Текст книги "Хвостоуны. Книга 1. Гиены в городе."

Джулиан Клэри
Хвостоуны. Книга 1. Гиены в городе

Моим великолепным племянникам и племянницам Нико, Джейку, Дани, Мии, Алексу и Заку

Originally published under the title The Bolds.

Text by Julian Clary and illustrations by David Roberts

Text copyright © Julian Clary, 2015

Illustrations copyright © David Roberts, 2015

Map copyright © Chris Williams, 2015

First published in 2015 by Andersen Press Limited

Published by arrangement with Andrew Nurnberg Literary Agency

© Перевод, оформление, издание на русском языке. ООО «Издательский дом «Тинбук», 2021

Глава 1

Соврать НИКОГДА не бывает хорошей идеей. Однажды я сказал друзьям, что я – сосиска в тесте. Правда-правда, на самом деле, твердил я. И когда они наконец поверили, то приправили меня кетчупом и укусили за ногу.

– Прекратите! – пришлось закричать. – Я не сосиска в тесте, я – человек!

Это стало уроком, скажу я вам. Больше я не вру. НИКОГДА.

Так что уж поверьте: история, которую я планирую рассказать, – ЧИСТЕЙШАЯ ПРАВДА. Важно, чтобы вы уяснили это, потому что история-то весьма необычная. И забавная. Забавно-своеобразная. Очень своеобразно-забавная вообще-то.

Но правдивая. От слова до слова.

Первое, что вам нужно понять, прежде чем я начну рассказ: за долгие-долгие годы люди почему-то превратились в ужасно надменных существ. Теперь они считают, будто умнее всех прочих живых созданий.

Это ошибка. Люди научились читать, писать, пользоваться ножом, вилкой и компьютером, и это словно делает их лучше других животных. Какая глупость! Вы знали, что белка может спрятать десять тысяч орехов в лесу и при этом запомнить каждый свой тайник? Ну-ка ответьте, вы-то сможете запомнить все места, где разложили десять тысяч орехов?

Лягушки могут спать с открытыми глазами. Авы?

Кот умеет вылизывать у себя под хвостом! Как вам такое, а?

Истина в том, что животные столь же умные существа, что и люди, но по-своему. Животные даже иногда полагают, что это как раз люди малость глуповаты.

В следующий раз, проходя мимо овечьего пастбища, остановитесь и посмотрите: овцы вглядываются в вас застывшими, полными сожаления глазами. Вы можете даже заметить, как они покачивают головами – озадаченные, что нам приходится надевать джемперы и свитеры из шерсти, которая на их спинах неплохо растёт сама собой. Какая нелепость!

И всё-таки к моей истории. Она началась десять лет назад далеко-далеко в Африке. Африка, как вы можете догадываться по фотографиям и телепередачам, весьма жаркое и красивое место. Там есть леса, и кустарники, и обширные равнины, где живёт множество диких зверей – львов, слонов, жирафов. Есть там и яркие цветастые птицы, обитающие в древесных кронах, макаки и гориллы, ящерицы, гиены, буйволы и дикобразы. Место это битком набито животными всех мастей и размеров, какие вы только можете вообразить.

И знаете, в Африке животные вдобавок ко всему жутко умные. Они смотрят на людей и тихонько посмеиваются: «Представьте себе, они катаются в кондиционированных машинах и автобусах, поедая скучную приготовленную еду! Кажется, им всем так неудобно!»

«Мы-то, так называемые дикие животные, гуляем везде свободно, – говорят они друг другу. – Мы дышим свежим воздухом, едим свежую пищу, которую сами поймали, подобрали или склевали. Куда как лучше, по нашему скромному мнению!»

Какой стиль жизни милее вам?

Все звери Африки знают: умнейшие среди них – гиены. Не самые быстрые и не самые свирепые, не самые – давайте признаем это – симпатичные, но они чрезвычайно сообразительные и настроены действовать сообща, чтобы добиться желаемого. Ещё они очень недурны в поиске полезностей среди отбросов, кстати.

Но та самая главная вещь, которая ставит гиен выше прочих животных, – это смех.

В действительности они известны как смеющиеся гиены. Долгие визги, громкий хохот.

Они могут обхитрить целый львиный прайд: бегают вокруг львов кругами, хихикая и фыркая, а потом воруют их обед.

Говоря по правде, в зверином сообществе гиены не слишком-то популярны. Птицы красиво поют, львы впечатляюще рычат, но вот бесконечный гогот умненьких гиен приносит всем остальным лишь головную боль.

Так вот. Когда-то в заповеднике Масаи-Мара, что в Кении, жил большой клан гиен. Смеющихся гиен. Причём эти конкретные гиены ржали больше всех прочих.

Они обитали в нескольких пещерах неподалёку от сафари-лагеря, куда толпы туристов приезжают посмотреть на животных в естественной среде обитания. Постепенно гиены привыкли к своим странным посетителям и стали подкрадываться всё ближе к лагерю, подбирая остатки еды, становясь смелее и смелее. Со временем они начали понимать, как люди общаются друг с другом, и выучили человеческий язык.

Чаще всего этот сафари-лагерь посещали англичане, поэтому в какой-то момент гиены научились копировать их речь и заговорили. Первыми словами, с которыми одна гиена обратилась к другой, были следующие:

Кто-нибудь хочет сэндвич с огурцом?

В один прекрасный день пара молодожёнов, приехавших сюда на медовый месяц, неосмотрительно забрела в заросли без какой-либо защиты, кроме собственных рюкзаков. Полуденное африканское солнце показалось юноше и девушке слишком жарким, так что они выскользнули из своих костюмов цвета хаки и окунулись в пруд. Большая ошибка. В этом самом пруду жило несколько голодных крокодилов – и те охотно полакомились двумя недалёкими человечками.

ЩЁЛК!

ЩЁЛК!

НЯМ!

Две гиены, говорившие по-английски, – звали их Спот и Сью (и они были влюблены друг в друга) – проследили за этой сценой и примчались разнюхать, что осталось от туристов.

– Эй! – окликнул Спот свою подругу. – Беги сюда и взгляни на это!

Он протянул ей два паспорта, обнаруженных в лежащих на песке рюкзаках.

– Хм, хм, – ответила Сью, – несчастных голубков звали Фред и Амелия Хвостоуны. Покойтесь с миром!

Гиены постояли минутку, склонив головы, полные мыслей о бедных человеческих существах.

Однако гиены хорошо известны как большие мастера приспосабливаться, и не зря. Очень скоро Сью пришла в голову весьма дерзкая идея.

– Милый, а ты умеешь ходить на задних лапах? – спросила она Спота.

Скрывается ли лев в той высокой траве, спрашиваешь ты меня? Конечно, могу!

– Тогда слушай, – заговорила Сью взволнованно. – Кажется, эта одежда может нам подойти. Мы можем надеть её и вернуться в сафари-лагерь как Фред и Амелия Хвостоуны!

– И?.. – нахмурился Спот.

– Ты не понял? Это наш билет прочь отсюда! Я всегда мечтала жить в Англии. Определённо там не так жарко, как здесь, и люди обожают стоять в очередях. Это куда лучше, чем вечно сражаться за шматок мяса со всем гиеньим кланом! Это наш шанс на новую жизнь!

– О боже! – хохотнул Спот. – Да это же ХВОСТОРГ, а не идея! Ты думаешь, нам это сойдёт с лап?

– А почему нет? – пожала плечами Сью, продолжая осматривать вещи погибшей четы. – Смотри, тут есть два авиабилета, водительские права, ключи от дома и машины, а ещё наш новый адрес: Фэйрфилд-роуд, 41, город Теддингтон, графство Мидлсекс…

– Звучит здорово, – поддакнул Спот, натягивая мужские штаны. – И надо признать, эти брючки сидят на мне идеально!

– Спрячь свой хвост, я тебя умоляю! Он торчит из твоих штанов так, что сразу выдаёт нас!

Спот засмеялся и примерил соломенную шляпу.

– Ах, Сью, как же я люблю тебя!

– Я больше не Сью, помнишь? – ответила она, застёгивая рубашку хаки. – С этого момента ты должен называть меня Амелией. А ты – мой муж Фред. Мы – Фред и Амелия Хвостоуны!

Стоило ей произнести это, как они оба покатились со смеху. Отсмеявшись хорошенько, гиены встали на задние лапы и отправились в сафари-лагерь навстречу новой жизни.

Глава 2

Я ведь предупреждал вас, что это очень необычная история, верно? Хорошо. Ну так вот, переодевшись людьми и встав на задние лапы, две гиены проникли в Англию и начали новую жизнь – как Фред и Амелия Хвостоуны.

Это было не очень-то легко. Хвост им приходилось прятать всё время. Как правило, у людей нет хвостов, и, если бы Хвостоунов кто-нибудь заметил размахивающими хвостами направо и налево, это определённо стало бы предметом обсуждения.

Ещё они поняли, что смотрятся человекоподобнее, когда надевают шляпы (вместе с одеждой). Спот (теперь Фред) нашёл зелёную шляпу от солнца среди вещей настоящего Фреда, а Сью (теперь Амелия) соорудила себе элегантный тюрбан из шарфов настоящей Амелии – этот головной убор великолепно скрывал торчащие уши.

Кроме того, очень скоро они выяснили, что люди смеются далеко не так часто, как гиены, да и вообще не слишком привлекают к себе внимание. По правде говоря, стюардесса отчитала их за слишком громкий смех, когда рассказывала перед взлётом правила безопасности.

Хвостоунам пришлось научиться сдерживать порывы смеха до тех пор, пока они не окажутся в безопасности, у себя дома. Но даже под собственной крышей они время от времени тыкались мордами в подушку, подавляя гогот, – чтобы соседи ничего не заподозрили.

– Нам ни в коем случае нельзя обращать на себя внимание, – говорил Фред. – Люди и без того достаточно на нас глазеют.

Не будет преувеличением сказать, что жители Теддингтона считали Хвостоунов необычной четой. Впрочем, никто не приходил к выводу, будто они пара гиен. Скорее, дело было так: поскольку Фред и Амелия смеялись дни напролёт, люди считали их хорошей компанией – и легко начинали с ними дружить.

Обмануть детей бывало сложнее. И это как раз потому, что дети часто куда умнее и гораздо наблюдательнее, чем их родители. Вероятно, вы и сами замечали. Едете вы в автобусе, и заходит в него кто-то необычный или у него есть что-то особенное во внешности, и стоит вам только спросить: «Мама, а почему у этого дяди…?» – как все взрослые вокруг принимаются шикать на вас и кричать: «Ты что, это невежливо!» Кажется, они никогда не замечают, как странно могут выглядеть окружающие.

Так случалось с Амелией в первое время. Ребёнок вдруг вперит в неё взгляд и дёргает родителей за рукав. Ему, конечно, быстро приказывали прекратить, и опытным путём Амелия выяснила: когда она надевает очки и широкополую шляпу, даже дети не обращают внимания на её мордоподобный нос и острые зубы.

Новое жильё гиен, расположенное по адресу Фэйрфилд-роуд, 41, казалось Фреду и Амелии прекрасным. У них была трёхкомнатная квартирка с садом – вернее, полдома. А ещё – гараж с ярко-синей «хондой» внутри.

– Знаешь, на этом фоне наша старая добрая пещера выглядит очень грязной и тёмной. Здорово иметь окна, чтобы глядеть через них на улицу! – воскликнула Амелия, едва они вселились.

– У меня всё зудит, так я хочу выкопать нору в саду, – признался Фред, прикусывая губу и взмахивая лапами в воздухе, словно он уже изо всех сил копает.

– Я тоже! Так за чем дело стало! Вот только дождёмся темноты, – поддержала его Амелия.

Им многому пришлось научиться, и очень быстро. Например, переходить дорогу поначалу было той ещё задачкой – немного напоминает отпрыгивание от разъярённого носорога, как они оба отметили.

Поход в магазин – вот это по-настоящему странное занятие. Лишь наблюдая за людьми, они поняли, что за всё необходимо платить.

– Какая досада! – возмущалась Амелия, пока они с Фредом бродили вокруг гипермаркета.

– М-да, – вздохнул Фред. – Очевидно, эта штука называется «деньги». Ты хранишь это в сумочке, и перед тем как забрать домой еду, надо отстоять очередь на кассе и только потом обменять продукты на обрывки бумаги и кусочки металла.

– По-моему, всё это полнейшее безумие! – фыркнула Амелия, подавляя заливистый смех.

Но, как они поняли, эта штука с деньгами станет большой проблемой. Они нашли немного бумажных листков – «наличных», так их называют, – в комоде в спальне, но надолго этих бумажек не хватило.

– Я тут прочитала в одном журнале, что у людей есть какое-то место, куда они ходят и называют его «работа», – объявила Амелия однажды утром.

– Ходят – как в туалет, что ли? – совершенно невинно уточнил Фред.

– А-ха-ха, хе-хе-хе! – взвизгнула Амелия. – Нет! Люди ходят работать, в офис там или ещё куда, это и называется «работа».

– И зачем же они это делают?

– Ну, им за это деньги дают. Что-то вроде обмена проблем на деньги, благодаря которому ты можешь потом получить еду и одежду.

– Но разве это не глупость? – воскликнул Фред, когда он наконец всё понял.

– М-м-м, пожалуй, – согласилась Амелия, перебирая пачку небольших листов на кухонном столе. – Но деньги помогли бы вот с этим.

– А что это?

– Это называется «квитанции».

– Квитанция – это название какого-то растения? Как традесканция или опунция?

– К сожалению, нет. Ты заметил эту прекрасную питьевую воду, что льётся из крана?

– О да-а, она вкусненькая!

– Ну так вот, она не бесплатная. За неё надо платить, – объяснила Амелия.

– Постой-постой, – удивился Фред, – вода же падает с неба, она никому не принадлежит, как она вообще может чего-нибудь стоить?

Амелия покачала головой:

– Не спрашивай меня. Но квитанция перед нами. И другие тут же: за тёплые батареи, за удобный электрический свет. Всё, всё, вообще ВСЁ стоит ДЕНЕГ! – Она подбросила пачку счетов, и те медленно и тихо падали на пол, задевая стоявших в недоумении гиен.

Наконец Фред заговорил:

– И-и-и… Что же нам теперь делать?

– Не беспокойся. Нам придётся найти работу, да и всё. Зарабатывать деньги. Чем бы ты хотел заняться? Кем стать? – улыбнулась Амелия.

– Хочу управлять поездом! – с лёту ответил Фред. – Провожающих просим выйти из вагона! Поезд отправляется, будьте осторожны! Врум-врррррум!

Отсмеявшись, Амелия вздохнула:

– Нет, дорогой, боюсь, это не вариант.

– Таксист? – предложил Фред. Он научился водить «хонду» во время коротких разведывательных поездок по Теддингтону, правда, ещё не очень справлялся с круговыми развязками.

– Эм-м, тоже вряд ли, – ответила Амелия, вспомнив, как однажды Фред проехал такую развязку поперёк, вместо того чтобы двигаться по кольцу. – Тебе нужно заниматься чем-то, в чём ты действительно хорош.

За этими словами последовала тишина.

Посмотрите правде в глаза: это не так-то легко. Две безработные гиены, переодетые людьми… Чем, чёрт возьми, они могут заниматься?!

Неделя шла за неделей, и деньги в сумочке закончились. Стопка квитанций росла и росла. Гиены так проголодались, что стали наведываться в парк по ночам, чтобы поймать белку-другую на обед. Фред даже поковырялся в мусорном баке позади супермаркета и вернулся домой с малость протухшим говяжьим фаршем.

Но в итоге удача всё-таки вернулась к ним. Амелия начала торговать за прилавком на местном рынке: сначала она продала самодельный тюрбан из шарфов, а затем принялась делать самые необычные шляпки. В дело шли коробки из-под яиц, крючки для одежды, старые птичьи гнёзда – они, кстати, стали популярной деталью свадебных нарядов в Теддингтоне. Фред тоже нашёл работу по сердцу: писать шутки для рождественского печенья. Тут ему вовсе не нужно быть серьёзным, он мог смеяться весь день – и никому не было до этого дела.

Так что Амелия и Фред оказались вполне довольны своей новой жизнью: погода была не такой жаркой, как в Африке; люди иногда поглядывали на них искоса, но никто и не догадывался, что они – гиены; они зарабатывали достаточно денег, чтобы оплачивать счета и ходить по магазинам.

Они думали, что не могут быть счастливее, пока однажды ночью, после небольшого приступа, который она приняла поначалу за боль в желудке после съеденного бургера, Амелия не родила двоих близнецов – или мне лучше сказать щенков?

Вот тогда-то Хвостоуны посмеялись – от всей души.

Глава 3

Дети Хвостоунов – мальчик и девочка, которых Фред и Амелия решили назвать Бобби и Бетти, – оказались комочками чистейшего пушистого удовольствия.

Конечно же, родители их бесконечно любили, но младенцами Бобби и Бетти не столько кричали, сколько выли, да и научить их чуть позже стоять на задних лапах было очень непросто. И всё же в подгузниках, детских костюмчиках и с чепчиками на головах малыши не выглядели подозрительно ни для кого. Пока мистер Хвостоун, гордый собой, возил их в сдвоенной коляске, люди останавливались и восклицали: «Да они просто вылитый папа!» – но никогда при этом не добавляли: «Такие же дикие животные». Знаете, как с некрасивыми детьми, – никто не говорит вслух: «Он выглядит совсем как жаба!», даже если так думает.

Близнецы росли счастливыми и совершенно неуправляемыми, они источали веселье и, конечно, смех.

У обоих были большие карие глаза и широкие улыбки с острыми белыми зубками. Тонкие волосы Бетти – чуть темнее, чем у Бобби, и у неё они всегда были завязаны в два хвостика за её очаровательными, пусть и довольно внушительными ушами. Бобби был светловолосым и слегка пятнистым, волосы ему собирали в эффектный чуб.

Иногда, когда они играли и катались одним дерущимся клубком по полу, Бетти щипала брата, и тот принимался тявкать до тех пор, пока мистер Хвостоун не брал его на руки, чтобы успокоить. Но чаще всего Бобби оставался счастливым маленьким безобразником, вечно дразнящим сестру, и та частенько бросалась в погоню за ним вокруг дома, по всему саду.

Но, никуда не денешься, наступил момент, когда мистеру и миссис Хвостоун пришлось сообщить детям правду о том, кем они являются на самом деле.

Это было непростой задачей. Как, подумайте, как вы можете раскрыть маленькому ребёнку такую жуткую истину – что он вовсе не человек, а дикое животное? Гиена, ни больше ни меньше!

Но Бетти и Бобби определённо должны были узнать об этом прежде, чем пойдут в школу. В первую очередь из-за хвостов, которые необходимо постоянно прятать – по очевидным причинам. Поверьте мне, толстенный мохнатый хвост, болтающийся между ног во время физкультуры, не может остаться незамеченным даже в самой образцовой школе!

– Но они такие славные, счастливые дети! – с грустью произнесла миссис Хвостоун. – Мне даже стыдно причинять им беспокойство.

– Мне тоже, дорогая, – подтвердил мистер Хвостоун, – но мы обязаны им всё рассказать! Это часть взросления, часть проверки на человекоподобие. Ну, как переход дороги на зелёный.

– Да-да, и не издавать неприличных звуков ртом! – добавила Амелия. – Они, по-моему, вообще не прекращают это делать.

Момент настал, когда близнецы приблизились к школьному возрасту. В ночь Икс, вместо сказки, они сообщили детям о грядущем серьёзном разговоре. Ну, настолько серьёзном, насколько это возможно с гиенами.

– Нам надо вам кое-что сказать, – начал мистер Хвостоун. – Но это секрет.

Миссис Хвостоун сдавленно-восторженно хихикнула.

– В общем, такое дело, – продолжил мистер Хвостоун. – Замечали ли вы когда-нибудь, что наша семья немного отличается от остальных?

– У нас больше волос? – предположила Бетти, поглаживая свои мохнатые руки.

– М-м-м, и это тоже, – подтвердил отец.

– Другие люди иногда злятся на что-то! – сказал Бобби. – А вот мы – нет. Мы только ржём, что бы ни произошло!

– Вот именно! – воскликнул мистер Хвостоун.

– Я так вообще не умею злиться, – добавила мама. – Стоит только подумать об этом – как меня тянет визжа-а-ать! – и она истерически захохотала.

– Дорогая, пожалуйста, не смеши меня, – буркнул папа.

– Прости-прости. Давай дальше. – Она зажала свой длинный нос, чтобы остановить смех.

– Да. Мы должны им сказать, правда должны.

– Сказать нам что? – удивился Бобби.

– Прежде всего вы обязаны пообещать: всё, что вы сейчас услышите, – огромный секрет. Вы не расскажете об этом НИКОМУ. Вы поняли?

Близнецы угрюмо кивнули.

И тогда-то родители рассказали им всю свою почти невероятную историю. Они показали им видео и фото из Африки, показали разных диких животных, включая гиен. И раскрыли тайну, которую скрывали от них годами.

– Но, внимание, Бетти и Бобби! – добавил мистер Хвостоун. – Никто, совсем НИКТО не должен знать, что вы вовсе не люди. Понятно? – Близнецы поняли по его непривычно строгому тону, что ответить можно только утвердительно. – Не поймите меня неправильно: мы гиены и гордимся этим, но если об этом узнают люди – нам несдобровать!

Дети были шокированы, и миссис Хвостоун подлила масла в огонь, открыв ещё один секрет. Она сама догадалась об этом совсем недавно и поначалу думала, что ошибается, однако постепенно всё больше убеждалась в собственной правоте: Хвостоуны были не единственными животными, обитавшими в Теддингтоне под видом людей.

– Мы-то, звери, всегда распознаем другого зверя, – сказала она детям, – не то что люди. Не думаю, что они были бы рады узнать, сколько на самом деле животных притворяются такими как они, и живут поодаль…

– О нет-нет, они никогда не узнают, я бы так закончил твою фразу, – перебил жену мистер Хвостоун.

– А сколько же зверей живут, притворяясь людьми? – спросил Бобби.

– Куда больше, чем ты думаешь! – заявила миссис Хвостоун. – Как мы поняли, животные рассредоточены среди людей повсюду, просто никто об этом не подозревает. Не хочу сплетничать, но в Ричмонде живёт пара жирафов, они работают мерчендайзерами в гипермаркете… Идеальная работа для них, да. – Она замолчала, дав остальным переварить эту новость.

Бетти округлила глаза:

– Т-ты уверена?

– Угу, – кивнула мать. – Вот ты замечала, что некоторые люди выглядят слегка… слегка… быковато? Или совино? А то и гиппопотамно? Ну так они и есть быки, совы и гиппопотамы! Вся их животная натура – на виду, но люди просто не умеют сложить два плюс два! Если футболист несётся как газель, весьма вероятно, что он и есть газель. Если кто-то ест как свинья… В общем, вы поняли, – миссис Хвостоун даже не закончила, а просто подавилась смехом.

– И самое главное, – со всей серьёзностью произнёс мистер Хвостоун. – Для нас и прочих так называемых тайных животных нет ничего важнее ОДЕЖДЫ. Одежда скрывает ту самую единственную вещь, которая сдаст нас с потрохами, – ХВОСТЫ.

Штаны, брюки, колготки, платья, шортики и пальто – вот лучшие друзья Хвостоунов, объяснили родители. Хвосты имеют свойство вилять туда-сюда, когда Хвостоунам весело, и исчезать между ног, когда Хвостоуны несчастливы или взволнованны (что, признаться, бывает нечасто). Так или иначе, нужно уметь скрывать хвост.

Малыши-щенки без труда восприняли эту новую для них информацию. Дети ведь хорошо умеют адаптироваться, верно? Только-то и нужно, что выбрать прочную одежду и добавить немного скотча – и хвосты будут надёжно скрыты, позволяя Бетти и Бобби бегать повсюду, очаровывая всех, кто впервые знакомится с их счастливыми мордашками.

Вскоре после «серьёзного» разговора с родителями близнецы поступили в начальную школу. Не прошло и пары дней, как их слегка необычный облик перестал кого-либо удивлять – главное, что они здорово умели веселить окружающих!

К сожалению, это тоже создавало им проблемы.

– Где твоя домашняя работа? – спрашивал учитель Бобби.

– Собака её съела! – отвечал тот.

– Оч-чень сомнительное оправдание.

– Но это чистая правда! Мне сперва пришлось хорошенько намазать тетрадку собачьим кормом, но дальше обед пошёл легко.

Сколь бы часто близнецов ни отчитывали в школе, они завели множество друзей. Бетти и Бобби не были какими-то особо непослушными, но вот глуповатыми – вполне, и по мере того как они росли, их крики становились всё громче, а смех и визг – всё пронзительнее.

Их лучшую подружку звали Минни. Она жила в квартире над мясной лавкой на Теддингтон-Хай-стрит, и её отец Джордж работал в этом самом магазине. Для своих лет Минни была довольно высокой и мечтала стать знаменитой актрисой с квадриллионом подписчиков в «Твиттере». Она не особо любила учёбу: математика, чтение или письмо не казались ей очень уж нужными для жизни в Голливуде – поэтому у неё было предостаточно времени, чтобы вляпываться в неприятности с близнецами Хвостоунами. Их с Минни постоянно отчитывали на уроках, чаще всего – за громкий смех.

Однажды Минни, Бетти и Бобби так развопились на физкультуре (близнецы обожали карабкаться по верёвке задом наперёд, а это дико весело!), что их наказали – потребовали провести всю большую перемену в классе. Увы, к этому моменту у Хвостоунов уже проросли клыки, и как раз в тот день они испытывали всепоглощающее желание жевать что-нибудь. К радости Минни! Так что за эту скучнейшую перемену вместо написания эссе о вреде смеха во время занятий они попросту сгрызли карандаши до самого ластика. Остановиться на этом у них не получилось. В конце концов, для африканских гиен совершенно нормально грызть всё подряд – и уж близнецы-то не виноваты, что застряли в стенах классной комнаты в Теддингтоне.

– Как насчёт ножек от стула? – воодушевлённо спросила Минни. Она привыкла к забавному виду гиен за годы и была от них в полном хвосторге. И уж от такой её идеи у них просто слюнки потекли!

– Вкуснятина! – прокомментировал Бобби, принимаясь за ножку учительского стула.

– Похоже на свиные шкварки! – согласилась Бетти, сплёвывая сосновые щепки на пол.

– Какие же вы заба-а-авные! – вскрикнула Минни, хватаясь за бока. Прошло несколько минут восторженного поглощения стульев, и прозвенел звонок. Близнецы неохотно вытерли пасти и вернулись на места как раз к тому моменту, когда в класс засыпались остальные ученики и начался урок.

– Итак, дети, – произнесла учительница миссис Миллин, присаживаясь, – кто может правильно написать слово…

Но прежде чем она успела озвучить, какое же слово нужно написать, её прервал резкий скрип, и стул под нею рухнул – развалился на части! Бедная миссис Миллин приземлилась на спину, ноги её раскинулись в стороны, выставляя напоказ небесно-голубые панталоны, – тут уж никто в классе не удержался от хохота. Но громче всех смеялись Хвостоуны.

Снова они попали в неприятность.