Текст книги "За порогом боли"

– Вставай, Ларек, – смущенно произнес Макс. – У нас очень мало времени. Девушка вскочила и бросилась Максу на грудь, рыдая в голос.

– Олежка, миленький, я…я…Почему это? Я боюсь. Я думала, никто не придет. Они…

– Они тебя били?

– Нет, только вначале… Я испугалась… Мне было очень страшно… Я не хотела… но они… – Лариса снова расплакалась.

Только теперь Макс увидел ее разорванную блузку и поцарапанную щеку.

– Они тебя?.. – загораясь яростью, прошептал Макс.

Спасенная кивнула головой и, вдруг, вспомнив что-то, снова испугалась. – А Миша? Что с ним?

– С ним все нормально.

На улице последний раз громко щелкнул, как удар бича, выстрел из «Макара» и стало тихо. Через пару секунд по коридору потопали шаги, и в комнату влетел Кирилл с пистолетом. Макс вышел из темной комнаты, чтобы друг его с испугу не подстрелил.

– Я его снял, зараза. Чмырь вонючий. На хрена ему карабин дали, если его из пистолета снять можно? Тоже мне, бойцы…А ты тут, я смотрю, потрудился! – присвистнул Кирилл, глядя на лежащие на полу тела. – Здесь она?

– Здесь. Пошли, Ларек, – Макс накинул на девушку какую-то фуфайку. – Надо сруливать, шуму многовато было. А к тебе у меня будет пара вопросов, – он ткнул пальцем в сторону «дуэлянта». Кирилл смущенно крякнул:

– Оба готовы? – спросил он у выходящего Макса.

Лариса большими глазами смотрела на пятна крови на полу и непонятные бурые комки, которыми были заляпаны стены. Макс подтолкнул ее к двери:

– Этот точно готов. А второй вряд ли. Я ему в плечо попал.

Летавший на полу «молоток» зашевелился, поднял голову и попытался что-то сказать, но прежде, чем первый звук слетел с его губ, Кирилл дважды нажал на курок и такое же бурое вещество брызнуло на пол.

Макс несколько секунд зачарованно смотрел, как мертвый судорожно дергает ногой. Когда он пришел в себя, Лариса блевала во дворе, поддерживаемая Кириллом. Макс сглотнул и побежал за ними.

– Давайте пошустрее! Ночевать, что ли здесь будем? До тачки еще топать!

– На этой махнем. – Кирилл показал на новенький «Фольксваген».

На полном газу «Фолькс», под управлением Кирилла, протаранил железные ворота, которые, к счастью, были не заперты.

– Макс! – почти крикнул Кирилл. – Выпрыгивай, и в кусты. Через 10 минут спокойно выезжай и забирай нас возле моста.

– Я не понял твоей идеи, но надеюсь, что ты не прикалываешься, – с этими словами Макс открыл дверцу и на ходу вывалился из машины. Он несколько раз перекувыркнулся, отбив локоть, и сел на обочине, потирая больное место. Колеса «Фолькса» взметнули пыль, и машина вылетела на шоссе, едва не столкнувшись с черной «Волгой», потом нагло прошмыгнул перед носом встречного КАМАЗа, вылетела на обочину, до смерти испугав какую-то бабку-полуночницу, и понеслась вперед, виляя по дороге и натужно гудя движком. Макс недоуменно почесал в затылке и юркнул в кусты. Через десять минут он затушил сигарету и завел мотор «восьмерки». Убедившись, что вблизи никого нет, он вырулил на шоссе и поехал, не разгоняясь больше восьмидесяти километров в час. Через пару километров навстречу ему пронеслась, мигая огнями и завывая сиренами, целая кавалькада милицейских машин. В тот же момент защелкала рация.

– Кто там? – спросил Макс у рации.

– Дед Пыхто. Ты куда пропал?

– Через пять минут буду.

Метров за триста до моста, на обочине фары высветили голосующую парочку. Макс остановился, узнав своих друзей.

– Домой, к Мише, – скомандовал Кирилл, влезая на среднее сиденье. Лариса, как мышка, испуганно сжалась сзади.

– О'кей, – буркнул Макс. – А по дороге расскажешь, что за спектакль ты устроил.

– Все просто, как железный рубль. Куча народу видела бешеный «Фольксваген» вылетевший с базы, и никто не видел, а если видел, то не обратил внимания на скромную белую «восьмерку». А «Фолькс» через… – Кирилл посмотрел на часы. – …шесть минут взорвется и исчезнут все следы. Догоняешь?

– Здорово ты придумал. Только просвети меня, салагу, что ты там говорил насчет трех лопухов, которые без охраны режутся в карты и хлещут водяру?

Кирилл шмыгнул носом:

– Извини, я просто расслабился в последнее время. Недооценил. Просто не мог себе представить, что у них может быть что-то подобное.

– Ты больше так не расслабляйся. А то, знаешь, пренеприятнейшие чувства испытываешь, когда идешь на троих, а нарываешься на пятерых.

– На четверых, – мягко возразил Кирилл.

– Нет, на пятерых.

– Погоди-ка: часовой, один, которому я глотку вскрыл, и двое в комнате.

– Трое в комнате было. Я одного вырубил, когда он выходил. Он в коридоре валялся.

– Что-то я его не заметил. Надеюсь, ты его замочил? – насторожился Кирилл.

– Не знаю, вряд ли. Локтем в нос убить сложновато.

– Идиот! – взревел «афганец» так, что девушка испуганно ойкнула. – Ты понимаешь, что ты натворил? Он же все видел и слышал!

– Да ни хрена он не видел. Лариска ему за три дня уже надоела, поди. А мы в масках.

– А «базар»?

– Мы ни разу даже не назвали друг друга по имени. Лариска назвала меня разок Олегом, но только вначале. Я даю яйцо на отсечение, что он в это время «спал».

– Черт! – Кирилл сплюнул в открытое окно и зло уставился на дорогу.

– Не злись, – миролюбиво сказал Макс. – Один-один.

Кирилл нехотя шлепнул по протянутой руке.

– Договор: я больше не расслабляюсь, ты больше не глупишь. Хоп?

– Хоп, – улыбнулся Макс.

Миша открыл сразу же, словно стоял у двери.

– Макс? – удивился он. – Лара?

Супруги бросились в объятья друг другу и одновременно залились слезами.

– Ладно, не горюйте, – Макс похлопал Мишу по полному плечу.

– Собирайтесь, – решительно вступил в разговор Кирилл. – И пошустрее. Берите только самое ценное и необходимое. «Болты» могут быть в любую минуту.

– Что случилось? – слова Кирилла вывели хозяина квартиры из состояния транса и вернули на грешную землю.

– Объясним по дороге. Заодно я свой план расскажу. А сейчас – бегом!

Супруги кинулись собираться. Суматошно бегая по комнатам, они только мешали друг другу. «Афганец» несколько минут понаблюдал за их перемещениями и наконец скомандовал:

– Стоп! Делайте, что я говорю. Деньги – все до копейки. – Миша метнулся к сейфу.

– Золото, – Лариса рванулась в спальню.

– Нижнее белье, удобная повседневная одежда, в том числе верхняя, – называемые предметы летели в три объемистых сумки. – Оружие, если есть.

Миша отрицательно покачал головой.

– Продукты, только непортящиеся, спиртное – немного, сигареты.

Лариса с помощью Макса набила на кухне четвертую сумку. Макс заодно прихватил упаковку немецкого пива.

– Все, спускаемся.

– Подождите! – Лариса исчезла в спальне, а Миша убежал в кабинет. Через несколько секунд они вернулись. У Ларисы в руках была пачка писем и фотографий, а у Миши стопка дискет и портфель с документами.

– Держи, – Макс протянул Мише пистолет, который тот неловко сунул в карман. – Вперед!

Отъехали в полном молчании. Дом провожал их темными окнами. Было около двух ночи. С момента первой встречи с Мишей прошло чуть более двенадцати часов.

В трех кварталах от дома Кирилл остановил машину, погасил фары и велел всем пригнуться. Через несколько секунд из-за угла вылетели две «девятки» и БМВ, и пронеслись по пустынной улице.

– Мы вовремя, – произнес Макс устало, откидываясь на спинку сиденья.

– Точно подтвердил «афганец».

В трех словах Макс рассказал Мише о происшедшем, при этом тот обреченно повесил голову.

– А как же мой бизнес? Мне теперь в городе не жить, – вздохнул коммерсант.

– Не дрейфь! – ободрил его Кирилл, – Наш план не безупречен, но и не фантастичен. Пару недель вы отсидитесь в деревне. Есть у меня на примете домик в тридцати километрах. А потом мы поможем тебе связаться с Крестом. Гордей, крыша твоя, под ним ходит. Сейчас у Гордея тяжелые времена, не знаю, доживет ли его шайка до твоего возвращения. Но «болты» – это чужая команда. Кресту плевать, как ты выбрался из этой передряги, а вот попытка передела города ему не понравится. Он тебя прикроет и даст «болтам» по зубам, если они раньше на неприятности не нарвутся. Что-то ты, конечно, потеряешь, но, в целом, все останется на месте. Доступно излагаю?

– А чуть позже мы и сами с Крестом попробуем поговорить, – пробормотал Макс и Кирилл понимающе усмехнулся.

Машина выехала за пределы города и понеслась по темному шоссе. Сонный гаишник проводил машину взглядом, и снова уткнулся лбом в руль.

Машина снова летела по направлению к городу. Макс курил «Кэмел» и потягивал пиво из баночки, внимательно наблюдая, как серая лента дороги исчезает под колесами автомобиля. Миша с Ларисой, одновременно озабоченные и счастливые, остались в деревне, а у новоявленных Робин Гудов еще были дела и они не могли задерживаться. Кирилл пообещал, что они вернутся через пару недель, но Макса что-то кольнуло под сердце – только сейчас он осознал, что они могут и не вернуться. История, в которую они влезли ничтоже сумняшеся, обещала быть горячей и Макса посетило ощущение, что он втихаря от палача сует голову в петлю.

Макс почти не ощущал вкуса пива – он обдумывал складывающуюся ситуацию. В его голове роились мысли и, что греха таить, далеко не одна из них основывалась на том, как бы выйти из игры, не ударив в грязь лицом перед Кириллом и «афганцами» и, в то же время, не положив свою голову на стол «болтов», «пятаков» или еще какой нечисти. Первые, может быть, и не догадываются об организаторах кровавого урока, но вот вторая команда, похоже, ищет вполне конкретную личность. Ничего путного у Макса пока не придумывалось и это его очень злило. Как ни крути – кругом шиш. Не получится выйти сухим из воды, сохранив шкуру целой и не оказавшись козлом в глазах новых друзей.

Макс посмотрел на Кирилла. Тот с безмятежным видом вел машину, выставив локоть в окно. Вот кому хорошо! Плевать он хотел на все навороты! Порешил троих мужиков и хоть бы хны!

Макс раздраженно почесал трехдневную щетину, не подозревая, что за внешним спокойствием Кирилл прячет такую же беспокойную свору разбегающихся мыслей, и на ту же тему. Впрочем, и у того и у другого это были только мысли. Ни невозмутимого «афганца», ни дерганого журналиста с намеченного пути уже было не свернуть. Это стало делом чести. Они вышли на тропу войны и закапывать томагавки отнюдь не собирались.

– Надо заправиться, – нарушил молчание Кирилл, кивнув на знак. – Нервничаешь?

Макс уже собирался огрызнуться, но Кирилл добавил:

– Меня тоже трясет. Влезли мы с тобой в передрягу. Но теперь, братишка, обратно ходу нет. Нам придется победить или сдохнуть. Можно, правда, еще сру-лить «налево», но мне этот маневр, как-то не по душе.

Кирилл помолчал, заруливая на заправку, посмотрел Максу в глаза, протянул руку и спросил:

– Сдюжим?

– Постараемся, – Макс хлопнул по ладони Кирилла и от его улыбки у него потеплело на сердце.

– Пойду расплачусь, – Кирилл открыл дверь.

Макс тоже свесил ноги.

– Пивко бродит? – хохотнул Кирилл. – «Толчок» за углом.

Каменный туалет вонял хлоркой, но не понравилось Максу другое – из-за задней стены заправки выглядывал бампер черной «Волги». Смотрелся он здесь совершенно чужеродным предметом.

Макс уже начал справлять нужду, когда за спиной низкий хрипловатый голос произнес:

– Лучше не дергайся, парень, и все будет в порядке.

Сердце ухнуло куда-то в область мошонки и, видимо, перекрыло собой мочеиспускательный канал. Макс едва сдержал рвущийся крик.

– Давай-давай, заканчивай, – ухмыльнулся невидимый «гость».

Макс с большим трудом заставил себя завершить начатое. Потом нарочито долго возился с ширинкой, лихорадочно обдумывая варианты действий. Сердце продолжало носиться в пространстве между тазом и горлом, совершенно не к месту ударяя то в колено, то в висок, отчего казалось, что у Макса дергаются ноги и голова. В мозгу начал складываться план, но тут этот, за спиной, уже настороженным голосом посоветовал:

– Хватит копаться. И не надо глупостей. Я вышибу из тебя мозги раньше, чем ты меня увидишь. А ну, к стене!

«Нет, это не получится», – решил Макс и сам удивился своей рассудительности. Он сделал шаг в сторону и тут же услышал окрик:

– Я сказал – к стене!

– Я и иду к стене. Здесь же все зассано!

На мгновение в настенном зеркале отразился мужчина лет тридцати с небольшим, в сером костюме и белой рубашке с галстуком, коротко стриженный и, что совсем расстроило Макса, с «Макаровым», нацеленным ему в затылок. «Органы», – подумал Макс. – «Но, Боже, как они нас вычислили?»

– Руки на стену, ноги врозь, шаг от стены. Макс выполнил все указания, приняв позу, из которой трудно сделать какое-либо несанкционированное движение, и почувствовал, как холодный, несмотря жару, ствол пистолета уперся ему в затылок.

Макс подобрался.

«Давай, старичок, смелее. У меня есть для тебя один сюрприз. Ты даже не представляешь, как будешь удивлен. Я этот сюрприз придумал сам, его нет ни в одной милицейской книжке, и ты будешь первым, кто его узнает на практике!»

«Серый костюм» резко ткнул пистолетом, отчего нос Макса стукнулся о кафель стены, и ударил носком ботинка по правой ноге пленника, заставляя его расставить ноги еще шире. И тут Макс преподнес свой сюрприз, который он очень долго оттачивал на тренировках.

Одним молниеносным движением он рухнул на пол и пробросил уже сдвинутые в прыжке ноги между расставленных ног противника. Тут же он прогнулся в пояснице, как лук, и ударил правой пяткой оперу по спине. Тот, находившийся в неустойчивом положении, пошатнулся и едва не упал, успев упереться руками в стену. Но все же ему пришлось сделать шаг вперед. Он уже разворачивался, когда Макс, перевернувшись, ударил снизу ногой по пистолету и сразу же, той же ногой, в пах.

Макс каждую секунду ждал непроизвольного выстрела, но его не было. По всей видимости, пистолет был на предохранителе. Значит, его не собирались убивать и даже ранить. Он вскочил на ноги, чтобы отобрать пистолет у скрючившегося противника, но издевательский смешок сзади заставил его бессильно опустить руки. Еще два здоровяка стояли на входе с нацеленными на Макса пушками и злорадно щерились.

– Лажанулся ты, Лева, – ухмыльнулся один из них.

– Да иди ты в дыру! – огрызнулся пострадавший, уже почти пришедший в себя после столь жестокого обращения. Он сильно ударил Макса стволом пистолета под ребра, а когда тот согнулся от боли, резко дернул за волосы, валя на пол. Через мгновение на руках Макса защелкнулись наручники.

Его быстро вывели и втолкнули на заднее сиденье «Волги». По бокам плюхнулись двое.

– Домой, – скомандовал водителю старший.

На мгновение мелькнула белая «восьмерка» и Кирилл, настороженным взглядом провожающий невесть откуда взявшуюся «Волгу». Но в следующее мгновение он отвернулся.

На въезде в город Максу завязали глаза. «Что еще за милицейские секреты от прессы?» – подумал он, пытаясь сориентироваться по движению машины и шуму вокруг. Минут через десять он услышал скрежет открываемых ворот. «Волга» остановилась. Не церемонясь, Макса вытащили из машины за воротник и куда-то потащили. Двери, лестницы, коридоры, голоса….

Через некоторое время по неожиданно пропавшему шуму Макс понял, что они пришли. Макса толкнули, и он почувствовал под собой мягкое кресло. «Это не кутузка», – подумал «арестованный». Через секунду повязку с глаз сняли и Макс, приготовившийся к яркому свету следственной комнаты, удивленно увидел полутемный кабинет с обитыми деревом стенами и большой стол, на котором горела лампа. Свет был направлен на Макса, и сидящий за столом человек был почти не виден.

– Разрешите идти? – спросил приведший задержанного сотрудник.

– Да, можешь быть свободен, – мягким тихим голосом отозвался хозяин кабинета.

«Важная птица!» – с удивлением подумал Макс. – «Что-то это значит. Еще бы знать, что именно.»

На несколько минут в кабинете воцарилось молчание. Все это время Макс пытался сообразить, где же он находится. За свою журналистскую карьеру он не раз бывал в стенах правоохранительных органов, но ни с чем похожим не сталкивался. Ни в РОВД, ни в городском управлении такого кабинета быть не могло. В министерстве кабинеты были побольше, да и вряд ли Макс удостоился бы чести попасть на прием к кому-то из министров. Окна были плотно зашторены малиновыми занавесками, поэтому и по местности Макс сориентироваться тоже не мог. Обращение с ним тех, кто его задержал, тоже не было похоже на милицейское «гостеприимство». Уж чего-чего, а этого Макс насмотрелся. Еще до армии он пару раз попадал в пикеты после массовых молодежных драк в городском парке. Каждый раз он был ментами без лишних разговоров бит, и вышвырнут с угрозами, что в следующий раз сядет. И уже будучи журналистом он не раз работал вместе с милицией и обзавелся там знакомыми, что несколько раз его здорово выручало, например, когда его задержали за то, что он среди ночи рвал цветы на центральной площади в изрядном подпитии, чтобы замолить грехи перед Ленкой. Патрульные быстренько выяснили, кто он, покатали для острастки в зарешеченном отделении дежурного УАЗика и отпустили вместе с цветами догуливать. Макс терялся в догадках, когда его визави, наконец, заговорил:

– Ну, что, молодой человек, побеседуем?

– Запросто, – согласился Макс. – С чего начнем?

– Давай подумаем.

– Может, для начала, скажете, за что я арестован?

– А разве ты арестован? – голос собеседника был негромким, но очень разборчивым, как будто говорил диктор из приглушенного телевизора. В голосе чувствовалась уверенность и, пожалуй, даже некоторая расположенность к задержанному. – Независимо от результата нашего разговора ты вечером будешь дома.

– Значит, не арестован, да? – язвительно спросил Макс, позвякивая наручниками.

– Извини, ради Бога, забыли впопыхах, – невидимый человек нажал кнопку под столом и через секунду в кабинете появился интеллигентного вида молодой человек. После нетерпеливого жеста, сидящего за столом наручники в одно мгновение исчезли с рук Макса, а в следующий момент они снова были в кабинете вдвоем.

– У меня еще один вопрос, – произнес Макс, потирая запястья. – Можно поинтересоваться, с кем я говорю?

– Зови меня Юрием Николаевичем.

– А все-таки?

– Ну, хорошо. Я офицер госбезопасности, веду дела по организованной преступности. Тебя удовлетворяет такой ответ?

– Более или менее. Значит, я в ФСК? Извините, в ФСБ? Или как вы там сейчас называетесь?

– Мы предпочитаем называть наше ведомство по старинке – КГБ или ЧК. Но ты можешь говорить так, как тебе удобней.

– Может, за одно, скажете, что я здесь делаю?

– Беседуешь со мной.

– Ага, – удовлетворенно хмыкнул Макс. – А зачем я вам нужен?

– Сейчас узнаешь. Ответь теперь на мой вопрос. Как ты оцениваешь сложившуюся ситуацию?

– Как критическую, – Макс спохватился и добавил. – А какую ситуацию вы имеете в виду?

– Например, то, что случилось нынешней ночью.

– А что произошло ночью? – Макс скорее почувствовал, чем увидел снисходительную усмешку своего собеседника.

– Ну, ладно. Не будем играть в кошки-мышки. Не хочу, чтобы ты унижался, врал и изворачивался. Вчера на окраине города, на территории бывшего РСУ были убиты четыре человека. У меня есть основания думать, что в этом происшествии ты играл не последнюю роль.

– Вы это серьезно? – спросил Макс, стараясь, чтобы его голос не дрожал. – Можете это как-то обосновать или предполагается, что я тут же грохнусь в обморок, и подпишу все, что мне подсунут?

Человек в тени вытащил на стол папку, открыл ее и начал говорить тоном учителя, проводящего урок:

– Пожалуй, мне стоит рассказать тебе все с самого начала. Понимаешь, мы, по долгу службы, стараемся держать в поле зрения всякого более или менее неординарного человека.

– Тотальная слежка?

– В тебе говорит журналист.

При этих словах Макс внутренне съежился. Юрий Николаевич говорил с ним, зная собеседника во всех подробностях.

– Не волнуйся, если ты говоришь о прослушиваемом телефоне и «топтуне» за спиной, то ты ошибаешься. Если бы мы попытались устроить такое, то нам понадобился бы штат в полтора раза превышающий население города. Просто мы по мере возможностей пытаемся фиксировать ход жизни тех, кто нас интересует, их деятельность. Собираем любую информацию, пусть даже незначительную. Курочка по зернышку клюет.

– Ага, а весь двор в говне! – вставил Макс.

– Не груби. Так вот, ты тоже попал в поле нашего зрения. И не мудрено. Талантливый журналист, проныра. Прекрасные характеристики с места службы. Да-да, особый отдел в армии еще работает…

– Так с чего же вы взяли, что «талантливый проныра» и мужик, замочивший четверых – одно лицо?

– Сейчас поясню. Ты только не волнуйся. Итак, чтобы прийти к логическому решению иной раз необходимо провести несколько логических линий и там, где они сойдутся, находится искомое. Согласен?

– Да.

– Помнишь стычку на привокзальной площади?

Макс промолчал.

– Помнишь. Ты был там и подготовил репортаж. Наши люди выяснили это в вашей газете. То, что ты там был, разумеется, преступлением, не является. Но… Во время этой стычки был убит лейтенант-ОМОНовец. Кстати, его фотография, на которой он целится в тебя, есть у вашего редактора.

Макс с неожиданной злостью понял, что его даже не раскручивают, а просто рассказывают то, что уже, как бы, общеизвестно.

– Лейтенант был убит выстрелом из автомата. А пуля, которая засела в его черепе, рассказала о том, что из этого же автомата был убит один из рэкетиров во время стычки бандитов из «зареченской» бригады и «афганцев». Вполне логично предположить, что бандита застрелили «афганцы». Следовательно, и ОМОНовца. тоже.

– А какое это имеет отношение ко мне?

– Потерпи. Автомат и пистолет ОМОНовца исчезли…

– Кстати, – перебил Макс. – Этот лейтеха тоже что-то нехорошее делал.

– Ты про несчастную девочку? Да, лейтенант не успел. Видимо, к ней приставали, он хотел помочь, но был предательски убит. А потом и девочку застрелили, чтобы избавиться от свидетеля, – голос из темноты звучал насмешливо.

Макс хотел что-то сказать, но только зло закусил губу.

– Далее, – спокойно продолжал чекист, – спустя несколько дней тебя принимали у Сержанта.

Макс вытаращил глаза.

– Ну, что ты так удивляешься? Ты когда родился?

– Наседка! – догадался Макс.

– «Наседка» – это «камерное» выражение. На воле это называется «внештатный сотрудник».

– Все равно – стукач.

– Ну, называй, как тебе нравится. Так или иначе, факт остается фактом – ты там был. Видишь, твоя и «афганская» линии уже пересеклись. Продолжать?

– Да, пожалуйста. Очень интересно.

– Буквально в тот же вечер в баре «Василек» произошло настоящее сражение, в ходе которого были убиты три бандита и четверо ранены, один из которых позже умер в больнице. Стреляли из одного пистолета. Стреляли красиво, мастерски. И что интересно, из пистолета того самого ОМОНовца. У нас есть образцы гильз и пуль всех милицейских «стволов». После опроса выяснилось, что это был парень, среднего роста, русоволосый. Приметы, конечно, не ахти. Тем более, что барменша, которая была ранена там же, говорила что-то про рыжего хромого мужичонку. Смех. Трудно поверить, что это кто-то из «афганцев». Ни один из них, если он не контуженный, не сунется в «Василек». Там не их вотчина. Тем более, один.

Через несколько дней снова убили нескольких «пятаков». На этот раз, возле рынка. Там видели «Саланговский» УАЗик и стреляли из другого «ствола». Но с чего бы это «афганцам» мочить «пятаков», когда у них уже назревала война с «гордеевцами»?

Макс поразился осведомленности Юрия Николаевича.

– Если это «афганцы» порешили «пятаков», то чего же «пятаки» молчат? – поинтересовался Макс. – Помогли бы Гордею.

– А они не знают, – засмеялся Юрий Николаевич. – Это я знаю, а не они. Я больше чем уверен, что ты был и там, но в этом случае пока не могу доказать. Но не будем отвлекаться. Вчера ночью были убиты четыре «болта». Они поплатились за свою жадность. Решили подобрать чужого клиента, пока Гордей занят. Проще всего было бы предположить руку «гордеевцев», если бы не одно обстоятельство…

– Какое?

– Все тот же ОМОНовский «ствол».

– Сказки, – почти весело сказал, уже сдавшийся было Макс. – Вы провели экспертизу за одну ночь?

– Умен, – одобрительно хмыкнул все еще невидимый чекист. – Провинциальной милиции, действительно, нужно, в лучшем случае месяц, чтобы получить результаты. Но, во-первых, мы не милиция. А во-вторых, у этого пистолета очень характерный дефект бойка. Его видно сразу и невооруженным глазом.

– Так почему же вы решили, что это я?

– Логически. Свел все линии в одну, добавил сюда белую «восьмерку», которую видели вчера возле твоего дома, на дороге, ведущей от РСУ к центру, и на выезде из города. И получил то, что искал. Твою кандидатуру.

– Шерлок Холмс! – Макс похлопал в ладоши и язвительно спросил. – И давно результаты дедукции стали у нас аргументами для органов? Ваши умозаключения не примет даже сельский суд.

– Верно, – голос Юрия Николаевича стал жестче. Он встал из-за стола, оставаясь, по-прежнему, в тени. – До сегодняшнего дня мои аргументы не стоило и выеденного яйца. Когда я отдавал приказ взять тебя… Вернее, позвать тебя на беседу, – поправился он, – я рассчитывал получить более веские доказательства. И я их получил.

– Ну, и что же это за доказательства?

В гробовой тишине Юрий Николаевич положил на стол какой-то предмет и толкнул его по полированной поверхности.

Макс почувствовал, что земля уходит у него из-под ног. «Конец», – подумал он, глядя на лежащий перед ним пистолет, и опустил голову. Он был настолько самоуверен, что забыл во время драки в туалете, что у него был пистолет и даже не заметил, когда его у него забрали.

– Нокаут, – констатировал Юрий Николаевич. Макс оправился через минуту:

– Можно еще вопрос?

– Слушаю.

– Почему этим делом занялась госбезопасность, а не МВД?

– МВД этим тоже занимается, – успокоил его чекист. – А нам всегда интересен человек, который причастен к появлению одиннадцати трупов.

– Одиннадцати?!! – поразился Макс.

– Я не говорю, что все они твои лично, но, так или иначе, ты причастен ко всем.

– Это «вышка»? – спросил Макс, чувствуя, как что-то сдавливает грудь, мешая выговорить эти слова.

– Не знаю. Это зависит от того, к какому итогу мы придем в результате разговора.

– Что вы хотите? Хочу предупредить, стучать я не буду.

– И не надо. Я хотел только спросить …

– Да?

– Почему ты на это пошел? Ведь ты журналист, а не убийца. Для вас это не характерно. Инстинкт стаи здесь не подходит – ты одиночка. Что же?

– Во-первых, – подумав, начал Макс, – я не считаю себя убийцей. Скорее уж тогда, охотник. Я не испытываю угрызений совести, стреляя в эту мразь. А почему я на это пошел? Случай. Он дал мне в руки оружие, он свел лицом к лицу с этой стаей, не оставив выбора. Вернее, выбор был, но очень скудный. Помните: «Кто я, тварь дрожащая или право имею?»

– А ты помнишь, чем кончил Раскольников?

– Вы имеете в виду угрызения совести или каторгу?

– И то и другое.

– Он был слабак. Типичный интеллигент 19-го века. Тюкнуть топором противную старушонку, потому что она ему жить мешала – это не подвиг. Это низость. Он и этого толком не смог. Он испугался. Не было бы страха – не оставил бы следов. Не был бы трусом – выбрал бы противника подостойней. Был бы противник покруче – не грызла бы совесть. А если бы не грызла совесть и не было бы следов – не было бы и каторги.

– Класс! – чуть не захлопал в ладоши Юрий Николаевич. – Мне кажется, ты все через чур упростил, и тем не менее, я думаю, мы договоримся.

– О чем? – снова насторожился Макс.

– Ты будешь смеяться, но мне нужна твоя помощь.

– Не понял! – вытаращил глаза Макс.

– А что тут не понимать? Как и всякая государственная организация, не смотря на нашу репутацию, мы связаны по рукам и ногам удавкой, имя которой – закон. Я не могу, в отличие от тебя, делать то, что хочу. Если бы нам позволили, от всех этих кодл со «стволами» даже воспоминаний бы не осталось уже через месяц. Одни кресты на кладбищах, и то только для избранных.

– Ну-у, до Михал Сергеича у вас было время навести порядок.

– У нас были другие задачи, и, поверь мне, с ними мы справлялись.

– Да уж. – согласился Макс. – Тогда вы работали не с теми, кто плохо поступал, а с теми, кто плохо думал.

– Верно. Так вот. Сами мы не можем поставить на место этих зверей, чтобы не нарушить закон. Зато вполне можем отвести меч правосудия от тех, кто это делает за нас.

Макс начал что-то понимать.

– И вы хотите…

– Да, мы хотим, чтобы кто-то делал за нас грязную работу. Ты подходишь. Ты умеешь это делать и, главное, ты хочешь это делать.

– И сколько человек в месяц я могу хлопнуть? Вы дадите мне лицензию на убийство, как у Джеймса Бонда?

– Не ерничай. Ничего мы тебе не дадим. В лучшем случае мы можем вытащить тебя, если ты очень уж влипнешь. Ну, и еще, если МВД подберется к тебе очень близко, мы можем с ними поговорить. А если тебя нельзя будет отмазать, мы тебя спрячем и сделаем так, что искать тебя не будут. Идет?

Макс надолго задумался. Все это звучало, как сцена из американского полуфантастического боевика.

– Предположим…Предположим! что я соглашусь. Что это будет означать? Какие-то бумаги?

– Нет.

– Вы просто отпустите меня и будете смотреть, что я вытворяю?

– Тоже нет.

– А что?

– Ты получишь оружие.

– ?!!

– Не это барахло, – Юрий Николаевич крутнул на столе «Макара.» – А настоящее профессиональное оборудование, не запачканное кровью милиции и армейцев, не краденое с завода.

– Например?

– Беретта, Узи, Ингрэм…Тебе эти названия о чем-то говорят?

– О, йес!

– Ты будешь получать деньги, в разумных количествах, и информацию. От тебя же требуется только одно – не проявлять самодеятельности. Делать только то, что скажу я. Не влезать в истории, не корчить из себя «Грязного Гарри» или «неуловимого мстителя» Стрелять только в тех, кого я назову.

– В диссидентов, депутатов и американских шпионов? Да?

– Извини, я забылся. Я должен тебе кое – что пояснить. В нашем городе уже несколько лет существует некоторое равновесие. Банды поделили между собой сферы влияния, причем не только территориально. Одни держат игорный бизнес, другие – рынок, третьи курируют ларечников. Сферы, естественно, перекрещиваются и на их пересечениях время от времени происходят стычки. Кроме того, такие конфликты возникают тогда, когда подрастают новые поколения бандитов. Многие из молодых получают постоянную прописку в уже сформировавшихся бандах, другие кучкуются между собой. Сначала просто шалят, потом начинают трясти своих сверстников. Аппетиты растут и, в конце концов, они выходят на серьезный бизнес. Иногда такую шайку молодняка начинает опекать какой-нибудь «откинувшийся» зэчок, обычно из тех, кто на зоне не блистал, или неудавшийся спортсмен. На пацанах они реализуют свой комплекс власти. Так или иначе, результат обычно один – пути их пересекаются с крутыми. Чаще всего заканчивается это просто – пацанам слегка дают по башке, лидера и самых строптивых «опускают» или вовсе убирают, остальные вливаются в уже действующие группы, либо просто уходят из этого бизнеса. Реже случается так, что «крутые» упускают момент и молодая банда успевает опериться и почувствовать вкус серьезных дел. Тогда – война. Впрочем, и в этом случае результат предсказуем – «крутые» получают пару серьезных ударов, теряют кого-то из своих, чаще всего из среднего звена, а потом молодые наглецы быстро и жестоко уничтожаются физически. Впрочем, я втолковываю тебе прописные истины. Суть нашей игры заключается в следующем. Большую часть времени преступные группировки пребывают в мирном состоянии. Разборки бывают, но обычно они остаются именно на уровне разбирательства. Напрмер, когда бизнесмен, работающий под одной крышей, вдруг «кидает» клиента другой банды. Или если на их подопечного вдруг «наезжает» какая-нибудь «левая» шпана. Сюда же можно включить разборы дорожно-транспортных происшествий, с чем они справляются гораздо оперативней ГАИ, выбивание долгов и прочие мелкие неприятности. Изредка случаются более серьезные вещи, типа перехода какого-нибудь коммерсанта из-под одной «крыши» к другим покровителям.