Текст книги "Я все снесу"

Джанет Дайли
Я все снесу

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Стейси смотрела из окна вниз, на машины, снующие между бетонными зданиями. Мрачные серо-коричневые тона башнеподобных сооружений соответствовали тому душевному состоянию, которое тяжелым грузом давило на молодую девушку. Из ее груди вырвался легкий вздох, она опустила занавеску и повернулась к пожилому человеку, сидевшему за письменным столом.

– Мистер Миллс, вы были папиным другом. Вы должны понять лучше, чем кто бы то ни было, почему мне необходимо уехать одной и разобраться в себе. Какая разница – квартира в Нью-Йорке или домик в Техасе?

– Именно потому, что я был адвокатом и ближайшим другом твоего отца, я бы хотел, чтобы ты еще разок все взвесила, – ответил юрист, снимая очки в черной оправе и механически протирая их носовым платком.

– Я же не пытаюсь сбежать. – Стейси нервно провела затянутой в перчатку ладошкой по своей руке. – Мне просто нужно время для того, чтобы понять, как жить дальше.

– Любая другая девушка в твоем положении отправилась бы либо в Европу, либо на острова. Ведь ты теперь богата. Я понимаю, что обстоятельства, при которых тебе достались деньги, не больно-то веселые, но, когда умирает близкий человек, всегда трудно. Ты же всю жизнь отличалась независимостью и своенравием. И у меня не укладывается в голове, почему ты так упорно стремишься похоронить себя в деревне.

Стейси Эдамс с сомнением смотрела на Картера Миллса-старшего, подыскивая аргументы для того, чтобы объяснить ему причины своего отъезда. Ее отец, Джошуа Эдамс, уважал этого человека и доверял ему – такое в жизни выпадает редко. Отец. Слова застряли в горле. Стейси оглядела свой синий костюм и стиснутые на коленях руки в перчатках. Мать умерла вскоре после рождения Стейси, оставив ребенка на вечно колесящего по белу свету мужа, который страшился своей отцовской миссии. Многочисленные друзья предлагали забрать Стейси к себе. Однако Джошуа Эдамс взял дополнительный чемодан, набил его пеленками и тальком и укатил с годовалой малышкой в очередную зарубежную командировку. Жизнь отца – свободного, пользовавшегося известностью в профессиональных кругах фотографа – и дочери была нескончаемым кругосветным путешествием с короткими остановками в НьюЙорке, чтобы перевести дух перед тем, как снова отправляться в путь.

Ожили милые сердцу воспоминания: самое яркое – ее семнадцатилетние, когда отец тайком пронес щенка в шикарный отель «Нью-Орлеан». Отец назвал щенка Каюном в честь своей родины. Резвая, игривая собачонка быстро выросла в здоровенную немецкую овчарку, беззаветно преданную своей хозяйке. Отец предсказал, что Каюн будет оберегать Стейси надежнее всякого ангела-хранителя. Если бы он только знал, как был прав: ведь это Каюн вытащил потерявшую сознание, но невредимую Стейси из рухнувшего самолета, прежде чем тот вспыхнул. Пилот и отец остались внутри.

Стейси постаралась удержать набежавшие слезы, подняв голову, она встретила добрый взгляд адвоката. Ее карие глаза подернулись пеленой – ведь она чуть было не расплакалась, – а губы растянулись в страдальческой улыбке.

– Беру свои слова обратно, Стейси. Возможно, поездка в далекие края пойдет тебе на пользу. Джошуа любил Запад и никогда не отказывался от командировок в том направлении. – Картер Миллс-старший вышел из-за стола и приблизился к Стейси. – Но помни, ты еще почти ребенок, тебе едва исполнилось двадцать, и жизнь только начинается. Он бы не хотел, чтобы ты прожила ее неполноценно – как хорошего, так, конечно, и плохого тебе не миновать.

Стейси пожала протянутые ей руки и поднялась; элегантный, сшитый на заказ костюм подчеркивал женственность ее фигуры.

– Я не сомневалась – вы поймете, что иначе я не могу.

– Я знаю одного юношу, которого весьма огорчает твой отъезд, – произнес Картер Миллс. – Но нельзя осуждать моего сына за то, что ему хочется сопровождать тебя в самые фешенебельные клубы. К тому же, имея состояние, которое оставил тебе отец, ты можешь считаться их полноправным членом.

– Боюсь, я еще не привыкла к мысли, что весьма богата. Раньше я была просто счастлива оттого, что отец рядом и мы можем путешествовать вместе, как ветер, – видимо, я в него, вот почему мне и не сидится на месте. Безбрежные просторы, Каюн и Диабло – вот и все, что мне надо, а с остальным я справлюсь, – в заключение сказала Стейси и потянулась за сумочкой.

– Ты берешь с собой эту глупую лошадь? Я надеялся, что ты ее давно продала, – воскликнул адвокат с нескрываемым беспокойством. – Прямо тебе скажу, по-моему, ты делаешь это зря.

– О, Диабло вовсе не такой дурной и непослушный, как вам кажется. Просто он легковозбудимый, вот и все. – Стейси улыбнулась. – Вы ведь знаете, что я отличная наездница. Папа давно отнял бы у меня Диабло, если бы не был уверен, что я с ним слажу.

– Пусть так, но твоему отцу и в голову не могло прийти, что ты потащишь за собой этого жеребца в дикие края, – хмуро проговорил мистер Миллс.

– Да уж. Наверняка папа надеялся, что я остепенюсь и займу, так сказать, подобающее место в обществе. Но я для этого пока не созрела. А может быть, никогда и не захочу созревать, кто знает? – Помолчав, она добавила: – Мне действительно пора.

– Как ты решила поступить с квартирой на время твоего отсутствия?

– Решила, что запру ее, зачем от нее отказываться? – ответила Стейси.

– Ты всегда желанная гостья в нашем доме. И что бы тебе ни понадобилось, смело обращайся, – сказал Картер Миллс.

– Непременно. Картер-младший пригласил меня завтра поужинать – это будет прощание с цивилизацией. По-моему, он думает, что я уезжаю в непроходимые джунгли Африки. – Стейси улыбнулась, тронутая искренним участием адвоката. – Спасибо за все, мистер Миллс.

Когда сын мистера Миллса – Картер – сообщил ему о решении Стейси снять на весну охотничий домик в техасских горах Апачи, он немедленно вмешался на правах близкого друга. Но никаких серьезных изъянов в ее планах, кроме того, что она едет одна, он не обнаружил, в чем и признался.

Стейси вошла в лифт, над которым вспыхнула и замигала стрелочка «вниз». Поглощенная своими мыслями, она не замечала пристальных взоров некоторых попутчиков. Первое впечатление при взгляде на ее веснушки, осыпавшие чересчур прямой нос, было впечатлением заурядности. Но, присмотревшись, вы замечали золотисто-каштановые волосы, обрамлявшие овальное лицо, и темно-карие глаза с густыми ресницами.

Стейси спустилась на первый этаж и вышла на улицу, где нескончаемый поток пешеходов замер в ожидании зеленого огня светофора. На перекрестке ее «смыло приливом», и людская волна несла ее до самой стоянки, где она оставила свою машину. Дорогой спортивный автомобиль был последним подарком отца.

Подъехав к дому, где она жила, Стейси вошла в подъезд и поднялась в лифте на пятый этаж. Она дошла по коридору до своей квартиры и остановилась в нерешительности перед дверью. Когда она вставила ключ в замочную скважину и отперла дверь, на нее опять нахлынула тоска. Пес, повизгивая от восторга при виде хозяйки, бросился навстречу.

– Каюн, скучал обо мне, чертенок? – Стейси печально улыбнулась, лаская огромную голову и читая нескрываемое обожание в глазах собаки. – Что бы я без тебя делала?

Негромкий телефонный звонок вывел Стейси из состояния задумчивости. Она сняла трубку.

– Да?

– Стейси? Это Картер, – раздался мужской голос на другом конце провода. – Папа сказал, мы просто чудом разминулись.

– Я ушла оттуда около четырех, – сказала Стейси, взглянув на часы и усаживаясь на кушетку.

– Как дела? – Сквозь непринужденность интонаций сквозили нотки беспокойства.

– Замечательно, – сказала Стейси и добавила с легким смешком: – Я уложила даже несколько платьев вместе с экипировкой для верховой езды. И намереваюсь выходить в них в свет в маленьком захолустном городишке!

– Ну если ты не повстречаешь какогонибудь высокого, темноволосого красавца ковбоя и не умчишься с ним на его верном коне, – пошутил Картер, – я ничего не имею против.

– Тебе не о чем беспокоиться. Теперь ковбои не те, что прежде, – хмыкнула Стейси. – Во время нашей последней поездки на Запад я только и видела что загорелых, пожилых мужчин, несущих бремя семейных обязанностей.

– Ты не передумала – едешь на машине?

– Вдвоем с Каюном. Диабло путешествует поездом до Пекоса. Там я его заберу, и мы двинемся дальше, в Макклауд. Домик находится примерно в тридцати милях от города, так что я не буду оторвана от цивилизации.

– Как хорошо, что ты не пригласила меня составить тебе компанию. Я бы сдох от скуки. Не представляю, как ты сможешь выдержать дольше недели. Ну чем одна гора отличается от другой? – поддразнивал Картер.

– Возможно, ты и прав, но я сама хочу в этом убедиться.

– Разве тебя отговоришь, – посетовал голос в трубке. – Слушай, сегодня вечером у меня дела, поэтому не смогу прийти. Но на завтрашний вечер все остается в силе. Ровно в семь, да?

– Да, – подтвердила Стейси.

– Ну тогда все. Будь умницей, до завтра. Пока.

– Пока, Картер.

Щелчок телефонной трубки скорбным эхом отозвался в воцарившемся вновь глухом молчании.

На следующий вечер раздался звонок в дверь. Она бросила последний оценивающий взгляд на свое отражение в зеркале. Платье персикового цвета, без рукавов, с треугольным вырезом и плиссированной юбкой оттеняло медный отлив ее смуглой кожи и золотистые прядки волос, откинутые со лба и уложенные локонами в греческом стиле.

Стейси промокнула подкрашенные оранжевой помадой губы косметической салфеткой и нанесла на них тонкий слой блеска и тогда наконец удовлетворенно улыбнулась.

Отворив дверь Картеру, она спросила:

– Я не слишком долго заставила тебя ждать?

Высокий светловолосый мужчина взял ее за руки и окинул оценивающим взглядом.

– Можно я скажу то, что ты и так знаешь? Я бы прождал и дольше в предвкушении такого зрелища. Пошли? – спросил он, набрасывая ей на плечи расшитую тамбуром шаль и нежно целуя ее в голову. – Я заказал столик на восемь часов в клубе «Медоу-Вуд-Кантри».

– Прекрасно, – улыбнулась Стейси.

Они оживленно ворковали на пути к его машине, однако, сев в машину, умолкли. Картер сосредоточенно следил за дорогой, а Стейси украдкой разглядывала его профиль. Он был красивым юношей со светло-русыми волосами и ясными голубыми глазами. Картер был на шесть лет старше Стейси и недавно начал заниматься юридической практикой в конторе отца; многие ее знакомые считали, что ей крупно повезло с кавалером.

Они никогда не клялись друг другу в любви и верности. Когда Стейси уезжала с отцом, она отовсюду слала Картеру забавные открытки, а по возвращении звонила. Во время ее отсутствия Картер встречался с другими девушками, но постоянно – только со Стейси. Обе семьи радовались многообещающей дружбе детей и втайне лелеяли надежду на будущую свадьбу. Стейси предполагала, что когда-нибудь они поженятся. И заживут счастливо. Иначе просто и быть не могло – они идеально подходили друг другу. Но пока еще не время.

Кроме того, размышляла Стейси, я еще слишком неопытна для любви, от которой, даже если это все выдумки, можно потерять голову.

– Мечтательница, ты собираешься выходить из машины или так и останешься сидеть? – спросил, посмеиваясь. Картер, он стоял, открыв дверцу с ее стороны, и глядел на нее сверху вниз.

– Извини, я унеслась мыслями Бог знает куда.

– Ну что ж, возвращайся обратно. Сегодня мой вечер. – Он улыбался, подводя ее ко входу в клуб.

Распахивая украшенные витиеватой резьбой двери частного клуба, он нежно обнял ее за талию. Пока Стейси разглядывала оригинальную обстановку, Картер заказал аперитив. Интерьер зала являл собой экзотическую стилизацию джунглей – на стенах красовались шкуры зебр и леопардов.

Когда официантка вернулась с напитками, Стейси заметила, что Картер наблюдает за ней с мрачным видом.

– С чего такая угрюмость? Я думала, мы сегодня будем веселиться, – упрекнула его Стейси.

– Извини, я подумал о твоем отдыхе. Стейси, отец не в восторге от твоей затеи, я тоже. Если с тобой что-нибудь случится в этой забытой Богом хибаре, может пройти несколько недель, прежде чем об этом кто-нибудь узнает, – сказал он серьезно.

– Прошу тебя, давай не будем сегодня говорить на эту тему. Я решила уехать, и точка, – ответила она нарочито грубым тоном – ей самой было страшновато. – Мне начинает казаться, что все, кроме меня, знают, как мне будет лучше.

– А тебе не приходило в голову, что на сей раз «все» могут быть правы? – Он говорил с легким раздражением. – Ты, похоже, думаешь, что если ты объездила весь свет, то тебе все нипочем. Но жизненного опыта у тебя не больше, чем у зеленой провинциалки! Твой отец показал тебе мир через объектив фотоаппарата, и только. Ты же понятия не имеешь, что такое жить самостоятельно.

– Если я видела войну, голод и нужду его глазами, разве от этого они стали менее реальны? Я знаю, что такое жизнь. И знаю, как поступлю со своей, так что продолжать этот разговор бессмысленно, – резко ответила Стейси.

– Хоть раз ты можешь перестать упрямиться и прислушаться к доводам рассудка?

– Я же сказала, разговор окончен.

– В таком случае давай потанцуем, – неловко предложил Картер под звуки медленной мелодии, которую заиграл оркестр.

Стейси встала и отодвинула стул от стола. Картер повел ее на танцевальную площадку, крепко держа за локоть. Когда он обнял ее за талию, у обоих вид был слегка угрюмый.

Стейси рассмеялась.

– Картер, прости меня. Сама не знаю, почему я сорвалась. Пожалуйста, давай сегодня больше не будем ссориться.

Он улыбнулся, прочитав мольбу в глазах девушки.

– Ну хорошо, давай считать, что тема исчерпана. Будем просто наслаждаться сегодняшним вечером.

Через некоторое время их пригласили в зал, там, в уединенном уголке, для них уже был накрыт столик на двоих. Когда с последним блюдом было покончено, они откинулись на спинки стульев, с удовольствием потягивая кофе.

– Прекрасный ужин, – сказала Стейси, прикуривая от зажигалки Картера.

– Хм. А моя дама еще прекраснее.

– Спасибо, сэр, вы очень любезны.

– Хочешь вернуться в бар потанцевать или поедем куда-нибудь в другое место?

– Давай останемся здесь. Мне очень нравится здешняя атмосфера, да и настроение не то, чтобы отплясывать на дискотеке, – ответила Стейси.

– Вот и отлично, наши желания совпадают. Я хочу кое-что с тобой обсудить, не перекрикивая грохот рок-группы.

– Но только, ради Бога, никаких наставлений по поводу моей поездки, – взмолилась она. – Ты обещал, что больше не будешь касаться моего отъезда в Техас.

– Я и не собираюсь нарушать обещание. Речь пойдет совершенно о другом. Пошли?

– Пошли.

Пока Картер расплачивался, Стейси поджидала его у входа в комнату отдыха. Они облюбовали столик в углу и заказали напитки. Оркестр заиграл медленный танец, и они пошли танцевать. Держа Стейси на некотором расстоянии, Картер пристально смотрел в ее карие глаза и нежно улыбался.

– Помнишь, после похорон мой отец сказал, что ты член нашей семьи?

– Да, – ответила Стейси, гладя так же серьезно в глаза Картера.

– Я хочу это узаконить. Я хочу, чтобы ты стала моей женой. – Они почти остановились, прекратив танцевать. – Я не пытаюсь отговорить тебя от поездки, но, когда будешь строить планы на будущее, пожалуйста, включи в них и меня. Стейси, я беспокоюсь за тебя, люблю тебя и хочу заботиться о тебе всю жизнь. Мы никогда прежде не говорили о будущем, но теперь настало время. До сих пор мы оба были слишком молоды. Мне надо было закончить юридический колледж, а тебе – подрасти. И то, и другое осуществилось, и пришла пора подумать о нашей дальнейшей жизни.

– Картер, я не знаю, что ответить. Не знаю, готова ли я к семейной жизни. Не знаю…

– Ничего не говори. Я понимаю, тебе нужно время, чтобы оправиться после кончины отца. Я не прошу тебя дать мне ответ немедленно. Когда я увижу, что ты готова, то повторю свое предложение подобающим образом. А пока, сидя в своем техасском убежище, помни, что я люблю тебя и хочу на тебе жениться, – тихо сказал Картер, нежно целуя ее в лоб.

Он снова притянул ее к себе, и они продолжали молча танцевать, тем временем Стейси обдумывала его предложение. Ничего неожиданного в нем не было, однако же она была удивлена, хотя накануне сама размышляла о том же. Танец закончился, они вернулись к столику и сели, не проронив ни слова.

– Ты сказала, что отправила Диабло в Техас поездом. Я хотел спросить, не лучше ли тебе взять моего серого? – сказал Картер. – Он, безусловно, гораздо покладистее, чем твой рыжий дьявол.

– Не думаю, что с Диабло у меня будут серьезные проблемы, но все равно спасибо за заботу, – ответила Стейси, улыбаясь своему поклоннику. – Кроме того, он уже на пути в Пекос, так что пусть все идет своим чередом.

– Во сколько ты завтра отбываешь? – поинтересовался Картер.

– Рассчитываю выехать к полудню.

– Уже довольно поздно. Не хочу, чтобы меня обвиняли в том, что ты не отдохнула и хуже выгладишь. По-моему, тебе есть о чем подумать на сон грядущий. По крайней мере я на это надеюсь, – сказал Картер, намекнув на свое предложение.

На обратном пути они почти не разговаривали. Стейси, уютно устроившись на сиденье, разглядывала в окно неоновый мир. На стоянке перед домом Стейси Картер выключил мотор, но вместо того, чтобы выйти из машины, продолжал молча сидеть, не сводя глаз с темноволосой девушки.

– Завтра я не смогу заехать попрощаться, поэтому хочу пожелать тебе удачи сейчас, – сказал он, привлекая ее к себе.

Стейси откинула назад голову в ожидании поцелуя. Его губы были властными и нежными. Он крепко прижал ее к себе, лаская ладонями загорелые плечи под накидкой. От поцелуя сердце Стейси забилось с бешеной силой.

– Это тебе от меня в дорогу, Стейси, и пусть мой поцелуй будет мне заступником, – сказал он в заключение.

Он подошел к ее дверце и открыл ее, Стейси с неохотой вышла из машины. В молчании они вошли в здание и подошли к лифту.

– Здесь мы распрощаемся. Стейси, возвращайся поскорее, – прошептал Картер, ласково гладя на веснушчатый нос и карие глаза. Он нежно чмокнул ее в лоб и вышел.

Глядя вслед удаляющейся изящной, но сильной мужской фигуре, Стейси почувствовала, как к сердцу подступила леденящая пустота. Как во сне она повернулась к открывшимся дверям лифта. Она бесшумно вошла в квартиру, задавая себе вопрос: правильно ли она поступает, покидая свой единственный дом и единственных друзей.

Через час она уснула, преисполненная решимости осуществить свои планы и уехать в Техас.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Указатель гласил: «Макклауд – 10 миль». Стейси выгнула спину, расправляя закостеневшие мышцы. Два с половиной дня за рулем давали о себе знать. Но она была почти у цели, и ею овладело радостное возбуждение оттого, что она наконец приближалась к заветному месту. Она бросила беглый взгляд на свое отражение в зеркале заднего вида. Только глаза выдавали усталость от утомительной езды. Блузка бледного лимонного цвета, прекрасно подходившая к брючному оливковому костюму, не потеряла своей свежести. Пиджак лежал на спинке сиденья, где спал Каюн, свернувшись клубком, – его огромное тело с трудом умещалось на небольшом пространстве.

Фургон, рассчитанный на двух лошадей и предназначенный специально как прицеп к «ягуару», легко катился сзади. Диабло причинил ей немало хлопот, когда она заводила его в фургон в Пекосе, но потом вел себя спокойно.

Послеобеденное солнце ярко светило в ветровое стекло, и Стейси достала защитные очки, лежавшие в перчаточном отделении. До ее техасского прибежища было уже рукой подать. Сначала она сделает остановку в городе – надо разыскать Ноланов, чтобы проводили ее до домика, и купить кое-каких продуктов. Если все сложится удачно, около семи она уже будет готовить себе ужин.

Впереди вырастал городок. Подъезжая к нему, Стейси сбавила скорость, стараясь не упустить ни одной мелочи в представшей перед ней картине.

Она остановилась у бензоколонки при въезде в город. Выйдя из машины, она щелкнула пальцами пробуждающемуся псу – мол, иди за мной. Сонно и неуклюже он ступил на бетонную мостовую и последовал за хозяйкой. Стейси окинула бензоколонку оценивающим взглядом, отметив про себя, что нигде не было мусора и не валялись, как обычно, детали от автомобилей. И хотя здание было не очень современным, оно содержалось в отличном состоянии.

Из здания вышел мальчик-подросток и направился к «ягуару». Стейси, созерцавшая залитый послеполуденным солнцем городок, не обратила внимания на восхищение, с которым тот посмотрел на ее упругое тело.

– Доверху, мисс? – пропел мальчишеский голос.

– Да, пожалуйста. И заодно проверьте мотор, – ответила она, улыбаясь протяжному южному выговору.

Каюн отправился обследовать поросшую травой лужайку рядом с бензоколонкой, а Стейси решила укрыться от солнца в здании. Через минуту глаза привыкли к отсутствию слепящего солнечного света. Здесь, в помещении, находились двое мужчин. На старшем из них была форма служащего бензоколонки. На другом, стоявшем к Стейси спиной, – джинсы «Ливайс» и выцветшая клетчатая рубашка. Темные, почти черные волосы скрывала широкополая коричневая шляпа. Его высокая, крупная фигура загораживала Стейси от служащего, который увидел ее только тогда, когда она подошла к прилавку, где были выставлены сладости.

– Извини, Корд, чем я могу вам помочь, мисс? – спросил мужчина.

Стейси разглядела его улыбающиеся светлокарие глаза и морщинистое лицо, огрубевшее под техасским солнцем. Она не могла не улыбнуться этому коренастому старику.

– Я бы хотела купить плитку шоколада, – сказала Стейси.

– Конечно, – кивнул мужчина, взяв у Стейси мелочь за шоколад и повернувшись к кассе. – Не сочтите меня излишне любопытным, мэм, но, судя по выговору, вы не из наших мест.

Стейси рассмеялась.

– Я и не подозревала, что у меня есть выговор, но верю вам на слово. Действительно, я из Нью-Йорка и собираюсь провести здесь лето. Вы не подскажете, где я могу найти семью Ноланов? Я сняла у них охотничий домик, – объяснила она.

При этих словах второй мужчина обернулся к Стейси – ее поразил его враждебный взгляд. Она с удивлением услышала, как он буркнул «до свидания» служащему и направился к джипу, стоявшему около бензоколонки. Снова повернувшись к прилавку, она попыталась отогнать от себя встревожившее ее впечатление. Что она такого сделала?

– Простите, я не расслышала, – переспросила она, осознавая, что служащий обращается к ней.

– Я говорю, Ноланам принадлежит бакалейный магазинчик в городе. Через квартал повернете направо, потом – два квартала прямо, потом – налево. Их магазин – второй от угла. – Он улыбнулся.

– Спасибо.

– Мисс, у вас было мало масла, так что я долил. Бог мой, ну и машина, – произнес, входя, парнишка. Теперь объектом его восторга стал черный спортивный автомобиль. – Готов поспорить, такая обойдет на шоссе любую.

– Ну хватит, Билли, – оборвал его старик, когда Стейси рассчитывалась за бензин и масло. – Не сомневаюсь, госпожа осталась довольна тем, что ты по достоинству оценил ее выбор.

В ответ Стейси рассмеялась.

– Мне пора отправляться на поиски Ноланов, иначе не успею добраться до нового жилья засветло.

– Поезжайте точно, как я сказал, и мимо не проедете. После обеда Молли Нолан всегда в магазине и наверняка знает, где отыскать своего супруга, – сказал служащий, провожая Стейси до машины.

Она свистнула Каюну и, выезжая на шоссе, помахала на прощанье обоим служащим. Свернув направо через квартал, Стейси про себя улыбнулась. Какие здесь доброжелательные люди. По крайней мере двое из них, заключила она. А что касается таинственной враждебности темноволосого незнакомца – она не собирается портить из-за него свое первое впечатление о городке.

Безусловно, у него потрясающие внешние данные: темные волосы, карие глаза, высокий рост и сильное тело, но он вел себя так, словно она прокаженная. Однако с какой стати она все думает и думает об этих колючих темных глазах; скорее всего, она их больше никогда не увидит.

Доехав до угла второго квартала, она увидела бакалейный магазинчик. Перед ним была площадка, на которой едва уместилась машина с прицепом. Каюн хотел было выпрыгнуть на тротуар следом за Стейси, но она велела ему остаться. Прежде чем войти в магазин, она заглянула в фургон – справиться, как там Диабло.

Это была центральная улочка городка – уютная и маленькая – протяженностью всего в два-три квартала. На углу находилась аптека, радом с ней – бакалейный магазин, за ним – небольшое кирпичное здание почты, к которому примыкали магазин одежды и кафе. «Городок совсем небольшой, – подумала Стейси, – но, наверно, он в состоянии обслуживать фермеров, живущих в округе».

Толкнув дверь, она вошла в бакалейный магазин. За узким прилавком стояла дородная женщина небольшого роста, на вид ей можно было дать лет пятьдесят. Волосы, присыпанные сединой, придавали ей вид эдакой матушки-наседки. Простое домашнее платье и полная фигура ассоциировались с кухней, где благоухали свежевыпеченные булочки. Когда клиент, которого обслуживала женщина, ушел, Стейси приблизилась к прилавку.

– Извините, вы миссис Нолан?

– Да. Могу я вам чем-нибудь помочь? – спросила женщина.

– Меня зовут Стейси Эдамс. Мы условились, что я сниму у вас домик на лето, – объяснила Стейси, гладя на живое, подвижное лицо.

– О Господи, ну какая же я дуреха! Я должна была сразу узнать вас. Приезжие довольно редко заглядывают к нам в магазин. Вы предупреждали, что появитесь в наших краях в первой половине мая, но это совершенно вылетело у меня из головы, – извинялась матрона. – Наверно, вам не терпится добраться до места засветло.

– Да, я надеялась, что уже сегодня смогу там переночевать, миссис Нолан.

– Ради Бога, называйте меня Молли, а то мне все кажется, что вы разговариваете с кем-то другим, – засмеялась она. – Мой муж вот-вот появится и проводит вас до домика на машине. На прошлой неделе мы там навели порядок, но все-таки жилище до конца еще не устроено. Вы же знаете этих мужчин – лишь бы было на чем сидеть и на чем готовить, а занавески на окнах или скатерть на столе – для них уже излишества.

– Не сомневаюсь, что мне очень понравится. Надеюсь, я доставила вам не слишком много хлопот, – ответила Стейси, которая видела, что женщина, заметив ее городской костюм, беспокоится, не ожидает ли Стейси чего-то шикарного.

– Прошу прощения, – раздалось у Стейси за спиной.

Повернувшись, чтобы отойти от прилавка, она столкнулась лицом к лицу с широкоплечим незнакомцем с бензоколонки. Непроизвольно ее глаза скользнули вверх и встретились с его. Взгляд незнакомца был абсолютно индифферентен, не выражал ни тени интереса.

– О, Корд, я очень рада, что ты заглянул, – сказала Молли Нолан, выходя из-за прилавка и беря его за руку. При виде этой милой матушкинаседки в уголках его губ заиграла слабая улыбка. – Познакомься, это мисс Стейси Эдамс. Она сняла на лето охотничий домик – в предгорьях, с восточной стороны. Стейси, а это Корд Гаррис, ваш официальный домовладелец. Штаб-квартира «Серкл-Эйч» находится примерно в десяти милях от домика.

Застигнутая врасплох этой встречей, Стейси пробормотала набор фраз, сообразных случаю, и с усилием еще раз подняла глаза – все тот же ледяной взор. На сей раз сомнений быть не могло – он смотрел на нее враждебно и с презрением. Он бесцеремонно разглядывал сначала ее лицо, затем – желтую блузку, брюки со стрелками, модные туфли с пряжками, после чего опять насмешливо уставился ей в глаза. Стейси решила надеть в дорогу брючный костюм из соображений практичности, однако сейчас он казался ей чересчур претенциозным и неуместным среди этих простых людей.

Она смутилась и почувствовала, как у нее запылали щеки. Разозлившись на Корда Гарриса за то, что он заставил ее устыдиться своего нелепого, неподобающего вида, она с вызовом вскинула голову.

– Надеюсь, наши края не покажутся вам слишком скучными и безлюдными, – произнес Корд с оттенком сарказма.

– Я нисколько не сомневаюсь, что погощу у вас с удовольствием. Здесь почти с каждым человеком чувствуешь себя как дома, – ответила Стейси, сдерживая гнев, который так и подрагивал в голосе.

– Еще бы, – вставила миссис Нолан. – Часто ли тут встретишь таких красоток. Как только разнесется молва о том, что вы проводите здесь лето, наши молодые люди протопчут тропу к вашей двери!

– Вряд ли, – улыбнулась Стейси, – но мне приятно это слышать.

– Не боитесь жить одна в лачуге на отшибе, а? – спросил Корд Гаррис. – Не исключено, что после нескольких одиноких ночей вы будете рады обществу здешних молодых парней.

– Не исключено, но маловероятно. Видите ли, мистер Гаррис, – теперь этот скрытый цинизм привел Стейси в бешенство, – я приехала сюда для того, чтобы побыть одной. Я собираюсь завести здесь новые знакомства, но решительно не собираюсь вливаться в здешнюю «светскую» жизнь.

– «Собираюсь» – очень уж определенное словечко, – нараспев произнес темноволосый, невозмутимо глядя в сверкающие глаза Стейси. – Оно означает, что вы будете делать все, что вам вздумается. Должен вам заметить, вы не производите впечатление человека, способного хоть сколько-нибудь прожить в затворничестве.

– Ну полно, Корд, – вмешалась Молли Нолан, пытаясь притушить неожиданную перебранку. – По-моему, не нам судить о мисс Эдамс и о ее планах. Извинись за свою грубость.

– Если сказанное мною лишено оснований, я охотно приношу свои извинения. – Он насмешливо дотронулся до полей шляпы. – Надеюсь, вы с удовольствием проведете здесь время, мисс Эдамс, даже если оно окажется не слишком продолжительным.

Кивнув на прощанье миссис Нолан, дерзкий фермер взял сумку с покупками и вышел, не дав Стейси возможности ответить. Она так кипела от негодования, что не могла подобрать слов. Никогда еще не встречала она такого ехидного, наглого, самонадеянного хама! Повернувшись к изумленной женщине, стоявшей рядом, Стейси дала волю своему раздражению.

– Что этот человек о себе мнит?

– Не гневайтесь на Корда, – попыталась умиротворить ее Молли. – Его вечно как будто за язык тянут. Но под этой шелухой скрывается поистине добрая душа.

– Лучше бы вы мне ничего не говорили об этом соседстве! – воскликнула Стейси. – Ну почему он живет всего в десяти милях, а не в десяти тысячах миль! Что я такого сделала, за что он на меня набросился?

– Конечно, ничего, дорогая. Может быть, вы просто разбудили в нем какие-то старые воспоминания, – ответила женщина, торопливо переходя на другую сторону прилавка. – Мне кажется, вам стоит заняться покупками. Мой муж должен появиться с минуты на минуту.

Все еще пылая от гнева, Стейси взяла тележку и двинулась вдоль одного из проходов. «И он может оказаться моим ближайшим соседом, – думала Стейси. – Отныне я буду демонстративно его избегать, хотя хотелось бы мне посмотреть, как этот невозмутимый тип разок выйдет из себя!»