Текст книги "Свидания с закрытыми глазами"

Свидания с закрытыми глазами
Дмитрий Юрьевич Цыбулин

© Дмитрий Юрьевич Цыбулин, 2017

ISBN 978-5-4485-6836-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Осень-дива

 
Осень-дива очи приоткрыла,
Кудри рыжие на листья расплела.
Вновь меня, поэта, полюбила
И за руку в ветер повела.
 
 
Колыхнулось серым небом платье:
Стали дни короче, ночь длинней.
Проводила дива певчих братьев
В даль-страну за тридевять морей.
 
 
Улыбнулась, по траве шагнула,
Вот она, стоит передо мной.
«Ты дождался!» – тихо мне шепнула
И к дождю дотронулась рукой.
 
 
Босоногим ангелом смеялась,
Разбросала по садам цветы,
И опять в любви ко мне призналась
Золотыми глазками мечты.
 
 
А потом подкралась ко мне тихо
И губами губы обожгла.
Словно дикий бесшабашный вихрь,
Поцелуем тем с ума свела.
 
 
И ворвалось счастье в этот вечер,
И поэт опять писал стихи.
Зажигала дива в полночь свечи
И просила сердца и руки.
 

«Мне приснилась осень на исходе…»

 
Мне приснилась осень на исходе,
Вросший в лёд серебряный листок.
И кричали вороны природе
Всё, что сам я докричать не смог.
 
 
Помню, моросило. (Утро ль, вечер?)
Серый мир смешал всё там и здесь.
Дул извечный мокрый вольный ветер,
В воздухе витала смерти весть.
 
 
Рядом кто-то был (безлик, печален),
Шёл за мною, словно снег зимы.
Оглянулся я, вокруг лишь дали
Сонно прошептали: «Это мы».
 
 
После было тихо и тоскливо.
Был один я, что-то потеряв.
Умерала молча осень-дива,
Главных слов мне так и не сказав.
 

«Где мне найти под солнцем, иль луною…»

 
Где мне найти под солнцем, иль луною
Тот миг, которого я тщетно жду?
Где город тот, который я открою
На карте, нарисованной в бреду?
Где та любовь, которой и не будет?
Где счастье, что оставил я во сне?
Где память та, которая забудет
То, чего не было при мне?
Где те глаза, которых я не видел?
Где губ твоих чудесные врата?
Где ты сама в том самом виде,
Который не встречал я никогда?
 

«Я бросался в любовь, как на битву…»

 
Я бросался в любовь, как на битву:
Убивал, умирал вновь и вновь,
Чьи-то взгляды читал, как молитву,
В чьём-то сердце травил чью-то кровь!
 
 
Я бросался в любовь, как на пищу,
Только голод свой не утолил,
Только так и остался я нищий.
Может, просто не тех я любил?
 
 
Я бросался в любовь, как на плаху,
Но остался с больной головой.
Так любовь воскресает из праха,
Так любовь погибает со мной!
 

«Всё на круги своя вернётся…»

 
Всё на круги своя вернётся,
В который раз. В который раз,
Моя душа опять споткнётся
И упадёт в пучину глаз.
 
 
И колыхнётся чей-то локон
Под силой ветра перемен,
И вновь любовная дорога,
И вновь таинственность измен.
 
 
И снова муки вдохновенья
Разбавят слёзами вино.
И тщетно вымолить прощенья
У той, которой всё равно.
 
 
И боль немая не расскажет,
Что шансов нету и сейчас.
Тоска опять на строки ляжет,
В который раз, в который раз.
 

Тень

 
Сухие листья, ночь и ветер.
Под руку с памятью брожу.
Но есть меж нами кто-то третий —
Тот, кем я очень дорожу.
 
 
Быть может, осень обманула,
И тень – всего лишь тень в ночи?
Но верю, ты ко мне прильнула
В отблесках плавленой свечи.
 
 
Что ж, будь со мною, я не против.
Ты предначертана судьбой.
Будь жизнью моей бренной плоти
Сейчас, осеннею порой.
 
 
Не называй имён – забуду.
Да и к чему мне знать тебя?
Пусть предо мной златые груды
Опавших листьев сентября
 
 
Навеют запахом о взорах,
О ласках ветра, о любви,
О всех согласиях и ссорах,
Что тень смешала на крови.
 
 
Я знаю, вместе нам не быть.
Но тень останется во мне
И будет в сердце моём ныть,
И ревновать меня к весне.
 
 
А в миг, когда свернутся годы,
Я улыбнусь, узнав тебя:
Ты в жизнь мою приняла роды
И хоронила ты, скорбя.
 

Обелиск

 
Туман. Обитель вечной смерти.
Я вновь брожу средь мёртвых дат.
И (как тогда) скребутся черти
В окно души моих растрат.
 
 
Всё так же тихо. Недвижимо
Застыла мгла небесных сил.
И помню – лик неповторимый
В меня с гранита взор вонзил!
 
 
И ясным стала чёткость тлена:
Извечна грязь, трава седа.
И всё тревожит, хладит вены
Безумный ветер, как беда.
 
 
Он пел о жизни – этот ветер,
О жизни здесь, среди могил?..
Как жаль, что я тебя не встретил,
Когда твой образ ещё жил!
 
 
Как жаль загубленную юность,
На век застывшую в камнях:
Замолкла мёртвая бесшумность
Забытых клятв в твоих устах;
 
 
Прекрасный образ добродушен,
Не знает, что погиб давно;
Глаза живут, как блеск жемчужин,
И видят прошлого кино.
 
 
Здоровый цвет ланит девичьих
Пусть будет бликом камня лишь,
Одним из умерших обличий,
Но… ты строку мою живишь!
 
 
Ты, недоступная навеки,
Отныне музой станешь мне!
Пусть смерть прикрыла твои веки,
Пусть ты в двух метрах там, на дне,
 
 
Мне всё равно! Я знаю клятву:
Всегда, всегда, всегда любить!
ЧТО смерть? Всё разделяет на два,
На до и после. Надо жить.
 
 
И вот, живу над хмурым небом,
Глотаю мертвенный туман.
И всё ищу твою фигуру,
Влитую в каменный капкан.
 
 
Брожу, брожу среди оградок,
Венков пожухлых и крестов.
Но не найду живого взгляда
Средь взглядов тысяч мертвецов.
 
 
Но не найду могильный холмик,
Плиту гранита, что хранит
Твою красу, твой дух и волю,
Твои секреты, весь твой быт.
 
 
И я готов искать и верить:
Вдруг ты разбила тот гранит,
Вдруг ты открыла смертны двери
И в жизнь взошла с надгробных плит…
 
 
Туман растаял. В монолите
Увидел я, о ком просил…
Как жаль, что я тебя не встретил,
Когда твой образ ещё жил!
 

«Я тебя искал в дождях…»

 
Я тебя искал в дождях,
В запахе опавших листьев.
Ты приходишь лишь во снах,
Нарисованная кистью.
 
 
И не забыть тебя мне никогда,
Нельзя забыть всё то, чего не было!
Когда-нибудь исчезнешь без следа,
Как та звезда, которая остыла,
 
 
Как этот дождь, узором по стеклу
Рисуя мне осеннее признанье.
Тебя я жду, рассеивая мглу,
Тебя ищу, ищу с тобой свиданья.
 
 
Но только сон и больше ничего.
Дожди, дожди, дожди и ветер.
Осенний хмурый день в моё окно,
И нет тебя в тоскливом этом свете.
 

«А хотелось бы тишины и покоя…»

 
А хотелось бы тишины и покоя,
Что б под окнами вишня цвела по весне.
Что бы летом, в тени отдохнувши от зноя,
Вновь в саду с удовольством работалось мне.
Что бы дом обветшалый резною панелью
Я б украсил и вымел от прошлых невзгод.
Что б жена молодая над колыбелью
Напевала бы песню без слов и без нот.
Что б заря умывала детей малолетних.
Что б ни войн, ни разрух, ни болезней, ни зла!
Так с тягучей тоской мне мечталось намедни,
Но реальность жестоко мечту отняла!
Но реальность смеётся: «Ты наг и негоден,
Ты без крова родного, ни детей, ни жены!
Всё, что есть – это муза, бесславна в народе!
Всё, что есть – это лишь позабытые сны!»
Так и есть. Мне свой дом уже не достроить.
Мне всё пить и мечтать в беспросветной тоске.
Мне, конечно, хотелось тиши и покоя,
Но покой для поэта – лишь пуля в виске.
 

«Ты опять мне приснилась!..»

 
Ты опять мне приснилась!
И снежинки глаз твоих
Снова тайною светились,
Тайною о нас двоих.
Твои волосы вьюнком
Распускались с нежных плеч.
Аромат мне их знаком,
Он сумел меня увлечь.
И я трогал твои руки:
Их привычный холодок
Душу грел мне! Грели звуки:
Смех и звонкий голосок!
Там, во сне всё было просто:
Не было таких проблем,
Что на яви режут остро;
Там свободно было всем,
Там любили мы друг друга,
Там сбылась моя мечта!
Там из замкнутого круга
Вышла новая Звезда!
 

Вне времени

 
Как хочется бежать из этих стен,
Забрав с собою всё своё святое.
Укрыться бы в тиши от всех проблем
И новый день, и новый мир построить!
 
 
Туда, назад, к реке, к лесам, к избушке;
Туда, где мне уже не надо лгать.
И там любить и целовать веснушки
Извечно юной, о которой я мечтать
 
 
Уже устал! Её здесь нет нигде!
Её краса бы стала здесь обманом,
Её любовь, кругами по воде,
Забылась бы, растаяла б в тумане.
 
 
Её здесь нет. Когда-то она там
Гуляла за вечернею зарёю,
Росою мыла ножки по утрам
И вышивала ледяной иглою.
 
 
Она проста, как тайна без ответа,
И знает всё, что суждено ей знать.
Лишь изредко ей отголоски ветра
Читают письма, что устал писать
 
 
Я в этом сером городе обманов,
Ища короткий миг реальных снов!
Я здесь смотрю на ужасы экрана,
Она взирает в даль весны костров.
 
 
Но там она одна: печален взор,
Печальны её песни под луною.
Нас разделяет с ней большёй забор
Из долгих лет, разрушенных войною.
 
 
И кажется, мне не преодолеть
Запретной грани вечных расстояний.
И я продолжу здесь опять болеть,
Ища её письмо среди преданий.
 
 
А там она всё будет с ветром ждать
Из будущего весточки заветной,
И будет тихо плакать и мечтать,
С ромашки лепестки срывая тщетно.
 
 
Потом, когда часы уйдут на завтра,
Обоих нас накроет дивный сон:
Я буду персонаж, она – мой автор,
Любовь для нас – единственный закон!
 
 
Но снова в грязь затопчет день мечту:
Я стану хмур, она – печальней вдвое.
И оба будем ждать, что я приду,
Забрав отсюда всё своё святое.
 

«В замурованном осенью парке…»

 
В замурованном осенью парке
Я когда-то не знал о тебе.
Прятал в сердце чужие подарки,
Богом данные нашей судьбе.
 
 
И был свеж умирающий воздух,
Бледно-жёлтые листья цвели.
Всё там было и сложно, и просто,
Только это мы не сберегли.
 

Другая параллель

 
Под шёпот осени тревожной,
Сквозь пыльное окно мечты
Меня уносит осторожно
Туда, где не сожгли мосты;
 
 
Туда, где не был одиноким,
Но счастлив был среди ветров;
Туда, за край степи широкой;
Туда, за реку твоих снов.
 
 
Там из песка алмазной пыли
Я возведу твой дивный стан,
Что бы твои глаза дарили
Мне этот сказочный обман.
 
 
Что бы твои ладони грели
Мою судьбу, мой дальний путь.
Что б звёзды в волосах горели
И свет бросали в мрак и в глубь.
 
 
Что бы улыбкою призвала
Зарю невиданной красы.
И страстью огненного вала
Меня ласкала б только ты.
 
 
Я там возьму тебя за руку
И полетим на дно небес,
И в облаках совьём друг другу
Дворцы туманов и чудес.
 
 
К нам прилетят, порою, птицы,
Расскажут сны земных детей:
В них ты – прекрасная царица,
В них я – советник всех царей.
 
 
А после всех балов и масок
Мы снова будем за рекой.
И вплоть до утреннего часа,
Мы будем вместе. Мир другой
 
 
Пред нами вновь раскинет море.
Ты улыбнёшься – и заря
Блеснёт в воде. Умолкнет поле
И в кудрях звёзды догорят.
 
 
Пора? Как жалко расставаться!
Как жаль, что ты всего лишь спишь!
Жаль мне придётся возвращаться
Сюда к окну, где дым и тишь!
 
 
Но мы вернёмся, я уверен,
В твой дивный сон моей мечты.
Ведь нам всегда открыты двери
Туда, где не сожгли мосты.
 

«Почитай мне сказку на ночь…»

 
Почитай мне сказку на ночь
Тихим ветром сквозь окно.
Спать ложиться слишком рано,
Слишком рано, всё равно.
 
 
Ты налей вино в бокалы
И поставь свечу на стол.
Что-то шепчет мир усталый,
Полон сказок лес и дол.
 
 
Всё же этой ночью мудрой
Мой бокал остался пуст.
Ты исчезнешь снова утром,
С поцелуем нежных уст.
 

«Утро мёртвое, утро раннее…»

 
Утро мёртвое, утро раннее.
Ты спишь ещё в моих руках.
Забыто стало что-то давнее,
За скорое рождался страх.
 
 
И осень поздняя и грязная,
И души чем-то схожи с ней.
Но мы с тобою слишком разные,
Вот и влюбилися сильней.
 
 
В свинцовом небе растворяется
Всё, что играясь, обожгло.
Так спи ещё, моя красавица,
Пока совсем не рассвело.
 
 
Я над твоим родным дыханием
Постерегу чуть-чуть покой.
Пускай забудется всё давнее,
Названное сейчас игрой.
 
 
Я посижу с пером, с бумагою
И в осень строки разолью
О том, что сказка стала сагою,
О том, что я тебя люблю!
 

«Чёрной кошкой обернулась…»

 
Чёрной кошкой обернулась,
Показав мне путь во тьме.
Ты опять ко мне вернулась
С тайной памятью во сне.
 
 
Над неведомою бездной
Мир опять сходил с ума,
И зловеще лютой песней
Шла к нам вечная зима.
 
 
Только я беду не видел:
Видел свет в твоём окне
И тебя в прекрасном виде
Юной ведьмы на метле.
 
 
Лунный свет по коже вился,
В волосах блистала мгла.
Я опять в тебя влюбился,
В сердце впилася игла.
 
 
И я искал к тебе дорогу,
Сквозь молчанье в телефон.
Я молил о встрече Бога,
Не приняв, что это сон.
 
 
И однажды всё случилось:
Вдруг, прорвавшись за ряды,
Две души соединились,
Как две капельки воды.
 
 
И в глаза твои, как в небо,
Я смотрел и не моргал.
Здесь, во тьме сырого склепа
Я тебя поцеловал
 
 
И… проснулся на постели
Бледный, жалкий и слепой.
За окном мели метели,
Разделяя нас с тобой.
 
 
И задёрнув шторы плотно,
Выпив крепкого вина,
Понял я, что жизнь негодна,
Без тебя пуста она!
 
 
Я разбил бокал о стену,
Взял осколок поострей,
Резанул себе по венам
Пару раз, что б побыстрей.
 
 
Боль утихла. Тьма замкнулась.
И ты опять явилась мне:
Чёрной кошкой обернулась,
Показав мне путь во тьме.
 

«Осенним утром, в час усталый…»

 
Осенним утром, в час усталый,
Когда свершится наш полёт,
Ты скажешь мне: «Пора настала,
Пора расплавить этот лёд!»
 
 
И мы покинем ложе ночи,
Оставив след любви в тепле.
Ты мне укажешь путь короче
По той, нехоженой земле.
 
 
И будет хладен лист упавший
Под нашим шагом босых ног.
Вокруг не станет больше фальши,
Когда покинем Ведьмин Лог.
 
 
И в миг последний, на распутье,
Ты остановишь наш закат:
В его лучах блеснёт орудье —
В твоей руке седой булат.
 
 
Ты обернёшься к Солнцу-Маме:
«Прощай!» И скатится слеза.
Теперь мы выбираем сами
Свою судьбу глаза в глаза.
 
 
И так, пора. Но лица бледны.
Что ждёт нас там, в небытие?
Для всех исчезнем мы бесследно,
Как сей закат на острие.
 
 
Нас очень скоро все забудут
(Пройдёт лишь век, как будто миг).
Но я клянусь, что верным буду
Тебе и там, где смолкнет крик!
 
 
И ты клянись, что не споткнёшься,
Когда костьми усеян путь!
Клянись, что ты не обернёшься,
Когда нельзя будет свернуть!
 
 
И вот, клянёмся мы друг другу,
Теперь назад дороги нет.
Сожми покрепче мою руку,
Мы вместе вступим в яркий свет.
 

Играющие в живых

 
В том парке, придуманном мною,
Ты лист пожелтевший взяла.
Я понял, смеясь над судьбою,
Добро не родится от зла.
 
 
Ты пой, говори, если хочешь.
Я знаю: ты сон, тебя нет.
Откуда же я помню ночи,
Что были у нас сотни лет?!
 
 
Откуда, родная, я помню
Твой взгляд и улыбку твою,
И образ наивный и скромный,
И парк, что придуман в раю?
 
 
Оставь, не являйся, сирена!
Пойми, нам не быть никогда!
Нас нет! Мы порезали вены
Осколком разбитого льда.
 
 
Нас нет! Мы придуманы снами,
Любовь нам приснилась во сне.
Мы были всего лишь стихами,
Сожжёнными кем-то в огне.
 
 
Так спи же веками, подруга,
Ведь мёртвые могут лишь спать.
Мы помним и любим друг друга,
В живых продолжая играть.
 
 
Мы помним, что были идеи
В том парке, на старой скамье.
Но память вдруг ветер развеет,
Как сны на постельном белье.
 
 
Прости, что я сразу не понял,
Держался за жизнь и искал.
Живые нас призрачно гонят,
Забыв, что дух наш страдал.
 
 
И так, не ищи оправданья.
В спасенье надежда пуста.
Растаяли мы, к сожаленью,
С осколком кровавого льда.
 
 
Прости, что смеюсь над судьбою.
Прощаю, что ты позвала.
Game over. Всё было игрою.
Добро не родится от зла.
 

Оттепель

 
Беспредельная, тонкая, звучная,
Вся из солнечных зайчиков дня,
Ты приходишь в обыденность скучную,
В этот серый итог ноября.
 
 
И становится воздух прозрачнее,
Свежим ветром наполнится дух.
Где-то сгинет всё тайное, мрачное.
Стану я к неприятностям глух.
 
 
И растопит капель гололедицу.
Сок в берёзах нащупает пульс.
Воробьи меж собою вдруг сбесятся,
Как на лавочке сплетни бабуль.
 
 
Ты всё та же, красивая, звонкая,
Словно песня весенних ручьёв.
Только жаль, что такая не долгая
Твоя жизнь среди гиблых снегов.
 
 
Ты исчезнешь в морозе с закатами,
Растворишься в предательстве снов.
В юной памяти станешь блокадою
О любви не досказанных слов.
 

«Ты, душа, достаточно страдала…»

 
Ты, душа, достаточно страдала
От аккордов злюки февраля,
От безлюбья нервной, грубой стала,
Дышишь кислородом будто зря.
 
 
Хватит наряжаться в чёрный саван.
Снег уж тает и капель звенит.
Не уже ль весна пришла, забава?
От чего ж душа всё ещё спит?
 
 
От чего не радуется свету,
В предвкушеньи озорной любви?
В памяти сивухой бродит где-то
И чего-то ищет взаперти.
 
 
Да, любовь придёт из-под проталин,
Но такой, как прежде, ей не быть.
От того она не так уж манит.
Суждено душе грубеть и стыть.
 
 
Суждено сменять сезоны года
Без особой радости в груди.
У души нет выбора свободы,
Зная наперёд, что впереди.
 

«Колыхнулось в сердце позабытое…»

 
Колыхнулось в сердце позабытое.
Ты, незваная, вновь позвала.
Только сердце моё уж разбитое
На куски ледяного стекла.
 
 
Снова снится твой образ таинственный,
Снова взор твой всё видит насквозь.
Только я твой опять не единственный.
Всё былое уже пронеслось.
 
 
Так зачем же игру мы затеяли
Сквозь года всё простивших обид?
Мы любовь уж по ветру развеяли.
Так она ль в наших душах горит?
 
 
Ах, любила ли ты и печалилась,
Моё имя звала ль по ночам?
Всё привиделось нам, всё казалося.
Догорела, потухла свеча.
 
 
И не надо, не надо являться мне,
Встречей скорою мысль разорять!
Засыпай наших чувств деградация,
Ты, весна, продолжай ещё спать.
 

«Ты – моя муза и убийца вдохновенья…»

 
Ты – моя муза и убийца вдохновенья,
Ты – моя жизнь и смерть моя!
С тобой я пережил счастливые мгновенья,
Которые несчастным сделали меня!
 

«По лесам, по горам, по болотам…»

 
По лесам, по горам, по болотам
Растерял я надежду свою.
И потратил последние квоты
На житейское счастье в раю.
 
 
Мне паук нарисует узоры
Моей жизни тягучей, как мёд.
Мне напела любовь о позоре.
Я такой же, как весь этот сброд.
 
 
Я так часто смеюсь и страдаю,
Я так часто на воле в тюрьме.
По дождям и по грозам гадаю:
Не верна ли, верна ли ты мне?
 
 
Ты далёко, я тоже не близко,
Среди мхов и сосновой смолы.
Я тебя обожаю, малышка!
Мне твои переплёты милы.
 
 
Мне так тяжко, порой невесомо.
Я как песня без слов и струны.
Я желаю, что так мне знакомо
В нашей вечной природе войны.
 
 
Ты прости. Я прощу, если надо,
Если сможешь себя ты простить.
Рай давно под прикрытием ада.
Эту чашу нам вместе испить.
 
 
Ты прости! Я себя – не сумею —
За леса, за болотную грязь.
Я тебя лишь в ладонях согрею,
Или в лёд превращу эту страсть.
 
 
Показалось, быть может, мне что-то:
Будто в этом далёком краю
По горам, по лесам, по болотам
Растерял я надежду свою.
 

«Не люблю эти старые скалы…»

 
Не люблю эти старые скалы,
Здесь чужие до боли места.
А для счастья нам нужно так мало:
Вера в Бога, любовь, да мечта.
 
 
Почему же мне здесь неуютно?
Почему мне нигде места нет?
На мели моё утлое судно.
Чувства снова пустились в пикет.
 
 
Мне давно этот мир костью в горле,
Эта жизнь, словно нежить болот.
Ни в степях, ни в лесах нет мне воли,
Лишь осколки разбитых свобод.
 
 
Нет мне счастья в полёте изгнанья,
И любовь принесла только боль.
Так зачем же я всё продолжаю
На оставленный шрам сыпать соль?
 
 
Так зачем я, поэт на распутье,
В это царство лесное пришёл?
Может, здесь меня муза осудит,
Поминальный накроет мне стол?
 
 
Так не плачь, если ранней весною
Кто-то кепку отыщет мою.
Знай, что тот, кто мечтал о свободе,
Тиной волю опутал свою.
 
 
Или в поздний опавший сентябрь,
С поседевшей от музы главой,
По просекам, считая ухабы,
Доберусь я однажды домой.
 
 
Подойду я, смахну паутину
С кирпича развалившихся стен.
И вернусь умирать на чужбину
У твоих драгоценных колен.
 

«Где-то за горами, за лесами…»

 
Где-то за горами, за лесами
Тихо продолжаешь ты скучать.
Я хочу обнять тебя глазами
И душою в сердце целовать.
 
 
Я хочу раздвинуть расстоянья,
С клином птиц скорей к тебе лететь.
Только до ближайшего свиданья
Долгий путь, порой, длинною в смерть.
 
 
Я хочу, что б скрипнула калитка,
Что б подросший пёс меня узнал.
И сменились слёзы б на улыбку,
За которую я жизнь свою отдал.
 
 
Ты бы долго-долго обнимала
И душила б ласками меня.
Ах, малышка, если б только знала,
Как без твоих губ скучаю я!
 
 
Дни ползут над этим хмурым лесом,
Ночи стелят мне холодную постель.
И грызут мне душу злые бесы,
Захламляя эту цитадель.
 
 
«Подожди ещё немного, слышишь!»
– Вру я каждый раз. Проходят дни.
Я забыл, как ночью тихо дышишь.
Ты меня, пожалуйста, прости!
 
 
Я забыл, как ты сверкаешь взглядом,
Нежно шепчешь на ухо любовь.
Я надеюсь, будем скоро рядом,
Будем жить попрежнему мы вновь.
 
 
А пока я окружён камнями,
Мох кругом и от болота гадь.
Где-то за горами, за лесами
Тихо продолжаешь ты скучать.
 

«Я давно скучаю за тобою…»

 
Я давно скучаю за тобою.
Ты приснишься мне и я проснусь,
По оленьим тропам к водопою
Лунной ночью выйду и напьюсь.
 
 
Но не та вода, не та прохлада.
Нежный взор твой чище родника.
«Ах, зачем же мне всё это надо?»
– Я спрошу в ручье у двойника.
 
 
Что меня тянуло в эти бредни,
Кто меня насильно, что ли вёз?
Вспомню я прощание намедни:
Я не принял слёз твоих всерьёз.
 
 
Ах, как жаль растраченные годы
Вечной пьянкой, ссорами с тобой!
Вот, теперь в плену я у природы,
Проиграв неравный этот бой.
 
 
А вокруг ночные леса стоны,
Шелест крыльев хищницы совы.
И берёз желтеющие кроны,
Словно проседь на висках вдовы.
 
 
А вокруг тоска и не иначе,
В той тоске я потерял свой след.
Где-то рядом иволга заплачет,
Я вздохну печально ей в ответ.
 
 
Просижу всю ночь на голом камне,
Тихо споря с отраженьем вод.
Там, в дали, давно закрыты ставни,
И никто меня домой не ждёт.
 

Противоречие

 
Почему я с тобою остался?
Почему от тебя я бегу?
Ненавидя, в любви признавался,
Или врал, что любить не могу.
 
 
Я, порою, отчаяньем полон
От твоих многомысленных фраз,
От внезапного взора, как холод,
От побегов твоих в ранний час.
 
 
Или боль вдруг разрежет грудину,
Когда плачешь, и дождь за окном.
Ощущаю себя, как скотина,
Без вины виноватый кругом.
 
 
Я готов убежать без оглядки
На край света, не видеть тебя.
Утонуть в безысходности пьянки,
Всё равно ты отыщешь меня.
 
 
Я готов бросить всё и вернуться,
Снова муки принять и любовь.
Лишь бы только с тобою проснуться,
Целовать нежно в тонкую бровь.
 
 
Греться страстью пульсирующей крови
И беззвучным дыханием сна…
Ах, удачное ты моё горе,
Не виновная в сердце вина!