Текст книги "Сразу и навсегда"

Глава 2

Ладно, может быть, шоколад и не заставляет мир вертеться. Зато скрасит любую поездку.

День Джоша начался в пять утра, в тренажерном зале. Мэтт и Тай, его партнеры по тренировкам, провели час в спарринге на ринге, выбивая дерьмо друг из друга, пока Джош поднимал штангу. Все трое работали без продыха, находя время обмениваться оскорблениями и издевками. А на что еще нужны друзья?

К половине седьмого он уже был в приемном покое, зашивал парня, участвовавшего в драке в баре Сиэтла несколько часов назад. Но он был слишком пьян, чтобы сообразить, что из него хлещет кровь. Хорошо еще, что сам сумел добраться до больницы. После него Джоша ждал сердечный приступ, а потом и двухлетка, который проглотил несколько центов, которые, ясное дело, застряли в пищеводе.

К полудню Джон не отработал еще и половины смены, а уже устал как собака, явно перетрудился и балансировал на грани обморока. Он уже чувствовал, что вот-вот перегорит, причем в самый неподходящий момент, когда парковал машину между домом и берегом, чтобы выяснить отношения с Грейс Брукс.

Он знал, кто она. Видел в городе. Голубые глаза, мимолетная улыбка, длинные блестящие светлые волосы и стройная, хоть и со всеми полагавшимися изгибами фигура, способная свести мужчину с ума, если слишком часто о ней думать.

Пока он шел по песку к воде, делая все, чтобы не думать о Грейс, но тут же увидел ее в волнах. Она стояла лицом к воде, сжимая голову руками, в позе отчаявшегося человека. Джош нахмурился, прибавил шаг, но тут краем глаза уловил, как к нему катится какой-то клубок.

Что-то маленькое.

И злобное.

Что-то по кличке Танк.

Джош подхватил вывалявшегося в песке щенка и отвел руку подальше. Мопс яростно извивался, работал лапами, пытаясь подобраться к Джошу. Но наконец сдался и устремил взгляд на женщину в океане.

– О, вижу! – кивнул Джош – И какого дьявола ты натворил сейчас?

Грейс была в панике. Одно дело – потерять работу, и совсем другое – полностью потерять работу. Черт! Родители всегда советовали не высовываться и работать на износ. И она делала все возможное, действительно делала.

И все испортила. Но и позвонить им, попросить совета тоже не могла.

Никто из них не понял бы того мыслительного процесса, который заставил ее взяться выгуливать собаку, а тем более, почему она извлекает столько радости из того, что должно служить источником существования.

– Танк! – завопила она волнам. – Танк!

Забежав дальше, так что вода достигла пояса, она повернулась, чтобы пристально вглядеться в берег… и застыла.

На песке стоял мужчина. Высокий, широкоплечий, излучавший силу, в голубых больничных брюках и темных очках «пилот».

И держал на вытянутой руке ее немезиду.

Танк…

Щенок весело пыхтел, вырываясь, и Грейс могла бы поклясться, что он улыбается. Можно забыть о том, что это поросенок или даже инопланетянин… Танк был крысой!

Облегчение при виде живого негодника едва не бросило ее на колени, но она утонула бы, поэтому сомкнула их как раз в тот момент, когда следующая волна ударила в спину.

Она была слишком занята, сражаясь с валом соленой воды, когда большие руки схватили ее за предплечья и потащили к берегу.

Доктор Скотт, кто же еще.

Она кашляла и задыхалась, что, конечно, выглядело очень привлекательно. Но тут она осознала, что прижата грудью к своему спасителю, а вода бурлит вокруг их щиколоток.

– Я в порядке, – выдохнула она.

– Уверены?

– Да, – сказала она, но он ее не отпустил. – Честное слово. Все в норме.

Он кивнул и продолжал прижимать ее к себе.

Если не считать того, что он вообще не держал ее. Это она льнула к нему, впитывая тепло и силу, излучавшиеся сквозь мокрый костюм.

Вынудив себя ослабить хватку, она отступила, пытаясь вцепиться и не дать ускользнуть своему быстро исчезающему достоинству. Подняв платье до бедер, она гусиным шагом вышла из воды, как можно скорее, чтобы следующая волна ее не настигла. К тому времени как Грейс добралась до сухого песка, чувствовала себя чем-то вроде промокшего котенка. Одного взгляда вниз было достаточно, чтобы удостовериться: она выглядит не как промокший котенок. Так, словно готовится к конкурсу мокрых футболок.

Ошалеть.

Она решила больше не смотреть на себя и вместо этого сделала ошибку, взглянув на спасителя. Джош был достаточно близко, чтобы вынудить ее откинуть голову и увидеть его лицо, достаточно близко, чтобы убедиться: он явно не брился сегодня утром.

Темная щетина на челюсти была невероятно будоражащей. И сексуальной.

– Тяф! – заявил Танк со своего постамента, в данном случае – ее сумочки, все еще валявшейся на песке. Маленькое дерьмо стоял на нем с абсолютно хозяйским видом. Да еще облепленными песком лапами!

– Тяф-тяф!

Прекрасно! Грейс мысленно подняла большие пальцы, приветствуя развлечение, получаемое от этой работы.

Джош столкнул Танка с сумочки Грейс, попытался стряхнуть с кожи мокрый песок. Танк притворно зарычал и стал зубами тянуть за ремень.

Варвар!

Джош оттащил его и спас сумочку. Сам он из кожи лез, чтобы сосредоточиться на сложившейся ситуации, но это было нелегко, учитывая вид Грейс и одежду, прилипшую к телу как вторая кожа. Половина волос была стянута сбившимся набок узлом, остальные прилипли к лицу. Кончик носа сгорел на солнце, косметика размазана вокруг утони-во-мне голубых глаз.

И ее губы.

Полная нижняя губка, от вида которой ему стало жарко и сразу пришли мысли о сексе. Собственно, все в ней – выражение лица «черт бы все побрал», манера взмахивать руками, словно она пыталась объясниться без слов, нежный звон десятка серебряных браслетов на запястье, заставляло думать о сексе.

Сексе и хаосе.

Чистом, неразбавленном, полном неприятностей хаосе. Беда в том, что он уже побывал там, в другом времени и месте, и это его не интересовало. Не важно, какой бы соблазнительной ни была упаковка.

А упаковка была донельзя соблазнительной. На Грейс было одно из тонких летних платьиц, имевших свойство наводить нешуточное помутнение в мужском мозгу. И тонкие бретельки, созданные с единственной целью – вызывать желание стянуть их… зубами.

А может, дело в нем и том факте, что у него не было секса. Так долго, что уже забыл, каково это.

Почти забыл.

Пульс у основания стройной шеи Грейс бился чуточку сильнее и быстрее, чем следовало. Доктор по профессии, он знал такие вещи. Кроме того, его собственный пульс тоже вышел из-под контроля. В основном потому, что в мокром виде сексуальный сарафанчик был прозрачен, как целлофан. А она определенно промокла.

И замерзла.

У нее белье из белого кружева. Благослови, Боже, белое кружево! И Иисусе. Ему бы кто завязал глаза! Или сделал лоботомию. А может, просто потащил в постель.

Можно подумать, он на что-то способен, если работает двадцать четыре часа в сутки.

Тяжко вздохнув, Джош подхватил щенка, которого притащила сестра с единственной целью довести его до точки, что ей удалось, – и сжал руку дрожащей девушки. Подвел ее к машине, показал на пассажирское сиденье и сунул Танка назад.

– К-куда м-мы едем?

– Никуда.

Джош завел мотор, включил печку и обернулся, чтобы достать толстовку с заднего сиденья.

– Н-нет, все в порядке, – покачала она головой. – Толстовка промокнет и будет вся в песке.

– Наденьте, прежде чем зубы от стука вылетят.

Грейс подчинилась и, обхватив себя руками, подалась вперед, наслаждаясь теплыми воздушными струями.

– Простите, я потеряла Танка.

Щенок услышал свою кличку, встрепенулся и мигом перелетел на переднее сиденье, приземлившись на коленях Джоша. Четыре лапы с величайшей точностью смяли фамильные драгоценности. Со свистом втянув в себя воздух, Джош подхватил Танка, за что его немедленно лизнули.

– Так здорово, что вы его нашли, – заметила Грейс.

– Да, – пробормотал он, с мрачным смирением стирая собачью слюну с подбородка. – Так здорово!

Грейс наблюдала, как Джош ставит Танка на заднее сиденье. Снова. Танк завизжал и ринулся вперед. Джош поймал его в воздухе и поднял, так что теперь они смотрели в глаза друг другу. Танк радостно пыхтел, очевидно, придя в полный восторг.

Не то, что добрый доктор, хотя было трудно сказать, о чем он думает: темные очки по-прежнему сидели на носу.

– Согрелись? – спросил он.

– Тяф.

Грейс облегченно улыбнулась. Со щенком точно все в порядке.

– Полагаю, это означает «да».

– Я имел в виду вас.

– Ой! – рассмеялась она. – Да, спасибо.

Он просто смотрел на нее, и она поняла. От нее ждут, когда она выйдет. Верно. Он должен ехать на работу. Она открыла дверцу. Он сделал то же самое и вышел вместе с Танком, заткнув его под мышку, как футбольный мяч.

– Хотите, я отведу его домой? – спросила она, подумав, что хотя бы это может сделать для него.

– Он уже у меня.

Грейс смотрела, как он идет к дому. Здоровый парень. Даже слишком. Но двигался с поразительной грацией. Доктор в прекрасной форме и смотреть на него приятно. Ее нечасто одолевали приступы похоти, но сейчас она ощущала приближение чего-то подобного. Несомненно, будет очень интересно добавить его к списку тех развлечений, которые она уже себе наметила. Большинство женщин, вероятно, потянутся к нему, но не Грейс. Она знала мир, знала часы безумия, знала, что жизнь Джоша ему не принадлежит, знала, что это такое – бороться хотя бы за крохи внимания. Справедливо или нет, но сокращение «ДМ» после его имени означает, что она никогда не внесет его в список.

– Вы сказали, что поцелуете меня, если потеряю Танка, – неожиданно вырвалось у нее. Она захлопнула рот. Слишком поздно.

Повернувшись, он поднял очки и уставился на нее долгим оценивающим взглядом темно-карих глаз.

Он выглядел уставшим. Возможно, сутками работал без сна.

– Не обращайте внимания. Иногда у меня начинается синдром Туретта.

Плечи его едва заметно обмякли, словно из них ушло напряжение. Лицо на мгновение смягчилось, став почти веселым.

– Хотите, чтобы я вас поцеловал?

Он, кажется, даже был готов улыбнуться, но, посмотрев на Танка, по-прежнему болтавшегося под мышкой, передумал:

– Нет. Тогда я буду выглядеть полным кретином.

Верно…

– И он не мой щенок, – продолжал Джош. – Принадлежит моему сыну. Подарен моей коварной сестрицей, которая, по моему глубочайшему убеждению, купила его у самого дьявола.

Оба уставились на Танка, который впитывал всеобщее внимание, словно дань подданных. Он умудрился перевернуться на спину, с гордостью показывая все свое богатство.

Ну и парень!

– Если он вам не нужен, почему бы просто его не отдать?

– Полагаю, у вас нет детей, – тихо рассмеялся Джош.

Или собак.

– Нет.

– Поверьте, он так и будет висеть у меня на шее.

– Тяф, – подтвердил Танк.

Джош покачал головой и снова направился к дому. Мокрый костюм лип к широким плечам и мускулистым ягодицам. Длинные ноги с легкостью покрывали ярд за ярдом.

Очевидно, разговор закончен.

– Э… доктор Скотт!

– Джош, – поправил он.

– Джош.

Поскольку он не замедлил шага и не оглянулся, она сложила ладони рупором:

– Завтра мне приходить в то же время?

Он разразился то ли веселым, то ли испуганным смехом. Трудно сказать.

– Нет!

Грейс замерла, но ошибиться в значении ответа не могла. Нет – это… нет.

А это означало, что она уволена. Опять.

Можно подумать, что к этому она уже привыкла, но нет. Привыкнуть невозможно.

Она чувствовала себя последним дерьмом.

Глава 3

Счастье – это когда делишь шоколадный батончик. А еще лучше – когда делить не приходится.

– Это ты во всем виноват, – сказал Джош извивавшемуся щенку, решительно направляясь к дому.

Танку было наплевать. Он увидел бабочку и грозно лаял, лихорадочно вырываясь, чтобы напасть на врага.

Истинный антихрист.

– Послушай, мы все знаем, что ты считаешь себя забиякой, но эта бабочка могла бы надрать тебе задницу, даже оставшись с одним крылом, – сообщил ему Джош, сильнее сжимая руку и доставая другой телефон.

Его мокрый телефон, который, конечно, не работал. Все идет, как полагается… этого следовало ожидать.

– Мог бы сбежать в холмы, – вздохнул он, – или по крайней мере числиться в пропавших, пока я не получил бы поцелуя.

Танк вытянул несуществующую шею, чтобы снова лизнуть подбородок Джоша.

– Да-да…

Это уже не имело смысла. Грейс Брукс красавица, но у него не было времени на сон, не то чтобы на другую женщину.

Хотя, когда она поднимала платье, он заметил, что ее голые загорелые ноги определенно стоили любой цены за входной билет…

Он вошел в дом, неся с собой морскую воду и песок. Вне всякого сомнения, его ждало грозное сообщение от Нины, слишком обидчивой домоправительницы. Но его телефон молчал.

Значит, хоть в чем-то повезло.

Тоби на этой неделе начал ходить в детский сад, так что дом был свободен от безумия хомячков Жу-Жу Петс, и постоянного «жжжж-шшши-бззззз» джедайского меча Тоби. Анна, должно быть, на лекции: ключевое слово «должно быть». Его сестра считала посещение колледжа с двухгодичным курсом обучения не более важным, чем выбор лака для ногтей.

Шагнув к кухне, чтобы сбросить Танка в манеж, Джош в изумлении остановился.

Дерьмо.

В полном смысле этого слова.

Заскрипев зубами с такой силой, что стер их в порошок, Джош поднял ногу, изучил подошву и потряс Танка за шиворот:

– Ты когда-нибудь слышал о фарше?

Танк попытался лизнуть его в нос.

– Некрасиво, пес.

Джош немного подумал. Если оставить все это Нине, она немедленно уволится, поскольку уже дала понять, что не желает иметь никакого отношения к щенку. Не хватало, чтобы еще один человек уволился. Похоже, в его доме мятеж…

Он увидел на столе сорок баксов. Черт! Грейс не взяла денег! А ведь она в них нуждается, он точно знал, потому что это Лаки-Харбор. Можно уронить горшок с золотом на причале и первый же незнакомец вернет его тебе. Но секрет сохранить невозможно, даже если от этого зависит твоя жизнь.

Джон стащил мокрый костюм, бросил в прачечной и уставился на Танка долгим взглядом. Танк, ничуть не смущенный, обнюхал подстилку и сделал три небольших круга, прежде чем плюхнуться на нее жирным тельцем и закрыть глаза. Очевидно, он был ужасно доволен произведенными разрушениями.

Определенно антихрист.

Домашний телефон звонил, возможно, потому что его сотовый так и не заработал. Джош схватил чистый костюм из стопки выглаженного белья, которое лежало в корзине на сушилке, и направился к двери. Позже. Он разберется с этим позже.

Именно так он старался пережить ежедневное безумие своей жизни, используя уникальную способность расставлять приоритеты согласно важности. Заботиться о семье – важно. Входящие звонки с уведомлением о том, что он опаздывает, – несущественно и, следовательно, некритично.

Джош работал в приемном покое две смены в неделю, а четыре – занимался отцовской практикой. Его отец умер пять лет назад, и Джош все еще не считал практику своей, хотя взял на себя ответственность принимать пациентов отца. Но когда мог, жертвовал смену местному центру охраны здоровья. Но вся эта работа, хоть и была его достижением, превращала в ад домашнюю жизнь.

Особенно это отражалось на Тоби.

Что-то должно рухнуть и скоро. Возможно, рассудок Джоша. Но пока что он вернулся в больницу, только чтобы выслушать приглашение на собрание совета.

Он не удивился теме совещания. Совет просил его продать практику, присоединив ее к больничному обслуживанию, как сделали многие местные врачи. Взамен ему предложили выкупить практику, предоставить место в совете и нанять еще одного доктора, чтобы помочь ему справляться с работой. Кроме того, они гарантировали, что будут присылать к нему пациентов больницы.

Морковка, болтающаяся перед ослом.

Вот только Джош ненавидел морковь.

Это было не первое предложение совета. Они приставали к нему весь год, и каждое предложение становилось все более агрессивным. Но Джош терпеть не мог, когда ему выкручивают руки. И потом: что подумал бы отец, если бы он позволил выскользнуть из рук с таким трудом завоеванной практике?

К тому времени как он добрался домой, была половина девятого – Тоби уже полчаса как должен спать. Прошлой ночью пятилетний малыш крепко спал, лежа на животе, подобрав под себя ноги и выставив попку. Пухлое детское личико уткнулось в подушку. Он явно лег сразу после ванны, потому что темные волосы торчали в разные стороны, как у самого Джоша, если тот не успевал причесаться.

Пижама Тоби была – вот сюрприз – в сценках из «Звездных войн». И Джош опустился на колени у кроватки, чтобы пригладить непокорные вихры. Тоби пошевелился, и…

Залаял.

Он лаял с тех пор, как Анна принесла щенка домой. Джош отчаянно надеялся, что это временное явление.

Тоби был копией Джоша. Но обладал воображением и темпераментом матери. Этот темперамент читался в каждой линии беззаботного тельца сына, даже когда он крепко спал. Интересно, сумеет ли Алли его разглядеть? Конечно, нет, потому что для этого ей нужно увидеть Тоби, чего она не делала и не пыталась сделать несколько лет.

В надежде, что он еще не спит и для разнообразия скажет хоть несколько слов, Джош вошел и остановился как вкопанный.

Девон Уэллер, последний бойфренд, Анны, который, будем надеяться, скоро станет бывшим, сидел у невысокой перегородки, разделявшей столовую и гостиную, и пялился в свой сотовый.

Потом в его поле зрения появилась Анна в инвалидном кресле, ловко объезжающая угол. Трудно поверить, что кто-то такой крохотный мог двигаться так быстро, но Джош уже знал: двадцатиоднолетнюю сестру недооценивать не стоит ни в коем случае.

Она изобразила восьмерку между двумя диванами и обеденным столом и набирала скорость. На ее коленях визжала от сладкого ужаса мини-копия Джоша. При этом Тоби растянул рот в улыбке.

Танк со звонким восторженным лаем летел по их следам, вернее, колесам, так быстро, как позволяли короткие лапы.

На несколько секунд Джош словно прирос к месту, пораженный глубокой непонятной болью в груди. Которая исчезла в тот момент, когда Анна слишком резко свернула, пошатнулась и опрокинула кресло, вывалившись вместе с Тоби.

– Черт! – буркнул Девон, нажимая большим пальцем на какую-то кнопку в телефоне.

Идиот хронометрировал гонку!

Джош промчался мимо, к барахтавшемуся клубку из рук и ног.

– Не двигайся, – приказал он Анне, отрывая от нее Тоби. Повернул мальчика и взглянул в лицо, такое похожее на его собственное, хоть и лишенное выражения усталости и цинизма, которые стали для него неотъемлемы.

Тоби ухмыльнулся и обхватил шею отца. Настроение малыша часто менялось, но любил он со свирепостью, от которой у Джоша всегда перехватывало дыхание. Он крепко обнял Тоби. Тот залаял.

Джош вздохнул, поставил его на ножки и нагнулся над Анной. Которая не пошевелилась. Он не обманывал себя. И не питал заблуждений относительно того, что способен контролировать сестру. Она не будет лежать смирно только потому, что он прикажет.

– Анна.

Он осторожно отвел влажные волосы с ее мокрого лба.

– Поговори со мной.

Она открыла глаза и громко рассмеялась.

– Это было классно!

Тоби задрал голову и весело залаял в потолок.

Джош присел на корточки и потер ладонью лицо:

– Тоби пора спать, Анна. А ты могла покалечиться.

Она поползла к креслу.

– Была там, делала то, купила футболку.

Джош поднял ее. К ним неспешно подошел Девон, хотя для Джоша всегда было загадкой, каким образом тот способен ходить, когда джинсы сползли так низко, что оголено ползадницы. Он поднял кресло, а Джош усадил в нее Анну.

– О, расслабься, – пробормотала та, когда брат, подбоченившись, встал перед ней, и дернула Тоби за ухо.

– Эй, красавчик, пора спать, договорились?

– Тяф-тяф, – ответил Тоби и пошел в коридор.

Джош схватил его за подол толстовки со сценками «Звездных войн».

– Умывался сегодня с мылом?

Тоби сморщил нос и почесал в затылке.

Джош воспринял это как «нет».

– Значит, пойди и умойся. И зубы почисти пастой.

– Тяяяяяяф, – медленно протянул Тоби с оскорбленным видом.

Но Джош знал, что главное – не отступать.

– Иди. Я сейчас буду.

Мгновение – и Тоби из грустного превратился в радостно-взволнованного, потому что если отец придет, значит, расскажет историю. Сейчас он выглядел маленьким, таким чертовски болезненно-маленьким, что в груди у Джоша опять заныло.

Прийти домой и свалиться в постель от усталости – одно. Прийти домой, забраться в постель вместе с сыном и провести вместе несколько минут, прежде чем оба отрубятся, – еще лучше.

– Выбирай книгу, – велел он.

– Тяф!

Достаточно было одного взгляда Джоша, чтобы Девон исчез. Пусть он полный лузер, но ничего не скажешь, лузер сообразительный.

Анна проигнорировала брата и откинула назад волосы. Она крохотная, всегда была такой. Но отнюдь не хрупкая. Никогда! И обладает трогательной красотой Белоснежки.

И темпераментом Круэллы де Вил.

Пять лет назад автокатастрофа лишила ее возможности ходить. Ей крупно повезло остаться в живых, хотя шестнадцатилетнюю девочку было трудно в этом убедить.

– Если не можешь уложить его в постель вовремя, позвони мне, – бросил Джош. – Я приеду и сам все сделаю.

– О, прекрасно! – выразительно закатила глаза Анна. – По-прежнему пыжишься от злости!

Она выехала в прихожую и схватила со скамьи сумочку.

– Все еще дуешься на меня за то, что не согласился на твою поездку в Европу? – предположил он.

– Пять с плюсом!

Она схватила жакет с низко прибитого крючка.

– Всегда знала, что сообразительности тебе не занимать. «О, этот доктор Скотт так проницателен! Блестящий ум»…

Анна отвернулась.

– Жаль, что не всем в семье передались твои способности.

– Никто этого не утверждает.

– Но все думают.

Она принялась рывками просовывать руку в рукав жакета под беспомощным взглядом Джоша. Если он предложит помощь, Анна откусит ему голову. Он не единственный Скотт в семье, который ненавидит попадать в зависимое состояние.

– Так докажи, что они ошибаются, – произнес он вслух.

– Слишком много труда, – пожала плечами Анна.

– Анна, ты не можешь до конца года слоняться вместе с Девоном по Европе.

– Почему? Потому что у меня такая насыщенная жизнь? Потому что у меня вообще есть жизнь?

– У тебя есть жизнь, – раздраженно бросил он. – Ты занимаешься в двухгодичном колледже…

– Да. Кулинария и писательское мастерство. Кстати, мой учитель по писательскому мастерству сказал, что я определенно не должна бросать работу, которой зарабатываю на жизнь.

– Ты можешь делать все, что пожелаешь, – вздохнул он. – Выбери специализацию. Ты умна. Ты…

– Парализована, – вставила она. – И умираю с тоски. Я хочу поехать в Европу с Девоном.

Господу одному известно, что нашла Анна в парне, который якобы учится в вечернем техническом колледже Сиэтла, а днем вместе с целой бригадой кроет крыши. Джош в жизни не видел, чтобы Девон хотя бы книгу открыл, и уж точно у него слишком много свободного времени.

– Откуда у Девона деньги на Европу?

– Нет у него денег. Через две недели поступит возмещение за аварию.

О черт, нет!

– «НЕТ»!

– Я уезжаю, – бросила она, игнорируя его ответ и меняя не понравившуюся тему.

– Куда?

– Не все ли равно?

Иисусе! Все равно, что зубы рвать.

– Прекрасно. Возвращайся к полуночи.

– Ты мне не папа и не мама. А мне уже не шестнадцать. Не жди меня, ложись спать.

– У Девона на этот раз есть бензин?

На прошлой неделе в грузовике Девона кончился бензин в два часа утра, на Саммит-Крик. К несчастью, рядом сидела Анна.

Вместо ответа на вопрос Анна пожала плечами. Она не знала и плевать хотела.

Супер!

– Полночь, Анна!

– Да, да.

– Разбуди, когда вернешься.

Анна закатила глаза и окликнула Девона. Тот появился из кухни с сандвичем в руке. Послал Джошу ленивую ухмылку и вывез кресло Анны в ночь.

Мило.

Джош запер дверь и скрипнул зубами, слишком хорошо сознавая, что он не мама и не папа. Они ушли пять лет назад, погибли в той же аварии, которая едва не унесла Анну. Джошу было двадцать восемь. Новоиспеченный папаша, ставший им после случайного секса. Всего год, как из ординатуры. За одну ночь он потерял родителей и внезапно стал опекуном покалеченного, упрямого, обозленного подростка и новорожденного сына. Он едва держался. И не помнил, сколько раз почти был уверен, что не вынесет этого.

И до сих пор не был уверен, вынесет ли.

Он выключил свет в кухне и гостиной и пошел в спальню. Тоби уже подпрыгивал на постели с джедайским мечом в руках. Фосфоресцирующий зеленый свет плясал в воздухе.

«Фьюить-жжжж-фьюить».

Джош поймал его на середине прыжка и перевернул вверх ногами под восторженные вопли. Бросил на постель и сам лег рядом.

На подушке лежало несколько книг. Тоби обожал супергероев, машины, поезда… все, что производит как можно больше шума. Чтение его успокаивало. Он положил голову на плечо Джоша и показал на верхнюю книгу. «Невоспитанные мишки Беренштайна». На обложке красовалось все семейство, но Тоби погладил пальчиком маму-медведицу.

Он хотел свою маму-медведицу.

Как нож в сердце.

– Тоби.

Тоби уткнулся лицом в подмышку Джоша, но тот осторожно его отодвинул, чтобы видеть лицо.

– Помнишь, что я тебе говорил? Насчет твоей мамы? Что у нее очень много важных дел, но если бы могла, она давно приехала бы.

Тоби посмотрел на него огромными глазищами цвета расплавленного шоколада и кивнул.

Джошу не впервые за последние пять лет страшно захотелось удушить Алли за то, что ушла от них. За то, что ушла и даже не оглянулась. Подавшись вперед, он поцеловал Тоби в лоб и вздохнул:

– Ты забыл мыло.

– Тяф.

Джош проснулся перед рассветом оттого, что во сне его душили. Открыв глаза, понял, что заснул на кровати Тоби. Фасолька занял одну половину, Танк – другую, и оба дрыхли без задних ног.

Джош, вчетверо больше чем эта парочка вместе взятая, теснился в крохотном уголке. Именно крохотном. Ноги онемели, потому что свисали с матраца, книга про медведей прилипла к лицу. В теле ныла каждая клеточка. Морщась, он с трудом пошевелился. Танк фыркнул, потянулся… и пукнул.

В комнате тут же стало нечем дышать.

– Иисусе, пес, ты воняешь хлевом.

Танк широко улыбнулся.

Джош покачал головой, осторожно сполз с постели и накрыл Тоби, который спал, как делал все в жизни, – со стопроцентным самозабвением.

Тихо позавидовав ему, Джош принял душ и спустился вниз.

Нина убирала на кухне и собирала ленч для Тоби.

– Пожалуйста, прогуляйте сегодня Танка, – попросил он. – Дважды. В середине утра и днем. Он уж точно должен дотерпеть до этой поры, если хочет остаться в живых.

Нина тщательно закрыла коробку для ленча с картинкой из «Звездных войн».

– Нет.

– Ладно-ладно, я шутил и не собираюсь убивать Танка.

Возможно.

– Нет, я не пойду гулять с этой собакой.

Рост четыре с половиной фута, итальянский акцент и хлопающие голубые глаза, способные прикончить человека на месте. Кроме того, домоправительница обладала способностью наводить некий порядок, так что дом Джоша с ее помощью выглядел местом, где живут люди, а не стая диких животных. Но она не готовила. И не собиралась выступать в роли матери. Единственная причина, по которой она собирала Тоби ленч, заключалась в том, что малыш был единственным, кто ей нравился в этом доме.

– Мне противна эта собака. Она меня лижет.

– Но он щенок и ведет себя, как все щенята, – оправдывался Джош.

– Он кошмар.

Тут она его уела.