Текст книги "Вне насилия"

ВНУТРЕННЯЯ РЕВОЛЮЦИЯ

«Но изменение в обществе имеет второстепенное значение; оно произойдёт неизбежно и естественно, когда вы, как человеческое существо, связанное с другими, осуществите это изменение в себе самом».

Мы рассматривали чрезвычайную сложность повседневной жизни, борьбу, конфликт, страдание и смятение, которые испытывает человек. Пока он на самом деле не поймёт природу и структуру этой сложности и как он попадает в эту ловушку, свободы не будет – ни свободы исследования, ни свободы, приходящей вместе с великой радостью, в которой присутствует полное самозабвение. Эта свобода невозможна, если имеется страх в какой-либо форме, как поверхностный, так и спрятанный глубоко в уме. Мы указывали на связь между страхом, удовольствием и желанием. Для понимания страха человеку необходимо также понять природу удовольствия.

Сегодня утром мы поговорим о центре, из которого исходит наша жизнь и наша деятельность, и посмотрим, возможно ли вообще изменить этот центр. Ибо необходимость изменения, трансформации, внутренней революции, очевидна. Чтобы осуществить эту трансформацию, надо очень тщательно исследовать, что такое наша жизнь – не убегать от неё, не тешить себя теоретическими верованиями и разного рода утверждениями, но очень внимательно наблюдать, чем в действительности является наша жизнь, и видеть, можно ли полностью её изменить. Трансформируя её, вы можете воздействовать на природу и культуру общества. В обществе должна произойти перемена – в нём так много пороков, социальной несправедливости, отталкивающе карикатурного поклонения и тому подобного. Но изменение в обществе имеет второстепенное значение; оно произойдёт неизбежно и естественно, когда вы, как человеческое существо, связанное с другими, осуществите это изменение в себе самом.

Этим утром мы собираемся рассмотреть три важных вопроса. Что такое жизнь? – жизнь, которую мы ведём каждый день. Что такое сострадание, любовь? И третье – что такое смерть? Эти три вещи тесно связаны между собой – поняв одну из них, мы поймём и две остальные. Как мы видели, нельзя брать из жизни отдельные фрагменты, выбирать часть жизни, которую вы считаете наиболее стоящей и которая привлекает вас или больше всего соответствует вашим склонностям. Либо вы берёте жизнь целиком – вместе со смертью, любовью, каждодневным существованием, – либо вы просто выбираете только один фрагмент, который может показаться удовлетворительным, однако на самом деле приводит к ещё большему смятению. Поэтому мы должны брать жизнь в целом, и при рассмотрении вопроса, что значит жить, следует помнить, что обсуждается нечто целое, разумное и святое.

В повседневной жизни, состоящей из взаимоотношений, мы наблюдаем конфликт, боль и страдание; существует постоянная зависимость от другого, которая предполагает жалость к себе и сравнение; это то, что мы называем жизнью. Позвольте повторить ещё раз: мы не занимаемся теориями, не пропагандируем никакой идеологии – ибо очевидно, что идеологии не имеют никакой ценности; напротив, они вызывают ещё большее смятение, ещё больший конфликт. Мы не поддаёмся мнению, оценке или осуждению. Нас интересует исключительно наблюдение того, что происходит в действительности, чтобы выяснить, можно ли это изменить.

Хорошо видно, как противоречива наша повседневная жизнь и как она запутана; та жизнь, которой мы сейчас живём, абсолютно бессмысленна. Смысл для неё можно изобрести; интеллектуалы как раз этим и занимаются, и люди принимают этот смысл – и это может быть весьма умной философией, но ни на чём не основано. Тогда как если человек занят только «тем, что есть», не изобретая никакого значения, не уклоняясь, не теша себя теориями или идеологиями, если человек в высшей степени сознателен, его ум способен встретить лицом к лицу «то, что есть». Теории и верования не изменяют нашу жизнь – человек имел их уже тысячи лет, однако он не изменился; они, возможно, и произвели в нём некоторую внешнюю шлифовку, и сегодня он, возможно, не такой дикарь, каким был прежде, но человек всё ещё жесток, склонен к насилию, непостоянен и не способен поддерживать в себе серьёзность. С рождения до самой смерти живём мы жизнью, наполненной страданием. Это факт. И никакое количество умозрительных теорий об этом факте на него не повлияет. «То, что есть» поддаётся воздействию способности и энергии, силы и страсти, с которыми мы смотрим на этот факт. Но нельзя обладать страстью и силой, если ваш ум гонится за каким-нибудь заблуждением, за какой-нибудь умозрительной идеологией.

Теперь мы начинаем исследовать нечто очень сложное, вам потребуется вся ваша энергия, всё ваше внимание, не только пока вы здесь, в этом зале, но и во всей вашей дальнейшей жизни, если вы хоть сколько-нибудь серьёзны. То, что нас заботит, – это изменение «того, что есть»: горя, конфликтов, насилия, зависимости от другого – не зависимости от бакалейщика, врача или почтальона, но зависимости в наших отношениях с другими, как психологической, так и психосоматической. Эта зависимость от другого неизменно порождает страх, ведь пока я зависим от вашей поддержки, эмоциональной, психологической или духовной, я – ваш раб, и, следовательно, существует страх. Это факт. Большинство людей находятся в зависимости от других, и в этой зависимости присутствует жалость к себе, которая приходит через сравнение. Таким образом, там, где существует психологическая зависимость от другого человека – от вашей жены, или от вашего мужа, – должны быть не только страх и удовольствие, но также и боль, связанная с этим.

Надеюсь, вы наблюдаете это в себе, а не просто слушаете ведущего беседу. Вы знаете, есть два способа слушать: можно слушать небрежно, слыша набор каких-то идей, соглашаясь или не соглашаясь с ними; или есть другой способ, когда вы не только слушаете слова с их значениями, но также прислушиваетесь к тому, что на самом деле происходит внутри вас. И если вы слушаете именно так, то слова говорящего соотносятся с тем, что вы слышите в себе; тогда вы не просто слушаете говорящего – что здесь неуместно, – а воспринимаете целостное содержание вашего бытия. Если вы слушаете таким образом с интенсивностью, в то же время и на том же уровне, мы вместе принимаем участие в том, что действительно происходит. Тогда у вас есть страсть, которая изменит «то, что есть». Но если вы не слушаете таким образом – всем умом, всем сердцем, – тогда наша встреча становится совершенно бессмысленной.

При понимании «того, что есть», реальной, ужасной жизни, которую ведёт человек, видно, что живёт он изолированно – и хотя у человека могут быть жена и дети, но внутри него продолжается процесс самоизоляции. Ваша жена, ваша подруга и ваш друг – каждый человек на самом деле живёт в изоляции; и живя вместе в одном доме, каждый человек остаётся изолированным, со своими амбициями, со своими страхами и со своими печалями. Подобное существование называют взаимоотношениями. И вновь, это факт: у вас есть своё представление о ней, а у неё есть своё представление о вас, и у вас есть представление ещё и о себе самом. Отношения складываются между этими образами, и они не являются действительными отношениями. Так что прежде всего следует понять, как создаются эти образы, как они появляются, почему они должны существовать, и что значит жить без этих образов. Не знаю, задавали ли вы себе когда-нибудь вопрос, возможна ли жизнь, в которой нет ни образов, ни формул, – и что бы такая жизнь значила. Мы собираемся это выяснить.

У нас всегда есть множество переживаний. Мы можем осознавать их, а можем не осознавать. Каждое переживание оставляет свой след; и эти следы наслаиваются друг на друга день за днём и превращаются в образ. Кто-то оскорбляет вас – и в ту же секунду вы формируете образ этого человека. Или кто-то льстит вам – и вновь образ уже готов. Так что всякая реакция неизбежно приводит к созданию образа. И когда вы уже создали его, можно ли положить ему конец?

Чтобы избавиться от образа, нам сначала надо понять, как он появляется; и мы видим, что если мы не реагируем на какой-либо вызов адекватно, он обязательно оставит после себя образ. Если вы называете меня глупцом, вы тут же становитесь моим врагом или вы мне не нравитесь. Когда вы называете меня глупцом, в этот момент я должен быть в состоянии интенсивного осознания и просто слушать ваши слова, без всякого выбора, без всякого осуждения. Если на ваше высказывание никакой эмоциональной реакции нет, вы увидите, что никакого образа формироваться не будет.

Поэтому следует осознавать реакцию и не давать ей времени укорениться – ведь как только реакция укореняется, она создаёт образ. Теперь, можете ли вы сделать это? Для этого необходимо внимание – не просто мечтательное движение по жизни, но внимание в момент вызова, внимание всего вашего существа, когда вы слушаете сердцем и умом и ясно понимаете всё, что говорится вам, будь то оскорбление, лесть или мнение о вас. Тогда вы увидите – никакого образа нет вообще. Образ может относиться только к чему-то, что случилось в прошлом. Если это приятный образ, мы цепляемся за него. Если же образ доставляет нам боль, мы стремимся избавиться от него. Так возникает желание; что-то мы хотим сохранить, а что-то хотим отбросить; и желание порождает конфликт. Если вы осознаёте всё это – отдавая внимание без всякого выбора, просто наблюдая, – значит вы можете выяснять и понимать сами, значит вы не живёте по совету какого-то психолога, священника, врача. Чтобы выяснить истину, вы должны быть полностью свободным от всего этого, остаться в одиночестве. А остаться в одиночестве – это повернуться спиной к обществу.

Если вы наблюдали за собой внимательно, вы поймёте, что часть вашего мозга, которая развивалась многие тысячи лет, есть прошлое, – это прошлое в форме опыта, памяти. В этом прошлом – безопасность. Надеюсь, вы наблюдаете всё это в себе. Прошлое всегда реагирует немедленно; и отсрочить реакцию прошлого при встрече с вызовом – так, чтобы между реакцией и вызовом возник интервал, – значит покончить с образом. Если этого не произойдёт, мы всегда будем жить в прошлом. Мы сами есть прошлое, и в прошлом нет свободы. Такова наша жизнь – постоянная борьба, прошлое, видоизменённое настоящим, устремлённым в будущее – которое тоже есть лишь движение прошлого, хотя и видоизменённое. И пока существует это движение, человек никогда не может быть свободным, он должен постоянно пребывать в конфликте, скорби, смятении, страдании. Можно ли отсрочить реакцию прошлого, чтобы не происходило немедленное формирование образа?

Мы должны рассматривать жизнь такой, какова она есть, её бесконечное смятение и страдание, а также бегство от этого в какое-нибудь религиозное суеверие, в поклонение Государству, в различные формы развлечений. Мы должны видеть, как человек прячется в неврозы – ведь невроз предлагает необычайное чувство безопасности. Человек, который «верит», – невротик; человек, поклоняющийся образу, – невротик. Эти неврозы дают величайшее чувство безопасности. И это не вызывает в человеке радикальной революции. Чтобы осуществить такой переворот, вы должны наблюдать без всякого выбора, без какого-либо искажения желанием, удовольствием или страхом – просто фактически наблюдать то, что вы есть, без убегания. И не называйте то, что видите, – просто наблюдайте. Тогда в вас будет страсть, энергия, чтобы наблюдать, – и с этим наблюдением придёт огромная перемена.

Что такое любовь? Мы так много говорим о любви – любовь к Богу, любовь к человечеству, любовь к стране, любовь к семье – но всё же, странным образом, с этой любовью появляется и ненависть. Вы любите своего Бога и ненавидите Бога других; вы любите свой народ, свою семью, но вы выступаете против другого народа, против другой семьи. Мы не осуждаем, мы не судим, мы не оцениваем – мы просто наблюдаем то, что в действительности происходит; и если вы знаете, как наблюдать, это даёт вам огромную энергию.

Что такое любовь и что такое сострадание? Слово «сострадание» означает страсть по отношению к каждому, забота обо всех, включая животных, которых вы убиваете, чтобы есть. Сначала давайте посмотрим на то, что есть на самом деле, – а не как это должно бы быть, – увидим то, что происходит в повседневной жизни. Знаем ли мы, что значит любить, или нам известны лишь удовольствие и желание, которые мы называем любовью? – конечно, с удовольствием и желанием действуют и нежность, забота, привязанность и прочее. Так является ли любовь удовольствием, желанием? По-видимому, для многих из нас так оно и есть. Человек зависит от своей жены, он любит свою жену, однако стоит ей посмотреть на кого-то ещё, как он гневается, расстраивается и печалится, а в конечном итоге всё заканчивается разводом. Вот что вы называете любовью! – и если ваша жена умирает, вы женитесь на другой, так велика зависимость. Человек никогда не задаётся вопросом, почему он зависит от другого. (Я имею в виду психологическую зависимость.) Если вы обратите своё внимание на это, то увидите, как вы одиноки, как глубоко подавлены, как разочарованы и несчастливы. Вы не знаете, что вам делать с этим одиночеством, с этой изоляцией, которая по сути является формой самоубийства, – и не зная, что делать, оказываетесь в зависимости. Зависимость даёт вам большое утешение и партнёрство, однако как только это партнёрство хотя бы немножко меняется, к вам приходит ревность, ярость.

Если бы вы любили своих детей, разве вы посылали бы их на войну? Разве вы давали бы им то образование, которое они получают сейчас, – образование лишь специальное, прикладное, техническое, чтобы помочь им получить работу, сдать какие-то экзамены, и пренебрегли бы всем остальным в этой чудесной жизни? До пяти лет вы так бережно заботитесь о своих детях, после чего вы отдаёте их на съедение волкам. И это вы называете любовью. Существует ли любовь там, где есть насилие, ненависть, вражда?

Так что же вы будете делать? Внутри этого насилия и ненависти заключена ваша добродетель, ваша мораль; когда вы отвергаете их – вы добродетельны. Это означает, что вы увидели весь смысл любви, всё то, что с ней связано и что в ней заключено – тогда вы держитесь сами, без посторонней помощи, и вы способны любить.

Вы это слушаете, потому что это истина. Если вы не живёте истиной, она становится ядом; когда вы слышите что-то истинное и игнорируете это, появляется очередное противоречие в жизни, а следовательно, ещё больше страдания. Поэтому либо слушайте всем сердцем и всем своим умом, либо не слушайте вообще. Но раз уж вы здесь, я надеюсь, что вы слушаете!

Любовь – не противоположность чего-то ещё. Она не противоположна ненависти или насилию. И даже когда вы ни от кого не зависите и ведёте самую добродетельную жизнь – выполняете общественную работу, ходите на демонстрации, – но если в вас нет любви, это не имеет никакой ценности. Если вы любите – можете делать всё, что хотите. Человек, который любит, не совершает ошибок; а если и совершает, немедленно их исправляет. Человек, который любит, не испытывает ни ревности, ни угрызении совести; для него не существует прощения, так как не существует момента, когда бы появлялось что-то, нуждающееся в прощении. Всё это требует тщательного исследования, особой заботы и внимания. Но вы пойманы в ловушку современного общества; эту ловушку вы создали себе сами; но если кто-либо указывает вам на это, вы не обращаете внимания. И потому войны и ненависть продолжаются.

Интересно, что вы думаете о смерти? – не теоретически, но что она на самом деле для вас значит – не как нечто такое, что неизбежно произойдёт в результате несчастного случая, болезни или от старости. Это случается с каждым – старость и характерные для неё попытки вернуть молодость. Все теории, всякие надежды означают, что вы в отчаянии; находясь в отчаянии, вы ищете что-то, что даёт вам надежду. Вы когда-нибудь присматривались к своему отчаянию, чтобы выяснить, почему оно существует? Оно существует, потому что вы сравниваете себя с кем-то, потому что вы стремитесь выполнить, осуществить, стать, быть, достичь.

Одна из странностей жизни – наша обусловленность глаголом «быть». Ведь она включает в себя прошлое, настоящее и будущее. Вся религиозная обусловленность основана на глаголе «быть» – рай и ад, все верования, все спасители, все крайности. Может ли человек жить без этого глагола, что означает жить и не иметь прошлого, не иметь будущего? Это не означает «жизнь в настоящем» – вы не знаете, что такое жизнь в настоящем. Чтобы жить полностью в настоящем, необходимо знать природу и структуру прошлого, которое и есть вы сами. Вам необходимо познать себя настолько совершенно, чтобы не осталось в вас ни одного тёмного угла; «я» – это прошлое, это «я» разрастается на почве глагола «быть»: становиться, достигать, помнить. Постарайтесь понять, что значит жить без этого глагола, психологически, внутренне.

Что значит смерть? Почему мы все испытываем такой страх перед смертью? По всей Азии люди верят в перевоплощение; в нём их великая надежда – не знаю, почему; люди продолжают говорить и писать о нём. Посмотрите на то, что должно перевоплотиться, что это? – всё ваше прошлое, всё ваше страдание, смятение; всё, что вы представляете собой сейчас? И вы думаете, что «вы» (здесь обычно используют слово «душа») являетесь чем-то постоянным. Есть ли в жизни что-либо постоянное? Вы хотели бы иметь что-нибудь постоянное и тем самым убрать смерть подальше от себя, никогда не смотреть на неё, потому что вы боитесь. Тогда у вас есть «время», время между тем, что есть, и тем, что неизбежно произойдёт.

Либо вы проецируете свою жизнь в будущее, продолжая жить, как живёте сейчас, всё время надеясь на что-то вроде воскрешения или перевоплощения, либо каждый день вы умираете – умираете для самого себя, для своего страдания и печали; и вы сбрасываете каждый день с себя эту ношу, и ваш ум остаётся свежим, молодым и непорочным. Слово «непорочность» означает «то, чему нельзя нанести вред». Если уму нельзя, причинить ущерб, это вовсе не значит, что он воздвиг мощную стену сопротивления, напротив, такой ум умирает для всего, что он знал и что несло с собой конфликт, удовольствие и боль. Лишь тогда ум непорочен; это значит – он способен любить. Нельзя любить памятью, любовь не относится к сфере воспоминаний, времени.

Так что любовь, смерть и жизнь не отделены, они составляют единое целое, и в этом заключается здравомыслие. Здравомыслие недостижимо, когда существуют ненависть, гнев, ревность и зависимость, порождающая страх. Там же, где здравомыслие есть, жизнь становится праведной; появляется великая радость, и вы можете делать всё, что хотите; всё, что вы делаете, будет добродетельным, истинным.

Мы не знаем всего этого – мы знаем только наше страдание – и не зная, стараемся убежать. Если бы только мы не убегали, но могли действительно наблюдать, ни на йоту не отклоняясь от «того, что есть» в попытках его называть, осуждать или судить, – могли бы просто смотреть. Чтобы наблюдать что-то, необходима внимательность – внимательность же означает сочувствие. Жизнь, которой живут столь великолепно, столь полно, может перейти в медитацию, о которой мы будем говорить завтра. Если же не заложить такой фундамент, медитация будет всего лишь самогипнозом. Закладка такого фундамента означает, что вы поняли эту удивительную жизнь, в вашем уме нет конфликта и вы ведёте жизнь, в которой есть сострадание, красота и потому порядок. Не порядок намеченного плана, но порядок, который приходит вместе с пониманием беспорядка, являющегося вашей жизнью. Ваша жизнь является беспорядком. Беспорядок – это противоречие, конфликт противоположностей. Когда вы понимаете этот беспорядок, который внутри вас, тогда из этого рождается порядок – порядок определённый, математически точный, в котором нет ни малейшего искажения. Всё это требует медитативного ума – ума, способного наблюдать безмолвно.

Участник беседы: В одной из ваших книг вы говорите, что делать чудеса – это самое лёгкое. Объясните, пожалуйста, эти слова о чудесах.

Кришнамурти: Не хотелось бы мне, чтобы вы цитировали книги – включая также и книги ведущего беседу. [Смех.] Я говорю это вполне серьёзно. Никого не цитируйте. Одна из самых ужасных вещей – жить согласно идеям других людей. Идеи не являются истиной. «В одной из книг вы говорите, что чудеса – это самое лёгкое на земле», – а разве нет? Разве это не чудо, что вы сидите там, а я – здесь, и мы разговариваем друг с другом? Ведь если вы слушаете без усилия, то вы узнаёте, что значит жить полно, жить целостно; и если вы будете жить таким образом, так это и будет чудо, самое великое из всех.

Участник беседы: Двадцать семь лет я не был в этой стране, и вернулся я около трёх месяцев назад. Я вижу сильнейший страх, который здесь распространяется. На основании своих собственных наблюдений и наблюдений моих друзей я убеждаюсь, что налицо тотальное проникновение мафии и развитие полностью полицейского государства. Можете ли вы помочь нам как индивидам, дать нам ключ для борьбы с этими условиями? Я понимаю, что борьба будет трудной, и я также осознаю, что сопротивляясь, мы можем оказаться в тюрьме. Что может сделать каждый человек в отдельности для того, чтобы дать отпор этим ужасным силам?

Кришнамурти: Сэр, это не попытка уйти от вопроса, но всё же: можете ли вы как индивид оставаться мирным? Индивид ли вы вообще? У вас может быть банковский счёт, свой собственный дом, семья и тому подобное – но индивид ли вы? Индивид означает неделимость внутри себя, отсутствие фрагментарности. Но мы разделены, разбиты на части – и потому мы не индивиды. Мы такие же, как и общество. Мы создали это общество. Что остаётся человеку, разделённому изнутри, кроме как идти к тому состоянию, в котором он будет представлять собой единое целое? И тогда появится совершенно новый тип действия. Но пока мы действуем, будучи разбиты на части, будучи раздроблены, мы неизбежно создаём в мире ещё больший хаос. Я уверен, этот ответ никого не удовлетворит; вы просите ключ, однако ключ находится в вас самих. Вы должны выковать этот ключ.

Участник беседы: Но время не терпит, и мне кажется, я так и не смогу до конца понять, как мне быть с этим.

Кришнамурти: «Время не терпит» – можете ли вы измениться немедленно? Измениться не постепенно или завтра? Можете ли воспринять «целостную» жизнь, в которой есть любовь – всё, о чём мы говорили этим утром, – немедленно? Ведущий беседу говорит, что единственное, что нужно делать, это измениться полностью, фундаментально, немедленно. Для этого вы должны наблюдать всем своим сердцем и умом; не спасаясь бегством во что-нибудь, в национализм или в свои верования; одним движением отодвиньте всё это в сторону, и полностью осознавайте всё. Тогда имеет место радикальная перемена, немедленно, и из такой немедленной трансформации вы начнёте действовать совсем по-другому.

Участник беседы: Имеет ли любовь объект? Можно ли любить в своей жизни только одного?

Кришнамурти: Слышен ли был вопрос? Можно ли любить одного человека, и в то же время многих других? Странный это вопрос. Если вы любите – вы любите и одного и всех. Но мы не любим. Сэр, множество ли людей вдыхают аромат цветка или лишь один человек – цветку всё равно, он просто есть. В этом – красота любви: любовь может одаривать и одного и многих. Это возможно, только когда есть сострадание, когда нет ревности, амбиций и стремления к успеху; это является отказом от всего того, что человек создал и в себе, и вокруг себя. Через отрицание рождается положительное.

Санта-Моника, Калифорния, 7 марта 1970