Текст книги "Око Золтара"

Джаспер Ффорде
Око Золтара

Посвящается Ингрид, Йену, Фрейе и Лотти

Аванс возврату не подлежит.

Могучий Шандар

Где мы теперь

Первым делом нужно было ловить тральфамозавра. Очевидный вопрос, помимо «Что такое тральфамозавр?», был: «При чем тут мы?» Отвечая на первый вопрос: тральфамозавр – это магическая тварь, созданная одним всеми давно забытым волшебником в те далекие времена, когда сотворение магических существ ненадолго вошло в моду. Размером он со слона, весит примерно столько же, мозг у него крошечный, не больше шарика для пинг-понга, а скорость он развивает такую, что легко может догнать человека. И что непременно нужно знать любому потенциальному ловцу тральфамозавров – эти твари не слишком избирательны в своих гастрономических предпочтениях. А уж когда они голодны (а голодны они за редким исключением постоянно), так вообще тащат в рот что попало. Будь то овца, корова, покрышка, антилопа, туристическая палатка, малогабаритный автомобиль или человек – все уплетается за обе щеки. В этом отношении тральфамозавры ничем не отличаются от тираннозавров, только не могут похвастаться их мягким нравом и хорошими манерами.

И ловить его предстояло нам. Ах да, к вопросу о том, почему именно нам. Да потому что сбежал-то он, как оказалось, по нашей вине.

Но давайте для начала я скажу пару слов о том, кто я такая и чем занимаюсь, на случай если мы еще не встречались. Мне шестнадцать. Я сирота – но это ничего, у нас в Королевствах уймы детей теряют родителей в бесконечных войнах с троллями, которые длятся уже как шестьдесят лет. Много сирот – много дешевой рабочей силы. Мне еще повезло. Меня не продали ни в текстильную промышленность, ни в рестораны фастфуда, ни в гостиничный бизнес. Вместо этого свои шесть лет кабальной зависимости я отрабатываю в агентстве под названием «Казам», официальном Доме Волшебства под руководством Великого Замбини. Как и всякий Дом Волшебства, коих раньше было полно, «Казам» предоставляет своим клиентам чародейские услуги профессиональных волшебников. Вот только за последние полвека магия в мире поиссякла, и мы скатились в бытовуху: ищем потерянные тапочки, чиним проводку, устраняем засоры, кошек с деревьев снимаем. Это, конечно, унизительно для некогда могучих колдунов, которые работали на нас, однако какой-никакой, а заработок.

В «Казаме» я узнала, что никакие черные кошки, котлы с зельями, волшебные палочки, остроконечные шляпы и метлы не имеют с магией ничего общего. Нет, это все выдумки для кинофильмов. В жизни все не так. Магия – дело специфическое и загадочное, этакий симбиоз науки и веры. Для наглядности скажем, что она клубится вокруг нас невидимым глазу облаком эмоциональных энергий, и, владея Мистическими Искусствами, эти токи можно собрать в кучку и на кончиках указательных пальцев перенаправить в концентрированный энергетический выплеск. По науке волшебство называлось «переменной электрогравитационной модифицируемой субатомной силой», но в ходу у нас был термин «магическая энергия». Или попросту «треск».

Моя жизнь шла своим чередом, я ассистировала Великому Замбини, набиралась опыта и усердно трудилась, как вдруг Замбини испарился. В самом что ни на есть буквальном смысле, взял – и исчез в клубах дыма. Он так и не вернулся – только иногда показывался на несколько минут в самых неожиданных местах и снова пропадал. Вот так пятнадцати лет от роду мне пришлось брать управление агентством на себя. И тут уж мне стало не до шуток. Но лицом в грязь я не упала. Не буду вдаваться в подробности, но я тут спасла драконов от вымирания, предотвратила войну между нашим народом и герцогством Бреконским ну и поспособствовала возрождению мировой магической силы. Тут-то и начались настоящие неприятности. Король Снодд загорелся идеей использовать магию в корпоративных интересах, чтобы самому нагреть на этом руки. Мы в «Казаме» такому, ясно, не обрадовались. Не буду вдаваться в еще более подробные подробности – короче, мы провели состязание, которое должно было определить, в чьи руки перейдет монополия на магию. Король так хотел помешать нашей победе, что саботировал нас, и все равно потерпел поражение. Так наш Дом Волшебства получил полную независимость и свободу действий, и мы можем бросить свои силы на то, чтобы вернуть магии статус благородного ремесла, которым можно было бы гордиться.

Сейчас я руковожу сорока пятью полубезумными магами, лишь шесть из которых могут предъявить официальные лицензии на колдовские практики. Если вам все еще кажется, что волшебники – это такие просветленные мудрецы, которые служат Мистическим Искусствам, размахивая руками, пока у них из пальцев сыплются магические искры, то вам действительно только кажется. Почти все они недисциплинированные, инфантильные, твердолобые и невыносимые люди, и даже колдовать у них получается, только если они ну очень сильно постараются. Случается это реже, чем хотелось бы, и зачастую с ошибками в заклинаниях. Но когда заклинание проделано грамотно и без изъяна… Такое чародейство – неописуемое зрелище, знаете, как если бы объединились ваша любимая книга, картина, песня и фильм вместе с шоколадом и сердечным объятием любимого человека до кучи. Короче, несмотря ни на что, у меня офигенная работа. К тому же нам тут никогда не бывает скучно.

Вот, собственно, и все обо мне. У меня есть ассистент, Тайгер Проунс по прозвищу «Тигровая Креветка», он тоже сирота. Еще я – единственный в мире амбассадор драконов, о которых я чуть позже расскажу подробнее. У меня есть домашний кваркозверь, и он наведет на вас раз в девять больше страху, чем самый ваш ужасный кошмар.

Меня зовут Дженнифер Стрэндж.

Добро пожаловать в мой мир.

А теперь к делу: поймаем этого тральфамозавра.

Башни Замбини

Я, Тайгер и все сорок пять наших магов жили в Башнях Замбини – громадном одиннадцатиэтажном здании, в котором когда-то размещалась роскошная гостиница. Сейчас здание отчаянно нуждалось в капремонте. Мы, конечно, могли позволить себе потратить на это дело немного магии и вернуть ему былую красоту, но решили обождать. Было некое очарование в полинявших обоях, ссохшейся древесине, выбитых окнах и дырявой крыше. Бытовало мнение, что все это создавало свою особую атмосферу, вполне себе сочетавшуюся с Мистическими Искусствами. Бытовало и другое мнение: что это замшелая помойка, по которой самое время пройтись бульдозером. Лично я занимала промежуточную позицию.

Нам позвонили, когда я стояла посреди обшарпанного башенного вестибюля.

– Тральфамозавр вырвался на свободу где-то между Херефордом и Россом, – сообщил Тайгер, размахивая заявкой, которую только что передала нам полиция. Сигнал поступил сначала им, но они перенаправили звонок в зоопарк, откуда его отослали горным спасателям, которые вернули его обратно полиции, а они позвонили нам, потому что в зоопарке отказались возиться с этим по второму кругу.

– Никого не съели? – спросила я.

– Съели. Двух железнодорожников и полрыбака.

Двенадцатилетний Тайгер был найденышем, как я. У нас он застрял на четыре года, и по истечении этого срока у него будет право подать прошение о получении гражданства. Гражданство также можно заслужить, сражаясь в Войнах Троллей. Новая война, кстати, вряд ли заставит себя долго ждать. Войны Троллей – они как фильмы про Бэтмена, – случаются с завидным постоянством, изобилуют навороченными пушками и в общем и целом предсказуемы. С той только разницей, что в Войнах Троллей поражение всегда терпят люди. Разгромное. Четвертая Война Троллей восемь лет назад унесла жизни шестидесяти тысяч солдат еще до того, как генерал Снуд успел отдать приказ о наступлении.

– Уже троих? – переспросила я. – Срочно нужно вернуть ящерку обратно в зоопарк, пока она снова не проголодалась.

– А это скоро? – спросил Тайгер.

Для таких малых лет он задавал слишком много вопросов.

Прикинув в уме питательную ценность, которой мог обладать один железнодорожник, умножив на два, плюс очень примерно предполагая, сколько будет «полрыбака», я подставила в уравнение то, что мне было известно о метаболизме тральфамозавров, и вычислила результат.

– Часа через три. Максимум четыре. Кто из магов сегодня дежурит?

Тайгер сверился с записями.

– Леди Моугон и волшебник Мубин.

– Я с вами, – вызвался стоявший тут же Перкинс. – Я уже сколько… пару дней не трепетал от ужаса.

Перкинс был самым свежим и юным выпускником «Казама» – он получил лицензию всего неделю назад. Ему было восемнадцать, то есть на два года старше меня, он пока не отличался великими магическими способностями, но подавал большие надежды – чаще всего колдуны только к тридцатнику начинали заниматься мало-мальски полезной магией. Мы с Перкинсом, чтобы вы знали, как раз собирались отправиться на наше самое первое свидание, когда нам сообщили о тральфамозавре, но с этим придется повременить.

– Тащи сюда Моугон и Мубина, – сказала я Тайгеру. – И вызови заодно Некогда Великолепную Бу на подмогу.

– Понято, – отозвался он.

Я повернулась к Перкинсу:

– Отложим до лучших времен? Это магическая индустрия – сам понимаешь. «Первым делом – самолеты», а уж потом – свидания.

– Да уж, понимаю. А хочешь, совместим? Романтическое свидание и рабочую операцию. Кому нужны эти ужины на двоих при свечах? Я могу и сэндвичей с собой захватить, и термос с какао.

Я взяла его за руку.

– О’кей. Предложение принято. Будет у нас романтическая ловля хищного ящера на двоих без свечей… Форма одежды – повседневная, платит каждый за себя.

– Вот и договорились. Я на кухню, за сэндвичами и какао. – И он, довольный, убежал.

Дожидаясь коллег, я читала «Кодекс Магикалис». Я надеялась нарыть там побольше информации о тральфамозаврах, но ничего особенного мне не встретилось. Ящер был создан магическим путем в 1780-х по велению Тарва, самого первого правителя Кембрийской Империи, когда тому захотелось «поохотиться на опасных тварей». С этой ролью тральфамозавр справлялся рьяно, неистово, в общем, на ура. Два с лишним века прошло – а народ все так же готов раскошеливаться, чтобы попытать счастья в охоте на этих тварей. Хоть и кончаются такие затеи чаще всего прискорбно для охотника. Парадоксально, но факт: популярность охоты на тральфамозавров от этого только растет. Человека, видите ли, утомляет безопасность, подстерегающая его в наше время на каждом шагу. Человеку, видите ли, риск подавай. Так что сегодня Кембрийская Империя недурно зарабатывает на так называемом экстремальном туризме, которым балуются искатели случая подвергнуть свою жизнь смертельной опасности.

Первым подоспел волшебник Мубин. Его, в отличие от остальных наших колдунов, можно было назвать почти здравомыслящим. Помимо выполнения своих основных магических обязанностей, он работал у нас в отделе магических исследований и разработок. За один только прошлый месяц Мубин и его команда разработали заклинание для краткосрочного превращения человека в каучук, чтобы избежать смерти при падении с высоты; усовершенствовали мгновенное заклинание окаменения для безопасной транспортировки тяжелораненых с места аварии на операционные столы и освоили потенциал улиток как надежного средства коммуникации. А вообще человек он был хороший. Ему шел пятый десяток, он всегда был галантен и хвалил меня за успехи. Мы с Тайгером его очень одобряли.

– У нас сбежавший тральфамозавр, – сообщила я, как только он вошел в вестибюль. – Все из-за ваших с Патриком колдунств с перестройкой моста. Тех двух каменных блоков в четверть тонны весом, которые катапультировало в небо.

– А я-то думаю, куда они подевались? – протянул Мубин.

– Один благополучно приземлился в сады Бельмонта, а второй упал на железнодорожные пути между Россом и Херефордом, и с рельс сошел поезд, перевозивший этого самого тральфамозавра в сафари-парк Уоберна по какой-то программе обмена опасными зверями.

– Ага. То есть это как бы мы виноваты, что ли?

– Увы. Он уже троих слопал.

Мубин охнул.

– Нечего тут охать, – отчеканила леди Моугон, заявившаяся с Тайгером на хвосте. – То, что они гражданские, не значит, что они должны быть застрахованы от всего на свете.

В отличие от Мубина, леди Моугон никогда не являлась нашей любимицей. Но все-таки была несомненным мастером своего дела. Когда-то она была придворной колдуньей Королевства Кент, но это еще до кризиса магии, и падение с высоты такой славы сделало ее черствой и вздорной.

Недавно она разменяла седьмой десяток, постоянно хмурилась и действовала всем на нервы своей манерой не ходить как нормальные люди, а скользить, словно под складками ее черных кринолинов прятались роликовые коньки.

Я старалась отвечать тактично:

– Наверное, все-таки не стоит позволять тральфамозавру есть людей.

– Пожалуй, нет, – снизошла леди Моугон. – А как же Некогда Великолепная Бу?

– В процессе. – Я кивнула на Тайгера, который как раз висел на телефоне.

Некогда Великолепная Бу, как можно догадаться по ее имени, некогда была великолепна. Были времена, когда она могла потягаться с самим Могучим Шандаром. Сейчас она давно уже на пенсии, и характер у нее до того испортился, что даже леди Моугон по сравнению с ней сама приветливость. Всему виной давняя история. Ей ампутировали указательные пальцы, средоточие сил волшебника, и вмиг ее блистательная колдовская карьера оборвалась. Больше трех десятков лет ее пальцы пролежали в тайнике, пока мы не вытащили их на свет божий. Увы, даже после воссоединения с родными пальцами магия давалась Бу с большим трудом. Сейчас она занимается изучением кваркозверей и является крупнейшим в мире специалистом по тральфамозаврам, так что ее помощь была бы как нельзя кстати.

– Бу встретит нас на месте происшествия, – сообщил Тайгер, кладя трубку. – Я останусь на телефонах, вдруг вам что-то понадобится.

Перкинс вернулся с нашими сэндвичами, и все вместе мы высыпали на улицу, где нас дожидался мой «Фольксваген Жук». В подвалах Башен Замбини можно было найти тачку куда круче, оно понятно, но мой «жучок» был мне особенно дорог. Меня нашли на его заднем сиденье, завернутую в одеяло на пороге сиротского приюта «Благословенных Дам Лобстера» одной ветреной ночью много лет тому назад. А под дворниками на ветровом стекле была записка:

«Прошу, позаботьтесь об этой несчастной малютке, чьи родители сгинули в Войне Троллей.

PS: Кажется, в двигателе нужно заменить масло. И подкачать шины.

PPS: Мы бы хотели назвать ее Дженнифер.

PPPS: Девочку, не машину.

PPPPS: А фамилию ей выберите какую-нибудь необычную».

И мне выбрали – «Стрэндж» как раз и значит «необычная». И машину сохранили – вещи, найденные при подкидышах, всегда сохраняют, как предписано королевским указом – и вручили мне, когда в возрасте четырнадцати лет Лобстерское Сестринство продало меня в кабальное служение в «Казам». Я подкачала шины, подлила масла, завела «Фольксваген» и уехала на свое первое место работы на собственной машине. А если вам кажется, что четырнадцать – это слишком рано, чтобы водить машину, то вам действительно только кажется. В Королевстве Снодда водительские права выдаются на основании не возраста, а личной зрелости, что сказочно бесит сорокалетних дядек, которые в стопятисотый раз проваливают соответствующие экзамены.

– Чур, я впереди! – вскрикнула леди Моугон и быстренько плюхнулась на пассажирское сиденье. Все забухтели. Сидеть на заднем сиденье «Фольксвагена» означало сидеть рядом с Кваркозверем. Эту тварь можно описать как гибрид лабрадора с велоцираптором с чешуей панголина и намеком на незапертый ящик с ножами, чтоб жизнь медом не казалась. Так что да, на вид Кваркозверь – та еще образина, и да, водится за ним привычка грызть железо, но он всегда был мне преданным другом и сообразительным компаньоном.

Мы тронулись в путь, и я спросила:

– Ну что, как будем ловить тральфамозавра? Есть идеи?

В ответ тишина. Я продолжала:

– Предлагаю модифицировать план действий с учетом текущих обстоятельств по мере поступления информации и калибровать его сообразно ситуации.

– То есть решать на ходу? – уточнил Перкинс.

– Именно.

– Раньше срабатывало, – заметила леди Моугон.

– И не раз, – добавил Мубин.

– Кварк, – сказал Кваркозверь.

Охота на тральфамозавра. Часть первая: Ловля на живца

Прежде чем сойти с рельс, поезд, в котором везли тральфамозавра, успел отъехать от Херефорда на четыре мили. Локомотив не перевернулся, но бо́льшая часть товарных вагонов неровным зигзагом валялась вдоль путей. На место происшествия съехались полицейские машины, кареты «Скорой помощи» и пожарные. Ночной пейзаж ярко освещался большими прожекторами, водруженными на столбы. Худосочный полицейский, представившийся детективом Корбеттом, повел нас по рельсам мимо раскуроченных останков товарняка.

– Первым съели машиниста, – рассказывал Корбетт, пока мы поглядывали на обломки. – Следы видите?

Он щелкнул фонариком и посветил на землю, туда, где красовался отчетливый отпечаток лапы тральфамозавра.

– Тварь движется на северо-восток, – заключил Мубин, осмотрев другие следы. – Сигналов от горожан не поступало?

– Пока нет, – ответил Корбетт.

– Тральфамозавр подкрадывается совсем неслышно, – сказала леди Моугон. – Удивительно при его габаритах. Нередко тот, кто обнаружил поблизости тральфамозавра, бывает съеден буквально в следующую секунду.

Корбетт боязливо огляделся по сторонам.

– Дороги в радиусе пятидесяти миль перекрыты, – сообщил он с поспешностью, намекавшей на то, что ему не терпелось слинять. – Населению рекомендовано не выходить из дома, а у кого есть подвалы – туда и прятаться. На подступах к Херефорду выставлены зенитчики, если тварь додумается туда сунуться. Но если к утру не будет результатов, король Снодд даст добро на выпуск сухопутных кораблей.

– А что… – начал Мубин, но Корбетта как ветром сдуло.

Мы глянули на груду металлолома, оставшуюся от вагона хищника, осмотрелись. Ночь стояла темная, легкий ветерок покачивал ветки деревьев. И ни малейшего намека на тральфамозавра. Стрелять из сухопутных кораблей по тральфамозавру – все равно что из пушек по воробьям. Эти четырехэтажные гусеничные гиганты, закованные в броню, отличались небывалой силой удара и уничтожали на своем пути все и вся, кроме разве что троллей, которые нахально называли их «обедом с доставкой».

– Эскадрилья сухопутных кораблей против одного-единственного тральфамозавра? Сдается мне, до добра оно не доведет, – сказал Перкинс. – Зато какой погром будет… Что будем с этим делать?

– Понятия не имею, – ответила леди Моугон. – Мубин?

– А чтоб я знал. Как ни крути, не каждый день приходится заниматься отловом семнадцатитонных ящеров с куриными мозгами. Как его вообще удалось поймать?

– На лакрицу, – раздался громкий голос позади нас.

Мы подскочили.

– Прошу прощения? – не поняла леди Моугон.

– На лакрицу, – повторила Некогда Великолепная Бу, подкатывая к нам на своем мопеде. Мы умолкли. Бу изъяснялась минимумом необходимых слов, редко улыбалась, и еще глаза у нее были такие чернющие, что казались черными бильярдными шарами, плавающими в чаше сливок.

– Внимайте каждому моему слову, и уложимся в срок, – сказала Бу. – У меня есть план, и если следовать ему неукоснительно, у нас будет реальный шанс поймать его, пока больше никого не съели.

– Уточни, что такое «реальный» шанс, – сказала леди Моугон, а Бу пропустила ее слова мимо ушей и продолжала:

– Нам потребуется всего лишь один гранатомет, шесть фунтов промышленной лакрицы, два заклинания восьмого класса, грузовой контейнер, шмат бекона, автомобиль, несколько координаторных улиток, лестница и два человека для роли приманки.

Перкинс наклонился ко мне и прошептал:

– Ты заметила, что Бу смотрела на нас, когда дошла до «двух человек для роли приманки»?

– Заметила, – прошептала я в ответ. – Оно, конечно, всегда можно отказаться – весь вопрос в том, кого ты боишься больше? Тральфамозавра или Некогда Великолепную Бу?

Час спустя мы с Перкинсом сидели в моей машине, припаркованной на возвышенности у перекрестка в паре миль от крушения поезда. Мы любовались звездами через открытый люк в крыше, Кваркозверь сидел на ближайшей стене, отсвечивал розоватым светом и сосредоточенно принюхивался.

Я спросила с оптимизмом в голосе:

– Как тебе такое свидание?

– Могло быть и лучше, – ответил Перкинс.

– Это чем же?

– Мы могли бы не быть приманкой для тральфамозавра, например.

– Ой, да брось, – шутливо отмахнулась я. – Смотри, какая ночка сказочная. Если уж доставаться на ужин многотонной голодной ящерице, то почему бы и не сегодня?

Перкинс выглянул в люк на море звезд, раскинувшееся у нас над головами. Как на заказ по небу чиркнула падающая звезда.

– Тут ты права, – сказал он с улыбкой. – Ночка действительно сказочная. Умирать, так хоть не со скуки, да?

Я улыбнулась в ответ.

– Именно, умирать – так не со скуки. Давай-ка еще раз все проверим.

Я щелкнула пальцами по паре светляков над приборной панелью, и бледный мерцающий свет пролился на две кнопки запуска заклинаний-«полуфабрикатов», которые установили Мубин и леди Моугон. С помощью таких «полуфабрикатов» заклинания можно было сотворить загодя и поставить в режим ожидания, чтобы потом в любой момент активировать чем-то простым и удобным, например большой кнопкой. Одна кнопка была подписана «Режим вагонетки», вторая – «Режим полета».

Я спросила:

– Лакричный бомбомет под рукой?

– На месте, – ответил Перкинс, похлопывая пушку, которая вместо взрывного снаряда была заряжена комом промышленной лакрицы размером с дыню. Запах стоял такой ядреный, что у нас слезы из глаз брызнули и пришлось высунуть оружие в открытый люк. Тральфамозавры обожают лакрицу и при встречном ветре могут учуять ее аж за милю.

Мы оба подскочили, когда в открытое окно влетела улитка. Шмякнувшись о внутреннюю сторону лобового стекла, она протормозила по нему, оставляя за собой скользкую дорожку. Дрессировка улиток была одной из последних находок Мубина. Как-то он обнаружил, что все улитки обладают способностью преодолевать в час расстояние свыше ста миль и находить заданную локацию с точностью до миллиметра, но не делают этого, потому что лень, и зачем им оно надо. Вот Мубин и прописал им заклятие мотивации – такие еще часто используют инструкторы по аэробике в телевизоре. Улиточные коммуникации стали реальностью, а сами улитки оказались куда надежнее голубей, которые легко отвлекались на всякую ерунду.

Улитка так и пыхтела от усердия и смутно попахивала жженой резиной, но явно была довольна собой. Мы угостили ее листком салата и усадили в коробок, после чего Перкинс развернул записку, которую снял с ее раковины. Послание было от леди Моугон.

– Горожане встревожены. Говорят, что видели ящерку в трех милях от Вулхопа.

Вулхоп – шестой по величине город нашего королевства. Население: двенадцать тысяч человек. На его территории разместился завод по переработке марципана в топливо «Марцолеум». Меня осенило.

– Он идет на свет!

«Марцолеумные» очистные фабрики всегда оборудовались газовыми факелами, горящими на высоченных заводских башнях. Их пламя скорее всего и манило тральфамозавра. Может, его мозг и был чуть побольше горошины, но когда дело касалось еды, соображалки у него хватало. Ведь огонь, как нам известно, всегда указывает на присутствие человека.

– Вот. – Я ткнула на карте в точку, подписанную «Бродмур-Коммон», как раз чуть в стороне от Вулхопа. – Отсюда он нас точно унюхает.

Я свистнула Кваркозверя, он вскочил к нам на заднее сиденье, и вскоре мы уже мчали узкими улочками на максимальной скорости, которую мог выжать «Фольксваген». Времени было уже три часа ночи, и я грешным делом решила полихачить. Полиция оцепила весь район, местным велели не высовывать носа на улицу, и все равно я ждала, что вот-вот в меня врежется какой-нибудь трактор. Но нет. В меня врезалось кое-что похуже.

Первым подал голос Кваркозверь, издав этакое «кварки-кварки-кварк», кричащее об опасности, и в ту же минуту фары выхватили впереди на дороге нечто страшенное, огроменное и рептилоидное. Тральфамозавр поднял голову, и его глазки-бусины сверкнули на нас опасным блеском. Вне клетки он казался крупнее, чем мне помнилось по редким походам в зоопарк, и намного, намного опаснее.

Нас разделяло не больше пятидесяти ярдов, и первые секунды мы с Перкинсом так и сидели на холостом ходу, пока до меня не дошло, что ветер-то дует в нашу сторону, и ящер не чует запаха лакрицы. Я стала тихонько сдавать назад, но тральфамозавр упорно не хотел нас преследовать. Отказываясь слушать здравый смысл, я остановилась и снова медленно поползла вперед. Он по-прежнему не выказывал никакого интереса.

– Надо как-то намекнуть о своем присутствии, – сказала я Перкинсу. – Постарайся выглядеть поаппетитнее.

– Могу пантомимой печеньки изобразить, – съязвил он, но, тяжко вздохнув, расстегнул ремень безопасности, высунулся в люк и замахал руками. Реакция последовала незамедлительно. Тральфамозавр исторг оглушительный рык и бросился на нас.

Я вдавила педаль сцепления, поспешно сдавая назад. Повезло, что неподалеку оказались открытые ворота, и я въехала в них задом, выкрутила руль, переключила коробку передач и рванула прочь с тральфамозавром, следующим за нами по пятам. Первая часть плана была приведена в исполнение.