Текст книги "Тайны тайн. Эзотерическая поэзия"

Владимир Кевхишвили
Тайны тайн

Истина поднимает человека,

Когда человек не в силах подняться.

К. Войтыла

* * *

У звёзд свет серебряный,

А люди беспечны —

В погоне за временным

Забыли о вечном.

* * *

Мир тебе, голубая планета,

Тихо летящая в Космоса мгле.

Мир твоим рощам, полянам и рекам,

Мир всем живущим на этой Земле!

Птицам небесным, зверям и букашкам,

Травам лесным, незабудкам, ромашкам.

Мир антилопам и тиграм суровым,

Мир мотылькам, обезьянам, коровам,

Белым берёзкам, ползучим лианам,

Рыбам морским, воробьям, игуанам.

Кто уже пожил и кто ещё будет,

Мир вам – деревья, звери и люди!

С миром лети, голубая планета,

Жизнь охраняя в Космоса мгле,

Пусть стороной облетают кометы,

Пусть улыбаются звёзды тебе!

* * *

Слепой не видит красок лета.

Не значит это, что нет света.

Глухой не слышит голос друга.

Не значит это, что нет звука.

Страданий в мире очень много.

Не значит это, что нет Бога.

* * *

Кто придумал это чудо:

Снова стройны и легки,

Как грибы, из ниоткуда

Появляются стихи?

На глазах растут беззвучно,

Их пора уже «срезать».

Будет ножиком мне ручка,

А корзинкою – тетрадь.

* * *

Если любишь кота своего,

То всех кошек легко полюбишь.

Если друг ты пса одного,

То и другом собак всех будешь.

Если кактус полил на окне –

Всем деревьям ты брат и товарищ,

А накрыл черепашку во сне –

Черепахам как близкий станешь.

Если воду в кране сберег –

Ты приятель озерам и рекам,

Ну а если соседу помог,

Значит друг ты всем человекам.

* * *

Мы в юности порой не знаем,

Как время лишнее убить,

А в старости о том мечтаем,

Как нам его остановить.

* * *

Отцу Игнацию

И вышел сеятель и зерна разбросал…

Мне в сердце несколько упало.

Но терны там росли, и ворон там клевал,

Растение возросшее увяло.

Вдруг резкий ветер зашумел,

И буря сделалась, и все перемешалось.

Погибли терния, и ворон улетел,

Лишь крохотное деревце осталось.

Дожди лились, потерян бурям счет,

Покоя нет давно и что же?

Невиданное дерево растет

И отдает свои плоды прохожим

Авраам

Отец иудеев, арабов отец,

Был старцем бездетным в Харране.

Но Богу молился, и вот, наконец,

Услышал он глас: «Аврааме!

Оставь эту землю, иди в Ханаан,

Тебя ждет счастливый жребий.

Потомство великое Я тебе дам,

Размножу, как звёзды на небе».

Поверил Аврам и вместе с женой

В путь дальний пошел без вопросов.

Прошло четверть века…Аврам весь седой

И Саре уже девяносто.

Но нету детей как и прежде у них,

Смеяться Сара боится.

Аврам терпелив, задумчив и тих,

Он верит, что чудо свершится.

И чудо свершилось: столетний отец

Дитя на руках своих держит.

Но пир отшумел и вырос юнец,

Вдруг голос Аврам слышит прежний:

«Вставай, собирайся и сына бери

От Сары больной по секрету.

Поднимешься в горы, и там принеси

Мне отрока юного в жертву».

Не спорит старик, покорно берет

Дрожащей рукою поленья

И сына с собою в горы ведёт,

Чтоб там совершить всесожжение.

«Огонь есть и хворост, но агнец то где?

К отцу обращается отрок.

Аврам отвечает: «Доверься судьбе,

Господь себе агнца усмотрит».

А сам еле дышит и взгляд измождён,

И ноги вот-вот заплетутся.

Но выбрано место и бес побеждён,

На небе – златое блюдце

Так слепит глаза, но упрямый старик

Дитя свое вяжет, а после

На камень кладет и шепчет: «Прости…»

И нож над ним острый заносит.

Вдруг слышит он глас: «Авраам! Авраам!

Не делай младенцу худого!»

И тут же заблеял тихонько баран

И вышел из леса густого.

Его вместо сына он в жертву принёс.

Потом ещё долго жил в мире.

А тот удивительный горный откос

Назвал: Иегова-ире.

Отец иудеев, арабов отец

Козлов пас, баранов и овнов.

Но Богу поверил, и сделал Творец

Отцом его разных народов.

Моисей

В мир земной приплыл он в корзине,

Чтоб в семье фараона расти,

А затем сорок лет по пустыне

Свой народ из рабства вести.

За людей свое сердце изранил,

И когда народ голодал,

Он молился сильней за Израиль,

И Господь с неба хлеб посылал.

А с Синайской горы спустившись,

Нёс в руках скрижали завета,

Имя Божие первый услышал,

И лице сияло от света.

Для себя не готовил удел

В том краю, куда шел дни и ночи.

И как только ту землю узрел —

Навсегда закрыл свои очи.

Соломон

Явился Господь к Соломону во сне

И рек ему дивное слово:

«Правдивость твоя, как цветы по весне,

Накрыла землю покровом.

Ты следовал верно уставам Моим,

За это проси всё, что хочешь.

Скажи – и ты будешь народом любим

И царство Давида упрочишь.

Богатство, удачу и крепких сынов

Тебе Я за верность дарую.

Победу повсюду и души врагов,

Даю награду любую.

Что хочешь проси, всё это не сон,

В отдельности или всё разом».

И молвил, склонившись, в ответ Соломон:

«Дай в сердце мне, Господи, разум».

* * *

Не зовет тоской, не душит

Никакая страсть меня.

И покой мой не нарушит

Даже тихая луна.

Всё прошло, всё пролетело,

Прав я был или не прав?

Но душа вернулась в тело.

От бездушных тел бежав.

* * *

Похожи люди на песочные часы

Неясного величья и красы.

И каждому свое количество песка

Отмерила незримая Рука.

Взяла часы Рука, перевернула,

Песчинка первая чрез горлышко скользнула,

За ней другие понеслись,

Друг дружку обгоняя, вниз.

И сыпятся, и сыпятся они,

Бегут секунды, складываются в дни,

И ни один великий человек

Остановить не в силах этот бег.

Но кончится песчинкам счет, тогда,

Часы перевернёт незримая Рука.

* * *

Мечтает кто-то заслужить

Тепло земной, обычной девы.

А мне хотелось растопить

Лёд в сердце Снежной королевы

Христос

Наверно, с очень дальних звёзд

Он сшел в мир зла и тьмы.

Покинул край чудес и грёз

И стал такой как мы.

Убогих, нищих и калек

От недугов спасал.

В жестокий, алчный, хищный век

К любви всех призывал.

Стоял с злодеями в строю, Страдая без вины.

Послушно принял смерть свою,

Чтоб живы были мы.

Учил любить, учил страдать

И на кресте Он тоже

Учил убийц своих прощать,

Воистину, Сын Божий.

* * *

Каким был бедным я,

Имея всё когда-то.

И лишь всё потеряв,

Я стал богатым.

Биоробот

Что нужно, а что бесполезно,

Что правильно, а что нет,

Его рассужденья железны,

Он знает на все ответ.

Он знает, где право, где лево,

Он знает, где правда, где ложь.

Он понял все тайны Вселенной,

И сердце не тронет дрожь.

От рождения до гроба

Человек, словно робот,

От гроба до рождения

Боится забвения.

В него загрузили программы,

Его подключили в сеть,

И он выполняет команды,

Пока не приходит смерть.

От рождения до гроба

Человек, словно робот,

От гроба до рождения

Поменяет мнения.

* * *

Холодна и строга со всеми,

Я с такими не был знаком.

Потому и в тумане осеннем

Показалась ты мне маяком.

Показалось: совсем мы не люди,

И живём в мире песен и роз.

Потому на серебряном блюде

Я тебе свое сердце принёс.

Никогда оно не остынет,

Будет биться и глупо и странно.

Только ты лишь мираж в пустыне,

Человеческая голограмма.

* * *

Желтеют рощи и сады

По осени недаром.

Не будет кто-то молодым,

А я не буду старым.

Ответ

(Из A.de Mello)

Шел, томимый неясной жаждой,

Я по улицам Рима однажды,

Или Лондона или Мадрида,

В мире много похожего вида.

Может днем шёл, а может быть ночью,

Я не помню этого точно.

Пахло пылью, горели рекламы,

Шли в театрах какие-то драмы,

Заглянуть приглашали витрины,

Обгоняли прохожих машины,

И теснили газоны и клумбы

Казино, рестораны и клубы.

Вдруг, в каких-то грязных пелёнках,

Я увидел босого рёбенка,

Он от холода часто дрожал,

И иконку к груди прижимал.

Иногда неловко крестился,

Он с рожденья, наверно, не мылся.

Рядом мать на коленях сидела

И невидящим взглядом смотрела.

И я к Богу тогда возопил:

«Как же Ты это всё допустил?

Почему к беднякам жизнь строга?

Почему так голодных много?

Подлецы почему процветают,

А обычные люди страдают?

Ты за что им даешь эту долю?

Перестал понимать Твою волю.

На вопрос мой самый последний

Ответь, Господи Милосердный!

Беззащитный Адама потомок,

Провинился чем этот ребёнок?

Отчего не пошлешь ему хлеба,

Может плохо Ты видишь с неба?

Тихий глас вдруг сошел с высоты:

– НА ЗЕМЛЕ ЕСТЬ ДЛЯ ЭТОГО ТЫ

* * *

Ветер воет за окошком,

Заметает путь-дорожку,

Что из дома пролегла

До соседнего села.

Ветер воет за окошком,

Небо хмурится немножко,

Так что сразу не поймёшь,

Будет снег, а может дождь.

Ветер воет за окошком,

Страшно людям, страшно кошкам.

Даже мышь сейчас не спит:

Ветер, ветер всё шумит.

Воет, воет за окошком,

На столе от хлеба крошки

После ужина лежат,

Стекла в доме все дрожат.

Ветер воет за окошком…

* * *

Не приду, не спасу, не утешу,

Никого не буду искать.

В изголовье распятье повешу:

Кто страдал, с Тем не больно страдать.

Не найдя себя в человечестве,

Буду песни слагать об ином,

О прекрасном звёздном Отечестве,

Что мерцает в небе ночном.

Что зовёт бирюзовыми искрами,

Тянет душу как будто магнит…

Разнесёт ветер желтыми листьями

Огоньки моих слёз и молитв.

Сны

Ты видишь яркие звёзды

Под свежим июльским льдом,

И разноцветные розы

Тебе дарит рыжий гном.

А всё вокруг рассветает,

Дельфины парят в облаках.

Такое порой бывает

В оранжево-теплых снах.

Сны – это нежность

Далёких миров,

Сны – безмятежность

Детей и воров.

Сны – это память

О том, что нас ждёт,

Не так жарко пламя,

В котором живём.

Ты что-то забыл на Венере

Сто тысяч веков назад,

Ты хочешь это проверить –

Скорее закрой глаза.

Как узнику передача,

Как первый цветок весны,

Когда все уныло и мрачно,

На помощь приходят сны,

Наши сны.

* * *

Кто плачет – возликует,

Кто жаждет – тот напьётся,

Но горько зарыдает

Кто над другим смеётся.

Богатым станет нищий,

Утешатся страдальцы,

А тот, кто правду ищет,

Жить будет в Божьем Царстве.

Кто мир оберегает,

Тот лучший мир узрит,

А кто врагов прощает,

Того и Бог простит.

* * *

Не печалюсь о пустом,

Сердце глупости забыло.

Я искал всё время то,

Что всегда со мною было.

Время

Не стрелок в часах положение,

Не Земли вокруг Солнца движение.

Не у статуй холодных Монмартра,

Не в картинах Гогена, Рембрандта,

И не в толстых стволах эвкалипта,

Даже не в пирамидах Египта,

А в сединах старухи убогой,

И в кресте у холма, за дорогой.

Мухаммад и мекканцы

Говорил им слова Творца,

А толпа чудес ожидала.

Запечатал им Бог сердца,

Положил на глаза покрывала.

Говорил им Корана стихи,

Что придумать нельзя поэту,

А они оставались глухи,

А они не видели света.

Нет пророка в отчизне своей,

Беспокойна из Мекки дорога…

Он вернется, прощая людей,

Утверждая религию Бога.

* * *

Соринка в глазе у брата

Всегда хорошо нам видна.

А в глазе своем мы часто

Не замечаем бревна.

Мы судим грешника дружно,

Но всё говорим не о том.

Бороться не с грешником нужно,

Бороться нужно с грехом.

Раввин и турист

Турист заглянул к раввину домой,

Раввин был в простой телогрейке,

На полках лежали книги горой,

Из мебели – стол и скамейка.

И молвил турист: «Где мебель, отец?»

Раввин отвечал: «А твоя где?». Но что же, —

Заметил турист, – ведь проездом я здесь».

А равви заметил: «Я тоже».

Моя душа

Откуда-то всё знает,

Но хочет видеть сны.

Во мраке обитает,

Но куплена у тьмы.

За дорогую плату

Соделалась чиста.

Не серебром, не златом,

Но кровией Христа.

Моё тело

Оно мне кажется чужим –

Под кожей кровь, желудок, почки…

Одежда тесная души

И удобрение для почвы.

* * *

Почему мне ночью всегда

Светит ярко одна звезда,

А под утро птичка поет,

Поет так, что спать не дает?

Как любовь нельзя не дарить,

Так звезде нельзя не светить.

А у птички песенка есть,

Потому и не может не петь.

Молитва

Помилуй, Господи, меня.

Спаси от адского огня,

Не дай во зле погибнуть,

Но дай Тебя постигнуть.

Меня в ненастье посети,

Во мраке светом освети,

Слепые очи мне открой,

Наполни сердце простотой,

Своим Уставам научи,

С Твоею правдой обручи,

Дай никого не осуждать,

И вразуми меня бежать

От помыслов греховных

И благ искать духовных.

* * *

Ничто не вечно под луной.

Об этом знаем мы.

Уйдут тупицы в мир иной

И лучшие умы.

Листва с деревьев упадёт

И примет всех земля.

Но после, после что нас ждет,

Где будет наше «я»?

Что будет дальше, за «стеной»?

Дух Истины, ответь!

– Ничто не вечно за луной,

Не вечна даже Смерть.

* * *

Тот может шахматистом быть,

Кто хорошо играет.

Машину может тот водить,

Кто правила все знает.

Имеет деньги тот легко,

Кто тратит их умело.

А время есть лишь у того,

Кто знает, что с ним делать.

* * *

Страшна не пуля, не булат,

Жестокость милых глаз откуда?

Но есть у каждого Пилат,

И есть у каждого Иуда.

Вот только времени в обрез:

Жизнь – не площадка для гольфа.

Но каждому дан тяжкий крест,

И каждому дана Голгофа.

Один смиренно крест несёт,

Другой бежит за обольщением.

И каждого могила ждет,

Но не каждого – воскресение.

* * *

Не во сне, но как будто в тумане

Вижу жизнь иную свою:

Точно в церкви большой органе

Я играю и с хором пою.

А затем в другой жизни в мечети,

Поутру, когда станет светлей,

Я стою будто на минарете,

На намаз созываю людей.

И еще различаю нечётко

Я себя в Тибета горах,

Будто там я держу в руках чётки,

Будто там я – буддийский монах…

Мне легко говорить человекам,

Что близки всех религий идеи.

Мир вам, люди! Ас-салам алейкум!{ Мир вам! (араб.)}

Pax vobis et caritas Dei!{ Мир вам и любовь Бога! (лат.)}

* * *

А.С.Пушкину

Снимали шляпы все поэты,

И я главу свою клоню,

Как лучезарному рассвету,

Как правды Вечному огню.

Пушкин

Курчавый негр, славянским духом

От сна полмира пробудил,

И лиры вдохновенной звуком

Надежду людям возвратил.

Во дни глухого самовластья

Свободой бредил, жил любя,

Земному радовался счастью,

Отдав поэзии себя.

С Москвы, Одессы и Арзрума

Был глас его как острый меч,

Стихами он, наверно, думал,

Стихами вел, наверно, речь.

Знаток сердец, людских желаний,

(Которых сам не избежал)

Он словно кистью, не словами

России жизнь изображал.

Задорный стих его, воздушный

Был легкомысленным порой,

Неосторожный, непослушный,

Но настоящий и живой…

И сколько б не прошло столетий,

На шестой части всей Земли

Читают его сказки дети,

А взрослые читают о любви.

* * *

Того, кто жизнь прожил на благо людям,

Ждёт вечное у Бога житиё.

Ну а того, кто о себе лишь думал,

Ждёт бесконечное небытиё.

* * *

Ночка тёмная длинна,

Я хмельной не от вина,

Я хмельной не от вина:

У меня любовь одна.

Тили-тили тесто,

Как весна невеста.

Может это снится:

Как луна девица?

С яхонтом браслеты

На руки одеты.

Косы золотые,

Глазки голубые,

Розовая блуза,

А зовётся – Муза…

Ночка тёмная длинна,

Я хмельной не от вина.

Доля

Поить, кормить, стирать пелёнки,

Дитя не спит – не спится ей.

Страдает мама за ребёнка,

А Бог за всех людей.

Фигуры

Шел в гости квадрат к треугольнику-другу,

Но встретил в дороге девушку-круга.

Сказал ей: «Мадам, мне без вас жить нельзя!»

Она отвечала: «Мы будем друзья.

Ошибочных чувств вы стали невольник.

Дополнят вас куб или прямоугольник.

А мне всего ближе овал или эллипс,

На счастие с ними в душе я надеюсь.

Ещё так мечтаю с недавних пор,

Что будет мне парой цилиндр или тор».

Оставил квадрат эту девушку-круга

И молча побрел к треугольнику-другу.

Страдал от обиды и плакал сперва,

Но понял потом то, что дева права.

Ему геометрию надо бы знать…

Но можем ли мы его осуждать?

Ведь даже и люди бывают такие —

Себе выбирают фигуры чужие.

Революция

Свобода, Равенство с утра,

К полудню – трупов груда.

Как нету худа без добра,

Так нет добра без худа.

Дьявол

Не зря называют лукавым,

Не зря боятся врага,

И все-таки люди не правы,

Рисуя хвост и рога.

Умеет он прятаться в лицах,

В навязанных им же мечтах,

В объятиях глупой девицы

И в самых красивых словах.

Кого-то потянет к свободе,

Кому-то приснится успех,

Страдание давно не в моде

Но так притягателен грех.

А церковь сгущает краски —

Нельзя, мол, пролезть в ушко.

А может быть все это сказки,

И нету там ничего?

Что лучше любви и славы?

Я тоже попался, ага…?

Не зря называют лукавым,

Не зря боятся врага.

* * *

Нам блага мира этого не чужды,

Но страшен миг, где надо все терять.

И радуемся мы, когда бы плакать нужно,

И плачем, когда нужно ликовать.

* * *

Мечтаю есть я деревянной ложкой…

Что осьминоги, крабы, что халва?

Да здравствуют вареники с картошкой!

И с вишнями вареникам хвала!

Как можно есть хот-доги или пиццы?

Желудком надо тоже дорожить.

Сосиски пусть едят самоубийцы,

А я хочу ещё пожить.

Свои гастрономические вкусы

Я высказать хозяйкам всем готов.

Обычная тушеная капуста

Милее мне пирожных и тортов.

Ещё по мне возвышенней и краше

Всех блюд из ресторанов и кафе

Простая гречневая каша.

Она полезней устриц и конфет.

В обед люблю я выловить галушку

Из супа и направить её в рот.

А после кушать с творогом ватрушку

И полежать немного без забот.

Питаться нужно грамотно, умело,

И можно вкусно есть, не согреша.

Ведь говорят, чем здоровее тело,

Тем здоровее будет и душа.

* * *

Всё есть, слава Богу, и, кажется, меньше

Для бед наших стало причин.

Мужчины всё только страдают от женщин,

А женщины из-за мужчин.

* * *

Плач Иеремия, рыдай Иезекииль!

Люди забыли, Кто их сотворил!

Крепко Диавол их держит в объятьях,

Рты не насытились кровью собратьев.

Люди не знают покоя и мира,

Служат греху и ложным кумирам.

Не различают, где тьма, а где свет,

Не соблюдают с Богом завет.

Только смеются. Смеялись в Гоморре!

Ждет человечество ужас и горе!

Было так много страшных уроков,

Было немало добрых пророков,

Не поумнел человеческий род.

Плач Иеремия о тех, кто умрёт!

Дом вероломный, корысти рассадник,

Предан огню будет сей виноградник.

Земли людские мерзостью полны,

Море поднимет на них свои волны.

Больше не будут зелеными травы,

Лягут дожди елеем кровавым.

Больше не будет лазоревым небо,

Люди отвергли Господнего Хлеба.

Так и Господь отвернулся отныне,

Край плодородный станет пустыней.

Плач Иеремия, упала звезда!

Время расплаты, время Суда.

Муравьиная песенка

Мы лесные муравьи,

Мы природы короли,

Симпатичные ребята,

И трудяги, и солдаты.

Незаметные герои,

Мы все время что-то строим

И в пустынях, и в лесах,

На равнинах, и в горах.

Мы на пальмах и на клёнах,

Под землей нас миллионы.

Все кусты, деревья наши,

Мы сильнее всех букашек.

Нет в лесах такой дорожки

Не прошли где наши ножки.

Где они остановились –

Муравейники открылись:

Чудеса чудес природы

Прорезают неба своды.

Даже рек зелёных гладь

Нам не может помешать.

Мы Вселенной целой снизу

Не боимся бросить вызов:

Будем, как покинем лес,

Покорители небес,

Победим и дождь и ветры,

Жаль одно – мы не бессмертны…

Мы лесные муравьи,

Мы природы короли.

* * *

Провожаю сумерки взглядом…

Мне приснился чудесный сон,

Что любимая снова рядом,

Что «Спартак» опять чемпион

* * *

Какая тишина…

И как блестит Луна

Сияньем золотым!

Какую глубину

И тайну не одну

Её скрывает дым?

Какие существа

Небесного родства

Ступают там по ней?

Похожи ли они

На белые огни

И лилии полей?

Как там они живут?

Душевно ли поют

О лунных дочерях?

Или всегда тихи,

Им дарят лишь стихи

С улыбкой на устах?

Красив ли там рассвет?

Классический концерт

Звучит ли в лунной мгле?

А лунный музыкант

Играет может там

Сонату о Земле?

В чем ходят там зимой?

Гуляют ли весной

По кратерам Луны,

Беседуя о том,

Что в Космосе большом

Они совсем одни?

А может, в ночь без сна

У лунного окна

Они тайком стоят,

И как и мы точь в точь,

Заглядывая в ночь,

Друг другу говорят:

– Какая тишина,

И как блестит Земля

Сияньем голубым…

* * *

Где всем темно – я вижу дивный свет,

Закрыв глаза. Где тихо, как в гробу,

Там музыка, нежней которой нет,

Слышна мне только. Строгую судьбу

Благодарю я сердцем одичалым.

Я – Робинзон на острове земном.

Но знаю, что считают все концом,

Мне будет лишь ещё одним началом…

* * *

А самый главный секрет

Был очень близок и прост,

И каждый новый ответ

Рождал лишь новый вопрос.

Мы научились летать,

Но разучились ходить,

Мы не умеем любить…

* * *

Я хочу быть у всех под подушкой,

В каждом доме, в каждой семье,

В разговорах за чая кружкой

И снежинкой на зимнем окне.

Я могу быть и щеткой и мылом,

Чтоб сдирать вместе с кожей грязь,

А потом на все язвы мира

Наносить чудотворную мазь.

Без пилюль врач, без рясы священник,

Я актер, не сыгравший ролей,

И чужих сценариев пленник,

Алый парус далёких морей.

Оглянись на минуту, прохожий,

Ты потратишь время не зря.

В мире я ни на что не похожий,

Я частица любви и огня.

* * *

Жизнь и Смерть,

Пшеница и серп,

Тепло и холод,

Стекло и молот.

Река и плотина,

Корабль и льдина,

Мотылек и огонь,

Единица и ноль.

Коршун и птаха,

Голова и плаха.

Вопрос и ответ,

Темнота и Свет.

* * *

Задумался кот у тарелки с едой,

Потом мне мигнул жёлтым глазом,

Чуть дёрнул хвостом, мотнул головой

И съел всё, что было разом.

* * *

Нету царства у меня,

Нету белого коня,

Ни семьи, ни злата,

Ни сестры, ни брата.

Как в лесу среди людей,

Нет врагов и нет друзей.

Выйду ночью за порог,

Много стелется дорог,

Звёзды светят на пути,

Только некуда идти.

Сердце, сердце, мне ответь,

Для кого мне нужно петь?

Для чего мне нужно жить,

Если некого любить?

Отозвалось сердце вдруг,

Отвечало мне, как друг:

– Вытри, вытри слёзы,

Будь, как в небе звёзды.