Текст книги "Калитка для котёнка. Фантастическая трилогия"

Вертолёты взлетали и садились прямо напротив окна комнаты Виктора и Эллен. Моим друзьям ничего не оставалось, как наблюдать за этим и делать выводы. Они отмечали для себя длительность полётов, следили за процессом заправки и пытались сообразить, сколько топлива могло оставаться в той или иной машине. Они планировали выбрать подходящую ночь и захватить вертолёт около четырёх часов утра. Это время, когда сон нередко одолевает даже тех, кто никогда не спит на посту, и мне было нечего возразить. В итоге мне не оставалось ничего другого, как присоединиться к друзьям. Я полагал, что если моя помощь и не понадобится, в любом случае я не буду помехой.

В ночь побега сначала всё шло достаточно гладко, но, конечно, не обошлось и без приключений.

В первый же день пребывания на базе нас снабдили камуфлированной одеждой без знаков различия. Издалека мы выглядели как заправские военные. Поэтому, выйдя ночью из здания, мы решили солидно передвигаться неспешным шагом и не перебегать открытые участки. Сначала парой вышли Эллен с Виктором, а я двинулся немного погодя. Удивительно, но мы добрались до вертолёта, не вызвав тревоги. Правда, около посадочной площадки нас окликнул бдительный часовой, но Виктор не ударил лицом в грязь. Он сказал, что у него ночной вылет, и все вопросы к дежурному офицеру. Солдат растерянно отступил, а Виктор, забравшись в кресло пилота и покопавшись для начала в недрах приборной панели, принялся щёлкать тумблерами и ручками.

Завыли сирены и вспыхнули прожекторы, когда мы с невероятным шумом, поднимая клубы пыли, уже взлетали. Набрав высоту и выровняв тяжёлую машину, наш пилот взял направление на ближайший город.

Виктор сообщил, что они планируют приземлиться, не долетая до города примерно милю. Затем просто войти в него пешком и попробовать затеряться. В предрассветной мгле мы увидели, что бесконечные прерии кончились и внизу потянулись лесные массивы. Виктор заметил, что место посадки придётся ещё поискать, но горючего с избытком хватит на все манёвры.

Раньше у нас не было возможности обсудить дальнейшие планы, и я поинтересовался у Виктора, что они собираются делать потом. Виктор сообщил, что у его бывших сослуживцев есть кое-какие связи в преступном мире, и первым делом он сделает себе и Эллен новые документы. Потом они уедут в какую-нибудь страну, ещё не решили куда, и начнут всё заново. Виктор предложил сделать документы и мне, но я отказался и признался, что хочу, наконец, разобраться со своими новыми способностями. Виктор понимающе кивнул головой и сказал, что тоже поразбирался бы, если бы было с чем. Я высказал предположение, что при серьёзной опасности их с Эллен способность к трансформации может вернуться. И лучше быть к этому готовым.

Я хотел было спросить у Виктора, есть ли у них в этом городе знакомые, которые могут помочь укрыться на первое время, но подумал, что это лишнее. Мои друзья уже показали, что отдают себе полный отчёт в своих действиях.

Некоторое время мы молчали, но вскоре Виктор встревожено сообщил, что за нами погоня, и на радаре два объекта. Я подумал, что, видимо, в воздух подняли оставшиеся вертолёты. Эллен тут же заявила, что видела в хвостовой части несколько парашютов, и сейчас нам самое время их надеть.

Первоначальный план пришлось изменить. На горизонте уже показались городские огни, когда мы, надев парашюты, собрались прыгать. Эллен принялась меня инструктировать, причём речь сразу пошла о затяжном прыжке. Виктор тем временем направил вертолёт немного в сторону от города – в лес, чтобы никто не пострадал, когда, уже никем не управляемая машина, разобьётся.

Наконец мы покинули борт. Я прыгал впервые, и было жутковато. Настроение улучшилось лишь после того, как я дёрнул кольцо, и меня сильно встряхнуло. О возможности трансформироваться я тогда почему-то даже не вспомнил. Вцепившись в стропы, я, следуя наставлениям Эллен, внимательно всматривался вниз, чтобы не опуститься на вершину какой-нибудь ели.

Когда мы благополучно приземлились и нашли друг друга, Виктор достал откуда-то сапёрную лопатку. Он немедленно принялся, в лучших шпионских традициях, закапывать наши парашюты. Сначала это вызвало у меня недоумение, но, подумав, я понял, что он прав. Сначала нас будут искать на месте аварии вертолёта. И чем позднее наши преследователи поймут, где мы приземлились на самом деле, тем лучше. Мы прошли в сторону города около мили, и я понял, что нам пора расставаться.

Возможно, если рассуждать с практической точки зрения, мне лучше было остаться с Виктором и Эллен. Но, вопреки всякой логике, мне хотелось побыть одному, и образно выражаясь, пойти своим путём. Виктор и Эллен были искренне огорчены расставанием. Да и я успел к ним привязаться.

Тепло попрощавшись с друзьями, я подождал, пока они не скроются в густой тени деревьев, и трансформировался в тело космического санитара. Привычно просканировав окружающий лес, решил телепортироваться на берег небольшого лесного озера. Оно находилось всего лишь в нескольких милях от меня.

Прибыв на место, я присел на ствол поваленного дерева и некоторое время наслаждался живописным видом неподвижной глади тёмной воды, неясными силуэтами деревьев и лесной тишиной. Небо оказалось густо усеянным звёздами, и, наблюдая за ними, я всерьёз задумался о своём будущем. Впервые за долгое время я размышлял конкретно, на грани принятия серьёзных решений, и в груди у меня медленно и неуклонно поднималась волна всепоглощающего восторга. Это было предчувствием чего-то замечательного и неотвратимого. Возвращаться домой не имело смысла, да и не хотелось. Там меня никто не ждал кроме, разве что, сотрудников каких-нибудь спецслужб или военных.

Я снова принялся обдумывать давнюю идею поменять свою базовую конфигурацию на конфигурацию космического санитара.

Человеческое тело требовало непрерывного внимания и ухода. Его следовало регулярно кормить и обеспечивать возможность погружаться в сон. Исходя из физиологических потребностей, нужно было создавать комфортную обстановку. Не говоря уже о том, что при серьёзных или мнимых угрозах оно имело склонность впадать в стрессовое состояние. Всё это мешало не только какому-либо духовному развитию в самом широком смысле этого слова, это препятствовало даже простым размышлениям, выходящим за рамки обыденных физиологических и психологических потребностей.

Я ещё не знал, как осуществить смену базовой конфигурации, но надеялся, что впоследствии найду способ, как это сделать.

Кроме того, после общения с пришельцами-рекрутерами я понял, что существует, по крайней мере, одна цивилизация космических санитаров. И я подумал, что неплохо было бы воссоединиться с этой расой.

Я давно понимал и чувствовал, как близки мне идеи космополитизма. Теперь же я вполне конкретно воспринимал себя гражданином вселенной и больше никем другим. В то же время я не допускал и мысли о том, чтобы навсегда покинуть человечество и бросить его на произвол судьбы. Хотелось разобраться в проблемах, заблуждениях и препятствиях, стоящих на пути его развития. Но вряд ли я мог помочь людям, действуя в одиночку.

Неожиданно мне в голову пришла совершенно фантастическая идея.

Сначала я отбросил её, как абсолютно невероятную, но минуту спустя вновь к ней вернулся.

«Почему бы и нет, – подумал я. – Что я знаю о возможностях санитаров космоса?»

Мысленно отключившись от окружающего мира, я встал, прикрыл глаза и сосредоточил всё внимание на распахнувшейся над озером, прямо передо мной, космической бездне.

Вначале постарался прочувствовать и осознать всю её целиком. Через некоторое время я попытался выделить в своём восприятии отдельные участки космоса и какие-то его уголки. Постепенно возникло трудноуловимое ощущение хаоса, но и оно иногда прерывалось на мгновение ещё более размытым ощущением упорядоченности каких-то структур.

Внезапно внутри у меня что-то шевельнулось, и я почувствовал ответное внимание, сопровождающееся чем-то вроде вопроса: «Кто ты?». На долю мгновения я уловил в вопросе оттенки дружеского участия и готовности к действию. В ответ я как мог широко распахнул всё своё естество, стараясь отбросить все сковывающие и сдерживающие мысли и факторы. Я постарался раствориться в этом вопросе и почувствовал, что между тем, кто его задал, и мной возникла какая-то связь. Я потянулся к ней всей своей сущность и почувствовал, что связь крепнет. Возникло ощущение, что меня затягивает какая-то воронка. Я не противился этому чувству, а постарался отдаться ему целиком.

Когда появилось ощущение движения и скорости, я открыл глаза и увидел, как мимо меня, всё более ускоряясь, проносятся звёздные системы, туманности и далёкие галактики. Подняв голову, я заметил, что перспектива немного искажается, и подумал, что это скорее всего оттого, что меня окружает какое-то защитное поле, а возможно – просто от скорости.

Под ногами у меня разверзлась космическая бездна, впереди ждала неизвестность, но я испытывал всё поглощающее чувство восторга.

Неожиданно для себя я не только понял, но и всей душой почувствовал, что наконец-то возвращаюсь домой… Испытывая невероятное чувство облегчения, постепенно переходящее в ощущение тихой, спокойной радости, я снова закрыл глаза и уже не открывал их до тех пор, пока движение не прекратилось…

Агент без прошлого

Часть первая. Космопорт

Я уже протянул руку к кнопке звонка, стоя перед обычной, слегка обшарпанной дверью, но, немного помедлив, замер на месте.

Неожиданно для себя я вдруг осознал, что не имею ни малейшего представления о том, кто живёт в этой квартире, и что мне нужно от этих людей. Более того, задумавшись об этом, я сообразил, что не могу вспомнить ни собственного имени, ни кто я такой, и что здесь делаю. По спине пробежал неприятный холодок, и возникло гнетущее ощущение опасности.

Я подумал, что, имея такой набор обстоятельств, заходить в какую-либо квартиру, пожалуй, не стоит. Опустив руку, я повернулся и медленно отошёл от двери. Следовало хоть как-то собраться с мыслями и решить, как быть дальше.

«Для начала можно посмотреть, что у меня в карманах, – размышлял я. – Может быть, это поможет вспомнить или узнать что-нибудь о себе».

В своём воображении я уже нарисовал скамейку в каком-нибудь тихом и безлюдном парке, где можно спокойно, без помех и не торопясь, всё обдумать.

Но едва я отошёл от двери, как снизу послышались лёгкие, почти беззвучные шаги – кто-то поднимался по лестнице. Вскоре показался молодой, темноволосый и смуглый, довольно крепкий на вид мужчина и загородил собой спуск по лестнице. Его простоватая одежда в сочетании с круто выступающим вперёд и давно не знавшим бритвы подбородком почему-то напомнили мне об уличной преступности.

Затем сверху спустился второй мужчина, отличающийся аккуратной русой бородкой и выступающими под одеждой накачанными мышцами. Он в свою очередь перекрыл подъём. Внешний вид молодых людей не позволял заподозрить их в излишней интеллигентности. Оба молча смотрели на меня и, казалось, чего-то ждали.

Столь демонстративное появление явных препятствий побуждает к действию, и я неторопливо двинулся к молодому мужчине, преграждавшему спуск по лестнице. Не доходя пары шагов, я слегка припал на левую ногу, а заодно немного выдвинул вперёд и опустил плечо. Одноимённая рука безвольной плетью качнулась вперёд. Со стороны это выглядело, как будто я немного запнулся, но, возможно, и начал атакующий выпад.

Парень даже не шелохнулся, но я отметил, как напряглись его мышцы. Он плавно и почти незаметно перенёс центр тяжести на левую ногу. Похоже, эти ребята были профессионалами, а я не имел представления, был ли сам таковым.

Получалось, что покинуть лестничную площадку я мог только путём значительных усилий, а возможно, и каких-то потерь. Проще было зайти в квартиру, хотя я и не знал, что там меня ожидает. Может быть, даже ничего плохого, а напротив, мне помогут разобраться в сложившейся ситуации.

Едва я позвонил, как дверь распахнулась, и седеющий, средних лет мужчина буквально втащил меня внутрь. Попутно он бросил беглый взгляд на парней, которые караулили меня на лестнице. На лице у этого человека ничего не отразилось, и я понял, что с его точки зрения всё идёт, как и должно быть.

– Я вас уже давно жду, – заявил мужчина, заведя меня в комнату и внимательно всматриваясь в лицо. – Вы не помните, кто вы и зачем здесь? – уточнил он.

– Именно так, – согласился я, начиная понемногу раздражаться, но уже надеясь получить ответы.

– Так и должно быть, – успокоил меня собеседник. – Вас привезли сюда специально для выполнения важного задания, и я ваш куратор на этой планете.

– Какого задания, какой куратор? Я что разведчик или диверсант? – возмутился я, начиная закипать. – И о каких планетах идёт речь? Сейчас же верните мою память и покончим с этим!

– Вы дали согласие выполнить эту работу, и приняли все условия, – мягко возразил куратор.

– Не знаю, кто вы по профессии, но рекомендовали именно вас, – добавил он и окинул меня оценивающим взглядом, в котором отразилось явное сомнение.

– И что за условия? – машинально спросил я.

– Я не вникал в этот вопрос специально, но, кажется, когда миссия будет завершена, вас обещали доставить на родную планету. А это, как я понял, сопряжено с какими-то трудностями, – объяснил мужчина.

Он был немного ниже меня, но упорный взгляд серых глаз и уверенная речь говорили о том, что он привык скорее повелевать, чем подчиняться.

– Лучше присядьте в кресло, а я сейчас принесу кофе, – предложил мой новоявленный куратор. – Вас забросили сюда тайно, в грузовом отсеке космического транспорта, вместе с замороженными продуктами. Как только отойдёте от анестезии и успокоитесь, всплывут первые воспоминания.

– Как, уже? – обрадовался я.

– О, нет! Это будет ложная память, которую вам, чисто для целей конспирации, трансплантировали перед отправкой сюда, – заявил собеседник, бесцеремонно опуская меня с небес на землю.

Разочарованный, я сел и устало откинулся в кресле. Похоже, торопиться было некуда, и я впервые обратил внимание на обстановку квартиры, в которой оказался по воле случая или судьбы, кому как удобнее понимать.

Кровать, шкафы и телевизионная установка – всё было, как и во многих обычных квартирах. Хотя, что значит обычная квартира? Может быть, она выглядит такой только в моём ущербном восприятии? Но были в этой комнате и примечательные элементы. Вдоль некоторых стен тянулись плотно набитые книжные шкафы. Такое количество книг нечасто встретишь в обычной квартире. Кроме того, имелись стеллажи с различными приборами и оборудованием для физических и химических исследований. Многое из этого оборудования, а не только банальный микроскоп, было мне хорошо знакомо.

Но, я не имел представления, откуда знаю все эти приборы. Видимо из прошлой жизни, память о которой напрочь отсутствовала. Едва я подумал об этом, как вновь почувствовал волну нарастающего раздражения к человеку, назвавшемуся моим куратором и его сообщникам, которые, несомненно, имелись. Конечно, именно они – вся эта шайка, повинны в том, в каком состоянии я сейчас оказался.

Но вскоре волна раздражения улеглась. Внезапно я вспомнил, что родился и жил в этой же солнечной системе на соседней планете Эбот. На Элларию я прилетел совсем недавно в поисках работы, так как дома давно уже не было подходящих вакансий. Тут же мне вспомнились и родители, точнее отец, который воспитывал меня один. Я очень любил отца и сейчас почувствовал прилив нежности к этому человеку.

Тем временем куратор принёс поднос с кофейными принадлежностями и поставил его на столик, расположенный между двумя креслами. Пододвинув ко мне чашку с кофе, он уселся напротив.

– Кажется, я кое-что вспомнил, – сообщил я. – Помню отца и то, что я прилетел с соседней планеты в поисках работы. Это и есть ложная память?

– Да. Это она.

– Но всё так реально! Может быть, вкралась какая-то ошибка, и это я и есть настоящий?

– Нет, нет, – категорически отверг моё предположение собеседник. – Настоящий Баллард Лемэн сейчас скрывается под чужим именем. Просто вы очень похожи внешне и этим обстоятельством решили воспользоваться. А ваше настоящее имя и планета, с которой вы прибыли, мне неизвестны, так же как и вам.

Сделав несколько глотков, куратор аккуратно поставил чашку с кофе на столик и занялся моим просвещением.

– Далеко не все жители обеих планет в полной мере осознают, что их солнечная система захвачена и порабощена инопланетянами – исключительно коварными и безжалостными тварями, – объяснял он. – Форму правления планет они внешне не изменили, но, конечно, поставили на руководящие посты подходящих для себя людей. И эти люди – предавшие свой народ, постоянно втолковывают и внушают населению, что мы заключили взаимно выгодный контракт с представителями инопланетной цивилизации. На самом же деле пришельцы вывозят с планеты руду с редкоземельными элементами. Причём вывозят в огромных количествах, а добывают её силами самих же местных жителей. Возможно, это единственная причина, по которой они до сих пор не уничтожили нашу цивилизацию. Внешне всё выглядит более-менее благопристойно. Но не занятые в добыче полезных ископаемых отрасли промышленности разрушены, социальная сфера деградирует, и население быстро вымирает. А после того как недра планеты будут опустошены, нас всех ожидает очень незавидная судьба. Наша с вами задача предпринять все возможные меры к освобождению планет.

Этот рассказ произвёл на меня большое впечатление. Тем более, что я и сам уже припомнил общую картину происходящих на обеих планетах событий. Но в моей памяти они были представлены с такой точки зрения, что все неприятные моменты были обусловлены лишь временными экономическими трудностями. Теперь же я почувствовал личную заинтересованность и понял, что готов помочь этим несчастным людям. Хотя краем сознания я понимал, что прилив такого энтузиазма обусловлен, в том числе, сочувствием к несуществующему отцу и беспокойством о его судьбе.

– Я всё понял, профессор, – сказал я и осёкся, растерянно посмотрев на собеседника.

– Ничего, всё в порядке, – заявил куратор и впервые посмотрел на меня с весёлым интересом. – Именно так меня все и называют. Уже не помню, кто и зачем впервые придумал назвать меня профессором, но это давно стало моим конспиративным именем. Похоже, молодой человек, у вас незаурядная интуиция.

Я невольно скорчил недоверчивую мину, потому что сейчас мне было не до комплиментов.

– Да – да, не отмахивайтесь, – настаивал куратор. – Вас рекомендовали, как весьма шустрого молодого человека. Хотя, признаться, на первый взгляд этого не скажешь. Интересно, что сейчас вы осведомлены о собственных выдающихся способностях не больше, чем я.

Очевидно, последняя мысль показалась профессору особенно забавной, и он, качнув головой, весело рассмеялся. Мне же в отличие от него было далеко не до смеха. Я пытался понять и оценить масштабы своих проблем.

– Но зачем же все эти заморочки с памятью и конспирацией? – недоумевал я. – Так ли уж это необходимо? Неужели нельзя было организовать всё как-то попроще?

– Нельзя! Ни в коем случае нельзя! – взволнованно заявил куратор со всей категоричностью. – Всё дело в том, что инопланетяне везде установили сканеры или считыватели мыслей, точнее мыслеформ. Эти аппараты стоят в каждом подъезде, на перекрёстках улиц, в общественных местах, и никто из нас не знает, где ещё. Сканеры считывают не сами мысли, а зрительные образы – мыслеформы. У человека, прибывшего из другой солнечной системы, рано или поздно всплывают в голове образы, связанные с его прошлой жизнью. Сканер немедленно реагирует и посылает сигнал тревоги. На место, под видом блюстителей порядка, сразу прибывает группа захвата и забирает вызвавшего тревожный сигнал подозреваемого. Этих несчастных людей больше никто и никогда не видел. Так что призываю вас отнестись к происходящему со всей серьёзностью.

– Есть ли конкретные моменты, о которых мне нельзя думать? – озабочено спросил я, проникаясь чувством нешуточной опасности.

– Возможно, есть, но я не должен высказывать имеющиеся у меня по этому поводу предположения. И неважно – верны они или нет, – заявил куратор. – Помните историю о белом медведе, о котором нельзя думать, иначе не сбудется что-нибудь важное? Смысл её в том, что целенаправленно не думать о чем-либо человек просто не может.

– Помню! – воскликнул я. – Но этот парадокс мне известен в виде притчи о большой белой обезьяне. И я удивлялся, зачем человека попросили не думать о ней. Ведь если бы он не знал, о чём нельзя думать, то вряд ли вспомнил бы о белой обезьяне. И тогда всё задуманное могло легко свершиться.

– Ну, вот теперь вы всё понимаете, – задумчиво проговорил профессор. – Опасность заключается ещё и в том, что блокировка вашей истинной памяти может неожиданно «слететь». Это может произойти при одновременном воздействии на вас знакомых по прежней жизни звуков, вкусов, запахов, образов, в общем, чего-нибудь подобного. И вам следует избегать эмоциональных потрясений или сильных волнений. А так же лучше поменьше интересоваться прессой, новостями и в целом избегать получения новой информации. Нужно сторониться всего, что может вызвать всплеск ассоциаций, которые разблокируют вашу настоящую память. Если же это всё-таки произойдёт, то у нас на этот случай есть одно средство…

Куратор поднялся с кресла и вышел в соседнюю комнату. Вскоре он вернулся, держа в руках небольшую коробочку. В ней оказались, так называемые, шприц-тюбики, изготовленные из полиэтилена и снабжённые иголками в колпачках. Все они были красного цвета и лишь два – зелёного. Похожие шприцы я когда-то видел в армейских аптечках, хотя и не помнил, служил ли в армии. При необходимости достаточно скрутить с тюбика защитный колпачок, и он уже готов к использованию.

Как только к вам вернётся истинная память, если это действительно произойдёт, вам следует немедленно сделать инъекцию красным шприцем, – заявил профессор. – Это заблокирует ваши воспоминания, но уже не так надёжно, как это было сделано прежде – в стационарных условиях. Пока не сделаете укол, оставайтесь на том же самом месте, где это вас настигло. И постарайтесь не вспоминать и не обдумывать детали прошлого настоящей жизни. Воспоминания об этом могут сохраниться в вашей текущей памяти. Конечно, нельзя никуда перемещаться, чтобы не оказаться в зоне действия сканеров. Так что вы будете в большой опасности до тех пор, пока не воспользуетесь шприцем. Поэтому этот набор необходимо всегда иметь при себе. В крайнем случае, в каком-нибудь легкодоступном месте. Потом, уже по обстоятельствам, оцените свои возможности и решите, сумеете ли продолжить выполнение задания. Возможно, единственно верным решением будет просто постараться скрыться.

– А зачем тогда зелёные шприц-тюбики? – спросил я, уже догадываясь об их назначении.

– Может быть, вас раскроют. А возможно, именно отход, после того как миссия будет завершена, окажется самой трудной и опасной частью задания, – объяснил профессор. – Инъекция из зелёного шприца вернёт настоящую память и позволит использовать весь ваш прошлый опыт и профессиональные наработки. Хотя, конечно, прежние навыки и так сохранились на подсознательном уровне. Они помогут в случае необходимости, но вы не будете помнить, как их приобрели.

– Понятно, – задумчиво протянул я, пытаясь переварить и осмыслить весь объём обрушившейся на меня информации.

Теперь я уже помнил, что в кармане у меня лежит конверт с рекомендательным письмом, адресованным одной из крупнейших фирм, занимающихся межзвёздными грузоперевозками. Я достал конверт, но не стал его открывать, так как помнил текст письма почти наизусть. В нём руководитель одной из известных фирм, на моей якобы родной планете, подробно перечислял все присущие мне достоинства. В заключение письма он высказывал сожаление по поводу того, что вынужден сворачивать свой бизнес, а иначе ни за что не расстался бы с таким ценным работником как я.

– Я так понимаю, мне следует устроиться на работу в эту контору? – спросил я, помахав конвертом.

– Да, – подтвердил профессор. – Причём желательно сразу на руководящую должность. Но в крайнем случае занимайте любую вакансию. Мы поможем вам быстро, насколько это будет возможно, продвинуться по служебной лестнице. Теперь слушайте и запоминайте – это очень важно! Вы будете получать газету, в которой иногда будет вот такой рекламный вкладыш.

Куратор достал цветную и легко запоминающуюся листовку, предлагающую услуги какой-то фирмы, торгующей бытовыми электроприборами. Потом он аккуратно оторвал цветную наклейку, под которой открылась белая поверхность чистой бумаги.

– Здесь вы будете находить сообщения. Сначала это будут рекомендации, что необходимо предпринять, чтобы продвинуться по службе, – сообщил куратор. – Это будет продолжаться до тех пор, пока вы не займёте должность достаточно высокую для того, чтобы иметь возможность выполнить возложенную на вас миссию.

– Но в чём же, наконец, заключается моё задание? – спросил я.

– Дело в том, что важнейшей частью вашего задания является то, что вы ни в коем случае не должны его знать, – безапелляционно заявил профессор.

– Это для вашей же безопасности и, конечно, в целях конспирации, – добавил он уже мягче, поймав мой взгляд, красноречиво говоривший, что я об этом думаю.

Когда мы обговорили все детали, мне завязали глаза и на машине отвезли в район, где я мог снять недорогую квартиру.

Похоже, профессор действительно был выдающимся конспиратором.