Текст книги "Израненное Небо"

Глава 1

Основная проблема в космосе в том, что корабль, движущийся в подпространстве, остается невидимым. Другая галактика, в которую врезается искаженное пространство, остается именно другой – соседней, непохожей галактикой со своими законами природы, где свет мчится в тысячи раз быстрее, чем родной для гуманоидов вида 683. Космический корабль, движущийся в искаженном подпространстве, окружен аурой своей галактики, реально не существуя для пространства вне этой ауры. И вместе с ней его скорость может во много раз превышать скорость света этого пространства, или, наоборот, достигать невозможно малых величин. Сенсоры внутри корабля, конечно, настроены на преобразование некоторых особенностей света других галактик, а все, что можно увидеть вне этого корабля, – лишь легкое дрожание света, поскольку космическое пространство содрогается, медленно сжимаясь и разжимаясь. И в самом центре этого мерцания может возникнуть очень слабый бледный отблеск – даже не отблеск, а лишь намек, ощущение, близкое к иллюзии.

Приходится еще очень долго ждать, прежде чем множество огоньков-звезд начнут дрожать в каком-то маленьком уголке бесконечной ночи. А где-то далеко, позади этого дрожания, рождается свет – слишком слабый, чтобы уловить его невооруженным глазом, разве что вы принадлежите к виду с особо чувствительным зрением. Этот свет приводит в движение радикалы – элементарные частицы молекул, свободно перемещающиеся в космосе, которые переходят в состояние высокой энергии и накаляются. Дрожание света приближается, охватывая все больше пространства. На его пути лениво дрейфует холодная комета, совсем не похожая на грязный дремлющий комок снега. Мерцание достигает ее и проходит насквозь. А сенсоры подтверждают, что никакого движения на много парсеков вокруг нет. В нормальных условиях искаженное поле и физический объект могут встретиться и избежать повреждений лишь при тщательно спланированных траекториях. Но это не тот случай. Корабль в искаженном подпространстве проходит сквозь комету не только без ущерба для себя, но даже не замечая ее.

Но тем не менее космическое пространство изменяется и сжимается; комета превращается в облако осколков камней и льда и светящегося пара. И все же некоторое время спустя потревоженная материя космоса успокаивается, рябь исчезает и остается просто комета, ничуть не поврежденная, не изменившая скорости и сохранившая свою траекторию в этой вечной ночи.

А через триста с лишним лет два народа, готовых к войне, будут высматривать в небе комету, с незапамятных времен считавшуюся сигналом богов к началу взаимного уничтожения. Но вместо сверкающей кометы-знамения они увидят лишь ослепительный звездный дождь. С неимоверным облегчением вознесут они молитвы богам за этот знак небес, вернутся домой и перекуют мечи на орала.

Здесь и сейчас нечто невидимое пролетает так легко, что наблюдатель вряд ли когда-либо поймет, что случилось. «Энтерпрайз», звездный корабль Объединенных Систем патрулирует в космосе, а видно лишь мерцание, блеск, проходящий через бесконечные молчаливые размышления Вселенной.

«Неважно, сколько раз перестраивался этот корабль, – думал Джеймс Т. Кирк, – на нем никогда не будет свободного места, чтобы спокойно побродить».

Капитан «Энтерпрайза», мужественный, волевой человек, способный навести порядок в самых невероятных ситуациях, сейчас, нахмурившись, мерил шагами свою каюту. Все вокруг раздражало его – голограммы предыдущих моделей «Энтерпрайза», маленькая коллекция деревянных и металлических произведений искусства с разных планет в коробках из инертрбгена и веригласа, безупречные аккуратные полки и без единого пятнышка письменный стол, который уже сам по себе был дурным знаком. Джим Кирк никогда не убирал наваленных на столе кассет, подушек для печатей, листков из рапортов до тех пор, пока его деятельность как командира не была закончена. А сейчас, что и говорить, все на корабле приведено в порядок: отсеки, в которых раньше себе позволяли некоторую неаккуратность, теперь блестели чистотой, столы в них были не просто убраны, но даже вымыты.

Все это не очень-то радовало Кирка, хотя ему было приятно, что экипаж уважал его настолько, что управился со всем сам, без его напоминания. С какой радостью он променял бы эту чистоту и порядок на одну единственную хорошую новость.

Он мрачно смотрел на экран, который все с тем же упорством отказывался делать то, что от него требовалось. «Стоит лишь начать мечтать о покое, – думал он, – и эта чертова штука тут же сообщит о нашествии клингонов, или о неполадках в одном из отсеков, или о загадочных сигналах бедствия. А сейчас, только поглядите на него – молчит, как груда металлолома».

Раздосадованный, Кирк скривил рот – благо, команда ничего не видит.

Экран по-прежнему молчал. Тогда Кирк решил прибегнуть к старому приему курсантов, называемому «могло быть и хуже». Он стоял и вспоминал случаи, которые когда-то чуть не свели его с ума, чем доводил себя до белого каления.

Эта канитель длится вот уже полгода. Каждый раз, когда уже почти готовы объявить, кто участвует в полете, снова все откладывается из-за каких-то политических интриг вокруг эксперимента, несущего получение кредитов и известность. Безразлично, что за корабль или экипаж и какие у него заслуги… Все выводило Кирка из себя – он знал, что если бы учитывались все нюансы, то именно его кораблю поручили бы эту миссию.

Месяцы перебранки по поводу назначения первой пробной миссии, споры о деталях: кто будет выполнять поручения Совета, кто получит контракт, кто будет заниматься отбором, кто займется бумажной работой – господи, как это все надоело!

Кирк кипятился все больше и больше. Он сжал зубы. И тут злоба испарилась, уступив место недоумению. Кирк вдруг осознал, что он не может ни поторопить, ни что-то предпринять, ни бороться – он просто капитан по контракту.

Усмехнувшись, он подошел к стенному шкафу, чтобы взять капитанскую форму, выбрал золотистую, лениво размышляя о том, как долго она еще прослужит.

«Говорят, что сообщение придет сегодня, – с сарказмом подумал он, – да они говорили это уже семь раз. Или восемь? К черту все, пойду к Рэку, посмотрю на рощу Лейтенанта Танзера».

Экран на стене запищал, и, насторожившись, Кирк замер на долю секунды, пока до него не дошло, что означал этот звук.

– Экран заработал, – буркнул он, пряча сжатые в кулаки руки, чтобы не было видно побелевших от напряжения суставов.

Экран засветился, и на нем появилось изображение узла связи, где сидел лейтенант Махази – куратор Ухуры по связи в смене Бетта, гуманоид с грубыми чертами лица, серой кожей, такими же волосами и глазами, слишком серыми даже для светлокожих.

– Простите за беспокойство, сэр, – произнес он мягким протяжным голосом исериата. – Есть сообщение для вас от руководства Звездного Флота с пометкой «совершенно секретно» и капитанской печатью. Перевести на ваш терминал?

– Не стоит, – ответил Кирк, усаживаясь за пульт и нажимая контрольные клавиши, чтобы открыть доступ к своему личному коду, – Свяжитесь с моим компьютером и читайте.

Махази кивнул, придерживая одной рукой передатчик, а другой – нажимая контрольные клавиши на своем пульте. Джим услышал стук собственного сердца.

– Особо секретная связь, код 064-44-51 852-30, – сказал Махази.

Кирк тяжело вздохнул и нехотя дал отзыв, ведь под кодом 064 командирам первого ранга сообщали не очень приятные новости.

«Черт побери, контракт получил кто-то другой. Как это могло случиться, ведь даже по их меркам мы были самым подходящим вариантом! И Спок сказал, что остальные…»

– Начинаю сообщение. Адресовано Джеймсу Т. Кирку, командиру «Энтерпрайза», звездного корабля НСС 1701 Объединенной Системы, патрульного коридора Кома Б. Корреспондент: Халлоран Р. С. Вице-адмирал, командующий Звездным Флотом, Сол Терра. Предмет: аппарат избирательной массовой инверсии Т-паск-Сивек-Б'т'кр-К'т'лк. Содержание: вам надлежит прервать патрулирование, ответственность за него берет на себя ЗКОС «Генриетта Ливитт». Когда освободитесь, вместе со всеми поспешите на космодром Гамал/Альфа Ариетис Четвертый Восемнадцатая Звездная База для установки на «Энтерпрайзе» аппарата прототипирования. Во время перелета сохраняйте молчание класса четыре.

«О боже! Боже! Вот оно!»

– Уровень подготовки личного состава, подобранного для выполнения этой миссии, уже учтен. Место сбора – Восемнадцатая Звездная База. Состав должен быть укомплектован до 9250,00 по общегалактическому календарю.

Кирк позволил себе расслабиться.

– Список прилагается. Он уже в вашем компьютере, сэр, – Махази сделал паузу. – Капитан, после печати и подписи есть постскриптум.

Джим кивнул лейтенанту.

– В нем говорится: «Джим, для меня это плохая новость. Я хотел, чтобы полетел Раптор. Счастливой охоты, негодник удачливый. Всего хорошего соседней галактике. Привет. Ронда».

– Спасибо, лейтенант Махази, – ответил капитан. – Пожалуйста, передайте это сообщение в главную сеть, на терминалы Спока и Скотта.

Кирк был само спокойствие, лишь тень довольной улыбки мелькнула на лице капитана, как будто сомнения были чужды ему.

– И передай им, что мы встретимся позже, вечером. Я хочу, чтобы корабль был готов через пять дней.

– Хорошо, сэр, – ответил Махази с такой значительностью в голосе, как будто собирался заняться подготовкой сам. – Конец связи.

– Выключаю экран, – сказал Кирк и задержал дыхание, пока не убедился, что экран действительно погас. Затем он взглянул на дверь, дабы убедиться, что она закрыта. Джим глубоко вздохнул; – У-р-р-а-а-а!

Отключившись, Махази улыбнулся и снял передатчик.

– Думаю, теперь с ним все будет в порядке.

Никто не обратил на него внимания. Сотрудники узла связи были заняты другими делами. Они похлопывали друг друга по спинам, пожимали руки, обнимались, а некоторые даже заключали пари. В рубке управления сидел Зулу, неподвижный и молчаливый, как статуя древнего восточного божества, и лишь легкая улыбка оживляла его лицо.

Внизу, в машинном отделении, Скотт оторвался от емкости, где соединение материи и антиматерии рождало безумную пляску света. Компьютер вызывал его на связь. Прочитав сообщение и радостно улыбнувшись, Скотт отдал приказание убирать поле Гилберта, которое они устанавливали в течение двух недель.

В это время на смотровой палубе фигура в синей форме отдела науки неподвижно застыла под причудливыми волнами звездного света, которого тщательно избегало большинство людей. Спок, передвигаясь в кресле, тестировал мезоэлектронные реле и отвлекался только на то, чтобы прочитать сообщения на их поверхности. Секундой позже он оторвал взгляд от этой действующей на нервы пустоты, мерцающей беспокойными огоньками. Спок казался недвижимым, но тот, кто хоть немного его знал, мог бы заметить необычное выражение в его темных глазах – как будто Вселенная вдруг стала больше.

Весь «Энтерпрайз» отмечал волнующее событие. Представители девяноста двух видов гуманоидов, составляющих экипаж корабля, кричали и радовались, хлопали в ладоши, кланялись друг другу, пожимали руки и вскрывали личные запасы еды и питья. Даже для «Энтерпрайза», прошедшего огонь и воду, это было событие, которое стоило отпраздновать. Они уже летали к звездам внутри Галактики. Теперь им предстояло выбраться за ее пределы.

– Идем на Альфу, капитан, – сказал Чехов, наблюдая, как откорректированная компьютером спектрограмма этой звезды появилась на его экране.

– Доложите обстановку, Ухура.

– Машинное отделение готово.

– Все отсеки докладывают о готовности.

– Отсеки защиты – тоже.

– Корабль готов, капитан.

– Увеличивайте скорость, Зулу.

– Есть, капитан, – его руки задвигались по приборной доске с привычной легкостью, еще раз проверяя скорость и направление движения «Энтерпрайза» после его выхода из искаженного подпространства. Даже компьютер может в конце концов ошибаться, и Зулу не хотелось бы, чтобы их корабль врезался в какую-нибудь звезду или планету, по крайней мере, пока он управляет полетом. Он проверил все в последний раз и, удовлетворенный, направил корабль в искаженное пространство.

Со стороны это выглядело так, как будто часть звездного неба взбесилась. Звезды закрутились, дико меняя цвета, то загорались, то гасли, как фейерверк. Неожиданно в пространстве возникла белая дыра с рваными краями, а звезды на оставшейся части неба закончили свою дикую пляску. И вдруг из этого разорванного пространства появились неясные очертания чего-то величественного и грациозного. Корабль приблизился, резко снизил скорость, и уже можно было различить дисковидную верхнюю часть и нижнюю в форме цилиндра с разведенными под углом опорами. Это был уже не призрак, а настоящий корабль, ослепительно яркое серебристое сияние на фоне пылающей золотисто-оранжевым светом Альфы Ариетиса, гигантской звезды класса К0. Не светились лишь жирные черные буквы латинского алфавита в нижней и верхней части фюзеляжа. Ведь это был один из двадцати двух тяжелых крейсеров Земли, флагман ее Звездного Флота, гордость дышащих кислородом обитателей этой части Галактики. «Энтерпрайз» плавно притормаживал, выходя на орбиту, где он будет лениво кружиться в ожидании разрешения Орбитальной Базы на посадку, а затем яркой оранжевой вспышкой опустится на Гамал Альфы Ариетиса.

Но пока, вне досягаемости всех приборов, никем не обнаруженный, один в этой холодной пустоте, распростертой и невыносимо напряженной, он медленно начал снижаться.

Глава 2

С орбиты, на расстоянии двухсот миллионов километров от Гамала, Восемнадцатая Звездная База казалась весьма приятной с виду. С такой высоты она выглядела золотистым овалом, с закругленными, как у сигары, концами, и нежно мерцала, вращаясь в космосе. С более близкого расстояния стали яснее видны ее размеры, а также другие звездные корабли, легкие крейсеры и катера на ремонте или техобслуживании, гнездящиеся среди бесчисленного множества торчащих на поверхности опор. Восемнадцатая Звездная База, величественная и прекрасная, вращалась вокруг Гамала, сверкая тысячами золотистых огоньков. В этом зрелище было нечто завораживающее.

– Мы получили коридор, капитан.

– Замечательно, Зулу. Входите в него.

Кирк с удовлетворением наблюдал, как пальцы Зулу бегали по клавиатуре.

«Слава тебе, Господи, больше не поступало никакой почты, – подумал Джим. – Никаких занудных поручений от Звездного Флота хоть ненадолго».

– Большое дело для моих людей… и для меня, – добавил он, глубоко вздохнув.

Чуть позже ему в голову пришла мысль, что эта Галактика стала слишком привычной и даже банальной. Одна планета, один новый вид, один кризис с ромуланцами – даже начинает казаться, что это уже когда-то было.

«Мне нужен отдых! Куда же мне, черт возьми, поехать, когда все уголки этого мирка стали такими занудными? Ну вот, наконец представился случай…»

Вид на экране монитора сменился, и его мерцание привлекло внимание Кирка. Зулу настроился на передатчик Базы, и теперь наблюдал приближение к ней «Энтерпрайза». Кирк с ласковой улыбкой в тысячный раз признался своему кораблю в любви и был сильно удивлен, когда корабль, находясь в тысяче километров от Базы, внезапно начал двигаться на автопилоте. Все оставалось как обычно – правый борт вверху, но на экране появилось изображение, передаваемое с сенсоров Базы. Они видели, как медленно и величественно, вращаясь вокруг своей продольной оси, корабль описывал один виток за другим, с визгом выбрасывая светящийся хвост ионов.

– Оставь, Зулу, – с усилием вымолвил Кирк, придавая строгость своим словам. – Это серьезное дело.

– Есть, сэр, – с притворной рассудительностью ответил Зулу, едва сдерживая улыбку. Он знал, что капитан видел, как он задавал параметры маневра, но не сказал ничего. В конце концов, что за корабли на Восемнадцатой? Некоторые когда-то были их конкурентами в борьбе за почетное задание, другие – старыми друзьями капитана, но тоже соперниками.

Там были ЗКОС «Милтон Хумасон», ЗКОС «Эйлонуи», ЗКОС «Челленджер», а также корабли поменьше, которые когда-то работали вместе с «Энтерпрайзом» или вставали на его пути. Среди них были «Кондор», «Индомитабл», «Лукфар»… Зулу тронул несколько кнопок там, одну здесь, корабль выровнялся и полетел прямо.

Кирк не позволил себе улыбнуться, наблюдая за приближением корабля, лишь в уголках глаз затаилась хитрая усмешка. Теперь они были настолько близко, что «Энтерпрайз» закрывал почти весь небосвод для сенсоров Базы.

– Вернись-ка на минутку к виду с нашего корабля, Зулу, – сказал Кирк.

Изображение снова сменилось, и они увидели тупую оконечность строения, где были открыты ворота-радужки, сквозь которые могли пройти три «Энтерпрайза». Отполированные пики и шпили вокруг ворот вспыхнули золотистым огнем, отбрасывая друг на друга яркие тени. Кирк резко вздрогнул, когда навигаторы Базы стали сопровождать их в самое сердце этого сияния.

– Уберите яркость, Ухура, – сказал капитан, отводя глаза. Он вновь повернулся к экрану лишь тогда, когда яркость стала нормальной. Во всем этом серебристом и золотистом внутреннем убранстве было что-то завораживающее и в то же время нервирующее зрителя.

Да, типичное сооружение внеземной архитектуры. Это явно строили не земляне.

Если только слово «строить» уместно в этом случае. Внешняя оболочка Базы при ближайшем рассмотрении, казалось, была похожа на соты из тонких хрупких стальных нитей, на самом деле являвшихся цельными штампованными стеклянными кристаллами в два метра толщиной каждый. От основания оболочки свисали конструкции, поддерживаемые кабелями или выступающие на странной формы подпорках; они выглядели, как свертки, свисающие или закрепленные на шестах – это были офисы, сервисные ниши или жилые помещения. Внутри этого строения небольшие корабли, словно трудолюбивые пчелки, скользили вдоль вращающихся поручней или проплывали мимо на химических двигателях, неожиданно вспыхивая при попадании в луч света, который проникал внутрь через одно из множества беспорядочно расположенных отверстий.

Движение, спешка, ощущение сверкающей, быстрой и чуждой ему жизни – вот что ощутил Кирк, оказавшись один на один со своими тяжелыми мыслями.

– Господи, о чем это я думаю? – проворчал Кирк минутой позже, сознавая всю глупость попыток узнать о других цивилизациях исходя только из вещественных продуктов их деятельности. Он вспомнил выводы, которые сделали тегмениры о землянах по единственному найденному ими стулу, и удержался от подобных суждений.

И все-таки, было очень трудно поверить в то, что здешняя цивилизация находится лишь в семидесяти пяти световых годах от Земли.

– А неплохо они тут устроились, – произнес Скотти со своего места у пульта управления.

На экране тени скользили и колыхались, поскольку свет Гамала, проникавший внутрь, поглощался внешними переборками Звездной Базы.

– Хотел бы я встретиться с теми, кто это построил.

С другой стороны пульта управления, заложив руки за спину, стоял Спок, невозмутимый, как обычно, но его глаза следили за экраном так же внимательно, как и глаза Скотти.

– Вам представится такая возможность, Скотт. Два гамалкийских архитектора, принимавших участие в строительстве этой Базы, включены в состав нашей экспедиции.

– Спасибо, что предупредил, Спок, – ответил Скотт, предвкушая эту встречу.

Джим улыбнулся. Федеральное Бюро Планетарных Работ загрузило их писаниной, и от этого восхищение Скотта великолепием дизайна и всего остального только возросло. Встреча с одним из гамалкийских архитекторов, признанных лучшими во Вселенной, была для него чем-то близка приобщению к религии.

– Что там у нас, Зулу? – спросил Кирк.

– Мы уже на подходе. Войдем в док через пять минут.

– Капитан, – сообщила Ухура со своего места. – Только что с нами связались из операционного зала Базы. Похоже, они хотят видеть в своем офисе вас, главного инженера и остальных начальников отделов, которые будут принимать непосредственное участие в монтаже.

– Прекрасно, дайте подтверждение и сообщите, что мы все сразу прибудем, как только войдем в док.

– Лоцман прибыл, – сообщил Зулу. – Они сейчас отбуксируют нас в док.

– Ухура, посоветуйте всем членам экипажа…

– Уже сделано, сэр.

Зулу дотронулся до кнопок на пульте управления, и изображение на экране вновь поменялось. Теперь они видели, как «Энтерпрайз» снизил скорость, остановился и завис в самом сердце огромного серебристого сооружения. Снаружи к одному из бортов, отделившись от какой-то ниши, вылетело что-то небольшое и блестящее, тащившее за собой сверкающую нить.

«Кто-то в энергетическом коконе?» – с сомнением подумал Кирк, поскольку кокон был не больше метра в ширину.

Маленькое сверкающее яйцо вылетело в сторону «Энтерпрайза» с такой силой и скоростью, что на секунду Кирк испугался за его обшивку. Но в нескольких метрах от корабля кокон резко остановился, как бы натянув поводок, и затем осторожно, дюйм за дюймом, начал двигаться в сторону нижней палубы. Через какое-то мгновение он пошел в обратном направлении, оставляя за собой блестящую жемчужную нить, прикрепленную к борту. Кирк когда-то слышал о таком, но еще никогда не видел. Это был один из новейших самоприкрепляющихся буксиров, также сконструированных гамалкийцами. Волоча за собой сверкающую нить, кокон направился в сторону полисферического дока, который находился в дальнем конце Базы, и потащил «Энтерпрайз», сначала потихоньку, затем немного увеличивая скорость, У Кирка пересохло во рту от сознания невероятности происходящего. Рядом с ним ошеломленный Скотт невнятно бормотал:

– Этого не может быть. Меня не волнует, какую движущую силу вы используете…

– И все же это так, Скотт, – ответил ему Спок, – внешность обманчива. Принцип действия называется «принципом избирательной массы». Это одна из теорий, согласно которой становится возможным инверсионное движение, – он наклонил голову, спокойно наблюдая за маленьким сверкающим семечком. – Конечно, это выглядит не правдоподобно, Так же, как и уравнение, которое выражает это явление. Многое выходит за рамки того, что мы некоторое время считали невозможным. И тем не менее все это работает.

– И доставляет головную боль, не так ли? – спросил Джим, бросая взгляд на вулканца.

Спок вздохнул и слегка передернул плечами:

– Мой ответ вряд ли будет уместен в данной ситуации. Точнее сказать, некоторые факты мне приходится усваивать и сейчас.

– Неужели? – с ухмылкой спросил Скотт.

Спок не снизошел до ответа, а лишь уставился на экран, как и все остальные. Серебристый кокон тащил «Энтерпрайз» все дальше в глубь Базы. Неожиданно между дальней сферой ниши и кораблем с буксиром возник свет, полоски света. Они пересекались друг с другом, образуя хорды внутри величественного круга оболочки Базы. Двадцать четыре луча, разделяющих этот круг, встретились в центре и вплелись в ослепительный хаос эллипсов и параллелограммов из света. Маленькое серебристое яйцо направляло «Энтерпрайз» к этой сверкающей сети, и, наконец, незаметным толчком – прямо в нее.

Кирк отпустил руль, который крепко сжимал, а в это время рамка света, распространяясь все дальше и дальше из всех якорных линий, медленно добралась до «Энтерпрайза», опутала обе палубы, крепко цепляя все то, чего она касалась. Серебристый кокон проскользнул сквозь одну из сот и исчез, оставляя позади корабль, крепко удерживаемый нитями жемчужно-белого света, которые тускнели, но все еще мерцали, как живые.

– Это, – сказал Кирк, поднимаясь со стула, – самая необычная швартовка из всех, которые я видел. Идем, навестим командующего. Ухура, вы остаетесь на связи, Кирк, Спок и Скотт направились к лифту. Как только двери за ними закрылись, Ухура скользнула в капитанское кресло. Зулу повернулся к Чехову, который стоял у пульта управления, и злорадно улыбнулся.

– «Заходи ко мне в гости», – сказал паук мухе.

Чехов поднял глаза к потолку и стал лениво прикидывать начальные параметры поисковой спирали перелета в соседнюю галактику.

Комплекс служебных помещений Звездной Базы был не менее экзотичен, чем его мерцающая внешняя часть. После ослепительного света транспортера Джим не сразу смог осмотреть то место, где он находился. Он был в обычной транспортационнной комнате, хотя главный инженер-суламид за пультом управления выглядел несколько необычно. Он стоял – три метра в высоту, этакий клубок постоянно шевелящихся розовых и фиолетовых щупалец, а на макушке восемь беспокойных глаз на стебельках. Нашивки лейтенанта ясно выступали на коже щупалец. Суламиды славились своим умением менять цвета.

– Дамы и господа, рад вас приветствовать, – величественно сказал суламид, извивая щупальца и завязывая некоторые из них в узлы из уважения. – Отсюда налево, три двери вверх, четыре уровня вниз, дважды налево, вход прямо, шестая дверь направо – там вас с нетерпением ожидает командующий Ката'сат. Рекомендации, краткий инструктаж, официально разрешенные алкогольные напитки. Проводить вас, дамы и господа?

– Спасибо, сэр, – сказал Кирк, сомневаясь, уместно ли здесь слово «сэр» даже после того, как он его произнес. Все двенадцать полов суламидов, а, в особенности те, которые имели детей, претендовали на звание самцов. – Я думаю, мы справимся.

И справились, хотя по дороге Кирк не раз поражался огромному количеству негуманоидных видов, находящихся на станции. Гамал располагался недалеко от Солнечной системы, но он также являлся частью Великого Созвездия, свободной внутригалактической зоны, служившей домом для огромного количества видов – начиная от дышащих метаном и заканчивая одним крылатым народом, который считал звездную атмосферу вполне подходящей для дыхания.

Здесь находилось отделение Академии Звездного Флота, обслуживающее эту часть космоса, а также библиотека, обслуживающая только Александрию II. Постоянное население Базы равнялось восьми тысячам и состояло в основном из приписанных к ней экипажей и обслуживающего их персонала, были тут и гражданские, проводящие здесь свой отпуск. Управление и финансирование Базы производилось в частном порядке. Холл был полон разговоров на всевозможных языках Галактики. Множество существ разнообразнейших видов щебетало, визжало, смеялось, хрюкало или завывало на все лады, делясь впечатлениями или рассказывая о своих делах.

Кирк улыбался, пока шел, поскольку атмосфера была явно слишком неспокойной даже для этого места. А его корабль находился в самом центре возбуждения.

Когда они подошли к кабинету командующего, дверь была распахнута. Кирк дважды стукнул по косяку, а затем вошел внутрь. Ему навстречу встал из-за стола Ката'сат. Это было существо с Рукбана V – высокое создание, тонкое как тростинка, с зеленовато-бронзовой кожей, туго натянутой на двуногий скелет.

У гестов всегда были острые колени и локти, и с точки зрения землянина они выглядели слегка необычно, особенно когда гесты сидели или стояли. Их вытянутые изнуренные лица украшали большие добрые зеленые глаза, которые придавали им извечно тоскующий вид.

Кирк до боли хорошо знал этот взгляд. Ката'сат довольно часто испытывал его на Кирке во время игры в покер, и, следует заметить, с большим успехом.

– Рад видеть вас снова.

– При таких обстоятельствах, охотно верю, – тихим голосом ответил Ката'сат, пожимая руку Кирку. – Познакомьте меня со своим экипажем.

– Капитан Спок, – ответил Джим, а Спок кивнул головой со сдержанной вежливостью вулканца.

– Главный инженер Скотт, – Скотта повторил жест Спока.

Заметив это, Ката'сат улыбнулся во весь рот:

– Я вижу, что у меня не будет недостатка в хорошей компании, – сказал он.

– Капитан у меня есть для вас замечательное нехве. Я храню его для особых случаев. Может, присоединитесь ко мне?

В кабинете было полно всякой мебели: каких-то вешалок, стульев и подставок, и пришлось потратить немало времени, чтобы найти хоть что-то подходящее. Тем временем командующий уже раздал стаканы и ходил по комнате с хрустальной бутылью, наполненной темно-голубым нехве.

Кирк обрадовался и налил себе приличную дозу. По вкусу оно напоминало машинное масло, но в нем содержался гормон, который действовал на психику большинства гуманоидов, как алкоголь, поэтому на сленге его называли «еще чуть-чуть».

Джим сделал большой глоток и слегка повеселел. Скотти тоже несколько возбудился.

Спок пил свою порцию настороженно и стал еще более спокойным и скучным.

– Опять все делается в спешке? – спросил Кирк. – Флот не сильно давит на вас?

– Нет. Начальник монтажной команды хочет с вами встретиться и получить разрешение на начало работ, – командующий усмехнулся. – Она говорит, что восемьсот лет ждала возможности вылететь за пределы Галактики и не собирается терять ни дня больше. Сейчас мы решаем эту проблему.

Кирк повторил про себя список экипажа.

– Должно быть, это гамалкийка…

В этот момент кто-то поскребся в дверь.

– Есть кто-нибудь? – произнес голос, похожий на позвякивание колокольчика или сладкое, мягкое щебетание, хотя и отрывистое, но мелодичное.

Существо, обладавшее этим голосом, стремительно прошло на середину комнаты, шурша двенадцатью ногами, присоединенными к округлому телу. Тело было довольно большим – около метра в ширину и полметра в толщину, кроме того, оно было почти прозрачным, как будто сделано из стекла. Большая часть его отполирована до зеркального блеска, исключение составляло только небольшое пространство на брюшке, где тонкие иголки, похожие на мех, блестели, как трава росистым утром. Там же находился похожий на гребешок хребет с двенадцатью глазами. Четыре из них скопились на одном конце, четыре на другом, а четыре рассыпались по всему хребту.

На первый взгляд они, казалось, ничего не выражали – как глаза акулы. От этой мысли Джима передернуло. И тем не менее, в этих глазах горел теплый голубой огонек, делавший их похожими на опалы, и, когда несколько из них остановили свой взгляд на Джиме, тот неожиданно подумал, что за всем этим стоит неординарная личность.

«Вот это сила», – подумал он, поднимаясь, чтобы поприветствовать ее. И затем, неожиданно успокоившись, добавил:

– Мой корабль в хороших руках.

– Капитан Кирк, пожалуйста, садитесь. – сказал звенящий голос, в то время как его обладательница устроилась на полу и подобрала под себя ноги.

– Встреча с вами – огромное удовольствие для меня. Я слышала немало хорошего о вас. Меня зовут Кет'лк.

– Спасибо, – поблагодарил Кирк. – Единственное, чего бы мне хотелось, так это попытаться произнести ваше имя с такой же точностью, как вы произнесли мое.

– Это не так сложно. Используйте только согласные, а гласные позаботятся о себе сами. В нашем языке есть только один гласный, – она произнесла его – очень высокий, но не резкий звук. – А все остальное в нашем языке – это высота звука и уровень тона.