Текст книги "Разум: от начала до конца. Новый взгляд на эволюцию сознания от ведущего мыслителя современности"

Дэниел Клемент Деннет
Разум от начала до конца. Новый взгляд на эволюцию сознания от ведущего мыслителя современности

From Bacteria to Bach and Back by Daniel C. Dennett

© 2017 by Daniel C. Dennett. All rights reserved.

© Соколова М.С., перевод на русский язык, 2020

© Фортунатов А.Н., текст предисловия, 2020

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2021

Об авторе

Дэниел К. Деннет имеет звание университетского профессора, он содиректор Центра когнитивных исследований в Университете Тафта. Почти пятьдесят лет он работает в области исследования человеческого сознания и внес неоценимый вклад в психологию, нейробиологию, эволюционную биологию, теорию искусственного интеллекта, робототехнику, много пишет на такие традиционные философские темы, как свобода воли, этика, эпистемология и метафизика. Самые популярные его книги – Consciousness Explained («Объясненное сознание», 1991) и Darwin’s Dangerous Idea («Опасная идея Дарвина», 1995), он автор трудов о природе религии Breaking the Spell («Разрушая чары», 2006) и чувстве юмора: Inside Jokes. Using Humor to Reverse-Engineer the Mind («Внутри шутки: используем юмор для реконструкции процесса возникновения разума», 2011, в соавторстве с Мэтью Херли и Реджинальдом Адамсом). Он принял участие (вместе с Линдой Ла Скола) в исследовании неверия духовенства: Caught in the Pulpit («Пойман за кафедрой», 2013). Его книга Intuition Pumps and Other Tools for Thinking («Насосы интуиции и другие инструменты мышления») вышла в издательстве Norton в 2013 году[1]1
  Книга также издана на русском языке в издательстве АСТ, 2019. – Прим. ред.


[Закрыть].

Профессор Деннет живет в Массачусетсе и Мэне вместе с женой Сьюзен. У него есть дочь, сын и пятеро внуков.

Предисловие научного редактора русского издания

Перед вами – образец гуманизма XXI века со всеми его особенностями и странностями. Полемический задор, безжалостная десакрализация иллюзий, казалось бы, отводят Деннету прочное место в кругу прагматиков: «В конце концов, Бога мы создали в нашей собственной явленной картине мира…». Но такое впечатление возникает лишь при поверхностном взгляде. Деннет, например, как-то нарочито обходит проблему войны в любом ее воплощении – созидательном (как двигателя прогресса), разрушительном (на фоне недавней истории). Ведь, следуя эволюционистской логике, в итоге один искусственный интеллект должен уничтожить другой искусственный интеллект, отбросив человеческое участие в этих разборках как ненужное обременение. Чисто статистически мы получаем неуклонно нарастающую угрозу: чем больше технологий, чем они изощреннее и умнее, тем беспомощнее человечество и тем сильнее и реальнее опасность, что в один отнюдь не прекрасный момент они вместо позитива – совершенно случайно, по эволюционному допущению и закономерности – сделают что-то ужасное с человечеством, к чему оно, человечество, избалованное нирваной непонимания, привыкшее к этому комфортному состоянию, навязанному ему технологиями, конечно же, готово не будет. И все «естественным образом» закончится, непостижимо совпав с пророчествами Апокалипсиса и прочими «несущественными» с точки зрения эволюции мемами, трогательно пускающими пузыри в бульоне «плавающей рациональности».

«Силиконовая эволюция», в отличие от эволюции in vivo, обладает уникальным свойством: она словно бы сопровождает разум, партнерствует ему, показывает сознанию очевидность и верифицируемость (достигнутых не им) результатов. Но в том-то и состоит лукавство (слишком) умных гаджетов, что сами процессы (алгоритмы) принятия решений радикально отличаются от тех, что оттачивались тысячелетиями биологической эволюции. Искусственность, как этическая максима, превращается в максиму искусственности – высшую цель, не доступную «обыкновенному» разуму. Сможет ли новая «силиконовая цивилизация» выработать в процессе «обратной рациональности» этику, ценности, другие понятия, так необходимые для того, чтобы не перемолоть самое себя в механистическом, бульдожьем пережевывании душевных устремлений и прочей метафизики? Вот где гуманизм Деннета: во взаимодействии с хладнокровным компьютерным разумом нам самим нужно научиться выдержке и хладнокровию.

Спустя пять лет после первого издания мы не случайно решили изменить первоначальное название в русском варианте: рождение разума – это ведь бесконечное, непрерывно длящееся, но при этом отнюдь не уныло монотонное действо. Столь же захватывающее, как и, надеюсь, чтение этой книги.

Понимание – исконная человеческая прерогатива – все большое становится достоянием искусственного интеллекта. Компьютеры демонстрируют на каждом шагу свое превосходство: выигрывают у знатоков викторин и оставляют не у дел чемпионов по шахматам, правда (и здесь кроется очень важный нюанс!), используя и интерпретируя данные, полученные ими от самого человека. И даже если мы допустим, что самостоятельное возобновление энергии и саморазвитие искусственного интеллекта приведут к его независимости, скорость и количество нарастающих ошибок от некорректного понимания могут и должны усилить диспропорцию между человечностью и технологизмом, когда две вселенные будут жить параллельной этикой, не имея возможности понять друг друга, при этом завися друг от друга, питаясь друг другом. Возникнут потребности в переводе, трансляции, посредничестве между двумя ментальностями – сложная система коррекции, упорядочивания, поиска компромиссов между этими стихиями. И тут, возможно, главную роль будет играть инициатива, продуцируемая не механическим просчетом вероятностей, а эмоциональным прорывом в область надчеловеческого в самом его гуманистическом, сокровенном понимании.

Вот тут мы и приходим к теме любви (а не воспроизводства или примитивного секса). В войне искусственных интеллектов, если она наступит, их защитные механизмы должны будут прийти к «пониманию» того, что в столкновение вступают не инструменты, а ценности, и «вес» этих ценностей должен-таки будет стать определяющим при выборе перспектив дальнейшего развития (пост)человечества (если таковое развитие вообще будет возможно или подразумеваемо) – ведь ни победителей, ни проигравших в этом столкновении (во всяком случае, в традиционном, сегодняшнем его понимании) быть уже не может. Эволюция умнее нас. Но смогут ли умные машины стать умнее эволюции, вернее, захотят ли они таковыми стать? На самом деле это вопрос надежды и выбора, а вовсе не обреченности и пассивности: наше cogito все хуже справляется с вызовами времени, но прав абсолютно Деннет – наше Я им вовсе не исчерпывается!

Антон Фортунатов, доктор философских наук, профессор

Предисловие

Я начал попытки осмысления эволюции человеческого сознания еще в магистратуре, когда изучал философию в Оксфорде. Был 1963 год, и я почти ничего не знал об эволюции и человеческом разуме. В те времена от философов еще не требовали познаний в области науки, и даже самые блестящие философы, занимавшиеся человеческим сознанием, практически не имели ни малейшего представления о психологии, анатомии нервной системы и мозга, нейрофизиологии (такие термины, как когнитивные науки и неврология появились лишь десятилетие спустя). Еще в 1956 году Джон Маккарти впервые высказал идею о возможности существования того, что сам потом и назвал «искусственным интеллектом»; эта мысль привлекла внимание, однако только некоторые философы могли похвастаться тем, что видели компьютер, бывший в то время лишь источником таинственного жужжания, запертым в кондиционированной тюрьме под охраной техников. Таким образом, то было самое прекрасное время для приобщения ко всем этим загадочным вещам, особенно для такого невежественного любителя, как я. Философ, задающий правильные вопросы о том, что они там делали (вместо того чтобы убеждать энтузиастов, что их проекты принципиально нереализуемы), был чем-то настолько необычным и непривычным, что замкнутый коллектив пионеров искусственного интеллекта допустил меня в свои ряды и дал весьма ценные советы о том, что читать, к чему относиться серьезно. Мне простили наивность и недостаток знаний, которые не простили бы ни за что коллегам или магистрантам из своей среды.

Сегодня в мире работают десятки, сотни молодых философов, прошедших солидную междисциплинарную подготовку в области когнитивистики, неврологии, компьютерных технологий, и их образование удовлетворяет гораздо более высоким стандартам, чем тем, с которым я начинал. Многие из этих юношей – мои студенты, даже скорее ученики, однако и другие философы моего поколения умудрились перепрыгнуть пропасть (и получили даже более углубленную подготовку, чем я), построили собственные научные школы, имеют замечательных юных последователей, работающих на переднем крае междисциплинарной философии и использующих знание философии на пользу естественно-научным исследованиям в новейших лабораториях. Они все стали профессионалами, а я так и остался любителем, правда очень хорошо информированным любителем, – ведь меня приглашают читать лекции, вести семинары, я посещаю научные учреждения по всему миру. Так я продолжаю учиться и получаю огромное удовольствие, о котором и мечтать не мог, начиная академическую карьеру.

Я рассматриваю эту книгу еще и как попытку отплатить сторицей за мое обучение. Я пишу о том, что, как думаю, понял о мире, и многое из этого по-прежнему носит умозрительный, философский, предположительный характер. Я утверждаю, что мои мысли суть пока набросок, но набросок самой передовой теории о возникновении интеллекта, о принципах его работы и его волшебных возможностях. Особое внимание я уделяю тому, как воспринимать мозг и разум, не попадая в изощренно расставленные вокруг философские ловушки. Конечно, в моей теории много еще спорного, и я с нетерпением жду реакции коллег-ученых и философов и просто любителей научного знания, которые часто дают самые неожиданные и перспективные подсказки.

Работать над книгой мне помогали очень многие, поэтому особо благодарю тех, кто помог сформулировать основные идеи, и тех, кто, естественно, не несет никакой ответственности за ошибки, от совершения которых им не удалось меня отговорить. Среди них и участники организованной мною в мае 2014 года в Институте Санта-Фе рабочей группы по изучению культурной эволюции: Сью Блэкмор, Питер Годфри-Смит, Дэн Спербер и Ким Стерелни, а также другие сотрудники Института, а именно: Крис Вуд, Тенмой Бхаттачария, Дэвид Волперт, Крис Мур, Мюррей Джелл-Манн и Дэвид Кракауэр. Я бы хотел также выразить мою благодарность Луи Годбауту из Фонда Sybilla Hesse Foundation за поддержку организации творческих мастерских.

Я благодарен моим ученикам из Taft School и слушателям, принявшим участие в семинаре весной 2015 года, когда познакомил их с черновыми набросками большинства глав: Алисе Армихо, Эдварду Бешеру, Дэвиду Блессу, Майклу Дейлу, Юфей Дю, Брендану Флейг-Голдштейну, Лауре Фридман, Элиссе Харрис, Джастису Куну, Рунеко Ловелл, Роберту Матаю, Джонатану Муру, Саванне Пирлман, Николаю Ренедо, Томасу Райану, Хао Вану, Чипу Уильямсу, Оливеру Янгу и Даниэлю Клауду, который приходил на семинар обсудить свою новую книгу. Я благодарен также Джоан Верджеа-Джифра, Эрику Шлиссеру, Пепе Торибио и Марио Сантосу Сауза и остальным членам крутой группы, которая собралась в Университете Жироны, где я провел интенсивнейшую неделю в качестве приглашенного лектора на Чтениях Ферратера Мора, посвященных современной философии. Неоценимую помощь оказали также Энтони Грейлинг и студенты его факультета, которые оценивали книгу в Новом гуманитарном колледже в Лондоне и проверили на себе разные вариации идей, порожденных мной за последние четыре года.

Я хотел бы сказать спасибо тем, кто продирался сквозь мои черновики, менял мои представления, замечал ошибки: Сью Стаффорд, Мюррею Смиту, Полу Оппенхайму, Дейлу Пеетерсону, Фелипе де Бригару, Брайсу Хёбнеру, Эноху Ламберку, Эмбер Росс, Джастину Юнге, Розе Као, Чарльзу Раткопфу, Рональду Плэнеру, Джилл Шен, Дилану Боуэну и Шону Симпсону. Замечательные советы я получил от Стива Пинкера, Рэя Джекендоффа, Дэвида Хейга, Ника Хамфри, Пола Сибрайта, Мэта Ридли, Майкла Ливайна, Джоди Аццоуни, Маартена Боудри, Криса Долега, Фрэнсис Арнольд и Джона Салливана.

Редакторы Дрейк Макфили и Брендан Карри из издательства «Нортон» помогли мне сделать текст более ясным, простым, емким, местами сжимая, а местами растягивая и объясняя его, ведь ранее они уже проделали подобное с моей книгой «Насосы интуиции и другие инструменты мышления». Благодаря их профессионализму книга стала понятнее и интереснее читателю. Джон Брокман и Катинка Мэтсон показали себя, как всегда, превосходными литературными агентами: они давали необходимые советы, ободряли, вдохновляли и, конечно, продавали меня как автора и дома, и за рубежом. Тереза Сальвато, координатор программ в Центре когнитивных исследований, держит в руках всю административную сторону моей академической жизни уже многие годы, освобождая мое время для творчества и научных исследований, она тоже сыграла важнейшую роль в подготовке издания книги, разыскивая нужные материалы в библиотеках и архивах и работая над библиографией.

И я бесконечно благодарен моей жене Сьюзан, которая уже более пятидесяти лет является моей надежнейшей опорой, советчиком, критиком и лучшим другом. Она преданно хранила огонь в нашем очаге, да так умело и нежно, что наш горшочек непрерывно варил, несмотря на все взлеты и падения, и ее вклад в наше совместное предприятие не менее важен, чем мой.

Дэниел Деннет, Северный Андовер, Массачусетс

28 марта 2016 года

Часть I. Переворачивая мир с ног на голову

1. Введение

Откуда взялся разум? И как это возможно, что он сам задает себе этот вопрос, да еще и отвечает на него? Коротко можно ответить, что сознание эволюционировало и создало мыслительные инструменты, которые позволили ему понять, как именно оно эволюционировало, и даже узнать, как эти самые инструменты сделали его способным понять, чем оно является. Что за мыслительные инструменты? Самый простой, от которого все остальные зависят в разной степени – это слово, речь, за которой последовали чтение, письмо, арифметика; они в свою очередь породили навигацию и картографию, ученичество и образование в самых разных формах и всевозможные устройства для добычи и обработки информации, изобретенные человечеством: компас, телескоп, микроскоп, видеокамеру, компьютер, интернет и так далее. Те, в свою очередь, наполнили нашу жизнь технологиями и науками, позволив нам познать вещи, которые неведомы другим видам. Мы знаем о существовании бактерий, а собаки, дельфины, шимпанзе даже не подозревают об их наличии. Да и сами бактерии не знают, что они есть. Наше сознание отличается от их сознания. Мы владеем мыслительными инструментами, позволяющими понять, что есть бактерия, и мы являемся единственным биологическим видом (по крайней мере, до сегодня), способным создавать эти инструменты.

Этот краткий ответ в максимально обобщенном виде, по идее, не должен содержать в себе противоречий, однако погружение в детали таит в себе немало удивительного, порой шокирующего и приводит к выводам, которые пока не до конца еще поняты и оценены. Перед нами извилистая тропа, петляющая по научно-философским джунглям. Она начинается с первого робкого предположения, что мы, люди, тоже представляем собой физические объекты, подчиняющиеся законам физики, и ведет к пониманию процесса сознательного мышления. Тропа усеяна препятствиями – эмпирическими и концептуальными, а вдоль нее толпятся эксперты, категорически несогласные с любыми решениями тех или иных задач. Я более пяти лет продирался сквозь эти интеллектуальные заросли и трясины и нашел-таки путь, который ведет к удовлетворительному – и удовлетворяющему – пониманию того, как наше сознание творит «чудеса» без всяких чудес. Но путь этот не был ни прямым, ни простым. Это не единственный из предлагаемых сегодня путей, однако лучший, самый многообещающий, и я надеюсь это доказать. Он требует от всякого, кто пускается в путешествие по нему, отбросить все подсказки интуиции, тем не менее, я полагаю, что нашел, наконец, способ сделать процесс отказа от «очевидных истин» не только безболезненным, но даже приятным: он как бы выворачивает вашу голову наизнанку, но при этом открывает совершенно новые, поразительные перспективы в сегодняшней действительности. Но помните: вам придется расстаться со многими, возможно, дорогими сердцу, привычными представлениями.

Некоторые известные мыслители не соглашались с моими выводами изначально, и я полагаю, что они продолжат считать мои новые умозаключения столь же одиозными, как и более ранние мои исследования. Однако постепенно, по мере путешествия по тропе познания, мне удалось собрать вокруг себя симпатичных единомышленников, найти поддержку моим начинаниям, обнаружить новую мотивацию для моих попыток перевернуть привычные взгляды с ног на голову, к чему я приглашаю и вас, мои читатели. Некоторые из моих инверсий уже знакомы тем, кто читал мои книги, однако многие идеи претерпели изменения, были переработаны и получили более точные формулировки и теперь способны ответить на большее количество вопросов и объяснить больше загадок. Мои новые выводы со стороны кажутся порой столь же странными и не соответствующими общепринятой логике, как и прежние, и понять их, не повторяя мой трудный и извилистый путь по дебрям познания, практически невозможно, как показывает мой собственный опыт безуспешных попыток с ходу убедить людей в том, что я прав. Я составил список вызовов традиционной логике (и привычному образу мыслей), которые вы встретите на моей тропе, и не жду, что вы с первого же раза все «ухватите».

1. Инверсия причинно-следственных связей в теории Дарвина.

2. Причины без создающих их обстоятельств (то есть без предпосылок).

3. Знания без понимания.

4. Инверсия причинно-следственной связи у Тьюринга.

5. Информация как способ снижения затрат.

6. Дарвинизм о дарвинизме.

7. Одичалые нейроны.

8. Слова, сражающиеся за право воспроизведения.

9. Эволюция эволюции культуры.

10. Странная инверсия в рассуждениях Юма.

11. Осознанность действий как иллюзия.

12. Эпоха постинтеллектуализма (эпоха постинтеллектуального проектирования).

«Информация как способ снижения затрат?», «Вы что, не знаете о математической теории информации Шеннона?», «Одичалые нейроны? Что это, по контрасту с одомашненными нейронами?» «Вы это серьезно? Сознательные действия – иллюзия? Вы издеваетесь?»

Если бы ряды моих сторонников, выдающихся ученых и философов, думающих о многих явлениях примерно так же, как и я, не росли, если бы они не соглашались со мной по многим вопросам, я, несомненно, уже давно растерялся бы и решил, что окончательно запутался в ошибочных выводах. Конечно, может быть и так, что все наше смелое сообщество энтузиастов добросовестно заблуждается и занимается самообманом, – но давайте, прежде чем выносить вердикт, выясним, что же мы хотим заявить миру.

Я знаю, как легко, как заманчиво просто игнорировать новые странные идеи или отвергать их, не стараясь даже прислушаться к ним, – ведь я сам грешил таким же отношением. Они напоминают мне загадки, имеющие задним числом очевидное решение, которое мы либо поспешно отвергаем с дежурным: «Такого быть не может» – или вообще не рассматриваем, как бесперспективные¹.

Для некоторых людей, часто обвиняющих других в том, что те путают недостаток воображения со здравым смыслом, весьма непросто, совершив промах, признать такие же собственные, поэтому я придумываю новые способы разъяснения своих идей (или подхожу к разъяснениям с большим терпением). Я стремлюсь передать с помощью этих новых способов новые решения великих загадок человеческого мышления. Я постараюсь описать то, как я пришел к формулировкам всех двенадцати новых положений, почти в том же порядке, как они были представлены выше. Я обнаружил, что некоторые из них трудно понять, если не осознать, что они дают нам, как их можно использовать; поэтому мы начнем с попыток увидеть предварительный набросок идеи в целом, а потом, испытав ее в действии, вернемся вновь к исходной точке и пройдем весь путь до конца уже в деталях.

Главным действием, которое потребует от вас эта книга, будет напряженная работа воображения в трех направлениях: поставить мир с ног на голову, следуя путями Дарвина и Тьюринга; проследить за эволюцией, эволюционирующей в разумный замысел; перевернуть собственное мышление с ног на голову.

Надежный фундамент для этих превращений мы заложим в первых пяти главах, и это поможет нам удержать воображение в границах запланированного подвига. Последующие восемь глав посвящены эмпирическим подробностям эволюции сознания и речи, тому, как мы их видим в нашей перевернутой перспективе. Это позволит нам поставить новые вопросы и набросать первые ответы, которые впоследствии лягут в основу трудного переворота наших представлений; и наконец мы увидим, как сознание и мышление выглядят с иной, новой точки зрения.

Нам предстоит нелегкий путь, поэтому я предусмотрел отдельные вставки, в которых повторяю уже известные истины, чтобы убедиться, что все всё поняли правильно. Те, кому эти вещи уже хорошо знакомы, могут перескакивать повторения, если пожелают, или же использовать мои методы разъяснения для проверки того, насколько они могут доверять мне и в тех вопросах, которые до сих пор им были мало известны и о которых они хотели бы побольше узнать. Ну вот, теперь мы можем приступать.