Текст книги "Надежда"

Дело чести

Вытащил трупы из машины, оттащил подальше в лес и закопал. Прикрыл ветками. Посмотрел на результат. Никакого сожаления. Они бандиты, преступники. Конечно, для своих родителей они хорошие дети, но для другой стороны они преступники. Один издевался над девушкой, другие ему в этом помогали. Отлично. Так, а чего это я себя успокаиваю? Совесть, что ли, проснулась? С чего, вдруг? Сделал, и все. Машину бандитов оттолкал подальше от дороги, хоть ее и так не было видно. Пистолет забрал с собой и отвез свою «хонду» туда, откуда забирал. Вернул оружие в багажник. Вернулся на шоссе и пошел в сторону Нижнереченска, «голосуя». Если никто не подберет, за два дня дойду. В это время машины здесь редко проезжают, поэтому должно быть чистое везение. Телефон, хоть и есть, но позвонить по нему не могу. Деньги кончились. Увы, такое бывает даже у меня. Меня ослепили фары, выбросил руку, но машина проехала, не остановившись. И правильно. Нечего кого попало подбирать. Вдруг я маньяк какой? Изнасилую, а потом убью. Или сначала убью, а потом изнасилую. Шутка. Не смешно? Ну и ладно. Так я прошел где-то часа два. Стемнело окончательно. Интересно, тесть с моей женой вернулись? А если нет, то когда поедут? А вот, кто-то едет. Вскинул руку. Машина пролетела мимо и резко затормозила. Потом водитель сдал назад и остановился рядом. Опустилось стекло пассажирской двери, и на меня посмотрел Михаил. О! Вот повезло, так повезло!

– Леша! Какими судьбами? Ты чего здесь делаешь? – спросил он.

– Гуляю. Видите, как здесь красиво? Лес, дорога, запах хвои.

– Ага, запах хвои. А вдруг здесь маньяки, а ты один? Ты еще слаб и не справишься.

– Заботишься? Приятно.

Таня вышла из машины, подошла и обняла меня.

– Садись, до дома довезем, – сказала она.

– Можно я еще погуляю?

– Хватит, погулял уже. Садись.

Пока залезал на заднее сиденье, Таня села за руль и резко тронулась с места.

– Рассказывай, – продолжил Михаил. – Помог девушке?

– Помог, уехала с другом.

– Сколько человек уничтожил?

– Я? Ни одного, – и посмотрел на темные стволы деревьев.

– Ага, заливай мне! Так сколько?

– Троих, – вздохнул я.

– Троих? – переспросила Таня. Причем было непонятно, как она спросила. С удивлением или разочарованием.

– Девушка, не отвлекайтесь, ведите машину, – ответил Миша. – Молодец! Где спрятал?

– За тринадцать километров до поворота на заброшенную деревню в сторону Нижнереченска.

– Думаю, что никто не найдет. Посмотрю потом по сводкам. Если будут искать, перепрячу или сожгу.

– Спасибо, но не надо. Пусть найдут.

– Не благодари. Сделал и забудь. Я уверен, что ты все сделал правильно и следы зачистил.

– Как обычно. Я посплю, если вы не возражаете. Что там у вас, спрошу потом.

– Возражаем, – сказала Таня. – Там дело серьезное. Очень. Нужно сейчас делать, потом спать будем.

Я зевнул, потянулся и уставился на Таню. Потом на тестя, потом опять на Таню.

– А ничего, что я слаб и немного болен?

Машина резко затормозила, и два удивленных лица повернулись ко мне.

– Чего смотрите так? Миша же сказал, что я слаб.

– Это шутка была, – ответил Миша.

Я глубоко вздохнул.

– Значит, поспать не дадите? Изверги. Ладно, выкладывайте, что у вас.

– Дело выглядит так, – начал Михаил. – Год назад в Градске были изнасилованы две девочки. С разницей в пятнадцать минут. Одной четырнадцать, другой пятнадцать. Живут в соседних домах. Преступник все время находился сзади, опознать не смогут. Да и некого опознавать, они ничего не запомнили. Через месяц такое же преступление в Павловске. Тоже две девочки. Обеим по пятнадцать лет. Эти живут в соседних подъездах. Еще через месяц преступление в Нижнереченске. Потом каждый месяц в других городах без повторений. А две недели назад совершены изнасилования в Загорске. Преступления один в один. У следствия нет подозреваемых, нет улик. Девочки напуганы, на контакт почти не идут. Опрошены соседи, одноклассники, учителя на предмет подозрительных лиц. Положительного результата ноль. Просмотрены сотни записей видеорегистраторов. Результат тот же. По шапке от начальства получили все. Скоро полетят погоны. Дают любые ресурсы.

– Какие ресурсы? Любые? Не смеши меня. Нет у них никаких ресурсов. Если мы в это влезаем, точнее, влезли, то за свой счет.

– Почему ты так думаешь? – спросила Таня.

– Когда я еще работал, ресурсов-то было не очень много. Ребров там чего-то пытался выбить, но везде ответ: «Бюджетом не предусмотрено». А сейчас при Голубеве вообще неизвестно что. Ладно, это все эмоции, разберемся по ходу дела. Какие идеи? И еще один важный момент. Они нашли его или их?

– Чего? – спросил Михаил. – Ты что такое говоришь? Поясни, пожалуйста.

– Ага, понятно. Значит, ты так не работал. В общем, эти группы, или кто у них там, находят преступника. Улики, доказательства ведут к нему. И начинается сомнение. А вдруг это не он, а вдруг где-то ошибка. Задержат или пристрелят не того при задержании. Тогда еще хуже будет. Тогда не только погоны полетят, но и головы. А так, просишь помочь бывших коллег, и все. Они находят преступников. Если это те же, на кого вышла группа, то их можно задерживать. Если не те, то тоже можно задерживать. Потом сказать, что это осведомители информацию дали.

– Классно ты завернул. А если мы никого не найдем?

– Найдем. Если была бы вероятность того, что мы не справимся, Голубев к нам бы не обратился. Уж очень хорошо он знает тебя и меня.

– Мне все интересней и интересней с вами общаться, – сказала с восторгом Таня.

Мы посмотрели на нее и вздохнули. Девочка еще, цинизма мало.

– Что делать собираетесь? – зевая, спросил их.

– Хотим с девочками поговорить, – ответила Таня. – В Нижнереченске. Ты едешь с нами.

– Хочу их аккаунты в соцсетях посмотреть, – сказал я.

– Зачем? – спросил Михаил. – Обычные переписки. Фотки. Что ты там увидишь?

– Откуда мне знать, если я еще их не смотрел?

– На, смотри.

Он протянул мне ноутбук. Я открыл и включил. Там были открыты странички всех девочек. Начал смотреть с аккаунтов первых девочек.

– Леш, сегодня Настя с Сашей отдыхать улетели, – отозвалась Таня.

Посмотрел на нее. Это мне напоминание, что я не определил время нашего путешествия. Решил не реагировать, типа увлечен делом.

Так, что тут у нас. Вот молодежь дает! По фоткам можно всю жизнь посмотреть. Первый класс, второй и так далее. Соревнования, кубки и грамоты. Отдых. Вот они на разных пляжах, в отелях. Вот их комнаты во всех ракурсах. Только голышом нет. Либо возраст не позволяет, либо родители все же следят. Переписка. Нет переписок. Вообще ни с кем. У второй девочки так же. А это что? Совместные фотографии. Значит, девочки – подруги. Группы, в которых обе состоят, со спортивной тематикой.

Посмотрел другие аккаунты. Тематика одна и та же. Такие же фотографии, похожие группы. И что это значит? Это значит, что все девочки одного типа. Внешние данные, социальная принадлежность.

– Миш, они все похожи.

– Мы в курсе.

– А вы в курсе, что все эти девочки считают предметами гордости?

– Чего гордости? Что ты сказал? – он обернулся ко мне.

– Предмет гордости. Вот что для тебя было предметом гордости в детстве?

– Машинка грузовая на веревочке и велосипед.

– А для меня маленькие копии настоящих машин. Где дверцы открываются. Тань, а для тебя?

– Большой красивый дом и куклы. Когда ко мне приходили подружки, они завидовали, что у нас есть отдельный дом. Я прям вся сияла и гордилась.

– А эти девочки гордятся тем, что они спортсменки, и богатой обстановкой в доме. Своими кубками, грамотами. Тот, кто видит и такого не имеет или не имел, завидует. Хочет разрушить все это, чтобы им не было так хорошо. Найти самих девочек легко. Вон на фотографиях номера школ видны. Приехал, вычислил, проследил. Узнал распорядок дня. И все. Тот, кто сотворил с ними такое, готовился. Тут нет спонтанности. Четкие, выверенные действия. И вы правы, с девочками нужно побеседовать. Миш, дай дела почитать.

– В багажнике.

Я развернулся, снял полочку и увидел четыре коробки с документами.

– Они нам все отдали?

– Ксерокопии только. Раскатал губу.

Взял папки в руки. Прочитал одну, вторую. Никакой конкретики. Улик и зацепок нет. Это они специально, чтобы мы сами «рыли». В других папках то же самое. Грустно, очень грустно и печально. Надеялся, что нам дадут зацепку. Не дали, жаль. Что ж, будем так работать. Не знаю, о чем Таня и Миша хотят поговорить с девочками, но у меня пока только три вопроса.

Запахи, руки и дыхание. От насильника должно чем-то пахнуть. У любого человека есть запах. Свой запах. Его ничем не перебить. Ни туалетной водой, ни дезодорантом. Запах въелся и остался на всю жизнь. Руки каждого человека особенные. Грубые или мягкие, костлявые или толстые, длинные или тонкие пальцы. Дыхание ровное или с придыханием. Все сейчас важно.

– Идеи есть? – спросил Миша.

– Конечно, есть. Я так понял, с девочками будет Таня разговаривать?

– Таня, кто же еще? Они даже собственных отцов шугаются.

– М-да. Таня, твоя задача выяснить следующее. Запахи. Что они помнят. Каждая в отдельности. Руки. Грубые или мягкие. Дыхание ровное или с хрипотцой.

– Я поняла. Постараюсь.

– Перед тем, как пойдешь к ним, выпей что-нибудь успокоительное. А мы пока будем думать в другом направлении. Михаил, скажи, как можно уехать из нашего города незамеченным?

Миша задумался. Я не просто так задал этот вопрос. У нас на выезде и въезде стоят камеры, которые «пишут» круглосуточно. Мне известны пути их обхода, а вот знает ли Миша. Таня уверенно вела машину по навигатору. Въехали в город. До полуночи есть время, но сейчас в гости не пойдем. Нужен крепкий сон и трезвый мозг. И деньги на телефон положить, а для этого ноутбук мой нужен.

Приехали домой и быстренько разбежались по кроватям, наспех поздоровавшись с родственниками.

Утром проснулся и побрел на кухню. Голод был на первом месте. Зажевал первое, что нашел в холодильнике. Посмотрел внутрь холодильника, задумавшись, чего бы еще съесть, но был отодвинут Мишей и Таней. Кто фрукты, кто овощи. Я вообще сырые яйца стал выпивать. Нас, таких жующих, застали мои родители. Покивали и удалились. Мы поели и поехали в город. Ира так и не вышла. Что с ней делал Михаил ночью, остается только догадываться, потому что обычно она встает первой.

Приехали к домам потерпевших. Обычные панельные пятиэтажные дома без лифта. Первая девочка живет на третьем этаже, вторая на четвертом. Дома друг к другу расположены буквой «Г». Перед домами детская площадка. Средь бела дня куча народа. И никто не заметил чужого человека. Почему? Потому что все в телефонах и за детьми своими следят. По сторонам не смотрят. А бабули на лавках? Они же всех знают. В делах об этом ничего. Хотя, я уверен, что с ними беседовали.

Таня ушла к первой девочке. Я сходил с ней, погулял по квартире и вышел. Сколько работал в полиции, всегда было тяжело заходить в квартиры и дома потерпевших. Особенно тяжело, если в этих помещениях произошло преступление. Но это работа. Пока я отсутствовал, Миша беседовал с бабулями на лавочках. Выяснил, что у них трубы прорвало недавно. Это «недавно» совпадает с датой преступления. Совпадение? Возможно. Погуляли по двору, осмотрели подъезды. Камер на подъездах нет. Это тот самый случай, когда одни жильцы готовы платить, а другие считают, что им город обязан все обеспечить. В итоге все в проигрыше.

Из подъезда вышла Таня и прошла мимо нас в соседней дом. Заметил, что очень напряжена. Михаил заметил тоже. И это при том, что перед тем, как идти к потерпевшим, она выпила успокоительное средство. Мы оба знаем, каково это опрашивать потерпевших. Психологически очень тяжело. Я бы сам опросил, но в данном случае это невозможно. Сейчас вернется, будем успокаивать коньяком, который лежит в багажнике. Когда идет следствие, нужно иметь цинизм. Иначе эмоции мешают просыпаться трезвому мозгу и нормальной логике.

На этот раз Миша не имеет мой мозг, зачем мы в это влезли. Он прекрасно понимает цену этого дела. Это вызов нам, отставным полицейским. Дело чести, так сказать. Сможем, найдем – герои, не найдем – зря эту землю топчем. Вызов принят, надо действовать. От той информации, которую добывает Таня, очень многое зависит. То, что преступников двое, и так понятно. Но вот кто они? Какая у них профессия?

– Миша, слушай, нам понадобятся еще люди.

– Группа из Загорска уже здесь. Приехали сегодня утром, ждут наших указаний.

– Тогда хорошо.

Из подъезда вышла Таня и подошла к нам. Теперь в ее взгляде была злость. Она готова рвать и метать.

– Итак, – начала она, открыв блокнот. – Запахи. Первая девочка почувствовала только духи, причем очень сильный спиртовой запах, как будто только что надушился, вторая учуяла мазут. Или бензин. В общем, какое-то топливо, но у нее была ассоциация с мазутом. Руки. Жесткие и грязные, пальцы короткие. Грязные руки не в смысле немытые, а грязь въелась. Это отметили обе девочки, потому что сначала он долго и тщательно мыл руки. Дыхание. Прерывистое. Понятно, что они должны были часто дышать, но частое дыхание было и до преступления. И оба преступника вошли в квартиры вместе с жертвами. А еще у них пропали кубки и грамоты. У меня все.

– Как девочки? – спросил я.

Хотя и так понятно.

– Нормально, если можно так назвать их состояние.

– Понятно. Грустно все это.

– Леш, у тебя, что, никаких эмоций?

– Никаких. Вообще. Раньше были, когда только работать начинал, а сейчас уже нет.

– А я сейчас сорвусь, – Таня посмотрела на нас, типа, давайте, сыщики, думайте.

Михаил посмотрел на меня. Я взял Таню за руку, отвел к машине и посадил внутрь. Слазил в багажник, достал бутылку коньяка и отдал Тане.

– Пей.

– Ты чего?

– Пей или у тебя сейчас истерика будет.

Она посмотрела на своего отца, как будто прося одобрения.

– Пей, пей, Танюш, лучше будет.

Она открыла бутылку, сделала хороший такой глоток, выдохнула и поперхнулась. Откашлялась и сделала еще глоток. Ее состояние заметно улучшилось.

– Леш, ты думаешь о том же, что и я? – спросил тесть.

– И о чем же ты думаешь?

– Они автомеханики. Или работают с машинами, механизмами. Таня хихикнула из машины, значит, развозит. Это хорошо.

– Ты прав, они работают с машинами. Но не автомеханики. Если они задыхаются, поднявшись на третий и четвертый этажи, то, значит, ведут сидячий образ жизни. Автомеханик много двигается, физически развит. А эти двое – нет. Они водители.

– Водители чего?

– Большегрузных машин российского и советского производства. Иномарки сейчас чинятся в дилерских центрах или специализированных местах. А вот «наши» легче самому починить. Поехали на стоянку дальнобойщиков. Я – за руль, а то Таня больше не водитель.

– А что с группой?

– Нужна информация, о чем допрашивали девочек из Загорска. Если задавали такие же вопросы, то нужны ответы. Если нет, то пусть зададут.

– Понял, ща я им позвоню.

Сел за руль, Миша с Таней сели сзади. Поехал на стоянку дальнобойщиков. Она у нас с противоположной стороны города относительно коттеджного поселка. Заехали на стоянку, где было шесть фур. Все иномарки. Сразу же к нам подошли два человека с монтировками. Поодаль стояло еще четверо, готовые броситься на помощь первым двум. Эх, ребята. Похоже, достают вас. И мы такие на черном внедорожнике, молодцы. Вылез из машины.

– Чего надо? – последовал вопрос.

– Вопрос есть, – ответил им громко.

– Задавай.

– Среди вас есть такие, от которых мазутом воняет?

Двое с монтировками сразу расслабились, поняв, что мы приехали с миром.

– Нет таких.

Из тех четверых, которые стояли поодаль, отделился один и подошел.

– От меня раньше воняло очень сильно. Я тогда на «Камазе» ездил. Чинил его сам, так дешевле и быстрее. Весь провонял. Сейчас «Вольво», другое дело. Его чинят в специализированных центрах, самому не надо лазить. Прошло уже почти три года, как машину сменил, а до сих пор немного пахнет. Чего я тогда ни делал, даже флакон духов на себя выливал. А все равно пахнет.

– А если машина в дороге сломается? – спросил Миша.

– Звоню в сервис, они высылают мастеров.

– Спасибо за информацию, – я достал банкноту с Хабаровском и протянул мужику.

– И вам спасибо, – забрал деньги и протянул свою визитку. На визитке был его позывной, имя и номер телефона.

Вернулся обратно в машину, и мы уехали. Отъехал пару километров, остановился и обернулся назад.

– Все слышали? – спросил.

– Все, – ответил тесть.

– Они такие сильные! – хохоча, сказала Таня.

Бутылка была уже полупустой.

– Тогда ждем информацию от группы и начинаем напрягать ГИБДД.

– Зачем ГИБДД? – спросил Михаил. – Пусть вторая группа работает по автомеханикам и дальнобойщикам. Пусть все работают и держат нас в курсе. То, что они уже все отработали раньше, ничего не значит. Дали бы сразу всю информацию, мы бы их не напрягали.

– Согласен. Связывайся с ними.

Он взял телефон, набрал номер и включил громкую связь.

– Голубев слушает.

– Синицын это. У нас тут есть версия.

– Выкладывай. Нам сейчас все важно. Я ребят уже отправил к девочкам в Загорске. Информация будет позже.

– Девочки не будут разговаривать с мужчинами, – вставила Таня.

– Я догадался, – ответил Голубев. – Там с ними наши девушки поговорят. Да, Леша, у меня в отделе теперь есть девушки. Сиди там и завидуй.

– Необходимо как можно быстрее опросить всех автомехаников городов, в которых произошли преступления, – сказал я, проигнорировав его реплику.

– На предмет их алиби на время совершения преступлений. Это первое.

– Погоди, сначала отдам распоряжения.

Он отключился на некоторое время. Перезвонил.

– Что второе?

– Нужна информация обо всех въезжающих и выезжающих большегрузах в эти города за семь дней до преступления и через семь дней после. Начиная с малотоннажных автомобилей.

– Я понял. Ищем повторения. Все, спасибо, будем работать.

– Стой! А у вас, что, этой информации не было?!

– Синицын, блин, ну ты как маленький, ей богу! Работали две группы. Наша и из Градска. Каждая группа собирала информацию отдельно от другой. Столичные теперь в тупике, а у нас есть зацепка. Но чтобы быть уверенными в этой зацепке, подключили вас. О том, что вы работаете, вторая группа не знает.

– Хитрый ты, Голубев, осторожный. Что ж ты в отношении меня поступил как баба?

– Да пошел ты.

И отключился.

– Леш, а как их найдут, машины эти? – спросил Миша.

Я заглянул в машину. Таня спала, обняв недопитую бутылку. Аккуратно забрал коньяк, закрыл и убрал обратно в багажник. Пригодится еще.

– За два года до моего увольнения из полиции была проведена масштабная операция по обеспечению безопасности. Все въезды в города и выезды из городов были оснащены видеокамерами. Вся информация попадает в единый информационный центр. Сейчас Голубев запросит у них данные и останется только сравнить.

– Тогда получается, что твоя машина вчера тоже попала на камеру при въезде и выезде.

– Не страшно. Там номера «левые», морду не видно. И машину никто не найдет.

– А как же указатель?

– Ты про указатель съезда на деревню? Этот – неправильный съезд. Если по нему ехать, можно доехать до густого леса, а за ним прекрасный вид на болото. Указатель кто-то перенес. Съезд в другом месте, если не знать, проедешь мимо. Мне Саша Стаганов рассказывал.

– Что будем делать дальше?

– Поедем домой и будем ждать. От нас сейчас ничего не зависит. Надеюсь, что мы поедем на задержание. Если нет, то нет. Таня спит уже.

– Да, у нее тяжелый день.

– Тогда садись за руль, а мне подумать надо.

– О чем?

– О человеке, который послал за мной убийц.

Отдал ключи Михаилу, а сам сел к Тане.

– Что думаешь о них? – спросил меня тесть.

– Скажу вот что, – продолжил я. – Тот, кто послал их, не знал, что я профессионал. Теперь знает. Если этот человек боец, то он захочет встретиться со мной лично. Имеется в виду личная схватка. Если бы я был на его месте, то так бы и поступил. Но сделал бы это на своей территории, потому как на чужой уже не справился. А для этого нужна провокация. Правда, здесь есть и профессиональный интерес. Один из нападавших сказал, что они работали на Маркуса. Кто он? Какие его дальнейшие действия? Почему он до сих пор ничего не предпринял? Все это мне не дает покоя.

Ответом мне было молчание. И правда, что он может сказать. Только посочувствовать, а сочувствие мне не нужно. Подумал о Стасе, о его поисках. Никого он не найдет. С такими начальными данными найти кого-то может только Хоттабыч. Тот, который волшебник, а не очередной спецагент. Я с ним лично не знаком, и те, кого я знаю, тоже не знакомы. Придется по старинке. Через кровь, трупы и цинизм. А еще решил им про Юру не говорить, Миша может неправильно понять.

И тут меня как укололо. Юра! Если он меня сдал, то теперь может добраться до меня через Марину. Набрал Стаса.

– Привет!

– Привет!

– Нужна слежка за Мариной Моцерони и Юрием Усановым.

– Уже. А еще за твоей женой, за ее и твоими родителями, когда тебя нет рядом.

– Какой ты умный, – и отключил связь.

Вот такие у нас классные спецы.

Вернулись домой и стали ждать, а Таня – спать. Это самое трудное – ждать. Кажется, что время стало резиновым и тянется, тянется. Сколько должно пройти времени, прежде чем найдут совпадения? Если бы знать. Предполагаю, что часа три-четыре, не меньше. И что делать все это время? Спать? Нет уж, хватит. Или, как обычно, зарыться в бумаги в агентстве? Тоже нет. Сел в кресло, включил телевизор. Новости. Все то же самое. Мировые новости. Ничего интересного. Миша с Ириной и мои родители обсуждают что-то в саду. Стагановы уехали отдыхать. Им там хорошо. Белозерцевым тоже будет хорошо, когда найду им Надю. Как там Каревы? Таня говорила, что он на учения улетел. На учения кого? Спасателей? У спасателей тоже есть учения? Интересно, они его будут учить или он их?

А как будут искать преступников, и кто? Группа Голубева или столичные? Вряд ли преступники ездят сейчас по дорогам и ждут, когда их поймают? Не совсем же они придурки. Я думаю, они затаились и ждут. В СМИ информацию МВД пустит, что насильники пойманы. Преступники расслабятся и тогда их возьмут. Хотя, они могут сменить номера, машины или переехать вообще в другой регион. Или они в обычной жизни ведут себя по-другому и выглядят иначе, а когда выходят «охоту», пересаживаются на грузовики и меняют внешность. Очень много вопросов. Очень.

– Алексей! – меня тронула рука за плечо.

Я вздрогнул, схватил кисть человека левой рукой, правой рукой взял за ту же руку только повыше, привстал, дернул на себя, и тело Михаила перелетело через кресло и меня и упало передо мной. Тот ошалело посмотрел на меня.

– Извини, Миш, инстинкты. Не подкрадывайся ко мне сзади.

– Отличная у тебя реакция. Ты уснул, решил разбудить.

Михаил встал, потер правую руку.

– Они нашли совпадения и вычислили номера. Это два «Камаза». По номерам пробили владельцев. Два родных брата. Номера зарегистрированы в Градске, прописаны там же. Наряд туда уже поехал. В СМИ пойдет информация, что преступники найдены.

– Нет их по месту прописки. Искать надо по-тихому. Они где-то затаились, но должны уже почувствовать свою безнаказанность. Пусть группы посмотрят все записи от момента преступления до сегодняшнего момента. Где-то должен быть их след.

– Хорошо, я попрошу.

Он ушел, а у меня появилась мысль, и я пошел в нашу с Таней комнату. Там висит карта нашей и соседних областей. Взял маркер и отметил точками города, в которых произошли преступления. Обвел точки. Получился почти круг. Взял циркуль и нарисовал обычный круг, касаясь линии. Офигел. Этот круг почти касался предыдущего. А в центре город Бердовск. Нижнереченск внизу, правее Загорск, левее Градск. Это что же получается? Они там живут? В комнату зашла зевающая и запыхавшаяся Таня.

– Что с тобой? – спросил ее.

– Мама отругала меня за то, что я пила днем. Заставила бегать вокруг дома, чтобы протрезвела быстрей. Потом накормила.

– Строгая какая мама.

Она улыбнулась, зевнула и ушла в душ, а я продолжил смотреть на карту. Чувствую, что они в Бердске.

– Что это за круги ты нарисовал? – Таня вернулась из душа и сушила волосы полотенцем.

– Смотри. Я отметил города, в которых отметились наши преступники, а затем обвел точки.

– Получился круг, а в центре Бердовск. Значит, они выбирают города не случайно?

– Правильно мыслишь, Танюш. Они выбирают город, равноудаленный от Бердовска, а потом ищут там жертвы.

– Значит, следующий город Верхоянск? Других больших городов в круге нет.

– Возможно. Но это произойдет в следующем месяце, через полторы недели. Потому что они это делают раз в месяц. И всегда в начале месяца. У нас есть время их найти. Нужны Голубев лично и один-два самых верных сотрудника. Пошел к твоему папе.

Спустились вниз. Михаил говорил по телефону. Я показал руками: «Кто?» Михаил отстранил телефон и сказал шепотом: «Голубев». Забрал у него телефон.

– Привет, мой бывший!

– Привет, сыщик! По нашим данным они в Бердовске. Что скажешь?

– Чуйка меня не подвела, но действовать нужно быстро. Бери одного-двух самых надежных сотрудников и выезжай туда. Мы едем прямо сейчас. Пока едешь, запроси данные по этим машинам относительно этого города. Когда их видели там последний раз. И ГИБДД напряги. Если найдут, пусть не трогают до нашего приезда.

– Кто бы другой мне такое сказал, послал бы. Но когда ты это говоришь, я знаю, что ты прав. Выезжаем.

Отдал телефон Михаилу.

– У тебя оружие есть? – спросил его.

– Откуда? Нет, конечно.

– Понятно. Что предпочитаешь, автомат или пистолет?

– Чего? Ты мне оружие выбрать предлагаешь?

– Ага. Так что?

– Давай пистолет.

– «ТТ» или «Макаров»?

– Нет, вы посмотрите на него. Давай «ТТ».

– Отличный выбор.

К нам спустилась одетая в халат Таня. От нее немного пахло алкоголем, но духи перекрывали этот запах.

– Что делаем? – спросила она.

– Оружие выбираем. Тебе, Таня, как всегда «АК-74».

– Что значит, как всегда? Леша, поясни.

– Таня меня просила научить ее стрелять, – улыбнулся я. – Мы взяли «ТТ», «Макаров», «АК-74» и «СВД». Выяснили, что ей понравилось стрелять из «АК-74». Говорит, что хорошо в руках держится. Стреляет из него уже неплохо.

Пошел в подвал. Там у нас есть дверь с замком. С обычным замком, который с дужкой. Безо всяких спецкодов и прочего. За дверью есть арсенал. Хотя, это громкое слово. Скорее, небольшой склад оружия на крайний случай. Здесь есть камуфляж и берцы шесть комплектов, автоматы «АК-74» четыре штуки и обоймы к ним по четыре к каждому. Пистолеты «ТТ» и «Макаров», и обоймы по десять штук. Ножи и винтовка «СВД» с патронами. Это все, что я смог утащить из ангара на себе. Ту замечательную винтовку мне взять не удалось, запретили. Взял три камуфляжа с берцами, два пистолета «ТТ» и по три запасных обоймы, «АК-74» и две запасных обоймы, бинокль. Все это вынес наверх и положил перед Таней и Михаилом.

– Ты все это в доме держишь? – спросил он.

– Конечно. А где же еще?

– Таня, как это понимать?

– Пап, ну чего ты? Все нормально, я в курсе. А вдруг нападет кто? Полицию звать? Не смеши, они не успеют. Сами отобьемся.

– Все ясно, спелись, – вздохнул Михаил и стал переодеваться.

Мы присоединились к нему. Таня так сексуально выглядит в камуфляже и с автоматом, прям загляденье. Она еще свои длинные каштановые волосы убрала в пучок, стала вообще как Рэмбо в женском обличье. Еще осталось только маскировку на лицо нарисовать, и все, ни одна армия мира не устоит. С размером камуфляжа для Михаила немного не угадал. Он его еле натянул. Ну, извини, нечего пузо отращивать. Мы с ним приблизительно одной комплекции, я немного худее. Если бы не это пузо, влез бы нормально. Обувь подошла. А Танин размер я знаю. Для нее камуфляж отдельно висит и берцы тоже отдельно стоят.

В прошлом году мы со Стагановыми и Каревыми устроили «Зарницу» в лесу. Набегались вдоволь. Победили Стагановы, следующие были мы с Таней. Каревых пришлось искать по всему лесу. Заблудились. Причем, очень хорошо так заблудились. А в лесу волки водятся и лоси. Как Каревых не съели? Наверное, пахли плохо. Сначала искали их вчетвером, а когда стемнело, Саша один пошел. Нашел их на другой стороне леса, когда они в болото уперлись. В этом году собираемся снова поиграть. Только правила изменим.

Теперь мы с Таней спрячемся, а нас эти две семьи искать будут. Стагановы по земле, Каревы по воздуху. Нужно подготовиться, чтобы не нашли.

Оделись, оружие положили в машину и выехали в Бердовск. Посадили Михаила за руль, потому что ехать надо быстро, мне еще думать надо и, задумавшись, могу не туда приехать, Таня еще не протрезвела до конца. Сел рядом с Михаилом, Таня уселась сзади.

Вот приедем мы в город, и дальше что? Как будем действовать? Тут, главное, согласованность действий. Из группы Голубева я знаю только Голубева. После ухода Реброва из отдела ушло много грамотных сотрудников. Даже Илья ушел. Очень жаль, перспективный был парень. Его уход связан, скорее, с делом мясокомбината. Он разрабатывал братьев-директоров. А ему сказали оставить это дело. Я, конечно, понимаю начальство. Мясокомбинат в Загорске – градообразующее предприятие. Закрыл бы директоров, и все, стоп-машина. Столько людей на улице. И виноват будет не преступник-директор, а молодой полицейский. Но, с другой стороны, преступник должен быть наказан. А получилось что? Полиция лишилась отличного сотрудника, люди не уволены. Да, совет директоров снял этих братьев с должностей, поставили других. Но суть от этого не поменялась. И вот теперь не ясно, с кем придется работать.

Пока ехали, позвонил Голубев и сообщил, что камера засекла два въезжающих «Камаза» в город неделю назад. Информации об отбытии из города нет. Также он нам сообщил, где машины должны стоять. То есть, где в городе их последний раз камера засекла. Последний раз их видели на улице Каштановой. Если там машины, значит преступники настолько обнаглели, что не ждут нападения. Или ждут, но это уже борзость такая. Типа, поймают или нет. Настроили навигатор и увидели, что эта улица заканчивается тупиком. Решили подъехать с улицы Березовой, так как она перетекает в улицу Каштановую, и поехали по адресу.

– Пап, а вы с Лешей сколько раз вместе работали? – внезапно отозвалась Таня.

– Два раза, – ответил Михаил. – Первый раз мы маньяка ловили. Помнишь, Леш?

– Помню, конечно. Он убивал проституток, снимал с них чулки и хранил в сумке. Когда его поймали и нашли эти чулки, немного прифигели. К каждому чулку была привязана бумажка с описанием преступления. То есть, как звали жертву, ее внешние данные. Как убил, чем и где бросил. Мы его поймали на месте одного из преступлений. Он любил туда возвращаться. Говорил, что там аура особая. В общем, в психушке теперь.

– А второй?

– Второй раз была хорошо организованная банда, – сказал я. – Эта банда тормозила дорогие автомобили на трассе. Водителей и пассажиров в расход, машины забирали себе. Конечно, мы их искали, но поймать не могли. Ресурсов мало, людей тоже. Как всегда, в общем. Все изменилось после одного случая. В гости к теще с семьей ехал ФСБшник из столицы. Его эта банда тормознула, а он их пострелял, машину и семью отбил. Приехал в Главк и устроил там скандал. А ему в лицо: «Где людей взять?» Он сказал, что будут люди и ресурсы. Трасса, где работала банда, между Градском и Загорском, минуя Нижнереченск по объездной. Сейчас выезд на эту дорогу из Загорска в ремонте и проезд по нему закрыт. К нам в управление приехала группа из Главка во главе с твоим папой. И стали мы работать двумя группами. С одной стороны полиция, с другой – ФСБ.