Текст книги "Про енотиков и не только про них"

Дмитрий Фаминский
Про енотиков и не только про них

В гостях у Дуклы

В одном лесу, не большом и не малом, который красив чисто русской красотой, живёт семья енотов: дедушка Большой хвост, бабушка Чуткие уши, отец Быстрые лапы, мать Белый воротничок и три енотика-щенка, которых зовут Чуткий нос, Зоркий глаз и Атласная шёрстка. Обитают они в просторной и удобной норе, вырытой под корнями старого дуба. В норе пять комнат: бабушки с дедушкой, родителей, детская, столовая и кладовая. Пол устлан сухим мхом и листьями, стены и потолок плотно утрамбованы, чтобы не осыпались. В некоторых местах из земли живописно выглядывают коричневые, замечательно пахнущие корни старого дуба, которые используются вместо полок, кроватей и прочей мебели. В кладовой хранятся запасы сушёных ягод и мяса, которые используются лишь холодной зимой и в пору неудачного промысла. Бабушка с дедушкой, преимущественно, сидят дома, ведут хозяйство, обихаживают внуков и поучают молодых уму-разуму. Родители добывают пищу, делают запасы на зиму. А еноты-дети ходят в лесную школу, играют и веселятся, в общем, растут. Живёт семья в мире и согласии.

Соседями у них одинокий барсук Глубокий сон, который имеет нору совсем неподалеку, под сожжённым грозой тополем, и семейство бобров, соорудивших плотину в двухстах метрах от норы енотиков, перегородив чистую лесную речку. Конечно, эту лесную речушку нельзя сравнить с полноводной рекой, морем, тем более океаном. Масштабы не те. Но для лесных обитателей она и первое, и второе, и третье. Они просто не знают ничего другого, и нисколько от этого не страдают. Иногда лесному населению случается слушать рассказы перелетных птиц, которые говорят о диковинных странах, неведомых животных, птицах и рыбах. Но всё это так далеко, несбыточно, как в сказке. А лес продолжает жить своей обычной жизнью, и эти истории служат, разве что, темами для нескольких уроков в лесной школе, где умудрённые опытом взрослые представители фауны преподают науку лесной премудрости детёнышам всех мастей и пород.

В лесной школе за соседними партами (пеньками, корешками, кусками дерна) сидят волчата и зайчата, совята и мышата, ежата и ужата. Они живут дружно, а после уроков собираются на большой поляне, где затевают простые, но увлекательные игры, совсем как человеческие дети. И даже их родители, которых в приятельских отношениях друг с другом заподозрить трудно, когда речь идёт о школьных проблемах, встают на позиции благоразумных зверей и никогда не пускают в ход клыки и когти в качестве аргументов. Школа располагается в укромном лесном уголке в получасе легкого бега от норы енотов. Летом звери занимаются прямо на поляне, а когда приходит зима, используют старую медвежью берлогу, великодушно предоставленную для общественных нужд медведем Тяжёлая лапа.

Сегодня выходной, енотики сидят дома, наслаждаются утренним покоем и возможностью поваляться в кроватях.

* * *

В часе бега от норы енотиков располагается деревня “Должицы”, домов в тридцать. Живут в ней, в основном, пожилые люди, так как молодёжь предпочитает город. Зато летом к бабушкам и дедушкам приезжают внуки, и в деревне очень весело. С детьми приезжают и их родители. Видимо, тянет их в родные края. Но они, в отличие от своих потомков, не носятся по зелёным лужайкам, не строят на пыльной деревенской дороге песочных городов и запруд, перегораживающих ручьи, образующиеся после проливных дождей. Взрослые предпочитают наслаждаться нехитрыми экологически чистыми деревенскими деликатесами, вроде парного молока, прямо из-под крутобокой родительской бурёнки, только что собранными лесными ягодами и грибами, дивно пахнущим кустовым помидором и многим другим.

Живёт в Должицах лесник, Тимофей Иванович, с женой, Пелагеей Ниловной. У них двое внуков, но они пока отдыхают с родителями на море. Зовут внуков Миша и Мариша. Мише восемь, а Марише одиннадцать лет. Тимофей Иванович живёт в большом добротном доме, построенном ещё его отцом. Целый день он обходит свои лесные владения, следит за порядком, подлечивает больные деревья, убирает расставленные на зверей силки и капканы. За это лесные обитатели уважают и любят его. Птицы спокойно садятся ему на плечо, звери не разбегаются испуганно при его приближении, и только самые осторожные держатся на почтительном расстоянии. В молодости Тимофей Иванович был страстным охотником, но с годами оставил это занятие, потому что трудно охотиться на тех, кого любишь.

У Тимофея Ивановича есть собака, зовут Дукла. Раньше он держал стаю гончих, а теперь вот осталась только эта собака. По породе Дукла такса. Её подарил Тимофею Ивановичу старый знакомый из города. Знакомый этот, Леопольд Тарасович, большую часть жизни проводил в командировках. И вот, когда он год назад был в Германии, то имел неосторожность выразить хозяину фермы по разведению собак восхищение местной популяцией четвероногих. Ему в знак признательности и была подарена Дукла. Промучившись со щенком около месяца, вконец удручённый свалившейся ответственностью, Леопольд Тарасович взял собаку с собой, когда поехал в гости к Тимофею Ивановичу. И увидев, что щенку очень понравилось в деревне, взял да и оставил её у лесника. Так всё само собой и устроилось. Дукла получила хозяина, а Леопольд Тарасович уехал чисто вымытый в баньке, нагулявшийся по лесу и веселый, так как смог определить свою “ответственность” по назначению.

Дукла быстро освоилась на новом месте, завела друзей из числа местных собак, коих в каждой деревне великое множество, на любой вкус и цвет. Тимофей Иванович решил определить её во двор, построил для Дуклы будку. Но хитрая такса, завоевав расположение Пелагеи Ниловны, сумела проникнуть в сени, а затем и в комнаты. Старый егерь поначалу был очень недоволен, а потом махнул рукой, потому что вела себя Дукла прилично, на кровати не лазила и дома не безобразничала. Когда она подросла, Тимофей Иванович решил взять её с собой в лес, чтобы она не гоняла соседских кур и кошек, а приучалась к делу. И так уж получилось, что произошло это как раз в тот день, когда развернулись основные события нашей истории.

* * *

Дукла бежала рядом с хозяином, испытывая восторг от прогулки и новых впечатлений. Иногда она отвлекалась от маршрута и ныряла под куст, или убегала вприпрыжку за слишком близко подлетевшей к её носу бабочкой. Несмотря на длинное как сосиска тело и совсем тоненькие кривоватые ножки, она была неутомима. И только когда старый лесник, отирая выступившие на лбу от полуденного марева и быстрой ходьбы капли пота, присел на пень, чтобы передохнуть и съесть завернутый в тряпицу бутерброд с салом, Дукла устроилась у его ног и стала осматривать окрестности, переводя дух. Но вот своим вытянутым черным носом она учуяла запах зверя. Пока Тимофей Петрович раскуривал трубочку, Дукла осторожно, пружиня лапами, пошла по следу. Вскоре молодая охотница очутилась у входа в лисью нору.

В норе жила лиса Рыжунья, известная всему лесу обманщица и интриганка. Своей семьи у неё не было, жила одна, делала, что вздумается, и больше всего любила «водить охотничьих собак за нос», доказывая их «профессиональную непригодность». Но Дукла не знала этого и, предвкушая удачу, принялась усердно разрывать тонкий слой дёрна, служащий маскировкой входа в нору. Рыжунья почувствовала приближение охотничьей собаки и, определив по запаху, что это почти щенок, спокойно готовилась проучить непрошеного гостя. Тем временем незадачливая охотница азартно пробиралась по узкой извилистой норе с множеством разветвлений. Молодое сильное тело не чувствовало усталости, собачье сознание переполняла гордость и предчувствие скорой победы. Встреча с лисой, живым хищником, произошла неожиданно, и роли быстро поменялись. Рыжунья смотрела на таксу спокойным и уверенным в собственном превосходстве взглядом. Дукла растерялась. Ей овладел страх, и несчастная охотница стала пятиться назад. Это её и спасло. Молниеносный щелчок лисьих челюстей лишь сильно оцарапал ей нос. Дукла, не помня себя, вылетела из норы и побежала, куда глаза глядят. А Рыжунья, удовлетворённая победой, пожевала сушёной малинки и принялась вылизывать свои изящные лапы розовым от прекрасного состояния здоровья языком.

Тимофей Иванович услышал пронзительный визг и, оглянувшись по сторонам, увидел, убегающую в противоположную от него сторону, Дуклу. «Если собака способна бежать, то ничего страшного с ней не случилось!» – подумал он и усмехнулся в усы. Опытный охотник, конечно, понял, что произошло с его подопечной, и принялся её звать. Дукла, забившись в кучу хвороста, дрожала всем телом и с ужасом вспоминала встречу с лисой. Услыхав, что хозяин зовёт, она, поджав хвост, бочком подошла к нему, ожидая, что он будет ругать её за неудачную охоту. Но старый лесник и не думал этого делать. Он погладил Дуклу по голове и внимательно осмотрел раны. Тимофей Иванович всегда брал с собой в лес необходимый набор медикаментов, который сегодня оказался как нельзя кстати. Он обработал Дукле царапины и принял решение вернуться домой, чтобы показать собаку деревенскому ветеринару.

* * *

Енотики, тем временем, позавтракали и играли на поляне со своими друзьями в прятки. Играли ёжик Неопасная колючка, волчата Серенький и Серенькая, медвежонок Косолап, лис Рыжик (племянник Рыжуньи) и зайчата Пушок, Тишок и Прыг-скок. Водил Неопасная колючка. Несмотря на малый рост и низкую скорость перемещения ёжик брал умом. Он сначала продумывал возможные варианты, где могли спрятаться зверята, а потом уж отправлялся на поиски. При этом он исходил из знания их повадок, которые изучал в школе, и личных качеств, которые постиг в процессе общения. В отличие от человеческих детей, которые также любят играть в прятки, зверята для поиска друг друга применяли ещё и обоняние, которое у всех их было отменно развито. Вот и сейчас, вычислив в уме любимое место лиса Рыжика, Неопасная колючка подтвердил своё предположение, принюхавшись в нужном направлении. Не обращая внимания на остальных, за его спиной устремившихся к пню и закончивших таким образом игру, вперёд водящего коснувшись его лапой, ёжик во всеуслышание объявил, где прячется лис. Таким образом, настала очередь водить для незадачливого Рыжика. Он отвернулся к пню и стал считать до пятидесяти. «Не подглядывай!» – погрозил ему волчонок Серенький, так как лис подозрительно повернул голову и скосил один глаз. Лису пришлось подчиниться справедливому требованию. Но когда звери спрятались, хитрый потомок лисьего рода применил своё секретное оружие. Он негромко свистнул, и на поляну прилетел кукушонок Кук, лучший друг лиса. «Давай, Кук, помогай! А то мне водить – не переводить!» – призвал его на помощь лис. Кук отлично знал свою роль, и стал облетать полянку, где играли зверята, как самолёт-разведчик, выискивая спрятавшихся. Но его маневр заметил Неопасная колючка и заявил хитрому лису протест, требуя переигровки и удаления с поля игры шустрого кукушонка. Волчонок предложил более радикальные меры, но общество его не поддержало. Зверята выразили лису всеобщее возмущение и попросили впредь так больше не поступать. Но интерес к игре у всех уже заметно ослаб, и они уселись вокруг пня, размышляя, чем бы им заняться дальше. Неожиданно ежонок сказал:

– А вы знаете, что наши енотики близкие родственники собак?

– Не может быть! – ответили сразу несколько голосов.

– Ещё как может!

– Не верим!

– А давайте у них самих и спросим! – предложил Неопасная колючка.

– Нам об этом ничего не известно. – В один голос ответили енотики.

– Значит, вы плохо слушали урок дядюшки Ухо-шарф, который нам рассказывал об этом в прошлом году. – Назидательным тоном заметил ежонок.

– Ты не умничай больно, а лучше расскажи, что говорил учитель! – Подал голос молчаливый Косолап.

– А я и не умничаю. Ухо-шарф говорил, что енотов, по научному, называют енотовидными собаками.

– А мне мой папа рассказывал, что нас называют енотами-полоскунами! – Заметила Атласная шёрстка.

– Это почему? – удивился ежонок.

– А потому, что мы очень чистоплотные, и перед тем как поесть мяса, трём его обеими передними лапками, опуская в воду, как бы полощем.

– Охота вам?! – изумился Рыжун.

– Так все наши предки делали. – Дополнил сестру Чуткий нос.

– А ещё я слышал, что человеческие учёные никак не найдут ответ на вопрос, от кого же на самом деле произошли собаки, то ли от волков, то ли от шакалов. – Заявил лисёнок.

– Ты нас, волков, с собаками не путай! – зарычал на него Серенький.

– А давайте сбегаем в деревню, и спросим об этом у собак! Они рядом с людьми живут, больше нашего об этом знают. Может, слышали, что они там про нас ещё напридумывали?! – Неожиданно предложил енотик Зоркий глаз.

– Побежали, побежали! – Поддержал его, скорый на подъём, Серенький.

– Это опасно. – Заметил зайчонок Прыг-скок.

– Могут и на части разорвать, и подстрелить! – Вторил ему брат Пушок.

– Людей бояться, так из лесу не выходить! – Неожиданно для всех сказала осторожная енотица Атласная шкурка.

– А обо мне вы подумали? Где мне угнаться за вами! – Забеспокоился Неопасная колючка.

– Ничего, я тебя на себе повезу, если, конечно, колоться не будешь! – Предложил Косолап.

Так они и решили. И побежали проверять слова старого одичавшего пса Ухо-шарф, который давным-давно убежал от людей в лес и, чудом уцелев, прибился к стае волков. Его ценили за знание повадок людей и многих из тех изощренных хитростей, которые они применяют в охоте на зверей. Ухо-шарф был редкой в России охотничьей породы – бладхаунд. Он имел импозантную внешность: Высок и крепок, благородной формы череп с морщинками на лбу, печальные и умные глаза, крупный нос. И, самое замечательное, великолепные длинные уши, которые у его родственника бассет-хаунда волочились по земле, забавляя окружающих, а у блад-хаунда обрамляли голову и складывались на плечах, как шарф. Но не за это его ценили вожаки стаи, а за исключительно тонкий и сильный нюх, позволявший различать запахи на огромном, даже для волков недоступном расстоянии. Знал бы добрый старый пёс, что именно из-за его урока, они бежали теперь по направлению к коварной деревне, обуреваемые жаждой познания и приключений.

* * *

До конца леса зверята добежали, как и положено, за час. Косолап с удовольствием снял ежонка со своего загривка, и уселся доставать из толстой пятки занозу. Лис Рыжун стал вспоминать советы тети Рыжуньи, содержащие принципы наиболее безопасного проникновения в деревню. Остальные смутно чувствовали, как у них просыпаются инстинкты взрослых зверей, сдерживаемые неизвестностью и опасностью грядущего предприятия. Неопасная колючка лихорадочно вспоминал уроки, усвоенные в лесной школе. Волчонок Серенький собирал в единое целое природную злость, и для тренировки рычал на дерево. Енотики же просто стояли и смотрели то на остальных зверят, то на укатанную грузовыми автомобилями просёлочную дорогу, ведущую прямиком в деревню.

– Мне кажется, что в деревню должен идти кто-то один! – Нарушил тишину, вызванную всеобщим замешательством, ежонок.

– Ты у нас самый умный, ты и иди! – В свойственной ему прямолинейной манере высказался Серенький. Для порядка он ещё раз рыкнул на дерево.

– Я, в общем-то, не против. Но мне трудно будет найти общий язык с деревенскими собаками. – Сказал Неопасная колючка.

– Это почему? – Поинтересовался Рыжун.

– Потому, что собаки меня либо не замечают, либо рассматривают как заурядную колючку, и обходят стороной, чтобы не уколоть лапы или нос.

– Удобно устроился! – подключился к обсуждению проблемы медвежонок. Фразы свои он строил по-медвежьи неуклюже, но основательно и рассудительно. – Сюда на мне приехал, с собаками общаться не может… ууу! – Не смог подобрать он определения для коварных действий ежонка.

– Что ты к нему прицепился? Ну, довёз его до деревни, подумаешь! Тебе такому здоровому должно быть стыдно за свои упрёки! – Заявила Серенькая.

Против неё Косолап ничего не мог возразить. Когда он находился рядом с ней, ему почему-то хотелось быть похожим на ловкого грациозного гепарда, о котором он узнал из уроков в лесной школе. Медвежонок немного стеснялся своей косолапости, делался в присутствии волчицы скромным и от этого ещё более неуклюжим. Поэтому молодой мишка более не стал продолжать спор и выразил желание носить Неопасную колючку на своем загривке ровно столько, сколько потребуют интересы дела. Кандидатуры зайчат и зверят-девочек для похода в деревню отпали сами собой. Девочек – понятно почему! Какой же воспитанный зверь-самец позволит зверю-самке идти впереди него навстречу опасности?! А зайчатам нельзя было идти, потому что собачье население деревни состояло почти сплошь из гончьих, и высока была вероятность того, что охотничьи инстинкты возобладают над свойственным зверям, как и людям, гостеприимством. Все зверята молчаливо уставились на енотиков. Чуткий нос и Зоркий глаз переглянулись между собой и достойно выдержали пристальный взгляд своих друзей.

– Ну, что ж, мы не против сходить в деревню, если уж у всех есть такие веские причины отказаться от похода туда! – Серьёзно сказал Чуткий нос.

– Наверное, это и правильно, так как мы, енотовидные собаки, имеем отдаленное родство с деревенскими псами, вернее, для выяснения этого вопроса и прибыли сюда! – добавил к словам брата Зоркий глаз.

– Мы вовсе не хотели сказать этого и послать вас в деревню! – Нестройными голосами стали возражать их товарищи.

– Братики, я боюсь! – Сквозь слёзы прошептала Атласная шёрстка и присела на пенёк, закрыв обеими лапками мордочку. Братья подошли к ней и погладили по голове. Она открыла свои миндалевидные глаза, из уголков которых скатилось по прозрачной слезе.

– А говорят, что животные не умеют плакать! – Вставил один из зайчат. И даже волчонок Серенький не оборвал его, как обычно делал это.

– Я пойду в деревню один, постараюсь поговориь с кем-нибудь из собачьего племени, близким мне по возрасту! – Серьёзно сказал Зоркий глаз.

– Почему именно ты? – Спросил Чуткий нос. – Я тоже могу идти в деревню.

– Дело в том, что у меня слабее выражены продольные полоски на теле. Я вполне могу сойти за серого щенка. – Ответил он брату.

– Ты можешь обмануть кого угодно, но только не деревенских собак и охотников. – Возразил всезнающий ежонок.

– Я и не собираюсь их обманывать, постараюсь подружиться с ними и просто поговорить. Это лежит в области оправданного риска. А иначе, зачем же мы сюда пришли?!

– И действительно, зачем мы сюда пришли?! – Как эхо повторил лисёнок.

– Ты бы уж молчал, рыжий! – Набрался смелости зайчонок Прыг-скок. – Ты, кстати, тоже на собаку похож, одного поля ягоды.

– Ну-ну, не ссорьтесь, ребята! – Уловив взгляд Серенькой, молвил Косолап. – Мы пришли сюда делать общее дело. Если есть сомнения, то давайте тянуть жребий.

– Не надо жребия! – Уверенно сказал Зоркий глаз. – Я пойду в деревню.

* * *

В это время на дороге показались путники, которые шли, по всей видимости, в Должицы, больше просто некуда. Ведь не в лес же они направлялись с чемоданами и дорожными сумками?! Путников было четверо: высокий усатый мужчина, тащивший за спиной рюкзак и в обеих руках по сумке; светловолосая женщина с рюкзаком поменьше и плетёной корзиной в руке; двое детей, мальчик и девочка, которые также несли за плечами маленькие рюкзачки. Зоркий глаз с любопытством разглядывал путников. И пахнут они как-то по другому, не как наши деревенские грибники – оценил он запах, исходящий от городских жителей.

Около поваленного дерева путники решили присесть и передохнуть. Усатый раскурил трубку, от дыма которой медвежонок Косолап чуть не чихнул, и стал жмуриться на солнце, отирая со лба выступивший пот. Светловолосая женщина достала из корзинки продукты и принялась раскладывать их на пеньке. Дети, проголодавшиеся в пути, уселись рядышком в ожидании, когда же заботливая мать накормит их. Енотик решил, что более благоприятного момента не представится и, простившись с друзьями, тихонько подкрался к отдыхающим и ловко залез в рюкзак усатого куряки. Тот даже ничего и не заметил, оставшись лежать на траве, попыхивая своей трубочкой.

Зверята решили подождать, пока путники тронутся в путь, чтобы лесом сопровождать их до самой деревни, где на безопасном расстоянии остаться ждать, пока вернется их товарищ. Енотик же удобно устроился в рюкзаке среди завёрнутых в целлофановые пакеты вещей и стал ждать. Снизу его немного беспокоил какой-то твёрдый предмет, то ли книга, то ли фотоаппарат, то ли ещё что, но енотик лучше разбирался в сортах шишек и кореньев. Наконец, искатель приключений почувствовал, как какая-то неведомая сила поднимает его вверх. Отогнув лапкой краешек брезента, он увидел, что находится высоко над землёй. Хорошо, что усатый человек шёл замыкающим, а то Зоркий глаз рисковал быть замеченным его женой и детьми. Так всю дорогу он и просмотрел на ускользающую снизу землю, движущиеся куда-то деревья и своих друзей, бежавших на почтительном от путников расстоянии по кромке леса.

* * *

Примерно через час путники вошли в деревню. Из всех дворов, мимо которых проходила семья, доносился озлобленный лай гончих. «Они как будто зверя почувствовали!» – вслух сказал усатый глава семьи, которого звали, кстати, Константин Тимофеевич, и он был ни кем иным, как сыном Тимофея Ивановича. Зоркий глаз уже и не думал высовывать свой любопытный острый носик из рюкзака. Он сжался в комочек от страха быть растерзанным этими злобными псами, у которых хотел просто спросить, не является ли он им отдаленным родственником.

Но вот лай стал понемногу стихать, скрипнула калитка, и рюкзак опустили на землю. Жёсткий предмет пребольно шлёпнул енотика по мягкому месту, но сейчас Зоркий глаз, прежде всего, думал, как покинуть своё временное пристанище незамеченным. Барабанные перепонки в его чутких ушках чуть не лопались от раздававшихся радостных возгласов, слов приветствия, смеха и прочих звуков, которые издают люди после долгой разлуки. Вот кто-то нечаянно задел рюкзак ногой и перевернул его. Понемногу голоса стали удаляться, скрипнула дверь, и люди, по всей слышимости, вошли в дом. «Не забудь рюкзак!» – раздался голос светловолосой женщины, которую звали Татьяна Викторовна. «Нет, нет, дорогая, сейчас занесу сумки и вернусь за ним» – послышался ответ Константина Тимофеевича жене. Ну, уж нет, в дом попадать никак нельзя, подумал енотик, и, осторожно высунув мордочку, огляделся кругом. Никого. Он стремглав выбежал из рюкзака и промчался к маленькой деревянной будке, той самой, что Тимофей Иванович выстроил для Дуклы. В будке зверёк перевел дух и стал строить план дальнейших действий. Ни о каком диалоге с собаками он уже и не помышлял, унести бы ноги.

* * *

Дукла в это время уплетала очередную конфету из тех, которыми кормили её внуки Тимофея Ивановича. Взрослые запрещали им это делать, ссылаясь на то, что у Дуклы от переизбытка сладкого пропадёт нюх. Но куда там! Шоколадного цвета Дукла вертелась у ребячьих ног, тыкала их острым мокрым носом, лизала шершавым розовым языком и при этом жалобно и одновременно настойчиво поскуливала. Ну, как такой не дать конфет?! Миша и Мариша, которые видели Дуклу впервые, были в восторге от неё. Дети подробно расспросили отца и деда, какой Дукла породы, для чего предназначена, что умеет и откуда взялась, ведь ещё в прошлом году её не было. Собака, чувствуя, что разговор идёт о ней, принялась гоняться за клубком ниток, вставать на задние лапы, в общем, показывать себя во всей красе. Мариша привязала к её уху бантик и дала большой кусок торта. Дукла мгновенно захватила его в пасть, и тут же подбежала к двери, посмотрев на Тимофея Ивановича просительным взглядом. Тот встал и открыл ей. Она, не мешкая, потащила лакомство в будку, чтобы спокойно съесть гостинец и получить от этого полное удовольствие. Так уж они, собаки, устроены, есть и у них инстинкт собственника.

Каково же было её удивление, когда, сунув морду в будку, Дукла обнаружила там зверя непонятной породы и, самое главное, неизвестно откуда взявшегося в её законном жилище. Енотик, надо заметить, удивился не меньше, и изрядно перетрусил. Между тем, он был готов к, казалось, неизбежному сражению. Не смотря на то, что он был сильно напуган и находился в чужой обстановке, Зоркий глаз не собирался так просто отдавать свою жизнь. Был он примерно одних размеров с Дуклой, разве что чуть покороче. Отец учил его избегать опасностей всеми возможными способами, но когда отступать уже некуда, принимать бой и драться до последних сил. Поэтому енотик встал в боевую позу и грозно, как ему казалось, зафырчал на незнакомое животное, судя по запаху – собаку, судя по внешности – большую крысу. Но Дукла нападать вовсе и не собиралась. Она положила кусок торта на землю и спросила:

– Ты кто?

– Я – енот Зоркий глаз! – Непослушным языком ответил зверёк.

– Чего ты весь ощетинился? Я не собираюсь на тебя нападать!

– А ты кто?

– Я – такса Дукла.

– Не знаю такого зверя.

– Я собака, а такса – это немецкая охотничья порода.

– Тогда ты должна на меня охотиться!

– Но ты же мой гость! Правда, незваный, но, всё равно, гость. Можешь чувствовать себя в безопасности.

– Ты совсем не похожа на остальных деревенских собак, которые, пока я ехал в рюкзаке усатого дядьки, готовы были разорвать меня на части.

– Угощайся! – Дукла положила кусок торта между собой и енотом-путешественником.

Енотик никогда в жизни не пробовал ничего вкуснее. Он осторожно откусывал от торта маленькие кусочки и долго-долго жевал. Потом тщательно облизывался, чтобы ни одна крошка не пропала зря. Когда торт был съеден, Зоркий глаз рассказал Дукле, зачем он пробрался в деревню, и о том, что недалеко от околицы его ждут верные друзья и брат с сестрой.

– А что это у тебя за царапины на морде? – Спросил енотик.

– Да так, неудачно поохотилась на лису. – И Дукла рассказала, как хозяин взял её с собой в лес, как она залезла в лисью нору, и что из этого получилось.

– А где была нора?

– Точно не вспомню, но, по-моему… – и Дукла описала примерное расположение норы.

– Ты хотела поохотиться на самую хитрую и опытную лису в нашем лесу! Её зовут Рыжунья. Она проводит и опытных гончих, так что не расстраивайся.

– А я и не расстраиваюсь, перед тобой сейчас стоит не менее трудная и опасная задача. Я постараюсь помочь тебе выйти из деревни. Подожди немного, я сбегаю на разведку.

Дукла пробежала через огород к тропинке, проложенной по задворкам. Она прошла несколько сот метров вперёд, остановилась, прислушалась и втянула носом воздух. Вроде бы, никого. Тогда она вернулась назад и, выпросив ещё кусочек торта у детей, вернулась в будку. Заглянув туда, она отдала торт енотику для его друзей и сказала, что им надо спешить. Зоркий глаз побежал за ней, но когда они уже почти миновали огород, Дуклу окрикнула Мариша. Дукла предупредила енотика, что это её молодая хозяйка, бояться которой нечего, и попросила его подождать, а сама вернулась к Марише. Девочка погладила Дуклу, заметила полосатого зверька и мигом оценила обстановку. «Беги, Дукла, я не буду тебе мешать, только возвращайся назад!» – сказала она, погладив таксу по голове, и сунула ей в пасть кусок колбасы, который и вынесла специально, чтобы отдать собаке. Не всё же сладкое кушать.

Дукла бежала впереди, показывая дорогу. За околицей они остановились и стали прощаться. Дукла отдала новому знакомому кусок колбасы, который вместе с тортом еле поместился в его пасть. Потом передала сестре Зоркого глаза бантик, который ей повязала Мариша. Енотик был растроган, он, в свою очередь, пригласил Дуклу в гости, объяснив, как найти нору и каких опасностей следует избегать по пути. А о том, являются ли еноты родственниками собак, Дукла пообещала узнать у фокстерьера Тобби, собаки местного ветеринара, и рассказать при встрече. Понюхав друг друга на прощанье (чтобы лучше запомнить запах и никогда не ошибиться) они помахали друг другу хвостами и разбежались в разные стороны.

Вернувшись домой, Дукла побежала прямиком в свою будку и, свернувшись калачиком, заснула. Ей снился большой лес, нора под корнями старого дуба и лесные зверята, такие, какими она нарисовала их в своём воображении по рассказам енотика. Мариша, заглянувшая в будку, нашла Дуклу спящей, перебирающей во сне лапами и тихонько поскуливавшей. Но это было не жалобное, а умиротворённое и мечтательное поскуливание.

* * *

Зоркий глаз бежал к лесу, его челюсти немели от вкусной и объёмной ноши, но он твердо решил донести лакомство до своих друзей. Они уже ждали его, усевшись на опушке и напряжённо всматриваясь в сторону деревни. Увидев друга, они кинулись навстречу.

– Наконец, ты вернулся!

– Мы уже стали беспокоиться!

– Ты цел, здоров?

– Узнал что хотел?

– Я познакомился с замечательной собакой! – Было первое, что сообщил друзьям енотик, положив торт и колбасу на землю.

Затем он рассказал всё по порядку. Правда, уже после того, как зверята, разделив по справедливости подарки Дуклы, вкусили этих невиданных яств. Его рассказ лесные жители слушали, затаив дыханье. А по дороге домой все продолжали задавать вопросы. Добежав до поляны для игр, они, пожелав друг другу спокойной ночи, разошлись по норам.

Уже поздно вечером, когда енотики легли в свои постельки, Атласная шёрстка, рассматривая бантик, подаренный Дуклой, спросила у брата:

– А эта Дукла, наверное, красивая?

– Красивая! Но, самое главное, она очень добрая!

– А когда она придёт к нам в гости?

– Не знаю, надеюсь, что скоро!

– А как ты думаешь, мы подружимся?

– Я думаю, что обязательно! Даже если Тобби не сможет точно ответить на вопрос, являемся ли мы родственниками с собаками.

– Да это и не важно. Главное, чтобы мы понимали друг друга и никогда не ссорились!