Текст книги "Падшие к небесам"

5

Лично для Адиля странным было то, что из пришедших на похороны сверстников Амины самыми подавленными были ребята. Одноклассницы только и делали, что старались не встретиться глазами с родителями. На лицах девочек отразилось бы больше эмоций, если бы в землю закапывали школьные маты. Взглянув на портрет, который показала одна из родственниц, Адилю стали понятнее чувства ребят. С фотографии на него смотрело выразительное, немного мальчиковое, и оттого ещё более приятное лицо. Клетчатый пиджак с выдающимся из нагрудного кармана огромным бутоном белой гвоздики обтягивал не по годам развитые плечи. Парни взяли лопаты и принялись закидывать могилу влажными комьями, моргая часто и долго.

Адиль вспомнил первые похороны в своей жизни. Дедушка лежал как живой. Он до последнего верил, что пожилой жизнелюб просто притворяется и еле сдерживается, чтобы не улыбнуться. Но дедушка не поднимался, и все страшнее было смотреть на будто бы продолжающую кровить ссадину на лбу величиной с крупную монету. Инфаркт настиг деда за несколько метров до электрички, на которую он пытался успеть, припозднившись с дачи.

Парни, сменяя друг друга, справились меньше чем за 10 минут. Адиль поднёс пятилитровую флягу и протянул её ребятам.

– Очень красивая была. Взгляд такой умный. Вот только стрижка была короткая, да?

– Это ещё с прошлогодней виньетки фото, – произнес один из парней, оценивая взглядом незнакомца.

– Меня зовут Адиль Атилов. Я следователь по делу Амины.

На лицах ребят Адиль читал сосредоточенность, заинтересованность, но ни на одном не заметил даже оттенка настороженности или испуга.

– У неё был молодой человек? Понимаю, вопрос может показаться странным, но нужно учесть все варианты.

– Вы думаете, что она не сама? – раздался голос из-за спин ребят.

– А ты? – приподнял голову Адиль.

– Я не знаю.

– Вы с ней хорошо общались?

– Да, неплохо. Лучше, чем с любой из наших, это точно. Ей было проще с пацанами, понимаете. Отец их бросил, братьев у неё не было. Может, общаясь с нами она пыталась это как-то… наверстать что ли, или…

– Компенсировать.

– Наверно. А это что значит?

– Возместить, то, чего не хватает.

– Ну и это тоже. Очень резкая была. Даже могла со старших классов типам по шее дать, представляете. Девочки её сторонились. А с пацанами ей было комфортно. Но даже с нами до конца открытой не была. Ну мне так казалось, по крайней мере. А чтобы с кем-то мутить, нет, такого не было.

– Ты её хорошо знал.

– Она мне как-то нос сломала на футболе. Не специально. Мяч на их поле улетел – а она как всандалит. С тех пор и сдружились, – ребята опустили головы и улыбнулись полными водой ртами. Вероятно, все из них были свидетелями этого эпизода.

– Тебя как зовут?

– Рашид.

– А с незнакомыми ребятами, может не с вашей школы, ты её не видел?

– Да вроде нет. Последнее время ушла немного в себя, на переменах начала в классе сидеть. Дневник завела. Я зашел один раз, она его быстро спрятала. Я сделал вид, будто не заметил.

– Спасибо, Рашид. Запиши, пожалуйста, мой номер. Если что-то вспомнишь, в любое время звони. Вас подкинуть?

– Не надо.

– Ладно. Ещё раз спасибо, – Адиль сделал несколько глотков и вернул баклашку ребятам.

Люди почти разошлись. Фургон со школьниками не спеша скатывался вниз. Несколько человек, слегка поклонившись, отделились от основной части и направились в сторону разбросанных на другой стороне дороги такси. Учителей, как и любых представителей сидячих профессий, сразу выдавала их стать и походка. Рассаживаясь по машинам, они до последнего не снимали с лиц скорбного выражения и перекидывались скупыми, дежурными репликами. Мать Амины в сопровождении двух женщин села в замыкающую колонну Приору. Адиль хотел вернуть ей флешку, но решил сделать это потом. Он понял, что нанесёт ещё как минимум один визит к матери Амины, чтобы узнать о дневнике.

6

– Ну вот так и говори, внучок, по-русски – бутерброд! – отыгрывал добивку любимого анекдота Тагир, когда Адиль вошёл в кабинет.

– Здравы будьте! А чтоб здоровей быть, откушайте угощений Садохиных.

– Ты чем его накормила, Саида?

– Чудушки с травой, – усмехнулась Саида, – мама в гости приезжала. По ходу, я что-то не знаю о её новых начинках.

– Саида вне подозрения, Адиль Рустамович.

Адиль вынул из внутреннего кармана блокнот и швырнул в свой кабинет. Запах домашней выпечки был пожалуй самым приятным для него в эту минуту. Подойдя к столу он отломил кусок пирога, и, комично прищурившись, не спеша прожевал.

– Когда накроет, Саида?

Та, засмеявшись, уступила место и пошла набирать чайник. В такие моменты оба, наверняка, были рады, что у них сломался кулер. Воду надо было наполнять из стоящей на полу девятнашки с краником.

– Малой со старых мультиков прикололся. Царевичи, Горынычи, Василисы. Вань поставь, кричит, Вань.

– Ну и хорошо же. А то я в субботу клацнул детский канал. Мультики ж на ура заходят после «Варяга», – Тагир понимающе хикнул, – Какие-то квадратные коты, синие свиньи, ошалеть! Вместо мордочек какие-то параллелограммы. У меня голова на второй минуте сама провод перегрызать потянулась.

– А я пластилиновые всегда любила. Вот где действительно теплота чувствуется. В прямом смысле руками сделали. Правда, удава из «38 попугаев» боялась очень. Мама так смеялась, когда…

Саидину ностальгию прервал визг внутренней связи. Адиль взял трубку, и по его выражению сразу стало ясно, что чайник можно выключать.

– По поням, детки, – скомандовал Адиль, – Маршрутчики зарубились. Кого-то даже уработать умудрились, вроде. Хотя, Саида, ты оставайся, наверное. Тагир, записи с камер взял?

– С первухи? Да. Но не смотрел ещё.

– Покажи Саиде – что, где. Ну а ты, милый мой стажёр, смотри в оба. Если время останется, пробей номера, – закончил Адиль и протянул листок с номерами машин с похорон.

Тагир загрузил первый пакет файлов с дорожной камеры возле высотки. Он не понимал, почему эти записи нельзя было просто удалить. Вероятно, Адиль в очередной раз решил поберечь стремительно хорошеющую стажёрку, избавив её от внимания осатанелых водил, и придумал ей этот мартышкин квест.

– Погнали, Тага, – вынырнул из своего кабинета Адиль, фиксируя кобуру.

Тагир размашистым жестом предоставил свой компьютер в распоряжение Саиды и последовал за начальником.

7

Бурления в сфере общественного транспорта, а конкретно в скрипящей области маршрутных такси, начались с того момента как в город въехала партия новых автобусов с газовыми двигателями. Когда рабочему классу представилась возможность за полцены, почти с той же скоростью, добраться из одной части города в другую они с радостью ею воспользовались. Не говоря уже о том, что все прелести проезда в прокуренных и дребезжащих газелях, где водитель взбалтывает пассажиров регулярной прокачкой тормозов и стихийными манёврами, меркли перед баюкающей качкой метановых китов. Стоило исполинам влиться в городской поток, как их комфортабельные чрева в момент набились тысячами довольных Ион. На каждой остановке экс князья извоза фиксировали, насколько щедрые горсти с их выручки сгребают пришельцы и немедля принялись ковать свои гарпуны. Последней каплей стало решение управляющей компании поднять стоимость путевых листов в полтора раза. Десятки конечек заполнились бастующими водителями. Те же, кто выезжал в рейсы, незамедлительно получали по своей не солидарной голове.

Конечная остановка 44 маршрута издали напоминала остывающее поле битвы. Площадка была усеяна суетливыми стайками водителей. В центре стоял полицейский уазик, с открытыми передними дверьми. На заднем сиденье вертели головами двое мужчин. Тагир остановился возле «бобика» и дважды посигналил, привлекая внимание полицейского за рулем. Швырнув планшет на пассажирское сиденье, постовой метнулся к Приоре. Тагир открыл окно и отсалютовал молодому коллеге удостоверением.

– Что у вас?

– Еле угомонили, товарищ лейтенант. У одного черепно-мозговая, увезли только-только. Двое в кузове сидят. Или оба били, или один кто-то, непонятно. Трубой.

– Свидетелей походу пол района да?

– Ну, все что нужно уже узнали. Женщина с окна на телефон все с самого начала снимала. Только в толпе не понятно кто из двоих ударил.

– Припаркуйся за домом, – сказал Адиль и вышел из машины.

В этот момент следователь почувствовал себя сорвиголовой дикого запада, который ввалился в рябящий от перегара салун. Хотя жил он на юге. Что ж дикий юг, тоже звучит. Выдержав мешанину озлобленных, усталых и внимающих глаз, устремленных на него Адиль направился к уазику. Из машины на него уставились два грузных маршрутчика. Широко-посаженые враждебные глаза на небритых, щекастых физиономиях. Рубашка одного была разорвана до пупка. Обрывок клетчатой ткани, зажатый складкой под грудью, обнажал курчавое пузо. На другом расходилась по швам изгвазданная в дорожной пыли олимпийка.

– Кто пострадавший?

– Молодой водитель. Недавно вышел на работу. Диспетчер сказал у этих двоих с ним и раньше конфликты были – работать мешал.

– Точнее работал как надо. Молодые ж гонзают как угорелые, все остановки подметают, а им ничего не остается. У рафиков постоянно конфликты на этой почве. Эти-то привыкли от остановки до остановки плестись, чтоб побольше людей собралось, – обрисовал Адиль основы одноклеточного маркетинга задержанных.

– Снимем пальцы с трубы да и все, – произнес подошедший к машине Тагир.

Вглядываясь в лица водил, он вскинул головой и ухмыльнулся, недвусмысленно дав понять, что их конечка на ближайшие годы будет уже в другом месте.

– Она тряпкой обернута была. Когда мы её изъяли по ней разве что камаз не проехал.

Тагир не сводил взгляда с задержанных. Пыльный олимпиец деланно прокашлялся, гася подступившую в ответ ухмылку. Прикусив нижнюю губу, Тагир носом выдохнул усмешку. Фокус темно-карих глаз размылся, и младший следователь едва заметно дернул головой. Адиль даже сжалился над поверившим в себя олимпийцем, потому что прекрасно знал, чем был чреват для адресата этот скупой вербальный посыл. Он был созвучен названию самой популярной советской мультяшной франшизы с добавлением обращения, созвучного прозвищу самого популярного контрацептива. Тагир уже медленно обрастал шерстью и превращался в волка, а пожевывающему свой язык олимпийцу очень скоро придется почувствовать себя зайкой в жилетке и шортиках. Адиль вспомнил, как оттаскивал Тагира от насильника, когда помощник исчерпал весь свой талант дознавателя. Когда Адиль проигрывал эту сцену, в голове почему-то зазвучали «Ла-ла-Ла-ла-Ла» и нагнетающие скрипки из заставки к мультику. Видимо, потому что именно это был его любимый мультик, о чем он не успел сказать своим коллегам час назад.

– Товарищ сержант, там парнишка-таксист в себя пришёл, – доложил патрульный.

– Они ещё таксисту вломили?! – Тагир вмиг перенастроил фокус и впил выпученные глаза в олимпийца.

К машине, держа под руку, подвели высокого, привлекательного парня. Адиль не успел подойти к нему, как тот выкинул руку в сторону пары в уазике и выпалил:

– Да вон этот урод, который Расиму голову разбил. Расим с жирным рубился, этот шакал подошел с трубой и выстегнул его.

– Ну надо же! Один свидетель записал на камеру весь инцидент, а другой, a.k.a. потерпевший, опознал нападавшего. Просто, не день, а бифидок с ватрушкой! И че притих-то? Прокашлялся уже, стофилокок? – барабанил по стеклу гогочущий Тагир.

Адиль понимал, что на самом деле его помощник немного разочарован. Тагир всегда распалялся прямо пропорционально наглости подозреваемого. Пропорция удваивалась, если оный превышал его по габаритам. В случае с коренастым трубочистом сработали оба параметра. Адиль похлопал Тагира по плечу:

– Чудухами заешь.

– Не я с ним ещё пообщаюсь, – не отрывал глаз от уазика Тагир.

– Слышь, Дональд Дак, – Адиль отвел помощника в сторону, – Спокойней. К нам привезут, скажи, что если будет выежываться, то битые окна на метанах тоже на них скинем.

– Адиль Рустамович, да я ушам не верю!

– Да пугни просто и все. Вон полный уже плачет. С него и начинай.

Адиль подошел к таксисту. Гематома и усеявшие лицо ссадины начинали понемногу скрадывать пригожесть паренька. Он молча уставился на Адиля. Ссадины покрывали лицо парня даже слишком щедро, но Адиль понял, что за некоторые из них он поначалу принял порезы от бритвенного станка.

– Как зовут?

– Алиев Гурам.

– Как здесь оказался, Гурам?

– Я перед работой у Расима думал тысячу разменять. А у него тут суета такая. Он думал круг дать, эти не пускают. Толстый перед ним прям дверь захлопнул, Расим его толкнул. Другой сразу ноздри веером, бычить начал.

– В спортивном костюме который?.

– Да, который трубой ударил. Расим ему леща выписал. Толстый на него кинулся. Я вступился. И спортсмен мне по затылку – чанк. Я отключился. Потом смотрю Расим толстого бросает, а этот шакал уже с трубой подскакивает.

– А как понял, что по затылку именно он ударил?

– Ну там рядом больше никого не было. Ну, в смысле, толпа собралась уже, но вплотную только эти двое стояли.

– Понятно. Ты как себя чувствуешь?

– Да в себе уже.

– Сотрудники сейчас показания возьмут у тебя. Потом в больницу отвезут. Побои обязательно снять надо. С руками что у тебя? – на ладонях парня отпечатались две красные полосы с крапинками крови.

– Он же как Расима трубой огрел, я подскочил выхватить её у него пытался. Но меня потом толстый отшвырнул, и я уже поплыл.

– Короче руки тоже дай врачам посмотреть. Сам за руль не садись. Тем более баранку тебе больно, наверно, крутить будет. Если машину оставлять не хочешь, ключи сотруднику отдай – он пусть ведет.

– Да руль держать смогу я, у меня перчатки были где-то… так, а с больницы, короче, уже можно самому ехать да? – Адиль уловил нотку иронии.

– С больницы – можно. Но у врача спроси обязательно, пускает он тебя за руль или нет. Руки-то ладно, главное чтобы голова у тебя в порядке была. Или ты подумал, что мы, как с тебя все нужное возьмем, то забьём на тебя сразу же?

– Не-не, – замялся Гурам.

«Да-да», – про себя произнес Адиль.

– Ладно. Давай я запишу твой номер. Вечером наберу – расскажешь, как прошло и в порядке ли ты. Вопросы есть у тебя?

– Один есть, если честно. Будет у вас тысячу разменять?

– Нет. А ты сегодня ещё работать думаешь?

– Посмотрю, что врачи скажут.

– И в зеркало ещё посмотри. Клиенты к тебе побоятся сесть.

Адиль подозвал патрульного и вручил ему побитого альтруиста под личную ответственность. Остальные сотрудники послушно внимали профессиональным байкам лейтенанта Шайдабекова. Тагир с успехом переключил своё внимание на молодых коллег и перемежал оперуполномоченный трёп анекдотами, которые не мог рассказать Саиде. Адиль махнул оратору, и полисмены остались в неведении, чем же закончилась встреча усатой проститутки и водителя троллейбуса. Спустя минуту белоснежная Приора урчала в двух шагах от Адиля.

8

Саида наблюдала, как в сторону высотки с трассы съехала двухсотая машина. Чуть меньше в объектив попало расквадраченных пешеходов. Девушка записала номер машины и поняла, что без чашки кофе выносить этот артхаус она больше не сможет. Как выглядит девочка, пользовалась ли она этой дорогой в тот день, шла ли пешком или приехала – ничего из этого Саида не знала. Камера лишь частично захватывала односторонний съезд к лесополосе, ведущий во двор дома. За два часа по обочине съезда, вероятно служившей тротуаром в плане застройщиков, прошло около 120 человек. Половина из них на вид напоминали школьников, а может и студентов. Шли они во двор или на прогулку по лесу Саида тоже не знала. Поскольку это был единственный автопроезд к высотке, Саида решила остановиться на единственной полезной информации, которую смогла получить от просмотра. Она записала номера всех машин, которые воспользовались съездом в районе 5 часов. Кипящий чайник клацнул, на долю секунды опередив телефон, на котором высветилось «Адиль».

– Глаза на месте?

– Уже вылезают, – засмеялась Саида.

– Дай им передохнуть и глянь во дворик.

– Я уже гляжу.

– А нас видишь?

– Где? А да! – Саида махнула, будто ребёнок из детсада, завидев родителей.

– Иди к нам. Кушать пойдем. Чудушки вечером долопаем.

В награду за горскую кулебяку парни обоюдно решили миновать ведомственную столовку и отвести Саиду в «Варяг». Оба сошлись во мнении, что Цезаря вкуснее, чем тот, который ей подадут в облюбованном следователями шалмане, Саида нигде больше не попробует. Они сели за столик возле витрины, за которой раскинулась корявая, пасмурная панорама пустующего сквера. Ухоженный официант с выбритым пробором обдал их легкой волной лакосты и крахмала. Парни отмахнулись от меню и указали на Саиду. Официант кивнул и протянул девушке ореховую брошюру. Как только парнишка отошел, по лицу Тагира расползлась блаженная улыбка.

– Бесплатный обед от шефа, – щеки Тагира едва не касались ресниц.

Саида подхватила позитивную заразу коллеги, но вопросительно прищурила глаз, не понимая её причины.

– К нам всегда девушки официанты подходят. Тагир поспорил, что если мы с тобой будем, обязательно подойдёт парень, – пояснил Адиль.

– Спасибо за халявную барашку, очаровашка!

– Не за что. Ты бы хоть предупредил, я бы накрасилась, чтобы больше шансов у тебя было.

– О, да ты ещё и скромняшка. Я и так был в тебе уверен. К тому же я за честную игру.

– Хотя ты прав – краситься ни к чему. Для меня он, пожалуй, ну слишком симпатичный, – взглянув на подходящего от бара официанта, шепнула Тагиру Саида, – Я помню мы в универе с девочками в кафе когда ходили, тоже так спорили. Только мы имя загадывали. Когда стипендии повышенные начали получать – зачастили и уже было не интересно.

– Мда, а моей стипендии на хот-дог еле хватало.

– Учитсься надо было, а не в столовке бл. едьму катать.

– Надо запомнить, шеф. Уважаемые зрители, сегодня в кино – «Бледьма из Блэр».

– Так, оставить. Саида, что будешь?

– Цезарь и…

Адиль поочередно вскинул бровями, глядя на Тагира.

– Вы что и на это поспорили?

– Нет, тут мы были уверены. Ибо горянки всея Руси совокупно питают непостижимую слабость к сухарям в салате. Извини, Цезарь и…?

– Курицу по-фламандски, – произнесла Саида с наигранной опаской.

– А вот здесь мнения разошлись, – откинулся Адиль на спинку и подставил ладонь Тагиру.

– Поздравляю, ты восстановила имидж своего руководителя, – Тагир смяв улыбку хлопнул о ладонь, – Я просто не думал, что ты с Цезарем курицу закажешь.

– Здравое решение, Саида. Хвалю. Кстати, согласен, насчёт Цезаря. Лучше с креветками закажи.

– Тогда и пиво закажу.

Оба синхронно уставились на Саиду.

– Ловите встречный подкол от горянки, – стажерка прикрыла салфеткой нижнюю часть лица, демонстрируя свои навыки владения бровями.

Обратно они решили пойти через сквер. Не спеша ступая по бугристой кладке молодые правоохранители вдыхали накатывающие порывы верхача. Тагир с Саидой вышли вперед и перекидывались гастрономическими замечаниями. Между тополями сновало воронье. Деревья будто перекидывали птиц друг другу. Рядом взвизгнули тормоза троллейбуса, расписанного игривым банковским предложением. Двери смяли зазывающую красавицу с коммерческим оскалом и впустили очередную порцию пассажиров. «Эти люди, врядли потянут ваш кредит, волоокая ты моя», – подумал Адиль.

– Опять сам с собой общаешься?

– Ага, за вас молодых молюсь, – Адиль понял, что надо избавляться от этой привычки.

Возле остановки сновали заспанные цыганята. Профессиональные бедолаги подрывались с тротуара и впивали молящие глаза в спешащих не заметить их горожан. Чумазята лавировали во встречном потоке с проворством персонажей восьмибитной игрушки. Они подносили засаленные стаканчики к животам прохожих, бормоча жалобную околесицу, и отскакивали к следующим, если в стаканчике раздавался звон или они покидали попрошай-зону. Выручку писклявые добытчики ссыпали в короб одетой во все свои юбки и кофты главпрошайки, чилящей у бордюра неподалеку.

– Запир хоть подальше бы их убрал. Скоро вообще под окна свои посадит. Выглянул чисто, черпанул на сигареты и ассалам алейчум, – спрогнозировал Тагир лайфхак не замороченного коллеги.

– Хорошо, что напомнил. Вы идите, я за сигаретами зайду. Хозяйка, нам надо что-нибудь?

– Сахар можно. Чай есть вроде. И на телефон мне закинь, пожалуйста, – Саида протянула съёженную сотку.

Адиль улыбнулся и свернул к магазину, даже не взглянув на купюру.

9

В конце коридора Тагир заметил невысокую фигуру. Возле их двери склонился плечистый брюнет. Рукава вязанного свитера были подвернуты и обнажали мясистые запястья. Визитер просовывал файл под дверь, когда Тагир окликнул его:

– Тута мы, Камал.

Вскинув заросшую голову гость махнул Тагиру и покряхтывая выпрямился.

– Думал вы в столовке, салам алейкум.

– Валейкум ассалам, – с присвистом проскандировал Тагир с середины коридора и занес растопыренную пятерню.

Раскаты их рукопожатия разнеслись по всему этажу. Саида едва зажмурилась и перебрала пальцами, привествуя Камала.

– Отлично смотришься. Я бы даже сказал – брутабельно. С кем зарубился хоть?

– Да вчера с идиотом одним в ресторане. На днюхе у брата сидели.

– А вот позвал бы брат и меня, может ничего бы и не прилетело. Да где этот ключ?

– Если хочешь я могу пудрой пройтись, – предложила Саида. Ей всегда нравились доктора, особенно не старше сорока. А в сочетании с недурной наружностью так и вовсе могли рассчитывать на беспрепятственный доступ к её косметике.

– Пожалуй, что нет, Саида. Но спасибо.

– Да давай. Ты походу припотел, пока нас искал – тоналочка вон расползается уже, – усмехнулся Тагир, нащупав ключ в заднем кармане.

Камал было потянулся к лицу, но одернул руку. Не глядя открыв замок, Тагир выхватил файл.

– Любовное послание Саиде?

– Это Адилю, – замялся Камал.

– Вот это поворот. Ну проходи, воздыхатель ты наш.

За окном примостившийся на подоконнике кот перекидывал голодные глаза с одного входящего на другого. Саида подошла к окну, и котяра вожделенно ткнулся в стекло. Ломоть чуду скрылся в пожухлой листве, и животное кинулось следом.

– Камал у тебя ж тетя кошатница вроде да? Забери да усатого, по-братски. Следующий кусок я ему не прощу.

– Да я кусочек и все.

– А ну да ты ж у нас пума-гёрл. Из солидарности короче.

– Может Саида в прошлой жизни кошкой была? – попытался вклиниться Камал.

– Ага, дикой, – усмехнулась Саида. На столе мурлыкнул её телефон – пришло смс платежа. Сумма превышала необходимую в два раза. В уголке рта вильнула подступившая улыбка.

– Ты ж батька пикапа! Аккуратней, Кама, а то быстро узнаешь, кем в следующей жизни будешь ты.

– Чайник ставлю?

– Конечечно! Чайканём, Гаутама?

– Можно. Гауктома?

– Индийский Будда. Хотя ты больше напоминаешь китайскую версию, – Тагир понял, что хватил лишку, гася подступы к Саиде. – Это заключение что ли? Кабана… каннабиоды в крови. Кто такие? Это у девочки этой что ли?

– Активные вещества конопли. Да.

Единственным звуком в кабинете был шум вскипающей воды. Тагир наклонился в проем в кабинет Адиля и метнул файл на главный стол.

– Метхун Чакраборти, – пачка рафинада приземлилась на стол Тагира.

Адиль пожал руку Камала и подмигнул Саиде. Та потрясла пустой кружкой, Адиль кивнул и пригласил танатолога в кабинет.

– Наливай-наливай, мы не долго, – заверил Адиль и закрыл дверь.

Адиль знал Камала около года. Молодой, талантливый судебный медик сразу завоевал расположение всего отдела. Его профессионализм в определении точного времени смерти не раз здорово подсоблял раскрываемости младшего следователя Атилова. Поняв, что мучить Тагира своими догадками бесполезно, Адиль переключился на хваткого товарища в белом халате. Камал рассказывал, что тоже когда-то грезил следовательской работой, но у здоровья оказались свои планы на его жизнь. Теперь объектом его изучения стала жизнь других, точнее причины, в силу которых они с ней расстались. Адиль знал, что врач сразу ухватится за возможность помочь в раскрытии предполагаемого убийства, и рассказал ему о своих предположениях.

– Спасибо, что зашел, Камал.

– Я с завтрашнего в отпуск. Подумал, хоть сам заеду в кой-то век. Ты был прав.

– Хапнутая значит была.

– Причем не слабо. Но при себе у неё ничего не было, только зажигалка. Ребята говорят, пальцы на зажигалке – её. В подъезде, на площадке ничего не нашли?

– Нет. Ни пробки, ни гильз. Но тогда не особо искали, если честно. Я съезжу ещё раз. А покурить где-нибудь и потом подняться она могла?

– В таком хламе?! Если только на лифте.

– Лифт там не пашет.

– Значит, курила на этаже.

– Значит, подкурили на этаже. Я барыг потрясу, но вряд ли она брала у кого-то. Чё ей надо-то? Кто ей столько продаст? Да и кто ей вообще продаст?

– Могла урвать где-нибудь?

– Тоже вариант. Ладно, спасибо, Кама. Если что, могу же позвонить?

– Конечно. Дальше селения не уеду, так что на связи.

– Ты обедал? Пойдем, там Саида такой каравай принесла.