Текст книги "Песня светлячков"

Глава 5

Элиас

У меня заколотилось сердце. Сильно, до головокружения. Кажется, я даже охнул. Впрочем, вряд ли. Я не мог ни шевельнуться, ни вздохнуть. Голова отказывалась работать.

Не знаю, сколько времени мы с Брей просто стояли в разных концах подъездной дорожки, глядя друг на друга. Долго. Мне хотелось броситься к ней, подхватить на руки и целовать так, как еще ни разу не целовал. Но за полсекунды до этого я остановился. Включился мозг.

Я должен проявлять сдержанность. Я ведь не знал, почему и зачем Брей вдруг появилась здесь после четырехлетнего отсутствия. Ее не было целых четыре года. Четыре долбаных года! Может, она приехала взглянуть, как я тут без нее. Рассказать о переменах в своей жизни. Похвастаться, что вышла замуж и успела родить. Я едва не потерял самообладания, едва не превратился в комок эмоций на глазах у нее, матери и Джеймса. Я выстоял. Проглотил стоявший в горле комок и выдохнул воздух, который удерживал в себе все эти минуты.

– Брей? – произнес я, делая несколько шагов вперед.

Она улыбнулась. Ее улыбка была робкой, едва заметной. Но, увидев, что я иду к ней, Брей заулыбалась своей прежней, такой знакомой улыбкой.

– Привет, – тихо произнесла она.

Руки она держала впереди, изогнув так, словно в них была корзиночка. Свои длинные темные волосы она убрала за уши. Брей была такой, какой я ее помнил: нежной, хрупкой и прекрасной. Добавьте к этому громадные синие глаза и обворожительную улыбку. Когда она улыбалась, в ее глазах вспыхивали огоньки, как у персонажей мультиков. Сколько я помню, Брей всегда производила впечатление ангельского создания… пока не открывала рот. И тогда впечатление мгновенно исчезало, как исчезает зеркало пруда под напором ветра.

Но сегодня все было как-то по-другому. Брей не до конца походила на прежнюю себя. Что-то ей мешало. А может, ей не хотелось наступать на старый след.

Я покосился на фургон, потом на оторопевшую мать.

– Дорогой, ты иди, – сказала она. – Мы с Джеймсом и сами управимся.

Помимо Митчелла и, в меньшей степени, Алин, мама была единственной, кто знал долгую историю моих отношений с Брейел Бэйтс. Она знала, как я люблю Брей, и все эти годы неоднократно убеждала меня съездить в Южную Каролину, найти Брей и рассказать о своих чувствах.

Джеймс ничего не понимал. Он лишь угадывал, что план переезда сорвался.

– В самом деле, Элиас, – сказал он, глуповато улыбаясь. – Я и соседа попросить могу.

И тогда Брей сама подошла к нам.

– А если мы оба вам поможем? – спросила она и улыбнулась мне.

«Не торопись, – мысленно твердил я себе. – В таких ситуациях вначале надо обнюхаться. Прощупать границы, если они есть». Потом оказалось, что и Брей мысленно говорила себе то же самое.

Пару часов подряд мы с ней помогали матери и Джеймсу разгружать фургон. Когда вся мебель и иные тяжелые предметы были перенесены в дом, мы сели в мой серый «додж-чарджер». Мы почти не разговаривали за работой и продолжали молчать сейчас, оставшись вдвоем. Оба нервничали, у обоих в голове вертелись схожие вопросы. «Она одна или у нее появилась своя семья? – думал я. – Не приехала ли она сюда попрощаться, и уже окончательно?»

Я привез Брей к себе. Увидев ее, Митчелл удивился не меньше моего.

– Ну, блин, – пробормотал он, когда мы вошли. – Брейел Бэйтс. Что ты делаешь в наших краях?

– Привет, Митч, – сказала Брей и по-дружески обняла его. – Рада тебя видеть.

– Я тоже.

– Смотрю, ты все так же коптишься на солнце. – Митчелл попятился, откинул свою лезущую в глаза челку и оглядел Брей с головы до ног. – Но ты не ответила на мой вопрос.

– Митч. – Я выразительно бросил ключи на кофейный столик. – Ты бы исчез на время. Я бы…

– Не трать слова. – Митчелл поднял руки. – Потребность в уединении. Понимаю. Через пять секунд исчезну.

Пусть не через пять секунд, но он ушел. В гостиной стало тихо. Мы оба чувствовали: это затишье перед бурей.

– Ты садись.

Я взял Брей за локоть и усадил в свое громадное кресло. На ней были облегающие джинсовые шорты и белая блузка с рукавами. Шею украшал розовый кулон на тонкой серебряной цепочке. На каждом запястье была целая коллекция плетеных браслетов: бронзово-коричневых, черных, зеленых. В некоторые были вплетены разноцветные бусины, другие поражали искусным узором.

Я сел на диван, зажав руки между коленей.

И тут Брей вдруг заплакала. У меня чуть сердце не разорвалось.

Думаю, Брей удерживала слезы с того самого момента, когда мы встретились. Последние несколько секунд дались ей с особым трудом. Я попытался пересадить ее к себе на колени, но она осторожно оттолкнула мои руки.

– Нет, Элиас, – срывающимся от слез голосом попросила она. – Сначала выслушай меня, а потом решай. Пожалуйста.

Я сам готов был заплакать. Грудь сдавило, как в тисках. Представляю, если бы мы с ней заревели в два голоса. Я все-таки сумел сдержаться и опустил ладони на ее колени.

– Почему ты плачешь?

Я потянулся и убрал ей за ухо прядку волос. Я не знал, кому сейчас тяжелее: ей или мне.

Ее плач перешел в рыдания. Наверное, от моего голоса, от моих рук. На какой-то момент я увидел перед собой восьмилетнюю девчонку, с которой мы ловили светлячков на ночном пастбище.

– Брей, я же здесь. Рядом. Ты же знаешь: я всегда буду рядом.

Я начинал терять надежду. А вдруг ей понадобилось всего лишь мое плечо, чтобы выплакаться? Порвала с каким-то парнем, разрыв оказался болезненным. Ей понадобился слушатель, утешитель, вот она и вспомнила про меня. Мне было противно так думать, и в глубине души я надеялся, что ошибаюсь.

Постепенно ее рыдания стихли.

– Элиас, я… я приехала, чтобы тебе сказать… Я всегда тебя любила и люблю сейчас. Элиас, я знаю, что сама все испортила. Я допустила жуткую, чудовищную ошибку, уехав от тебя. На целых четыре года.

Я чувствовал: она сейчас снова заплачет. Тогда мы точно заревем хором.

– Я ехала сюда и не знала, как ты меня встретишь. Быть может, не захочешь меня простить. Но я все равно должна была приехать и сказать тебе об этом. Должна! – Кое-как она справилась с новым потоком слез. – Я так тебя боялась. Боялась тебя потерять. Сама не знаю, что заставляло меня громоздить одну дурость на другую. Я была жуткой дурой, чокнутой дурой… Сама не знаю… Элиас, я вконец запуталась. Слышишь? Наверное, сейчас ты скажешь: «Поздно. Слишком поздно». Митчелл мне рассказал. Ты в кого-то влюбился. У вас начались серьезные отношения. Я бы приехала раньше, но не хотела вмешиваться в твою новую жизнь и ломать ее, как сломала свою. Я…

– Брей, у меня никого нет, – тихо сказал я.

Она застыла и перестала дышать. У нее дрожали руки.

– Брей, ты помнишь, какие слова я однажды сказал тебе в свой день рождения? – Я передвинулся поближе и обхватил ладонями ее лицо. – Мне тогда исполнилось двадцать два. – Я помолчал, глядя в ее потрясающие синие глаза, которые просто сверкали от слез. – Я тебе сказал, что всегда буду любить только тебя. – Я слегка сжал ее лицо. – Да, Брей. Я не могу полюбить никого другого. С детства я люблю только тебя. Ты заняла мое сердце полностью.

Она молча слушала.

– Не скажу, что после твоего отъезда я только вздыхал и мечтал о тебе. Я пытался как-то наладить свою жизнь. Встречался с другими девушками. Завязывал отношения. Мне попадались хорошие, отзывчивые девушки. Но кто бы ни был рядом, я не мог перестать думать о тебе. Я целовал их, а думал о тебе.

Я произносил слова, которые мысленно репетировал на протяжении всех этих четырех лет. Мне было так важно, чтобы Брей меня услышала, что я даже не заметил, как стихает ее плач. Слезы еще продолжали литься. Тяжелые слезы. Но в ее глазах появились робкие проблески радости. Очень робкие. Она все еще не верила и боялась.

Я даже не замечал, что мое лицо тоже все мокрое от слез.

– Брей, да пойми же: я тебя очень люблю! Ну как еще мне объяснить это тебе?

И вот тут-то, не выдержав напряжения, я разрыдался по-настоящему.

Не помню, сколько это продолжалось и в какой момент она обняла меня за плечи. Я подхватил ее на руки и прижал к себе. Мои объятия сдавили грудь нам обоим. У нас была одна жизнь на двоих. Всегда, с момента нашей встречи. Четыре года – достаточный срок, чтобы понять: больше мы никогда не расстанемся. Никогда.

Даже если это будет стоить нам жизни.

Брей

Мне очень сложно рассказывать про то, что тогда происходило между нами. Но когда Элиас поднял меня на руки, я вдруг снова почувствовала себя цельной. А может, впервые почувствовала. На этот раз все было по-другому. Я знала, что хочу быть с ним до конца своих дней. Дальнейшей жизни без него просто не существовало. Я была жутко виновата перед ним и дальше идти по жизни хотела только с ним. Хотела, чтобы Элиас постоянно находился рядом. Мы переросли состояние лучших друзей. Я хотела, чтобы наши отношения превратились в отношения влюбленных, любовников, мужа и жены. Мне было плевать, как на это посмотрит окружающий мир. Главное, что мы вместе и любим друг друга. А в каком направлении пойдет теперь наша жизнь – это касалось только нас.

Началось с поцелуев. Элиас целовал меня бешено, неистово, с такой неудержимой страстью, что у меня перехватывало дыхание. Мне не с чем сравнить свои ощущения. Такого у меня никогда не было, даже когда мы с ним впервые занялись сексом. Я не заметила, как стянула с него футболку и швырнула на пол. Элиас буквально сорвал с меня кофточку. Мы встали. Я обвила ногами его талию. Элиас понес меня в спальню и опрокинул на кровать.

Не останавливаясь, он снял с меня всю одежду. Потом разделся сам. Элиас взобрался на меня. Боже, какое это было зрелище. Я любовалась его потрясающей мускулатурой, обводя глазами каждую линию на его сильном загорелом теле. Его голодные губы коснулись моей груди, потом шеи, подбородка и наконец моих губ. Элиасу было не насытиться поцелуями. Кое-как высвободив руки, я потянулась вниз и схватила его напрягшийся член. Элиас застонал.

– Элиас, войди в меня, – не размыкая губ, попросила я. – Я так давно этого хотела.

На этот раз я действительно этого хотела, а не просто уступала мужскому натиску. Наверное, так должно было бы произойти тогда, четыре года назад. Но сейчас я жаждала насладиться каждым мгновением.

Элиас придавил меня своими мощными бедрами. Его сильные пальцы переплелись с моими. Он помогал мне втолкнуть член в меня. Я чувствовала, как его головка елозит по моей ляжке. В следующее мгновение он уже был во мне. Я закрыла глаза, упершись головой в подушку. Внутри меня было совсем мокро. Член Элиаса проскользнул на всю глубину влагалища. Я вскрикнула, потом застонала от удовольствия.

– Я так по тебе соскучился, – страстно шептал Элиас, не отрываясь от моих губ. Он начал толчки, каждый раз ударяя по мне своими каменными бедрами. – Больше никогда меня не бросай, – добавил он, кусая меня за нижнюю губу.

От этих слов мне хотелось плакать. И я плакала, но глубоко в душе. Однако теперь слезы были другими. Слезы блаженства, которого я не знала. Я снова обвила его ногами. Мне хотелось, чтобы он проник в меня еще глубже.

– Больше я никогда не сбегу от тебя, – пообещала я, и слезы все-таки брызнули из уголков глаз.

Я шумно дышала. Мне не хватало воздуха.

– Обещай мне, – потребовал Элиас, усиливая толчки.

Я посмотрела на него. Глаза Элиаса были такими же мокрыми, как мои. Только сейчас я поняла, что творится в его душе. Не вернись я, он, быть может, научился бы жить без меня. Но если я снова его брошу, это его убьет. Меня тоже.

– Обещаю, что никогда тебя не брошу.

– Поклянись своей жизнью.

Его член сотрясал мне стенки влагалища. У меня дрожало все тело. И дух занимался, как в детстве, когда качели взмывают вверх. Элиас смотрел мне в глаза и ждал ответа.

– Клянусь тебе всей своей непутевой жизнью, – сказала я, ощущая весомость каждого слова. – Больше я никогда тебя не брошу.

Элиас впился в меня губами. Такого сумасшедшего траха у меня не было ни с кем. Я вцепилась в изголовье кровати. Ноги настолько ослабли, что едва поднимались. Элиас кончил мне прямо на живот, сотрясаясь всем телом. Я обняла его и поцелуями убирала пот с его висков и губ.

Ему понадобилось всего несколько минут отдыха, и он уже снова меня хотел. На этот раз Элиас не торопился и терпеливо ждал, когда я тоже кончу.

Так мы провели целый день, с переплетенными руками и ногами. Мы оба молчали, глядя в потолок. Я лежала на его теплой сильной груди, а он осторожно водил пальцем по моим волосам.

– Ты обещала, – прошептал Элиас.

Я посмотрела на него.

– Да, – сказала я и наклонилась, чтобы его поцеловать.

Элиас тоже меня поцеловал. В его глазах по-прежнему была тревога.

– Ну что ты боишься? Я больше никуда не уйду, – успокоила его я. – Элиас, я и так слишком долго жила без тебя. Жаль, что не поняла этого раньше.

Он слабо улыбнулся и откинул мне волосы с лица.

– А знаешь, хорошо, что ты тогда въехала мне ногой в бок, – сказал он, целуя мой нос.

– Я бы не въехала, если бы ты не назвал меня уродиной.

Элиас улыбнулся и снова притянул меня к себе.

– Ты для меня всегда была самой красивой, – сказал он, целуя мои волосы.

Я была на седьмом небе.

Мы оба были на седьмом небе.

Глава 6

Элиас

Нам понадобилось целых семнадцать лет, чтобы найти друг друга. И теперь, оказавшись вместе, мы не хотели расставаться даже ненадолго.

Первые две недели наши возобновившиеся отношения были такими, какими я их всегда себе воображал. Мы с Брей повсюду ходили вместе. Своим новым друзьям я представлял ее как мою подругу. Своим старым друзьям Брей говорила, что мы живем вместе. Брей не задело, когда мы случайно встретили мою прежнюю подружку на одну ночь. Если и задело, то слегка. Она все правильно поняла.

Это произошло в ресторане «Деннис». Мы с Брей сидели в отдельной кабинке и беспечно болтали, когда рядом послышалось:

– Надо же, кого я вижу. Элиас Клайн.

Я поднял голову. Возле нашего столика стояла Джана. Ее светлые волосы были стянуты в конский хвост. Обилие косметики темных тонов придавало ее лицу сходство с мордой енота.

– Привет, Джана, – сказал я, опуская вилку.

Я взглянул на Брей, потом снова на Джану. Та стояла как вкопанная и явно не собиралась уходить.

– Джана, познакомься. Это моя подруга Брей. Брей, это Джана.

– Рада познакомиться, – сказала Брей и улыбнулась.

Трудно сказать, была ли ее улыбка искренней, или же она играла в вежливость.

Густо подведенные глаза Джаны оценивающе скользнули по Брей. Она тоже улыбнулась. Интересно, догадалась ли Брей, что я трахался с этой девицей?

– Подруга, значит? – фыркнула Джана.

– Да.

Брей выпрямилась и сложила руки на столе.

– А ты кто будешь? – с усмешкой спросила она.

Теперь я понял, что улыбки обеих были искусственными. И вдруг почувствовал себя медвежонком, оказавшимся между мамашей и чужой медведицей.

– Знакомая Элиаса и Митчелла, – ответила Джана.

У меня отлегло от сердца, поскольку этими словами она и ограничилась.

– Кстати, в пятницу на реке будет большое сборище, – сообщила Джана. – Подтягивайтесь. Не пожалеете.

Брей посмотрела на меня, затем привалилась к мягкой стене кабинки и скривила губы, решая, стоит ли принимать приглашение.

– А ты хочешь пойти? – спросила она.

Вопрос показался мне провокационным, и в ответ я лишь пожал плечами. Но Брей ждала четкого решения.

– Что тут думать? Приходите, – сказала Джана, упирая руку в бок. – Мы планируем заторчать там на весь уик-энд. Так что захватите палатку. Пойло, как всегда, каждый приносит с собой. Там будет Аллан, а это кое о чем говорит.

Джана снова посмотрела на меня. Так, мельком. Но Брей, конечно же, заметила.

– Мы придем, – объявила Брей.

Я молчал. Похоже, Брей вела с Джаной тайный поединок и в моей помощи не нуждалась. Молчание в данной ситуации представлялось мне наиболее безопасной линией поведения.

Иногда я по-настоящему боюсь этих женских баталий.

Джана улыбнулась во весь рот. Я вдруг вспомнил, что совсем недавно этот ротик заглатывал мой член, и внутренне содрогнулся, словно Брей умела читать мысли.

– Заметано! Тогда до встречи, – ухмыльнулась Джана и убралась от нашего столика.

– А ты наверняка трахался с ней, – сказала Брей, вновь принимаясь за картофельное пюре.

Мое лицо одеревенело.

Сказано это было без злости и ревности. Но и таить от меня свое открытие Брей тоже не собиралась. Надо знать особенности ее характера. Я бы очень удивился, если бы она не выплеснула то, что у нее на уме.

Я отпустил короткий смешок и тоже взялся за еду.

– Было такое, – признался я. – Но дальше не пошло.

– Знаю, – улыбнулась Брей, запивая пюре чаем.

– Откуда?

Проницательность Брей меня удивляла, не вызывая сомнений.

– Так в ней все кричит: «Трахни меня!»

Появление Джаны ничуть не испортило Брей аппетита. Она продолжала поглощать мясо с пюре.

– Ничего удивительного. Это главное ее призвание. И пока она не разевает рот на тебя, нам не о чем волноваться.

– Нам точно не о чем волноваться, – подхватил я. – Сейчас она залипла на Митчелла. Хотя мне думается, тут дело не в сексе. Митч снабжает ее наркотиками.

– Митчелл продает наркотики? – мгновенно насторожилась Брей.

– Не совсем так, – ответил я, мгновенно понижая голос. Как-никак мы были не дома. – Где-то месяц назад он подсел на мет. Они теперь много времени проводят вместе. И началось это…

Я прикусил язык. Зачем Брей знать, что накануне ее возвращения я трахался с Джаной, а потом у нас был секс втроем?

– Пару недель назад, – добавил я.

– Тогда почему я до сих пор не видела эту Джану?

Брей теперь жила у меня. Только на шестой день она сообщила родным, что вернулась в Джорджию. Это меня как раз не удивляло. Брей я ничего не сказал, но не хуже ее понимал: ее родители вовсе не жаждали снова увидеть дочь в родном доме.

– Я… Ну, в общем, я попросил Митчелла, чтобы он встречался с Джаной на другой территории, а не в моем доме.

– Из-за меня? – спросила Брей и понимающе улыбнулась.

– Да, – сознался я.

– Не стоило беспокоиться. – Она протянула руку под столом и похлопала меня по ляжке. – Я не собираюсь устраивать тебе сцен из-за твоих бывших подружек и того, что у тебя с ними было. Я и не ждала, что ты все это время жил монахом.

Может, это была своеобразная подготовка? Брей хотела показать мне свой уровень терпимости, поскольку рано или поздно я тоже узнаю, с кем она спала в Южной Каролине. Отчасти я так и думал, но в то же время знал: Брей не станет ничего от меня утаивать. До этой минуты я не особо задумывался, однако сейчас меня по-настоящему заинтересовало, велик ли список ее сексуальных партнеров. Нет, у меня не пропало и не уменьшилось желание заниматься с ней сексом, но мне захотелось разузнать о ее бывших.

– Кто такой Аллан? – спросила она.

Я невольно оглянулся по сторонам, не подслушивает ли кто.

– Наркодилер, – прошептал я.

– Вот оно что… – Брей насторожилась. – А ты откуда знаешь его?

– Его все знают… Да не смотри на меня так. Я встречал его считаные разы.

– Встречал и тоже покупал у него? – улыбнулась она.

– Да… Ничего серьезного. Немножко травки… время от времени.

– Хорошо, если так. Мет – не безобидная штучка. Мне бы очень не хотелось хватать тебя за руку и тащить в ближайшую клинику для наркозависимых.

– Слушай, не накручивай, – не выдержал я. – Я же понимаю разницу между травкой и метамфетамином. От такой гадости я держусь подальше. А вот Митчелл меня всерьез беспокоит. Сколько я ни пытался ему мозги вправить, он меня слушать не хочет.

– Элиас, мне тяжело это говорить, но, если Митчелл откажется от помощи, тебе придется выставить его из квартиры. Он тебе либо кухню взорвет, либо его арестуют и он потянет тебя за собой. – Брей торопливо глотнула остывшего чая. – У брата Лиссы дружок подсел на мет. Варил в открытую, прямо на кухне. Арестовали, иначе наверняка взорвал бы дом. Я видела этого парня. Жуткое зрелище.

Брей была права. Почему я сам об этом не задумывался? Наверное, из-за давней дружбы с Митчеллом. Я его знаю столько лет и вдруг… сказать, чтобы собирал вещички и освобождал помещение? Но наркотики – это серьезно. Помимо того что в моей квартире теперь жила Брей, у меня хватало других причин, чтобы отпочковаться от Митчелла.

Наркоманы – опасные соседи. А я ни в коем случае не хотел подвергать Брей даже малейшей опасности.

– Я с ним сегодня же поговорю, – пообещал я. – Вечером, как только появится.

– И все-таки дай ему еще один шанс, – попросила Брей. – Не требуй, чтобы он немедленно съезжал. Чего доброго, он решит, что все это из-за меня.

Но именно так он и решил.

Скорее всего, Митчелла уже выгнали с работы. Где он болтался целыми днями, я не знал. Домой он возвращался только вечером.

– Привет, сладкая парочка!

– Митч, иди сюда. – Услышав его голос, я выключил телевизор. – Мне нужно с тобой поговорить.

Он вошел в гостиную. Я только сейчас заметил, что он перестал следить за собой. Светло-каштановые волосы стали сальными и уже не лезли в глаза, а прилипли ко лбу. На нем была та же футболка с эмблемой «Джорджия бульдогс», что и вчера. И позавчера.

– И о чем у нас будет разговор? – Митчелл улегся на диван и вытянул ноги.

– Старик, мне кажется, тебе нужна помощь. Я начинаю всерьез за тебя волноваться. То у тебя бессонница, то засыпаешь чуть ли не на двое суток. Скажи, тебя уволили?

Поначалу он пытался отшучиваться. А может, хотел пустить мне пыль в глаза. Убедить, что я преувеличиваю и его дела не так уж плохи.

– Слушай, ты меня утомил, – зевнул Митчелл. – Дай-ка пультик, поищем чего-нибудь веселенькое.

Как ни печально, разговор у нас не получался.

– Митч, послушай. Я не шучу. Я ни в чем тебя не упрекаю. Хочу помочь. Скажи как и чем, и я сразу это сделаю. Могу найти для тебя хорошую клинику или возить в дневной стационар, а вечером забирать.

– Клинику? – Он скинул ноги на пол и сел. Судя по гримасе на его лице, мои слова его оскорбили. – Реабилитационный центр? Ты что несешь? Вроде трезвый сегодня.

– Просто ищу способ тебе помочь. – Я примирительно поднял руки, стараясь разрядить обстановку. – Если не реабилитационный центр, тогда…

– А мне не нужна твоя гребаная помощь. – Митчелл встал. – Я не подсел на мет, – заявил он, рассекая рукой воздух. – Время от времени балуюсь. Вот уж не думал, что ты обольешь меня помоями. Тоже мне ангел выискался.

– Никогда себя к ангелам не причислял. – Меня рассердили слова Митчелла, но пока я еще сдерживался. – Митч, твои «время от времени» стали каждодневными. – Я тоже встал. – Давай так. Если, как ты утверждаешь, у тебя нет зависимости, завязывай с метом полностью. Сам знаешь, чем кончается такое баловство. А если ты все-таки увяз и самому уже не выбраться, соглашайся принять помощь. Иначе, старик, ты уж меня прости, но тебе придется искать себе другое жилье.

Его глаза стали размером с блюдца.

В это время домой вернулась Брей.

– Привет, малыш! – бросила она мне, не догадываясь, о чем мы тут говорим.

Подойдя ко мне, она встала на цыпочки и чмокнула меня в губы.

Митчелл сердито глядел на нашу идиллию.

– Теперь понятно, почему ты все это замутил, – с язвительной злобой произнес он. Уловив его тон, Брей насторожилась. – Из-за нее, а не потому, что тебе есть дело до моего здоровья. – Он ткнул пальцем в сторону Брей. – Как же! Это маленькое Солнышко Твоей Жизни возвращается в Джорджию, и втроем уже становится тесно. Понятно. – Митчелл поморщился, изображая на лице недоумение и скорбь. – Старик, ты всерьез задумал меня выставить? Выгоняешь своего лучшего друга, как шкодливого кота? Говоришь мне «брысь»? Пошел вон, Митч? Это она тебе так мозги запудрила?

Мои руки сами собой сжались в кулаки. Я двинулся к нему, но Брей загородила мне путь, и я остановился.

– Митч, не смей о ней так говорить! – Я сжал зубы, чувствуя, как кровь приливает к голове. – Не приплетай сюда Брей. Если хочешь знать, моим лучшим другом всегда была она, а не ты.

Митч зловеще улыбался и тряс головой, поглядывая на нас с Брей. Я был готов измолотить его. Одно поганое слово, возглас, жест – и я больше не стану сдерживаться. Брей это понимала. Обеими руками она уперлась мне в грудь, надеясь остановить меня своим хрупким телом.

А Митчелл явно собирался сказать какую-то гадость. Я это чувствовал по его ухмылке. Но Брей его опередила:

– Митчелл, мне все равно, останешься ты здесь или съедешь. Элиас это знает. Просто мы оба волнуемся за тебя. Мет – такая зараза. Не заметишь, как влипнешь.

– Да что ты обо мне знаешь?! – огрызнулся Митчелл. – Зато я о тебе много чего знаю. Разве не так?

Мои ногти впились в ладони, но я ждал. Надеялся, что из него все-таки не польется грязь и мне не понадобится вручную затыкать ему рот.

Митчелл видел, как на меня подействовали его слова, и продолжал по-идиотски ухмыляться:

– А мы с Брей, между прочим, все это время, так сказать, поддерживали контакты. Представь себе. И она мне очень много рассказывала про того парня. Сейчас вспомню, как его звали. – Митчелл прищелкнул пальцами, делая вид, что усиленно вспоминает. – Вспомнил. Гарретт его звали. Я не ошибся? Брей мне несколько раз звонила из Южной Каролины. Почему-то мне, а не тебе, лучшему другу. Правда, странно?

– Митч, я звонила тебе только затем, чтобы разузнать про Элиаса!

Мне еще сильнее захотелось его отдубасить. Но в равной степени мне хотелось услышать, что этот гад скажет дальше.

Брей шагнула к нему. Я успел схватить ее за руку и притянул к себе.

– Ну и придурок же ты! – крикнула она Митчеллу. – А по моему голосу ты не чувствовал, как мне паршиво? Не догадывался, что все могло обстоять совсем не так?

– Ты просто изворотливая сучка. – Митчелл запрокинул голову и захохотал.

Не дожидаясь, пока он еще что-нибудь скажет, я отодвинул Брей и пошел к нему.

– Элиас, не бей его! – кричала Брей у меня за спиной. – У него мозги затуманены наркотой!

Я отпихнул кофейный столик, схватил Митчелла за вырез его грязной футболки и поволок к выходу. Каблуки его ботинок цеплялись за ковровую дорожку, сминая ее и таща за собой. Мной владело желание избить его до полусмерти, но я знал, что Брей права.

– До сих пор поверить не могу, что ты принял ее обратно после всех выкрутасов! – кричал он мне в лицо. От его дыхание крепко разило метом. – Ты ли это, Элиас? Забыл, какой ад она тебе устраивала? Она всегда вертела тобой. А ты дорожил этими идиотскими воспоминаниями детства! Я уже слушать не мог про этих долбаных светлячков! Она и сейчас вертит тобой!

Я вытолкнул его на улицу. Митчелл приземлился на задницу. Теперь он орал на меня сидя. Сальная челка, не удержавшись на лбу, сползла вниз.

– Охренительно невероятно! – сказал он. – Я был о тебе лучшего мнения, старик.

– Сейчас мы соберем твое барахло и выставим за дверь, – сказал я, буравя его взглядом. – И потом чтобы духу твоего здесь больше не было. Понял? И не вздумай сюда соваться, иначе в следующий раз я уже не сдержусь.

– Очень надо, – пробормотал он, поднимаясь на ноги. – Давай ключи от моей машины.

Я оглянулся на Брей. Она сбегала в гостиную и вынесла ключи. Митчелл потянулся к ним, но я забрал у нее ключи и загородил спиной:

– И чтоб больше ты к ней и близко не подходил. Нигде и никогда. – Я бросил ему ключи.

– Валяй наслаждайся, – усмехнулся Митчелл и пошел к своей машине.

– Прости, – сказала Брей, когда я закрыл дверь. – Не думала, что так получится.

– Я сам не думал, что у нас с ним чуть ли не до драки дойдет.

Все мои мысли были сейчас заняты Митчеллом.

– Он потом поймет, что ты был прав. Когда дурман из мозгов уйдет.

– Знаю.

Брей помогала мне собирать вещи Митчелла. Он не обременял себя имуществом. Несколько коробок с одеждой, фильмами и CD-дисками. Из мебели ему принадлежала лишь маленькая тумбочка под телевизор и барный табурет. Его Митчелл купил на аукционе, когда Дикки закрыл свой гриль-бар и распродавал все, что можно.

Закончив сборы, мы вынесли вещи Митчелла наружу и оставили у двери. Я не стал выставлять их на тротуар, где они могли попасть под дождь или оказаться в чужих руках.

Прошло целых два дня, а мой бывший друг так и не приехал за ними.