Текст книги "В твоих сильных руках"

А Мэдди и знать не знала, что произошло в Сан-Диего. И пожалуй, и не хотела этого знать.

Они снова вышли на улицу и оказались лицом к лицу с последней частью своего наследства – маленьким коттеджем. И, честно говоря, маленьким – это громко сказано. Размером с почтовую марку – и то преувеличение. Там была просто микроскопическая кухня-она-же-гостиная, единственная спаленка и ванна.

И тонны пыли.

– На самом деле все не так уж плохо, – произнесла Мэдди в гробовой тишине.

Они постояли еще немного, разглядывая внутреннее убранство. Интерьер был выдержан – сюрприз-сюрприз – в сине-белых тонах и изобиловал множеством уточек, коровок и петушков. О, черт!

– Потребуется в основном косметический ремонт. Я думаю…

– Нет, – твердо возразила Тара. – Боже правый, Мэдди. Пожалуйста, пожалуйста, не думай больше.

Хлоя подавилась смехом.

– Обожаю, когда ты упоминаешь Бога, перед тем как обидеть человека. Просто класс!

Тара не обратила на Хлою никакого внимания, ее голос не дрогнул:

– Решать большинству. А большинство считает, что мы должны продать дом как можно скорее, учитывая, что тем самым мы сэкономим – нам не придется платить посреднику, который совершит сделку вместо нас.

Мэдди посмотрела на Хлою:

– Ты тоже хочешь избавиться от отеля? На самом деле?

Хлоя колебалась.

– Будь честной, – сказала Тара.

– Я не могу. – Хлоя отвернулась. – У нее глаза как у олененка Бэмби. Знаете что? – Она направилась к двери. – Я не в настроении быть решающим голосом.

– Куда ты? – спросила Тара.

– Прогуляться.

– Но нам нужно твое решение!

Дверь с шумом захлопнулась.

Тара всплеснула руками.

– Эгоистка до мозга костей. Впрочем, как обычно. – Она с отвращением огляделась вокруг. – Поеду в город, поищу чего-нибудь, чтобы мы могли продержаться здесь еще пару дней. Нам нужна еда и моющие средства – и, пожалуй, зажигательная смесь. – Она посмотрела на Мэдди, у которой от ужаса округлились глаза.

– Шутка. Могу я взять твою машину?

Мэдди протянула ей ключи.

– Купи чипсы. И побольше.

Оставшись в гордом одиночестве, она присела на ступеньки и вытащила из сумки шкатулку, которую дала ей Люсиль. От нечего делать она откинула крышку и собралась поскучать над бесконечными рецептами, которыми никогда не воспользуется.

Ее разыграли. В буквальном смысле слова. Маленькие карточки внутри были заполнены, но вместо рецептов блюд там были рецепты…

На все случаи жизни.

Они все были написаны рукой Фиби с пометкой «Советы для моих девочек». Первый гласил:

Все время влюбляйтесь!

Мэдди на мгновение остолбенела, а затем не смогла сдержать улыбку. Много лет назад ей довелось выслушать от отца рассказ о птичках и пчелках – папа на одном дыхании оттарабанил факты, стараясь не встречаться с ней глазами. Он сделал для своего ребенка все, что мог, но при этом ему было чертовски неловко… А все потому, что ей позвонил мальчик.

«Парни как наркотики, – сказал тогда отец. – Просто говори им “нет”».

Ее родители явно исповедовали разную философию. Не совсем готовая к восприятию других рекомендаций Фиби, Мэдди засунула шкатулку обратно в сумку. Застегнув свою толстовку, она вышла из коттеджа в надежде прогуляться. Однако погода не радовала: поднялся ветер, тучи, низко нависшие над головой, стали еще чернее.

Мэдди остановилась и окинула взглядом одинокий безлюдный отель. Совсем не то, на что она надеялась. С этим местом никак не были связаны воспоминания о матери. Его никак нельзя назвать ее домом. И все же… все же она не хотела вот так распрощаться с ним. Ей хотелось остаться.

И совсем не потому, что она теперь бездомная.

Ладно, отчасти потому, что у нее нет дома.

Вздохнув, она продолжила свой путь. Примерно в миле от отеля она миновала картинную галерею, помахала рукой Люсиль, когда та высунула голову из окна и улыбнулась. В воздухе закружились снежинки. Совсем немного. И они таяли, едва коснувшись земли. Но то, как они лениво летали в сгущающейся темноте, занимало Мэдди до тех пор, пока она не заметила, что находится уже в центре города.

К своему удивлению, она обнаружила, что стоит возле бара. Она отошла, чтобы прочесть вывеску, зацепилась за бордюр и задела спиной что-то большое. В итоге она не только сама повалилась на землю, но и опрокинула это что-то.

Мотоцикл.

– Вот черт! – выругалась Мэдди, неуклюже растянувшись на тяжелом байке. – Черт, черт. – С бешено бьющимся сердцем она вскочила на ноги, потирая ушибленные ягодицы и ребра и мысленно сопоставляя размер нанесенного мотоциклу ущерба со скромной суммой на своем счету.

Одна мысль о выплате компенсации повергла ее в ужас, а это значит, что байк просто обязан быть в порядке. Просто обязан.

Ухватившись за мотоцикл, Мэдди попыталась поставить его на место, но эта махина была слишком тяжелой для нее. Она все еще сражалась с дурацкой штуковиной, когда внезапно дверь бара распахнулась и на пороге появились двое мужчин.

Один был в желтовато-коричневом деловом костюме – его галстук полоскался на ветру туда-сюда, губы тоже ходили ходуном.

– Эй, – сказал он, – она сама меня попросила…

Второй мужчина ничего не ответил, но Мэдди все равно его узнала. Тот самый красавчик байкер, а это значит… о Боже!.. это его мотоцикл она уронила!

Проклятая карма!

По крайней мере пока он ее не заметил. Он был занят с парнем в костюме – выводил его вон из заведения, схватив рукой за шкирку.

«Костюм» наконец вырвался и попятился назад, подняв руки.

Байкер остался на месте, в расслабленной позе, и выглядел почти что отрешенным. Но при этом было ясно, что он готов к драке.

– Иди домой, Паркер.

– Ты не можешь вот так взять и вышвырнуть меня.

– Могу и уже сделал это. И тебе не будут здесь рады, пока ты не поймешь, что «нет» – это действительно «нет».

– Говорю тебе, она меня хотела!

Байкер покачал головой.

«Костюм» отошел еще немного и истошно завопил:

– Да пошел ты!.. – И тут же скрылся в темноте.

Мэдди наблюдала за происходящим, и ее сердце бешено колотилось. Не то потому, что события сменяли друг друга с нереальной скоростью и происходили так близко от дома, не то потому, что байкер мог в любую минуту увидеть ее и то, что она натворила. Снова поддавшись панике, она продолжила борьбу с мотоциклом.

Две огромные ручищи легли ей на плечи и оттянули прочь от байка.

Содрогнувшись, Мэдди обернулась. Парень был больше, чем ей тогда показалось, и она инстинктивно отпрянула от него.

Его темные волосы явно были приглажены рукой, а не расческой, и одна прядь свисала на лоб. У него был волевой подбородок и изумительной красоты скулы, а в глазах цвета расплавленного шоколада плескалось неприкрытое удивление.

– Скажите на милость, чем вам так не понравился мой байк?

– Понимаю, это выглядит ужасно, – признала Мэдди. – Но клянусь, я ничего не имею ни против вас, ни против вашего железного друга.

– Хмм… Докажите.

От страха у Мэдди подвело живот.

– Я…

– За стаканчиком. – Он мотнул головой в сторону бара.

– С вами?

– Можете в гордом одиночестве, если вам так больше нравится. Судя по вашему виду, немного алкоголя вам не повредит.

Он даже не знает насколько.

Незнакомец поставил байк на место с раздражающей легкостью и протянул ей руку.

Мэдди уставилась на нее, но решила не прикасаться.

– Послушайте, ничего личного, но я только что видела, как вы обходитесь с людьми, которые вас раздражают, так что…

Он посмотрел в сторону, где только что скрылся «Костюм».

– Паркер приставал к моей знакомой и выставил себя на посмешище. Ну да, можно сказать, он меня раздражает. А вы нет. Пока.

– Даже несмотря на то что я дважды попыталась уничтожить ваш мотоцикл?

– Даже несмотря на это. – Его губы тронула ироничная улыбка, как будто Мэдди его насмешила. А это уже неплохо, верно? Он смеется над ее неуклюжестью, а это гораздо лучше, чем злость.

– В любом случае байк пережил ваше нападение, – сказал он, подводя ее к двери – той самой, которую украшала вывеска «Шалаш для влюбленных».

– Плохая идея.

Он сверкнул улыбкой, и – Боже правый! – что это была за улыбка! Мэдди даже улыбнулась бы в ответ, если б не боялась так отчаянно, что он в любую секунду может превратиться в жесткого, злого, агрессивного юриста из Лос-Анджелеса, не умеющего обуздывать свой гнев.

Стоп, минутку. Это все же не ее бывший, Алекс.

– Если честно, – пробормотала она, – это действительно плохая идея.

– Честно-честно?

– А что, в этих краях не принято говорить правду?

– О, местные в основном режут правду-матку. Но дело в том, что они говорят всю правду, даже когда лучше бы смолчать. Это называется сплетничать. Жители Лаки-Харбора – большие спецы по этой части. Вы можете оставить пачку денег на заднем сиденье незапертой машины, и их никто не тронет, но вы не сможете сохранить что-либо в тайне.

– Хорошо, что у меня нет тайн.

Он улыбнулся:

– Тайны есть у всех. Ну же, заходите! Я знаю бармена. Глоток-другой спиртного помогут вам расслабиться, поверьте.

Ага, непременно. Только вот кредит доверия у нее исчерпан. И все лимиты давно превышены. И вообще, банк доверия попросту лопнул.

– Ну, я не знаю…

Но он уже втолкнул ее внутрь, и не сказать, что она зашла с такой уж неохотой. Это место мгновенно вызвало ее живейший интерес. Как будто она очутилась в салуне на Старом Западе. Стены были ужасающего густо-красного цвета, прямо как в борделе, на них висели инструменты для золотодобычи. Потолок поддерживали деревянные балки. Над сучковатыми деревянными столами в кантри-стиле висели фонари, а стены представляли собой ряд старых деревянных дверей, сцепленных стык в стык. Кто-то уже украсил помещение к Рождеству, и отовсюду свешивались огромные серебристые шары и бесконечные потоки дождика.

Красавчик байкер держал ее руку в своей – большой и теплой – и тянул мимо столов, за которыми ужинали многочисленные посетители. Помещение было наполнено оживленной болтовней, громким смехом и ревом музыки, доносящейся из музыкального автомата у дальней стены. Мэдди не узнала мелодию, это было что-то в стиле кантри, а она отнюдь не фанатка такой музыки.

Покачав головой, Мэдди позволила байкеру увлечь ее к барной стойке, где, как она заметила сразу, никто не пил с горя. Все казались… счастливыми.

Надеюсь, это заразно, подумала Мэдди и присела на барный стул, предложенный новым знакомым. Рядом сидела женщина в обтягивающих джинсах и топе, демонстрировавшем, что ей или зябко, или очень-очень хорошо. Она была слишком сильно накрашена (но ей это даже было к лицу) и весело заигрывала с огромным парнем, который сидел неподалеку и улыбался до ушей – казалось, он только что выиграл в лотерею.

Байкер поприветствовал обоих, как самых близких друзей, и прошел за барную стойку, по пути задев Мэдди своим стройным мускулистым телом.

Она поежилась.

– Холодно? – спросил он.

Мэдди помотала головой, и он снова улыбнулся – его сексуальная улыбка попала прямо в цель, отчего Мэдди снова затрепетала.

Да уж, лучше бы он перестал улыбаться.

В то же мгновение у барной стойки оказались сразу несколько человек, желающих сделать заказ, но он отрицательно покачал головой, указав глазами на Мэдди.

– На сегодня, ребята, я закончил свою работу. Просто делаю напиток для этой леди.

Другой бармен, еще один большой привлекательный парень – вау, какие они все тут, в Лаки-Харборе, уродились славные! – спросил:

– Что за мужчина вылетел только что отсюда самым непристойным образом? Впрочем, не важно. – Он с размаху положил перед байкером открытую книжку с судоку. – Лучше реши мне задачку не больше чем за три минуты.

– Зачем?

– В дальнем углу бара сидит одна цыпочка на высоченных шпильках – Господи, да не смотри туда! Совсем дурак, что ли? Она пообещала, что сделает со мной такое… такие вещи, которые запрещены в тринадцати штатах, если я справлюсь меньше чем за пять минут. Так что ради всего святого, давай решай быстрей! Только чтоб она не заметила, что ты это делаешь.

Красавчик байкер посмотрел на Мэдди и улыбнулся:

– Стараешься произвести впечатление на присутствующих здесь дам, Форд?

Форд повернулся к Мэдди и с любопытством на нее посмотрел:

– Думаю, вы уже поняли, что у этого парня есть свой шарм. А он рассказал, что на первом курсе мы прозвали его Крутым Жеребцом, потому что о его коллекции порно ходили легенды? Да у него было больше записей, чем на и-бэй. Упоминал ли он, что больше не может написать струей мочи свое имя на снегу, так как в последний раз, когда он это делал, заработал грыжу, пытаясь начертить «С» в конце своего имени? – Форд повернулся к байкеру и похлопал его по спине: – Вот так-то. Теперь у тебя нет никаких шансов произвести на нее хорошее впечатление, так что давай берись за судоку – ты мой должник.

Красавчик байкер поморщился, а Мэдди сделала то, чего не делала уже несколько недель.

Она рассмеялась.

Глава 3

Стакан вина – всегда решение. Даже если ты толком не знаешь, в чем проблема.

Фиби Трегер

– Так вы коллекционируете порно?

Джексу Каллену ничего не оставалось, как смириться с тем, что он стал посмешищем в глазах новой знакомой. Он покачал головой. Чертов Форд.

– В прошлом, – поправил он. – Я продал коллекцию студенту-первокурснику, когда окончил колледж.

– Ага. Все так говорят.

Ему понравилось, что из ее глаз исчезли тревога и настороженность, и сейчас в них было только веселье. Он облокотился о барную стойку и прошептал ей на ухо:

– Хотите сменить тему, гонщик Спиди?

Она уже достаточно успокоилась, чтобы состроить ему рожицу.

– Я рада, что вы в состоянии смеяться над тем, как я чуть вас не убила.

– А как еще мне реагировать?

– Ну, я не знаю. Накричать на меня.

Джекс пристально посмотрел Мэдди в глаза, а она, смутившись, отвернулась и стала изучать бутылки спиртного в баре.

– Я не кричу по пустякам, – пробормотал он и коснулся одной из темно-русых кудряшек Мэдди. Просто не смог удержаться – они были великолепны.

Как и их хозяйка.

– Я слышал, что женщины в Лос-Анджелесе довольно агрессивны в борьбе за мужчин. Но этот случай – просто-таки для Книги рекордов. Мы могли бы не подвергать наши жизни опасности, если б вы сказали прямо, что хотите познакомиться.

– Эй, я же не нарочно в вас врезалась! Я просто не заметила ваш байк, потому что смотрела на дорожный знак.

– Ага, значит, то, что вы хотели со мной познакомиться, вы все же не отрицаете. – Он кивнул. – Сильно же я вам понравился!

Мэдди засмеялась и покачала головой, удивляясь собственной реакции.

– Если вы собираетесь и дальше меня преследовать, то нам явно пора перейти на ты. Я Джекс. – Он протянул руку. – Джекс Каллен.

Она вложила свою маленькую закоченевшую ручку в его лапищу.

– Мэдди Мур.

Он знал это имя. Оно сказало ему больше, чем хотелось бы. Средняя дочь Фиби. Взяв паузу на размышления, он стал растирать ее ладошки, пытаясь согреть. Когда они встретились на шоссе – после того как Мэдди едва не переехала его, – Джексу показалось, что она милая, добрая, но ужасно замученная женщина. И сейчас это ощущение никуда не делось. Ему нравились ее непослушные кудряшки, собранные в небрежный хвостик. Вот только длинная челка закрывала один глаз и щеку, не давая толком разглядеть симпатичное личико.

А одежда точно так же скрывает от любопытных глаз ее тело. Джекс видел, насколько ей неловко под его испытующим взглядом, и задавался вопросом: почему?

– Чем отравимся?

– Пиво, пожалуйста.

Джекс взял две «Короны», вышел из-за стойки и сел на стул рядом с Мэдди. Форд, который был совладельцем бара – и еще две минуты назад его добрым другом, – подошел и ткнул пальцем в книжку с судоку.

– Ты даже не начал их разгадывать? Ты меня убиваешь, Кларк!

Мэдди нахмурилась:

– Ты же вроде Джекс?

– Да, но этот доморощенный комик считает себя очень остроумным, когда зовет меня Кларк. Как Супермена, – пояснил он.

Форд презрительно фыркнул.

– Как Кларка Кента, – поправил он. – Только гляньте, как он щурится над книжкой! Все потому, что ему нужны очки для чтения, а он их не носит. Считает, что, однажды надев очки, навеки останется без секса. Ясен пень, гордый прищур выглядит гораздо эротичнее, чем очки, кричащие о хреновом зрении.

– Спасибо, удружил, – пробурчал Джекс.

Форд похлопал его по плечу.

– Просто будь реалистом.

Мэдди разглядывала Джекса.

– А в тебе и впрямь есть что-то от Кларка Кента – если он действительно был такой же подтянутый. И сильный. И смелый. А какие у тебя суперспособности?

Форд довольно улыбнулся и собрался было ответить на ее вопрос, но Джекс закрыл приятелю рот и отпихнул от стола.

– Я храню это в секрете, – сказал он. – В нашем городе слишком любят сплетничать.

Форд фыркнул и постучал по книжке с судоку, лежавшей перед Джексом.

– Если он супергерой, спроси его, почему он до сих пор не справился с судоку. Тик-так, братишка. Время идет.

– Даже не мечтай. Может, лучше вспомнишь, что ты бармен, и обслужишь нас? – Джекс посмотрел на Мэдди. – Есть будешь?

Она была слишком взволнованна, чтобы есть, и поэтому отказалась.

– Ну и правильно, – одобрил Форд. – Этот парень своим обжорством и так скоро пустит меня по миру. – Он облокотился о барную стойку и улыбнулся Мэдди с просто-таки неотразимым шармом. Редкая женщина могла устоять перед этим обаянием, благодаря чему холостяцкая постель Форда почти никогда не пустовала.

– Эй! – предостерегающе сказал Джекс.

Форд ухмыльнулся Мэдди:

– Он не любит делиться. Это потому, что я круче его.

Мэдди снова улыбнулась:

– Ты всегда подшучиваешь над своими друзьями?

– Над кем же шутить еще, как не над собственным братом?

Мэдди сделала большой глоток пива, поставила кружку на стол, затем снова повернулась к Джексу и долго смотрела на него.

– Вы правда братья?

Джекс понял, почему она сомневалась. Форд был посветлее, с более светлыми глазами и с развитой мускулатурой, как у футболиста. Последнее время он частенько выходил в море под парусом и, по сути, был в этом деле профессионалом мирового уровня. На воде он двигался легко, с природной грацией, которой никак нельзя было ожидать, глядя на него.

– Не кровные.

– Да нет же, кровные, – возразил Форд. – Помнишь, как в третьем классе мы разрезали друг другу ладони и поплевали на раны? Дурак дурака видит издалека.

Мэдди смотрела то на одного, то на другого.

– Как-то вы не похожи на дураков.

– Ты просто не видела, какими мы были тогда, – ответил Форд. – Два дохлых заморыша. Самым большим нашим достоинством было умение терпеть побои.

– И быстро бегать, – подхватил Джекс.

Мэдди потрясло их признание.

– Какой ужас!

– Все было не так уж плохо, – пожал плечами Форд. – У нас был Сойер.

– Какой Сойер?

– Наше секретное оружие. Он начал заниматься борьбой со своими старшими братьями, еще до того как научился ходить. Поэтому мы позволяли ему зависать с нами.

Мэдди выпила пиво и поставила на стол пустой стакан. Выглядела она теперь куда более расслабленной.

– Еще пива, пожалуйста.

Форд наполнил стакан.

– Поддерживаешь компанию или просто хочешь надраться?

Она на минуту задумалась:

– Это имеет значение?

– Только если потом мне придется поднимать тебя с пола и вызывать такси.

Мэдди помотала головой:

– Под лавкой я точно валяться не буду.

Форд кивнул и улыбнулся, затем повернулся к Джексу и снова указал на судоку, прежде чем обслужить новых посетителей.

Мэдди допила второй бокал пива.

– Так вы с Фордом близкие друзья?

– Да.

– Ругаетесь с ним?

– Иногда.

– И чем заканчиваются споры?

– Ну, это зависит от обстоятельств. Обычно дело заканчивается ночной дракой на площади.

Мэдди внимательно посмотрела на Джекса, и он улыбнулся, заметив, как она неодобрительно качает головой.

– Не стоит думать, что жители Лос-Анджелеса слишком доверчивы.

– Ну что ты. Я просто люблю шутить.

– Так из-за чего вы спорите с Фордом? Из-за женщин?

– Мы стараемся избегать этой темы.

– Ладно, женщины ни при чем. Что-то другое. И вы решаете свои споры, скажем, с помощью дипломатического подбрасывания монеты?

– Это вряд ли. Обычно побеждает тот, кто громче кричит. Вовремя сделанная затрещина тоже способствует победе. – Джекс снова улыбнулся, увидев ее недоверчивый прищур. – Вижу, ты начинаешь привыкать к моим шуткам.

– Вообще-то, – пробормотала она, – такой метод решения споров не так уж плох. Но даже в этом случае я бы спасовала перед своей старшей сестрой. У Тары серьезные проблемы с агрессией. – Сказав это, Мэдди целую минуту разглядывала свой стакан с пивом, поглаживая его стеклянное тельце вверх-вниз, чем привлекла самое пристальное внимание Джекса.

– Я могла бы потягаться с Хлоей, учитывая ее астму… – продолжила она. – Но это и так понятно. К тому же я не в форме, так что…

В ответ он окинул быстрым и весьма одобрительным взглядом ее аппетитные формы и покачал головой:

– А мне так не кажется.

Мэдди заморгала. Комплимент явно пришелся ей по душе, что еще больше подхлестнуло любопытство Джекса.

– Можешь посоревноваться с сестрами в уличных гонках на своей «хонде», – сказал он. – Я ставлю на тебя.

Мэдди прыснула, поставила стакан на стол и указала на открытую книжку с судоку:

– Четыре.

– В смысле?

– Здесь надо поставить четыре. А там шесть. Она взяла карандаш, склонилась над судоку и заполнила две пустые клетки. При этом ее ухо оказалось так близко от губ Джекса, что он едва сдержался, чтобы не прикусить его. Вместо этого он вдохнул аромат ее волос. Мягкий. Нежный. Приятный.

Пытаясь сосредоточиться, Мэдди покачивала головой туда-сюда, а он просто продолжал вдыхать ее аромат. Он и опомниться не успел, как она справилась с судоку.

– Черт.

– Не надо удивляться, – прокомментировала она. – Просто у меня бзик – терпеть не могу незавершенные дела. – Она соскочила со стула. – Жаль, от этого нет лекарства.

– Форд твой должник, – сказал Джекс, схватив ее за запястье и притянув ближе к себе.

– Если бы ты был в очках, то и сам бы справился. Не такое уж сложное было задание. К твоему сведению, женщины думают, что очки – признак ума. К тому же на мужчинах они выглядят очень сексуально.

Взглянув на Мэдди, Джекс заметил, как слегка порозовели ее щеки, а в глазах светилось веселье. Он почувствовал, как что-то шевельнулось в груди. Может, она и ведет борьбу с какими-то демонами, но она так чертовски мила и остроумна – просто глоток свежего воздуха.

– Ты заигрываешь со мной?

– Нет. Порноколлекция поставила крест на твоей кандидатуре.

Они засмеялись, и оба почувствовали, как между ними проскочила искра.

Химия.

В неимоверном количестве. Они оба ощутили это, Мэдди смутилась, вывернула карманы, положила деньги для Форда на барную стойку и бросилась к дверям.

– Мэдди!

Она обернулась, ошеломленная, напуганная – даже больше, чем когда они впервые встретились на шоссе. Почему, интересно?

– Мне надо идти, – сказала она.

– Решать головоломки?

– Да, что-то вроде этого.

– На самом деле это же не вечер судоку, – сказал он, засовывая деньги обратно в ее карманы и при этом слегка касаясь пальцами талии.

Мэдди стояла как вкопанная, пока он расплачивался за напитки.

– Это больше чем вечер знакомств, – продолжил Джекс. – Форд наконец-то достал для нас арахис, не прошло и года. Сейчас мы его им закидаем. Он это просто ненавидит.

Мэдди закрыла глаза, а когда открыла вновь, в них что-то промелькнуло, какая-то неуловимая эмоция.

– Было бы здорово, но на вечер у меня назначена битва с сестрами.

Она сейчас была очень ранима, и лучше бы ему поскорее убраться – чтобы потом она не думала, что он пользовался ее уязвимостью. Но стоило Мэдди бросить взгляд ярко-синих глаз на его губы – и все его добрые намерения улетучились в мгновение ока.

– Я пытаюсь начать тут новую жизнь, – сказала она.

– Новая жизнь – это здорово.

– Да.

Мэдди облизнула губы, и это, возможно, говорило о том, что она представляет себе их поцелуй. Вообще похоже на правду. Он-то начал думать об этом, еще когда только увидел ее возле бара.

Прошло много времени с тех пор, как Джекс давал волю чувствам, очень много. Наверное, эта женщина чертовски осложнит его жизнь, но когда он боялся трудностей и пасовал перед ними?

Взяв Мэдди за руку, он потянул ее к себе и оказался достаточно близко, чтобы почувствовать, как манит ее взгляд. Губы Мэдди разомкнулись и…

– Вам нужен номер в отеле?

Вечно Форд сует нос не в свое дело.

Мэдди подскочила и высвободила руку.

– Мне действительно пора идти. Спасибо за пиво. – Она развернулась и наткнулась на стол. Вскрикнув, она поправила задетые стаканы, извиняясь направо-налево, побежала со всех ног к выходу.

– Ну и сволочь же ты, – сказал Джекс Форду.

– Безусловно. Хочешь пополнить ею свою коллекцию?

Джекс смерил его взглядом.

– Ну, давай. Пробуй отрицать, что из чувства вины ты собираешь вокруг себя всех, кто в чем-то нуждается: бездомных собак, друзей, которым нужны деньги в долг, милашек с красивыми глазками и еще более красивыми попками.

– Ты же знаешь, что меня не интересуют отношения.

Несмотря на то что брак родителей распался, а его собственный так и не состоялся, Джекс понимал, что ему нужен кто-то особенный, кто бы подходил только ему. Но он не доверял самому себе. В конце концов, в прошлом он так часто ошибался – слишком часто.

– Совсем необязательно погружаться в отношения с головой, – сказал Форд. – Во всяком случае, каждый раз обнажать душу, выворачиваться наизнанку… Хотя эта цыпочка удрала отсюда как-то уж слишком быстро. Наверное, она ничего и не почувствовала.

Нет, проблема не в этом. Между ними проскочила искра – достаточно мощная, чтобы зажечь все рождественские гирлянды в Лаки-Харборе. И это напугало ее. Задело.

Понимая и ненавидя все это, Джекс направился к двери. Он просто обязан разузнать о ней больше.

– Эй, а чаевые? – крикнул вслед Форд.

– Хочешь чаевые? Научись сперва держать язык на привязи. – И Джекс растворился в ночи.

«Правило пития без группы поддержки № 1, – отчитывала себя Мэдди по пути из «Шалаша». – Не делай глупостей».

Она ускорила шаг и обнаружила, что стоит в начале пирса, на самом ветру. Но совсем не чувствует его порывов. Наоборот, ей до сих пор было жарко благодаря шикарному парню с вредной мальчишеской улыбкой и прекрасным телом.

«Ты же завязала с мужчинами!»

Мэдди понятия не имела, почему забыла об этом. Она явно не готова к новым отношениям. После расставания с Алексом прошло всего полгода. Не надо оглядываться назад. Но если честно, в будущее смотреть тоже не очень-то хотелось.

И тем не менее она подпустила Джекса достаточно близко, чтобы он мог к ней прикоснуться.

С тех пор как она зашла в бар, совсем стемнело. Главная улица горела огнями, словно рождественская открытка, старинная архитектура приковывала к себе взгляд.

Мэдди прошла мимо салона красоты. Он был открыт, на стуле у входа сидел клиент, за спиной у него стоял парикмахер, они болтали и смеялись, как старые друзья. Из маленькой кафешки «Съешь меня» на углу пирса и улицы аппетитно пахло гамбургерами. Аж слюнки потекли, и в животе заурчало. И неудивительно: пиво да чипсы – вот и все, что она ела за последние несколько часов. А было бы неплохо съесть сейчас сочный гамбургер, картошку фри и, может быть, пирожок…

Но увы, надо возвращаться в отель и общаться с сестрами.

За чертой городских огней высилось несколько отвесных скал, казавшихся в ночном небе огромными темными тенями. Скорее всего там полным-полно койотов и медведей. Поежившись, Мэдди повернула к берегу, обрамленному по краям нагромождением валунов с вкраплениями гранита.

Она надеялась, что койоты и медведи останутся в привычной среде обитания и не полезут на пляж. Пирс подсвечивался белыми мерцающими лампочками, растянутыми по всей длине перил, между ними кто-то привязал на одинаковом расстоянии бантики и омелу.

Прямо как на съемочной площадке. Вот только ледяной ветер был не киношный, слишком настоящий. Волны бились о берег куда реалистичнее, чем любой звуковой эффект. Мэдди поежилась от холода, сунула руки в карманы и продолжила свой путь – ей нужна еще одна попытка.

Может, две.

Она остановилась около чертова колеса и посмотрела вверх. И еще выше. От одной мысли, чтобы прокатиться на нем, оказаться на вершине мира, у нее скрутило желудок.

Дурацкая боязнь высоты.

Вскоре она победит этот страх, но далеко не в первую очередь – есть и другие страхи, которым она позволяла управлять своей жизнью. Как, например, страх навсегда остаться серой мышкой.

Миновав аттракцион, Мэдди вышла к ларьку с мороженым. То, что доктор прописал, подумала она и, несмотря на холодную ночь, заказала себе шоколадный шейк.

– Как насчет шоколадного ванильного рожка? – спросил парень за прилавком. Он было молод, чуть за двадцать, его улыбка говорила о том, что он вполне осознает собственную неотразимость. – Это наш хит продаж.

– Хорошо.

Но как только он отвернулся, чтобы приготовить десерт, Мэдди стукнула себя по лбу и пробормотала:

– Не позволяй людям принимать решения за тебя. Копай глубже и будь как… Тельма. Нет, подожди. Как Луиза. Я хочу быть как Луиза.

Блин. Которую из них Сьюзан Сарандон играла? А какая разница? Если она не может быть сильной, надо хотя бы притворяться, пока привычка не станет второй натурой.

– Я Луиза.

– Фантазируешь? Мне нравятся фантазии.

Сердце чуть не выпрыгнуло из груди – повернувшись, Мэдди оказалась лицом к лицу с Джексом, сумрачным и прекрасным, и вместо страха испытала совсем другое ощущение – странную дрожь внизу живота.

– Может, все же подождать первого свидания, прежде чем играть в ролевые игры? – спросил он.

Джекс и фантазии – это сочетание ее взволновало.

Он снял куртку и протянул ей, а сам остался в черной рубашке с длинными рукавами. Мэдди хотела было признаться, что ей не холодно, но тут он укутал ее в куртку поплотнее, и она напрочь забыла, что хотела сказать.

Куртка сохранила тепло его тела. И Мэдди, оказавшись словно в теплом коконе, пробормотала «спасибо».

– Сначала, услышав шаги за спиной, я решила, что это хищник спустился с утеса, чтобы утащить меня в свое логово. Как я рада, что это ты.

– Ты уверена, что со мной безопаснее?

Мэдди нервно засмеялась:

– Да уж, ты сейчас, в темноте, не очень-то похож на Кларка Кента. – Нет, он больше похож на его супергеройскую ипостась – такой высокий, печальный, заботливый. У нее даже перехватило дыхание.

– Мне надо идти.

Джекс кивнул.

Значит, он пойдет с ней, он и не думал отставать. Дальняя часть пирса была пуста, разве что кое-где попадались скамейки. За тучами не было видно звезд. И ни звука, кроме шума прибоя и порывов ветра. Мэдди пригубила шейк и предложила Джексу.

Он попытался поймать ее взгляд. Его собственный был тих и задумчив. Затем, вместо того чтобы взять у нее стакан, он накрыл ее ладонь своей, наклонился и отпил через соломинку. Мэдди просто подмывало потрогать его щетину, чтобы узнать, какая она на ощупь – жесткая или шелковистая. И эти преступно длинные и темные ресницы, достающие почти до скул, – непозволительная роскошь для мужчины. Но по-настоящему ее взгляд притягивало лишь одно – движение его губ и подбородка, когда он тянул шейк. Когда он наконец перестал пить, Мэдди внезапно почувствовала странное томление внизу живота. Наверное, она даже вскрикнула, потому что Джекс воззрился на нее с нескрываемым любопытством.