Текст книги "Смех победителя"

Дмитрий КАЗАКОВ
СМЕХ ПОБЕДИТЕЛЯ

Примечания

Некоторые сведения о мире Полуострова, необходимые при чтении книги:

Год состоит из 366 дней, поделенных на 12 месяцев, в нечетных – 31 день, в четных – 30. Начинается год по нашему календарю 1 марта. Месяцы по порядку: Талый, Мокрый, Зеленый, Цветущий, Растущий, Плодовый, Желтый, Голый, Мозглый, Холодный, Ледовый, Снежный.

В неделе шесть дней, по порядку: первенец, вторящий, третец, средница, предтеча, творение.

Меры длины: размах приблизительно равен 1,5 метра, ход– 5 километрам.

Мера веса: тяга – 3 килограмма.

Мера объема: мера – 2 литра.

Глава 1
ДОЧЬ РЕДАРА

Глаза болели, точно в каждый насыпали по горсти пыли, в голове что-то судорожно билось. Хорст поднял веки и изумленно заморгал. Он стоял на склоне пологого холма, а впереди, у подножия, виднелась дорога – полоса раскисшей от воды глины. Темнели следы от колес, на обочине отпечатались лошадиные копыта.

Еще дальше зубчатой зеленой стеной поднимался лес, а над ним висело застрявшее в киселе серо-голубого неба солнце. Выплывающие из-за горизонта облака казались дымом от далеких пожаров.

Место выглядело знакомым, но Хорст не мог объяснить, как попал сюда. В памяти чернел обугленный провал, а при попытке заглянуть в него голову охватила пульсирующая боль…

Перед глазами закружились образы: огромные башни из темного камня, путь через полупрозрачный туман, смуглый человек с сединой в бороде и собственные глаза в непонятно откуда появившемся на стене зеркале – желтые, точно отметины на голове ужа…

Дальше воспоминания обрывались, будто их обрубили топором.

– Вразуми меня, Владыка Порядок, – пробормотал Хорст и привычным жестом поднял руку к груди.

Пальцы ухватили пустоту. Он в испуге зашарил по шее, опустил взгляд. Простенький каменный кубик, символ веры Порядка, который уроженец Линорана носил с самого рождения, исчез, а на груди темнело пятно, напоминающее корку от застарелого ожога.

Идеально квадратной формы.

– Что это, во имя Владыки-Порядка? – Хорст прикоснулся к пятну и вздрогнул от пронизавшей тело боли.

Мысли неслись бешеным галопом, вопросы теснились в голове, точно пьяницы в таверне, вот только задать их оказалось некому. Разве что сам Владыка-Порядок соблаговолит ответить…

Но на это надежда была слабая.

Смирившись с потерей кубика, он оглядел себя, выискивая, что еще пропало. Но одежда оказалась на месте, вплоть до истрепанных сапог, тощий кошелек болтался на поясе.

Если с вещами удалось разобраться довольно быстро, то вот с памятью дело обстояло куда хуже. Хорст помнил все до момента как поглядел в зеркало в доме Витальфа Вестаронского, Тихого Мага. То, что случилось потом, оставалось загадкой…

– Он меня выкинул, что ли? – предположил Хорст, убедившись, что память не желает повиноваться. – Ладно, хоть не убил, как соперника…

Одна мысль о том, что он стал магом, таким же, как Витальф, вызывала у Хорста озноб. Уроженец Линорана так же, как и год назад, не представлял, каким образом творить чародейство, и не чувствовал в себе особенных сил или умений.

Но, в любом случае, что бы ни таило прошлое, нужно было как-то ориентироваться в настоящем.

Спустившись по склону и выйдя на дорогу, он понял, где находится. Вестарон лежал в паре ходов на запад, а чуть восточнее находилась развилка. Одна дорога вела на север, к Троеградью, другая – на северо-восток, к переправе через Биронт и дальше к местам, где обитали благородные из Чистой Лиги…

Вспомнив о них, Хорст ощутил, как от ненависти похолодело в груди.

Лига погубила Авти, и если имелось у Хорста достойное мужчины дело в этом мире, то им являлась именно месть за убитого.

Хотя, бродячий сапожник, вздумавший мстить благородным редарам, хозяевам могучих замков и предводителям дружин, выглядит смешно. Дело сапожника – шить и ремонтировать обувь.

А вот над сводящим счеты магом никто и не вздумает посмеяться.

Мысль эта заставила неуверенность, обычную спутницу Хорста, исчезнуть. Он подтянул пояс, проверил, как сидят ношеные, но целые сапоги, и решительно зашагал на восток.

Хорст шел по обочине, грязь приветливо чмокала под ногами, в придорожных зарослях орали сдуревшие от весны птицы.

Дорога выглядела пустой, как амбар в неурожайный год. За два дня пути он встретил только разъезд княжеских дружинников, но это случилось еще вчера. Купцы, бродячие мастеровые и прочий люд отправятся путешествовать чуть позже, когда высохнут лужи, а утренние холода потеряют свирепость.

Услышав впереди голоса, Хорст невольно ускорил шаг, а, преодолев крутой поворот, резко остановился.

Серую глину дороги в изобилии пятнала кровь, там и сям валялись тела, тускло блестели заляпанные грязью кольчуги. Несколько мертвецов были в черных гербовых туниках, остальные – в волчьих плащах наемников Серой сотни.

Недовольно фыркали лишившиеся наездников кони, а у леса, подходящего к дороге вплотную, полдюжины уцелевших «Серых» гоготали, встав тесным кругом.

Возмущенный крик, прозвучавший из их кольца, издала женщина.

Первым желанием Хорста было потихоньку развернуться и дать деру, пока его не заметили и не прирезали, как ненужного свидетеля.

Но неожиданно для себя он открыл рот и сказал:

– Отпустите ее!

К нему повернулись несколько удивленных лиц, стала видна бьющаяся в руках наемников черноволосая девушка. Сквозь прорехи в разорванной одежде проглядывала белая кожа.

– А ты кто такой? – Вынимая меч, вперед шагнул невысокий, но очень широкоплечий воин со шрамами на смуглом лице.

– Я? – Хорст на мгновение растерялся. – Я – маг!

– Ты что, парень, принимаешь нас за идиотов? – Широкоплечий воин хмыкнул, его приятели дружно захохотали. – Всякому известно, что маги по дорогам не ходят! Так что сейчас я тебя убью!

Хорст прекрасно понимал, что, даже болтайся на поясе меч, против опытного наемника Серой сотни, убивающего так же легко, как и дышал, шансов выстоять у него нет.

И тем не менее, он не отступил.

– О, ты хочешь сопротивляться? – Широкоплечий улыбнулся, показав щербину на месте одного из передних зубов.

И тут же улыбка пропала с его лица, а во взгляде появилось удивление. Хорст ощутил, как в нем что-то меняется, а краем глаза заметил несколько ярких золотистых вспышек.

– Его глаза! – крикнул один из наемников. – Они светятся!

– Разрази меня Хаос… – пробормотал широкоплечий, медленно пятясь.

Спасаясь от неприятного зуда в глазницах, Хорст опустил веки, но от этого не стал видеть хуже. Почувствовал, как хрустнуло что-то в верхней части живота, как из тела полезло что-то похожее на невидимые толстые щупальца.

Повинуясь их взмахам, в опустившемся посреди солнечного дня туманном сумраке один за другим распахивались темные провалы, похожие на громадные беззубые рты.

Хорст с ужасом осознал, что происходит все по его воле.

Из провалов выдавливалось нечто напоминающее черную тягучую смолу. Ее капли размером с овцу падали наземь и начинали двигаться, превращаясь во что-то многоногое, непонятное.

Они перемещались грациозно и беззвучно, точно вихри из тьмы, танцевали в сгустившемся тумане. Наемники, ничего не видящие вокруг, бестолково размахивали мечами.

И умирали один за другим.

Когда вопль ужаса одного из них сменился мокрым хрустом, а в лицо Хорсту брызнуло теплой кровью, он решил, что хватит. Попытался крикнуть, чтобы все прекратилось, но губы не слушались, и тогда маг напрягся, чтобы пошевелить незримыми щупальцами.

Этого хватило. Клубы тьмы истаяли черным дымом, утекли в провалы, туман развеялся, и на дороге посреди леса остались трое людей.

– Ы… ааа… – Широкоплечий наемник пятился, челюсть его дрожала, а волосы, ранее бывшие черными, теперь блестели серебром.

– Проваливай, – мрачно сказал Хорст.

«Серый» не заставил себя упрашивать, ринулся в сторону леса и с треском исчез в зарослях.

– Благодарю вас, господин маг. – Девушка переступила через труп, выглядящий так, будто его долго мяли исполинские ладони. – Вы спасли мне жизнь!

– Ерунда, – ответил Хорст так равнодушно, словно только и занимался спасением девиц от насильников, но тут же засмущался и отвел глаза – слишком очевидно проглядывали через разодранную одежду крепкие девичьи груди. – Вам лучше переодеться!

– Это в один миг, клянусь Творцом-Порядком! – Девушка свистнула и к ней, топоча копытами, подбежал один из коней. – Кстати, меня зовут Илна. Илна ре Виллек по прозвищу Безумная Всадница.

– Хорст Вихор, – ответил он, отворачиваясь.

– Вот и все, – сказала Илна через пару минут. – Все готово.

Когда Хорст повернулся, девушка стояла рядом с изящным каурым жеребцом и держала его за узду. Кольчуга облегала ее стройную фигуру, опускаясь до середины бедер, а поверх нее красовалась черная гербовая туника с изображением заснеженного кургана.

Стоило Хорсту моргнуть, как девушка исчезла, а на ее месте появилось нечто многоцветное, переливающееся, похожее на веретено из пламени.

– Разрази меня… – пробормотал бывший сапожник, зрение вернулось к норме, и только тут он заметил, что спасенная девица носит штаны.

Но после пережитого это не вызвало особого удивления.

– А он вам зачем? – спросил Хорст, кинув взгляд на висящий у бедра Илны меч.

– Я дочь редара, – ответила она просто. – И должна уметь владеть оружием. Вы не поможете мне управиться с телами?

Оставить мертвецов просто так было бы противно вере Порядка, и Хорст, ни мгновения не сомневаясь, кивнул. Пока Илна ловила разбежавшихся лошадей, он таскал трупы «серых» в лес, где сваливал в неглубокий овраг и забрасывал ветвями. Потом мечами копали яму для ее воинов, и дочь редара не ныла и не жаловалась, хотя стерла руки до крови.

Когда закончили, солнце на западе коснулось горизонта, а лес стремительно окутывал сумрак.

– Придется оставаться тут на ночь, – сказала Илна.

– А вы не боитесь ночевать рядом с трупами? – спросил Хорст.

– Нет. Я вообще мало чего боюсь. – Девушка глянула на него с легким изумлением. – К тому же в присутствии мага глупо страшиться чего-либо.

– Ну, да, – он спешно согласился. – Я надеюсь, что в поклаже у вас есть топор?

– У старого Гонсти, – Илна помрачнела, – в одной из сумок на той, гнедой, лошади.

Хорст вытащил из седельной сумки топор с блестящим, захватанным топорищем и отправился в лес. Когда вернулся, нагруженный дровами, девушка успела добыть котелок, бурдюк с водой и мешочек с вяленым мясом.

– Будет что-то вроде похлебки, – сказала она.

– Первый раз встречаю дочь редара, умеющую готовить! – усмехнулся Хорст, складывая тонкие ветки «шалашиком».

– Наш род не богат… не был богат. – Илна пожала плечами. – Так что мне не раз приходилось бывать на кухне. Ну, что там с огнем?

– Сейчас будет.

Костер занялся, дымные пряди поползли вверх, к темнеющему небу. Поставленный на пламя котелок забулькал, а Хорст устроился рядом, время от времени подкладывая дрова.

– Интересно, наверное, быть магом, – заметила девушка, помешивая в котелке ложкой с длинным черенком.

– Не думаю, – Хорст помрачнел. Свершенное сегодня не вызвало у него гордости, только страх и гадливое отвращение к себе самому. – Меня никто не спрашивал, хочу ли я им быть… Я, если честно, на самом деле сапожник, так что меня можно именовать на «ты» и без «господина»…

– Сапожник? – Глаза Илны, темные, точно спелые вишни, изумленно расширились. – Не думала, что совершенное тобой сегодня по плечу любому, кто шьет сапоги и ботинки!

Хорст угрюмо пожал плечами и промолчал.

– Ладно, – кивнула девушка, ничуть не смутившись, – поскольку я не из княжеского рода, то ко мне тоже можно на «ты». Договорились?

– Договорились, – кивнул Хорст. – Ну, а что заставило тебя, Илна, пуститься в путь в такое время?

– Наш замок стоит… стоял у истоков Хадира, в предгорьях. Двенадцать дней назад его атаковали холиасты.

Сказано это было совершенно ровным голосом, но по тому, как вздрогнула ложка в руке девушки, Хорст понял, насколько тяжело дочери редара даются воспоминания. Илна рассказывала, не глядя на него, и глаза ее, отведенные в сторону, подозрительно блестели.

Род ре Виллек, обитавший в Речном княжестве, не мог похвастаться ни богатыми землями, ни большим числом воинов. В избытке у него имелось только гордости и умения сражаться.

Вирульф ре Виллек, когда его жена умерла при родах, произведя на свет дочь, дал над гробом любимой супруги две клятвы – не жениться повторно и научить ребенка владеть оружием.

В три года Илну впервые посадили на коня, а учебный меч она получила в подарок раньше, чем первое настоящее платье.

– Холиасты являлись в наши земли почти каждый год, – сказала девушка задумчиво. – Обычно их набеги случались ближе к лету, когда перевалы освобождались от снега. В этот раз они пришли очень рано и в огромном количестве…

Что случилось дальше, Хорст мог догадаться сам. Небольшой гарнизон стойко оборонялся, но поделать ничего не мог. Замок пал, а дочь хозяина и еще несколько воинов ухитрились уйти.

– Я надеялась найти убежище на востоке, у Эрнитона, во владениях наших родственников. – Илна озабоченно заглянула в котелок. – Пожалуй, пора снимать, мясо уже разварилось…

– Ага, сейчас. – Хорст поднялся и, сам не зная зачем, сунул руку в карман. Наткнулся на что-то твердое и холодное, потянул за цепочку, и в свете костра закачалась, рассыпая блики, подвеска – серебряная ужиная голова с желтыми отметинами позади ушей.

– Какая красивая вещица, – удивилась Илна. – Может быть, ты ювелир, а не сапожник?

Неожиданно Хорст ощутил желание отдать подвеску, увидеть ее на изящной шее девушки. Серебро прекрасно оттенило бы ее черные волосы, подошло бы к белой, как снег, коже…

А еще позволило бы сделать Илну ре Виллек рабыней.

– Нет! – воскликнул он и гадливо отшвырнул подвеску, будто стряхивая с руки налипшую грязь. Украшение с негромким звяканьем упало в костер, и в пламени охваченная бликами ужиная голова точно зашевелилась, распахнула глаза, а кольца цепочки потекли, напоминая извивающееся змеиное тело.

Наваждение длилось всего мгновение, но Хорст дернулся от накатившего страха. Несмотря на холодный вечер, на лбу выступил пот, сердце пронзило болью.

– Что с тобой? – Илна глянула на него с удивлением. – Зачем ты бросил ее в огонь?

– А ты предпочла, чтобы я подарил эту штуку тебе?

Он осторожно взялся за палку, на которой висел котелок, и снял его с огня.

– Хотя бы. – Девушка усмехнулась. – И ради этого я готова вытащить ее из костра!

– Не стоит. – Хорст покачал головой. – И вообще забудь о ней. Так будет лучше для всех.

– Хорошо, как скажешь, – кивнула она, – А сейчас давай есть. Остынет.

Котелок опустошили в считанные мгновения, не обращая внимания на то, что мясо пересолено.

– Клянусь Владыкой-Порядком, было бы нехорошо бросать тебя одну в таком положении, – сказал Хорст, когда трапеза оказалась закончена. – Я провожу тебя до ближайшего крупного города, где ты сможешь нанять охрану.

– Тогда уж сразу до Эрнитона. – Илна чуть заметно поморщилась. – Денег у меня не так много. Хотя если продать не нужных теперь лошадей…

– Ладно. – Хорст колебался лишь мгновение. – Но тогда мы сначала заедем кое-куда. Есть у меня чуть дальше к востоку одно дело…

Костер прогорел, оставив пышущие теплом угли. Хорст улегся с одной его стороны, некоторое время слушал, как с другой возится, укладываясь, Илна, а потом уснул.

Храм, выстроенный на развилке, где сходились три дороги, напоминал скорее не куб, а вытянутую коробку из бревен. Изнутри доносился мелодичный перезвон и пение – шла служба.

– Зайдем, помолимся? – предложила Илна, останавливая коня.

– Иди, если хочешь, – после минутного колебания ответил Хорст.

– А ты что? – Девушка ловко спрыгнула на землю.

– Подожду здесь.

– Как знаешь. – Илна пожала плечами и зашагала к входу в храм.

Хорст поглядел ей вслед и уныло вздохнул.

Последний раз он побывал в обычном храме больше двух месяцев назад, еще у Стены. Потом случилось Исторжение, неудачная попытка зайти в святилище в Карни и посещение обители Порядочного Фрилло, которую никак нельзя было назвать обыкновенным святилищем.

Искренняя вера в святость Владыки-Порядка, снисходительного и могучего господина, охраняющего детей своих от посягательств Хаоса, которой Хорст жил долгое время, сгинула, оставив в душе неприятную пустоту.

Будь Владыка-Порядок таким, как рассказывают теархи, разве он допустил бы то, что случилось с Хорстом? Разве позволил бы погибнуть Авти, Родрику и Сандиру ре Вальфу?

При взгляде на храм Хорст ощущал не желание войти и помолиться, а болезненную горечь.

– Раздери меня Хаос, – пробормотал он, привычным жестом подняв руку к груди и не нащупав там святого символа.

Илна вернулась быстро, спокойная и умиротворенная.

– Поехали? – спросила она, забравшись в седло.

– Поехали, – кивнул Хорст.

Вместе они путешествовали три дня, и за это время он научился изображать охранника благородной дамы. Носил черную тунику с гербом, в селениях напускал на себя мрачный вид и боялся только одного – что не вовремя засветившиеся глаза выдадут, кто он такой.

От святилища свернули на восточный тракт, ведущий к Карни и еще дальше, к Сар-Тони. Миновали глубокий овраг, на тенистом дне которого лежал серый, ноздреватый снег, и въехали в темный, густой ельник. Тут не пели птицы, среди серых стволов царила тишина и витал запах хвои.

– Не нравится мне здесь, – сказала Илна, оглядываясь. – Такое чувство, что впереди – засада.

– Рано еще для разбойников… – ответил Хорст и тут же зашипел от боли. Ощущение было такое, что секира расколола голову на две половинки, перед глазами все закружилось и поплыло.

Схожее чувство посетило его полтора месяца назад, у залива Ульвдет.

Что-то крикнула Илна, но Хорст не сумел разобрать слов. Он изо всех сил сражался с болью, с вызывающим ужас ощущением, что из открывшейся в плоти мира щели вылезло нечто голодное, огромное, собирающееся сожрать именно его, обглодать до последней косточки…

А потом боль исчезла, а зрение Хорста странным образом расстроилось. Будто он обзавелся несколькими парами глаз, и каждая смотрела в своем, особенном направлении.

С болезненной четкостью видел дорогу, усыпанные желтой хвоей обочины, теснящиеся за ними ели, мог разглядеть каждую иголочку на разлапистых ветках, затаившуюся в кроне птицу.

В то же время созерцал погруженную во мрак равнину, расчерченную на огромные квадраты. На некоторых стояли исполинские, излучающие свет фигуры людей и животных, алые, белые, изумрудные, и, приглядевшись, можно было заметить, что они медленно движутся…

Третья пара глаз смотрела в желтый густой туман. В нем плыли темные облака, складывались и расплывались неясные фигуры.

По разбитой на квадраты равнине неторопливо ползла полупрозрачная фигура, изображающая зубастую пасть на тонкой шее, а по лесной дороге на двух путешественников мчалось нечто похожее на клок темного дыма.

С треском падали сбитые непонятно чем деревья.

– Ну, и тварь! – вскрикнула девушка.

Хорст видел, как она выхватила меч, пригнулась к шее коня. Непонятно откуда пришло понимание, что он сможет целиком уйти в мир тумана и там укрыться от опасности.

Спасти себя, но не спутницу.

Этот вариант он отверг сразу. Моргнул и тут же словно сложился в единое целое, оставшись только в одном мире – том, где шумели под ветром кроны елей, а кони испуганно храпели.

Что случилось дальше, сам Хорст вряд ли смог бы объяснить. Вновь возникло болезненное ощущение, что из него лезут упругие, длинные щупальца.

Клок дыма остановился, точно налетев на незримую стену, стал больше, а потом рассыпался. Капли тягучей желтоватой слизи забарабанили по земле, по стволам и веткам.

– Сохрани нас Творец-Порядок! – пробормотала Илна и осенила себя знаком Куба. – Она лопнула!

– Да, – сказал Хорст и упал с коня.

Очнулся от ударов по щекам. Голова болела, как гнилой зуб, а тело сотрясала мелкая дрожь.

– Хватит, хватит, – сказал он.

Илна, замахнувшаяся для очередной пощечины, опустила руку. В глазах ее светилась тревога.

– Что с тобой такое? – поинтересовалась девушка.

– Переколдовал, – ответил Хорст, делая попытку встать на ноги.

Получилось это не сразу, некоторое время он стоял, ухватившись за седло и переводя дыхание.

– Что это за тварь? – спросила Илна.

– Привет от кого-то из друзей магов, – ответил Хорст, думая, что мир он стал видеть несколько по-другому, не так, как раньше. – Задери их всех Хаос!

– Они хотят тебя убить? За что?

– Долго рассказывать, – сказал Хорст, с некоторым трудом забираясь на лошадь.

– Сдается мне, что в компании мага путешествовать опаснее, чем одной! – сказала Илна.

– Верно подмечено, – пробормотал Хорст вполголоса и дал шпоры лошади, чтобы не отстать от спутницы.

Селение выглядело вполне обычно – несколько десятков домов, возвышающийся над ними куб храма. Поднимались дымки из труб, лаяли собаки, ветер нес запах свежего навоза.

– Тут есть постоялый двор, – сказал Хорст, придерживая коня. – Но мы не будем там останавливаться. Ты заедешь в селение одна и купишь еды. Лучше с запасом, на пару дней. Заодно спросишь дорогу к замку Кавнлира ре Милота.

– Почему бы нам здесь не переночевать? – Илна удивленно нахмурилась, бросила взгляд на клонящееся к закату солнце.

– Я был в этом селении не так давно и мне лучше тут не появляться.

– Что, украл пару младенцев для мерзких обрядов? – Девушка фыркнула. – Или совратил девицу с помощью любовного зелья?

– Нет. – Хорст вздохнул. – Долго объяснять, да и тебе трудно будет понять.

Только теперь он осознал, насколько тяжело приходилось Родрику, когда он пытался растолковать одному упрямому и глупому сапожнику простейшие истины, касающиеся магии.

– Хорошо, я съезжу, – кивнула Илна.

Топот копыт затих вдалеке, Хорст слез с коня и отвел его под прикрытие деревьев.

Девушка вернулась быстро, седельные сумки оказались так набиты, что едва не трещали по швам.

– Держи, – сказала она, бросая Хорсту одну из них. – До твоего замка не так далеко. Странно, что ты был тут, а пути до него не знаешь…

– От замка до селения я полз через лес, будучи полумертвым от усталости и голода, – совершенно равнодушно ответил Хорст, повесил сумку на место и забрался в седло.

– Вот как? – Илна подняла одну бровь. – Думаю, что ты едешь к этому ре Милоту не для того, чтобы его дружески обнять…

Он ничего не сказал. Залез в сумку, отломил от оказавшегося там свежего, еще теплого каравая ломоть и принялся жевать.

– Там еще копченое мясо и фляга с пивом, – сообщила девушка. – А вообще нам нужно проехать два хода к югу, а потом свернуть на восток…

– Чего же мы ждем?

Они ехали на юг, навстречу высящемуся на горизонте исполинскому горному хребту, на его белых вершинах трепетали розовые зарницы заката. Потом свернули на восток, солнце село, и лес окутала тьма, похожая на черный бархатистый плащ с тысячами складок.

Звезды прятались за облаками, луны не было, но Хорст обнаружил, что тьма не мешает ему видеть. Сквозь стволы деревьев, небо и даже землю просачивалось едва заметное свечение, напоминающее свет, которым сияли фигуры на колоссальной игровой доске.

Он понимал, что если захочет, сможет в любой момент увидеть ее.

Они двигались в полном безмолвии, слышалось лишь мягкое постукивание копыт о землю. Взошла луна, ополовиненный диск на грани последней четверти, и в ее бледном свете стал виден пар, клубящийся около лошадиных морд. Холодок пощипывал лица.

– Приехали, – сказал Хорст, когда лес закончился, а впереди, за вырубкой, стала различима темная масса замка. – Дальше я пойду один.

– Что ты задумал? – За все время совместного путешествия он впервые увидел на лице Илны что-то похожее на испуг. – Проникнуть внутрь? Да ни один человек на такое не способен!

– Ты забываешь, что я не человек, а маг! – Хорст спрыгнул с коня, отстегнул пояс с мечом и повесил на седельный крюк. – Жди меня здесь и не пугайся, что бы ни случилось…

На то, чтобы продумать план мести Чистой Лиге, у Хорста имелось достаточно времени. Когда трясешься в седле целыми днями, голова работает очень неплохо, и сейчас он знал, что именно будет делать.

Не знал только, получится ли у него.

Да, Родрик говорил, что каждый маг легко может превращаться в свое животное, сам Хорст один раз, в обители Порядочного Фрилло, судя по всему, становился змеей…

Но он совершенно не представлял, как это сделать еще раз!

– Не пугаться? – Илна тоже слезла с коня. – А что может случиться?

– Не знаю, – ответил он. – Но сейчас не мешай, мне нужно сосредоточиться.

Хорст присел, некоторое время пытался представить, как его тело покрывает чешуя, но довольно быстро отступился. Потом лег на холодную землю, попробовал вспомнить чувства, испытанные той ночью, которую они с Авти провели в храме для шутов…

Услышал вскрик Илны, потом осознал, что руки и ноги куда-то пропали, а тело стало гибким, как лоза. Сознание захлестнул поток животных мыслей – порожденное сытостью желание спать, спрятаться, оказаться подальше от крупных животных.

С некоторым трудом Хорст подчинил мысли себе и пополз туда, где должен был находиться замок. Шероховатая земля скользила под брюхом, принося ни с чем не сравнимое наслаждение, а шарящий язык ловил потоки воздуха, распознавая их почти на вкус…

Слух работал плохо, да и глаза видели совсем не так, как у человека, но Хорст различал очертания предметов и, выбравшись к воротам, довольно быстро отыскал у их основания щель.

Вполне достаточную для небольшого ужа. Протиснулся под воротами и оказался на знакомом дворе. От костров, полыхавших тут между каменных стен меньше месяца назад, вроде бы не осталось и следа, но змеиный язык чувствовал привкус гари в воздухе.

Хорст всем телом ощутил дрожь приближающихся шагов и спешно забился в угол. Свет факелов в руках стражников показался ему болезненно ярким, он попытался закрыть глаза, но не смог.

Стражники прошли, и он заскользил дальше, к торчащей посреди двора главной башне, прямоугольной и массивной, точно шкаф богатея. У самой двери на ужа зашипела крыса, но стоило ему повернуть голову, как серая хищница развернулась и дала стрекача. Почуяла, что имеет дело не с обычной змеей. Пробраться внутрь башни стоило некоторого труда, но Хорст отыскал узкую щель между каменными блоками и через нее пролез в подвал, сырой и заброшенный, без следов того, что тут держали пленников.

Дверь подвала оказалась не заперта, и вскоре бывший сапожник очутился на идущей вверх узкой лестнице. В воздухе тут ощущался вкус прогоревшей смолы и воска, а ступеньки покрывала липкая грязь.

Переползая с одной на другую, Хорст миновал два этажа и остановился перед двустворчатой дверью, около которой дремали на лавках двое воинов, а висящий на стене факел разгонял темноту.

Хорст напрягся, чтобы вернуться назад в человеческое состояние, но ничего не получилось. Язык в панике заметался туда-сюда, по свившемуся кольцами телу пробежал спазм страха.

На мгновение подумал, что останется змеей навсегда. А в следующее мгновение поднимался с пола, отряхивая одежду от налипшей грязи. Один из стражников, услышав шорох, приоткрыл глаза, в мгновение наполнившиеся страхом.

Хорст шарахнул его кулаком по шлему и повернулся ко второму, не обращая внимания на упавшее без памяти тело.

– Кто ты? – проворчал другой, непослушными спросонья руками пытаясь вытащить из ножен меч.

– Порядочный Отольф, – ответил Хорст и ударил. Кулак врезался в подбородок, руку пронзило болью до самого локтя. Глаза стражника закатились, он с лязгом свалился с лавки.

– Эй, что там? Ренсти, Тодрик, что за шум? – Красивый и мощный, хорошо знакомый Хорсту голос послышался из-за дверей.

Хозяина замка, судя по всему, мучила бессонница.

Одна из створок открылась, и наружу шагнул Кавнлир ре Милот. Мощную фигуру обтягивал зеленый кафтан с изображением гарцующего белого коня, в руке редара блестел длинный тяжелый меч, а в серых глазах не было страха, только безмерное удивление.

– Ты кто такой? – спросил он. – Стра…

Хорст ощутил, как внутри, точно квашня в кадке, поднимается холодный гнев. Шевельнул пальцами, представив, как пережимает хозяину замка гортань. Редар замер, не в силах произнести ни слова, лицо его побагровело, на висках набухли синие жилы.

– Зайдем лучше внутрь, – сказал Хорст.

Кавнлир ре Милот боролся изо всех сил, но поделать ничего не мог. Его тело, повинуясь чужим приказам, двигалось коряво и разболтано, точно марионетка на ниточках.

Хорст заставил редара отступить на пару размахов, а сам шагнул следом и прикрыл дверь.

– Неплохо ты устроился, – сказал он, оглядывая просторную комнату, центр которой занимала огромная кровать с балдахином. Через узкое окошко, закрытое решеткой, падал лунный свет, на столе подрагивал огонек свечи, вдоль стен, увешанных гобеленами, теснились сундуки. – Что, не вспоминаешь меня?

Одного движения мизинца оказалось достаточно, чтобы Кавнлир ре Милот обрел голос.

– Нет! Нет! – прохрипел он. – Да кто ты такой, во имя Вседержителя-Порядка?

– Не так давно ты хотел сжечь двух бродяг, – сказал Хорст спокойно, хотя это спокойствие далось ему непросто. – Одного твои воины подстрелили во время бегства, а второй сумел уйти…

Глаза редара изумленно выпучились.

– Ты? – воскликнул он. – Жаль, что мы не сумели убить тебя тогда!

– Поздно жалеть! – Хорст сделал шаг вперед и сунул руку в карман. – Ты убил Авти, и я не могу не отомстить… Но я лишу тебя не жизни, нет, это было бы слишком просто. – Кавнлир ре Милот продолжал бороться со сковывающим тело оцепенением, на шее его вздулись жилы, на лбу выступил пот. – Я лишу тебя свободы…

– Что это? – При виде болтающейся на цепочке серебряной змеиной головы редар вздрогнул.

– Подарок, – ответил Хорст и надел подвеску хозяину замка на шею.

Ощущение было такое же, как, наверное, у дерева, на окоченевшем после зимы стволе которого проклевывается первая почка. Хорст почувствовал, как его сотрясла сладостная дрожь, на мгновение перед глазами мелькнула уходящая за горизонт равнина.

На один из ее квадратов опускалась выточенная из желтой кости фигура могучего воина.

– Я… – Кавнлир ре Милот вздрогнул, брови его сошлись к переносице.

– Спи! – повелительно сказал Хорст и махнул рукой.

Обеспамятевший хозяин замка мягко повалился на спину.

– Если уж маги должны иметь рабов, – сказал Хорст, глядя на распростертое тело, – то пусть моими будут те, кто рабства заслуживает!

Он прислушался, шагнул к двери. Та тихо скрипнула, выпуская незваного гостя, и через мгновение вниз по лестнице бесшумно скользнула небольшая змея с желтыми отметинами позади глаз.

Когда с земли рядом с ней поднялась темная фигура, Илна невольно вздрогнула, схватилась за меч.

– Не бойся, это я, – несколько невнятно проговорил Хорст. После превращения одолевало змеиное желание высунуть язык наружу, попробовать воздух, а губы слушались плохо.