Текст книги "Земля вызывает майора Тома"

15
Это Глэдис!

Земля теперь еще дальше. До Марса остается пять миллионов миль по Гомановской траектории. Томас быстро узнал, что для полета на Марс недостаточно просто запустить корабль туда, где находится планета. К тому времени, когда корабль достигнет этой точки пространства, Марса уже там не будет. Поэтому кораблю задаются координаты, в которых Марс будет находиться – в соответствии с планом полета «Арес-1» – через двести восемнадцать дней. Так что теперь космический корабль мчится в пустоту, навстречу неизвестности. Томас не уверен, что именно он чувствует по этому поводу. Он испытывает смутное ощущение головокружения и отпадения от мира, но без того страха, какой можно испытывать, например, падая с вершины Блэкпульской башни. Впрочем, падение – это нечто весьма приятное, похожее на полет; что неприятно – так это удар о Землю. Но Томасу не предстоит никуда шлепнуться еще целых семь месяцев.

Он подплывает к иллюминатору и смотрит на незаметно удаляющуюся Землю. Томас ощущает внутри себя какую-то бесконечную пустоту, хотя он должен был бы переполняться ужасом или тоской, счастьем или волнением. Он не чувствует ничего подобного. О, иногда в его памяти всплывают залитые солнцем луга, сверкающее море, каштаны на сырой земле под деревом, звон бутылок в электромобиле, развозящем свежее молоко, шипение иглы на виниловой пластинке, запах новой книги, прикосновение чьих-то губ к его шее – и тогда его охватывает нечто, отдаленно похожее на чувство утраты, но по большому счету он не чувствует… ничего. В голове лишь пустота, которая возникает, когда стоишь в длинной очереди в банке, сжимая в руках свои документы и бездумно дожидаясь продвижения вперед. Томас находится сейчас как будто в процессе рождения. Словно мир выносил и вскормил его в своей утробе, и теперь пришло время ему выйти наружу, преодолев семимесячный путь по родовому каналу без воздуха, – и оказаться наконец там, где ему суждено провести остаток своих дней.

Потом Томас думает: «ну и ерунда лезет мне в голову» – и берет телефон «Иридиум», сердито звонящий на приборной панели. Разумеется, это директор Бауман.

– Связи пока нет, – радостно сообщает он. – Мы ждем сегодня специалиста, которого нам должно прислать «И-Эс-Эй».

Европейское космическое агентство. Ну конечно же, бюджет проекта не потянет приглашения кого-нибудь из НАСА или русских, которые и строили этот чертов корабль.

– А вы точно положили деньги на счет телефона? – спрашивает Томас.

– Ха-ха, как смешно, – отвечает Бауман. – Я абсолютно уверен, что сегодня нам удастся привести все в полный порядок. А пока мы пришлем вам по электронной почте соответствующие инструкции, чтобы вы могли осуществить проверку жилых модулей в грузовом отсеке.

– Жду с нетерпением. Кстати, сколько времени этот телефон будет в зоне покрытия?

Томас задумывается о том, не следовало ли ему упомянуть о своем случайном звонке той странной старушке, но потом решает не делать этого. Конечно же, он не имел права использовать «Иридиум» для того, чтобы пытаться позвонить своей бывшей жене, а тем более разговаривать с совершенно незнакомым человеком, оказавшимся новым владельцем телефонного номера, некогда принадлежавшего Дженет. Она сменила телефон, чтобы Томас не мог ей дозвониться?

– Максимум пару недель, – отвечает Бауман. – Но это не имеет значения, ведь очень скоро у нас снова будет нормальная связь.

От монитора доносится звук входящего сообщения.

– А это, наверное, пришли ваши инструкции. – Томас подплывает к компьютеру и щелкает пальцами по клавиатуре, чтобы вывести его из спящего режима. – О нет, я немного ошибся – это кто-то пытается продать мне «Виагру». Но, боюсь, вряд ли она могла бы мне здесь понадобиться.

Впрочем, если подумать, то и там, на Земле, она вряд ли могла бы ему пригодиться.

Бауман некоторое время хранит молчание.

– И как вам это удается? Быть одновременно таким вздорным типом и таким шутником?

– Это особый дар. Я поделюсь с вами этим секретом как-нибудь за кружкой пива. Я дам вам знать, когда у меня на Марсе откроется паб, и вы сможете заглянуть туда, чтобы пропустить несколько кружек. Хотя, с другой стороны, – с сомнением добавляет Томас, – атмосфера там не самая подходящая…

Когда Бауман отключается, Томас за тридцать секунд пробегает глазами достаточную часть письма, чтобы принять решение игнорировать остальное. Он вытаскивает свою музыкальную библиотеку, разглядывает ее некоторое время и выбирает «Gold Mother» группы «James». Это оцифровка оригинальной записи 1990 года. Томасу не по душе то, что группа перевыпустила этот альбом годом позже, добавив в него ремикс «Come Home» и еще две песни; альбом должен переживать взлет или падение в своей изначальной концепции. Это настолько ему не по душе, что Томас сомневается, стоит ли вообще слушать этот альбом, но все же там хорошие песни и в конце концов он смягчается и нажимает кнопку воспроизведения. Затем Томас достает свой сборник кроссвордов, пристроенный теперь в кармане на липучке у приборной панели, тогда как первоначально хранившаяся там брошюра плавает где-то в воздухе. Что-то о закрытых оросительных системах. Нужно будет пролистать ее, когда корабль выйдет на орбиту Марса. Пожевывая кончик карандаша, Томас читает следующую загадку.

18 по вертикали: То, что долго бредет позади, может разрывать сердце, как гласит мудрость (7).

Он размышляет об этом, паря в горизонтальном положении по отсеку, рассеянно отталкиваясь от стен пальцами ног. Может разрывать сердце? Как гласит мудрость? Томас вздыхает, когда вновь раздается звонок телефона. Ну, и что нужно Бауману на этот раз?

– Да? – говорит он, вися вниз головой и все еще изучая кроссворд.

– Майор Том! – слышится в трубке задыхающийся, испуганный голос. – Майор Том! Это я, Глэдис!

16
Все будет хорошо

Ранее: «Кто победит в битве – Железный человек или Бэтмен?»

Этот вопрос занимает Джеймса и его друзей, Карла и Джейдена, которые стоят, держа руки в карманах, на игровой площадке начальной школы Святого Матфея, укрываясь от сырого, холодного ветра за альпинистской стенкой и спортивными снарядами, установленными для поддержания физической активности детей, ведущих малоподвижный образ жизни.

– Во-первых, следует признать, что подобная битва никогда не могла бы произойти, – говорит Джеймс. – Учитывая, что они обитают в совершенно разных вселенных.

– Да, да, – соглашается Джейден. – Все знают, что Железный человек из вселенной Марвел, а Бэтмен – из «Ди-Си».

– Тогда почему бы не взять, например… Железного человека и Железного патриота? – предлагает Карл.

Его отец инженер, и Карл говорит, что он сделает ему костюм как у Железного человека. Джейден, чей отец юрист, возражает, что это будет нарушение авторского права и на него за это подадут в суд. Джеймс, чей отец строитель, пребывающий в настоящее время в казенном доме, не поддерживает этот разговор, но пытается вернуть его в прежнее русло.

– В этом нет никакого смысла, потому что оба костюма были разработаны Тони Старком. Железный человек против Бэтмена – это куда интереснее, потому что они оба люди без суперспособностей, но их сила – в использовании технологий для борьбы со злом.

Никто из ребят не замечает, что они не одни, пока не раздаются смешки и из-за деревянной альпинистской стенки не появляются четверо мальчишек. У Джеймса замирает сердце. Это Оскар Шеррингтон.

– Как дела, Стиг со свалки? – спрашивает он, кивая в сторону Джеймса.

– Ты это о чем? – спрашивает один из мальчишек.

– Был такой сериал, который моя мама смотрела в детстве. Про пещерного человека, который живет на свалке. Прямо как наш Ормерод.

– Смотрите, он отстирал свою рубашку, – говорит еще один.

Оскар Шеррингтон, самый высокий и задиристый из всех десятилетних мальчишек в школе Святого Матфея, уже обладатель прыщей на подбородке, засовывает руку в карман своего пиджака.

– Отлично. Чистый холст. Что бы такое на нем написать сегодня?

Джеймса в буквальном смысле спасает звонок и крики воспитателей, зовущих всех на урок.

Оскар убирает маркер обратно в карман.

– Ладно, пожалуй, в другой раз.

Карл и Джейден смотрят себе под ноги, стараясь казаться невидимыми. Джеймс спрашивает:

– Почему ты цепляешься только ко мне? Почему других не трогаешь?

Оскар ухмыляется.

– Но другие ведь могут пожаловаться учителям. А ты нет. Потому что, как говорит мой отец, за вами сейчас смотрит ваша бабка, которая выжила из ума, и если об этом узнают, то тебя и твою сестру отправят в приют. – Его рот растягивается в неприятную улыбку. – Может быть, я и сам сообщу об этом в социальную службу. Ведь это, наверное, мой долг и все такое.

Когда Оскар и его приятели уходят, Джеймс смотрит на Карла и Джейдена.

– А вы даже не пытались заступиться.

– Извини, – бормочет Джейден. Потом его лицо проясняется. – Знаешь, а приходи ко мне на обед сегодня? Карл придет. Как раз сможем продолжить наш разговор про Железного человека и Бэтмена.

Обед для Джеймса – это еда в полдень. То, что имеет в виду Джейден, для него это ужин.

– О, это было бы здорово!

Джейден вытаскивает свой «Айфон 6», на который Джеймс смотрит с завистью, и быстро набирает сообщение. Старая «Нокия» Джеймса вибрирует у него в кармане, но он не достает ее.

– Я скинул тебе наш адрес и номер домашнего телефона. Пусть твоя бабушка позвонит моей маме и скажет, что не против. Мы обедаем в шесть тридцать. – Джейден делает паузу. – А то, что сказал Оскар о твоей бабушке… Это правда?

– Все в порядке, – говорит Джеймс. – Все отлично. Увидимся после школы.

После того как ей пришлось разочаровать Джеймса с его конкурсом, Элли чувствует, что не может не согласиться на его поход в гости к школьному другу. Она смотрит на его адрес – шикарный район. И нужно ехать на автобусе. Элли звонит по указанному телефону, чтобы поговорить с мамой Джейдена.

– О, здравствуйте! – говорит женщина в трубке. – Джейден сказал, что пригласил Джеймса к нам на обед. Замечательно, никаких проблем… Да, кстати, у него нет на что-нибудь аллергии?

«Разве что на здравый смысл» – хочется сказать Элли, но она сдерживается и обещает привезти Джеймса в ближайшее время. Джеймс молчит почти всю дорогу, и она знает, что он дуется из-за конкурса. Но сейчас им меньше всего нужно привлекать к себе внимание. Джейден живет в коттедже с просторной площадкой перед домом, усыпанной гравием, и гаражом на две машины. К тому времени, когда они добираются туда, на улице уже темно. Огромный сад усеян огоньками гирлянд, увивающих кустарники.

Дверь им открывает мама Джейдена – женщина с волосами словно из сахарной ваты и в платье, которое кажется Элли более подходящим для вечернего выхода, чем для ужина с мальчишками. Она оглядывает Элли с головы до ног.

– О, а ты?..

– Я Элли, – говорит она. – Сестра Джеймса.

– А, значит, я разговаривала с твоей мамой?..

Элли натянуто улыбается.

– Нет, это была я. Наша мама…

Рядом с женщиной появляется мальчик, который слегка машет рукой, приветствуя Джеймса, и говорит:

– Их мама умерла.

– О, – произносит мама Джейдена. – Мне очень жаль. Значит, вы живете с отцом?..

– Их отец в тюрьме, – сообщает Джейден.

Его мама не делает ни малейшей попытки пригласить гостей в дом, и у нее такое выражение лица, как будто рядом дурно запахло.

– А, вот оно что… А кто же тогда?..

– Их бабушка, – спешит сообщить Джейден. – Правда, она уже немного тронулась головой. Джеймс, ну, заходи, чего ты стоишь? Карл уже наверху. Мы болтали про Бэтмена.

Элли и мама Джейдена смотрят друг на друга некоторое время. Потом женщина наконец произносит:

– Джейден, нехорошо так говорить – «тронулась головой». – Она постукивает пальцем по своему подбородку. – Да… вот оно как. – Затем она снова смотрит на своего сына. – Джейден, послушай… если бы ты раньше обо всем рассказал… то… ну, мы могли бы купить побольше еды…

– Хорошо, – сквозь стиснутые зубы говорит Элли. – Я все понимаю.

Женщина смотрит на нее, как кажется, с облегчением.

– Правда?..

– Да. Вы элитная корова, которая думает, что бедный ребенок, у которого отец сидит в тюрьме, обчистит ваш замечательный дом или собьет с пути вашего сына.

– Элли… – мямлит Джеймс.

Мама Джейдена прижимает руку к груди.

– Боже мой, да разве я что-то сказала…

– И без слов все понятно. – Элли хватает Джеймса за руку выше локтя. – Пойдем. Мы едем домой.

– Но Элли…

Она тащит его обратно, через гравийную площадку, на автобусную остановку.

– Спасибо тебе! – кричит он.

– Зачем ты рассказал им про маму и про отца? Да еще и про бабушку? – кричит Элли в ответ. – Сколько раз мы с тобой говорили об этом?

– Я ничего им не рассказывал! – протестует Джеймс, вырывая руку из крепкого захвата Элли. – А ты все испортила. Все испортила! Знаешь, сколько у меня было друзей? Двое. И они оба были в этом доме. Так что теперь у меня нет ни одного. Тебе мало того, что я не буду участвовать в конкурсе? Ты хочешь разрушить всю мою жизнь?

Элли снова хватает его за руку и притягивает к себе. Джеймс сопротивляется, но в конце концов, на автобусной остановке, позволяет себя обнять.

– Ш-ш-ш, – говорит Элли. – Не нужны нам никакие конкурсы. Не нужны нам никакие друзья. Нам и так хорошо. И так все прекрасно. Мы сами по себе, как и всегда. Все будет хорошо.

17
П-О-Д-М-О-Г-А

В трубке звучит какое-то трудноразличимое бормотание – как ему кажется, с северным акцентом. Томас спрашивает:

– Кто говорит? Это Центр управления?

Раздается подавленное всхлипывание, а следом – глубокий вздох. До слуха Томаса доносится шум автомобильного движения.

– Это я. Глэдис.

Томас сильно сжимает пальцами переносицу.

– Глэдис. Послушайте, Глэдис, вы, очевидно, ошиблись номером. Всего доброго.

– Я знаю, что позвонила не по тому номеру, – говорит Глэдис, и ее голос становится громче. – Я хотела позвонить Элли, нажала на последний номер, который был у меня в телефоне, а тут вы. Астронавт.

– Ладно, я кладу трубку, – произносит Томас и важно добавляет: – Я должен держать эту линию свободной.

– Я заблудилась, – всхлипывает Глэдис. – И никто не придет на подмогу…

– Всё, я отключаюсь. Не звоните сюда больше.

Томас нажимает «отбой» и кладет трубку на место.

То, что долго бредет позади, может разрывать сердце, как гласит мудрость. Семь букв.

Он снова смотрит на телефонную трубку.

Семь букв. Семь букв.

Она сказала, что заблудилась и никто не придет на подмогу.

Томас вписывает в кроссворд едва заметно, самым кончиком карандаша, слово П-О-Д-М-О-Г-А. По количеству букв подходит, но по смыслу все же не то. Он криво улыбается.

Судя по голосу, она совсем старушка, эта Глэдис. И сейчас она в панике. Томас думает о своей маме – какой она была в самом конце. Напуганной. Отчаявшейся. Потерянной.

Вздохнув, он снова берет телефон «Иридиум» и внимательно его изучает. На нем есть кнопка с изображением двух противоположно направленных и замыкающихся в кольцо стрелок, напоминающих двух змей, кусающих друг друга за хвост. Томас нажимает эту кнопку и слышит щелчки и жужжание, пока сигнал проходит свой путь по спутниковой сети, после чего раздаются шипящие гудки. На другом конце почти сразу же берут трубку.

– Элли? – кричит уже знакомый ему голос.

– Глэдис? – осторожно спрашивает Томас. – Это вы только что мне звонили?

– Я не знаю, где нахожусь, – сообщает она. – Мне нужно было сходить в мэрию, чтобы все уладить, но когда я пришла на Родни-стрит, то выяснилось, что ее там уже нет. Я не знала, куда идти. Поэтому я села в автобус и поехала домой, но оказалось, что в том доме живут другие люди. По-моему, они поляки. Я просто забыла. Я поехала в тот дом, где жили мы с Биллом. Я забыла, что мы там больше не живем. Я забыла, что Билл умер.

Речь Глэдис прерывается громкими, отчаянными рыданиями.

– Понятно. Но теперь вам нужно успокоиться. Вы знаете, кто я?

В трубке раздается шмыганье, а затем оглушительное сморкание.

– Вы астронавт. Майор Том, – тихим голосом произносит Глэдис. – Вы звонили мне вчера и спрашивали про Дженет Кростуэйт.

Томас снова сжимает пальцами переносицу – с такой силой, что на коже остаются следы. Эта женщина явно нездорова.

– Да, – медленно говорит он. – Это майор Том. А теперь подумайте, пожалуйста: кому еще вы можете позвонить? Вы говорили про Эллен. Это ваша дочь?

– Элли. Она дочь нашего Даррена. Понимаете, мне очень нужно вернуться домой. Я должна приготовить им ужин. Джеймс уже вот-вот придет.

Томасу становится ясно, что заставить ее позвонить по другому номеру, скорее всего, нереально.

– Знаете что? Я могу связаться с Центром управления полетами. Они вам помогут.

– Нет! – в ужасе вскрикивает Глэдис. – Нет! Никто не должен знать! Ведь Элли мне твердила… Мне нужно просто вернуться домой.

Прижав телефон к уху плечом, Томас фиксирует себя перед компьютером и заходит в Гугл, с раздражением убрав с экрана ленту «Твиттера», в котором Клаудия завела для него аккаунт. Он открывает Гугл-карты и спрашивает Глэдис:

– Итак, где вы находитесь?

– Я на Пулсток-лейн. Мне нужно попасть на Сантус-стрит. Дом 19.

– Какой это город?

Глэдис произносит нечто вроде «Васспи Мэинс».

Томас с сомнением уточняет:

– Это город?

– Это в Уигане. – Ее голос теперь звучит спокойнее.

– Хорошо. – Томас набирает на клавиатуре название улицы и «Уиган». Карта показывает ему густую сеть дорог в районе, обозначенном как Уорсли Мэснс. Томас встряхивает головой. И как это вообще произносится? – Кажется, я вижу, где вы.

– О! Вы можете видеть меня оттуда, из космоса? У вас там есть телескоп?

– Ну конечно же нет! – фыркает Томас. – Я использую… – Он делает паузу, размышляя, достаточно ли у него времени и терпения для того, чтобы попытаться растолковать про Интернет этой женщине, у которой явно не просто винтика в голове не хватает, а вообще не все дома. В конце концов он вздыхает: – Ну да, телескоп. Специальный такой телескоп. А теперь можете еще раз назвать мне адрес, по которому вы действительно живете сейчас, а не когда-то там жили, бог знает сколько лет назад?

После недолгого молчания Глэдис бормочет:

– Сантус-стрит.

Томас набирает это название на компьютере и изучает пунктирную линию, соединяющую обе точки на карте.

– Вы в десяти минутах ходьбы от дома. Вам нужно идти прямо по той дороге, где вы сейчас находитесь, потом в конце повернуть налево, перейти на другую сторону, затем второй поворот направо и чуть дальше – первый поворот налево. И вот он, ваш дом. Запомнили?

Глэдис пытается воспроизвести вслух эти инструкции, но у нее получается нечто, мало похожее на тот маршрут, который только что описал ей Томас.

– А вас не затруднит подождать на телефоне, пока я не доберусь?

– Ну как не затруднит… Учитывая, что я вроде как в космосе и все такое.

Глэдис вновь начинает всхлипывать, и Томас бормочет себе под нос: «О, боже мой!» Затем как можно более бодрым голосом он говорит:

– Хорошо. Начинайте идти прямо сейчас. Вперед, до конца дороги. И как можно быстрее.

– Мне, между прочим, пошел семьдесят первый год, – обиженно сообщает Глэдис.

– Вы уже дошли до конца дороги? – спрашивает Томас спустя пять минут.

– О, я просто смотрела на дом 29. Они тут поменяли облицовку на фасаде. Совсем мне не нравится.

– Господи Иисусе! – на этот раз Томас даже не пытается понизить голос.

– Я бы на вашем месте не употребляла таких выражений, – укоризненно произносит Глэдис. – Не стоит поминать имя Господа нашего всуе.

– Уж простите! – кричит Томас. – Я просто пытаюсь помочь вам добраться до дома, чтобы я мог спокойно вернуться к своим обязанностям на космическом корабле! Так вы еще не перешли дорогу?

– Еще немножко, подождите чуть-чуть, – говорит Глэдис. – Ведь мне пошел…

– Да, да, вам пошел семьдесят первый год, это я понял. Но вы не могли бы все же двигаться немного шустрее?

На экране появляется уведомление о новом письме от Баумана с темой «ПОЧЕМУ У ВАС ЗАНЯТ ТЕЛЕФОН?». К письму прикреплен pdf-файл с протоколами «И-Ви-Эй» – инструкциями по работе в открытом космосе. Томас удаляет уведомление.

– Вы говорили первый или второй поворот направо?

– Второй. Потом первый налево.

В трубке слышатся шум транспорта, пыхтение и сопение, и наконец Глэдис восклицает:

– О, вот теперь порядок! Я дома! Спасибо вам большое.

– Отлично. Тогда я отключаюсь. И вы не могли бы сказать Эллен – или как там ее зовут, – чтобы она удалила этот номер с вашего телефона? Я не могу отвечать на ваши звонки каждый раз, когда вы заблудитесь.

Пока его большой палец тянется к кнопке выключения телефона, Томас продолжает слышать Глэдис и журчание других, молодых голосов. «Это был астронавт, – счастливо говорит Глэдис. – Это астронавт помог мне вернуться домой».

В конце концов Томас отключается и долго смотрит на телефонную трубку, игнорируя настойчивый писк входящих писем от Центра управления.