Электронная библиотека » Э. Гейзевей » » онлайн чтение - страница 2


  • Текст добавлен: 14 ноября 2013, 04:03


Автор книги: Э. Гейзевей


Жанр: Зарубежная образовательная литература, Наука и Образование


сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 2 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Шульц обратился к механику:

– Как там аккумуляторы?

Штейнметц уныло покачал головой:

– Уже почти на пределе.

Шульц окинул взглядом окружающих его офицеров и матросов. Преследуемые двумя эсминцами и с разряженными аккумуляторами, они находились в безнадежном положении. Подняться же на поверхность было равносильно самоубийству.

– Механик, – кивнул он в сторону Штейнметца. – Вы, Раудзис и Вагнер подготовите заряды для подрыва лодки. Скоро всплывем. Личный состав может покинуть борт, лодку же они не получат.

Кессельхайм остановил Раудзиса, когда тот уныло подошел к нему:

– В чем дело, боцман, что происходит?

– Мы установили подрывные заряды. Аккумуляторы сдохли окончательно.

– И что же будет с нами?

– Приготовься умереть.

Кессельхайм бросился к своему шкафчику и вернулся с зубной щеткой в руках.

Вилли Кляйн с удивлением посмотрел на него.

– Ты что, спятил? – с удивлением спросил он. – Собираешься чистить зубы в такой момент?

– Возможно, в концлагере у них не будет зубных щеток.

Руди Диммлих, взглянув на него, покачал головой:

– Вы что же, думаете, они станут вылавливать нас из воды?

– Ну конечно, – доверительно сообщил ему Кессельхайм. – Ведь они тоже моряки, такие же, как и мы. А какой моряк будет спокойно смотреть, как тонет другой моряк, даже вражеский, и не окажет ему помощи?

– Возможно, они это и сделают, но прежде нам нужно уцелеть под пулеметным и пушечным огнем, которым они накроют нас, когда мы всплывем, – мрачно добавил Вилли.

– Боцман, – отчетливый голос командира перекрыл разговоры смущенных моряков, – установлены ли подрывные заряды?

– Так точно, установлены!

Шульц глубоко вздохнул:

– Отлично. Механик, поднимите лодку на перископную глубину.

Лодка стала медленно и осторожно приближаться к поверхности, когда заработали ее электродвигатели.

– Есть перископная глубина, командир!

Шульц осмотрел горизонт, после чего его лицо вдруг осветила широкая улыбка.

– Опустить перископ! Курс 140 градусов, – уверенным голосом скомандовал он. – Мы сейчас проделаем это!

Он увидел, что эсминцы продолжали вести поиск лодки, поэтому они не смогут остаться на поверхности незамеченными. Однако короткий взгляд на поверхность позволил понять, что есть шанс спасти лодку.

Он хорошо знал эти воды еще с тех пор, когда провел несколько беззаботных дней на борту роскошного лайнера «Оцеана», и теперь знакомый ему маяк позволил точно определить местоположение. Они, оказывается, гораздо ближе к Нарвику, чем предполагали раньше. При этом он также понял, что если они смогут приблизиться к излучине фиорда раньше английских эсминцев, то будут спасены.

– Штейнметц! – крикнул Шульц. – Идите сюда! Какова плотность электролита в аккумуляторах?

– Совсем небольшая, – ответил тот, пожимая плечами.

– Но все-таки? – настаивал Шульц. – Как долго мы еще сможем идти на электродвигателях?

– Право, не знаю, командир, аккумуляторы почти сухие. Возможно, полчаса, а то и меньше. – Он снова пожал плечами. – Право же, не знаю.

– Ясно, – ответил Шульц. – Мы продолжим движение самым малым ходом. Если они позволят нам приблизиться к излучине фиорда, то мы спасены.

Стоящие вокруг командира члены экипажа не могли заметить, насколько напряжены его нервы. Он стоял перед ними спокойный и полностью контролирующий свои действия, поскольку сражался, используя все свое мастерство, хладнокровие и упорство.

Это было первое командование Шульцем субмариной типа VII-С, предназначенной для операций на океанских просторах и специально разработанной для борьбы с союзническими конвоями. Прежде чем получить под командование «U-64», он прошел службу на «U-10», небольшой подлодке водоизмещением всего 250 тонн, предназначенной для операций в прибрежной зоне, и совершил на ней два боевых похода вокруг Оркнейских островов. Она несла слишком малые запасы топлива, чтобы совершать операции на больших океанских просторах, и не располагала запасом торпед, что обесценивало такие рейды. Она скорее подходила для тренировки экипажей, чем для проведения боевых операций. И таким был в это время весь подводный флот Германии.

А вот «U-64» – совсем другое дело. На этой лодке можно было воевать по-настоящему. Обладая исключительной мневренностью, она управлялась так же легко, как быстроходный катер. Ей было достаточно нескольких секунд, чтобы уйти под воду. Она покидала базу, до краев заполненной топливом, провизией и торпедами, и могла вести боевые операции в любой точке Северной Атлантики. Это был замечательный подводный корабль, и первейшей обязанностью его командира было сохранить эту ценнейшую боевую единицу. До последней возможности.

– Всплыть на перископную глубину. – Эта произнесенная спокойным голосом команда нарушила напряженную тишину отсека. Шульц наклонился, чтобы схватиться за ручки перископа, и выпрямился вместе с его поднятием. Он видел, как вода становится все светлее по мере подъема лодки, пока перископ не пробился сквозь гребешки пенящихся зеленых волн. Он сразу же рассмотрел сквозь оптику небо в поисках самолетов, затем также торопливо оглядел горизонт. Все было пустынным. Два эсминца еще виднелись на горизонте, на большом удалении от лодки. Теперь лодка уже достигла излучины фиорда. – Руль на правый борт! – приказал Шульц рулевому на вертикальном руле, после чего с улыбкой триумфатора повернулся к находящимся в центральном посту членам экипажа.

Прошло всего лишь несколько минут с того момента, как эсминцы исчезли из вида, а он уже дал команду на всплытие. Как только лодка всплыла, заработали дизели, мелкой дрожью сотрясая корпус.

– Эй, механик, все отлично!

В центральном посту возникло лицо механика.

– Спасибо, командир! – выкрикнул он в ответ. – Но теперь мы можем идти только на дизелях. Аккумуляторные батареи разряжены полностью. Даже на пол-оборота гребного винта не хватит.

– А нам теперь этого и не надо, механик, – рассмеялся Шульц. – Следующие эсминцы, с которыми мы встретимся, будут наши.

Он посмотрел в бинокль по направлению движения лодки. И тут же его улыбка сменилась выражением тревоги, а глаза сузились.

– Господин капитан-лейтенант… – начал говорить сигнальщик.

– Да-да, я вижу, – прервал его Шульц, – это, скорее всего, немцы.

Они с беспокойством наблюдали за тем, как прямо по курсу всплывает какая-то субмарина. Потребовалась всего лишь минута, чтобы обменяться опознавательными знаками, и скоро лодки уже стояли борт о борт.

Шульц поприветствовал Виктора Шютце. Командир «U-25» рассказал, что никаких вражеских кораблей впереди вплоть до Нарвика нет, и предложил содействие и охрану, узнав, что «U-64» лишена возможности идти подводным ходом. К полудню они благополучно достигли рейда Нарвика.

Все послеполуденное время Шульц провел на борту германского эсминца, получая новые приказы и распоряжения, когда внезапно объявленная воздушная тревога заставила его поспешить на борт своей лодки. Однако, когда он поднялся из внутренних помещений эсминца на палубу, пройти на лодку оказалось невозможно: вокруг дождем сыпались бомбы. Он смог лишь беспомощно наблюдать за бомбежкой. К счастью, лодка не получила повреждений, хотя, находясь у стенки пирса, была хорошей мишенью для бомбардировщиков.

Когда рассеялся дым взрывов, он не заметил каких-либо повреждений корпуса лодки, но с облегчением вздохнул лишь поднявшись на ее борт и удостоверившись в ее полной сохранности.

Вскоре «U-64» уже была готова к выходу в море и через несколько часов после прибытия в Нарвик снялась со швартовов и взяла курс в открытое море. В соответствии с полученными приказами, ей надлежало топить вражеские корабли, стремящиеся зайти в Вест-фиорд.

Шульц направил лодку в примыкающий к Вестфиорду Херьянгер-фиорд, чтобы занять удобную позицию для слежения за судами, следующими в Нарвик, и атаковывать оттуда английские суда, пытающиеся прорваться в Нарвик.

Лодка уже приближалась к точке, выбранной командиром для ведения наблюдения за вражескими судами в погруженном положении, когда гидросамолет, внезапно поднявшийся с палубы английского военного корабля «Ворспайт», спикировал на лодку прямо со стороны солнца. Окружающие узкий фиорд горы скрывали приближение самолета до того самого момента, когда он оказался прямо над их головой.

– Приготовиться к погружению! Руль право на борт! – резко и громко скомандовал Шульц. – Расчету – к зенитной автоматической пушке!

Времени на погружение уже не было. Однако самолет можно будет поразить зенитным огнем, когда он снова появится над ними, снизившись достаточно, чтобы оказаться в зоне действия зенитного пулемета калибра 20 мм, – единственный шанс на отражение атаки самолета при этих обстоятельствах.

Карлхен Венцель успел лишь дать несколько беспорядочных очередей, однако все его снаряды прошли мимо цели, и самолет продолжал кружить над субмариной. Наконец он сбросил бомбу, которая угодила в носовую часть лодки. Она буквально подпрыгнула, как раненое животное. Часть подводников, находившихся в это время на палубе, сбросило за борт взрывной волной.

Как только самолет удалился, на мостик стали поступать доклады о полученных лодкой повреждениях и жертвах. Все члены экипажа, находившиеся в носовой части, погибли, и лодка, быстро набирая воду через пробоину в прочном корпусе, быстро погружалась.

– Всем за борт! – приказал Шульц находившимся на палубе, а затем крикнул в открытый люк: – Всем выходить наверх! Быстро!

– Быстро наверх! – послышался голос Штейнметца изнутри лодки. – Поторапливайтесь, если не хотите промочить ноги!

Почувствовав, как палуба наклоняется под его ногами, Шульц понял, что лодка погружается слишком быстро, чтобы все люди успели выйти наружу. Но ему также было известно, что глубина моря в этом месте не превышает 35 метров и люди смогут всплыть на поверхность, даже если лодка ляжет на грунт. Ведь они знали, как действовать в подобных случаях, и даже участвовали в практических занятиях, правда, под наблюдением опытного инструктора, когда-то поставившего рекорд по глубине погружения без спасательного аппарата. Шульц не сомневался, что все успеют благополучно достигнуть поверхности.

– Пипенхаген, подойдите сюда, – сказал Шульц одному из находившихся на палубе матросов. – Спуститесь вниз и скажите всем, чтобы надели индивидуальные спасательные аппараты и после того, как лодка ляжет на грунт, выходили наружу и всплывали на поверхность, как их учили.

Матрос палубной команды Артур Пипенхаген спустился в люк. И Шульц закрыл за ним крышку. Едва он успел сделать это, как палуба выскользнула у него из-под ног и он оказался в ледяной воде фиорда.[2]2
  «U-64» тип IX-13 вступила в строй 16 декабря 1939 г. Потоплена 13 апреля 1940 г. глубинными бомбами британского палубного самолета линейного корабля «Ворспайт» в заливе Уфут Херьянгер-фиорда Норвежского моря в точке с координатами 68° 33,3' с. ш. 17° 30,45' в. д. Погибло 8 человек. В 1957 г. поднята норвежцами и пошла на слом.


[Закрыть]

Шульц поплыл в сторону берега, слыша всплески воды под руками плывущих впереди, а затем до него донеслись крики людей с отчаливших от берега лодок, которые направлялись спасать пловцов. Он продолжал плыть, однако с каждым взмахом рук все больше терял силы, а отяжелевшая от воды одежда все сильнее тянула его ко дну. Тело сковывал холод, быстро иссякали силы, и он понял, что не сможет удержаться на плаву до подхода лодок.

Кто-то, плывущий рядом с ним, закричал:

– Эй, я нашел бочку! Кому-нибудь нужда помощь?

– Подтолкни ее сюда! – с трудом выдохнул Шульц. – Я не могу больше плыть.

– Держись! Сейчас помогу.

Несколькими секундами позже к нему подплыл матрос и подтолкнул пустую бочку из-под топлива. Шульц ухватился за нее, и они медленно поплыли к берегу. Он так и не смог понять, откуда взялась эта спасительная бочка. Скорее всего, упала с палубы какого-нибудь судна, потопленного в фиорде. Важно было другое – она спасла ему жизнь.

Они услышали крики людей на берегу, произносимые на немецком языке, и тут же заметили небольшую лодку, плывшую рядом с ними. Протянутые руки помогли им забраться в лодку. Сидящие в лодке сказали им, что видели, как самолет бомбил подводную лодку, а поэтому и вышли в море, чтобы подобрать из воды людей с нее.

Шульц плотно завернулся в шерстяное одеяло и сидел, съежившись, на дне лодки, рассеянно разглядывая знаки, нашитые на униформе спасителей. Это было изображение небольшого альпийского цветка – эдельвейса, – эмблемы немецких горно-стрелковых частей. Эти элитные части вермахта также принимали участие во вторжении в Норвегию и в настоящее время стояли лагерем вдоль побережья фиорда. Шульц с иронией подумал о том, что вряд ли мог бы ранее предположить, что спасением экипажа подводной лодки займутся солдаты сухопутных частей.

Как только они достигли берега, их окружили солдаты, помогли снять с них промокшую одежду. После этого их полузамерзшие тела хорошенько растерли и завернули в шерстяные одеяла. После этого каждому из спасенных дали по стакану красного вина. Однако лишь через несколько часов их перестал сотрясать озноб.

Шульц торопливо пересчитал членов экипажа и пришел к выводу, что тринадцать человек, включая его самого, уже на берегу. Они были в безопасности. Теперь его волновала судьба тех, кто мог находиться в ледяной воде фиорда.

– Позовите вашего командира, – приказал он одному из солдат. – Я должен видеть его немедленно.

Полковник, командующий группой горных стрелков, внимательно выслушал дрожащего от холода и, по-видимому, находящегося в состоянии шока командира лодки, когда тот доказывал ему, что необходимо срочно послать солдат на лодках для поисков оставшихся в живых членов экипажа его субмарины.

– Хорошо, господин Шульц, – с пониманием проговорил полковник, наполняя себе вином стакан. – Я понимаю ваши чувства, однако мы спасли всех членов вашего экипажа, оставшихся в живых. Больше нет ни одного.

– Нет, вы не понимаете, господин полковник, – продолжал настаивать Шульц, испытывая чувство неловкости от того, что абсолютно гол, не считая армейского одеяла, и трясется как осиновый лист. – Через двадцать минут появятся еще двадцать человек из экипажа.

– Да-да, – любезно соглашался полковник, – выпейте-ка пока ваше вино, все будет в порядке.

– Ничего не будет в порядке, если вы оставите моих людей замерзать и тонуть! – выкрикнул Шульц.

– Пожалуйста, господин Шульц, успокойтесь, – настаивал полковник, – выпейте еще стаканчик.

– Господин полковник, выслушайте меня во имя Господа Бога! – взмолился Шульц, чуть не плача от отчаяния. – Я объясняю вам, что оставшиеся в живых люди моего экипажа, выйдя из лодки, сейчас должны всплыть на поверхность и кто-то должен помочь им добраться до берега, спасти их от смерти!

Полковник вздохнул. Судя по всему, этот бедняга – командир лодки – просто пьян и находится на грани истерики, не в силах прийти в себя после переохлаждения, и, наверное, не станет ни есть, ни пить, ни спать и вообще что-либо делать, пока в его голове сидит идея, будто таинственным образом должен вдруг появиться остаток его команды.

– Лейтенант, – крикнул он, – возьмите с собой несколько человек и постарайтесь поискать, нет ли там в воде еще людей с этой подлодки.

– Господин полковник, мы вытащили из воды всех до одного, – ответил ему лейтенант.

– Все равно, поищите еще.

На лице лейтенанта отразилось недоумение, однако он оставил возражения при себе, отдал честь и пошел исполнять приказ.

Полковник снова обратился к Шульцу:

– Теперь вы чувствуете себя спокойнее, господин Шульц?

Шульц слабо улыбнулся:

– Да, господин полковник. Я очень вам признателен.

– Тогда вам следует еще немного выпить и поспать, господин капитан-лейтенант.

– Нет уж, я дождусь, пока все мои люди окажутся здесь, – ответил Шульц. – Я буду спать крепче, зная, что они в безопасности.

Полковник пожал плечами и с состраданием посмотрел на командира лодки. Ему выпали тяжелые испытания, и, конечно, это не могло не отразиться на его физическом и душевном состоянии. Как он еще дрожит от озноба! Видно, холод пробрал его до костей. Он, по-видимому, так и не смог осознать, что с его лодки спаслась всего лишь горстка людей. Конечно, подводники очень крепкие люди, наверное, такие же, как и его стрелки. Им понадобится немного времени, чтобы прийти в себя, а пока, пожалуй, не стоит беспокоить и без того расшатанные нервы командира.

Атака самолета вызвала полное замешательство на борту подлодки. В двенадцать часов Карл Кессельхайм отправился на вахту в радиорубку. Он еще не успел позавтракать, потому что кок Адольф Шефер припозднился с приготовлением отбивных котлет – обстоятельство, которому были обязаны своей жизнью многие из команды. Если бы обед состоялся в установленное время, половина людей оказалась бы в носовой части лодки, куда угодила бомба.

Кессельхайм только что настроился на волну военных сообщений, как вдруг услышал приказ командира: «Стоять к погружению, артиллерийским расчетам на палубу». Вслед за тем он услышал очереди зенитного пулемета. Он попытался узнать у людей из центрального поста, что происходит, но они были в таком же неведении, как и он сам.

После этого корпус лодки сотрясли два взрыва, и именно в то время, когда радиокомментатор сообщал точное время. Это было ровно в 13.13.

Носовая часть лодки содрогнулась от устремившихся в нее потоков воды, и уже через несколько секунд на лодке воцарилась мертвая тишина. Кессельхайм решил, что повреждения не столь значительны, как ему показалось вначале, когда он услышал команду «экипажу покинуть лодку».

Лодка была уже подготовлена к погружению, все водонепроницаемые переборки задраены. Это приводило к разделению лодки на ряд изолированных друг от друга отсеков, поэтому затопленными могли оказаться только отсеки в носовой части, но и этого было достаточно для того, чтобы лодка погрузилась под воду. Люди в панике бросились к трапу рубочного люка, руководствуясь стихийным правилом «каждый спасается, как умеет». Ведь они не были теми мелодраматичными героями, которые в таких обстоятельствах должны спокойно и с улыбкой стоять, ожидая решения своей судьбы, а были всего лишь простыми моряками, которым прежде всего дорога собственная жизнь, у которых были любимые женщины и жены. И огромное желание остаться в живых.

Кессельхайм как раз достиг рубки, когда крышка рубочного люка захлопнулась у него над головой и лодка начала погружаться. Его руки судорожно вцепились в холодную сталь поручней трапа, и чувство ужаса, которое владело им до этого, внезапно перешло в чувство глубокой печали от того, что он должен умереть. Он так и не доживет до 21 года, не сможет отметить свой день рождения. Внезапно раздался глухой удар – лодка мягко коснулась грунта. Кессельхайм, к своему удивлению, понял, что она благополучно легла на грунт на глубине 35 метров. Прямо под ним на трапе его приятель и коллега по радиослужбе Вилли Буль проговорил:

– Нам нужно открыть люк. Поможешь мне?

Они оба поднялись на самый верх трапа и принялись вдвоем давить на крышку люка.

Они изо всех сил старались приподнять ее, пока Кессельхайм не понял бессмысленность их затеи.

– Мы просто идиоты, Вилли, – сказал он. – Как ты думаешь, усилиями всего лишь двух человек можно преодолеть давление воды на крышку?

Внезапно Вилли стал громко требовать:

– Раздобудь взрывчатку! Нужно взорвать ее!

Другие матросы пытались успокоить его, однако он не умолкал. В конце концов здоровяк Гансхен Фрёлих сунул ему под нос свой кулачище и спокойно объяснил, что сломает ему шею, если он не прекратит орать.

Очевидная серьезность этого намерения наконец привела Вилли в чувство, и он слабо и беспомощно улыбнулся, сделав рукой неуклюжее движение в знак извинения за свое идиотское поведение.

Пипенхаген сообщил всем инструкцию командира по шлюзованию и начал подготовку к выходу из лодки. Морякам удалось найти несколько спасательных жилетов и дыхательных аппаратов. Но поскольку большая часть этих аппаратов хранилась в носовой части лодки, на всех аппаратов не хватило. К счастью, лодка легла на грунт на не очень большой глубине, что делало реальной возможность подъема на поверхность и тех, кому не хватит дыхательных аппаратов.

Однако в настоящий момент не оставалось ничего иного, как ждать. И каждый из находящихся в отсеке старался сохранять самообладание и не поддаваться страху, растекавшемуся по лодке подобно электрическому току. Кессельхайм покинул переполненную рубку и спустился вниз. Уровень воды неумолимо повышался, пока он, теперь в полном одиночестве, сидел в центральном посту за штурманским столом, размышляя о том, что ожидает его в ближайшие минуты. И тут ему в голову пришла мысль, что в дизельном отсеке еще могут быть оставшиеся в живых. В полной темноте он нащупал переборочную дверь и стал изо всех сил стучать по ней и кричать.

Через некоторое время он услышал чей-то голос с противоположной стороны. Это был старшина мотористов Вальбрёль. Он спросил, каков уровень воды в центральном посту и сможет ли Кессельхайм открыть дверь, не затопляя дизельного отсека. После того как Кессельхайм убедил его, что ничего страшного не произойдет, тяжелая стальная дверь резко открылась. Как оказалось, внутри дизельного отсека находилось 20 подводников.

А поскольку кормовая часть лодки была еще суха, возникла необходимость ее частичного затопления. Это было необходимо, чтобы они могли выйти наружу. Причем это была очень несложная процедура, требующая для осуществления не более четверти часа. Кроме того, это было необходимо еще и для того, чтобы внутри лодки оказалось достаточно воды для заполнения ею выходного тубуса и выравнивания давления снаружи и внутри лодки, что позволило бы открыть аварийный люк. При этом внутри лодки оставался бы достаточный для дыхания объем воздуха.

Однако в данном случае лодка лежала на грунте с дифферентом[3]3
  Дифферент – наклон корабля в продольной плоскости.


[Закрыть]
45 градусов, что создавало для людей внутри нее определенные трудности. Во-первых, было исключительно трудно передвигаться, а кроме того, требовалось впустить внутрь еще и несколько тонн забортной воды для заполнения тубуса.

Постепенно заполняющая лодку забортная вода уже затопила аккумуляторы, и подача электроэнергии прекратилась. Поэтому приходилось пользоваться аварийными фонарями.

Уровень воды все повышался. Несколько человек забрались на дизели. Там они, кто стоя, кто сидя, переговаривались между собой, по большей части о всяких несущественных вещах, что помогало им ждать. Пронизывающий холод все больше сковывал их.

Один из записных балагуров торпедного отсека, Ганс Виганд, обычно оптимистично настроенный парень, внезапно с печалью в голосе заявил:

– Если бы я знал, что все это так обернется, я непременно уплатил бы свой долг в войсковой лавке.

Стоящие рядом с ним двое старшин машинной команды спокойно обсуждали перспективы будущей мирной жизни. Фред Хумке спросил Филиппа Люфта:

– Ты думаешь, мы сможем выбраться из этой передряги?

– Конечно выберемся, – с уверенностью ответил Люфт, добавив при этом: – Ты обязательно увидишься с женой и детишками.

– И вправду так думаешь?

– Абсолютно уверен!

А голос сидящего к нему спиной матроса был преисполнен безнадежности:

– Мы никогда не выберемся отсюда, никогда!

Это причитание продолжалось бы еще долго, если бы Филипп Люфт не повернулся к сидящему за его спиной и не прервал бы его монотонное бормотание замечанием:

– Послушай, если не возражаешь, переверни пластинку!

– Мы никогда не выберемся!

– Я же сказал тебе, чтобы ты, наконец, заткнулся!

Некоторые из находящихся в отсеке начали молиться:

– Пресвятая Дева Мария, помоги мне!

Вилли Кляйн прервал молящегося полушутя-полусерьезно:

– Подожди минутку, приятель, ведь ты здесь не один!

– О боже, если бы здесь не было так холодно! – прозвучал дрожащий голос, сопровождавшийся дробным стуком зубов.

Вдруг один из молча сидевших на дизеле подводников сорвался и скрылся под водой. Ганс Виганд и Филипп Люфт быстро выловили его, однако он был уже мертв. По-видимому, у него отказало сердце. Это был Карл Рейхенталь из команды дизелистов, с виду очень здоровый баварец по прозвищу Краксель.

Дышать становилось все труднее. Кессельхайм не мог избавиться от мыслей о Рейхентале: по крайней мере, для него закончились все эти мучения. Он даже позавидовал ему и подумал, что было бы лучше умереть вот так, внезапно. Интересно, сколько времени тонет человек? Пять минут? Конечно, не дольше. А он наверняка потерял бы сознание уже через три минуты.

Наконец аварийный тубус был заполнен водой. И наступил момент для выхода на поверхность. Первым в тубус поднялся Руди Диммлих, моторист. Остальные подождали две-три минуты после того, как он вошел туда. За это время он должен был либо выйти за борт, либо утонуть прямо внутри тубуса.

Кессельхайм надел спасательный жилет, который передал ему Диммлих. Люфт обнял его:

– Вперед, Шерри. Ты следующий.

Кессельхайм влез в тубус. Он боялся, что не сможет задержать дыхание на время, необходимое для подъема на поверхность. Или что застрянет прямо в тубусе.

Однако, начав подъем к поверхности, почувствовал необычайное облегчение от мысли, что сумел преодолеть все страхи.

Он открыл глаза и увидел, как лодка постепенно теряется в сумраке глубины. Ему казалось, что он поднимается со скоростью лифта, и вскоре он увидел лучи света сквозь волнующуюся поверхность моря.

Наконец он достиг поверхности моря. Покрытые снегом горы, окружающие фиорд, были необыкновенно красивы. Переполненный счастьем, что остался жив, вырвавшись из этой проклятой лодки, он даже не чувствовал пронизывающего холода. На расстоянии примерно 50 метров от себя он заметил лодку с сидящими в ней тремя людьми. Один из них был Руди Диммлих. Одновременно с этим он почувствовал, как его схватили сзади за воротник спасательного жилета чьи-то руки. Это были двое солдат с другой лодки.

Подводники, в своих спасательных жилетах покачивающиеся на поверхности фиорда, походили на бутылочные пробки. Вскоре их всех выловили. Когда лодка, в которой находился Кессельхайм, подошла к берегу, он увидел лежащего в другой лодке без сознания и с кровоточащим ртом Гансхена Фрёлиха. Рядом с ним находились члены экипажа лодки, которых он в последний раз видел в рубке подлодки.

Это они закрыли за ним крышку люка и заполнили рубку водой, когда он решил спуститься внутрь подлодки. Шестеро из восьми, находившихся в рубке, вышли наружу через верхний рубочный люк.

Фрёлих был в состоянии вспомнить лишь часть пережитого. В кромешной тьме, царившей в рубке, им пришлось на ощупь искать выход наружу, а сильный дифферент лодки, лежащей на грунте, еще больше дезориентировал их в этой тьме. Фрёлих полностью отключился и не помнил, как он в конце концов выбрался на поверхность. Его подобрали на поверхности в бессознательном состоянии. Курт Иоринг и Вилли Буль так и не смогли подняться на поверхность, и никто не знал, по какой причине.

Тело Буля обнаружили плавающим в водах фиорда лишь через три месяца. Как видно, подлодка сама отпустила его на свободу.

И вот теперь Кессельхайм испытывал боль во всем теле, от головы до пяток. Его ноги почти утратили чувствительность, но он, тем не менее, оттолкнул помогавших ему солдат, стремясь самостоятельно ступить на сушу.

Доктор, осматривавший спасенных моряков, с симпатией похлопал его по плечу и сказал:

– Ты молодец, приятель!

После чего Кессельхайм упал как подкошенный.

Спасенных на время разместили в частных домах, разбросанных по побережью фиорда, где они должны были отогреться и прийти в себя.

Кессельхайм, переодетый в сухую армейскую форму, наконец-то смог забраться под одеяло на одной кровати с дизелистом Францем Тренцем. Они лежали рядом, оба сотрясаемые ознобом, стуча зубами, как кастаньетами, и смеясь от радости, что оба остались живы, в то время как хозяйка дома вместе с дочерьми промывала им воспаленные глаза.

Вскоре в комнату к ним поместили еще несколько моряков с лодки. И в то время, как они сообща пытались оценить, сколько же человек из команды сумели спастись, один из моряков, глядя в окно, вдруг закричал:

– Эй, ребята, посмотрите-ка, сюда идет такая девчонка, каких я еще никогда не видывал!

Они с удивлением уставились в окно на идущую по дорожке к дому комическую фигуру.

Края юбки, разбрасываемые энергичными, совсем не женскими шагами, развевались вокруг мускулистых ног. Все издали крик ликования, узнав в этой фигуре старшину машинной команды Бёзнера. Оказывается, в доме, куда их поместили, не оказалось мужской одежды. Поэтому, когда командир лодки известил его о том, что ему поручено составить список спасенных с лодки, он смог найти для себя только женское платье. Это был, пожалуй, единственный случай в истории ВМС Германии, когда унтер-офицер исполнял приказы командира, одевшись в женское платье.

Уже к вечеру находчивый офицер артиллерийско-технической службы лейтенант военно-морского флота Герберт Кунт нашел необходимое количество армейского обмундирования. Так что моряки смогли прибыть в расположение горнострелкового полка как солдаты, а не участники маскарада.

Через несколько дней они получили сообщение от адмирала Дёница о том, что тот организовал их переправку обратно в Германию. Им пришлось снова облачиться в гражданское платье (разумеется, не в юбки), и они, помещенные в запломбированные вагоны поезда, проехали через Швецию, затем пересели на пароход, идущий в Гётенхафен, а уж оттуда снова поездом прибыли в Вильгельмсхафен. Всю дорогу они болтали о своих приключениях и веселились, глядя на своего командира, одетого в бриджи и зеленую шляпу, и пришли к общему согласию, что по горло сыты службой на подлодке. Однако у главного командования были свои планы относительно их будущего. Представитель командования встретил их следующими словами:

– Моряки! Вы прошли через большие испытания, и было блестящим достижением то, что большинство из вас оказались способными покинуть затонувшую подводную лодку. Это испытание спаяло ваш коллектив еще крепче, и я, по возможности, предоставлю в ваше распоряжение новую субмарину.

Этой субмариной стала «U-124».


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации