Текст книги "Вы говорите по-русски?"

Вы говорите по-русски?

Лингвист Игорь ИСАЕВ рассказывает о многочисленных ДИАЛЕКТАХ нашей родины, а мы зачитываемся словарями област ных говоров и готовимся круто разбавить приевшийся смол-ток

Хмурым утром москвич надевает водолазку, а петербуржец – бадлон; житель Ростова-на-Дону в продуктовой лавке баклажанам предпочтет синенькие, а пермяк скорее пожалуется терапевту на керканье, чем на кашель. Откуда берутся такие разные названия привычных вещей? И какой жизнью они живут в современном русском языке? Мы решили задать несколько наивных вопросов директору Института лингвистики РГГУ Игорю Исаеву, а получили не только метафорическую рыбу, но и удочку, с помощью которой лихо принялись вылавливать самые чумовые выражения из всех подручных словарей. Разбираться в лингвистических хитросплетениях начинаем с азов. «Принято считать, что в России существует северное (окающее) и южное (гэкающее) наречие, а разделяет их полоса среднерусских говоров, которые вобрали в себя черты и тех и других, – говорит Игорь. – Диалектные слова появляются в результате разных процессов. Есть лексика, доставшаяся нам в наследство от древнейших предков: сельскохозяйственные термины, названия домашней утвари и родственников. А есть относительно новые слова, образовавшиеся путем добавления к простым и знакомым единицам каких-нибудь суффиксов».

Думаете, уже пришло время для информативной клубнички? Нет, еще немного теории. «Также разделяют лексические и семантические диалектные слова. Первые – это такие, как, например, «свекровь» – «свекрова». Со вторыми уже интереснее. Возьмем русское литературное слово «пахать» (в смысле плугом землю). В северо-западных русских говорах оно обозначает процесс подметания – там можно перепахать пол в доме или выпахать печку. В таких говорах в значении «возделывать землю» используют старое слово «орать», по этому многие былины начинаются так: «Орал мужик в поле…»

А какие слова нужно знать, чтобы сойти за своего, например, в Архангельской области? Согласитесь, вполне оправданное любопытство, учитывая примерно нулевые перспективы заморских путешествий этим летом. «Это вопрос совсем не простой. Архангельский областной словарь издается МГУ последние пятьдесят лет и включает в себя десятки томов. Выучить какой-то конкретный говор – значит проделать очень большую работу на уровне овладения иностранным языком. Даже собирание диалектной лексики – сложная задача, потому что для этого нужно прожить в определенном говоре месяцы, иногда годы. Есть очень специализированные словари, например словарь деревни Деулино Рязанской области, составленный Институтом русского языка имени Виноградова. Или более широкий словарь говоров Псковской области, изданный СПбГУ».

Мы подумали, что было бы преступлением не пролистать хотя бы первый том того самого словаря архангельских говоров. По счастливому совпадению он начинается ласковым словом «абакша», которым местные жители называют малоподвижного человека и лежебоку. Из того же тома удалось почерпнуть такие замечательные междометия, как «ахты мнеченько» и «андели боже», которые значат примерно то же, что и «боже мой», «какой кошмар». Очень полезные синонимы для элегантного и загадочного выхода из затянувшегося разговора о чужих бедах и несчастьях. В деулинском словаре удалось обнаружить еще несколько слов, незаменимых в светском окружении. Завистливых сплетниц можно снисходительно кликать «ляпалками», а для стильных особ и просто хороших людей приберечь такие комплименты: «Дорогая, выглядишь чикозно!» (щегольски) или «Сергей Семенович, как всегда, ходите ребром!» (одеты со вкусом). Не благодарите. Игорь Исаев тоже поделился профессиональной находкой: «Слово «краюшки» в северных говорах обозначает ягодицы. Например, «в печку полез, да краюшки вымазал». Дело в том, что раньше на северной территории люди мылись в печах, – такой вот культурный феномен. И, соответственно, пока залезали, могли выпачкаться в золе». Действительно, весьма досадное недоразумение, а слово отличное.

Но коли так, почему в России диалекты не являются предметом гордости, как, например, в Италии? Почему мы их стыдимся как провинциальной черты? «Это связано с языковой политикой и большой централизацией власти в нашей стране, – объясняет лингвист. – Когда в России изменился тип общественного строя и пришло советское образование, диалекты объявили наследием проклятых феодальных времен и всего, что связано с помещиками, а значит, этого нужно было стыдиться. Так и есть: диалекты – это же результат ограниченной возможности перемещаться. Формируется исторически закрытое общество, и в нем варятся диалектные слова. Со временем сформировалась идея о том, что такими словами разговаривает необразованный «серый» человек, и этим перестали гордиться. И потом, если в Италии или Германии диалекты – это практически разные языки, то в России они достаточно близки.

Поэтому говорящий на литературном языке воспринимает северный или южный говор с их характерной фонетикой как что-то, что портит его «нормальный» русский. Была даже отдельная книга А.В. Текучева о борьбе с диалектными ошибками в местных условиях. С диалектными ошибками – понимаете? И это при том, что некоторые диалекты постарше литературного языка будут и поинтереснее». Поэтому не будьте, как А.В. Текучев, и перестаньте бороться с искушением ляпнуть чего-нибудь экстравагантнообластного в благородном обществе. В конце концов есть и в краюшках что-то пикантное, тем более когда такое слово вырывается из уст чикозной дамы! ■