Текст книги "Петрович"

Петрович
Е. Якутина

© Е. Якутина, 2023

ISBN 978-5-0060-8235-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Моим родителям посвящается

ПРОДУКТЫ

Светлана Ивановна часто просит Петровича сходить в магазин за хлебом, молоком и за чем-нибудь к чаю. У Петровича память слабая, да он и сам это знает. Напиши, говорит, мне на бумажке, а то я забуду. Светлана Ивановна в такой момент сердится, что ты двух продуктов не запомнишь – хлеба половинку и пакет молока. Ну, вздыхает Петрович… Приносит из магазина булочку. Светлана Ивановна ахает, да я ж тебя просила хлеба и молока. Булочка-то нам на что к обеду? Хлеб-то где? Ну, вздыхает Петрович.

В следующий раз пишут записку: вот, купишь хлеб, молоко, булочку, картошку. Петрович сосредоточивается, не слушает наставлений где получше и подешевле все продукты купить, машет рукой, мол, сам знаю. Приносит из магазина булочку. Да что ж такое, всплескивает руками Светлана Ивановна, да я ж тебе записку писала? Забыл в нее посмотреть, сурово отвечает Петрович.

Юной женщиной Светлана Ивановна, а тогда Светочка, приехала за молодым сержантом Николем Петровичем, а тогда Колей, от Черного моря в степной край, в съемную комнатку в частном доме – ни удобств, ни плиты. Холодно и голодно. А молодой муж – красавец, глаза ярко-голубые, пышный чуб над точеным лицом. В комнате продуктов нет, воды нет. Светочка попросила сходить в магазин и купить что-нибудь к ужину. Коля принес три килограмма макарон. Прям вот садись и грызи. Так сели и погрызли. Весело.

С тех пор прошло шестьдесят лет, верите?

Светлана Ивановна просит Петровича – купи хлеба половинку. А тот приносит два батона. Просит полкило сахара – приносит килограмм. Сам не просит никогда ничего к чаю, на диете оба, сахару нельзя. А он приносит булочку.

Юность голодная была, да. То война и восстановление, то вроде все наладилась, а магазины все пустые и очереди за продуктами, то вдруг объявили, что экономика развалилась, то олимпиада, то перестройка. Никак не наестся Петрович. Никак жену не накормит. Покупает булочку.

ДАЧА

Полил Петрович дачу. Щедрой рукой залил всё что видел: клумбы, грядки, дорожки… Светлана Ивановна ругалась. Пошла собирать урожай, где полито. Нога поехала в грязи, она шлёпнулась в жижу, ободрала ногу о железную огородку грядки. Петрович рванул её спасать. Нога соскользнула с твёрдого в болотце и сверзился Петрович прямо на молодой щавель. Петрович остался невредимым, синяк и ссадина, Светлану Ивановну дочь подняла, не без труда по такой слякотной поверхности. Щавель не выжил.

РЕМОНТ ЛАМПЫ

Дочь Лена подарила Петровичу новую настольную лампу. Петрович понял, что для неё нужна какая-то волшебная лампочка и пошёл в магазин, чтобы спросить какая. Описал конструкцию так, что продавец попросил принести лампу для оценки бедствия. Петрович разобрал конструкцию лампы вплоть до винтиков – даже выключатель, провода отсоединил, отодрал нижнюю подкладку от постамента. Взял патрон и пошёл в магазин. Ему продали лампочку с тонким цоколем. Петрович два дня собирал лампу. Понадобились новые детали, изолента. Собранная лампа вид получила кривоватый – абажур не укреплен на платформе и падает. Дочь Лена обиделась, ёлки, всего же лампочку надо было вкрутить. Светлана Ивановна наругала Петровича. Петрович разобрал лампу. Три дня искал запасные детальки в кладовке. На восьмой день от пришествия лампы в жизнь Петровича, наконец, пришло спокойствие. Лампа собрана, горит тихим уютным светом под мягким тканевым абажуром. Петрович сидит возле лампы и делает вид, что читает потрепанную книжку про войну, а на самом деле кемарит, тихонько похрапывая.

ЛОТЕРЕЯ

Петрович решил выиграть три миллиона рублей. Кто-то ему дал книжечки от фирмы, которая посылочной торговлей занимается. А там написано – для тех, кто заказывает наши товары, есть лотерея, покупаешь товар в этом месяце и участвуешь. И можешь выиграть три миллиона рублей. И мотивирующая фотография толстого мужика, который стоит в жилой комнате, а на полу у него коробочки, коробки и коробищи, видимо, с товаром этой фирмы посылочной, и мужик стоит и улыбается.

Петрович в тайне от Светланы Ивановны, чтобы сделать ей приятное, заказал массажер для головы. Пластмассовая плюшка, в ней железные штырьки натыканы, по волосам ведешь – огонек горит. Затем он заказал терку для шоколада. Не нужна она – у обоих, помним, сахар, и сладкое нельзя. А в ветеранской организации на праздники конфеты в коробках. И когда Петрович выступает перед школьниками на День Победы или на 23-е февраля, тоже учителя норовят конфеты дать. Коробки копятся в холодильнике, затем Светлана Ивановна потихоньку переправляет дочери Лене, потому что там внуки.

Следом в квартире появились несколько книжек, из классики. Их скрыть уже было нельзя, и Петровичу пришлось сказать, откуда книжки прибыли, и зачем он их купил. Массажер для головы был торжественно подарен. Светлана Ивановна подумала и велела, если уж нельзя отказаться от глупой, в целом, затеи, то покупать надо полезные в хозяйстве вещи. Ничего полезного в каталоге не нашлось. Но Петрович заказал матрасик: в пол человеческого роста, с еле уловимой вибрацией вдоль и слегка подогреваемый электричеством. Матрасик хороший, приятно на нем полежать. Три раза полежала Светлана Ивановна, один раз Петрович. Потом началась дача, сезон, жара – матрасик загнали на антресоли, там и пылится до сих пор.

КОМИТЕТ

Петрович член ветеранского комитета области. Раз в неделю он едет в городской Дом офицеров или в областной архив, или в музей, где собираются те, кому небезразлична жизнь стариков, воевавших в Великую отечественную или тех, кто работал для фронта и победы. Ветераны пьют чай с конфетами, разговаривают. Обсуждают будущие выступления перед школьниками – кто куда пойдет, кто болеет и пойти не может, кто умер.

Их мало осталось. И все реже Петрович ездит на очередные похороны ветерана. У Петровича, как самого общительного и веселого, обязанность от Комитета – он поздравляет ветеранов с праздниками. С самого утра, например, в Новый год, берет телефон, записную книжку и по списку обзванивает: с каждым поговорит, про здоровье спросит, про детей, внуков, правнуков, про подготовку к дачному сезону и виды на урожай. Раньше и в послеобеденное время все сидел с телефоном. Сейчас часа за два, а то и за час управляется, список живых всё короче.

Как-то в ноябре пошел Петрович на заседание Комитета. Днем звонок в дверь, пришёл его соратник. Вот, говорит, вам ключи от вашей квартиры. Светлана Ивановна побледнела, раскрыла рот спросить, потом закрыла, и было уже приготовилась упасть в обморок. Ну как дедовы ключи могут ещё у постороннего человека очутиться? А соратник показывает на надетую на себя куртку – вот и куртка вашего деда. Дочь Лена шагнула ловить Светлану Ивановну, прикидывая расстояние от неё до телефона, чтобы скорую вызывать…

Оказалось, Петрович из Комитета уходил раньше всех и надел чужую куртку, и поехал в поликлинику на укол, рука сильно болела.

ТЕЛЕФОН

Петрович учился в юности на радиста. Живут нынче на первом этаже, на балконе-лоджии в своё время сделал подпол, там хранит старые и давно забытые вещи. Среди них – потрепанная жизнью радиола, с большими, желтыми от времени, ручками, с помощью которых нужно было ловить радиоволну. От этого агрегата остались ржавый остов, экран с ручками, и печальные проводки разного цвета. Светлана Ивановна, когда порядок наводит в доме по весне, все норовит эту радиолу выбросить. Петрович не дает, сердится и обещает починить радиолу. Лет тридцать уже.

Каждый год дочери Оля и Лена в сговоре со Светланой Ивановной покупают Петровичу новый телефон. Кнопочные, попроще. Садятся рядышком и начинают пояснять: вот смотри, здесь как в библиотеке каталог. Нажимаешь на надпись, открывается подраздел. Входишь в него, открывается новое меню. И доходишь до нужного – имя человека, которому позвонить. Понял? Да, говорит Петрович, усёк.

Через полчаса после торжественного вручения очередного аппарата, Петрович подсаживается к дочери, которая посвободней от работы за ноутбуком или переписки, и спрашивает, ты объясни мне, как позвонить? Дочь вздыхает, и заново терпеливо начинает заново рассказывать про библиотеку и каталоги. Вот телефонная книга, в каталог заходишь на букву «С» и там все расставлено по алфавиту, все номера телефонов всех твоих знакомых. Ну вот как до этой кнопочек добраться, никак не понять. Подожди, говорит Петрович, я запишу. Вынимает тетрадку, надевает на нос очки и бисерным почерком делает пометки: сперва кнопка «вызов», потом кнопка «Жена Света», а уж затем зеленая трубка.

Дочери уезжают к себе по квартирам, Светлана Ивановна звонит им и жалуется, Петрович опять взял самый старый телефон и глядя в старую свою телефонную книжечку набирает номера знакомых по одной цифре. Никак не хочет разбираться с новым аппаратом. Память плохая совсем. Как он радиолу починит?

Тут решили старые коробки разобрать, выяснилось, что телефонов девять штук. К каждому зарядка. Тяжелая коробка. Каждый аппарат служит год-два, неудобный говорит Светлана Ивановна про то, как Петрович мучается. И телефон отправляется в коробку. Петрович никак не может с этими телефонами совладать. Не понимает, не помнит.

Дочь Лена решила ситуацию поменять, вдруг айфон с виджетами на экране будет удобнее. Четыре дня учились. Уезжала дочь с тревогой, переставить симку-то в старый аппарат уже просто так не получится. Светлана Ивановна обрадовала, говорит, Петрович сидит в телефоне, читает телеграм-каналы: журнал opticmag, про Музей солнечных котов – sunnycats_museum, новостную и про армию. Писать в чат еще не может, но где наша не пропадала, всё впереди.

НОЯБРЬ

У Светланы Ивановны и Петровича в квартире спокойно… К столу все садятся три раза в день по расписанию. В девять завтрак – каша, чай, бутерброд с маслом и сыром. В час обед – суп или щи из свежей капусты, второе, компот. В семь ужин – Светлане Ивановне полегче что, творог, печеная свекла. Петровичу курочку или отбивную с гарниром, с макаронами. Летом – большой салат из огурцов и помидоров, для Петровича пара зубчиков чеснока. Зимой – свои соленья, огурчики, помидорки, турша. Турша – это стручковая фасоль особого сорта. Потому что Светлана Ивановна родом из станицы Даховской, а потом жила с мамой в Адлере, в старинном и большом доме, разбитом на комнаты с отдельными входами для жильцов. Одна комната – одна семья. Дом этот, как выяснила дочь Оля, принадлежал барину. В доме была даже огромная терраса на третьем этаже, чтобы можно было смотреть с горы вдаль, и видно было море. Но терраса принадлежала другой семье и туда не пускали. Один раз там была дочь Лена и рассмотрела море и кораблик. В левой половине дома расселилась армянская семья – шумная и многочисленная. Тетя Лусин готовила тжвжик, женгялов хац и научила маму Светланы Ивановны закрывать на зиму туршу. Теперь турша растет и на даче у Светланы Ивановны на грядках. И ничего, вызревает и не высыхает под степным солнцем. А зимой банка с туршой напоминает о той усадьбе, где прошла юность, о море с корабликом, и о маме Светланы Ивановны, земля ей пухом.

Дочь Лена работает в бывшей детской, стучит по клавишам ноутбука, Петрович и Светлана Ивановна смотрят телевизор, ну как смотрят – Петрович похрапывает уже, свесив голову.

Дача закончилась. Груши сушат в духовке и запах по всей квартире томлёного пирога.

ТЕЛЕВИЗОР

Петрович спит сидя у телевизора. Возьмет пульт в руку, долистнет до любимого телеканала «Звезда» и засыпает сладко.

Ночью все разбредаются по своим комнатам, Петрович устраивается на диване основательно и смотрит все подряд: кино, концерты, новости. Слышит плохо, звук громкий, семейство изредка приходит просит сделать тише, заснуть не могу. Петрович приглушает звук. Мелькают кадры, ничего не разобрать, о чем говорят. Петрович, не выпуская пульта из рук, засыпает.

Ночью или Светлана Ивановна, шепотом ругаясь, или дочь Лена, молча, выключают телевизор, гасят свет в торшере и уходят из комнаты Петровича, стараясь тихо закрыть дверь.

Петрович тут же просыпается, я не сплю же. Светлана Ивановна бормочет, сердится, вижу я, как ты не спишь. Дочь Лена приказывает, ну-ка спи давай. Тут уж Петровичу становится ленно и трудно все заново налаживать, и он засыпает.

Дочь Лена в последний раз купила Петровичу наушники. Как решение всех проблем. Он слышит звук телевизора, все спят. Наушники большие, с кожаными шлемофонами. Как были у военных летчиков в юности Петровича. Освоил Петрович подключение к телевизору, два дня по ночам в квартире тишь да благодать.

На третье утро Петрович говорит сердито, не работают твои наушники, Лена, забери. Дочь посмотрела, руками всплеснула, да зарядка просто закончилась. Электронное устройство, как думаешь они к телевизору присоединяться должны. Ну ладно, пойду заряжу.

ГОСПИТАЛЬ

Петровича подлечивают в военном госпитале. Два раза в год кладут для профилактики: анализы, исследования, позвоночник, желудок, все помаленьку. Пара недель – как в санатории. Кормят до отвала, режим, сон днем по расписанию, молодые офицеры, чтобы поспорить и повоспитывать, военные пенсионеры, чтобы повспоминать и поругать современную армию. Прогулки в парке около корпуса, Светлана Ивановна приносит домашние вкусности.

Ну и ей тоже отдых. Так-то надо три раза в день еду готовить, на стол подавать, а здесь можно и поволынить.

И что же? Светлана Ивановна привыкла к своему распорядку дня. Петровича нет, некому по ночам по квартире шататься, в туалет бесконечно шаркать, воду на кухне пить, дверьми скрипеть, а она все равно прислушивается в темноте – заснул Петрович опять под работающий телевизор или нет, надо идти выключать? И встает все равно в пять утра, как к дачному автобусу привыкла просыпаться. И завтракает в девять, и обедает в час дня. И наготовит борщ в пятилитровой кастрюле, а потом вспоминает – да что я, Петровича нет, а такую бадью наварила, не съем за неделю… Идет в магазин, хотя можно и не ходить, ей одной-то и не надо… И покупает булочку, которую ей Петрович обычно берет. И тоже собой возмущается – не посмотрела другую выпечку, почему не посмотрела, уж можно было и на пробу купить что-нибудь.

Звонит Петрович из госпиталя после полдника, рассказывает новости – кого выписали, кого положили, с какими болезнями. Спрашивает, как дела? Светлана Ивановна и рада бы поведать, и начнет говорить, да только глуховат стал Петрович, не слышит ответы вполовину. Светлана Ивановна начинает нервничать, да и прощается, давай, говорит, я приду навестить тебя и расскажу. Соберет передачу – борщ в банку, булочку, и идет в госпиталь проведать Петровича и поговорить.

И получается, что в лоб, что по лбу: хотела отдохнуть от мужа, а получается, что без него и не отдыхается вовсе.

КОВИД

Очень Светлана Ивановна боялась эпидемии ковида. Надевала маску, перчатки, дисциплинированно сидела дома и старалась в магазин, в поликлинику пореже выходить, и только по большой необходимости. И за цифрами заболеваемости следила, и новости каждый день про ковид слушала. И Петровича ругала каждый день, что тот не верит в эпидемию, и не защищает себя никак. Особенно, что по-прежнему ходит на заседания совета ветеранов. Вот же старые упрямцы, вот так и разносится по городу зараза иностранная.

ЗАБОЛЕЛИ

У Петровича разные болезни, признали и эпилепсию. Откуда эта напасть… Надо таблетки принимать каждый день. А Петрович забывает. Купили таблетницу – насыпаешь порции на каждый день на четыре раза, и можно следить, выпил или забыл. У таблетницы крышечки тонкие, уступчики, за которые цепляться, мелкие: отколупываешь-отколупываешь, да и внезапно дернешь, таблетки рассыпаются. Несовершенное устройство.

Ночью Петрович еле до туалета-ванной дошел – тошнит, рвет его. Руки-ноги трясутся, глаза не фокусируются. Дочь Лена перепугалась, всё, всё, инсульт. Вызвала скорую, пошла Светлану Ивановну будить, а затем успокаивать. Светлана Ивановна бодриться, было уже такое, это эпилепсия, знаю, что делать. Признаки начали проявляться – глаза закатываются, дергается Петрович. Положили ему полотенце под щеку, голову повернули на бок, прижали немного к подушке, чтобы не дергалась. Эти десять минут, что скорая ехала – вечность. Петрович не реагирует, слова не слышит, не понимает.

Увезли Петровича по скорой, но слава Богу, все-таки эпилептический припадок, уж не инсульт. Светлана Ивановна выпила таблетку от давления, еле ноги передвигаются, пошла посмотреть на лекарства в таблетнице Петровича, да вот причина, забыл Петрович в нее, будь неладна, насыпать пилюли от эпилепсии. Да что ж такое.

Петровича лечат в больнице. А он давеча язык прикусил во время припадка и дают лекарства сонные, вообще непонятно, что во рту у него, как говорить, не слова – кирпичи ворочает. Карантин в больнице, не пускают проведать. Вышел Петрович как-то за передачкой, лучше бы не выходил, идет-шатается, держится за стенки, взгляд пустой, Светлана Ивановна как заплачет.

А скоро Новый год. Собрались вдвоем встречать, Светлана Ивановна и дочь Лена. Купли продуктов, продумали меню. И тут им звонят и велят Петровича забрать до праздника – пусть дома. Он же слабый совсем, мы его не дотащим, он же не ходит, как быть? Погода морозная, ветер степной гуляет, а если застудим?

Поехали. Инвалидных колясок нет. Три ступени и 50 метров до машины. Дочь Лена обняла Петровича и говорит – по шажочку пойдем, просто держись за меня. Я спиной буду идти, а ты просто ноги переставляй. Петрович герой, конечно, на характере дошел.

Втащились домой, как есть уложили Петровича на кровать, он и заснул как ребенок.

Отошел Петрович от сильнодействующих таблеток, чуть порозовел, начал кушать как раньше. Отпраздновали Новый год, немного за столом посидели, до 12-ти не дотянули, выпили по глоточку шампанского и спать разошлись.

А дней через пять вдруг заболела дочь Лена – температура, слабость. Три дня муторно было, потом полегче. И Светлана Ивановна заболела – без жара, но спала много и голова тяжелая.

Дочь Лена после каникул уехала к себе в Москву и там тест сделала, оказалось ковидом переболела. И Светлана Ивановна анализ сдала, та же напасть. Решили, что Петрович из больницы ковид принес, когда с приступом там лежал. Потому его перед Новым годом и выписали домой. И всех стариков тогда же домой поотправили, чтобы дома ковидом болели, а не в неврологическом отделении.

А потом все и порадовались – как боялись заболеть, а так легко перенесли. И Светлана Ивановна потом в разговорах со своими подружками и сестрой всё эту историю рассказывала, как пугалась вируса и как обошлось.

ДОЧЕРИ

Петрович по молодости покуролесил, по бабам. Про третью дочь молчит. Кто она? Где живет? Чем пробивается? …У Светланы Ивановны становятся больные глаза, не хочет об этом говорить. Не будем.

ЗОЛОТО

Светлана Ивановна сопротивлялась, говорит, лучше буду гулять до Сбербанка, когда нужно, не надо мне ваших мобильных приложений. Но дочь Лена все равно установила приложение банка на планшет и все настроила. Два счета, на один пенсия приходит, на втором накопления. Деньги на жизнь Петрович дает, а пенсия Светланы Ивановны переводится раз в год в накопления. Правда, потом они сговариваются тайком от приехавшей дочери, и Светлана Ивановна снимает часть накоплений и торжественно приносит дочери в подарок – поровну на семьи двух дочерей. Дочь Лена-то отказывается искренне, нужно наоборот родителям помогать, а Светлана Ивановна обижается и говорит, куда нам с отцом-то тратить, нам приятно, что мы вам даем, далеко живем, на праздники и дни рождения к вам не ездим, подарки не знаем какие дарить, хоть так.

И выяснилось вдруг в этом приложении, что есть еще один счет у Светланы Ивановны, аж на 120 тысяч рублей. Откуда взялся, что такое. Вспоминала целый день. Ах, говорит, это же когда-то меня сотрудник банка уговорил купить золото и открыть «золотой» счет. Сто лет назад было. Стоимость золота росла. Светлана Ивановна счет не трогала, и забыла.

Ох-ох. Ну пусть будет, пусть растет.

КАТАРАКТА

У Петровича выявили катаракту на глазах. Слепнет.

И очки не помогают, конечно. Сделали пару новых, толку нет.

Дочери суетились, повыяснили всё, что нужно. Нынче катаракту оперируют, не дожидаясь, когда она созреет. Прямо в самом начале, как выявили, так и делают – удаляют мутный хрусталик и ставят искусственный. Петрович обрадовался, я что ж, буду как молодой всё видеть? Отправился по в местный филиал по микрохирургии глаза. Там назначили, страшно подумать, уколы в глазницу, штук десять. А операцию делать не будут. Слишком много противопоказаний, старый слишком.

А в июне пришлось дочери Лене срочно приехать к Петровичу, его по скорой увезли с эпилепсией, а вернули в плохеньком состоянии. А дача как же. Вот и поехала – дачу хоть в порядок привести, и наладить уход за Петровичем.

Видно, не судьба пока заниматься глазами и катарактой, быть бы живу.