Текст книги "S-T-I-K-S. Везунчик из Пекла, или В поисках золотой жемчужины. Книга 3"

Дезертиры в ответ не стреляли. Думали, наверное. И хорошо. Думать – вообще дело полезное. Вот только раньше надо было начинать, пока товарищей своих не порешили.

– Сдавайтесь!

Со стороны «Номада» раздался пронзительный вопль и тут же длиннющая, в полмагазина, очередь. Лейтенант наконец-то вылез из багги и присоединился к активным действиям.

Лучше бы не вылезал.

Пули часто задолбили по кузову пикапа, посыпались разбитые стёкла, из пробитого радиатора рванули струи пара.

– Ну зачем, бля… – застонал Монгол, утыкаясь лбом в предплечье. Всё же хорошо было. Вот машина, вот беглецы – на хрена имущество портить?! Одно дело пробитые баллоны сменить, а другое… Металлолом в Улье не принимают. Этот УАЗ теперь только за обочину скидывать.

Из раскуроченного двигателя полилось горячее масло. Прямо за шиворот Чивасу. Или Проводнику, хер их там разберёт. Тот заорал дурниной, завошкался и полез на дорогу. Рявкнул автомат капитана, и вереница пыльных фонтанчиков загнала дезертира обратно.

– Сиди, где сидел, – буркнул Монгол, отрываясь от прицела. – Размышляй о своём поведении.

– Всё, всё, не стреляйте! – из-под машины раздался истошный крик и вылетел автомат. – Я сдаюсь. Сдаюсь!

Второй дезертир сделал это с меньшей охотой, но оружие всё-таки бросил и встал перед капотом УАЗа. Через минуту к нему присоединился чумазый напарник. Оба с поднятыми руками, естественно. Капитан встал и, удерживая пленников на прицеле, медленно, с пятки на носок, пошёл к ним.

Со стороны ельника послышался звук мотора, и на дорогу вылетел ещё один «Номад» с Колуном на пассажирском сиденье.

Монгол выдохнул с облегчением – теперь всё пойдёт проще. Но автомат опускать не спешил. Ждал, пока Колун не подойдёт ближе.

– Это кто у нас такой красивый? Чивас, ты ли? – безопасник недобро посмотрел на залитого маслом дезертира. – Наворотили вы дел…

Он хотел ещё что-то добавить, но его отвлекли восторженные вопли.

– Товарищ капитан! Товарищ капитан! – По полю вприпрыжку бежал сияющий, как щенок золотистого ретривера, Кипа. – Транспорт беглецов обездвижен, а сами они задержаны.

Монгол удивлённо повёл бровью – ни дисциплины, ни субординации. Ему что, специально этого недоросля сплавили? На перевоспитание? Нужно будет технично уточнить.

– Да понял уже, – поморщился Колун и обернулся к пикапу. – Ох, и-и-и… в решете дырок меньше. Кто расстарался?

Капитаны встретились взглядами, Монгол удручённо вздохнул и выразительно закатил глаза. Других объяснений не потребовалось. По ходу лейтенант здесь и раньше чудил. Пока офицеры переглядывались, к общей тусовке присоединился «Тигр». Бойцы группы захвата высыпали из машины, подбежали, рассредоточились.

– Этих пакуйте, – безопасник показал на задержанных. – Сержант, со мной.

– Колун, чесслово, бес попутал, – прижал руку к груди Чивас. – Ну Колун…

– В стабе разберёмся, – отмахнулся тот и подошёл к заднему борту пикапа. – Видал? Парни красивой жизни захотели.

Колун вытащил из кузова мешок и показал Монголу. Настоящий мешок, какие под сахар используют или под картошку, заполненный почти под завязку. Только внутри далеко не картошка. И даже не сахар.

Такого количества споранов Монгол вот так с ходу и представить себе не мог. А там ещё и горох, и жемчуг наверняка. Вряд ли они сортировали добычу. И это нарыла одна группа за неполный рабочий день. Сколько же Перевалку добра обломится, когда всех заражённых выпотрошат?

– Забери. – Колун передал мешок сержанту. – Металлолом этот в кювет спихните. Всё, поехали, обрадуем Механика потерей машины. Догоняй, Монгол.

Глава 5

Рейд Монголу пришлось отложить. Причиной послужило недавнее ЧП. Дезертирство само по себе проступок из ряда вон выходящий, но проблема оказалась глобальнее. Невероятное количество трофеев повлияло на умы людей, и Чивас с Поводырём могли стать всего лишь первыми ласточками.

На перепаханных взрывами кластерах лежало столько добра, что даже маленькой толики иммунному хватит до конца своих дней. Особенно заманчиво, что всё просто: взял и ушёл. Ну, может, пристрелил кого в процессе, но это уже детали. И не помогут ни просьбы, ни угрозы, ни увещевания. Только личные свойства характера смогут уберечь от неподобающего поступка. А потолок у каждого свой.

В этом плане сильно спасала военная дисциплина. Особенно офицеров. И здравый смысл ещё, у кого был. Если трезво рассудить, то Чивас с Погонщиком – два дебила. Ну, допустим, выгорело бы у них всё, не догнали бы их, ушли целыми. Бензина хватило, не сломались в дороге и на приключения не нарвались. Добрались бы они до первого стаба. Два, сука, перца с мешком споранов. Долго бы они оставались счастливыми обладателями несметных богатств? С учётом того, что в любом стабе таких перцев своих хватает. Пришили бы их прямо в номере гостиницы, в первую же ночь. Это если бы на въезде не убили и не обобрали. Так что богатство – это штука такая, принадлежит тому, кто способен удержать.

Кроме того, нельзя сбрасывать со счетов золотую лихорадку. Жажда наживы сносит башню почище крупнокалиберной пули. Не каждый способен сохранить хладнокровие. Майор мог. И ещё он очень хотел сохранить головы своих бойцов в частности и Перевалок в целом. Поэтому снова перевёл стаб на чрезвычайное положение.

Был объявлен комендантский час, оставшихся в посёлке рейдеров загнали в гостиницу и приставили наблюдателей. Даже для «Ангелов» поблажки не сделали. Всё преподали очень вежливо, с извинениями и объяснением причин. Правда, выдуманных. Лишний раз подогревать воображение рейдеров никто не хотел. А весь личный состав, без исключений, прогнали через ментата. На предмет выявления крамольных мыслей.

Мозгоправ, слава богу, таковых не нашёл, но заключения выдал разные. Теперь он делил народ на четыре группы, по стойкости к личному обогащению: абсолютная, высокая, средняя и низкая, соответственно. Последних он настоятельно рекомендовал к сбору трофеев не привлекать. Ментат бы и раньше градацию ввёл, но тогда ещё смысла не было. Ну сколько сможет утаить боец в обычных условиях? Десяток споранов? Несколько горошин? Да и бог с ним. Всё, что серьёзнее, скрыть проблематично. Во-первых, оно того не стоит – потеряешь больше, чем приобретёшь, а во-вторых, богатые трофеи одиночкам не обламываются – в таких случаях участвует много народу. А когда людей много, они друг за другом присматривают.

Этот механизм и в нынешних условиях работал, но, как показали последние события, ненадёжно. Когда спораны исчисляются тысячами, хрен кто удержится, чтобы в карман сотни две не сунуть. О халявном горохе с жемчугом и вспоминать смысла нет.

Естественно, о новых вводных знали лишь Майор и его приближённые. И они уже распределяли людей в соответствии с рекомендациями мозгоправа. Опять же, с его подачи, устойчивые группы постарались разделить во избежание недоразумений. Все стройки-починки остановили, рейды отложили, оставили лишь посты с патрулями, и то в урезанном составе. Ментата же посадили прямо на КПП, на постоянной основе. Теперь каждый выезд предварялся осмотром. И въезд.

Остальной личный состав бросили на сбор трофеев. Монгол с недавнего времени тоже стал личным составом, поэтому участи этой не избежал. А поскольку он был «абсолютный» и «без ограничений», то его поставили старшим над группой. Дали пикап с инвентарём, временный позывной «Трофейный девять», и отправили на дальние рубежи повышать благосостояние стаба.

Как бы не совсем то, к чему лежала душа, но тут уж извиняйте – приказ и острая необходимость. Выполняйте, товарищ капитан.

* * *

Монгол принял людей с рассветом. Сержант, ефрейтор и два рядовых. У штаба погрузились в рейдовый пикап и уже через пять минут подъехали к шлагбауму. Вернее, к хвосту очереди из трофейных групп, выстроившейся к нему. Процедура у ментата занимала немного времени, но в целом набегало хорошо. Час простояли.

Наконец подошёл черёд его команды. Первым зашёл капитан. И почти тут же вышел, с трудом унимая дрожь в пальцах. Он, конечно, против ментата ничего не имел, но его стало как-то слишком много за последнее время. Змеиные зрачки скоро в кошмарах сниться начнут, если так дальше пойдёт.

– Следующий, – недовольно бросил капитан, усаживаясь в машину, и его снова передёрнуло.

Вскоре процедура осмотра закончилась, и группа приступила к выполнению задания.

Ехали молча. Утро, нервотрёпка, недосып. Последние события не располагали к разговорам, а уж тем более к близкому знакомству. Да и незачем. Задание временное, и с этими бойцами Монгол вряд ли ещё пересечётся, разве что случайно. Но он то и дело чувствовал на себе изучающие взгляды.

Пятнадцать километров – вроде немного, можно за двадцать минут долететь. Даже по грунтовой дороге. Но потратили часа полтора – кластеры превратились в артиллерийский полигон после учений. То и дело попадались воронки, завалы приходилось объезжать, местами дороги вообще не было. Для «Патриота» – небольшая проблема, но время потратили. Наконец добрались.

– Выходим. – Монгол подал пример, осмотрелся и потянул носом воздух. – М-да, подогнали работёнку, вашу мать.

Несло гарью, палёной курицей и тухлятиной. Тухлятиной – сильно. Изрытое взрывами поле. Переломанные в мочало деревья ветрозащитной полосы. И тишина вокруг мёртвая. Ни птичек, ни комаров, ни кузнечиков. Только зелёные мухи по трупам ползают. Но и те не жужжат – обожрались мертвечины.

А трупов здесь было не счесть. Топтуны, кусачи, руберы. Элита разных мастей. Обгорелые и не очень, целые и по частям, руки, ноги, головы. Трофейщиков интересовали последние.

Монгол сразу определил одного бойца в охранение. Чтобы торчал у пулемёта и крутил башкой на триста шестьдесят градусов. Орда ордой, но, что бы там ни говорили, даже палка раз в год стреляет. Так что лучше поостеречься, безопасности много не бывает.

Разобравшись с этим делом, Монгол потянул из ножен «Шмеля».

– Погнали, – приказал он и первым шагнул к ближайшей элитке. – Раньше начнём – раньше закончим.

Матёрая тварь лежала, уткнувшись мордой в рыхлую землю и раскинув мощные лапы. Как по заказу, даже ворочать не пришлось. Капитан с натугой вспорол споровый мешок, запустил в него руку и вытащил ворох толстых оранжевых нитей, похожий на дешёвую китайскую мочалку. Монгол улыбнулся случайному сравнению и поковырял пальцем в янтаре. Неслабо! Как минимум пять жемчужин, а спораны с горохом специально пересчитывать нужно, там не один десяток. Капитан скинул добычу в пакет и перешёл к следующему монстру.

Кстати, насчёт «раньше закончим» он погорячился. Нет, поначалу всё шло бодро, даже с азартом. Каждому было любопытно, найдётся ли в рубере жемчуг и сколько его в элитнике, но вскоре пыл поугас. Грязь, смрад и немереный фронт работы сделали своё чёрное дело. И ещё эти мухи. Они, сука, везде. Так и норовят облепить лицо, залезть в рот, в нос, в уши… Бр-р-р, мерзость! Тьфу!

Сбор трофеев превратился в тяжёлый нудный труд: вскрыл споровый мешок, достал пук янтаря или паутины, скинул в пакет. А между делом то на кишках поскользнёшься, то в дерьмо вляпаешься, то муху проглотишь. И так по нескончаемому кругу. Когда пакет наполнялся, его высыпали в мешок. Больше никого не интересовало, кого, чего и сколько. Все старались побыстрее разделаться с очередным заражённым и приступить к следующему. А их тут… Отсюда и до вечера.

Хорошо, что лотерейщики попадались не так уж часто. Их то ли вообще в орде мало было, то ли «Грады» размолотили вдрызг. С мелких заражённых толку выходило чуть, а трудозатрат – как на иную элитку. Пока развернёшь, пока доберёшься, пока достанешь… А там один споран в серой «пакле». Обидно.

Пришло время обеда, но есть никому не хотелось. Во рту стоял устойчивый привкус падали, в носу – запах гари. Руки чуть ли не по локоть в грязи и жирной копоти, так что народ больше пил. Монгол решил работать без перерыва, только дозорного распорядился менять чаще, чтобы люди отдыхали.

К вечеру капитан задолбал всех и задолбался сам. Напрочь. Добычей набили четыре мешка. Вроде как много, но впереди ещё конь не валялся – работы не на один день. По-хорошему здесь бы встать лагерем, чтобы не тратить по три часа на дорогу, но капитан приказал грузиться.

Сегодняшний день ясно показал, что группа совсем не готова к заданию. Вернее, к условиям такового. Воды не хватило, одежда изгваздана в хлам, насекомые опять же. Можно было, конечно, послать водителя, чтобы трофеи сдал и привёз всё необходимое, но тут возникала дилемма. Это как из задачки про волка, козла и капусту, которых через речку переправить нужно. Водителя одного не отправишь – есть шанс, что не доедет, улизнёт с добычей. Парней без присмотра тоже оставить нельзя, – здесь чего-нибудь утащат. А если «уазик» просто за водой послать, то группа останется без крупного калибра. Выйдет на шумок заблукавший элитник, и кирдык. Не факт, конечно, но и полностью исключить такие возможности нельзя. Так что Монгол решил как решил.

В посёлок добрались затемно. Капитан отпустил бойцов отдыхать, а сам повёз сдавать трофеи. Скареда принимал их лично. Потом Монгол нашёл Корейца – необходимое пришлось добывать с боем, но в итоге договорились. Прапорщик выдал под расписку шесть пластиковых канистр на двадцать пять литров, панамы с москитными сетками и три упаковки прорезиненных перчаток. Отдельно пошли сухпайки и комплект камуфляжа. Последний капитан вытребовал для себя, чтобы форму окончательно не угандошить.

Как бы и всё на сегодня. Ну, почти.

Монгол погрузил вещи в машину, попрощался с Корейцем и поехал домой. Там загнал «уазик» во двор, заполнил все ёмкости водой, быстренько сполоснулся сам и отправился на боковую. Шесть часов сна – и с утра снова в бой. На работу, в смысле.

«Спальник бы только не забыть и бумагу туалетную», – подумал Монгол, засыпая. Но это завтра, вставать уже неохота.

* * *

В перчатках и сетках дело пошло веселее. По крайней мере, не так противно было лазить по трупам, и мухи не лезли в глаза. В полях провели пять суток, от зари до зари. Работали допоздна, вставали рано, спали мало, а капитан – так вообще вполглаза. Не потому, что заражённых опасался, – для этого дежурный есть, да и после исхода орды они ещё не скоро появятся. Здесь другое. Если спать крепко, то можно не проснуться. Или проснуться и не обнаружить машины, людей и добытого добра, но это – если повезёт.

У капитана так проявлялась ответственность, хоть и чистой воды паранойя. С другой стороны, в Улье параноики дольше живут. Впрочем, зря Монгол волновался, парни оказались нормальными. С правильными понятиями.

В стаб «Девятая трофейная» вернулась на шестой день ближе к вечеру, с кузовом, забитым мешками. Все чумазые, вонючие и злые как черти. За это время посёлок преобразился до неузнаваемости. Завал из трупов исчез, территорию перед стеной выровняли батами. На углах периметра появились насыпные курганы – единственное напоминание о тысячах заражённых. Минные поля восстановить не успели, но это дело наживное.

Монгол сдал добычу Корейцу, отчитался перед Скаредой и отправился домой. Отдыхать.

Ну как отдыхать, выспаться если только. А потом хозяйственные дела. Помывка, стирка, личная гигиена. Долгая штука в неприспособленных условиях. Пока воды натаскаешь, пока нагреешь… благо хоть колонка своя и дрова в запасе имеются. Можно было пойти в «Одноглазого рубера», – там и баня, и прачечные услуги оказывают, – но с длинной очередью. Поэтому капитан решил сам всё сделать. Не клят, не мят и ждать никого не надо. Красота.

Общее построение назначили на утро следующего дня. По рации сообщили, когда Монгол в тазу полоскался. Без подробностей, но в маленьких посёлках новости по воздуху летают, и это сейчас не про вайфай. Естественно, обсуждался размер добычи, что же может быть главнее? Ну и на долю малую надеялись, не без того.

Поговаривали, что Скареда с Корейцем шесть суток без отдыха пересчитывали добытое. Вдвоём, за закрытыми дверями. Никого не позвали, никому не доверили. Наверное, так оно и было, и зампотыл преследовал вполне конкретные цели, но Монгол считал, что зря. Слухов только прибавилось. Особенно старались те, кто в трофейные команды не попал. Из третьей и четвёртой категории. Средне– и низкостойкие к личному обогащению.

Да Монгол бы и сам поверил. Трудно не нафантазировать себе всякого, когда своими глазами видишь полные мешки и битком набитые кузова машин. Но капитан лично набивал эти мешки и машину тоже грузил. Там в основном паутина и узелковый янтарь из элитки. Да, набивали, уминали туго, но много ли ты той паутины в мешок насуёшь? Вот то-то и оно.

Если сравнивать, то это всё равно что на земляничной поляне сена накосить, набить в котомку, а потом выискивать внутри алые ягоды. Споранов там на пакет-майку из супермаркета не наберётся. Тоже немало, конечно, учитывая общий объём, но не страшные миллионы, как многие себе напридумывали. Хотя в последнем Монгол не был на сто процентов уверен. Может, и миллионы, кто знает?

Капитан незаметно для себя увлёкся расчётами. Сколько людей в стабе? Человек двести, триста? Пусть будет двести пятьдесят. Если взять за отправную точку положенное ему жалование, то месячный бюджет гарнизона выходит порядка семидесяти пяти тысяч в споранах. В год получится без ста тысяч миллион, плюс-минус. Цифра фундаментальная и потрясает воображение. И это только на зарплату.

Хотя, по сути, других-то расходов и нет. Всё остальное добывается в натуральном виде. Техника, снаряжение, амуниция. Та же еда.

И всё равно интересно, сколько там вышло?

* * *

Как люди не замечают суеты в муравейнике, так и Стикс не обращал внимания на человеческую возню. Улей жил своей, только ему понятной жизнью – перемешивал реальность и время, загружал кластеры, плодил заражённых. А иммунные… а что иммунные? Они тоже его дети, но как бы побочные, нелюбимые. Выживут – хорошо, нет – и ладно.

Стикс, как опытный шахматист, перебирал разные комбинации, будто с кем-то соревновался в оригинальности сценариев. Старался придумать особенный, ни на что не похожий…

– Саныч, а можно я сегодня крановым поработаю? – канючил белобрысый мальчишка.

– Это тебе надо с Валерой договариваться, а он – сам знаешь… только через магазин, – ухмыльнулся бригадир в седые усы.

– Да я подготовился. – Мальчишка в доказательство звякнул беленькой в непрозрачном пакете. – Я тут на всю бригаду взял. И закусить.

Бригадир одобрительно крякнул. Добрая смена подрастает, с понятиями.

– Да я не против, Митяй, только ты это… магарыч сюда дай, – Саныч протянул руку за пакетом. – А Валере скажи, что у меня. А то я его знаю… До обеда уже в лохмуты будет.

Радостный Митяй побежал вдоль состава искать Валеру, а бригадир полез в тепловоз. Тот, который ЧМЭЗ-4031 называется – маневровый, с огороженной по периметру площадкой и выступающей в сторону кабиной.

Рабочий день начался. Хотя какой день, раннее утро на дворе. Не светало ещё.

Бригада заступила на смену. Десять человек, путеукладчик и практикант из железнодорожного ПТУ. Тот самый Митяй, который напросился поработать машинистом УК 25/9-18 – укладочного крана. Хлопчик, в силу юного возраста, не воспринимал ещё работу как неприятную обязанность, ему всё было интересно, везде хотелось себя попробовать.

Тянули новую ветку на щебёночный карьер. Недавно начали, но у начальства, как всегда, срочность, поэтому шпарили в три смены. Но трудовой день известно с чего начинается – с обязательного перекура. Это начальству горит, а работяги не торопились. Пускай вон подрядчики суетятся. Им за насыпь сдельщину платят, а здесь, извините, почасовая. Пока покурили, пока потрепались, пока до места доехали – глядишь, час-другой и прошёл. Можно снова перекурить. А кто ведёт здоровый образ жизни, тот работает больше. И получается, что за меньшие деньги.

Состав замедлил ход, лязгнули сцепки – приехали. Саныч спрыгнул на щебень, звякнув подковками на каблуках кирзачей, привычно полез в карман за пачкой крепкой «Тройки», поёжился. Зябко сегодня. И туман особенно густой. Даже показалось, что в свете прожекторов жилеты сильно оранжевые. И каски насыщенно-жёлтые. А ещё воняет какой-то химией. Санобработка, что ли, ночью была? Впрочем, невелика проблема, железнодорожника запахами не удивишь. Саныч щёлкнул зажигалкой, прикурил и пошёл вдоль путей.

У кранового пульта уже крутился Митяй, задалбывая Валеру вопросами – а это как? А это что? Куда? Зачем? И для чего? Валера пока честно отрабатывал магарыч, но с такой интенсивностью его надолго не хватит.

Бригадир щелчком отбросил бычок. Сиди не сиди, а начинать надо. Если все пролёты за смену не уложат – начальство срежет премию.

– Погнали, мужики! – крикнул Саныч и махнул рукой.

Митяй словно только и ждал команды. Он нажал нужные кнопки, тронул рычаги, и траверса путеукладчика поехала в сторону. Упала на тросах вниз, цепляя двадцатипятиметровое рельсовое звено с бетонными шпалами, устремилась обратно.

Саныч уважительно кивнул. Студент могёт!

Валера минут пять посмотрел за подопечным, убедился, что у того получается, и скрылся в кустах. То ли малую нужду справить, то ли большую, а может, и вовсе собрался фунфырик раздавить подальше от глаз бригадира. Правда, Митяя это не особо интересовало, он полностью погрузился в управление краном.

Уложили первые сто метров путей. Рассвело. Бригада уселась на перекур. А студент понял, что уже час, как он без руководства. Митяй покрутил головой и увидел, как наставник, пошатываясь, выбирается из кустов. Пьяный, что ли?

Валера брёл по насыпи неуверенной походкой, то и дело терял равновесие и хватался за край платформы. Точно, пьяный. Добрался до припрятанного Санычем пакета, или из дому принёс, что вероятнее. Ну пьяный и пьяный – эка невидаль, он через день такой, ничего удивительного. Митяй перестал об этом думать. Тем более перерыв закончился и нужно было работать.

Мальчишка успел подать два пролёта, когда ему в плечо вцепилась тяжёлая рука кранового.

– Дядь Валер, ты чего?

Митяй, не глядя, дёрнул плечом, пытаясь высвободиться, но чужие пальцы держали крепко.

– Дядь Валер…

Студент оглянулся и обмер, увидев налитые кровью буркалы. А Валера уже тянулся зубами к шее мальчишки. На кожу парня капнула тягучая слюна…

– Са-а-ны-ы-ыч! – заорал благим матом Митяй и рванулся изо всех сил.

Треснула застиранная ткань жилета, в руке у Валеры остался оранжевый клок, а Митяй припустил к мужикам. Те тоже вели себя странно: кто-то лежал ничком на щебне, кто-то стоял пошатываясь, кто-то мычал, обхватив руками голову. Они тут все перебухали, что ли?!

Но за спиной уже слышался хруст настигающих шагов, и Митяй побежал к тепловозу.

– Саныч! – Мальчишка взлетел на площадку, почти не касаясь поручней. – Саныч!!!

Дверь открылась, но вместо бригадира из кабины выглянул машинист. С такими же мутными буркалами, как у Валеры, и перепачканными свежей кровью губами. Митяй застыл в ужасе, и машинист прыгнул. Пацан отшатнулся, ударился спиной об ограждение, прянул в сторону… Лягнул что было сил – машинист обрушился вниз по трапу и кубарем укатился в придорожные кусты.

Саныча Митяй нашёл уже внутри тепловоза, после того как сам забрался туда и запер за собой двери. Бригадир лежал с порванным горлом в луже собственной крови и не дышал. Подумалось, что нужно выкинуть труп, иначе тот встанет и сожрёт его самого, но смелости не хватило.

Митяй забился в угол и тихонечко заскулил от безысходности.