Текст книги "Король-Рыбак / Fisher King"

БЕЛ. Он съел что-то в лесу, и его коснулся Святой Дух или что-то такое. Он видит ангела и говорит с ним.

ПИРС. Он видит ангела?

БЕЛ. По его словам. Поэтому настоящие люди его больше не интересуют. Он только рисует непристойные картинки и ест траву.

ПИРС. Моя мама однажды видела ангела. Сказала, он лапал ее правую сиську. Конечно, до этого она выпила четыре бутылочки лекарства от кашля, так что я не знаю. Ты хорошо играешь на этой штуковине?

БЕЛ. Не знаю. Громко.

ПИРС. Сыграй мне что-нибудь.

БЕЛ. Не хочется.

ПИРС. Ты классная девушка. Такая кожа красивая. Мне это нравится. Ты здесь одна?

БЕЛ (начинает нервничать). Нет, не одна. Папа в кустах, ест листья. И мой брат – солдат. Сейчас отошел, но обещал вернуться. Целый отряд солдат, и майор Пендрагон. С винтовками. Пошли нарубить дров. У папы есть топор, большой такой, и мой брат с солдатами пошли рубить лес. Десять или двенадцать. Шестнадцать, может, двадцать.

ПИРС. Не слышу я ударов топора.

БЕЛ. Они рубят его тихо, чтобы не распугать белок. Может, они отдыхают. Эй, Рудд?

ПИРС. Не думаю, что видел девушку, красивее тебя. Вся белая, как ангел. И мягкая, как маленький зверек. Я смотрю на тебя, и у меня такое чувство… Ну, не знаю… Словно…

БЕЛ. Хочешь лимонад?

ПИРС. Могу я потрогать?

БЕЛ. Нет. Что?

ПИРС. Могу я потрогать твою фисгармонию?

БЕЛ. Нет. Не подходи к ней. У нас были такие хорошие службы, если не считать всех этих криков. Люди учили детей выкрикивать свои грехи и славить Иисуса. Люди ползали на коленях, каялись, просили прощения, жаждали излечения. И папа излечивал людей, но теперь не может, только ест листья. Не приближайся ко мне. Все эти вопли. Я старалась не смотреть. Просто играла. Музыка – она чистая и хорошая, вся грязь от людей. Раньше мне хотелось, чтобы Иисус смыл все мои грехи, устроил ванну очищения. Потому что иногда меня посещали греховные мысли. Держись от меня подальше.

ПИРС. Я просто хочу это потрогать.

БЕЛ (пятится от него к фисгармонии). Мой брат большой и сильный, как Иисус. Он без труда оторвет твой нос.

ПИРС. Я не хочу причинять тебе вреда. Я – твой друг. Боже, как хорошо ты пахнешь.

БЕЛ. Рудд? Иди сюда. РУДД!

ПИРС. Не бойся. Я не причиню тебе вреда. Ты пахнешь, как шкатулка моей мамы. Эта старая жестянка из-под шоколада, в которой она держит все свои сокровища: кольца из дешевых магазинов, бусины со старых платьев, пряди волос, и она пахнет, как ты, чем-то похожим на ваниль. Могу я просто…

БЕЛ. Теперь благодаря тебе у меня появляются греховные мысли. Ты пахнешь грехом. Это запах старых шкатулок с драгоценностями и подсобных комнат в церкви, куда меня однажды привел мой отец. Проповедник как раз надевал свою рясу и выглядел, как скелет в черном саване, и он сказала, какая я красивая девочка, а у меня в голове крутились греховные мысли. Держись от меня подальше, а не то я позову Иисуса, чтобы он меня защитил. Клянусь. Держись от меня подальше. Просто держись от меня подальше.

(ПИРС протягивает руку, ладонью вперед, держит близко от груди БЕЛ, не касаясь. БЕЛ смотрит на него).

ПИРС. Мне нужно всего касаться. Иногда я начинаю плохо видеть. У меня не все в порядке с головой, и я не слышу то, что слышат люди. Я слышу другое. Голоса в моей голове. Я должен касаться вещей, чтобы убедиться, что они настоящие. Если бы я смог…

БЕЛ (не двигаясь). Зло. Я чую зло. Мы должны с ним бороться. У Иисуса никогда не было греховных мыслей. Он никогда никого не касался.

ПИРС. Касался. Чтобы творить добро. Он их касался, и они исцелялись.

БЕЛ. Ты похож на Иисуса. Ты – Иисус. Если ты – Иисус, все хорошо. Это не грех, если Иисус прикасается к твоей груди.

(БЕЛ целует его. Потом смотрит на него).

ПИРС. Господи. Какая мягкая. Как Бог.

(ПИРС целует ее, и БЕЛ садится на клавиатуру фисгармонии. Инструмент издает странные звуки. Свет меркнет, звуки, вслед за движением тел, убыстряются и становятся все более странными. Темнота, тишина, потом поет КЕЙСИ).

Картина 3

(Лагерь майора ПЕНДРАГОНА. КЕЙСИ негромко играет на банджо. РУДД, ДЖЕН, МАКГОРТ и ГЭВИН).

КЕЙСИ (поет):

 
Доктор море пересек,
Девушку мою забрал,
Завернул в небо октября,
Унес умирать домой.
 

РУДД (сидит рядом с ним, пьяный и угрюмый). Джон Пендрагон – лошадиный зад.

МАКГОРТ (нервно оглядывается). Пой чуть громче, Кейси.

КЕЙСИ (игнорирует его, поет также тихо):

 
Скорбит голубь на дереве,
Не может принести мою любовь.
Она слышит маленькую птичку,
Зарытая в земле ноября.
 

РУДД. ДЖОН ПЕНДРАГОН – ЛОШАДИНЫЙ ЗАД, И МНЕ БЕЗ РАЗНИЦЫ, КТО ЭТО ЗНАЕТ.

ДЖЕН. Тебе лучше заткнуться, Рудд.

РУДД. ПЕНДРАГОН! ИДИ СЮДА, ЧЕРТ ПОБЕРИ, ПРОКЛЯТЫЙ ТРУС!

ДЖЕН. Прекрати!

РУДД. ПЕНДРАГОН!

МАКГОРТ. Он тебя не услышит, Рудд. Уехал к полковнику Грейпуину, играть в шахматы.

РИДД. Тогда что вам до того, кричу я или нет? Мне все равно, где он. Никто не может сказать мне, когда я увижу свою сестру. Он не Бог, так? Этот человек – не Бог.

МАКГОРТ. Для тебя он – бог, так что заткнись.

(Встает и уходит).

ГЭВИН. Почему бы тебе не поспать, Рудд?

РУДД. Где моя винтовка? Я должен найти свою винтовку. И я убью этого сукиного сына.

ДЖЕН. Когда майор вернутся, ты должен успокоиться, и очень быстро, вот что я думаю.

РУДД. Это ты так думаешь? И я должен обращать внимание на то, что думает дешевая шлюха? (ДЖЕН выплескивает кофе в лицо РУДДА). О-о-о-о-о, Господи! Что ты делаешь? Хочешь сжечь мне лицо?

ДЖЕН. Твоя физиономия хуже от этого не станет.

РУДД (поднимается, чтобы добраться до ДЖЕН). Ах ты маленькая сучка.

(ГЭВИН хватает РУДДА, швыряет на землю).

ГЭВИН. Достаточно, Рудд. Ты зашел слишком далеко. А теперь прекрати это.

РУДД. Круто. Просто круто. У меня единственный друг во всем мире, и он предает меня, заступаясь за женщину, которая принадлежит не ему, а какому-то чертову…

ПЕНДРАГОН (внезапно появляясь из темноты). Чертову кому? (Тишина. Все застывают). Ты что-то хочешь мне сказать, Рудд?

РУДД. Нет, сэр.

ПЕНДРАГОН. Тогда с чего столько шума?

РУДД. Я хочу повидаться с моей сестрой, сэр. Мы с сестрой очень близки, а за последние три года провели вместе пять минут. Я очень по ней скучаю.

ПЕНДРАГОН. Есть люди, по которым я тоже скучаю, Рудд. Ты присоединился к армии и подписал договор. Ты следуешь приказам, как и все остальные. У тебя было время, чтобы навестить семью, но ты был слишком занят, пьянствуя и проводя его с проститутками, а теперь думаешь, что это моя вина. Но сохранить жизни таких тупиц, как ты, для меня важнее, чем есть курятину с чьей-то сестрой. Похоже, это понятно всем, кроме тебя.

МАКГОРТ (возвращаясь). Майор?

ПЕНДРАГОН. Минуточку.

МАКГОРТ. Полковник Грейпуин только что получил сообщение из штаба. Говорит, срочное.

ПЕНДРАГОН (обращаясь к РУДДУ). Оставайся здесь, солдат.

(ПЕНДРАГОН уходит. МАКГОРТ остается).

ГЭВИН. Не лезь на рожон, Рудд.

РУДД. Я его не боюсь. Знаешь, что? Это рабство. Начать войну из-за чертова рабства, а потом набрать рабов, что они воевали. Вот кто мы. Чертовы рабы. Да что это за армия? Ты и этот чертов святой Линкольн с его призывом на военную службу. Призыв – это идея какого-то старика-сенатора, у которого уже не стоит, вот он вымещает злость на тех, кто еще может трахаться. И если кто-то думает иначе, так он может поцеловать мой зад. Да кто хотел пойти в эту чертову армию?

ГЭВИН. Ты. Собственноручно подписал договор.

РУДД. Я не соображал, что делаю.

ГЭВИН. Это не моя вина.

КЕЙСИ. Если ты терпеть не можешь армию, Рудд, почему просто не уйдешь домой?

РУДД. Думаешь, я боюсь?

КЕЙСИ. Я слышу, что рот у тебя не закрывается.

РУДД. Почему нет? Кто меня остановит? Только не майор. Я видел его глаза после того, как он отдал приказ повесить тех парней из Кливленда за дезертирство. У майора кишка тонка кого-то убить, как и у меня. Я сыт этим по горло. Ухожу домой. Ты со мной, Гэвин?

ГЭВИН. Никто никуда не идет.

РУДД. Ты собираешься меня убить? Так возьми винтовку, герой.

(Поворачивается к ним спиной и направляется к кулисам).

ГЭВИН. Рудд…

(Бежит за ним пытается остановить, но РУДД поворачивается и бьет его прикладом по голове. ГЭВИН падает).

ДЖЕН (спешит к ГЭВИНУ). Рудд, что черт побери, ты творишь?

РУДД. Держись от меня подальше, Гэвин. Ты мне не друг. Ты – друг этого чертова майора. Ты никогда не был моим другом. Никто из вас не был. (ДЖЕН садится, устраивает голову ГЭВИНА у себя на коленях. МАКГОРТ подходит, чтобы взглянуть на него). Он в порядке?

МАКГОРТ. Нет, он не в порядке. Стукнуть человека прикладом по голове, а потом спрашивать, в порядке ли он? Господи Иисусе!

ГЭВИН. Я в порядке. Дайте встать.

ДЖЕН. Не двигайся.

МАКГОРТ. Не шевелись и позволь мне осмотреть тебя.

РУДД. Я ухожу.

КЕЙСИ. Скатертью дорожка.

ГЭВИН. Рудд…

МАКГОРТ. Можешь не шевелиться, черт побери?

(РУДД стоит, глядя на ГЭВИНА).

ДЖЕН. Чего стоим? Уходи, если уходишь.

РУДД. Хорошо. (Поворачивается и уходит. ГЭВИН пытается встать).

МАКГОРТ (укладывает ГЭВИНА обратно). Еще раз шевельнешься, я сам тебя огрею.

ПЕНДРАГОН (возвращается). Выступаем через пятнадцать минут. (Видит лежащего ГЭВИНА). Что с ним?

КЕЙСИ. Рудд ударил его прикладом по голове и дезертировал. Можно я его пристрелю, майор?

ГЭВИН. Позвольте мне его привести, сэр. Он пьян. Не понимает, что делает.

ПЕНДРАГОН. Пусть идет.

ГЭВИН. Я могу его привести, майор, если вы только…

ПЕНДРАГОН. Ты нужен мне здесь. По крайней мере, у тебя в голове мозги. У нас есть дела поважнее, чем бегать за этим шакалом. Он вернется.

ГЭВИН. И что тогда?

ПЕНДРАГОН. Тогда мы его повесим. Я бы его пристрелил, но не хочу тратить патрон.

ГЭВИН. Но, майор…

ПЕНДРАГОН. У нас двенадцать минут, чтобы свернуть лагерь и убраться отсюда.

(Поворачивается и уходит).

ДЖЕН. Придет день, когда он нас всех убьет. Ему надоест заботиться о нас, и он убьет нас сам, чтобы покончить с этим.

ГЭВИН. Я не понимаю этого человека. Знал его всю жизнь, и совсем не понимаю. Даже Рудда я понимаю лучше, чем его, а Рудд безумен.

МАКГОРТ. И не пытайся. Просто делай, что он говорит. Проживешь дольше.

ГЭВИН. У него столько медалей за Мексиканскую войну, и он, похоже, ничего не боится, но ненавидит армию, ненавидит войну, позволяет нам говорить с ним, словно мы его дети, и назначил Джен поварихой, и позволяет ей идти с нами, и только что позволил Рудду уйти из лагеря, но он повесил тех двух парней из Кливленда, и он повесит Рудда, когда тот вернется. Что происходит в голове у этого человека?

ДЖЕН. Нельзя быть хорошим солдатом и хорошим человеком одновременно. Рано или поздно приходится выбирать, кто ты. Если ты хороший солдат, ты их убиваешь. Если ты хороший человек, они убивают тебя. А если ты где-то посередине, то сходишь с ума.

ГЭВИН. Да что ты об этом знаешь?

ДЖЕН. Больше, чем ты.

ГЭВИН. Ты ничего не знаешь. Ты – женщина. Почему бы тебе не уйти домой до того, как тебя убьют?

ДЖЕН. Почему бы тебе не уйти?

МАКГОРТ. Встали. Нам пора. (ГЭВИН смотрит в ту сторону, куда ушел РУДД). Гэвин? Ты тоже идешь.

(ГЭВИН колеблется, потом, берет свою винтовку, встает).

ГЭВИН. Да.

(ГЭВИН едет вслед за майором, свет меркнет, мы слышим, как БЕЛ одним пальцем играет на фисгармонии).

Картина 4

(Шатер. БЕЛ за фисгармонией, одежда порвана, волосы всклочены, лицо грязное. МЕРЛИН сидит неподалеку).

БЕЛ (поет).

 
Блажен Иисус в ночи,
Я одинока, как море,
Коснись меня, забери мой страх,
Иисус приди и утешь меня.
 

(Продолжает играть одним пальцем).

МЕРЛИН. Какое сейчас время года?

БЕЛ. Что?

МЕРЛИН. Какое сейчас время года?

БЕЛ. Четыре часа пополудни.

МЕРЛИН. Перестань мучить эту чертову фисгармонию.

БЕЛ. Что?

МЕРЛИН. Сейчас лето?

БЕЛ. Я так не думаю.

МЕРЛИН. Не знаю, мне холодно, потому что зима, или я просто не заметил того, что окочурился? Думаю, я улавливаю запах фиалок, а когда с ручья сходит лед, пахнет дохлой рыбой. Я ползаю по листьям и не могу различать цвета, запах слепит меня, уши болят, а ты сидишь полуголая и мучаешь фисгармонию. Могу я пососать твое колено?

БЕЛ. Нет.

МЕРЛИН. Раньше я соображал. Проповедовал. Исцелял. Показывал карточные фокусы, меня пилили пополам. Теперь мой мозг отбыл в Айдахо. Я думаю, что-то съело мою сосиску. Ты видела мою сосиску?

БЕЛ. Не хочу я смотреть на твою сосиску.

МЕРЛИН. Не помню, куда я ее сунул. Насколько мы знаем, это может быть концом цивилизации.

БЕЛ. Это будет ужасно.

(Появляется РУДД).

РУДД. Бел? Эй, Бел? Посмотри, это я. (БЕЛ не смотрит). Эй, Белл? Папа? Привет.

МЕРЛИН. Я думаю, кто-то пернул.

РУДД. Эй, я пришел, чтобы повидаться с вами. Я вернулся. Знаю, что вы собираетесь сказать, но все обдумал и решил, что отныне, несмотря ни на что, буду со своей семьей.

МЕРЛИН. Они вытянут тебе шею, как рождественскому гусю.

РУДД. Нет. Им без разницы. Они подумают, я умер или что-то такое. Я решил, что участвовать в войне – глупость, с какой стороны ни посмотри. Чего нам убивать конфедератов? Они не сделали нам ничего плохого. Я больше не собираюсь никого убивать. Мне открылась истина, папа. Как твой ангел. Нет смысла бегать по лесу, изображая стаю животных. Нет ничего такого, за что стоит убивать людей. Люди должны любить других, как Иисус и Мария, и оставаться дома.

МЕРЛИН. Нет такого места. Полнейший вымысел.

РУДД. Что с тобой такое, Бел? Ты таком жутком виде.

МЕРЛИН. Прикоснулась к жизни, вот и все. Еще не отшла.

РУДД. Что случилось, Бел?

МЕРЛИН. Пришел парень и поимел ее на фисгармонии. Потом встал и ушел. Вот что случилось.

РУДД. Кто это сделал?

МЕРЛИН (со смешком). Прямо на старой фисгармонии.

БЕЛ. Это был Иисус.

РУДД. Да что ты такое говоришь?

БЕЛ. Пришел Иисус и прикоснулся ко мне. Сказал, что был плотником и возложил на меня руки, чтобы исцелить мои суставы. Сшиб меня с ног, сила его была так велика, и я почувствовала, как она раздувается во мне, прямо на фисгармонии.

РУДД. Кто-то причинил тебе боль.

БЕЛ. Бумаешь, теперь меня пустят на на небеса? Мне не придется сидеть у ворот и продавать попкорн или что-то такое, так? Я хочу сказать, грех не считается, если он совершен Иисусом, правда?

РУДД. Что она мне говорит?

МЕРЛИН. Эта девочка – ку-ку.

РУДД. Она говорит о том, что случилось или ты опять напоил ее самогоном?

МЕРЛИН (со смешком). Она ку-ку.

БЕЛ. Это был Иисус. В жизни не испытывала ничего подобного. Я просто трепетала.

РУДД. И как выглядел этот Иисус?

БЕЛ. Как Бог, но с пальцами и остальным.

МЕРЛИН. Это был тот деревенский парень с фермы, которая чуть дальше по дороге. А шел за тобой и твоими друзьями-мертвецами, хотел поиграть в солдата.

БЕЛ. Это не он.

МЕРЛИН. Я все видел. Сидел в кустах, играл с маленькими скунсами. То еще было зрелище, доложу тебе.

БЕЛ. Это был Иисус.

МЕРЛИН. Все как всегда.

БЕЛ. Ты завидуешь, потому что видел только ангела.

РУДД. И куда пошел этот Иисус?

МЕРЛИН. Ты не расстроился, Рудд? Я подумал, что ты устал сражаться.

РУДД. Просто скажи мне, в какую сторону он пошел.

МЕРЛИН. Я подумал, что теперь ты любишь всех, Рудд. Я подумал, что ты собираешься ползать по цветочной клумбе, изображая петунью по весне.

РУДД. ОН пошел домой?

МЕРЛИН. Этот чертов дурак искал солдат, пошел поступать на службу в армию. Полагаю, он описывает восьмерки в лесу. Не выглядел он очень умным.

РУДД. Я убью этого сукиного сына.

МЕРЛИН. Рудд, где твое христианское милосердие? Я думал, ты готов считать всех людей братьями и лобызаться с ними.

РУДД. Да, но сначала я вырву этому ублюдку внутренности и развешу на бельевой веревке.

(Берет винтовку и уходит).

МЕРЛИН. Это мой мальчик. Не голова, а чурбан.

БЕЛ. Иисус забудет про меня. Я знаю, что забудет. Вернется домой к Марии, свернется клубочком, будет сосать ее грудь. Вот что они делают на небесах. Если они пустят меня туда, то определят выносить ночные горшки. Я точно знаю, что определят. Бог – он такой. Его пути неисповедимы.

МЕРЛИН. Да, я часто размышлял о неисповедимости.

БЕЛ (начинает петь, тихо):

 
Ночью скорбит молодая дева…
 

МЕРЛИН. К примеру, куда идет Бог, когда его здесь нет.

БЕЛ (поет):

 
Я одна-одинешенька здесь…
 

МЕРЛИН. И кто проделывает дыры в Святом Духе?

БЕЛ (поет):

 
Брошенная среди опавших листьев…
 

МЕРЛИН. И почему мои яйца зудят все лето?

БЕЛ (поет):

 
Иисус учит мою плоть петь.
 

МЕРЛИН. Бог знает. Он знает. Но этот сукин сын не говорит.

(МЕРЛИН дико хохочет. БЕЛ тыкает пальцем в клавиатуру. Падающий на них меркнет, музыка затихает, а свет падает на МАКАЛЛЕНА у реки).

Картина 5

(Лес, поют странные птицы. МАКАЛЛЕН, пожилой господин впечатляющей внешности, ловит рыбу в речке. РУДД подходит к нему).

РУДД. Извините, сэр? Сэр? Мимо вас не проходил парень?

МАКАЛЛЕН. Заблудился, так?

РУДД. НЕ совсем. Я искал этого парня…

МАКАЛЛЕН. Я сам надеялся что-то поймать, в этом лабиринте времени, но пока, похоже, никто моим червяком не заинтересовался.

РУДД. Я ищу парня по имени Пирс, который пошел в эту сторону, как сказал этот одноглазый паромщик, но я похоже, сбился с пути, ударившись головой о ветвь или что-то еще.

МАКАЛЛЕН. Завидная жизнь у червя, так? Все время ползешь сквозь землю, есть землю и экскременты и совокупляться сам с собой. А если какая-то птица или другая живность тебя не съест, появится какой-нибудь древний бродяга, вроде меня, выроет из земли, проткнет крючком и бросит в воду. Атам его заметит проплывающий мимо карп – р-р-раз, и конец дядюшке Червячку. Я искренне сочувствую бедолаге, а ты?

РУДД. Если вы не видели этого парня…

МАКАЛЛЕН. Не желаешь пройти в дом?

РУДД. Простите?

МАКАЛЛЕН. Не желаешь пройти в дом, познакомиться с моей дочерью, сытно поесть? Как насчет курятины?

РУДД. Нет, благодарю. Я должен найти этого парня, который прошел здесь…

МАКАЛЛЕН. Курица восхитительная, в моем доме. А вот рыбак я уже не тот, что прежде. Рука потеряла хватку, да и рыбы все меньше. Куда только подевалась. Почему бы тебе не пройти со мной в дом. Моя дочь Лил – красотка, она угостит тебя чашкой святого ягодного вина. Вкусного. Полезного для десен. Надежного средства от меланхолии.

РУДД. Сначала мне нужно найти этого парня.

МАКАЛЛЕН. Почему?

РУДД. Должен найти, вот и все.

МАКАЛЛЕН. Присядь и порыбачь. Может, он придет, рано или поздно. Можно сказать, все проходят мимо, если проявить терпение и верить червю.

РУДД. Нет у меня на это времени. Я должен идти.

(Поворачивается, чтобы уйти).

МАКАЛЛЕН. А как твоя сестра?

РУДД (останавливается, смотрит на него). Что?

МАКАЛЛЕН. Я говорю, как твоя сестра?

РУДД. Что вы знаете о моей сестре?

МАКАЛЛЕН. Я просто позволил себе поинтересоваться, без всяких задних мыслей, как она.

РУДД. Я ничего не говорил про мою сестру. Что вы знаете о моей сестре, приятель?

МАКАЛЛЕН. Мы живем неподалеку, в большом белом доме. Краска немного облупилась, но он все равно уютный, построен в готическом стиле, в нем много комнат, напоминает лабиринт, и мы живем там вдвоем, я и моя красавица-дочь Лил. Лили. Лилиан. Делила. Лилит. Какое имя и возьми. Она дружелюбная. Фигуристая.

РУДД. Почему вы спросили о моей сестре?

МАКАЛЛЕН. Я всех спрашиваю о сестре. Всегда так делаю. Я рыбачу и спрашиваю каждого заблудившегося странника о его сестре. Или о том, что придет в голову. У тебя есть сестра? Я всегда хотел сестру. Не именно твою сестру. Сестру вообще. Ты всегда хотел сестру? Ты любишь свою сестру? Ты находишь ее, в целом, особенно желанной? Я хочу сказать в великом порядке вещей, в общем плане безумного создателя, из всех действующих лиц обширного, мрачного полотна твоей жизни, ты находишь свою сестру, в целом, той, о ком думаешь чаще всего? И это тревожит тебя?

(Пауза. РУДД смотрит на него).

РУДД. Я должен идти.

МАКАЛЛЕН. Но разве нет того, о чем тебе хочется меня спросить? Просто спроси, если хочешь, а потом мы пойдем в мой дом, в котором так много часов.

РУДД. Может, позже. Не могу задерживаться. Должен кое-кого найти.

(Уходит).

МАКАЛЛЕН. Да. Они все ищут «позже» и находят, когда оно подкрадывается к ним сзади и расшибает затылок. Рыбы и то умнее. Ловись, рыбка. Ловись, ловись, ловись. Ну же, рыбка. Сюда, сюда, сюда.

(Падающий на него свет меркнет).

Картина 6

(Лагерь северян. Кейси негромко играет на банджо. Гэвин сидит, на лице тревога. Подходит Джен).

ДЖЕН. Не волнуйся о Рудде. Он настолько глуп, что все для него обойдется. Сосредоточься на том, чтобы остаться в живых до окончания войны. Майор тревожится о тебе.

ГЭВИН. Правда?

ДЖЕН. Он постоянно тревожится о тебе.

ГЭВИН. Почему?

ДЖЕН. А как ты думаешь?

ГЭВИН. Не знаю. Лучше не думать.

ДЖЕН. Я скучаю по дому.

ГЭВИН. Так почему не возвращаешься? Никто тебя не останавливает.

ДЖЕН. Я скучаю по твоей матери[7]7
  Розанна Роуз, домоправительница Заха Пендрагона, появляется в пьесе «Армитейдж».


[Закрыть]. Она всегда была так добра ко мне. Тебе ее, наверное, очень недостает. Я поехала повидаться с ней, когда она умирала. Такая красавица. Она не позволила перевезти ее в большой дом.

ГЭВИН. Она могла бы жить там, но Зах никогда не женился бы на ней, вот и мы и жили отдельно. Она проработала в этом доме всю жизнь, но никогда там не ночевала.

ДЖЕН. Зах всегда пугал меня.

ГЭВИН. Дом пугал меня. Зах всю жизнь пристраивал новые и новые комнаты, словно пытался в них потеряться. Она что-то хотела сказать мне, когда умирала. Пару раз почти сказала.

ДЖЕН. Насчет твоего отца?

ГЭВИН. Причем тут мой отец?

ДЖЕН. Если Зах Пендрагон был твоим отцом, тогда понятно, почему Джонни так заботится о тебе. Ты же его сводный брат.

ГЭВИН. Может, она ждала, когда я спрошу. Но я так и не спросил.

ДЖЕН. Почему ты не спросишь майора? Он точно знает. Если он – твой брат…

ГЭВИН. Он не мой брат.

ДЖЕН. Откуда ты знаешь?

ГЭВИН. Скорее, Рудд мой брат. Слава Богу, нет, но по ощущениям, как брат. Большой, тупой бык. Где его носит? Мне следует пойти за ним.

ДЖЕН. Тебе следует поговорить с майором.

ГЭВИН. Мы не разговариваем. Во всяком случае, о таком. Никогда не разговаривали. Он всегда в городе, в адвокатской конторе, или ездит по округе на своем громадном жеребце, или бродит по дому глубокой ночью, пьет, читает книги в библиотеке Заха.

ДЖЕН. Он одинок. (Пауза). Может, часть дома принадлежит тебе.

ГЭВИН. Не нужен мне этот дом.

ДЖЕН. Ты хочешь, чтобы я спросила у него, брат…

ГЭВИН. Не смей. Даже не думай. Пусть все идет, как идет.

ДЖЕН. Иногда он разговаривает со мной. Поздно ночью. В темноте. Я прижимаюсь к нему, и он разговаривает со мной. Очень спокойно. Очень нежно. (Пауза). Человек должен знать, откуда он пришел. Не отворачивайся. Слушай меня. (ДЖЕН заставляет его повернуться к ней, их лица совсем рядом). Слушай меня, Гэвин. Это важно. Ты должен с ним поговорить. Ты должен его спросить. Тебе обязательно нужно это знать. Если ты… (Входит ПЕНДРАГОН, смотрит на них). Джонни, мы с Гэвином говорили о…

ГЭВИН. Ни о чем. Мы говорили ни о чем.

ДЖЕН. Мы просто говорили.

ПЕНДРАГОН. Я обратил внимание, что ты очень часто с ним говоришь.

ДЖЕН. Он – мой друг. Ты ревнуешь? (ПЕНДРАГОН наливает себе кофе). Он очень переживает, Джонни. Почему бы тебе не отпустить его на поиски Рудда?

ПЕНДРАГОН. Какой у тебя чин в этой армии? Никак не могу понять.

ДЖЕН. Ты же не собираешься повесить Рудда?

ПЕНДРАГОН. Я его повешу.

ДЖЕН. Представить себе не могу, что ты это сделаешь.

ПЕНДРАГОН. Все увидишь собственными глазами.

ДЖЕН. Джонни, ты этого не сделаешь!

ПЕНДРАГОН. Не учи меня, что мне делать.

(Пауза).

ДЖЕН. Тебе надо поговорить с Гэвином. Он должен поговорить с тобой. Он не знает, кто он. Тебе надо с ним поговорить. (Пауза). Тебе нет нужды ревновать меня. Я не позволю тебе уйти после войны без меня, и я никогда не сбегу от тебя.

ПЕНДРАГОН. Ты ничего об этом не знаешь.

ДЖЕН. Я знаю, что я здесь. И всегда буду здесь. Всегда.

(ПЕНДРАГОН пьет кофе. Свет меркнет и гаснет полностью).