Текст книги "Гимн перед битвой"

12

Форт-Брэгг, Северная Каролина, Сол III.

15 декабря 2001 г., 09:07.

Казармы Второго батальона Триста двадцать пятого воздушно-десантного полка размещались во временных зданиях эпохи Второй мировой войны. Они представляли собой деревянные огненные западни, двухэтажные нары также были реликтом древних времен, но они продолжали исправно служить временным пристанищем для подразделений, ожидающих отправки с базы ВВС Поуп. Гораздо старше самого пожилого конгрессмена, они будут служить этой цели, пока кто-нибудь из местных властей не пробьет финансирование для их замены.

Триста двадцать пятый готовился к отправке на Дисс, планету, о которой еще неделю назад никто в полку и не слыхивал. Власти наверху решили до самой отправки запереть их в части без связи с внешним миром, и поэтому они торчали тут в ЗР, хотя никто не мог расшифровать, что это означает.

Семейные и обрученные были полностью отрезаны от общения с любимыми по никому не понятным причинам. Казармы были сырыми, холодными и неуютными, возможность тренироваться отсутствовала, поскольку все их снаряжение, включая бронескафандры, было упаковано и уложено на паллеты для облегчения погрузки. Еда была отвратительной, горячее на завтрак и ужин, на обед сухой паек. С тех пор как они покинули расположение батальона, небо оставалось свинцовым, холодным и дождливым. Они готовились встретиться на далекой планете лицом к лицу с неизвестным врагом, которого, по слухам, невозможно остановить. И в случае второго отделения третьего взвода роты «Браво» старшина отделения пребывал в черной депрессии.

Сержант Дункан вошел в дверь и мешком рухнул на ближайшую койку. Солдаты его отделения, расположившиеся в своем конце барака, посмотрели на него, не отрываясь от разнообразных занятий, в основном развлечений. Четверо беспрерывно играли в карты. Еще двое играли на ручных компьютерах, один читал, остальные или спали, или чистили снаряжение. Они подождали секунду, не собирается ли Дункан что-нибудь сообщить, затем все вернулись к серьезному занятию игнорирования своего теперешнего положения.

Дункан некоторое время разглядывал свои сапоги, затем выпрямился.

– Шаттлы сядут сегодня после обеда, – сказал он и зевнул. – Но мы пока не начинаем погрузку.

– Почему? – спросил один из карточных игроков.

– Хрен его знает, – апатично ответил Дункан. – Вероятно, по той же самой причине, по какой мы сидим в этом чертовом холодильнике, засунув палец в задницу.

– Словно кто-то хочет, чтобы мы обгадились! – прорычал специалист Арло Шренкер и швырнул свою книгу через все помещение.

– Что ты имеешь в виду? – спросил рядовой второго 92 класса Рой Биттэн и сходил козырной четверкой.

– Цып-цып-цып, – прочирикал специалист Дэйв Санборн, ведущий команды «Браво», забирая взятку. – Он имеет в виду, что если мы хоть немного не потренируемся в этих хреновых скафандрах, то нас отымеют.

– ОТ-Ы-МЕ-ЮТ… СНО-ВА! – пропел сержант Майкл Брекер, ведущий команды «Альфа», покрывая тузом королеву Биттэна. в следующей взятке. – Мы, наверное, сможем кой-чего сделать с помощью снаряжения, с которым мы тренировались, сладенький мой, но хреновы послины оставят от нас одну кочерыжку, если мы ни черта не узнаем, как использовать эти долбаные скафандры.

– Да-да, – сказал Шренкер, поднялся и принялся расхаживать между койками. – Именно это я имею в виду. Что мы не можем тренироваться здесь, мы не тренировались до того, потому что надо было готовиться к проверке Комиссии Пехотных Экспертов, мы не проходили долбаный ПРОБОГ, чтобы не показать, что мы в заднице, и мы никак не сможем тренироваться на кораблях, так ведь? Так что, похоже, кто-то хочет, чтобы мы обгадились! Какого хрена они посылают нас, а? Почему не послать чертовых танкистов или разэтакую бронекавалерию? Почему, мать их, десантников? Мы же вроде легкие штурмовые войска, а не утюги. Я думаю: почему? Собираются сбрасывать нас с орбиты?

– Воздушный десант и морская пехота, все оснащены скафандрами, – сказал Биттэн, не спеша изучая короля сержанта.

– Ну давай, не тяни. Или делай ставку, или пасуй. Где ты это слышал?

– Мой приятель у С-4. Нас собираются сгруппировать в какой-то новый отряд. И он сказал, лам пришлют какого-то лихого парня из Команды Пехоты ГалТеха помочь нам с практикой. – Он наконец покрыл короля младшим козырем. – Кажется, я начинаю приноравливаться к этой игре.

– Хвала Создателю, – произнес его партнер.

– Да, – сказал Дункан, вытащил недавно изданную инструкцию для полевых условий и открыл вторую страницу. – О’Нил, Майкл Л., первый лейтена… ага.

– Что? – спросил Шренкер.

– В Тысяча пятьсот пятом служил когда-то некий О’Нил. И если поразмыслить, он был водителем Хорнера, а Хорнер – это глава ГалТеха. Интересно, это тот же парень?

– Какой он из себя? – спросил Шренкер.

– Невысокий, хотя комплексом малорослого не страдает, потому что сложен вроде танка, штангист и прочее. Безобразен, как смертный грех. Спокойный, и когда открывает рот, говорит дело. Не дает расслабляться тем, кто думает, что много знает. Выпить может ведро.

– Когда ты встречался с ним? – спросил Шренкер.

– В девяносто седьмом? Или девяносто восьмом?

– А где ты узнал, сколько он может выпить? – спросил очарованный Биттэн.

– В «Риксе», – коротко ответил Дункан, имея в виду пользующийся дурной репутацией стриптиз-бар в Файетвилле. – В этой хренотени есть кое-что интересное, – продолжал он, листая инструкцию.

– Что именно? Как ловить блох, когда на тебе скафандр? – спросил Брекер, отбивая последнюю взятку десяткой бубей. – Черт, пропускаю ставку.

– Нет, мешок с дерьмом, как постараться выжить, – огрызнулся Дункан.

– Эй, ты, дырка в заднице! – зарычал Брекер, отшвырнул карты и вскочил на ноги, тыча пальцем, словно ножом. – Когда мне захочется дерьма, я тебя так сплющу, что оно само отовсюду полезет!

– Тебе лучше сбавить обороты, сержант, – в свою очередь прорычал Дункан, оскалив зубы.

Бойцы отделения замерли, наблюдая за спорящими сержантами. Давно назревающее столкновение захватило всех, в том числе самих главных участников, врасплох. Дункан грохнул инструкцией об пол, когда второй сержант не стал уступать.

– И лучше тебе сбавить их прямо сейчас, – продолжил он. – Если тебе есть что сказать, нам лучше выйти, – добавил почти нормальным тоном, однако твердые складки на лице не исчезли.

Брекер подергал лицом, загнанный в угол гневом и гордостью, но чувство дисциплины, которое позволило ему достичь нынешнего звания, заставило его выдавить:

– О’кей, давай продолжим снаружи, сержант. – Последнее слово прозвучало как ругательство.

Оба младших командира промаршировали за дверь под жесткими взглядами остального отделения.

– О’кей, – резко произнес Дункан, остановился и обернулся к сержанту ростом ниже его, когда они завернули за угол казармы. – Какая муха укусила твою задницу?

– Ты, прибабахнутый ты сукин сын! – прорычал молодой сержант, с трудом удерживаясь от крика. Они находились рядом с главным проходом по территории части и оба сознавали опасность своего положения. Открытый конфликт означал мгновенную кару со стороны непосредственного начальства. – Это долбаное отделение было моим, пока тебя не сунули нам в глотку, и оно распадается на части! Собери свои потроха в кулак, мать твою!

Хмурое ледяное выражение лица Дункана напоминало угрюмое небо над ними, но быстрый отпор не шел на ум. Пользуясь молчанием, Брекер продолжал атаковать:

– Мне, в общем, плевать, как нам тебя засунули. Если ты вытащишь голову из задницы. Но я не могу командовать хреновым отделением, пока ты дуешься, они не будут слушать. Поэтому прекрати обливать дерьмо слезами и руководи! Руководи, подчиняйся или сваливай с моей дороги!

– Ага, так ты все знаешь о том, как командовать отделением? – прошептал Дункан, конвульсивно сжимая и разжимая кулаки. Он сознавал справедливость обвинений и защищался.

– Я знаю, что должен делать больше, чем сидеть в углу и хандрить!

– А-а, так?.. – Дункан резко отвернулся от обжигающих его глаз и уставился на стену барака. Он почувствовал наворачивающиеся слезы и внезапно сменил тему: – Десять чертовых лет, Брекер. Десять хреновых лет в этой поганой дыре. Я не могу уйти от этого. Я подаю рапорт о переводе в Панаму, или Корею, или любую другую Богом забытую дыру и получаю ответ, что жизненно необходим здесь, или позволяю командиру отговорить себя. Затем начальство меняется, и новый командир считает меня бесполезнее грязи. Но вакансий на перевод уже нет. Я осваиваю новую специальность и попадаю в список особой важности, так что уже не могу поменять вид службы. Единственный путь сбежать с Брэгга – это отказаться от статуса воздушного десантника, а это все равно что уволиться. И наконец, наконец я получаю нашивки штаб-сержанта, пускай на четыре года позже, чем я мог их получить, и теперь это. Я просто не могу этого вынести, не могу.

– Ты должен. Тебе все же оставили какое-никакое звание. Я бы отправил тебя в Ливенуорт.

– Они бы не смогли.

– Ты отрезал Риду ноги, ублюдок! Конечно, они смогли бы!

– Ты знал его, так?

– Да, я его знал, мы начинали в одном учебном взводе.

– Они не смогли бы отдать меня под трибунал и выиграть дело, – пробормотал Дункан. – Я имею в виду, дело заглохло бы еще при рассмотрении на коллегии военных адвокатов. Тогда я этого не знал. Мне следовало согласиться. Это было все экспериментальное снаряжение. То же самое, что судить пилота-испытателя за катапультирование с самолета или нас за отказ от прыжка. Я не должен был даже смочь сделать то, что сделала эта штуковина. Ты просто не производишь подобное оборудование, нет. Если и была чья-то вина, то ГалТеха, который произвел этот кусок дерьма.

– Они у нас еще есть!

– Их заменили, помнишь? Их уже нельзя заставить сгенерировать то самое поле, я пытался.

– Что?

– На этот раз я был осторожен. В общем, оно его не создало. Но суть в том, что ты можешь отдать под трибунал кого-либо, кто не выполняет установленных правил. Когда же происходит такой несчастный случай, который нельзя было предупредить ни тренировками, ни предусмотреть из прошлого опыта, то есть четкие правила, которые говорят, что за это судить нельзя, каковы бы ни были последствия. Так должен ли я быть сейчас сержантом? Что скажешь?

– Ты должен быть долбаным штатским, – огрызнулся Брекер, но без души. Он сознавал логичность аргумента, несмотря на личную неприязнь. – Но у нас разговор не о том, должен ты быть сержантом или нет, а о том, должен ли ты быть старшиной отделения. Ты собираешься взять всех в руки или нет?

– Я не знаю, – устало сознался Дункан. Он опустился на корточки и оперся спиной о сырую стену барака, капли стекали ему на берет. – Раньше всякий раз, когда я вляпывался, мне удавалось встряхнуться. Сейчас это очень тяжко.

– Ты не вляпался, идиот, тебе дали выйти сухим из воды.

– Нет, я слышал из верного источника, что подполковник знал об этом правиле. Он мог позволить мне выбраться на его основании, и я мог потребовать пересмотра, наверное, и получить лычки назад. Вот что я пытаюсь вычислить. Но пока я об этом думаю, я не думаю об отделении.

– Да, ну тебе бы пора начинать думать про свои обязанности, не то ротный даст тебе служебное несоответствие и выпрет в специалисты.

– «Кувыркаться по лестнице, пересчитывая все ступеньки», – пробормотал Дункан.

– Да, это о тебе, – согласился Брекер, не узнавая цитаты. – Но ты не обязан. Все, что от тебя требуется, это немного встряхнуться, может, провести дополнительные тренировки, и они не смогут это сделать.

– Да, – сказал Дункан, когда мысль огрела его, словно кирпич. Он застыл и немного прокрутил ее в голове. И почувствовал, как словно темная пелена спала с глаз. – Ты читал эту полевую инструкцию?

– Нет. А зачем, у нас нет бронескафандров для тренировки.

– Да, но у нас есть форма для физических упражнений.

– Ага, – согласился Брекер с горечью, еще не улавливая внезапной перемены. – Словно мы собираемся делать пробежки на Диссе. Единственная пробежка, что нас ожидает, это драпать прочь.

– Здесь есть полевые условия, – бормотал Дункан, продолжая разговор на другую тему. Шарики в его голове завертелись с сумасшедшей скоростью.

– Да, давай побегаем по дорожке. Она же подходит подполковнику, и днем, и ночью. Дождь ли, солнце, подполковник постоянно там, побуждая нас месить грязь личным примером. Я уверен, отделение придет в восторг от перспективы бегать днем и ночью под дождем. Нет уж.

– «В отсутствие свободных скафандров, навыки по их применению можно и должно отрабатывать в легкой форменной одежде для физических упражнений, с использованием либо табельного оружия, либо подходящей для полевых условий имитацией вооружения и снаряжения стандартного скафандра».

– Чего?

– Так в полевой инструкции. Это новая схема тренировок. Я пойду поговорю с сержантом Грином. Скомандуй парням откопать их спортивную форму.

– Тут капает, знаешь ли, – сказал Брекер, сделав жест в сторону промозглого неба.

– Вот делов-то, они же пехота, справятся с легким дождиком. И заставь их сообразить, чем сымитировать оружие.

– Ты спятил.

– Ты же хочешь выжить, верно?

– Да, но…

– Поэтому нам надо тренироваться «в отсутствие скафандров…».

– Да, и поэтому мы побежим по тропе в чертовых потниках? Почему не в полевой форме?

– Тебе охота бежать в сапогах? Растянуть лодыжку? Я имею в виду, мы собираемся бежать по-настоящему, а не трусцой, это суть отработки навыков применения скафандров.

– Но…

– Шевелись, сержант Брекер. Я пойду повидаюсь с взводным сержантом.

– О’кей…

– Чем вы обкурились, Дункан?

Комната старшего сержанта представляла собой просто отгороженный угол казармы. Другая выгородка напротив служила кабинетом. К сожалению, в своей безграничной мудрости Армия совершенно не сподобилась обставить эту комнату мебелью. Обстановка спальни сержанта взвода как две капли воды напоминала остальной взвод: стальная пружинная койка с матрасом без наволочки. Постель сержанта взвода состояла из пончо в качестве одеяла и спального мешка из «гортекса» и была заправлена со всей доступной в данных условиях аккуратностью. Когда Дункан вошел, сержант Грин изучал новую полевую инструкцию и боролся с начинающимся гриппом. Один из ведущих отделения уже доложил ему о перепалке между Дунканом и Брекером и что после этого они внезапно вышли, поэтому он ожидал доклада о произошедшей наконец-то драке, которую давно ожидали все сержанты роты. Выпаленная скороговоркой просьба Дункана застигла его врасплох.

– Ничем, сержант, – опешил Дункан. Не то чтобы в Армии не слышали о наркотиках, но их употребление преследовалось не менее упорно, чем гомосексуалисты или коммунисты в сороковые и пятидесятые. Было крайне маловероятно, чтобы он курил, глотал, колол или нюхал что-либо, не предписанное врачом, с его поступления на службу десять лет назад, иначе он не продержался бы эти десять лет. – Я просто считаю, что мы упускаем золотой шанс.

– Так что вы хотите сделать?

– Я хочу вывести отделение на тренировку по отработке навыков применения бронескафандров на парадном плацу. Я имею в виду, что тип передвижений совершенно отличается от привычных для нас. Я хочу выйти туда и начать отрабатывать взаимодействие и нормативы времени. Мне вправду нравятся предложенные схемы передвижения подразделений и их взаимодействия. И это заставит отделение перестать просиживать свою задницу, да и, черт возьми, мою тоже.

– Да-а, – произнес сержант Грин после некоторого раздумья. Он читал этот самый раздел и спрашивал себя, когда они начнут практиковаться. Но предложение инструкции тренироваться без скафандров он проглядел. – О’кей, я поговорю со Старшим про остальное, но сейчас я хочу от тебя вот что. Поднимай отделение и начинай тренировки. Преврати их в образцовую картинку, насколько сможешь. Если мы пробудем здесь еще три дня, я постараюсь вывести на плац остальных, и твое отделение будет показывать пример. Пойдет?

– Отлично. – Впервые с того момента, когда его наказали по статье, сержант Грин увидел, как по лицу Дункана скользнула широкая улыбка. – Мы сделаем все, как надо.

– Так держать, сержант! – кивнул Грин.

Когда Дункан вышел из комнаты, одно тяжкое бремя свалилось с его плеч.

Отделение выстроилось клином, с сержантом Дунканом на острие. Он повернулся лицом к восьмерым бойцам, стоявшим с несчастным видом в своем сером тренировочном обмундировании.

– Хорошо, – сказал он, когда с неба снова заморосило. – Разница между тактикой ББС и обычной пехотной состоит в том, что у ББС основной упор сделан на тактику молниеносных ударов.

Воздушно-десантная пехота выглядит размеренной в сравнении с ББС, тактика ББС больше похожа на действия бронекавалерии. Для начала отработаем несколько простых маневров. Представьте футбольный матч – клин, левый край, правый край, финт влево, финт вправо и боковая линия. И единственный способ подготовиться для боя в бронированном боевом скафандре на открытой местности – это бегать. Мы начнем в медленном темпе, затем станем нарабатывать скорость. Не беспокойтесь, вы перестанете обращать внимание на дождь очень быстро.

– Капитан Брэндон, сэр, это С-3, – позвал ротный писарь через открытую дверь кабинета командира.

Боб Брэндон почти с уверенностью ждал звонка с того момента, как его рота начала интенсивные упражнения по применению ББС на парадном плацу два дня назад. Он неохотно поднял трубку параллельного аппарата:

– Капитан Брэндон.

– Боб, это майор Нортон.

– Слушаю, сэр.

– Почему твои солдаты проводят тренировки по программе ББС?

– Это кажется подходящим занятием, сэр. Мы есть отряд ББС.

Если майор Нортон и заметил сарказм, он не подал виду.

– Проблема в том, что слишком многое в тактическом применении боевых бронескафандров нуждается в пересмотре. Мы с подполковником изучаем инструкции, и когда будем готовы, я подразумеваю оперативный отдел, мы составим распорядок тренировок того, что нужно отрабатывать. Слишком большой упор сделан на броню, и слишком мало пехотной составляющей в этой чертовой тактике, она угробит нас всех, если мы используем ее хотя бы наполовину! А тем временем ты будешь придерживаться установленного распорядка подготовки, понятно, капитан?

– Есть, сэр. Могу я обратить ваше внимание на то, что распорядок подготовки требует ухода за снаряжением? Наше снаряжение складировано в С-4.

– Я знаю требования распорядка подготовки, черт возьми, я его написал, помнишь? Предусмотрены изменения в распорядке на следующую неделю в пользу некоторых упражнений по ББС, которые мы с подполковником рассмотрели и на которые оба согласились, и до тех пор вы будете исполнять предписанный распорядок! Я ясно выражаюсь, капитан, или мне следует просить подполковника вызвать вас и все подробно объяснить?

– Нет, сэр, в этом нет необходимости. Я собираюсь подробно побеседовать с подполковником на эту тему в ближайшее время.

– А это?.. – спросил сержант Дункан и поднял карточку. – Санборн?

– Хм-м, лэмпри?

– Точно, и лэмпри – это?.. – спросил он, заглядывая в текст на обратной стороне карточки.

– Посадочный модуль. Хм-м, космическое вооружение, типа… э… плазменных орудий и прочей дряни. Кое-что против живой силы, весьма скверная хреновина. О, целеуказатели для артиллерии, так, похоже, не надо просить подбросить огоньку, когда она неподалеку.

– Яволь. Такого типа штуковина, сколько она берет народу?

– О, около четырех-пяти сотен? Да, похоже, один их отряд. И один-два их бого-короля.

– Точно. О’кей, как ты его узнаешь?

– Если хреновина похожа на небоскреб, но движется, то это долбаный лэмпри, – лаконично ответил сержант Брекер.

– В самую точку, – отметил Дункан и метким щелчком отправил карточку в мусорную корзину. – Если ты не способен опознать лэмпри, тебе срочно нужно к окулисту. Следующая в очереди на наших ежедневных занятиях по определению снаряжения послинов вот эта здоровая дура. – Он поднял карточку. – Биттэн?

– К-Дек, Командный Додекаэдр. Центральная часть Б-Дека, или Боевого Додекаэдра. Двенадцатигранный куб. Разнородная смесь космического вооружения на одиннадцати гранях. Вспомогательное противопехотное оружие. Двигатель для межзвездных полетов. М-м-м… вместимость примерно тысяча шестьсот бойцов, куча бого-королей, немного легкобронированной техники. Стыковочные узлы для двенадцати лэмпри, вместе с ними составляет Б-Дек, который является основной боевой единицей послинов.

– Очень хорошо. Даже отлично. Как ты его узнаешь?

– Выглядит похоже на Б-Дек, только меньше, и у Б-Дека видны значительные проемы между пристыкованными лэмпри.

– Близко. Правильный ответ такой: если тебе захотелось обмочить штаны и удрать, то это либо Б-Дек, либо К-Дек, и разницы почти никакой.

– Сколько еще нам бабахаться с этой фигней? – риторически вопросил сержант Брекер.

Распорядок подготовки был по приказу командира батальона зачитан в каждой роте на утреннем построении. Утвержденные занятия по применению ББС, тридцать пять часов только на эту неделю, в данный момент представляли собой «Определение известных транспортных и технических средств послинов», которое состояло из двадцати пяти пунктов. Занятия следующей недели назывались «Знай свой боевой скафандр» и состояли из углубленного списка всех предметов скафандра. Они тоже будут проводиться по бумагам, бронескафандров в наличии не было.

Биттэн выудил карточку с описанием лэмпри из мусорной корзины.

– Я хотел бы ее взять, – робко сказал он.

Дункан выглядел огорченным.

– Прости. Мне не следовало допускать, чтобы мое настроение отражалось на всех вас.

– Да ладно, ничего, – сказал сержант Брекер. – Я имею в виду, как бы ни были тяжки эти хреновы тренировки на траве, по крайней мере мы чувствовали их пользу. Не твоя вина, что командование батальона зарыло их так глубоко, что и с прожектором не найти.

– Х-РЕ… НО-ВЫ… – начал было выводить Стюарт.

– Рота, смирно! – проорал кто-то из солдат в середине казармы.

– Вольно, сидите, – отозвался капитан Брэндон. – Позовите бойцов из соседнего помещения и разбудите всех, у меня есть новости!

– Что-то происходит, сэр? – спросил один из минометчиков.

– Подождем, пока все не соберутся. Не хочу повторяться. – Он ухмыльнулся. – Как понравились тренировки?

Некоторое время слышалось только шарканье ног, затем минометчик ответил:

– Да фигово, сэр.

– Рад слышать, что мы с первым сержантом не единственные, у кого такое же мнение. – Среди собравшихся раздался смех.

Солдаты подтягивались с обоих концов казармы. Когда поток иссяк и все сгрудились вокруг, капитан Брэндон подпрыгнул и уселся на одну из верхних коек. Он оглядел скопище черных, белых и коричневых лиц, чтобы убедиться, что присутствует большинство личного состава роты.

– О’кей, дело такое. Нам назначили взлет на послезавтра. – В ответ послышался хор озадаченных возгласов. – И что, хорошо это или плохо? Ну, мы покинем ЗР, но окажемся еще крепче взаперти. Однако командование батальона намекнуло, что мы, может быть, получим доступ к нашему снаряжению, когда окажемся на борту корабля. И я хочу, чтобы в промежутке вы, парни, вызубрили назубок все, что есть по ББС. У нас будет мало времени поработать со снаряжением до того, как ввяжемся в драку, поэтому я требую от каждого выучить долбаную книгу. Я знаю, что на отделение приходится только по одному экземпляру, поэтому читайте вслух или по очереди. Читайте ее в свободное время, читайте, пока сдаете карты и между ходами! Это единственная карта, которую мы можем разыграть! Поэтому учите ее, как никогда не учили в школе. Уильямс, – кивнул он сержанту второго взвода, – максимальная эффективная дальность гранатомета М-403 бронескафандра?

– Э-э, километр, сэр?

– Тысяча двести метров, близко, но не точно, сержант. Если ты не знаешь, то и твои бойцы не знают. Дункан, максимальная эффективная дальность стрельбы гравивинтовки М-300?

– Максимальная дальность системы прицеливания, сэр.

– Поясни.

– Пуля гравивинтовки может покидать земную орбиту, сэр. Она поразит все, во что удастся прицелиться.

– Правильно. Рядовой Биттэн, что такое лэмпри и как ты его узнаешь?

Биттэн посмотрел на сержанта Брекера, тот кивнул.

– М-м-м… это посадочная часть Б-Дека, внешний слой, окружающий Командный Дек. И… если это похоже на небоскреб, но летит, это лэмпри, сэр.

Капитан Брэндон засмеялся.

– Хороший ответ, солдат…

– Номинально берет четыре сотни нормалов, с одним или двумя бого-королями. Одна установка противокорабельного вооружения различных типов на вертикальной оси. Обычные двигатели для выхода на орбиту и полета…

– Спасибо, Биттэн, речь как раз об этом. Вам всем нужно вгрызться в предмет. Вооружение, тактика, вражеская техника. Будем надеяться, что удастся воспользоваться снаряжением, когда попадем на борт, но до этого момента учить, учить и учить. На посадку выдвигаемся в десять тридцать утра послезавтра. Это все.

– Сэр, – произнес Шренкер, – мы сможем позвонить семьям?

– Нет. – Капитан Брэндон не выглядел счастливым, сообщая эту новость. – Нам приказали сидеть под замком, и это остается в силе. После посадки на борт мы получим возможность отправить почту семьям, но не раньше, чем выйдем в космос.

Ответом послужило раздраженное ворчание, но не более.

– Есть, сэр.

– Ладно, народ, по местам. И?..

– Учить, – хором ответили они.

Он махнул рукой на прощание и вышел, а рота разбилась на оживленно переговаривающиеся кучки.