Текст книги "Врата ведьмы"

– Нет ли среди этих чудовищ крупной черной птицы – крылатого ящера с крючковатым клювом?

Фила нахмурилась.

– Д-да… Это одна из злобных тварей, мучающих Чи в его снах.

– Добрая Матушка! – Эр’рил схватился за голову. – Это никакой не сон! Ответ был все время передо мною.

– Как?! – одновременно выкрикнули Фила и Элена.

– Слова темного мага Грэшима. – Эр’рил опустил руки и повернулся, чтобы видеть обеих. – Он рассказывал мне о природе черных врат.

– Что за ворота? О чем ты говоришь? – удивилась тетя Фила.

– Врата Вейра, – пояснила ведьма. – Путь к источнику силы. – Она кивнула Эр’рилу, чтобы тот объяснил.

– Темный Властелин, – послушно заговорил воин, – создал при помощи каменотесов д’варфов четыре чудовищных талисмана. Их окропили кровью и наделили способностью притягивать магию. Они могли втянуть в себя и человека, наделенного магическими силами, неважно, желал он того или нет. И вот однажды, как растолковал мне Грэшим, нечто странное провалилось в одни из врат. Слишком могучее, чтобы быть поглощенным одной статуей. Оно равномерно распределилось по всем четырем каменным изваяниям, соединив их, но попав, таким образом, в ловушку. И возник Вейр – источник силы Темного Властелина. – Эр’рил зажмурился, страдание исказило его лицо. – Только сейчас я все понял. Чи исчез из Аласеи, а сила Гал’готы возросла. Как же мы были слепы!

– О чем ты? – насторожилась Элена.

– Вейр – это Чи. – В глазах воина плескался ужас. – Он провалился во врата и оказался в ловушке. Теперь Темный Властелин сосет силу из Чи, будто мерзкая пиявка.

– Черная магия Темного Властелина – это сила Чи? – Девушка почувствовала, что ноги не держат ее.

– Да… – Эр’рил не мог скрыть отчаяние в голосе.

Ошарашенная, лишившись дара речи от удивления, Элена отступила от парапета, сжимая в руках Кровавый Дневник. Вглядываясь в бесконечную пустоту страниц, она почти ощущала тяжелую поступь предназначения.

– Теперь я знаю, что мы должны сделать, – пробормотала она.

Эр’рил приблизился к ней. Ведьма твердо встретила его тяжелый взгляд, равно как и взгляды всех остальных. Они казались пушинками по сравнению с весом судьбы, свивающей узор вокруг книги в ее руках.

– Кажется, две задачи в самом деле стали одной. Чтобы победить Темного Властелина, нужно спасти Чи.

– Но как мы это сделаем, Элена?! – задал Эр’рил вопрос, мучивший всех.

– Выполним просьбу Ни’лан, – ответила ведьма, обращая лицо к луне. – Разыщем и уничтожим эти проклятые врата. – Она посмотрела на Эр’рила. – Все врата!

Во внутреннем дворе у подножия башни скорчилась закутанная в плащ фигура. Ее очертания терялись в переплетении других теней среди груд битого камня и перекрученного железа. С самой полуночи она терпеливо ждала: наблюдала за вспышками огней на вершине ведьминой башни, видела, как прилетевший дракон сел на парапет и исчез. Но темная фигура не шелохнулась. Даже когда яркое лунное сияние угасло, она все еще неподвижно сидела в на-дежном укрытии. Терпению научил ее наставник. Тот, кто постиг искусство игры со смертью, знает – победа таится в тишине между схватками. Так прошла ночь.

Капли утренней росы скопились в складках темно-зеленого плаща. На запястье руки, упиравшейся в землю, взобрался сверчок. Неотрывно следя за верхушкой башни, тень чувствовала щекочущие кожу маленькие коготки, а потом услышала негромкий стрекот. Рассветная мелодия. Вот и пришла пора. Плавным движением она поднялась на ноги, будто остановилась лишь ненадолго, полюбоваться цветами в саду. Настолько мягко, что сверчок оставался сидеть на ее руке, напевая прощальную песню уходящей ночи.

Поднеся ладонь к губам, она сдула ничего не подозревающее насекомое. Ах, если бы ее сегодняшняя добыча оказалась бы такой же доверчивой.

Стремительно рванувшись из укрытия между кучами щебня, она пересекла внутренний двор. Ни один следопыт не смог бы обнаружить, где она прошла, поскольку наставники учили ее мчаться по пустыне, не потревожив ни единой песчинки. Главный вход в замок охранялся – сквозь витражи виднелись спины стражников. Это двери для званых гостей.

На бегу она дернула кистью – с пальцев сорвалась крепкая и тонкая веревка, свитая из паутины, и полетела к зарешеченному окну третьего этажа. Крюк с тремя жалами, привязанный к концу бечевы, зацепился за прутья. Не останавливаясь, тень дернула веревку, затягивая петлю, и взлетела по стене, перебирая руками и отталкиваясь ногами от кладки. Древний камень испещряли трещины и выбоины, так что путь наверх оказался легким, словно подъем по лестнице.

До оконной решетки тень добралась, даже не вспотев. Из кармана плаща появился пузырек с черным огнем. Она смазала зельем кованые прутья – сверху и снизу. Резкий запах горящего железа ударил в ноздри, но черный огонь не давал света. Не привлекать ничьих глаз – один из первых уроков, который усваивали ученики.

Выждав положенное время, тень вцепилась в решетку и дернула. Зелье черного огня прекрасно справилось с железом. Очень осторожно она сложила прутья на гранитный подоконник. Если просто швырнуть их вниз, то звон обязательно кто-нибудь услышит, рисковать нельзя.

Щелчок – и в руке тени возникло тонкое стальное лезвие, которым, просунув его в щель между оконными створками, она откинула щеколду. Легкий толчок – ржавые петли откликнулись визгливым скрипом. Поморщившись, тень вытащила из потайного кармана маленькую бутылочку и капнула маслом на каждую петлю.

Убедившись, что шума больше не будет, она приоткрыла окно на ширину пальца и, пользуясь отшлифованным лезвием кинжала, словно зеркалом, заглянула в зал. Никого. Не медля, она перекувырнулась и оказалась внутри. Встала на ноги и растворилась в тени, затратив на все считаные мгновения.

Затем она помчалась дальше через короткий коридор и по двум лестницам, не оставляя отпечатков в пыли. И очень быстро достигла своей цели – входа в зал совета. Присев на корточки, тень несколькими движениями тонкой отмычки открыла замо́к. Дверь отворилась ровно настолько, чтобы позволить гибкому телу проскользнуть внутрь. По крайней мере, эти петли были смазаны хорошо.

Оказавшись внутри, она подбежала к длинному столу из прочной древесины, во главе которого стоял на возвышении трон с высокой спинкой, украшенной резными розами. Оказавшись рядом, она почувствовала – здесь сидела ведьма. По мере приближения к средоточию чародейского могущества ее шаги замедлялись. Казалось, будто ведьма смотрит прямо на нее. Разумом понимая, что это всего лишь игра воображения, тень не могла сдержать дрожь.

Поежившись, она на цыпочках прошла вдоль стола и достигла возвышения в дальнем его конце. Стоя спиной к трону, она откинула полу плаща и вытащила оружие – в полумраке зала блеснуло черное лезвие. Ее рука дрожала, но чуть-чуть, почти незаметно.

– Не торопи меня… – прошептала она в пустоту.

Но пути назад не было. Слишком долгий путь пройден, слишком много сил потрачено. Если есть хоть малейшая надежда закончить начатое, нужно ею воспользоваться.

Сжав черный кинжал двумя руками, она подняла его над головой, попросила прощения и вонзила острие в стол. Оружие вошло в твердое дерево, будто в теплое масло. Боль пронзила ладони, когда крестовина коснулась столешницы. Охнув, тень отдернула руки и спрятала их под плащ, пытаясь избавиться от неприятного ощущения.

А потом посмотрела на торчащую из стола рукоять – кинжал вонзился точно в середину отпечатка ладони, глубоко выжженного на столе. В след ладони ведьмы.

И тут темно-красная кровь хлынула из дерева, потекла по столу и ручейками пролилась на каменный пол. Но хуже всего было другое – пока она, обмирая, наблюдала за алой лужей, послышался слабый крик изумления и боли. Казалось, кричала сама кровь.

Сжав рукой горло, закутанная фигура устремилась прочь, бормоча:

– Что я натворила?

Она бежала обратно через лабиринты залов и коридоров, но даже там не могла скрыться от звенящего в ушах крика ведьмы.

«Великие боги, простите меня!»

Глава 3

Корчась на смятых простынях, Элена прижимала руку к груди. Ее ладонь горела огнем. Сквозь застилавший сознание багровый туман боли она услышала яростный стук в двери спальни.

– Элена!

Она узнала голос Эр’рила.

Его крик помог ей сосредоточиться. Вытащив руку из-под покрывала, она ожидала увидеть на ладони кровоточащую рану. Но в сером свете занимающегося утра не видно было никаких повреждений. Боль медленно отступала, и Элена смогла соскочить с кровати и подойти к двери.

Стук не прекращался. От ударов Эр’рила доски содрогались.

– Элена! Ответь мне!

Трясущимися руками девушка откинула засов и распахнула дверь. За порогом стоял Эр’рил, взъерошенный и раскрасневшийся. Через его плечо она успела разглядеть скомканное одеяло на кресле у камина. Этой ночью воин равнин заснул у огня после того, как завершилось обсуждение судьбы Чи и врат Вейра. Мама Фреда уговорила Элену не будить Эр’рила.

– Ты не ранена? – спросил он прерывающимся голосом, сжимая в руке меч.

Боль отступала, и Элена смогла привести мысли в порядок.

– Со мной все хорошо, – ответила она, но скрыть дрожь в голосе не смогла.

– Что случилось? – цепко оглядывая ее с головы до пят, нахмурился Эр’рил.

Элена вспомнила, что одета лишь в тонкую льняную сорочку, и стремительно кинулась к одежному шкафу в поисках первого попавшегося платья.

– Не знаю. – Она просунула голову в ворот, пытаясь отыскать рукава. – Когда я проснулась, моя ладонь горела от боли.

Она высунула руку из манжета, показывая Эр’рилу ладонь, и задохнулась, наконец-то разглядев ее сама. В свете факелов гостиной, озарявших теперь и ее спальню, она увидела изменение.

Воин шагнул ближе, сжал ее пальцы своими, внимательно осмотрел руку.

– Я не вижу раны, – он поднял глаза, – но где твоя Роза?

Девушка покачала головой. Ответа она не знала. Высвободив кисть из пальцев Эр’рила, она поднесла ее ближе к свету. Ладонь выглядела такой же бледной, как и предплечье, рубиновый оттенок исчез. И на ладони отсутствовал знак Розы.

Эр’рил внимательно оглядел спальню.

– Не понимаю, – прошептала Элена. – Я не колдовала. Не делала ничего, что могло бы истощить мою магическую силу.

Взглядом она пыталась заставить воина поверить ей.

– Не сомневаюсь. Если бы ты задействовала столько ведьминого огня, то пламя взметнулось бы выше башни. – Он глянул на занимающийся за окнами рассвет. – Но к тому времени, как солнце встанет, тебе лучше бы восстановить магию.

Элена кивнула, смущенная и встревоженная, прошла в гостиную к теплящимся углям камина и поднесла руки к умиротворяющему жару. Левая ладонь багровела, впитывая чародейскую силу, но правая оставалась молочно-белой. Что же произошло?

– Эр’рил, ты слышал о чем-то подобном? О волшебнике, внезапно лишившемся силы?

– Нет. – Он сунул меч в ножны и, проходя к камину, подобрал свалившееся на пол одеяло. – Даже после исчезновения Чи маги теряли силу не вдруг, а только когда растрачивали ее. – Эр’рил сложил одеяло. – Ничего подобного я раньше не видел.

Когда девушка повернулась, в ее глазах плескался страх.

– Хитрость Темного Властелина? Может, он нашел способ лишить меня силы?

– Не знаю. – Воин помрачнел. – Что бы там ни было, сегодняшнее происшествие выглядит весьма подозрительно. Уж не замыслил ли кто предательства?

Не успел он договорить, как в двери постучали. Бросив быстрый взгляд на Элену, Эр’рил снова обнажил клинок, прошептав:

– Стой позади меня.

Крадущимися шагами приблизился к двери и, не открывая, резко поинтересовался:

– Кто там?

– Это я – Джоак! Меня прислал гофмейстер замка. Он нашел нечто и хочет, чтобы Элена посмотрела.

Нахмурившись, Эр’рил вернул меч обратно и отодвинул тяжелый брус из обожженного дуба, служивший засовом. Элена стояла за его плечом.

Джоак был одет как обычно, но, вне всякого сомнения, собирался второпях – не заправил рубашку и криво застегнул штаны.

– Что случилось? – спросила девушка.

Джоак посмотрел на нее, потом на Эр’рила, приподнял бровь от удивления, увидев их вместе в такую рань. Элена покраснела, представив, что должен вообразить брат, увидев ее босые ноги и край ночной рубашки, выглядывающий из-под надетого второпях платья.

– Я… – Джоак поперхнулся, но откашлялся и продолжил: – Думаю, вам самим стоит на это посмотреть. Все уже собрались в зале совета, а помещения для прислуги гудят от слухов. Я потребовал, чтобы гофмейстер выгнал всех вон из главного зала и приставил к двери охрану.

– Почему? Что там случилось?

– Эл, одевайся, – покачал головой юноша. – Если у тебя нет других планов, спускайся к людям. Иначе слухи разрастутся настолько…

– Что случилось? – переспросила она.

– Может быть, ничего особенного. – Он явно уклонялся от прямого ответа. – Не исключено, что подгулявший наглец выразил таким образом недовольство твоим вчерашним заявлением.

– Выражайся яснее, Джоак! – рыкнула Элена, впившись взглядом в брата.

Эр’рил неторопливо подошел к ней, сдвинул кружевной манжет и показал юноше белую ладонь сестры.

– Магия Элены похищена. Затевается что-то весьма недоброе, а ты нам головы морочишь недомолвками.

– Добрая Матушка… – Джоак, выпучив глаза, уставился на руку Элены. – Значит, это не дурацкая шутка.

– Что именно? – Теряя терпение, ведьма высвободилась.

– Кто-то – его никто не видел – воткнул кинжал в отпечаток ладони, который ты оставила на столе в зале совета. – Юноша не мог отвести взгляд от руки сестры. – Я-то думал, что это просто покуражился кто-то из обиженных.

Девушка потерла ладонь. Неуверенно глянула на Эр’рила.

– Джоак прав! – сердито бросил воин равнин. – Нам надо посмотреть самим.

– А что ты об этом думаешь? – спросил юноша.

– Я думаю, – голос Эр’рила наполнился гневом, – что мы слишком мягкотелы и слишком доверяем мнимым союзникам. Среди нас появился предатель – некто, владеющий темным чародейством, скрывается под нашим носом. – Он повернулся к двери. – Надо поспешить.

Но Элена не сдвинулась с места.

– Подожди. – Она повернулась и решительно зашагала в спальню. – Вначале я должна подготовиться.

Эр’рил решительно пробивался сквозь толпу, скопившуюся перед входом в зал совета. Элена, одетая в простой, но изящный костюм для верховой езды – коричневые сапожки из телячьей кожи, черные брюки и куртка, – шагала за ним по пятам, окруженная стражниками. Волосы она заплела в сложную косу, их цвет подчеркивал пляшущие в зеленых глазах золотистые искорки. Чтобы скрыть потерю Розы, на руки она натянула замшевые перчатки в тон сапогам.

Перед дверью воин одобрительно оглядел спутницу. Она оказалась настолько мудра, что настояла на небольшой задержке, которую использовала, чтобы переодеться. Теперь ее наряд приличествовал предводителю, заменив обычное скромное платье. «Если предатель среди нас, – сказала она, – я хочу заставить его задуматься – сработал ли его замысел. А если изменник сбежал, то следует убедить всех, что мы не пали духом».

Эр’рил придержал двери перед ведьмой и вошел следом за ней. Среди присутствующих он сразу выделил верных сторонников и друзей. Каст стоял рядом с главным шкипером кровавых наездников, Сай-вен – около старшего из мер’ай, мастера Эдилла, а Мерик застыл плечом к плечу со своей матерью – элв’инской королевой Тратал. Элена встала во главе стола, а Эр’рил занял место в шаге за ее спиной.

Собравшиеся соблюдали тишину, лишь изредка шепотом обмениваясь словечком-другим.

Покосившись на Эр’рила, Элена наклонилась, чтобы осмотреть кинжал.

Длинная рукоять торчала из столешницы. Пока девушка осматривала эфес, Эр’рил опустился на колени и заглянул под стол – клинок выступал снизу. Его изготовили из того же материала, что и рукоять.

– Этот кинжал целиком выточен из черного камня, – пробормотал он, выпрямляясь.

Элена потянулась, чтобы потрогать оружие, но воин остановил ее, взяв за локоть.

– Давай не будем торопиться, пока не узнаем о нем побольше.

– Это эбеновый камень? – Мерик шагнул к столу.

– Нет, – покачала головой девушка. – Камень прозрачный. Похож на черный хрусталь.

Отодвинув Элену в сторону, Эр’рил оглядел резьбу навершия. Оно представляло собой сидящего на торце бескрылого дракона или ящера с длинным хвостом, которым он обвивал рукоятку до крестовины. Зубастый рот распахнулся в беззвучном шипении. Наклонившись поближе, Эр’рил сумел рассмотреть воротник из перьев вокруг шеи чудовища.

– Добрая Матушка… – с болью в голосе проговорил воин.

Все посмотрели на него, но в этот момент главный шкипер вышел вперед и резко заявил:

– Я знаю этот камень!

– И что же это? – выпрямился Эр’рил.

– Корабли дри’ренди торгуют со всеми землями Аласеи. Мы разбираемся в ценных товарах. Это – «ночное стекло». Оно немыслимо дорого. Даже осколки стоят больших денег, а кусок такого размера, да еще мастерски украшенный, можно обменять на небольшое судно.

– Но откуда он?

– Если мне не изменяет память, – широкоплечий человек почесал затылок, – его добывают в Южных Пустошах. В рудниках Гибельных Песков, окружающих развалины Тулара.

– Тулар? – недоверчиво переспросила Элена.

– Это древняя крепость, – пояснил воин равнин, – покинутая целую вечность тому назад. Она так стара, что уже столетие назад никто не знал ее подлинной истории. Руины Тулара лежат в тени Южной стены.

При упоминании Южной стены глаза Элены расширились. Эр’рил мог с легкостью прочитать ее мысли – вначале опасность, зародившаяся у Северной стены, а теперь предзнаменование беды с юга.

– Это не все, – вздохнул воин.

– А что еще?

– Древний герб Тулара. – Он указал на ящерицу, вырезанную на рукояти. – Я только что вспомнил.

– А что это за зверь?

– Василиск, – обреченно вздохнул Эр’рил.

Элена охнула и отшатнулась от стола.

К тому времени заседающие в совете вожди приблизились к ним.

– Что это значит? – сурово спросила королева Тратал, и в ее голосе звучал гнев морской бури.

Эр’рил взглядом попросил разрешения у Элены.

– Скажи им, – кивнула девушка. – Все равно я собиралась объявить свое решение.

Воин повиновался, кратко изложив новости, которые они узнали нынешней ночью, остановившись подробнее на вратах Вейра и их значении.

– Итак, сын мой, – королева повернулась к Мерику, – ты намерен взять судно и отправиться на север искать врата?

– Да. Если будет на то ваша воля, я хотел бы двинуться в путь сегодняшним вечером.

– Я не возражаю, – кивнула Тратал и обратилась к Эр’рилу и Элене, указывая на кинжал: – А что вы намерены делать с этим?

Ведьма глубоко вздохнула.

– Думаю, намеки слишком прозрачны, чтобы оставить их без внимания. Одни врата Вейра Темный Властелин поместил около Северной стены. Из закона подобия следует, что еще одни могут оказаться у Южной стены. – Она указала на рукоять. – Василиска можно расценивать как намек на одни из четырех врат. Нужно хорошенько все обдумать.

– Я могу выделить еще один корабль, чтобы помочь вам в поисках, – холодно заявила королева элв’инов. – Не больше.

– Но Южные Пустоши бескрайни и малоисследованны, – возразил Эр’рил. – Если привлечь к поиску больше судов…

– Нет! – Серебряные волосы королевы потрескивали от стихийной магии. – Я не имею права ослаблять флот.

Эр’рил нахмурился, но ледяной взгляд правительницы ясно говорил – она будет стоять на своем.

– Я мог бы отправиться с ними, – подал голос Каст, пошептавшись прежде с Сай-вен. – Острые глаза дракона Рагнар’ка могут пригодиться в пути. – Он обнял девушку-мер’ай. – Мы будем сопровождать корабль элв’инов.

Эр’рил кивнул, довольный предложением кровавого наездника.

– Если идет Каст, – главный шкипер ухмыльнулся, выдавая распиравшую его гордость, – то я хочу, чтобы мой сын, Хант, также участвовал в поисках. Можете рассчитывать на помощь дри’ренди.

– Спасибо, – от всего сердца поблагодарила Элена. – Спасибо всем.

И тут заговорил мастер Эдилл:

– Если гриффин скрывается где-то на севере, василиск, предположительно, на юге, а виверна маг Шоркан перенес в логово Темного Властелина внутри вулкана… – Он обвел окружающих мудрым, внимательным взглядом. – Тогда где, по вашему мнению, спрятаны четвертые врата? Врата мантикоры.

Ответом ему было молчание.

– Что мы знаем о них? – продолжал Эдил, картинно опираясь на трость. Пожилой мер’ай вряд ли нуждался в подпорке, чтобы ходить по твердой земле. Он не был в море уже почти месяц.

– Дух книги упоминал о них, – пожал плечами Эр’рил. – Огр с хвостом скорпиона.

– И больше ничего? Никаких подсказок?

Элена уже намеревалась покаяться в своем невежестве, как петли боковой двери заскрипели, заставив всех оглянуться. Почтительно кланяясь, вошел стражник. Беспокойным взглядом он обвел толпу.

– Что случилось? – строго поинтересовался Эр’рил.

– Я… – Стражник неопределенно махнул рукой. – Я пришел предупредить…

Но в двери уже протискивалась грузная фигура. Сутулый, широкоплечий огр с янтарными глазами, напоминающими кошачьи, сразу привлек общее внимание.

– Тол’чак? – удивился Эр’рил.

В последнее время огр стал нелюдимым, предпочитая отсиживаться в заброшенных частях замка. Но теперь он выказывал все признаки беспокойства. На бесстрастном ранее лице отражались безнадежность и отчаяние.

– В чем дело? – Элена встала рядом с Эр’рилом. – Что произошло?

Вместо ответа огр подошел поближе и поднял здоровенный кулак с зажатым в нем самоцветом. Сердце-камень, талисман его народа. Пламя факелов играло, отражаясь на гранях кристалла, но свойственный самоцвету внутренний свет исчез.

– Они ушли, – проговорил Тол’чак, стараясь правильно подбирать слова всеобщего языка. Крупная слеза скатилась по его щеке. – Души моих предков. Погибель пожрала их. Сердце умерло.

Элена подбежала к гиганту, погладила руку с мозолистыми пальцами.

– Тол’чак, мне очень жаль…

Эр’рил тоже хотел подойти к огру, чтобы утешить его, но Тол’чак отшатнулся от Элены и еще больше, чем обычно, ссутулился.

– Я недостоин ваших добрых слов. Я подвел свой народ. Теперь мне придется подвести вас – моих друзей и братьев.

– Что за чушь?! – возмутился воин, дружески похлопав огра по волосатому плечу.

Тол’чак вздрогнул от его прикосновения.

– Я должен вас покинуть.

– Что? – охнула ведьма. – Что ты хочешь сказать?

Эр’рил понимал ее растерянность – как-никак огр сопровождал их с самого начала пути.

– Призрак моего отца явился мне, – прорычал Тол’чак. – И просил восстановить сердце-камень любой ценой.

– Но как? – мягко спросил Эр’рил.

Тол’чак отстранился от него.

– Я должен вернуть сердце-камень туда, где его добыли.

– В Зубастые горы?

– Нет. – Лицо огра исказилось от внутренней боли. – В Гал’готу.

Элена отшатнулась, остальные тоже испытали потрясение от слов великана. Плечи Тол’чака поникли еще больше.

– Я не могу ослушаться своего отца.

Эр’рил огляделся по сторонам. Вначале Мерик, призванный Ни’лан, теперь Тол’чак, получивший указание от призрака своего отца. И в том и в другом случае зов исходил от мертвых. Нахмурившись, Эр’рил размышлял – совпадение ли это?

Но мастер Эдилл заметил иное сходство.

– Огра отправляют на другой берег. Кто-либо считает это важным?

– Что вы хотите сказать? – удивилась Элена.

– Мы ищем тайник, где спрятаны четвертые врата – изваяние в виде огра с хвостом скорпиона. И вдруг появляется огр, изъявивший желание пересечь Великий Океан и добраться до земель Гал’готы. Не та ли это подсказка, которую мы искали?

– Не понимаю, о чем ты, – пророкотал Тол’чак. – Я хочу выполнить волю отца и найти способ освободить души моих предков от Погибели.

– А как выглядит эта Погибель? – заинтересованно прищурился мастер Эдилл, но, когда великан начал рассказывать, поднял раскрытую ладонь, останавливая его. – Я слышал твой рассказ, мастер Тол’чак. Я хочу в точности знать, как выглядит существо, скрывающееся в сердце-камне.

Огр поднял кристалл к свету.

– Не знаю… Оно изменилось, когда сожрало последнюю душу. Выросло.

– Я могу посмотреть?

Тол’чак кинул быстрый взгляд на Элену. Та кивнула, сама снедаемая любопытством.

Мастер Эдилл осторожно принял сердце-камень из рук огра. Старейшине пришлось удерживать крупный кристалл двумя ладонями. С трудом приподняв камень повыше, Эдилл посмотрел сквозь него на пламя факела. Самоцвет сиял отблесками отраженного огня. Пожилой мер’ай прищурился и скривился.

– Хм…

– Что? – напрягся Эр’рил.

– То, что я и предполагал. – Мастер Эдилл слегка отклонился, кивнув на противоположную стену.

Воин Станди и все остальные замерли, ошеломленные. Проходящий сквозь камень свет рубиновым пожаром охватил стену, но в середине его гнездилась тьма. И все ясно видели черный силуэт Погибели, окруженный алым огнем.

Тяжкий вздох прокатился по залу. Эр’рил подошел на шаг ближе.

Прямо на их глазах тень зашевелилась. Черные когти заскребли по стене, суставчатый хвост поднялся, подрагивая. Вся поза существа выражала недвусмысленную угрозу.

– Жало скорпиона! – прошептала Элена, поднося руку к горлу. – Погибель – это мантикора.

Джоак торопливо спускался на нижние этажи замка. Жалобное урчание в животе напоминало ему о пропущенном завтраке. Элена перенесла собрание военного совета на полдень. Раскрыв сущность Погибели, она сказала, что должна опять все обдумать. А когда сестра уже уходила, Джоак видел, как они с Эр’рилом о чем-то шептались, склонившись друг к другу, и воин равнин мрачнел с каждым словом ведьмы. С одинаково суровыми лицами Эррил и Элена покинули зал совета, не соизволив посвятить Джоака в свои планы.

Оставшиеся в зале разбились на небольшие кучки, что-то оживленно обсуждая, и юноша вдруг почувствовал себя лишним. Заскучав, он понял, что хочет есть. Поэтому покинул зал и направился вниз по лестнице, ведущей в замковые кухни.

Сказать по правде, не только голод влек его туда. Джоака не покидал образ девушки-служанки с глазами цвета летних сумерек и волосами червонного золота. Его губы беззвучно шептали имя: «Марта».

Чем ниже уводили ступени, тем быстрее двигались ноги Джоака. Перед самым входом в кухни его окутало облако соблазнительных ароматов. Слух радовал приятный звон утвари. Юноша мельком оглядел себя, расправил складки одежды, а потом нарочито неторопливо шагнул в кухонный жар. Не стоило позволять своим ногам следовать порывам сердца.

И тут он оступился и полетел вниз. Цепляясь за край стола, чтобы хоть как-то замедлить падение, юноша почувствовал, что пальцы его наткнулись на край большого блюда с овсянкой. Извернувшись, он все-таки смог упасть на бок. От удара воздух со свистом вышел из легких. Джоак перекатился на спину как раз вовремя, чтобы увидеть облако каши, воспарившее над столом, перед тем как обрушиться ему на голову.

Разваренные зерна облепили его от макушки до плеч, ослепили, набились в рот. Благодарение Доброй Матушке, недоеденная овсянка уже постояла после завтрака на столе. Недавно сваренная каша могла бы очень сильно обжечь. Но невзирая на счастливую случайность, щеки юноши запылали от стыда. Бормоча проклятия и упираясь в пол локтями, он приподнялся, выплевывая душившее его кушанье.

– Смотри, куда идешь, придурок! – послышался гневный голос.

Тряпка, смоченная в холодной воде, коснулась лица Джоака, очистив для начала его нос и губы, чтобы он мог дышать. Он смущенно залепетал:

– Мне очень жаль… Я не заметил… Я опрокинул…

Влажная тряпка прошлась по глазам, убирая овсянку. Начав терять терпение, юноша сел прямо и перехватил тряпку.

– Я и сам могу! – заверил он с жаром.

Быстро вытерев лицо, он смог наконец-то разглядеть своего благодетеля и увидел перед собой синие, как сумерки, глаза, оттененные золотыми волосами. Бронзовая кожа светилась в пламени очагов.

– Марта! – охнул он.

Теперь, когда на его лице почти не оставалось каши, глаза девушки стали огромными и круглыми. Она склонила голову, пробормотав:

– Принц Джоак…

Но юноша успел разглядеть в ее глазах испуг, почти панику.

– Все хорошо, Марта. Это я виноват. Вечно не смотрю, куда иду… – Он не хотел, чтобы девушка испытывала вину из-за его неуклюжести.

– Я принесу полотенец, – зачастила Марта. – Отдайте мне свою куртку. Ее надо замочить в воде, пока грязь не впиталась.

– Не нужно. – Джоак вытер лицо. – Я и сам справлюсь. Но все равно, спасибо за заботу.

Он поднялся на ноги и тут только заметил, что кухонные работники столпились вокруг и глазеют на них. Щеки юноши заполыхали. Проведя ладонью по волосам, он обнаружил овсянку и там. Нахмурившись, Джоак прошел к умывальнику, сбросил на ходу куртку и прежде всего сунул голову в глубокую миску с водой. На миг ему захотелось утопиться, лишь бы избавиться от назойливых взглядов. Но помимо воли на его губах возникла улыбка, когда он начал вычищать кашу из волос. Да уж, сегодняшнее посещение кухонь запомнится ему надолго.

Он отжал волосы и увидел, что Марта стоит наготове с чистым полотенцем. Джоак принял его с легкой улыбкой и удивился, заметив такую же усмешку на лице девушки.

– Я хотел быстренько позавтракать, – сказал он, вытирая голову. – Но не думал, что получится настолько быстро.

Марта улыбнулась его шутке.

– Я накормлю вас чем-нибудь более съедобным. – Она пригласила его к столу, знаком показав другим слугам, чтобы занялись курткой. – Садитесь, принц Джоак. Главный повар сейчас в большом зале, руководит обедом, но я раздобуду вам чего-нибудь поесть.

– Только не овсянки! – сказал юноша ей вслед.

– Не волнуйтесь, – кинула она через плечо. – Я приготовлю для вас нечто особое.

Марта уверенно прошла через кухню, на ходу отдавая распоряжения младшим слугам. Одна девчонка что-то шепнула ей на ухо, получила легкий подзатыльник и с хихиканьем убежала, успев прежде подмигнуть Джоаку.

Юноша покачал головой и спрятал улыбку в полотенце, которым как раз протирал рубаху и шею. Раньше чем он управился, вернулась Марта, неся вилку и глиняную тарелку, на которой возвышалась гора тушеного мяса в окружении мелко нарезанных овощей. Когда девушка поставила тарелку на стол, Джоак ощутил пряный запах множества неизвестных ему специй. Аромат еды слегка обжигал ноздри.

– Мои соплеменники едят это на завтрак, – сказала Марта. – Кушанье призвано пробудить язык на рассвете.

Джоак поддел кусочек мяса вилкой и поднес ко рту. Попробовал и приподнял бровь. Богатый аромат специй отлично оттенял вкус мяса.

– А что это? – спросил он, накалывая второй кусочек.

– Песчаная акула, – коротко пояснила девушка. – Их ловят близ Южной Пустоши – на моей родине. – Она сунула ему в руки кружку холодного пива. – Сейчас оно вам понадобится.

Именно в этот миг Джоак наконец распробовал специи. Казалось, они вспыхнули у него во рту языками пламени.

– Добрая Матушка! – задохнулся юноша, нащупывая пальцами кружку.

Щедрый глоток пива омыл гортань, снимая ощущение пожара.

– Значит, так твое племя приветствует утреннее солнце? – вздохнул Джоак.

– В самый раз для жителей пустыни, – хихикнула она. – Раскаленный язык для раскаленного солнца.