Текст книги "Когда соблазняет женщина"

Глава 6

Утро приветствовало подруг ароматом свежего кофе. Он плыл по дому, будоража воображение горячим завтраком. После вчерашних пельменей, которые пришлись по вкусу разве что прожорливому Апашу, все были голодны словно волки. Особенно Мариша, которая все же приговорила перед сном утаенный коньячок. Ну, не весь, конечно. Так, граммов сто или сто пятьдесят. Чтобы лучше спалось.

Спалось ей, и верно, замечательно. И проснулась она с отменным аппетитом. А тут еще этот дивный запах. И тут же до слуха Мариши донесся визг Ольги:

– Ты что, совсем сдурела?! Идиотка чертова! Отца на тот свет своим питьем спровадила, теперь за нас решила приняться?

Мариша торопливо накинула на плечи уютный байковый халат в котятках и поспешила вниз. А внизу уже вовсю кипело сражение. Ольга перевернула красиво сервированный поднос. И теперь исступленно топтала ногами осколки дорогого японского костяного фарфора, плавающие в луже свежего кофе.

Чуть поодаль с прижатым к груди серебряным подносом стояла молодая женщина лет двадцати восьми – тридцати с пышными формами и простым испуганным лицом. Не сказать, что она была нехороша, но как-то простовата. Только волосы были шикарные. Густые, тяжелые, красивого золотистого цвета.

– Ольга Сергеевна, – бормотала женщина. – Не травила я вашего батюшку. Истинный крест, не травила!

– Дура! Дура! Идиотка!

– Не подумала я! – почти плача, твердила повариха. – И кофе хороший сварила. Думала приятное вам всем сделать. Как вы тут без меня, без горяченького. Я же знаю, ни Сима, ни Раиса готовить не любят. Вот я и хотела… в честь моего освобождения. Радость ведь.

– Радость?! – окончательно зашлась Ольга. – Нам радоваться, что тебя освободили? Ты что, совсем сдурела? Ты кто такая, чтобы мы за тебя радовались? Подстилка! Дешевка! Тебя тут терпели, потому что папаша тебя трахал! А теперь вон! Вон, я сказала!

Катерина жалобно всхлипнула и повернулась, чтобы уходить. Кажется, она действительно пошла собирать свои манатки. Марише это совсем не понравилось. Что же это такое? Безобразие! Куда зайдет их расследование, если подозреваемые станут расползаться как тараканы в разные стороны. И зачем они с Аленой будут куковать в этом доме, если все его покинут?

– Убирайся! Убирайся, грязная шлюха! – верещала Ольга вслед Катерине.

– Куда Ольга гонит эту клушу? – прошептала Мариша на ухо подоспевшей на шум Алене.

Ведь ни Мариша, ни Алена ничего не выяснили у поварихи. Как же остановить повариху? Мариша тут не хозяйка, распоряжаться не может. Но Алена… Алена может! Однако Алена, несмотря на поощрительное шипение Мариши, молчала, не зная, что предпринять. Тоже хозяйка, называется! Все приходится делать за нее!

– Катерина, постойте! – произнесла Мариша. – Не уходите.

– Что?

От злости Ольга даже потеряла дар речи. И только бессмысленно таращила на Маришу свои злые глаза.

– Мне кажется, что ты, Ольга, не можешь распоряжаться, кому тут оставаться, а кому уходить. Со вчерашнего дня ты сама тут на птичьих правах.

Катерина молча вытаращилась на Маришу.

– Вы кто?

– Не важно, кто я. Важно, что ваша новая хозяйка еще не сказала своего слова.

И, повернувшись к Алене, Мариша спросила у подруги:

– Ну так как ты считаешь, дорогая? Уходить Катерине или пусть останется?

Мариша очень надеялась, что Алена не подведет и ответит правильно. И Алена не подвела.

– Пусть останется, – тихо, но твердо произнесла она. – Пусть останется и приготовит нам завтрак. С кофе!

Последнее было сказано специально для Ольги, которую даже перекосило от злости.

– Ну, ладно! – прошипела она словно змея. – Поплатитесь и поплачете, да только поздно будет! Не говорите потом, что я вас не предупреждала. Катька – отравительница. Лично я из ее рук и куска хлеба не возьму!

И с этими словами Ольга гордо удалилась прочь. К завтраку, поданному Катериной, она в самом деле не прикоснулась. Демонстративно сварила себе яйцо вкрутую и ела его, пока остальные наслаждались омлетом с ветчиной и зеленым луком, а также изумительными блинчиками с джемом, которые успела напечь мастерица Катерина.

На обед повторилась похожая история. Ольга при всех открыла банку телячьих языков в желе и стала их поглощать. Ни к хлебу, ни к грибному супчику из сушеных белых грибов со сметаной, ни к котлеткам по-киевски она даже не прикоснулась. И компот из клубники пить не стала. Взяла с тарелки одно яблоко, долго и придирчиво его разглядывала, а потом положила на место.

– Лучше не рисковать, – пояснила она.

Ни Мариша, ни Алена ничего не сказали. Они ждали. Надолго ли хватит Ольгиного упрямства? Может быть, к ужину образумится? Но и на ужин Ольга появилась со своим пайком. Тут не выдержал даже ее брат.

– Тебе не кажется, что это глупо? – спросил он у сестры, деловито вскрывающей ножом банку – завтрак туриста. – Раз мы все едим, почему бы и тебе не присоединиться к нам?

– Я ставлю вопрос иначе! Почему бы вам не присоединиться ко мне?

– Вредно жить без горячей пищи.

– Вы еще поймете меня, когда кому-нибудь станет плохо!

И Ольга принялась мрачно пережевывать волокнистое и жирное мясо, вывалив его из банки и залив сверху солидным слоем кетчупа. Ничего удивительного, что после такого ужина у нее расстроился желудок. И она принялась рыскать по дому в поисках какого-нибудь средства от поноса и болей в кишечнике.

– У меня есть мезим и гастал, – предложила ей сердобольная Мариша. – Хочешь?

– В упаковке?

– Можешь не сомневаться. Обычные таблетки, не яд.

– Ладно, – нехотя согласилась Ольга. – Давай!

Подруги после ужина не чувствовали никакого недомогания. Отличная еда! И с какой стати Ольга обвиняет именно Катерину в отравлении своего отца? Наверное, тут сыграла свою роль ревность и обида за мать. Но, с другой стороны, мадам Кротова, когда муж завел интрижку с кухаркой, могла бы устроить ему скандал, уйти из дома и не терпеть такого унижения. Но женщину держали деньги супруга. Ради них она была готова на многое. Так стоит ли во всем обвинять одну Катерину? Казалось бы, виноваты счастливые любовники. Но если подумать, то и Кротова в сложившейся отвратительной ситуации виновата ничуть не меньше, чем ее муж и его любовница.

Тем более, как выяснилось из разговора с Симой, хозяин отнюдь не удерживал возле себя опальную жену. И даже более того, предлагал той уйти и даже обещал приличное денежное содержание.

– Она первая начала. Изменяла ему с кем попало. Сначала со своим тренером по теннису, потом с инструктором по аэробике, затем переключилась на мальчишку, который приносил ей шарики во время игры в гольф и таскал за ней клюшки.

Вот этого романа Сергей Юльевич и не вытерпел. То ли сказалась зависть к сопернику, который был моложе его почти вполовину. То ли нашлись какие-то другие причины, но он указал неверной супруге на дверь. А когда та не захотела уйти, мотивировав это тем, что ее измена не доказана и все это глупые слухи, которые не помешают ее счастливой семейной жизни, Кротов завел демонстративно-показательный роман с поварихой.

– Катерину тогда только-только взяли на службу. Она всего боялась. Как бы не напортачить чего. Она прежде никогда в таком богатом доме не служила. Работала поварихой в детском садике, вот и весь ее стаж. А какие там в детском садике требования? Манная каша без комков получится, котлеты на сковородке не пригорят и то уже хорошо. А у нас!

– Что у вас?

– Тут к разносолам привыкли. Прежнюю повариху выгнали, потому что она на неделе дважды рис подала. Правда, один раз с рыбной подливкой из осетрины, а другой с каким-то хитрым китайским соусом. И все равно выгнали. Мол, ленива стала. Овощей уже не чистит, одним рисом от хозяев отделаться хочет.

– Только за это?

– Ну, не совсем, – призналась Сима. – Она с Ольгой поскандалила. Но формальным поводом для увольнения послужил именно рис.

– А с Ольгой чего у нее вышло?

– Глупость какая-то. Они с самого начала не ладили. Повариха целый день у плиты стоит, по идее жирной должна быть, ведь каждый кусок пробовать приходится. А Лара, наоборот, тощая была словно селедка. Ну а Ольга только и делала, что на диетах сидела. И все равно окончательно от своей полноты избавиться не сумела.

– И что?

– Ну и сказала, что у Лары глисты, не иначе. И что она весь дом ими заразит.

– Фу, как некрасиво! Наверное, Лариса обиделась?

– Ясное дело, никому не понравится, когда про него такие гадости говорить станут. Тем более что у Лары все справки о здоровье в порядке были. И санитарная книжка, и вообще.

День ото дня неприязнь женщин крепла. А исход ее был известен заранее.

– Вот Кротова ее и уволила. А потом хозяин прознал про ее роман с мальчишкой-гольфистом. А к этому времени они уже наняли Катерину. Ну, хозяин к ней и подъехал.

– С цветами и подарками?

– Как же! Подарками он Катерину уже после задаривать начал. А тогда он ей прямо заявил: хочешь сохранить место и регулярно получать премии, полюби меня.

– И Катерина согласилась?

– А какой у нее был выбор? Садик, где она работала, был от крупного завода. Директор работникам койки в общежитии предоставлял. Катька из садика ушла, и из общежития ее попросили. Ну и где ей жить? Вот и пришлось Катерине к хозяину благосклонно отнестись. Только она ни в чем не прогадала. Хозяин вообще нежадный был, только самодур. А тут ему так собственную жену допечь захотелось, что он Катьку буквально начал подарками осыпать. Такая любовь вдруг у него к ней открылась, просто удивительное рядом. И цветы, и золото, и шубку ей норковую подарил. А потом еще одну из стриженного бобра. И дубленку красивую. И сапоги! А уж сумок одних не меньше десятка. Катерина у нас королевой ходить стала. Прямо смех. Днем у плиты стоит, а вечером ее хозяин сам в ресторан везет. Так и жили. Мария Леопольдовна только зубами скрипела. А поделать ничего не могла.

Судя по рассказу Симы, между хозяином и поварихой был один только сплошной мед и сахар. Однако, как известно, такая идиллия редко когда длится долго. Но если даже хозяин и охладел к Катерине, заведя очередной романчик на стороне, то вряд ли горничная расскажет об этом подругам. Она будет всячески выгораживать Катерину, которую любит ничуть не меньше, чем родную мать.

– А кстати, тебя не удивляет такая разница в возрасте между твоей матерью и Катериной? Катерине не исполнилось еще и тридцати. А Раиса Михайловна уже отпраздновала свой полувековой юбилей.

– Ну и что?

– Как Катерина могла оказаться твоей крестной? Сколько же ей было в ту пору лет?

– Она не моя крестная, – помотала головой Алена. – Она крестная дочь моей матери. А моя собственная крестная – она уже умерла.

– А что Катерина?

– Мама к Катерине всегда хорошо относилась. И когда Катерина в Питер подалась, то моя мама обещала матери Катерины позаботиться о крестнице. И когда представилась такая возможность, взяла ее к нам в дом. Думала хорошо сделать. А получилось вон как. Лучше бы Катерина сидела в своем детском садике да детишкам кисели варила. Честное слово, спокойней бы жила! Пусть и без норковых шуб, но и в убийстве бы ее не заподозрили.

Но тут Мариша была вынуждена прервать разговор. Ей звонил Смайл.

– Дорогая, – произнес он удивительно тепло и ласково. – Как ты?

– Да ничего, – сдержанно ответила Мариша. – А ты?

– А у меня проблемы.

– Что такое?

– Ничего ужасного, – поспешил заверить ее Смайл, – но я задержусь чуть дольше, чем рассчитывал.

– Насколько дольше?

– На день, – бодро соврал ей Смайл, хотя сразу же было понятно, что из-за одного дня он не стал бы городить огород.

– А если честно?

– Ну… На два. Максимум на три!

– Три дня! – притворно ахнула Мариша. – Как же я без тебя буду еще три дня?

– Ну дорогая! Придумай что-нибудь!

– Не знаю. Я очень по тебе скучаю.

– Я тоже скучаю по тебе, мой розовый кролик. Но что же делать? Тут нелетная погода. Придется задержаться.

– Ну ладно, – вздохнула Мариша. – Я постараюсь придумать, чем занять себя до твоего возвращения.

– Вот и умница! – возликовал Смайл. – Целую! Пока! Я тебе еще позвоню!

В целом разговор оставил у Мариши какое-то двоякое чувство. С чего вдруг Смайл так ее упрашивал дать ему разрешение остаться еще на три дня в Афганистане? Раз надо, значит, надо. И что там за нелетная погода у них? Буря в пустыне?

Мариша так разволновалась, что влезла в Интернет на сайт погоды. И выяснила, что небо на всем Ближнем Востоке просто изумительно синее, дождей, бурь или прочих стихийных бедствий не предполагается. И политическая ситуация в регионе, как утверждал другой сайт, была тоже на удивление спокойная.

Так что же задержало Смайла вдали от супруги?

После ужина к Алене в комнату постучался Сергей. Переглянувшись, девушки пригласили его входить. Следом за братом вошла и Ольга со своим мужем Олегом. И не дожидаясь приглашения, плюхнулась в кресло. Алена вопросительно посмотрела на Сергея. Раз уж пришли, говорите!

– Мы с сестрой хотим поговорить с тобой, – сказал Сергей, набычившись.

– О чем?

– Не притворяйся, будто бы не понимаешь.

– Чего?

– Ты не имеешь права на деньги отца! – взорвалась Ольга. – Во всяком случае, не имеешь права захапать себе все целиком!

Ого! Это что-то новенькое. Похоже, родственнички готовы поделиться. Интересно, во сколько они оценивают шансы Алены? Оказалось, что невысоко.

– Ты можешь забрать себе нашу городскую квартиру, – сказала Ольга. – Нам она никогда не нравилась, и мама даже планировала сдать ее в аренду. Ты ведь мечтала о собственной квартире, верно? Вот и владей! Считай, что твоя мечта сбылась. А без тех нескольких тысяч долларов, что мы получили бы за ее аренду, мы как-нибудь обойдемся.

Алена задумалась. В принципе предложение неплохое. Вот только постановка вопроса… Почему эти двое распоряжаются тем, что принадлежит ей, Алене? Это не они будут указывать ей, что взять, а что оставить. Это она может сбросить им с барского плеча парочку миллионов.

– И как это осуществить? – прищурилась Алена. – Я подарю эту квартиру самой себе?

– Как это? – растерялась Ольга.

– Позволь напомнить, квартира и так принадлежит мне.

– Это только на бумаге! – запальчиво воскликнула Ольга. – На самом деле ты не имеешь никаких прав на нее и на все остальное.

– Насчет прав, это ты обратись к Кацу. Он живо растолкует тебе, кто нынче в доме хозяин, верней, хозяйка.

– Ты?!

– Я.

– Так ты не согласна на раздел имущества?

Алена медленно покачала головой.

– Раз отец оставил все свои деньги мне, значит, у него были на это веские причины. И кто я такая, чтобы отказываться от его подарка?

– Отец просто помешался на старости лет! – взвилась Ольга. – Наверное, Катька травила его долго! Вот он умом и поехал! Все наследство – наше!

– А по бумагам мое, – спокойно возразила ей Алена.

– Либо отдашь нам деньги, либо сдохнешь!

– Ты мне угрожаешь? – прищурилась Алена. – Хочешь меня убить? Может быть, и нашего отца тоже отравила ты? А теперь все хочешь свалить на Катерину?

– Я? – оторопела Ольга. – Я отравила нашего папочку? Да ты… Ты…

Не договорив, Ольга вылетела из комнаты. Следом за ней вышел и ее муж. Остался один Сергей. Он сверлил Алену тяжелым нехорошим взглядом, а потом произнес:

– М-да, сестричка. А ты далеко не так проста, какой кажешься. Что же, война – значит война. Но только хочу тебя предупредить, на войне все средства хороши. Так что за твою жизнь и благополучие в этом доме я и ломаного гроша теперь не дам.

Сергей уже давно ушел, а Мариша с Аленой все никак не могли успокоиться. Они обсуждали последние слова Сергея. Можно ли считать, что это была прямая угроза и признание в том, что он, Сергей, отныне сделает все возможное, чтобы избавиться от Алены, пусть даже и путем ее физического устранения? Или он сказал это просто в запале? И убить Алену у него рука все же не поднимется?

Лично самой Алене хотелось бы думать именно так. Но кое-что, например убийство Сергея Юльевича и то, что в нее саму уже стреляли, не позволяло это сделать.

– Может быть, зря я отказалась от квартиры с видом на Смольный собор? – простонала она, когда за братцем закрылась дверь.

– Ты все сделала правильно!

– Но они могут меня убить!

– Правильно.

– Правильно?

– То есть я хотела сказать, неправильно! – спохватилась Мариша. – Конечно, неправильно!

– Тебя не поймешь. То правильно, то неправильно. Что мне теперь-то делать?

– Ничего. Будем искать убийцу дальше.

– Очень мило. Нам про него не известно ничего. А ему… А я у него как на ладони! Он может выстрелить в меня в любой момент.

– Думаю, что не все так просто. Одно убийство уже совершено. Плюс нападение на мадам Кротову.

– Нападали на меня!

– Нападение на кого-то из вас. Если сейчас тебя убить, милиция даже не станет сомневаться, что убийца среди наследников.

Мариша произнесла эту фразу и замерла.

– Слушай, а ведь если тебя и убьют, деньги все равно для Кротовых будут потеряны.

– Почему?

– Ну, ты ведь не Кротова! Твоя фамилия Голышева. И с Кротовыми у тебя только и было общего, что их покойный папочка. Больше близких родственников у тебя среди них нет!

– И что?

– Значит, после твоей смерти наследовать будет твоя мама, твои тети или дяди, а также прочая близкая и дальняя родня.

– Но ведь Сергей, Ольга и Володя – мои братья и сестра.

– По закону ты не являешься дочерью своего отца.

– А ты в этом уверена?

– Твоя мать не была замужем за твоим отцом. Тебя он своим ребенком тоже не признал. Фактически ты им чужая.

– Но мой отец признал меня. И деньги оставил не просто так. В документах, которые зачитывал адвокат Кац, имелись бумаги о моем удочерении. По ним я его законная дочь, так что все Кротовы – моя родня, все братишки и сестренка. Вон сколько у меня наследничков-нахлебников. И нам, Мариша…

Внезапно в коридоре раздался крик. Подруги выскочили из комнаты и увидели Катерину, которая прижималась к стене. Лицо у поварихи было молочно-белым и выделялось на фоне стены цвета свежей лососины, словно сметана в борще.

– Катя, что с вами?

Но та не отозвалась. Она уставилась в одну точку в конце коридора. И губы ее беззвучно шевелились.

– Что случилось? Катя! Что вы там увидели?

Внезапно Катерина вздрогнула и, вытянув руки по швам, словно оловянный солдатик, закрыла глаза и безмолвно лишилась сознания. Подруги едва успели ее подхватить. Иначе она бы просто растянулась на полу.

– Катя! Катерина! Эй, кто-нибудь, помогите! Катерине плохо!

На призыв Мариши появились Сима и Игнат. Потом прибежали Ольга и Владимир.

– Что с ней?

– Упала. Принесите воды. Или нашатырный спирт. А лучше и то, и другое.

Сима и Игнат помчались со всех ног выполнять поручение Мариши. Владимир тоже куда-то делся. Одна лишь Ольга стояла над телом поварихи и злорадно ухмылялась.

– Чего ты скалишься? – обозлилась на нее Мариша. – Не видишь, человеку плохо!

– Вижу, – ответила Ольга и ухмыльнулась еще более ядовито. – Так ей, подлюге, и надо!

– Слушай, – вскипела Мариша. – Иди-ка ты отсюда подальше, ладно?!

Но Ольга никуда не пошла. Она осталась стоять, не спуская глаз с Катерины, и зловеще усмехалась, чем доводила Маришу буквально до белого каления. Наконец примчалась Сима с водой. И Игнат с нашатырным спиртом. Поварихе дали понюхать ватку, смоченную аммиаком, а потом глотнуть холодной водички.

– Ну как? – участливо спросила у нее Алена. – Лучше?

– Да, – слабым голосом ответила Катерина. – Спасибо вам.

И она снова взглянула в конец коридора, вздрогнула и замолчала.

– А что случилось? – снова встревожились все.

И так как повариха по-прежнему молчала, то остальные принялись строить догадки.

– Голова?

– Сердце?

– Давление?

На все вопросы Катерина раз за разом мотала головой.

– Ничего у меня не болит, – наконец заявила она. – И вообще, я на редкость здоровый человек.

– Тогда что?

– Вы мне не поверите.

– Нет уж, говори.

– Не буду! – упиралась Катерина. – Вы решите, что я сошла с ума.

– Не решим.

– Решите! Я и сама так думаю!

– Да с чего вдруг?!

– Я видела его!

– Кого?

– Кого его?

– ЕГО!!!

Катерина так выразительно вытаращила свои и без того выпуклые голубые глаза, что всем наконец стало ясно, о ком она говорит.

– Ты видела Сергея Юльевича?

– Да!

Ольга покрутила пальцем у виска.

– Ну точно! Наша красавица чокнулась!

– Я видела! Видела!

– Преступникам часто являются тени злодейски умерщвленных ими людей!

– Я не… Я не умерщвляла!

– А призрак видела?

– Я не знаю.

– Не знаешь?

– Не знаю, призрак был это или…

– Ну все! – хмыкнул Владимир. – Называется, приехали. Конечная станция. Все выходим.

– Он был как живой!

Катерина почти плакала.

– И я его видела. Вон там! Он стоял у окна и курил. Понюхайте, в воздухе еще пахнет табачным дымом!

Все принюхались.

– Запах в самом деле есть, – согласилась Ольга с легким оттенком смущения.

– Что вы в самом-то деле! – возмутился Владимир. – Это я курил!

Но Катерина не унималась.

– И он помахал мне рукой!

– Призрак?

– Сергей Юльевич помахал мне рукой! Вот так!

И Катерина изобразила жест рукой.

– Он держал сигарету двумя пальцами, большим и указательным. Ну, вы же знаете, он всегда ее так держал. Он помахал мне, а потом… потом он растворился.

– Как кофе? – глупо спросила Алена.

– Кофе?

– Ну, растворился. Как кофе?

– Не-а, – помотала головой Катерина. – Просто шагнул к стене и исчез за ней!

– И где это было?

– Вон там. Говорю же, у окна.

Мариша пожала плечами и прошла в тот конец коридора, где Катерина видела призрак.

– Вот тут он стоял?

– Чуть дальше.

– Тут?

– Правее.

– Здесь?

– Да, теперь тютелька в тютельку.

Еще раз пожав плечами, Мариша осмотрелась по сторонам. Ничего. Никакой двери или хотя бы щели. Окна плотно закрыты. На улице еще не май месяц, ночи холодные. Поэтому ни о каких стоящих нараспашку окнах речи даже не шло. Если бы тут находился человек, которого Катерина впотьмах приняла бы за призрак хозяина дома, то деваться ему было бы некуда.

А значит, приходилось признать, что Катерина в самом деле видела привидение. И хотелось бы знать, зачем он приходил? Ведь привидения просто так по земле не шастают. Если уж и придут, то лишь имея важное сообщение к живым друзьям, родственникам и любимым, оставшимся на земле. А какое сообщение могло быть у Сергея Юльевича для своей бывшей любовницы? Об этом оставалось только гадать.