Текст книги "Детонаторы"

Глава 6

Мне предстояло проехать около семидесяти миль от Майами в сторону Уэст-Палм-Бич. Покорный слуга свернул на шоссе и влился в весеннюю стаю кадиллаков, возвращающихся после зимовки во Флориде к родным гнездам на севере.

Детская коляска с мотором фирмы "Шевроле", которую я взял напрокат для предыдущего задания, польстившись на малые размеры и неприметность, была рассчитана исключительно на карликов. В городе я не обращал на это особого внимания, но семидесятимильное путешествие по трассе превратилось для моих ног в сущее мучение. Как ни странно, японцы, которых далеко не назовешь великанами, удосужились обратить внимание на то, что среди американских покупателей встречаются люди с длинными ногами, а верзилы из Детройта продолжают пребывать в непоколебимой уверенности, будто маленькие машины покупают исключительно маленькие люди, также как в свое время производители оружия свято верили, что лишь коротышки приобретают оружие малого калибра. И если уж вымахали с меня ростом, просто обязаны стрелять из громыхающих пушек сорок четвертого или сорок пятого калибра, ибо не сумеют как следует сжать в руке оружие меньших размеров.

Дорожные страдания отнюдь не улучшили моего настроения. Вдали за мной осторожно следовал маленький белый фольксваген. Следуя полученным инструкциям, я свернул на первом повороте в Уэст-Палм и притормозил, поглядывая на проезжающую мимо машину сопровождения. Сидящая за рулем женщина средних лет знаком заверила меня, что все в порядке. Я проигнорировал заверения и потратил еще около часа, дабы убедиться, что она и в самом деле права и никакие недоброжелатели меня не преследуют. Собственно говоря, так и подмывало отыграться на ком-нибудь за шутку, которую со мной сыграли, но профессионалу не пристало ставить под угрозу тщательно спланированную операцию из-за личных амбиций. Окончательно убедившись в отсутствии нежелательного интереса к собственной персоне, я направился к указанному месту встречи – маленькому, розоватого цвета мотелю, расположившемуся в тени – если это можно назвать тенью – двух жалких пальм. Припарковал машину меж большим седаном и маленьким пикапом. После чего предписанным образом постучал в предписанную дверь и увидел Мака.

Появление его из-за двери меня в некотором роде ошарашило, поскольку я не сомневался, что вызываю Вашингтон, когда несколько часов назад, вне себя от ярости, связался с Маком по телефону, но вместо слов сочувствия получил приказ направляться в данное место, соблюдая все возможные меры предосторожности. Современные телефонистки просто чудеса творят. Итак, передо мной стоял знакомый, худощавый, седой господин с черными бровями, который, несмотря на весьма изматывающую работу, казалось, не старел совершенно. Не исключено, что в свое время он продал душу в обмен на вечную жизнь, хотя далеко не известно, было ли ему что продавать.

Его аккуратный серый деловой костюм заставил меня вспомнить Эми Барнетт, аналогичный костюм которой выглядел таким же неуместно теплым для весеннего сезона во Флориде. Я поймал себя на мысли о том, что поделывает эта девушка сейчас. Ответ на этот вопрос был мне прекрасно известен, поскольку не кто иной, как я, прежде чем вплотную заняться Эрнестом Лавом, ранним утром посадил ее на такси и отправил машину в аэропорт города Майами. К настоящему времени, если не случилось никаких непредвиденных задержек, она пребывала на борту самолета, уносящего ее домой, в Цинциннати, а то и успела приземлиться в тамошнем аэропорту.

– Заходи, Эрик, – сказал Мак. В официальных разговорах он всегда предпочитает пользоваться кодовыми именами.

Я миновал его и оказался внутри обшарпанного номера. На стене присутствовали неизменные стилизованные произведения мотельного искусства: маленький мальчик-индеец с хитрым видом поглядывающий на такую же маленькую и не менее лукавую индианку. На большой двойной кровати либо не спали вообще, либо ее уже успели застлать. Последнее представлялось маловероятным, поскольку поднос с завтраком, по всей видимости доставленный из расположенного по соседству круглосуточного ресторана, еще не унесли. Завтрак был сервирован на двоих, один из которых отличался завидным аппетитом: бифштекс и яйца, гарнир из овощей, бутерброды и кофе. Настоящий гурман. Второй удовлетворился завтраком по-европейски, состоящим из кофе с булочками, причем одна из булочек осталась на тарелке. Этим воздержанным едоком был Мак. Я достал из внутреннего кармана пиджака признание Эрнеста Лава и положил на заставленный стол.

– Бедняга Дуг, – промолвил я. – Но вот оно, доказательство его невиновности. По крайней мере, мы всегда будем с трепетом вспоминать о нем. И не только о нем.

Мак поднял лист, удостоил его коротким взглядом и отправил в ближайшую корзину для бумаг – самое подходящее место для подобного рода документов. Не приходилось сомневаться: там не содержалось ни слова правды. Не было никакой драки на борту следующей в Ки-Уэст яхты, как не было и выброшенных за борт наркотиков, оставшейся на судне марихуаны, анонимного звонка властям, но, несмотря на это, я заставил Лава подробнейшим образом изложить все свои грехи. Уж очень они меня разозлили. А, возможно, мне хотелось, чтобы в глупом положении оказался не я один.

– Тебе не разрешали проводить дополнительное расследование, – сказал Мак. – И, тем более, привлекать к этому делу посторонних лиц.

– Но ведь с делом-то я управился? Ваш фальшивый хиппи стал настоящим паинькой. Присутствие двух громил удивительным образом сказалось на его речевых способностях. Болтал, не умолкая. И был настолько готов подписать все, что мне заблагорассудится, что сознался бы и в том, что потопил "Лузитанию", если бы смог придумать, как доставил айсберг в нужное место. Так где же наш герой?

– Наш герой?

– Я исхожу из того, что вы были вынуждены разыграть весь этот спектакль. – Мгновение я смотрел на него и, не дождавшись ответа, перевел взгляд на дверь ванной. – Итак, перейдем к воскресению из мертвых. Полагаю, будучи официально усопшим, наш скромный друг предпочел окончательно убедиться, что посетитель достоин доверия и лишь затем явить себя восхищенным взорам. Но теперь-то он, наверное, уже порядком устал сидеть на унитазе.

Однако, по-видимому, Дуг Барнетт все-таки стоял у двери, прислушиваясь к нашему разговору. Потому как в следующее мгновение появился из ванной и направился прямиком к столику, на котором обретались несколько бокалов, ведерко со льдом и бутылка.

– Изрядная прыть для мертвеца, не правда ли, сэр? – хмуро заметил я. – А ориентируется как с его-то больными глазами!

Дуг Барнетт, который успел взять в руку бутылку, вопросительно посмотрел на Мака. Тот покачал головой. Дуг наполнил два бокала, бросил в них несколько кубиков льда, подошел и протянул мне один.

– Если желаешь добавить воды – помнится, ты любитель поганить виски – кран вон там. Привет, Мэтт.

– Ах ты, мерзавец, – отозвался я. – Не иначе, как сам придумал выставить меня на посмешище.

– Совершенно верно. Из опыта нашей былой совместной деятельности у меня сложилось впечатление, что ты отличный оперативник, решительный парень, однако никудышный актер. И потому я счел, что представление будет выглядеть более убедительно, если ты ничего не заподозришь. Адмирал Сандерсон говорит, ты разыграл для него потрясающий спектакль.

– Для него?

– Ладно, для девушки.

– Для Эми? Вы затеяли всю эту игру только для того, чтобы заставить твою дочь удостовериться в папенькиной смерти? Зачем?

Мак беспокойно пошевелился, поглядывая на часы.

– Мне нужно успеть на самолет... Эрик.

– Да, сэр.

– Эту операцию проводит Авраам. – Таково кодовое имя Дуга, не знаю уж, почему. – Завязка состоялась более двух лет назад, но сейчас события ускоряются и появляются нити, о которых мы и не подозревали. Тебя пришлось ввести в игру потому, что ты оказался под рукой и подходил по всем параметрам. Авраам тебе объяснит. Я прилетел специально, дабы разрешить возможные недоразумения. Задание поручено Дугу, и он проинструктирует тебя относительно дальнейших действий. Вопросы есть?

– Нет, сэр.

Что, разумеется, никак не соответствовало правде. Вопросов имелось предостаточно. Мне не раз приходилось участвовать во всевозможных совместных акциях и работать при этом под началом высокопоставленных личностей из других служб, но впервые за много лет я получил приказ подчиняться одному из наших людей, и, как я уже говорил, несмотря на возраст. Дуг Барнетт занимал более низкое положение в нашей внутриведомственной табели о рангах. Правда, подобным формальностям особого значения не придают. Я заметил, что Мак пристально смотрит на меня. И, как ни странно, ощутил легкое раздражение, вызванное тем, что он счел необходимым встретиться со мной лично, как будто опасался, что я не выполню распоряжение, переданное по телефону. Однако, последнее, видимо, стоило воспринимать как своего рода извинение за то, что он вынужден заставлять меня работать в незнакомых и неблагоприятных обстоятельствах, а, возможно, и за сыгранную надо мной шутку. Не исключено, что существовали и другие причины. Например, такая: при наличии двух хороших бойцовых собак желательно не дать им вцепиться друг другу в глотки.

– Небольшая поправка, – сказал я. – Мне все-таки хотелось бы задать один вопрос, сэр. Относительно визуально-звуковых эффектов во Флоридском проливе. С помощью чего они были достигнуты?

– Имеет ли это значение?.. Ладно. – Мак перевел взгляд на Дуга. – Расскажи ему. Дуг заговорил сухо и деловито:

– После того, как я обнаружил катер Береговой Охраны или, если хочешь, он обнаружил меня и пристроился в кильватер "Сивинда", я немного поманеврировал так, чтобы они не могли разглядеть, чем я занимаюсь на кокпите. Потом нацепил маску, баллон и ласты, плюхнулся за борт, не забыв предварительно включить часовой механизм. Погрузился поглубже – этому катеру предстояло пройти прямо надо мной. Несмотря на пятиминутный интервал, за который яхта должна была удалиться на приличное расстояние, меня здорово тряхнуло. Я осторожно вынырнул на поверхность и увидел, что "Сивинд"... – Дуг прочистил горло. – Что "Сивинд" исчезла, а "Кейп Марч" остановился и осматривает разбросанные обломки, примерно в полумиле от меня. Очень скоро они разочаровались в этом занятии, включили двигатель и исчезли за горизонтом. После чего я надул спасательный жилет и пару часов плыл по течению, пока не услышал звук вертолета, который увидел мой сигнальный флажок. Разумеется, экипаж вертолета был посвящен в суть дела, равно, как и офицеры с радистом на "Кейп Марч", и адмирал Сандерсон с капитаном твоего катера. Тем не менее, мы старались предельно сузить круг посвященных. Удовлетворен?

Мак еще раз посмотрел на часы.

– Ты узнал то, что хотел, Эрик?

– Да, сэр. – И я пояснил: – Мне хотелось выяснить, настолько ли эта таинственная операция, в чем бы она не заключалась, важна. Важна! Дуг пожертвовал ради нее своей драгоценной яхтой, вместо того, чтобы каким-либо другим образом фальсифицировать взрыв. И, раз уж она столь важна, полагаю, что могу пожертвовать своей драгоценной гордостью и прочими эмоциями. Жаль только, все мои вдохновенные речи на катере пропали впустую. Правда, оказавшиеся на месте происшествия чайки и пеликаны отчаянно рыдали над горькой участью моего бравого друга Барнетта.

На губах Мака появилась тонкая улыбка.

– Думаю, дальнейшие подробности вы сможете обсудить и без моего участия. Удачи. – Он повернулся к двери. – Кстати, Эрик, "Лузитания" затонула после попадания торпеды. На айсберг натолкнулся "Титаник".

Дверь закрылась у него за спиной. Мы услышали, как снаружи с тихим ностальгическим звуком завелся и отъехал большой седан. В наши помешанные на экономии времена четырехцилиндровых двигателей звук этот показался мне таким же устарелым, как цоканье подков запряженной в карету лошади.

– На будущее запомнишь, – улыбнулся Дуг. Он просвистел несколько тактов старой песни, посвященной гибели "Титаника": "Несчастный, несчастный корабль, пошедший ко дну". Затем лицо его посерьезнело, и я понял, что он вспомнил другой, не такой исполинский корабль, который тоже пошел ко дну, унося с собой его мечту. Для него это была огромная жертва, принесенная на алтарь служебного долга. Меня не оставляла мысль, что того же результата можно было добиться и более дешевыми средствами, но Дуг Барнетт всегда проводил свои хитроумные и тщательно спланированные операции, используя по возможности настоящие атрибуты. В данном случае он воспользовался настоящей яхтой, своей собственной, привлек к делу почти настоящего злодея-наркомана, хотя мог обойтись без всего этого, слегка схитрив. Я вспомнил, что именно эта его черта всегда не позволяла нам сработаться, поскольку у меня совершенно противоположный подход: я берусь за дело без особых церемоний и действую в соответствии с обстоятельствами.

И, все-таки, мне казалось, что в данном случае Дуг пошел на излишне большие – для себя – и отнюдь не обоснованные затраты. Поэтому нельзя было упускать из виду вероятность того, что движет им не только служебный долг, но и нечто еще, помогающее смириться с потерей яхты. И еще трудно было представить, что столь хитроумный спектакль разыгрывался исключительно для молодой девушки...

– Вопрос личного характера, amigo, – сказал я. – Раз уж нам предстоит работать вместе, думаю, не помешает знать, в какой форме ты находишься на самом деле. Стоит ли прихватить с собой парочку книг для слепых, чтобы тебе в свободную минуту было чем заняться?

– Мы участвуем в одном проекте, но если все пойдет так, как я рассчитываю, работать вместе, слава Богу, не придется, – сухо ответствовал Дуг. Потом неожиданно улыбнулся: – Хотя вопрос вполне законный. Пятидесятипроцентная потеря зрения левым глазом, правый видит нормально. Время от времени весьма неприятные головные боли. Однако прогрессирующего ухудшения до сих пор не обнаружено; напротив, за последний год мое состояние даже улучшилось. Доволен?

– Стало быть, ты действительно побывал в авиакатастрофе?

– В этом можешь не сомневаться. Правда, предполагалось, что я вернусь к ограниченному выполнению обязанностей сразу, как только стану на ноги, но впоследствии некоторые обстоятельства вынудили официально объявить о моей отставке.

– И после того, как тебе не удалось убедить кого-то в своей безобидности, было решено, что пора свести счеты с жизнью?

– Нечто в этом роде. Теперь моя очередь. Каким образом ты узнал, что имеешь дело с фальсификацией?

– Узнал? – переспросил я. – Разве в нашем ремесле можно что-либо узнать?

– Ты привлек к делу парочку гангстеров. – Некоторые обстоятельства показались мне недостаточно убедительными, в других отсутствовала логика. Не все согласовывалось друг с другом. Вот я и решил, что если как следует нажать на этого фрукта – то бишь на Эрнеста Лава, надо же придумать такое имя! – то не исключено, что из него удастся получить немного полезного сока. А если не удастся – просто расслабиться и списать все на счет моей излишне подозрительной натуры. Дуг рассмеялся.

– Знаешь, почему наш общий друг, с которым мы только что распрощались, удосужился заявиться сюда из самого Вашингтона? Ему предстояло свести нас вместе, а ожидать, что ты придешь в восторг, узнав, как тебя использовали, не приходилось. Да и неразлучными друзьями нас тоже не назовешь, что бы ты там ни говорил, считая меня покойником, за что я тебе, кстати, благодарен. Шеф хотел присутствовать на нашей встрече прежде всего затем, чтобы не допустить убийства.

Дуг в точности повторил то, о чем я уже успел подумать. Я немного помолчал, пристально глядя на него, потом спросил:

– Чье именно убийство? Интересно узнать, на кого он ставил?

Дуг улыбнулся.

– И правда, любопытно было бы выяснить это на деле. Кто тут самый лихой парень в квартале? А самый меткий стрелок в городе? Мальчишество да и только. Не говоря уже о предстоящей нам работе.

– И все-таки, на его месте я бы не выбрал старичка, который и видит-то еле-еле, – ничего не выражающим голосом заметил я. – Что же касается твоего расчета, он полностью оправдался. Я и в самом деле лучше сыграл свою роль, не подозревая о том, что играю. А теперь расскажи мне о деле. И о девушке. Мне она показалась достаточно симпатичной малышкой. Почему так важно заставить ее поверить, что она потеряла не только мать, но и отца?

– Для тебя все они симпатичные малышки. Именно поэтому тебя и сочли как нельзя более подходящим для той части задания, которая связана с моей дочерью. – Дуг нахмурился. – Вы с ней не договаривались о встрече на будущее?

Я покачал головой.

– Нет, но я, следуя благородной рыцарской традиции, предложил ей рассчитывать в случае нужды на сильную мою десницу и разящий меч. Помощь в любое время дня и ночи. Сэр Мэттью к вашим услугам.

– Я знал, что могу на тебя положиться! Полагаю, очень скоро тебе придется сдержать свое слово, если мы не ошиблись в оценке мисс Эми. Кстати говоря, мне чрезвычайно хотелось бы угостить тебя ленчем, но обслуга здесь неважная, а потому рекомендую как можно быстрее вернуться в Майами и ждать ее звонка. Теперь, после моей смерти, можно не сомневаться, что Эми попытается ухватиться за тебя. Собственно говоря, мы на это рассчитываем.

Я недоуменно нахмурился.

– Мы все еще говорим о твоей дочери?

– Оставим в стороне наши с ней родственные отношения! – В голосе Дуга внезапно послышалось раздражение: – Думаешь, почему я выбрал именно тебя? Можно было запросто вручить ее одному из наших молодых Казанова, которые толпами слоняются по офису в Вашингтоне. Другое дело ты. Когда речь заходит о женщинах, ты становишься мягким и сентиментальным. Когда-нибудь это тебя погубит, но сейчас я намерен этим воспользоваться. И вовсе не собираюсь просить тебя не спать с ней, если того потребуют обстоятельства. Более того, в безвыходном положении можешь даже убить ее. Нам поставили задачу, и мы обязаны выполнить ее. Единственное мое пожелание... – Он замолчал и прочистил горло. – Единственное мое пожелание – не обижай ее больше, чем это действительно необходимо.

Наступила непродолжительная пауза, после чего я произнес:

– Все происходящее по-прежнему остается для меня загадкой, но я бы не сказал, что твоя дочь выглядит чересчур устрашающе. Ты уверен, что мы говорим об одной и той же девушке? – Дуг ничего не ответил, и я продолжал: – Ладно. Старик назначил тебя боссом, значит, будем играть по твоим правилам. Но зачем возвращаться в Майами? Если авиакомпания ничего не напортачила, Эми к этому времени должна быть в Цинциннати.

Дуг покачал головой.

– Нет, в Цинциннати Эми не попала. Потому как намеренно опоздала на самолет. В самую последнюю минуту, когда уже началась посадка. Ее нынче принято производить порциями, начиная с хвоста, она выскользнула из комнаты ожидания и исчезла, отправив вместо себя в Огайо сданную в багаж сумку.

– За ней наблюдали?

Дуг кивнул.

– Да, но в суматохе потеряли и обнаружили исчезновение лишь тогда, когда пригласили последнюю партию, а Эми так и не появилась.

Я нахмурился.

– Стало быть, она теперь слоняется по Майами, располагая только одеждой и деньгами в сумочке, – а их не может быть слишком много. Во всяком случае, рассказывая о своем приезде, Эми дала понять, что достаточно стеснена в средствах.

– Не стоит излишне беспокоиться о финансовых проблемах моей дочери, – сухо промолвил Дуг. – Могу тебя заверить: если ей в самом деле потребуется помощь, Эми не будет нуждаться. Но мы надеемся, что обратится она именно к тебе. Любопытно, какую историю выдумает. Наверное, нечто связанное со внезапным душевным кризисом. – Он окинул меня угрюмым взглядом. – Знаю, что сейчас я не слишком похож на любящего отца. Но за прошедшие годы у меня было достаточно времени, чтобы управиться с приступами отцовской любви, получая свои письма нераспечатанными и представляя, как моя драгоценная женушка расписывает дочурке злодея-отца. И постарайся выполнить мою просьбу, Мэтт. Я позаботился, чтобы Эми удалось устроить свою жизнь в будущем. Неважно, что она ненавидит меня настолько, что согласна стать орудием, используемым против меня. Я выбрал тебя для работы с ней не потому, что в восторге от Эрика... Просто в некоторых отношениях ты достаточно человечен.

– Воля хозяйская. Ладно, мне придется отлупить Эми, попробую сделать это не слишком сильно. Теперь объясни, что может вынудить меня пойти на такие крайности.

Дуг Барнетт одарил покорного слугу холодным взглядом.

– Видишь ли, несмотря на первое твое впечатление, моя дочь отнюдь не симпатичная малышка. Неважно, что тому виной: развод, мать или я сам. Согласен, она умеет произвести положительное, возможно, даже излишне положительное впечатление, своим жеманно-неприступным видом, но, помимо всего прочего, Эми была арестована и какое-то время провела за решеткой. Правда, действовала она из весьма благородных побуждений: воровством, мошенничеством или поджогами не промышляла, но нынешняя молодежь зачастую не видит грани между законным протестом и преступной деятельностью. Эми участвовала в нескольких довольно отчаянных демонстрациях, которые могли кончиться для нее весьма плачевно. Грубо говоря, ее идеалистические Взгляды замешаны на примитивном детском сумасбродстве и боюсь, что в конечном счете у девицы будут серьезные неприятности на этой почве.

Похоже, на этой неделе я совершенно утратил способность разбираться в людях. Дуг говорил о девушке, которую я никогда не встречал. Мне никак не удавалось представить знакомую опрятную и сдержанную молодую женщину выкрикивающей дикие ругательства в одном из маршей протеста, сбиваемой с ног струёй водомета и, наконец, оборванной и исцарапанной; попадающей за решетку.

– Неприятности какого рода? – поинтересовался я.

– Совсем недавно стало известно, что моя дочь связалась с типом, досье которого известно нам обоим, тем самым типом, которого я выслеживал последние два года, якобы занимаясь постройкой яхты. Я ни на мгновение не усомнился в том, что вместе они оказались не случайно. Он знает, что я иду по его следу, и, похоже, выбрал ее именно потому, что она моя дочь; Дочь, которую научили относиться ко мне с ненавистью и отвращением. И не думаю, что Эми случайно пришло в голову заняться поисками папаши, хоть я и отправил ей письмо после смерти матери. Скорее всего, она прилежно выполняет указания, полученные от своего дружка, мистера Альфреда Мини-стера и организации, которая его наняла.

Я тихо присвистнул.

– Министер? Наша благовоспитанная дама умеет подбирать себе друзей! – И, помолчав, спросил: – Наняла для чего?

– Именно это нам и предстоит выяснить, – ответил Дуг.