Текст книги "Перерождение. Серия «Синдикат». Книга 4"

– Все готовы?

Еще более громкий возглас.

– Окей! Тогда вперед! И если кто-то из вас посмеет сегодня умереть, я отыщу и надеру ваши задницы, хоть в раю, хоть в преисподней! Вам все ясно?

Им было ясно. Ну да, а как иначе.

Тяжелый бронированный грузовой автомобиль корпорации, предназначенный как раз для переброски личного состава, вздрогнул и замер на месте. Из динамиков послышался голос водителя:

– Мы на месте!

– Понял! – Курт махнул рукой и стоящий в самом конце боец опустил рычаг вниз. Раздался протяжный скрип, после чего бронированный щит пополз вверх, открывая проход наружу.

– Спенсер, на вас центральный выход. Гаррет, прикрываете тылы. Коллинз, идете со мной! Всё, вперед!

Бойцы один за другим выпрыгивали из грузовика, тут же рассредоточиваясь по позициям. Курт, покинул бронированное чрево гиганта одним из последних, замыкая группу Коллинза. Почему замыкая? Все очень просто: он являлся командиром всей спецгруппы, а значит его потеря стала бы почти невосполнимой. В отличии, от всех остальных.

Курт едва спрыгнул на потрескавшийся бетон, как земля под ногами дрогнула. Инстинктивно пригнувшись, командир спецотряда развернулся вправо: за двумя вытянувшимися в длину постройками вздымалось черное облако дыма. Прилет ракеты, либо детонация взрывчатки – одно из двух. Собственно, подтверждения не пришлось долго ждать. Спустя несколько секунд несколько бойцов подали сигнал по рации и Курт глянул чуть левее: по небу, оставляя за собой белый шлейф, промелькнуло нечто продолговатое. Пара секунд, а потом бетон под ногами дрогнул во второй раз, сопровождаясь звуком битого стекла. Чуть южнее пятиэтажного здания штаба ВВС, вверх взмыло огненное облако, быстро сменяя красный окрас на багрово-черный. В общие звуки непрекращающейся стрельбы, воя сигнала тревоги и разрыва снарядов добавились дикие болезненные вопли.

Команде Курта не в первый, и даже не в сотый раз приходилось находиться в самом эпицентре боевых действий, потому даже намека на растерянность не просматривалась. Каждый знал свое место. Каждый понимал, что от него требуется. Каждый безупречно исполнял свои обязанности. Превосходно слаженные действия – половина успеха. Вторая… – о ней еще предстояло позаботиться.

– Идем к северному входу! – сквозь разрывы снарядов прокричал Курт, указывая рукой в соответствующем направлении. Команда предназначалась только для звена Коллинза, так как целью второго звена являлся центральный периметр.

Десять бойцов звена Коллинза за несколько секунд выстроились в боевую колонну, наподобие римской черепахи, и легким бегом направились к указанной цели. Необходимо было обогнуть здание штаба, оказавшись практически с противоположной стороны. Итого – пятьдесят ярдов по прямой через парковку, потом поворот направо и еще с три десятка ярдов. Не самый сложный путь, все же, не заминированное поле, или непролазные джунгли, напичканные самодельными противопехотными ловушками. Тем не менее, и здесь присутствовало свое «но». Очень существенное, надо признать. Путь пролегал через парковку, что на данный представляла собой груду покореженного дымящегося металла. Последствие от ракетного удара. И, судя по всему, не одного.

– «Башня», запрашиваю путь.

Ответ поступил практически мгновенно.

– Готово. Следуйте по желтой линии.

Курт глянул поднял руку, глядя на планшет, закрепленный на предплечье. Действительно, теперь на спутниковой карте появилась яркая желтая линия, ведущая до нужной точки, отмеченной синим пульсирующим кругом.

– Хорошо! Вперед!

Два шага, и они окунулись в плотную дымную завесу, стелющуюся по территории всей парковки. Сбоку горел перевернутый на бок с развороченной крышей микроавтобус, справа дымил вмятый в стену штаба темно-зеленый Хамви.

– Бегом, бегом! Ускоряемся!

Еще два покореженных автомобиля, огромная дымящаяся воронка в асфальте, несколько обгорелых трупов и перевернутый грузовик M939 с разорванной в клочья водительской кабиной.

– Обходим! Живо! Живо!

Они обошли. Правда, тут же подались назад под защиту покореженного грузовика. Автоматная очередь просвистела над головами – и только доведенная до совершенства профессиональная реакция позволила избежать первых жертв.

– Военные! – крикнул Коллинз. – Больше дюжины!

Вот же…

Дерьмо!

Курт глянул в правый верхний угол планшета, где красные цифры таймера сменяли одна другую, ведя обратный отсчет. У них оставалось менее трех минут, чтобы не выбиться из графика, а значит времени на задержки не оставалось от слова совсем.

– «Башня»!

– Мы видим! Высылаю картинку с дрона!

Пара секунд и изображение на экране планшета мигнуло, сменившись увеличенной трансляцией с беспилотника. Красными маркерами помечался противник, зелеными – бойцы его спецгруппы. Увиденное Курту не понравилось. Совсем не понравилось. Расклад оказался куда печальней, чем предполагалось. Количество военных, занявших позицию со стороны северного крыла штаба сильно превышало дюжину. Согласно данным с дрона их насчитывалось около полусотни. Никак не меньше. Его же команда состояла из двенадцати бойцов. Да, опытных. Да, из элитного подразделения. Да, умеющих выполнять самые сложные задачи. И все же, двенадцать против пятидесяти, да еще и рассредоточенных на большой площади с хорошими укрытиями… – хреновый расклад. Даже если удастся подавить врага, они потеряют очень много времени. Непозволительно много. Выходит, остается…

– Гранатомет!!! – крик одного из бойцов отвлек от просмотра трансляции с беспилотника. – Ложись!!!

Когда раздается подобный возглас не стоит задавать уточняющих вопросов. Курт и не задавал. Просто распластался на бетоне, ощущая, как острые камешки больно впились в щеку.

Громыхнуло.

Потом полыхнуло.

Затем обдало жаркой волной.

Грузовик содрогнулся всем своим естеством, издав жалобный стон. Из развороченной кабины вылетело горящее кресло, приземлившись прямо перед носом Курта.

– Вот дерьмо!

Командир спецотряда вскочил на ноги, посылая вдаль очередь из автомата.

– Дайте им ответку из всего, что у нас есть! Ну! Живо!

Повторять не пришлось. Тут же загрохотали автоматы, засвистели минометы, а спустя несколько секунд ухо начало ласкать звуки взрывов.

Ладно, теперь переходим на серьезный уровень. Курт коснулся экрана планшета, выходя на связь с центром.

– «Башня», запрашиваю ракетный удар!

Соединенные Штаты Америки.

Штат Техас.

Сан-Антонио.

Военно-воздушная база Лэклэнд.

12:03.

– Есть новости? – министр обороны почти умоляюще посмотрел на генерала армии Джона Картера, занимающего пост председателя Объединенного комитета начальников штабов. Они, вместе с другими командующими находились в кризисном пункте управления, являющегося по сути хорошо защищенным бункером. Как раз для подобных ситуаций. Защитное убежище располагалось на глубине в пять десятков ярдов под главным штабом ВВС базы, и по уверениям командующего базой генералом Уилсоном являлось неуязвимым. Следовательно, вырисовывался неплохой шанс переждать бурю, дождаться связи с Пентагоном, после чего нанести ответный убийственный удар по корпорации. Проблема заключалась в одном: никто из присутствующих в бункере не имел представления о ходе развития событий снаружи. Атакующие постарались на славу, заблокировав доступ к всем существующим видам связи.

– Глухо. – генерал Картер отрицательно покачал головой. – Мы по-прежнему не можем пробиться сквозь наложенную блокировку. Связь отсутствует от слова совсем. – он обвел рукой круглое трехуровневое помещение бункера, куда согласно протоколам безопасности эвакуировали весь руководящий состав. Ну, как весь: на деле только тех, кто в первые минуты нападения находился в здании штаба. Остальным не повезло. – Мы здесь, как в тюрьме.

Хавьер Мак-Грегор скривил губы в горькой усмешке. Он с подобным сравнением был несколько не согласен.

– Скорее, как в могиле, Джон.

Председатель Объединенного комитета начальников штабов ничего не ответил. Только передернул плечами. Собственно, а что тут сказать? Они заперты глубоко под землей без возможности выбраться наружу. Ни в физическом, ни в каком-либо другом плане. Бункер с самого начала проектировался, как кризисный штаб управления при экстренных ситуациях. Такая ситуация наступила, но вместо управления они вынуждены бродить от одной бетонной стены к другой. Ни доступа к внешним камерам, ни к спутникам, ни к сотовой связи, ни к… вообще, ни к чему. Лишь локальное соединение внутри здания штаба. Вот только толк от неё нулевой.

Хавьер в раздражении резко повернулся, собираясь уединиться в кабинете на втором уровне бункера, где его дожидалась бутылка крепкого виски, однако через три шага пришлось остановиться. В бункере оперативного командования за долю мгновения произошли существенные изменения. До того черные потухшие экраны внезапно ожили. Причем абсолютно все – и те, что на стенах, и те, что на колоннах, и те, что на рабочих местах. Все показывали одну и ту же картинку: крутящийся вокруг своей оси красно-белый логотип корпорации CGG.

– Что за дерьмо? – в один широкий шаг министр оказался рядом с председателем Объединенного комитета и командующим базой генералом Уилсоном, также в недоумении наблюдающими за происходящим.

– Похоже только что вся электроника перешла под прямое внешнее управление… – медленно произнес командор базы, хмуря и без того покрытый глубокими морщинами лоб.

– Нет, похоже кое-кто просто заигрался в бога! Они там совсем перестали чувствовать реалии? Эй! – Хавьер перегнулся через перила командного пункта, и махнул рукой, привлекая внимание специалистов, сидящих за компьютерами. – Вы можете что-нибудь предпринять? Уберите нахрен этот мерзкий логотип!

Никто не отреагировал на гневный возглас министра обороны. Никто, кроме нескольких десятков экранов, где логотип корпорации сменилась мужчиной в черном костюме сидящего в коричневом кресле. За спиной темно-синий фон с эмблемой Пентагона, и флаг Соединенных Штатов, справа.

Один нюанс – мужчина на экране был хорошо известен Хавьеру, и он точно знал – тот не имеет никакого отношения к министерству обороны. Тогда… какого черта?

– Обойдемся без ненужных приветствий. – голос президента корпорации CGG Джареда Кромвеля лязгнул металлом. – Как новый министр обороны Соединенных Штатов, я приказываю вам открыть дверь бункера, выйти наружу и сдаться военным, не оказывая сопротивления. В случае отказа, каждый из вас перейдет в разряд террористов, с соответствующими последствиями. Как вам всем хорошо известно, Соединенные Штаты не ведут переговоров с террористами. А значит, я незамедлительно отдам приказ о вашем уничтожении.

– Вы сошли с ума! – Хавьер потрясенно уставился на центральный экран, не в силах переварить услышанное. Джаред Кромвель новый министр обороны? Что? Это вообще о чем? Корпорация нанесла ракетный удар по военной базе на территории страны, а ее президента, явно ответственного за происходящее назначили на пост министра обороны? Бред, не иначе.

– Вовсе нет. – изображение Джареда растянуло губы в нехорошей надменной улыбке. – Это вы Хавьер сошли с ума, когда решили пойти против воли президента и корпорации. – изображение Джареда подалось вперед, а голос приобрел арктическую холодность. Министр даже невольно поежился. – О чем вы думали, Мак-Грегор? Для ясности, CGG на данный момент контролирует всю военную инфраструктуру Соединенных Штатов. Под надзором нашего контингента не только военные базы, пусковые шахты и атомные подлодки, но и пусковые коды доступа ядерного арсенала. Вы настолько тупы, что честно меня разочаровали, Мак-Грегор. Де-факто именно корпорация сейчас является военным ведомством Соединенных Штатов, а не ваше министерство. Ой, вернее уже мое. Ах да, помимо вашей инфраструктуры у корпорации собственная сетка военных баз по всей планете, благодаря чему мы можем обеспечить защиту от любой агрессии. Господин министр… эмм… вернее, бывший министр, Cromwell Global Group – единственная надежда на спасение не только Соединенных Штатов, но и всего человечества!

– Да неужели? К чему эти пафосные речи и ложное притворство, Кромвель? – Хавьер в раздражении хлопнул себя по бедру. – Вы можете обмануть старого слабоумного Триппа, можете обмануть или угрозами склонить на свою сторону Конгресс, но я вижу вашу истинную цель. Корпорация не спасение, а угроза! Ваша цель – полный контроль над нашим государством, чего я пока жив не допущу!

Изображение Джареда на экране сочувственно вздохнуло и откинулось на спинку кресла.

– Очень жаль это слышать. Хотя, надо признать, ожидаемо. Что ж, вы не оставляете мне другого выхода, Мак-Грегор. – президент корпорации придвинул к себе до того не попадавший в кадр ноутбук. – Все необходимые документы, где генерал Мак-Грегор, генерал Уилсон и генерал Картер объявлены военными преступниками, предателями и террористами, прямо угрожающими безопасности Соединенных Штатов уже подготовлены. Как и разрешение главнокомандующего, то есть господина президента, на ликвидацию данной угрозы. Способ, на усмотрение корпорации. – Джаред хищно оскалился, и Хавьер ощутил, как за долю мгновения взмокла спина, а сердце начало биться с утроенной скоростью.

– Что вы задумали?

Джаред не ответил. Его пальцы бегали по клавиатуре, а глаза сосредоточенно всматривались в монитор.

Министр обороны и председатель Объединенного комитета начальников штабов переглянулись.

– Не нравится мне все это… – генерал Картер поджал губы. – Очень не нравится…

Точное местоположение – секретно.

Точное время – секретно.

Объединенный пункт управления Североамериканского подразделения CGG.

Нулевой сектор.

Иногда ради превосходящей по значимости цели приходится идти на тяжелые жертвы – данную истину Джаред прекрасно усвоил, особенно за последние годы. С момента, как он вошел в структуры Синдиката его путь представлял сплошные жертвы. Жертва принципами, жертва дорогими людьми, жертва самим собой, в конце концов. Вот и сейчас предстоят новые жертвы. Новый груз на сердце. Новые смертные грехи. Но что они значат перед конечной целью? Ничего. От слова, совсем.

Джаред глянул в нижний прямоугольник, куда велась трансляция из бункера штаба ВВС в Лэклэнде через взломанную систему видеонаблюдения. В убежище, способном выдержать ядерный удар находилось с полсотни военных, подавляющая часть из которых являлась высшим командным составом, включая самого министра обороны и председателя Объединенного комитета начальников штабов. Даже через экран, находясь за тысячи миль от убежища, Джаред видел животный страх, проступивший на лицах даже столь серьезных людей. Они еще пытались его сдерживать. Как-то подавлять. Бороться. Однако, чувство реальной опасности и близости смерти делали свое дело.

– Что вы делаете, безумец? – низкий голос генерала Картера сорвался до поросячьего визга.

Просят объяснений? Что ж, никаких проблем.

– Через двадцать секунд в бункер через систему вентиляции поступит нервнопаралитический газ «Дьябло» собственной разработки моей корпорации. За минуту газ поразит, как нервную, так и дыхательную систему. Девяносто секунд адских мучений, и дыхательная система полностью останавливается. Как результат, полторы минуты и угроза национальной безопасности Соединенных Штатов в вашем лице полностью исчезнет. Корпорация вновь окажет бесценную услугу Белому Дому.

– Сумасшедший!

– Остановитесь!

– Я председатель Объединенного комитета…

– Постойте!

– Мы согласны на все ваши требования, Кромвель! – министр обороны ударил кулаком по столу, останавливая хаос из десятка испуганных голосов. – Мы согласны, слышишь? Я уйду в отставку, сегодня же. Сложу все полномочия. Подпишу все необходимые бумажки о неразглашении. Я больше не буду представлять угрозу для корпорации!

– Поздно. – Джаред с сожалением покачал головой и нажал последнюю кнопку, запуская необратимый процесс подачи смертельного газа в вентиляционную систему. – Благодарим за службу, генералы. А теперь – прощайте!

Министр что-то истошно завопил, но Джаред уже отключил звук с трансляции, наблюдая за немой сценой, как бункерное помещение окутывал плотный голубоватый туман.

Проблемы в лице непокорного военного руководства больше не существует. Теперь путь для полного всевластия Синдиката в Соединенных Штатах свободен. То, о чем мечтали многие отцы-основатели на протяжении нескольких веков. Что ж, мечта стала реальностью. Вот только для конечной цели еще предстоит поработать.

Для его, Джареда конечной цели…

Шестьдесят второй день после инцидента в Хьюстоне.

Соединенные Штаты Америки.

Штат Калифорния.

Лос-Анджелес.

16:47.

– Так, для чего ты нас вытащил, Джек? – Карл выжидающе уставился на бывшего командира. Собственно, не он один. Помимо него в просторном зале переоборудованном под штаб присутствовали еще трое, и каждый ожидал ответа на вопрос, озвученный Карлом.

– Да, разве нельзя было связаться по стандартным каналам, как у нас это принято? – Энди выразительно изогнул бровь, и помахал спутниковым телефоном, зажатым в руке. – Ты же знаешь, насколько рискованно передвигаться по улицам. Я между прочим едва-едва ушел от псов корпорации!

– Не ты один! – Пит сделал круговое движение рукой в воздухе. – Мне пришлось пробежать с десяток кварталов, чтобы стряхнуть патруль с хвоста. Приставучие же гаденыши!

– Ага. А представляешь, если бы сумели кого-либо из нас задержать? Как думаешь, сколько бы времени им понадобилось для идентификации, с последующим сопоставлением уже имеющихся данных? Ммм? – вопрос адресовался Джеку, однако ответила на него единственная представительница слабого пола в команде. Хотя, насчет «слабого» – совсем не про неё. Моника, так звали наемницу и подругу Пита, с закрытыми глазами могла бы уложить процентов так девяносто, из мужской части планеты.

– Не нужно так истерить по поводу экстренного сбора, и вместе с тем, необходимо отдавать себе отчет в том, что корпорация нас ищет. Пусть действия нашего штаба «сопротивления» не столь значительны в глобальном смысле, тем не менее они безусловно являются неприятным раздражителем для Синдиката. А значит, мы должны быть максимально осторожны и низвести до минимума риск обнаружения. Особенно, всего нашего состава, как сейчас, к примеру. Мы же кажется договаривались…

– Ага, вот только капитану Бартону захотелось, чтобы мы лицезрели его рожу. Он конечно не понимает, что видеть мошонку с ушами, такое себе удовольствие. – Карл хохотнул и состроил недовольную гримасу. – Спасибо. Я совсем не скучал, к твоему сведению.

Джек оставался невозмутимым. Сложив руки на груди, он переводил взгляд с одного на другого члена команды, дожидаясь когда утихнет первая волна возмущения.

– Вы закончили?

– Закончили? – Карл выпучил глаза. – Ты с ума сошел? Я еще даже не начинал. О, хочешь расскажу тебе анекдот? Он как раз подходит к нашей ситуации. Значит, так…

– Иди в задницу, Морган. – Джек лениво отмахнулся и сунул руку в карман, извлекая оттуда миниатюрный металлический флэш-накопитель.

– Он меня в задницу послал… Нет, ну вы это слышали? Совсем никакого уважения, к старине Моргану… Уверен, что твои предки владели плантациями с рабами…

– И не одной. Только ты забыл, что из нас двоих, ты белый.

– Но в душе, я больший ниггер, чем ты Бартон.

– Угу. Расскажешь об этом ребятам из BLM, окей? Именно так, слово в слово. Они оценят, уж поверь. Так, а теперь давайте к делу. – Джек поднялся на ноги, и подошел к длинному дубовому столу в центре зала, где посреди общего хаоса из десяток журналов, книг и газетных вырезок стояло два больших монитора. Один их них смотрел на мир потухшим черным экраном, а на втором в немом режиме шла новостная программа телеканала корпорации. – Мы здесь из-за неё. – экс-капитан армии США покрутил флэшку между пальцев, привлекая внимание команды.

– Флэшки? – лицо Энди выражало целую гамму эмоций, точно он увидел не обычный флэш-накопитель, а какую-то инопланетную дрянь.

– Мы рисковали своими задницами из-за этой хрени?

– Ты серьезно?

Единственный разумный вопрос прозвучал от Моники:

– Что на ней?

– Сейчас. Вы должны это увидеть. – Джек воткнул флэшку в разъем. На экране тут же всплыло новое окно, закрыв собой трансляцию новостного канала. – Смотрите! – экс-капитан щелкнул мышью по одному-единственному видеофайлу, запуская воспроизведение. На мониторе открылся видеопроигрыватель. Секундная задержка, и пустой прямоугольник сменился полутемным помещением и объемной фигурой в черном плаще с накинутым на голову капюшоном. Следом раздался низкий, отдающий сильным многоголосым эхом, явно измененный компьютерной программой голос:

– Привет, капитан Бартон! Уже около месяца я слежу за вашими безуспешными попытками помешать Синдикату. Вижу вашу смелость, вашу решимость, вашу стойкость… Тем не менее этих безусловно похвальных качеств совсем недостаточно для хоть сколько-нибудь значимого успеха. Думаете, что доставляете Синдикату беспокойство? Должен вас разочаровать: в Организации даже не знают о вашем существовании. Тем не менее, я обратил внимание на вашу деятельность. Вы спросите: кто я? Ответ: никто. Просто друг, желающий помочь в вашей борьбе за сохранение человеческой цивилизации. Остальная информация не играет значения. Вы должны знать только одно: я на вашей стороне и со мной у вас появляются реальные шансы на успех. Как вы знаете, первичная цель Синдиката – полный глобальный контроль над планетой. Ради ее осуществления, несколько лет назад в лабораториях корпорации CGG разработали смертоносный вирус, имеющий стопроцентный эффект. По замыслу руководителей Синдиката, претендующих на божественную роль, из восьмимиллиардного населения Земли в живых должно остаться несколько миллионов. И те будут загнаны в глобальные убежища без права выхода наружу. Полный тотальный контроль и абсолютное всевластие. Вот она, настоящая цель, заложенная еще более тысячелетия назад отцами-основателями Синдиката. Это то, о чем вам итак известно. Однако, есть то, чего вы не знаете: в тех же лабораториях наряду с убийцей человечества, создали антивирус. Препарат не просто подавляет мутационное воздействие KJ-вируса, но и способен обратить вспять уже наступившие изменения у зараженных, вплоть до третьей стадии. Все образцы антивируса находятся в хорошо защищенных местах, куда вам никак не проникнуть. Все, кроме одного. Одного образца, о существовании которого не подозревают в Синдикате. Его-то вам и необходимо будет достать, если вы действительно хотите разрушить планы обезумевшей кучки людей и спасти все человечество. Выбор за вами, капитан Бартон. В случае положительного решения, ваше первое задание будет ждать у моего человека по следующим координатам (…). Срок – 48 часов. Затем мы исчезнем, а с нами шансы на спасение всех, кто еще жив. Выбор за вами, капитан Бартон! Выбор, за вами…

Шестьдесят второй день после инцидента в Хьюстоне.

Северная Африка.

Алжирская Народная Демократическая Республика.

В ста милях от столицы.

Карантинная зона.

Спецлагерь инфицированных под кодовым обозначением: «Аль-Джазир».

15:14.

– Происходят изменения. Весьма тревожные изменения. – доктор Мохаммед Савфат отодвинул прозрачную пластиковую занавеску, пропуская Джулию с помощником внутрь огромной темно-зеленой палатки, больше походившей на самолетный ангар. Размерами, разумеется. Как пояснил на пути сюда директор спецлагеря, здесь располагалась центральная лаборатория «Аль-Джазира», где ученые пытались добиться хотя бы минимального успеха в борьбе с вирусом. Наивное желание, учитывая что подобным занимались все ведущие научные центры мира, и пока – безрезультатно. Единственным достижением за прошедшие два месяца стал препарат «TFH», (the first hope – первая надежда, прим. авт.) разработанный корпорацией Cromwell Global Group. Той самой корпорацией из недр которой и вышел KJ-вирус. Потому Джулия ни разу не доверяла «TFH». Жаль только убедить своих коллег отказаться от его использования не получилось. Не могла же она заявить, что именно CGG несет ответственность за планетарную пандемию. А аргументов вроде: препарат еще нужно испытать, необходимо изучить побочные эффекты, дайте время – в нынешних условиях не работали. Оно и понятно, когда численность жертв идет на миллионы, не до чрезмерной осторожности.

– Изменения какого плана? – Джулия сделала несколько шагов вперед и остановилась, осматриваясь. Надо признать, лаборатория превзошла все ожидания. Которых собственно не было. Обычно в таких лагерях примерно одинаковая картина: полуржавые столы, допотопное оборудование, плохое освещение, грязь и так далее. Ну не для того создаются спецлагеря. Главное их предназначение – фильтрация. Все остальное, в качестве дополнения. Здесь же пред глазами предстала совершенно иная картина: чистота, блеск стальной поверхности столов, современное оборудование, стеклянные холодильные камеры, десятки мониторов, мягкое слегка голубоватое освещение – в общем, ничуть не хуже лаборатории среднего звена где-нибудь в ЦКЗ. Здесь же, так вообще, сияющий жемчуг посреди дерьма. Без преувеличения.

– Вау! – восхищенно выдохнула Джулия и уже совсем иным, куда более серьезным взглядом посмотрела на доктора Савфата. – Вау!

Директор спецлагеря смущенно пожал плечами.

– Благодарить стоит моих друзей из университета. Когда они узнали о моем назначении в «Аль-Джазиру», то постарались обеспечить меня всем необходимым для исследовательской работы.

– Вижу у них превосходно получилось! – Джулия подошла к крайней ко входу холодильной камере, где за стеклом хранилось несколько десяток пробирок с буквенно-цифровыми этикетками.

– Да, я не жалуюсь. Проблема только в том, что из профессионального научного состава осталось меньше десятка человек, из-за чего мы попросту не в состоянии продолжать исследовательскую работу в прежнем темпе. Да вообще, в каком-либо темпе…

– Понимаю… – Джулия пробежалась глазами по данным с расположенного вверху холодильной камеры монитора и повернулась к доктору. – Вы говорили о каких-то изменениях…

– Ах, да! – директор спецлагеря всплеснул руками и подбежал к одному из столов с закрепленным на нем широким экраном. – Идите сюда, я сейчас все покажу. Вы просто обязаны это увидеть!

Оперативно-наблюдательный пункт Синдиката.

Точное местонахождение – секретно.

Точное время – секретно.

– Показывай! – куратор выжидающе уставился на сотрудника, что минуту назад подал сигнал, вызывая начальника. То есть его, куратора.

– Сюда, сэр! – средних лет мужчина с залысиной ткнул пальцем в боковой экран. Там в широком прямоугольнике замерло спутниковое изображение в увеличенном формате. – Я осуществлял мониторинг сектора HPP-1S, и обнаружил нежелательный элемент. – мужчина пробежался пальцами по клавиатуре и всплыло второе окно. На нем отобразилось укрупненное изображение широкой площадки, где красными маркерами помечался вертолет.

– Так? – куратор подался вперед, всматриваясь в картинку. – Провел идентификацию?

– Конечно, сэр. По документации вертолет принадлежит Красному Кресту, но…

– Но?

– Красный Крест ликвидировали еще вчера утром, и все проводимые им операции были отменены. В том числе сопроводительный отряд в «Аль-Джазир».

– Ага… – куратор в задумчивости уставился на замершее изображение военного вертолета. – Есть дополнительная информация по пассажирам?

– Если верить официальным документам, то наемники Красного Креста сопровождают в поездке некоего Говарда Хьюза. Ученый, выпускник Кембриджа, научный сотрудник и все такое. Один нюанс, – специалист сделал два нажатия на клавиши, вызволяя дополнительное окно. Еще одна зафиксированная картинка. – Из вертолета спустились двое. И, учитывая отсутствие оружия, можно сделать вывод, что ни один из них не имеет отношения к охранному сопровождению.

– Интересно… – куратор в задумчивости постучал пальцем по нижней губе. – Мы можем идентифицировать второго пассажира?

Мужчина грустно вздохнул и отрицательно покачал головой.

– Я пытался. Безрезультатно. Они в защитных костюмах, и ни одна из камер не сумела зафиксировать его лица.

– Ясно. Ты молодец. – куратор одобрительно хлопнул сотрудника по плечу. Он редко когда хвалил своих подчиненных, тем не менее иногда можно использовать не только кнут. Главное, соблюсти баланс.

Куратор сделал два шага в сторону, выходя из рабочего закутка специалиста. Теперь предстояло принять важное решение. Информации очень мало, что добавляло дополнительную ответственность. Как поступить? Проигнорировать очевидное нарушение и дать борту Красного Креста улететь из «Аль-Джазира», или же вмешаться? Его должность подразумевает под собой быстрое, скорее даже молниеносное принятие решений. Иногда даже миллисекунды промедления имеют значение. Куратор знал об этом. Потому, делая третий шаг, он уже знал какое решение собирается принять.

Шестьдесят второй день после инцидента в Хьюстоне.

Соединенные Штаты Америки.

Штат Калифорния.

Лос-Анджелес.

16:58.

– Ты не думал, что это видео приманка от корпорации, и нас просто хотят затянуть в ловушку? – Карл обвиняюще ткнул пальцем в экран, точно это он был виноват во всех грехах.

– Думал.

– И? – на Джека выжидающе уставились абсолютно все. Даже кошка.

– Мы должны рискнуть.

– Ах, вот как… Хочешь поставить под риск все? И ради чего? Иллюзорной надежды? – Пит недовольно покачал головой. – Не нравится мне это. Ох, как не нравится…

– У нас нет выбора. – Джек вынул флэшку из разъема и сунул ее обратно, во внутренний карман пиджака. – Неизвестный с видео прав: наши действия нисколько не влияют на реализацию планов Синдиката. По сути, мы занимаемся абсолютно бесполезным делом.

– О, теперь ты так заговорил? – в голосе Моники зазвучала неприкрытая обида.

– Прости родная, однако мы должны смотреть правде в глаза. Если действия Джулии вносят хоть какой-то разлад, пусть и локальный, то наши – пустота. Синдикат семимильными шагами идет к уничтожению человечества. Если мы действительно хотим его остановить, то он – Джек хлопнул ладонью по внутреннему карману пиджака. – наш шанс. Если антивирус существует, мы обязаны его достать.

– Ладно. – Энди поднял ладони вверх. – Допустим. Только ты скажи пожалуйста, а как вообще эта флэшка попала в твои руки?

20 часов назад.

Шестьдесят первый день после инцидента в Хьюстоне.

Соединенные Штаты Америки.

Штат Калифорния.

Лос-Анджелес.

12:20.

– Цитадель – новый ковчег! Спеши, если не хочешь повторить судьбу тех, кто оказался под водой! Прямо сейчас, в эту секунду, оставь свои дела, приходи к мобильному пункту CGG, получи идентификационный номер и врата глобального убежища распахнуться, впуская в новый безопасный мир…

– Ага, я лучше с зараженным мутантом взасос поцелуюсь, чем поверю демонам корпорации! – стоящий сбоку от Джека мужчина в коричневой кофте с зелеными единорогами громко набрал слюну, а затем отправил темно-желтый сгусток на асфальт.