Текст книги "Девочки из кошмаров"

Глава 13

Тимоти обогнул привлечённых суматохой студентов и вбежал в двери бассейна. Под трамплинами собралась группа людей, одна девочка из его секции плакала. Все, кто был в воде, качались на поверхности, держась за разделительные канаты. Никто не плавал: всеобщее внимание было приковано к глубокой части бассейна.

Внезапно посреди неё вынырнул тренер Том. Он был полностью одет. Держа кого-то перед собой, он погрёб к краю, крича, чтобы все отошли. Тимоти протиснулся сквозь столпившихся ребят и наконец увидел, кого же Том с таким трудом поднимает из воды.

Стюарта.

Тот был без сознания. Его кожа приобрела неестественный голубоватый оттенок. Том уложил Стюарта на спину и наклонился к его лицу, пытаясь почувствовать дыхание. Затем принялся обеими руками ритмично жать ему на грудь.

– Что случилось? – спросил Тимоти стоящего рядом мальчика постарше.

– Точно не знаю. Он нырнул на глубину. Том думал, что он прикалывается, ну, знаешь? Всё звал его, звал, а он не всплывал. Ну Том за ним и прыгнул.

Тренер вдохнул Стюарту в рот и вскинул голову, не прекращая массаж сердца:

– Кто-нибудь, вызовите «Скорую»! И позвоните его родителям!

Тимоти почудилось, что он вернулся в раздевалку, назад, в тот момент, когда шкафчики перестроились в незнакомом порядке. Он чувствовал себя потерянным. Всё происходит на самом деле? Или ему это снится – очередной кошмар вроде вчерашнего про Бена? Он зажмурился и приказал себе проснуться. Но когда открыл глаза, ничего не изменилось.

И вдруг Стюарт дёрнулся и закашлял водой. Тимоти крепко обхватил себя руками.

«Спасибо, спасибо, спасибо», – повторял он про себя, ни к кому конкретно не обращаясь.

Призраки, преследующие Эбигейл Тременс

Вступление

Универмаг «Уол-Март», Виро-Бич, Флорида

– Зовите, если размер не подойдёт, – сказала продавщица.

– Обязательно, – отозвалась пожилая женщина и, зайдя в кабинку примерочной, закрыла за собой дверь.

Эмма Хапперт уже несколько лет хотела купить себе новый купальник, но не смела отправиться в магазин, пока не сбросит немного лишнего веса. К сожалению, в её возрасте сделать это было уже намного сложнее. Но в этом году она наконец добилась желаемого результата.

Эмма поправила лямку на плече и оглядела себя в зеркале. Ей шёл цветочный узор, а кокетливая юбочка на талии скрывала проблемные зоны фигуры.

– Идеально, – прошептала Эмма.

Она жила рядом с пляжем, но целое десятилетие не была в воде. Ей не терпелось положить этому конец. Внести в жизнь какое-то разнообразие и отдохнуть от бесконечных турниров бинго в компании таких же седых, как она, леди из дома престарелых.

Ручка дверцы задёргалась, и Эмма от неожиданности подпрыгнула.

– Занято! – крикнула она и, не дождавшись извинения, проворчала: – Грубияны.

Они с Биллом переехали сюда из Массачусетса почти двадцать лет назад, но Флорида так и не стала для неё домом. Слишком много туристов. Слишком много сезонных друзей, приходящих и уходящих.

Эмма часто намеренно погружалась в воспоминания о Нью-Старкхеме. Этот купальник был её попыткой вернуть оставшиеся там ощущения и чувства, окунуться в знакомый по молодости океан, а вместе с ним и в омут памяти. Хотя не все воспоминания о родном городе были приятны.

Ручка опять затряслась, практически заходила ходуном, будто кто-то отчаянно рвался в кабинку. Эмма едва не вжалась в стену и с нарастающей злостью рявкнула:

– Занято!

«Наверняка подростки развлекаются», – подумала она, переводя дух. Что ж, купальник подошёл, и Эмма решила поторопиться, чтобы юные негодники переключились на кого-нибудь ещё. Но только она наклонилась за блузкой, как кто-то врезался в дверцу с такой силой, что женщина, вскрикнув, подпрыгнула и прижала кофточку к груди. Удары следовали один за другим. Вот только дверца не доходила до пола, и снаружи кабинки никого не было.

Эмма перепугалась не на шутку. Она точно знала, что продавщица тут была ни при чём, да и на глупую шутку это было не похоже. Последние несколько недель выдались на редкость странными, но если раньше она ещё могла списать всё на переутомление, то это уже выходило за все рамки. Она была заперта в маленькой кабинке в одном купальнике, который ещё даже не успела купить, а снаружи был… было… Нет, невозможно. Привидений не бывает!

Эмма схватилась за ручку, медленно повернула её и, приоткрыв дверь, выглянула наружу. Никого не увидев, она распахнула дверь до конца.

В кабинке напротив стояла темнокожая девочка. Мокрые чёрные волосы облепили грязное лицо с острыми скулами. На ней было то самое платье в звёздах и полосках, в котором Эмма видела её в последний раз… почти шестьдесят лет назад.

– Делия, – прохрипела женщина.

Её сестра.

Девочка вскинула руки и прыгнула на неё через проход. Эмма отшатнулась.

– Это ты виновата! – закричала девочка. – Ты не проследила! Не проследила! Не проследила!

Эмма врезалась спиной в зеркало и закрыла лицо руками.

– Прости меня! – взмолилась она и, соскользнув по стене на пол, скорчилась на полу. – Прости меня, Делия! Пожалуйста!

Кто-то схватил её за плечо. Эмма вырвалась и подняла глаза, уверенная, что увидит склонившуюся над ней Делию с открытым ртом, полным сломанных зубов.

Но над ней стояла продавщица с обескураженным выражением на лице.

– Мадам, вы в порядке?

Эмма не знала, что ей делать. Её взгляд метнулся сначала в один конец прохода, затем в другой, но в примерочной больше никого не было. Покачав головой, она вытерла слёзы.

– Всё хорошо. – Решительно поднявшись, Эмма отряхнулась. – Купальник подошёл идеально. Я его беру.

Девушка кивнула и вышла из кабинки.

И тут же через проход долетел знакомый голос, что Эмма слышала на протяжении последних нескольких недель всякий раз, стоило ей подумать о сестре:

– Ты виновата…

– Постойте! – Эмма схватила продавщицу за руку. Та с опаской на неё посмотрела. – Можно попросить вас об одолжении? Вы не могли бы… постоять снаружи? Чтобы никто случайно не зашёл?

Девушка воззрилась на неё как на сумасшедшую.

Глава 14

Утром после занятия в бассейне тучи слегка разошлись, и в разрывах показалось голубое небо. Выйдя из автобуса, Тимоти направился прямиком в школьную библиотеку. До первого звонка оставалось всего десять минут, но дело не терпело отлагательств. Сев перед незанятым компьютером, он подключился к интернету и набрал в строке поиска «Огден Кентуолл».

К сожалению, результаты его не порадовали: сплошные совпадения либо имени, либо фамилии, и ничего по существу. Тимоти уже отчаялся и собрался закрыть окно браузера, когда его взгляд упал на ссылку на страничку книжного магазина «Загадочная рукопись» из города на северо-западе штата. На сайте перечислялись романы из серии про Зельду Кайт и приводилась краткая биография автора, написанная хозяйкой магазина, некой Фрэнсис Мэй:

«Огден Кентуолл – псевдоним Иеронимуса Киндреда, адвоката из Бостона. Считается, что на создание Зельды Кайт его вдохновила родная племянница. Но Киндред недолго пробовал свои силы на поприще детской литературы: его серия не пользовалась успехом. Хотя три опубликованные им книги, на мой взгляд, обладают своеобразным, трудно уловимым очарованием, и я не удивлюсь, если со временем они найдут отклик у нового поколения юных читателей. У меня есть по одной копии каждой книги, все они доступны для покупки через этот сайт…»

Тимоти прошиб холодный пот. Иеронимус Киндред? Почему эта фамилия казалась ему такой знакомой? Но звонок прервал его размышления. Тимоти торопливо вышел из системы, схватил со стола рюкзак и поспешил в класс.

К началу третьего урока истории у мистера Крейна новость об инциденте со Стюартом разлетелась по всей школе. Тимоти ни с кем и словом не перемолвился о вчерашней тренировке, но то и дело ловил на себе вопросительные и горящие любопытством взгляды, будто все подозревали, что ему было известно что-то, о чём больше никто не знал. Он сел за свою парту, стараясь не смотреть на пустующий стул слева от себя.

Незадолго до прихода мистера Крейна Рэнди Уэйсс в разговоре с Брайаном Фридманом упомянул имя Стюарта. Тимоти не стал бы подслушивать, но мама Рэнди работала медсестрой в крыле «Скорой помощи» городской больницы.

– Мои родители вчера говорили об этом, – начал Рэнди. – Я так понял, когда Стюарта привезли, он практически бредил.

– В смысле? – спросил Брайан.

– Может, я неправильно расслышал, но вроде мама сказала, что ему показалось… – Рэнди сделал паузу. – Ну… будто бы его пытался утопить… какой-то монстр.

– Тебе точно послышалось.

– Да… наверное. Они точно не хотели, чтобы я их слышал, так что уточнять я не стал. Так ты уже начал писать доклад?

Тимоти спрятал лицо в ладонях. Происходило нечто странное: слова Рэнди практически совпадали со вчерашними опасениями самого Стюарта.

Краем глаза Тимоти заметил Эбигейл, направляющуюся по проходу к задней парте. Веки у неё были опухшие, будто она не спала всю ночь.

Несколько секунд спустя в класс зашёл мистер Крейн. Он тоже выглядел непривычно: рубашка мятая, а глаза, из-за отяжелевших век напоминающие щёлки, смотрели обеспокоенно и нетерпеливо, будто он считал минуты до конца урока.

Учитель начал с того, что попросил учеников озвучить, какие экспонаты они выбрали для докладов. Пока одноклассники по очереди отвечали, Тимоти наблюдал за мистером Крейном, который слушал вполуха и то и дело косился на полку с заспиртованными образцами.

Внезапно Тимоти осенило: мистер Крейн ведь тоже был в подвале музея! И он, и Эбигейл выглядели так, будто всю ночь не сомкнули глаз. Что, если с ними вчера тоже происходило нечто странное? Что лишило их сна? Вдруг им тоже померещилось что-то такое, чего другие не видели… Как Стюарту.

Эбигейл назвала тему их доклада:

– Картина «На краю Конца».

Мистер Крейн легонько улыбнулся и перевёл взгляд на Кимберли Митчелл. Но Тимоти не мог оторвать глаз от Эбигейл. Её бабушка тоже была в подвале. Вдруг и она стала свидетельницей чего-то необъяснимого?

На краю сознания Тимоти заворочался зачаток идеи. У женщины было необычное имя… Как же она представилась… ещё вчера Тимоти ясно его помнил, а теперь никак не мог ухватить за хвост ускользающее воспоминание. Как-то на «з»… Зельда?

Нет. Не Зельда.

Зильфа.

Зильфа Киндред.

Тимоти будто прошила молния, и карандаш выскользнул из его внезапно обмякших пальцев и упал на пол. Он попытался подкатить его к себе ногой, но добился лишь того, что тот отлетел дальше по проходу.

«Киндред! – повторил про себя Тимоти. – У неё такая же фамилия, как у автора «Ключа к загадке мертвеца»!»

Это точно не было совпадением. Но что это могло означать? Неужели бабушка Эбигейл имела какое-то отношение к случившемуся в музее вчера утром или в бассейне вечером?

– Ну что ж, вы достаточно отдохнули, – объявил мистер Крейн, и весь класс застонал. – Откройте учебники на седьмой главе. – Отвернувшись к доске, он написал: «Америка до колонизации».

Тимоти вырвал из тетради лист, быстро накарябал записку, сложил в несколько раз, бросил на пол и пнул в сторону парты Эбигейл. Но та даже наклониться не успела.

– Мистер Джулай, – повысил голос учитель, – поднимите, пожалуйста, что вы сейчас уронили, и выйдете вперёд.

Желудок Тимоти словно обратился в глыбу льда. Он встал и подошёл к Эбигейл. Та подхватила с пола сложенную записку и с искренней жалостью на лице отдала её Тимоти.

Мистер Крейн скрестил на груди руки.

– Мы ждём.

Едва переставляя ноги, Тимоти побрёл к учительскому столу.

– Да что с тобой такое последние пару дней? – прошипел мистер Крейн.

Тимоти чувствовал спиной взгляды одноклассников, слышал их неразборчивое шушуканье.

– Не знаю, – промямлил он.

– Ну давай, – мистер Крейн кивнул на записку в его руке. – Мы внимательно слушаем.

Тимоти мог бы что-нибудь придумать, но что, если учитель прочтёт поверх его плеча? Тогда весь класс узнает, что он соврал, и от этого будет только хуже.

– Эбигейл, мне очень нужно поговорить о твоей бабушке, – протараторил он.

– Нет-нет-нет, мистер Джулай, – покачал головой мистер Крейн. – Не так быстро. Мы ничего не поняли. Ещё раз, пожалуйста.

С пылающим лицом Тимоти повторил, на этот раз так, чтобы всему классу было слышно:

– Эбигейл, мне очень нужно поговорить о твоей бабушке.

Ответом ему стал многоголосый хохот.

– Я буду ждать вас после уроков, мистер Джулай, чтобы дать вам небольшое задание, – сказал мистер Крейн. – Не позже пяти минут после звонка. Прямо здесь. – Он снова встревоженно покосился на полку. – А теперь, класс, возвращаемся к седьмой главе…

Сгорая со стыда, Тимоти вернулся за свою парту. Он чувствовал на себе тяжёлый взгляд Эбигейл, но не смел обернуться.

Глава 15

Остаток учебного дня Тимоти провёл в состоянии сомнамбулы. Последний звонок застал его перед шкафчиком, гадающим, что за задание собирается дать ему мистер Крейн в качестве наказания, и он так погрузился в размышления, что, когда кто-то положил ему руку на плечо, Тимоти едва не взлетел к потолку. Немедленно устыдившись своей реакции, он развернулся и встретился взглядом с Эбигейл.

– Мне жаль, что так вышло с запиской, – сказала она. – Надо было мне быть проворнее.

– Всё нормально, – выдавил Тимоти. – Мне тоже надо было быстрее сообразить, что её можно съесть. Но эта идея пришла мне, только когда я уже прочёл её перед всем дурацким классом.

Эбигейл неожиданно засмеялась:

– О боже, я бы не пожалела денег, чтобы это увидеть!

Тимоти пожал плечами:

– Может, в следующий раз.

Она опять засмеялась, но быстро посерьёзнела и нахмурилась.

– Так… э-эм… что там насчёт моей бабушки?

У Тимоти опять возникло ощущение, что она смотрит ему прямо в душу, и от волнения он начал заикаться:

– Я-я… я н-не хочу оп-паздывать.

– Куда?

– К мистеру Крейну.

– А если позже встретиться и поговорить? Я сейчас живу в квартире бабушки. Хочешь, ну, приходи в гости?

– Можно. Да.

– Отлично, – кивнула Эбигейл. – Мне как раз нужна помощь.

– Помощь? С чем?

Она помотала головой.

– Это долго объяснять.

Черкнув на бумажке адрес, она протянула её Тимоти.

Мистер Крейн стоял, прислонившись к доске, и смотрел на боковую стену. На Тимоти, когда тот зашёл в класс, он едва покосился.

– Ты опоздал.

– Простите. – Тимоти проследил за взглядом учителя до полки с образцами. – Э-эм, мистер Крейн? Что за задание вы хотели мне дать?

Мужчина встрепенулся, будто вышел из транса, и повернулся к нему.

– Я… – Он прочистил горло. – Мне нужно, чтобы ты убрал оттуда те банки.

Тимоти вздрогнул.

– И куда мне их отнести?

– Мне всё равно, – отрезал мистер Крейн. – Им не место в этом классе. Для меня загадка, почему их до сих пор отсюда не убрали. – Он указал в окно. – Отнеси их к мусорному баку. – Надев вельветовый пиджак, учитель зажал под мышкой кожаный портфель. – Не забудь закрыть за собой дверь.

– Погодите, – опешил Тимоти. – Вы уходите?

Мистер Крейн провёл тыльной стороной ладони по лбу.

– Прости, Тимоти, мне сегодня нездоровится. Уверен, ты отлично справишься сам.

И он направился к двери. Тимоти бросил взгляд на банки.

– Мистер Крейн?

Учитель остановился в проходе, не оборачиваясь.

– Да, Тимоти?

– Почему вы захотели от них избавиться?

– Прощу прощения?

– Почему сейчас?

Мистер Крейн повернулся. Глаза у него стали совершенно круглыми, как у человека, пойманного на какой-то тайне.

– Что за вопрос? Я же сказал, им здесь не место.

Тимоти вспомнил чёрный глаз, таращившийся на него сквозь пыльное стекло два дня назад. Так это было или нет – в тот момент он бы не решился утверждать наверняка.

– Вы что-то видели? – тихо, почти шёпотом спросил Тимоти.

– Что, прости?

– В банках. Вы там что-то видели? – громче повторил он.

– Что я мог там увидеть?

– Не знаю. Что-то страшное.

Учитель открыл рот, но вместо слов из его горла вырвался неразборчивый хрип.

Когда мистер Крейн ушёл, Тимоти придвинул к стене парту, взобрался на неё и, ёжась от отвращения, снял по очереди все банки с полок.

В шкафу за учительским столом он нашёл пустую картонную коробку и быстро поставил банки туда, старательно отводя глаза от образцов, которые были особенно чётко видны сквозь жидкость.

Что-то в этих ёмкостях напугало мистера Крейна вчера. Что он увидел?

Между всеми этими происшествиями была какая-то связь. Слишком много кусочков с совпадающими сторонами, чтобы не заподозрить, что они складываются в единую картину.

К счастью, все банки поместились в коробке. Прогнувшись в спине под её тяжестью, Тимоти пошёл на улицу. Мусорный бак был высотой с него, и его крышка была открыта, но Тимоти внезапно понял, что не может вот так просто взять и бросить коробку внутрь. Да, некоторые образцы были мерзкими на вид, но это не делало их мусором. Не говоря уже о том, что у него не хватило бы на это сил. Поэтому он поставил коробку на землю рядом и, перекрестившись, прошептал:

– Покойтесь с миром.

Так ему показалось правильно.

Кивнув, он отвернулся и пошёл к дому Эбигейл.

Глава 16

В жилом комплексе было шестнадцать этажей, что делало его самым высоким зданием в округе. Облицованный светлым камнем, он стоял на углу Шаттер-авеню, к югу от моста.

Тимоти медленно пересёк разбитый перед комплексом сад, не отрывая взгляда от возвышающегося над ним здания. Столько окон. Столько штор. Парадные двери представляли собой полотна чёрного железного кружева, а над ними тёмными мраморными плитками было выложено поблёскивающее название: «Мэйфэйр». Тимоти потянулся к ручке, но дверь отворилась без его помощи.

– Mi amigo, – поприветствовал стоящий на пороге мужчина, – ты к кому?

– Э-эм… К Эбигейл.

– Эбигейл?

– Она, э-эм… живёт с бабушкой? Миссис Киндред?

* * *

Он поднялся на лифте и оказался в небольшом коридоре с тремя большими чёрными дверями.

У двери «16В» его встретили гавканье и голос Эбигейл:

– Хепзиба! Нет!

За этим последовали шаги. Дверь открылась, и он увидел её, с грустной улыбкой на лице и в не по размеру большом голубом халате художника. У ног Эбигейл вертелась и громко лаяла серая собачка. Тимоти наклонился, чтобы её погладить, но та убежала назад в прихожую.

– Не обращай на неё внимания, она считает себя здесь царицей. – Эбигейл покосилась на собачку. – Верно я говорю? – Хепзиба секунду её послушала и снова разразилась визгливым лаем. Эбигейл закатила глаза и обратилась к Тимоти: – Не стой в коридоре. Она не кусается.

– О, я не этого боюсь.

Эбигейл изогнула бровь.

– А чего же ты тогда боишься?

Лицо Тимоти залила краска.

– Я н-неправильно в-выразился. Я хотел сказать… Я не боюсь твоей собаки. Вот и всё. – Он переступил через порог. – Хепзиба? Странное имя. Как ты до него додумалась?

– Это не я. Бабушка обожает Натаниеля Готорна. Хепзибой звали одну из его героинь, – объяснила Эбигейл. Заметив, что собачка обнюхивает его штанину, Тимоти протянул к ней ладонь, Хепзиба недолго подумала, но соизволила всё-таки её лизнуть. – Ага, ты ей нравишься.

– Это хорошо. Она мне тоже нравится. – Тимоти оглянулся и резко почувствовал себя маленьким. – Круто у вас здесь.

Прихожая заканчивалась широким арочным проходом в просторную гостиную, заставленную антикварной мебелью. В противоположном её конце были стеклянные двери, ведущие на огромную террасу на крыше, с которой открывался шикарный вид на шпили колледжа на фоне реки и холмов Род-Айленда. Сбоку из прихожей вёл длинный коридор, теряющийся во мраке.

– Да, неплохо, – отозвалась Эбигейл.

– Тебе здесь не нравится?

– Ну, меня никто не спрашивал, хочу я здесь жить или нет. – Она вдруг округлила глаза. – О боже, я говорю как расфуфыренная вредина! Прости.

– Нет, всё нормально.

– Бабушке очень повезло иметь такую квартиру. И мне тоже, что я могу жить здесь… ну, пока. Просто по ночам… здесь может быть немного… страшновато.

– В смысле «страшновато»? – спросил Тимоти, внезапно обратив внимание, как много вокруг тёмных уголков.

– Идём. – Не ответив, Эбигейл повела его в столовую. – Можешь оставить свои вещи здесь. У меня уже всё готово на кухне.

– Что готово?

Она обернулась и смущённо улыбнулась:

– Сейчас сам увидишь.

Тимоти бросил куртку и рюкзак на стул в конце обеденного стола и последовал за Эбигейл через серию дверей на маленькую, захламлённую кухню. На рабочем столе стояли вразнобой несколько пластмассовых бутылочек, а на плите лежала картонная коробочка. На ней была нарисована улыбающаяся женщина, которая проводила руками по чёрным волосам. Под её точёным подбородком вилась белая надпись «РАСКРАСЬ МЕНЯ В БЕЗУДЕРЖНЫЙ… ВОРОНОЙ ШЁЛК».

– Ты хочешь покраситься в чёрный?

– Нет, – возразила Эбигейл, беря с плиты коробку и отдавая ему. – Ты меня покрасишь.

Хепзиба прибежала со стороны столовой, села в проходе и уставилась на него, будто ожидала представления.

– Ты хочешь, чтобы я покрасил тебе волосы? – ужаснулся Тимоти.

– Расслабься, никто не ждёт от тебя профессионализма. – Она вздохнула и закатила глаза. – Просто я сама не смогу прокрасить затылок, а в коробке только одна пара перчаток, поэтому делай тогда уж всю голову. Ты же не против?

Тимоти задумался. После всего пережитого за прошедшую неделю покрасить новой подруге волосы представлялось плёвым делом.

Погодите, «новой подруге»? Так они теперь друзья?

– Ладно, – тихо согласился Тимоти.

– Отлично! – Эбигейл достала из коробки пару полиэтиленовых перчаток. – Примерь пока. А я смешаю краску.

Хепзиба присоединилась к ним у обеденного стола. Эбигейл постелила вокруг старые газеты и села на стул с высокой спинкой. Тимоти взял пластиковую бутылочку с едко пахнущей краской лавандового цвета и выдавил немного на голову девочки.

– Фу, ощущение мерзкое! – пожаловалась она.

– Прости, – буркнул Тимоти.

Он наконец вспомнил, зачем сюда пришёл: чтобы поговорить с Эбигейл о её бабушке. Но как завести разговор? Так и не придумав, он вместо этого спросил:

– С чего ты вообще решила это сделать?

– Наверное, мне просто захотелось ненадолго стать кем-то другим. Я думаю затем ещё постричься.

– Правда? Вообще всё стричь? Под «ёжик»?

– Нет, где-то, ну… по уши? У меня есть ножницы в ванной. – Она подняла на него глаза. – Распредели краску по всем волосам, а затем помни их хорошенько, чтобы корни тоже прокрасились.

Даже в перчатках касаться геля было неприятно.

– Вы с бабушкой живёте вдвоём? – спросил Тимоти.

– Нет. Мы переехали сюда с мамой из Нью-Джерси в прошлом году, после того как бабушка опять упала. Мама думает, что она больна. Мне кажется, что она просто стареет и не хочет это признавать. А она говорит маме: «Если я больна, ты тоже больна».

– А твоя мама больна?

– Не в привычном смысле этого слова. – Эбигейл внезапно расхохоталась. – Моя мама страдает хроническим фриказоидизмом.

Несмотря на тему болезней, а может, как раз из-за неё, но Тимоти тоже не удержался от смеха.

– Прямо как мои родители!

– Да, – вздохнула Эбигейл. – Моя мама ушла от папы… в смысле совсем ушла и мне ни слова не сказала, будто я могла не заметить, что они больше вместе не живут, представляешь?

– Но я думал, что вы приехали сюда, чтобы помочь бабушке?

Эбигейл вскинула брови и помотала головой.

– У моей мамы всегда есть скрытый мотив. На самом деле ей просто нужно было где-то перекантоваться. И вуаля – Нью-Старкхем, встречай нас!

– Ого, – удивился Тимоти. – Как-то это грубо.

– Зато правда. Самое смешное, она уверена, что я не в курсе, считает меня ещё такой маленькой и доверчивой. – Она шмыгнула носом. – А почему твои предки фрики?

– Не то чтобы они были фриками. Просто они не знают, как со мной разговаривать. – Эбигейл промолчала, и Тимоти вдруг прорвало: – Подразделение моего брата попало под обстрел. Его ранило. Сильно. Он сейчас в искусственной коме, я так понял, это нужно, чтобы сберечь мозг.

Эбигейл вздрогнула и поднесла ко рту ладонь.

– Он… он что, в армии? – Когда Тимоти кивнул, она схватила его за руку, и он дёрнулся. – Мне так жаль… Я понятия не имела!

– Нет… это… – Тимоти с трудом подбирал слова. – Никто не знал. В этом-то всё и дело… Мои родители не хотят, чтобы я об этом рассказывал.

– Почему? Это же не засекреченная информация?

– Не знаю. Мне кажется, им стыдно. Будто бы они виноваты в его ранении. Они не хотят, чтобы друзья их в этом винили.

– Это само по себе полный бред, но ты-то тут при чём?

– В смысле?

– У них что, не возникало мысли, что ты, не знаю, захочешь с кем-нибудь об этом поговорить?

Тимоти помотал головой.

– Видимо, нет.

– Я хочу сказать, после нашего переезда сюда, как только что-нибудь происходит, я немедленно бегу обсуждать это с моими кузинами в Джерси. Мы постоянно болтаем по телефону. Приятно, ну, знаешь, выговориться насчёт бабушки и мамы с папой, но всё равно, даже им… Я не могу рассказать всего… И это сводит меня с ума! – Эбигейл моргнула, давая ему возможность переварить свои слова. – Так что я в каком-то смысле тебя понимаю.

– Спасибо, – сказал Тимоти. А про себя подумал, о чём таком она не могла никому рассказать? Может, она поделится с ним?

– Так где сейчас твой брат?

Или нет.

– В военном госпитале где-то в Германии. Он… уже какое-то время в тяжёлом состоянии. Нам сказали, его отправят домой, как только врачи дадут добро на перелёт, даже если он всё ещё будет без сознания.

Эбигейл опять подняла на него глаза. Её голова была покрыта фиолетовой слизью, и Тимоти невольно улыбнулся. До него вдруг дошло, что он наконец поговорил с кем-то о брате. Это оказалось намного легче, чем ему представлялось.

– Так… о чём ты не можешь никому рассказать?

Эбигейл опустила взгляд на пол и поджала губы, будто на полном серьёзе взвешивала, отвечать или нет. Но в итоге сказала:

– Забудь. Это не важно.