Текст книги "Огненное прикосновение чувств"

Джессика Леммон
Огненное прикосновение чувств
Роман

Jessica Lemmon

Good Twin Gone Country

* * *

Все права на издание защищены, включая право воспроизведения полностью или частично в любой форме.

Это издание опубликовано с разрешения Harlequin Books S. Α.

Товарные знаки Harlequin и Diamond принадлежат Harlequin Enterprises limited или его корпоративным аффилированным членам и могут быть использованы только на основании сублицензионного соглашения.

Эта книга является художественным произведением.

Имена, характеры, места действия вымышлены или творчески переосмыслены. Все аналогии с действительными персонажами или событиями случайны.

Охраняется законодательством РФ о защите интеллектуальных прав.

Воспроизведение всей книги или любой ее части воспрещается без письменного разрешения издателя.

Любые попытки нарушения закона будут преследоваться в судебном порядке.

Good Twin Gone Country

© 2021 by Jessica Lemmon

«Огненное прикосновение чувств»

© «Центрполиграф», 2022

© Перевод и издание на русском языке, «Центрполиграф», 2022

Глава 1

Холли Бэнкс непроизвольно поправила лиф своего платья, размышляя о выборе наряда на вечер. Вчера ночью она засмотрелась видеолекциями о личностных мотивациях – и внезапно решила изменить привычному деловому стилю.

Выпив бокал шардоне, она записала несколько решений на предстоящий год, в том числе и то, которое определило ее наряд: «Выделяйтесь в толпе».

Платье без бретелек темно-сливового цвета, волосы собраны в высокую прическу (пять видеокурсов по укладке волос), глубокое декольте – о, она отлично справилась с тем, чтобы выделиться, и теперь это ее нервировало. Список, включающий все ее желания, сначала вдохновил, но посреди переполненного бара на крыше она почувствовала себя не в своей тарелке.

– Холли Бэнкс, перестань дергаться, а то я свяжу тебе руки за спиной, – одернула ее бабушка Элеонора.

– Я не дергаюсь, – возразила Холли, и ладони сами потянулись поправить платье еще раз.

– Со стороны виднее, а я тебя сюда привела познакомить с друзьями, незачем им видеть возню с гардеробом посреди коктейльной вечеринки!

Элеонора Бэнкс была королевой кантри. У нее действительно были знаменитые друзья. Они могли бы помочь Холли с еще одним пунктом из ее списка: расширить список клиентов. Но Холли нервно пробормотала:

– Все же надо было надеть черное платье.

– Ерунда, начинай носить вещи, подчеркивающие твою индивидуальность. – Элеонора, одетая в стильное платье серебристо-белого цвета, с множеством сверкающих бусин, точно не испытывала проблем с тем, чтобы быть в центре внимания.

Холли была куда менее раскрепощена, чем ее бабушка-суперзвезда и знаменитая сестра-близнец, она предпочитала держаться в их тени. Второй бокал шардоне под просмотр видеолекции с очаровательной ведущей на время убедил ее в обратном: в том, что можно и ей иногда попасть в центр внимания.

– Вот он! – Бабуля обняла ее за плечи и наклонилась к ней. – Бернард «Берни» Мерривезер, познакомься, потому что его дочка Мартина ищет себе нового менеджера.

Забыв на время о непривычном наряде, Холли перешла в деловой режим, не сводя глаз с Берни. Его дочери Мартине было двадцать четыре года, она была младше Холли на шесть лет и недавно развелась со своим менеджером и по совместительству мужем, пожилым мужчиной, который сначала занимался ее карьерой.

Холли нравилась работа менеджера, она уже давно руководила музыкальной карьерой своей сестры-близнеца Ханны. Еще до того, как та стала знаменитой и у нее появились личный стилист, парикмахер и фанатская база количеством с население небольшой страны. Ответственность за дорогу к успеху, защиту сестры в любых ситуациях Холли взяла на себя.

Теперь, когда Ханна и Уилл Сазерленд поженились, Холли чувствовала себя потерянной. Она все еще руководила карьерой Ханны, но пришло время расширяться и завести побольше клиентов.

– Пойдем, я тебя представлю, – позвала бабушка, – возьми по дороге шампанское, займи свои беспокойные руки.

– Я уже в порядке, – ответила Холли, голос ее вернулся к привычному уверенному тону. Создание бизнеса, вращающегося вокруг клиентов-суперзвезд, было для нее естественным – все же слава бабушки была постоянной и привычной в ее жизни.

Холли широко улыбнулась, подходя к Берни. Пожилой мужчина обернулся к Элеоноре. И в тот момент, когда он протянул руку для приветствия, она обратила внимание на ковбойскую шляпу, затеняющую лицо мужчины по другую сторону бара. Мужчины, которого она сразу не заметила из-за Берни. И вот тогда она снова почувствовала себя неуверенной малышкой: это Гэвин Сазерленд. Младший брат Уилла. При нем она делалась неуклюжей и косноязычной. Холли знала его много лет, но теперь, после замужества сестры, он вошел в ее ближний круг. И с тех пор, как они с Гэвином начали консультироваться по новым контрактам, она начала замечать в нем все новые черты: серо-голубые глаза, напоминающие надвигающийся на залив Бомонт шторм, беспорядок в длинных, слегка вьющихся волосах (как будто только что встал с постели), двухдневная щетина на лице, намекающая, что под прекрасно сшитым костюмом скрывается брутальный самец.

Всякий раз Холли задерживалась в студии звукозаписи, если в это время он с деловыми интонациями говорил по телефону. Голос казался ей очень сексуальным, и это мешало, отвлекало от дел.

Вот почему в браваде составления планов прошлой ночью она добавила в свой список выпивку с Гэвином. Но сейчас она заметила, как он улыбается другой, звонко смеющейся женщине, и ее решимость начала улетучиваться.

– Холли! – Настойчивый голос бабушки вырвал ее из грез и оторвал внимание от Гэвина.

Холли блеснула самой ослепительной улыбкой, крепко пожала руку Берни и посмотрела ему в глаза. Три главные вещи при первой встрече с кем-либо: крепкое рукопожатие, зрительный контакт, назвать человека по имени.

Его хмурый взгляд растаял в улыбке.

– Ого, ямочки на щеках! Такие же были у моей покойной жены Шерил, упокой, Господи, ее душу, она была даром Божьим.

Элеонора взяла Берни за руку, и они вспомнили покойную. Когда Элеонора умело вернула разговор к делу, Холли позволила сознанию отодвинуть Гэвина на второй план. Ей хотелось сегодня найти себе еще парочку клиентов, которым нужен менеджер. До них не доберешься, если не ходить по подобным вечеринкам.

Она сосредоточилась на Берни, подчеркнув то, что знала о карьере Мартины, и обойдя молчанием скандал. Элеонора усердно поддерживала болтовню, связывая успехи Ханны с опытом Холли как менеджера.

– О да, вы, двое, – точные копии, наверное, здорово расти вдвоем, – сказал Берни.

Холли внутренне хмыкнула. Ну да, в чем-то здорово, а в чем-то… Она любила близняшку, но быть точной копией имело свои недостатки. И она с юности растила свою идентичность. Холли была от природы книжным червем, экстравертной тихоней, во время общественных мероприятий предпочитала слиться с обоями. Ханне, напротив, было комфортно в центре внимания, – как на сцене, так и за ее пределами. Взрослея, Холли все больше уходила в бизнес, а Ханна – в развлечения. Холли гордилась своей трудоспособностью и часто работала субботними вечерами, а Ханна никогда не пропускала возможности сбегать на свидание. Но в последнее время Холли захотелось отказаться от своих привычек, слишком они стали напоминать проторенную колею. Захотелось выкинуть что-нибудь этакое, хотя бы показать самой себе, что она на это способна. Она дожила до тридцати в страхе нарушить некие правила, самой же установленные, – и вдруг это показалось глупым.

Ее жизнерадостные бабушка и сестра всегда любили себя, жизнь их была великолепной, почему бы и ей не расслабиться?

Берни позвонил Мартине по видеосвязи, представил Холли, и, болтая со своей потенциальной клиенткой, она передумала выходить из зоны комфорта. Запланированная встреча с Мартиной – ее победа на этот вечер, немалое достижение, а с Гэвином еще будет возможность встретиться и выпить. В другое время. Не обязательно вычеркивать все пункты ее списка прямо сегодня.

Посмотрев на небо, Холли залюбовалась звездами, хоть их сияние и приглушали городские огни снизу. Бомонт-Бей, спальный район Нэшвилла, был одновременно оживленным, шикарным, но и по-домашнему уютным. Она любила этот город.

– Ну, дорогая, я домой. Отлично поработали, сделали дело.

Бабушка надела пальто и обняла Холли.

– Здесь холодно, так что не задерживайся.

Помада на месте, лицо свежее, глаза мерцают, как это удается Элеоноре? Холли пробыла здесь пару часов и уже была вымотана толпой и болтовней.

– Вообще-то я тоже ухожу. Тебя проводить?

– Нет, оставайся, развлекайся, мы установили неплохую связь, но там все продолжают пить, может, договоришься с кем-то еще?

Элеонора подмигнула ей, помахала прощально рукой и решительно рассекла толпу. Потрясающая. Ведь что-то из ее генов должно достаться и Холли, правда же? «Будем надеяться», – сказала она звездам, услышав сзади шарканье чьих-то ботинок по бетону. Мысль, что это Гэвин, была отметена – он провел в баре большую часть вечера с этой потрясающей женщиной, зачем ему искать Холли? Но мягкий и сочный, ассоциирующийся с темным шоколадом, голос Гэвина произнес:

– Добрый вечер!

Она глубоко вдохнула и повернулась, чтобы приветствовать его. Bay! Вблизи он еще лучше. Высокий, крепкий, улыбающийся. Серо-голубые глаза потемнели под полями шляпы. Она понадеялась, что темное ночное небо приглушит румянец на ее вспыхнувших неожиданно щеках.

Его улыбка неуверенно дрогнула, когда он окинул взглядом платье и туфли.

– Ханна.

Ее как будто окатили холодной водой: он принял ее за сестру. Это давало два варианта: признаться и завести короткий разговор, мучаясь от собственной неловкости, пытаясь скрыть восхищение им… Или согласиться с его предположением и притвориться Ханной. Трусливо, конечно, но не впервой. А у Холли, утомленной обществом, сейчас уже не хватит душевных сил очаровать младшего Сазерленда… когда-нибудь потом.

Она расправила плечи и смягчила голос, подражая плавному ритму ее сестры-близнеца:

– Привет, Гэв, как дела?

Он чуть нахмурился в сомнении, но тут же купился на ложь. Покачиваясь на каблуках, засунул руки в карманы:

– Я думал, у вас с Уиллом были планы на сегодняшний вечер?

– Да, но я пришла потому, что… э-э-э… – Холли быстро перебирала в голове причины, по которым близняшка могла оказаться здесь, – бабушка попросила составить компанию, до того как мы уйдем с Уиллом. – Она постаралась не улыбнуться, чтобы на щеках не появились ямочки, и отхлебнула шампанского. Обычно она знала расписание сестры не хуже собственного, но мозг был в полном беспорядке, находясь вблизи Гэвина. Пульс участился, мысли беспорядочно метались. Их часто путали, но Гэвин ни разу. Это все из-за платья. Он привык видеть Холли в брючных костюмах. Никогда еще она не надевала что-то дерзкое, без бретелек. Рука снова сама потянулась поправлять лиф платья, это привлекло его взгляд к ее груди, но он тут же постарался отвлечься, прочистив горло, прежде чем заговорить:

– Я думал, что Холли будет здесь, это ж идеальное место для поисков новых клиентов?

Холли кивнула, соглашаясь. О боже, она чувствовала себя полной идиоткой каждый раз, когда он с ней заговаривал. Он такой непринужденный и обаятельный, а она… ну, она хорошо разбирается в электронных таблицах. Но не во флирте, увы. И как это она убедила себя, что придет сюда в этом дерзком и непривычном платье и пригласит его выпить вместе? Нет, ведущей, которую она так напряженно слушала вечером, нужно бы лучше управлять ожиданиями своей зрительской аудитории.

– Ну, это к лучшему, наверное, – он оглянулся через плечо на толпу позади, – я все равно ей не нравлюсь.

– Что? – ошарашенно переспросила Холли.

– Не пытайся щадить мои чувства, Ханна, мы же знаем, что твоя сестра не самая большая моя поклонница. Она почти не разговаривает со мной, едва смотрит на меня. Фан-клуб точно не возглавит.

Он казался… Уязвленным? Как это возможно? Почему его волнует то, что Холли о нем думает?

– Я думал, она держится на расстоянии на деловых мероприятиях, но даже на твоей свадьбе – никакой реакции. Я думал, раз мы теперь практически родственники, она хотя бы посмотрит мне в глаза.

Она не знала, что и сказать: на свадьбе он, казалось, был без ума от одной из подружек невесты и совершенно игнорировал Холли. И какие еще родственники? Ханна вышла замуж за его брата, а не Холли. Когда уже все вокруг перестанут видеть в них одного человека?

– Вероятно, будет проще держаться подальше друг от друга, зачем нужны эти осложнения, я прав?

Его небрежная улыбка заставила Холли поджать губы: нет, он был не прав.

– Видимо, она слишком занята моей карьерой, чтобы ходить по таким вечеринкам, – неожиданно огрызнулась Холли. И тут же попыталась сгладить это: – Ты же знаешь Холли, верно? Всегда в работе.

– Верно, – предположил он, – не остается времени на веселье.

Ей не понравилось, как это прозвучало, поэтому она, расправив плечи, поправилась:

– Может, у нее сегодня свидание?

– Холли? На свидании? – Его резкий смешок вызвал у нее прилив жара к щекам.

Она чуть не выдала себя – в ней кипели возмущение и гнев, ей хотелось обругать его, и неужели он действительно считает, что она не может найти себе пару? Она сделала плавный вдох, чтобы успокоиться. Что сказала бы на ее месте Ханна? Что Холли – профессионал, которого не застанешь врасплох ни на деловом мероприятии, ни на флирте в баре?

Он поднял брови с выражением, которое очаровывало любую женщину… Кроме той, что нравилась ему больше всех.

– О черт, Ханна, прости меня. Я не имел в виду ничего плохого. И не мое дело, чем Холли занимается в свободное время. Но, между нами, ей пошло бы на пользу хорошенько развлечься. Ладно, хорошо повеселись.

– Повеселись, – повторила она, приподняв одну бровь.

Он дружески сжал ее руку:

– Передай Уиллу, что я поздоровался.

Он скрылся в толпе. Холли задумчиво прикусила нижнюю губу: она пришла сюда в надежде на выпивку и более близкое знакомство с Гэвином, а не на его мысли о том, как она проводит время. Холли поставила недопитый бокал шампанского на стол, взяла пальто. Вызвала лифт. И тут перед ней предстала картина, как Гэвин нежно улыбался молодой брюнетке в баре. Холли одарила его стальным взглядом и решила внести изменения в свои списки, как только вернется домой. Пунктом первым будет: «Избегать Гэвина».

Глава 2

– Твоя знакомая? – спросила сидевшая рядом с Гэвином брюнетка, проследив за его взглядом через бар.

Ханна исчезла за дверями лифта, чтобы вернуться домой, к его брату, и отправиться… Куда они там планировали? Ему показалось странным, что она это не упомянула.

– Моя невестка, – сказал он брюнетке. Ее звали Алекс Локвуд, и она недавно подписала контракт с «Элит рекордс». Гэвин выступал в качестве ее адвоката по вопросам спонсорства: он знал богатых бизнесменов, заинтересованных в продажах кантри-музыки. Алекс была безумно талантлива, очень жизнерадостна и очень молода. Ее зубы были так белы, что он напомнил себе позвонить в компанию, производящую зубную пасту, насчет контракта на рекламу для нее.

– Я подумала, что ты с ней встречался, она так смотрела на тебя.

– Ты имеешь в виду – как будто хотела задушить меня? Я заговорил про ее сестру-близнеца, и она меня неправильно поняла.

Или, точнее, он ляпнул не то, что нужно.

– Ты ведь знаешь Ханну Бэнкс? Она жена моего брата, Уилла, с компанией которого у тебя контракт.

Глаза Алекс расширились.

– Это была Ханна? О боже. Я бы с удовольствием с ней познакомилась. Не узнала ее без блесток и прически. – Она бросила полный раскаяния взгляд на лифт. – Знаменитости вне сцены выглядят по-другому, да?

– Да, – рассеянно сказал он.

Сегодня Ханна выглядела и правда как-то по-другому. После того как он позвал ее, на секунду подумал, что перепутал ее с Холли. Но он никогда не видел Холли в таком откровенном наряде. Не говоря уже о том, что он почувствовал спонтанный порыв эротического влечения к ней, что было очень странно: он так часто видел Ханну, иногда разодетой в пух и прах, и она никогда не вызывала у него такой реакции… В отличие от Холли. Но с более серьезной из сестер Бэнкс все должно быть серьезно. Она была не для него. Она слишком хорошая девочка. Он предпочитал короткие и легкие отношения, а для Холли такие условия вряд ли подошли бы. Кроме того, она его невестка, и это делает любые отношения невозможными. Если что-то пойдет не так, как он расстанется с ней? Он усмехнулся себе под нос: насколько нелепа идея, что ему нужно будет сбежать? Холли почти не разговаривала с ним, редко стояла рядом. Он всерьез сказал Ханне, что Холли избегает его.

Ханна теперь подписала договор с «Элит рекордс», и с ней пришла Холли, ее менеджер. Гэвин договорился о нескольких контрактах для суперзвезды, в основном по электронной почте Холли. В тех редких случаях, когда заглядывала в студию, она была в черных очках, уткнувшись носом в свой айпад, убегала и сообщала ему подробности опять же по электронной почте, а не разговаривала с ним. И он не знал, что сделал, но казалось, она его ненавидит.

Он не хотел смеяться над мыслью, что у Холли свидание. Она была великолепна. Ослабит бдительность на пару секунд – легко найдет нескольких парней, которые захотят пригласить ее на ужин. Хотя он никогда не видел ее с кавалером ни на одном из отраслевых мероприятий. Наверное, она самый трудолюбивый человек в этом тусовочном городе. Зная, сколько лет она боролась за Ханну, он подумал, что Холли заслужила отдых больше, чем кто-то из них. Хотелось бы увидеть ее здесь сегодня вечером, свободную, оживленную… Угостить выпивкой и помочь выбраться из жесткой скорлупы обязательств. Идея соблазнить Холли была на удивление привлекательной, несмотря на опасность увязнуть в этих отношениях. Жаль, что случайные связи не сопровождаются железными контрактами, защищающими все стороны в случае неудачи.

Алекс тихо коснулась его руки, возвращая к реальности. Кстати, о соблазнении: его юная клиентка явно действовала на него своими уловками. Он знал некоторых профанов в бизнесе, которые были бы не прочь переспать с молодой кокетливой брюнеткой, но он не был одним из них. Был польщен, но умел держать дистанцию с клиентами. Теперь нужно мягко отказаться от предложения Алекс, не задев ее чувств.

Гэвин убрал ее руку со своей и встретился с ней взглядом:

– Алекс, в этом бизнесе много ублюдков. Первое правило, может, даже единственное – не предлагай себя никому. Если б я предложил продолжить, надеюсь, ты дала бы мне пощечину.

Она быстро заморгала, глядя на него в упор:

– Я не хотела…

– Я знаю, – сказал Гэвин, чтобы не смущать ее, – я просто хотел тебя предупредить о мужчинах в этой отрасли. Большинство из них – быстрый путь в Город Неприятностей.

Она улыбнулась тому, как он обыграл название ее последнего сингла.

– Моя работа как твоего адвоката – защищать тебя. Мир может быть хищным для новых талантов, которые не так давно в этом бизнесе. Вот почему я буду рядом на каждом шагу, чтобы никто тобой не воспользовался. Мы с братьями на твоей стороне, вместе с «Элит рекордс». Мы – твое безопасное убежище. Можешь на нас рассчитывать.

Она улыбнулась благодарной улыбкой. Он вполне мог быть последним честным адвокатом на планете, но он не видел причин лгать, обманывать и воровать, как некоторые из этих ублюдков. Если ты хорош – а Гэвин был лучшим, – нет необходимости кого-то обманывать, чтобы делать дело. Обычно клиенты приходили к нему, толкаясь локтями, чтобы попросить о сотрудничестве. Он пожелал Алекс спокойной ночи и ушел, набрав в электронной записной книжке напоминание позвонить в «Яркую белизну» по поводу Алекс.

Убирая телефон в карман, Гэвин думал о том, что он всего на десять лет старше Алекс, но кажется – на целую жизнь. Младший из четырех братьев, он часто чувствовал, что как бы играет с ними в догонялки. Старшие были женаты или на пути к тому, но здесь ему не хотелось наверстывать упущенное. Он ничего не имел против Ханны, Пресли или Кассандры, жен и девушек братьев, они были прекрасны, но сам Гэвин не хотел ни жены, ни семьи. Ему нравились короткие и яркие отношения. Серьезные вещи он приберегал для своей карьеры. Как и их родители, каждый из Сазерлендов стремился к успеху. В отличие от родителей никто не занимался недвижимостью.

Вместо этого они ушли в музыкальную индустрию. Гэвин любил музыку, хотя не умел петь и не владел музыкальными инструментами. Его тянуло к бизнесу, он был очарован контрактами и сделками. «Элит рекордс» противостояла конкурирующему лейблу, принадлежащему Мэгс Дюмонд. Мэгс относилась к «Бомонт-Бей» как к монопольному владению, но у их агентства было то, чего не было у конкурентов, – честности. Братья Сазерленд гордились тем, что в первую очередь сосредоточены на артистах. Эта стратегия работала. С точки зрения Гэвина, он был обязан артистам своей работой. Без их талантов не было бы студий звукозаписи, не было бы благотворительных концертов или акустических баллад, исполняемых вживую в ночь для небольшой толпы. Он видел, как многие адвокаты и агенты использовали в своих интересах ярких личностей в Нэшвилле, да и здесь, в его родном, драгоценном городе Бомонт-Бей, но бизнес Гэвина держался на его клиентах.

Он пожал несколько рук и похлопал несколько плеч, медленно уходя с вечеринки. Спускаясь в лифте, он вспомнил яростный взгляд Ханны, брошенный на него. Он защищает всех своих артистов, но он неосторожно высказался о близком семье человеке, и ему, возможно, следует извиниться. Он вроде бы дал Ханне понять, что не хотел оскорбить Холли. Но надо еще раз объяснить, что выпивка ударила в голову, и он сказал лишнее.

Выйдя из здания отеля «Бомонт» на освещенную улицу, кишащую туристами и местными жителями, он набрал сообщение для Ханны: «Ты знаешь, я считаю Холли великолепной. Я вел себя как осел». Так, уже лучше. Он вдохнул сладкий аромат магнолий из цветочного магазина на углу. Краем глаза заметил метнувшиеся светлые волосы сбоку. Он обернулся, но женщина уже села в ожидавшую ее машину с тонированными стеклами. Очевидно, это его совесть считала, что он должен извиниться перед Холли.