовика.

– Ну да, – призналась Кира. – Чья же еще?

– Вот и я так же подумала, чья же еще! И еще подумала, раз мы все другие вещи Вовика пересмотрели, чем эта куртка хуже?

Галочка проворно убрала со стола тарелку с наполовину обглоданной кистью винограда, а Леся, мастерски проскользнув среди пирующих кошек и их сухариков, кинула куртку на столешницу. И все три подруги тут же принялись ее потрошить под утробное ворчание сытого Фантика и все еще продолжавшей хрустеть Фатимы.

Начали подруги с карманов. Там они обнаружили несколько проездных билетиков, один из которых даже оказался счастливым. Леся попыталась его съесть, но тут же подумала, что если уж даже Вовику этот билетик счастья не принес, то ей и подавно не принесет. И благоразумно не стала мусолить в зубах грязную бумажку, а вместо этого предложила ее Галочке.

Та раздумывала недолго. Средство подействовало быстро. Потому что, сжевав билетик, Галочка тут же радостно воскликнула:

– А что это у нас тут за кармашек такой непонятный?

– Где?

– Да вот тут!

И Галочка показала на изнаночную сторону куртки, где в шве была прореха.

– А! – мигом утеряла интерес Кира. – Это не кармашек. Это дырка!

– А зачем она тут?

– Зачем! Зачем! Ты что как Вовик?! Тот тоже мне все лето зудел: зашей дырку, зашей дырку.

– А ты?

– А что я? У него у самого что, рук нету? Взял бы сам да и зашил, раз ему это так важно.

– Все с тобой ясно, подруга, – пробормотала Галочка, засовывая в прореху всю руку. – Эге! А тут что-то есть.

– Что? – заволновались подруги. – Что там?

– Визитка.

И Галочка с интересом уставилась на небольшой кусочек картона, на котором было отпечатано несколько слов и имелась картинка еловой рощицы из трех деревьев.

– Это визитка загородной гостиницы, – сказала Леся. – «Зеленая иголочка». Вы там с Вовиком отдыхали?

Но Кира с таким недоумением таращилась на визитку, что ее подругам стало ясно – ничего такого и в помине не было.

– Не отдыхали мы там! – произнесла Кира гневно. – Даже рядом не проезжали. Ах, он подлец! Ах, мерзавец!

– Кого ты ругаешь?

– Вовика!

– Почему?

– Так это же совершенно ясно, что он в этой гостинице отдыхал.

– Ну и что?

– Только не со мной, а с какой-то другой бабой!

– Да с чего ты взяла, что Вовик вообще в этой гостинице был?!

– С чего? А с того, что в его кармане нашлась эта визитка. Вот скажите мне по совести, стали бы вы таскать в кармане визитку места, где никогда прежде не были?

– Ну… Если бы нам это место порекомендовали… – протянула Леся и тут же добавила: – А чего ты переживаешь? Может быть, эта визитка у Вовика еще с прошлого года за подкладкой завалялась?

– Ага! – поддержала ее Галочка. – Еще до того, как вы с ним познакомились!

Кира перевела взгляд с одной подруги на другую. Ничего хорошего он не выражал. Поэтому Галочка с Лесей смутились и забормотали:

– Что? Что такое? Что опять не так?

– Вы хоть иногда думайте, прежде чем говорить! Как эта визитка могла у Вовика с прошлого года валяться, если у него дырка только этим летом образовалась? И вообще! Если я его вещи не зашиваю, это вовсе не значит, что я их и не стираю. Стиральная машина, слава богу, фурычит исправно!

Некоторое время Леся и Галочка пялились на злосчастную бумажку. Зараза, она выглядела так, словно вчера была выпущена из типографии! И речи не шло о том, что эту бумажку могли постирать. Даже после одной-единственной стирки она бы превратилась в жалкий обглодыш. Уж Галочка с Лесей это хорошо знали. Обеим случалось забывать важные и не очень важные бумажки в карманах одежды. И всегда они появлялись из стиральной машины в сильно видоизмененном, почти неузнаваемом состоянии.

– У, мерзкая картонка, – прошептала Леся, глядя на перекосившееся лицо Киры. – И зачем она тут оказалась?

Но внезапно лицо Киры посветлело. А потом она и вовсе повеселела.

– Слушайте, а я вдруг подумала: а что, если Вовик сейчас там?

– Где там?

– Ну, в этой гостинице. Как она там называется?

– «Зеленая иголочка».

– А почему он там?

– Прячется, – пожала плечами Кира.

– А почему там?

– А почему нет?

На этот вопрос ни Леся, ни Галочка не нашлись что ответить.

– Значит, решено! – воскликнула Кира. – Еду в эту «Зеленую елочку».

– В «Зеленую иголочку», – поправила ее Леся. – И мы с тобой!

Так и получилось, что приободрившиеся подруги выскочили из дома под самым носом Мрачного, Дуба и Молотка, которым удалось договориться с Валерой. Искусанная Греком задница требовала возмездия. И Валера согласился повысить наемникам гонорар, учитывая, что количество жертв возросло ровно в три раза. И бандиты снова приступили к выполнению своего задания: найти, допросить и вытрясти из Галочки и ее подруг сведения о месте нахождения Арнольда, его самого или деньги, которые он задолжал.

– Причем с процентами! – напутствовал Валера своих наемников. – С процентами, вы меня поняли?

Те молча кивнули. И оскалились, словно ничего приятней этих слов в своей жизни не слышали. Бандитов можно было понять. Сумма их вознаграждения как раз и складывалась из этих самых процентов. И насколько она будет велика, зависело от того, насколько доходчиво они сумеют объяснить Галочке всю степень вины ее приятеля и ее собственной за то, что связалась с таким неподходящим кадром.