Текст книги "Знакомьтесь, Дори!"

Эбби Ханлон
Знакомьтесь, Дори!

Abby Hanlon

DORY FANTASMAGORY

Copyright © 2014 by Abby Hanlon

© Крупская Д.В., перевод на русский язык, 2017

© Издание на русском языке. ООО «Издательская Группа «Азбука-Аттикус», 2017

Machaon®

* * *

Энн Тобиас, моей доброй фее

Фантазия – мечта, состояние, в котором размыты границы между реальностью и воображением

Глава 1
Как маленькая

Моё имя – Дори, но все называют меня Врушей. Это моя семья. Я – младший ребёнок. Мою сестру зовут Виолетта, а брата – Люк. Виолетта – старшая.

Виолетта и Люк никогда со мной не играют. Говорят, я маленькая.

– Мам! Вруша опять нас достаёт!

– Что у вас там происходит?! – кричит мама из другой комнаты.

Всё лето я пыталась поиграть с Люком и Виолеттой, а они мне:

– ОСТАВЬ НАС, ПОЖАЛУЙСТА, В ПОКОЕ!

«Не-а, – решила я, – и не подумаю». Но что сказать, не знала, поэтому задавала вопросы. Спрашивала обо всём, что в голову лезло.

– Жду не дождусь, когда начнётся школа, – хоть от Вруши отдохнём, – говорит Виолетта.

– И я! – буркает Люк.

– Не говорите про школу! – затыкаю я уши. – Не хочу, чтобы кончалось лето. Мне нравится сидеть дома в ночной рубашке, не хочу одеваться, чтоб в школу идти.

– Это тёплая ночнушка, чтоб зимой спать, – говорит Виолетта.

– И надета наизнанку, – говорит Люк.

– И задом наперёд, – говорит Виолетта.

– Ну и что? – говорю.

– А то, что тебе уже шесть, хватит вести себя как ребёнок!

– Почему вы вечно называете меня ребёнком? – жалуюсь я.

– Потому что ты болтаешь сама с собой, – говорит Виолетта.

– И у тебя случаются приступы гнева, – говорит Люк.

– И ты играешь с монстрами, – говорит Виолетта.

Сама с собой? О чём они вообще? Я НИКОГДА сама с собой не болтаю. Я разговариваю со своей подругой Мэри. Её никто не видит, кроме меня.

Мэри всегда готова со мной играть. Она считает меня классной.

Мэри спит у меня под кроватью.

Днём Мэри ходит за мной. Она хочет делать всё то же, что и я. Обычно я не возражаю, но иногда приходится ей отказывать.

– Ладно. Мэри, во что хочешь поиграть? – спрашиваю.

Вот что Мэри любит:

Мэри – мой любимчик, но вообще-то в доме полным-полно монстров. Есть Туалетный монстр, который является, если слишком долго сидишь в туалете.

Есть Кетчуповый монстр, который издаёт смешные звуки, когда выдавливаешь кетчуп.

Есть Стиральный монстр, Монстр поломанных ящиков, Пылесосный монстр, Коридорный монстр, Монстр гостиной и другие.

Я, когда их вижу, стараюсь предупредить Виолетту и Люка.

Но Люк с Виолеттой никогда меня не благодарят.

После обеда Виолетта с Люком сказали, что хотят сообщить мне что-то важное.

Я бежала за ними наверх, прыгая через две ступеньки, – так разволновалась. О чём пойдёт речь? Виолетта разрешит мне сидеть на её кровати? А может, даже поиграть с её куклой Вишенкой?

Виолетта очень тихо спросила меня:

– Вруша, ты слышала когда-нибудь о… её зовут миссис Гоббл Крекер.

Я покачала головой – нет, мол.

– Эта миссис Гоббл Крекер – воровка, и ворует она маленьких девочек, – сказала Виолетта.

– Ей пятьсот семь лет, и у неё очень острые зубы, – добавил Люк.

– И знаешь, – говорила Виолетта, – ты будешь весьма удивлена, когда я тебе ещё кое-что скажу.

– Что? – Я прям умирала, так хотела поскорее услышать.

– Она тебя искала, – быстро проговорила Виолетта.

– Ты серьёзно?

– Серьёзней некуда.

– Миссис Гоббл Крекер ищет меня? – с удивлением переспросила я.

– Ш-ш-ш, – прошипел Люк. – Она такая страшная, что её имя можно произносить только шёпотом, вот так: «Миссис Гоббл Крекер…»

– Так что на твоём месте я бы перестала вести себя как маленькая – чтобы она за тобой не охотилась, – сказала Виолетта.

Я долго молчала. Мне много о чём надо было подумать.

Люк с Виолеттой глядели на меня так, будто ждали, что я заплачу.

– Как она попадёт в дом? Через дверь? Она позвонит в звонок? – спросила я их.

Но не успели они ответить, как у меня уже готовы были новые вопросы:

– Она хитрая и коварная? Мне придётся с ней сражаться? Она ходит в длинном чёрном плаще? А плащ на меху? Это настоящий мех или искусственный? У неё зубы испорченные? Она их чистит? А нос у неё страшенный? А кошка у неё есть? Она живёт в пещере? Может, у неё длинные-предлинные руки?

– МЫ НЕ ЗНАЕМ! ОТСТАНЬ! – закричали они, мотая головами, и быстро ушли.

Я ходила следом за Люком и Виолеттой по всему дому.

– Боже, что мы наделали! – сказал Люк, закрывая руками уши.

– Ничего хуже мы ещё никогда не придумывали, – сказала Виолетта, пытаясь от меня отцепиться.

– Точно, – согласился Люк. – Никогда в жизни.

– Даже не хочу знать, к чему всё это приведёт, – сказала Виолетта.

Глава 2
Слыхали, в дверь звонят?

На следующее утро я предупредила Мэри:

– Миссис Гоббл Крекер пятьсот семь лет, у неё чёрные зубы, острые как иголки, а карманы набиты грязными салфетками. И… вероятно, она уже подходит к нашему дому, так что нечего себя вести как маленькая.

Никогда не видела такого напуганного монстра.

Услышав звонок в дверь, я помчалась вниз.

– Ладно, сама открою, – сказала я.

* Карточная игра «Go fish» – «Сходи поймай рыбку», в которой из колоды («океана») ловится карта («рыбка»).

Я побежала и спряталась под кроватью родителей. Под кроватью нащупалось что-то тёплое и пушистое. Кто-то здесь уже прячется. Это Мэри.

– Ты не видела мой плащ? – шепнула я.

Мэри потянулась куда-то за спину и достала плащ, свёрнутый в комок. Вечно она возьмёт у меня что-нибудь и не возвращает.

– Я буду сражаться, – сказала я, накидывая плащ.

– Помочь тебе?

Потом я на всех парах рванула в комнату Люка – искать дротики «дартс». Но, услышав, что шаги приближаются, юркнула в шкаф.

Там было темно, тепло и немного вонюче. Вообще-то мне очень понравилось в шкафу, и я решила здесь остаться. Шли дни. Я слышала, как мои домашние удивлялись:

– Где же Вруша?

– Хи-хи, они меня ни за что не найдут, – смеялась я.

Снова шаги! О НЕТ! ОНА МЕНЯ СЕЙЧАС НАЙДЁТ!

Дверь шкафа открыли.

Это всего лишь скучняга Люк!

– Вруша, ты что тут делаешь? – спросил он.

– ОТСТАНЬ! – завопила я. Ох как я разозлилась, что он порушил моё тайное убежище. – НЕ НАХОДИ МЕНЯ! НЕ НАХОДИ МЕНЯ!

Я лягалась, топала и швырялась вещами. Я так рыдала, что комната вся поплыла и перевернулась вверх ногами.

Наплакавшись, я почувствовала себя лучше.

– Можно одолжить твои дротики? – спросила я Люка, вытирая слёзы.

– Психованная, – сказал он и вышел. Наверное, это означало «да».

Я взяла дротик и побежала. В коридоре наткнулась на Мэри. Она тыкала пальцем в сторону лестницы и подпрыгивала.

– Миссис Гоббл Крекер пошла вниз! Она в гостиной! – завопила она. – Что ты собираешься делать?

– Запульну в неё специальным усыпляющим дротиком. И она уснёт на сто лет.

– Ух ты! – произнесла Мэри. – Отлично придумано!

– За мной не ходи, – предупредила я.

Вот она! Сидит себе в кресле! Я прицелилась, чтобы запульнуть дротик через всю комнату. Приготовились, раз, два… Погодите-ка. Что там говорит Виолетта?

– Я буду мама, а ты папа, – сказала Виолетта.

Они играют в семью? Я прервала сражение. Я уронила дротик. Я хочу играть в семью.

– Теперь нам не хватает только ребёнка, – сказала Виолетта.

Ребёнка? Кто-то сказал – «ребёнка»? Мои сестра и брат посмотрели на меня очень внимательно. Они решали. Я изобразила очаровательное лицо младенца.

– Гу-гу, – сказала я.

– Ххххмммм, – сказал Люк.

– Ну что ж… – сказала Виолетта.

– Гхм, – сказал Люк.

– У меня получше идея, – сказала Виолетта, хватая куклу Вишню. – Вишенка будет нашим ребёнком!

– Отличная мысль, – сказал Люк. – Она гораздо тише.

– И симпатичней, – сказала Виолетта.

«Гадкая, дрянная Вишня», – подумала я. Стиснула зубы и просипела самым страшным голосом, на какой способна:

– Погоди, однажды ты мне попадёшься.

Уходя, я гордо подняла голову и подумала, что всё равно мне некогда играть. Я слишком занята.

Но чем я была так сильно занята? Забыла начисто.

Кажется, меня прервали посреди какого-то важного дела.

Вернувшись в свою комнату, я залезла в кровать, обняв зайку. Потом пришла Мэри – с дротиком.

– А, да! – говорю. – Я же собиралась метнуть его в миссис… эээ… тсс… ты слышала?

На лестнице послышался скрип, он приближался. Даже Коридорный монстр испугался и решил спрятаться у меня в комнате. Мы выглянули в щёлку и увидели миссис Гоббл Крекер, злую – дальше некуда. Кто-то из нас должен проявить храбрость, и это буду я.

– Три, два, один, – шепнула я.

Потом выскочила и метнула дротик.

Миссис Гоббл Крекер бессмысленно шагала заплетающимися ногами. Наткнулась на стену, колени её подгибались, глаза закрывались, и она… упала!

– Найду девчонку, когда проснусь, – пробормотала она и уснула.

Надо сказать Люку и Виолетте! Пусть знают, что я подстрелила миссис Гоббл Крекер – вот такая я быстрая, и находчивая, и бью точно в цель. Пусть знают, что ни один ребёнок не смог бы сделать то, что сделала я. Пусть знают!

Я побежала в гостиную и прыгнула Виолетте на коленки. Приложила ладонь к её уху и нашептала секретное:

– Миссис Гоббл Крекер спит в коридоре на втором этаже! Я подстрелила её усыпляющим дротиком! Серьёзно!

– Мам! Вруша пристаёт! – крикнула Виолетта, сталкивая меня с колен.

– Что она делает?! – крикнула мама из кухни.

– Слюнявит мне ухо!

– Ничего подобного! Я тебе секрет рассказала! – заорала я.

Но я не стала ждать, что мама придёт в комнату, и ринулась наверх. До меня донёсся мамин голос:

– Откуда у Вруши эта дикая игра про миссис Гоббл Крекер?

Я остановилась послушать.

– Понятия не имею, – сказала Виолетта.

– Нам-то почём знать, – сказал Люк.

Я побежала по коридору к своей комнате, – осторожно, чтобы не споткнуться о лежащее на полу тело.

Глава 3
Куриная косточка

Переступив через тушу спящей миссис Гоббл Крекер по пути на завтрак, я забеспокоилась. Сотня лет – вроде бы долго, но вдруг они быстро промелькнут?

Я решила носить костюм коровы в качестве маскировки – если вдруг миссис Гоббл Крекер проснётся. Просто на всякий случай.

– Тебе в нём не жарко? – спросил Люк.

– Нет. Да. Не хочу, чтобы меня узнала миссис Гоббл Крекер.

– Хватит уже разговоров про миссис Гоббл Крекер! – завопила Виолетта.

– Хватит разговоров про миссис Гоббл Крекер! – повторила я эхом.

Пока миссис Гоббл Крекер спит, можно наконец переключиться на Виолетту и Люка.

Я попыталась заставить их смеяться надо мной. Лучшее время для «посмеяться» – это когда ешь хлопья, заметила я. Если удаётся пускать из носа молочные пузыри, они всегда смеются. А если родители ещё спят, я могу смешить их туалетными словами.

Но после еды нужно прикладывать гораздо больше усилий, чтобы привлечь их внимание.

– Если хочешь, можешь попоить меня молоком, – предлагаю я Виолетте.

– Ойййй, – кривится она.

– Ладно, я сама попью и тебе стакан принесу, – предлагаю я.

– ОТСТАНЬ ТЫ ОТ МЕНЯ! – орёт Виолетта.

Я хожу за Люком и Виолеттой по всему дому и придумываю, как произвести на них впечатление. Мэри ходит за мной по пятам.

– Можно я нарисую усы миссис Гоббл Крекер, пока она спит? – спрашивает Мэри.

– Нет, это слишком рискованно! – говорю я.

– Но она так громко храпит!

– Я занята, – говорю, отмахиваясь от неё.

– Эй, народ, хотите увидеть волшебный фокус? Видите у меня в руках палочку? – говорю я. Потом прячу руки за спину. – Теперь она снова в руке. Та-да!!

– В жизни не видел фокуса скучнее, – сказал Люк.

Они даже не пожелали смотреть, как я ем салфетку.

– Эй, народ, а знаете, я умею петь не открывая рта. Я серьёзно. Слушайте!

– Не могла бы ты поныть где-нибудь в другом месте? – сказал Люк.

– Я не ною, я пою! – говорю.

– Погоди-ка… Это что, пот? – спрашивает Виолетта, оглядываясь. – Ты вспотела? Сними это быстро!

– Не-а, – говорю, скрещивая руки. – Не сниму.

– Почему ты вечно ведёшь себя как маленькая? – вопрошает Виолетта.

Потом мама кричит:

И тут я просто вскипела!

– Я пела! Ты меня прервала! – И хлоп на пол.

Плитка так приятно охлаждала мне пылающее лицо. Слёзы катились на рисунок плитки, знакомый мне до последнего штриха, – так часто я устраивала истерики на кухонном полу. Вопя, лягаясь и рыдая, я расстегнула коровий костюм и осталась в одних трусах, потому что устраивать истерику в коровьем костюме слишком жарко. А не потому, что мне так велели!

Покончив с этим, я надела купальник и вышла во двор.

И нашла Мэри спящей под деревом.

– Ты по-настоящему спишь или притворяешься?

– По-настоящему, – ответила она, не открывая глаз. Даже Мэри не хочет играть.

Я валялась в гамаке одна-одинёшенька и размышляла. Может, правы Люк с Виолеттой? Может, я и впрямь маленькая? Я вспомнила обо всём, что я делаю как маленькая. Я до сих пор нюхаю зайку и сосу палец, чтобы уснуть. Я до сих пор надеваю одежду наизнанку. До сих пор не умею свистеть. Разливаю всё, что пытаюсь налить в чашку. И готова весь день ходить в любимой ночной рубашке.

Я подняла голову и сквозь слёзы поглядела наверх, в листву. И заметила, что на меня смотрят.

– Кто ты? – спросила я, вытирая глаза и щурясь от солнца.

– Я твой фей-крёстный, – сказал маленький человек, свешиваясь с ветки, как коала.

– Ты уверен? – спрашиваю. – Как-то не сильно похож.

– Вполне уверен, – сказал он, однако вид у него был смущённый. – Важно одно – я здесь, чтобы тебе помочь.

Фей сказал, что его зовут мистер Нагги и живёт он в лесу.

– Ого, мне как раз нужна помощь! Можешь меня во что-нибудь превратить? А то когда я человек, у меня столько проблем!

– Конечно, – сказал он. – Как насчёт ананаса?

– Ммм… Ладно. – Я пожала плечами. – Почему бы и нет.

Он поднял волшебную палочку.

– Раз! Два! Три! Та-да!

Я посмотрела на себя.

– Что-то я не чувствую себя ананасом. А по виду похожа?

Мистер Нагги внимательно оглядел меня. Понюхал. Потыкал пальцем. И грустно покачал головой – нет, мол.

Но тут мне пришла в голову идея.

– А как насчёт щенка? – спрашиваю. – Можешь превратить меня в щенка?

– Определённо! – воскликнул он взволнованно. – Вообще без проблем!

Ему повезло, что я и сама уже умею превращаться в щенка.

– Раз, два, три! – Он взмахнул палочкой, и я упала на коленки и на руки.

– Гав, гав, гав, – залаяла я и замотала хвостом.

Мистер Нагги выглядел очень довольным.

Вовремя я превратилась в щенка…

– Куда подевалась эта девочка? Только что была здесь. И откуда тут эта глупая собачонка? – спросила миссис Гоббл Крекер мистера Нагги.

– Вам, должно быть, почудилось, – ответил мистер Нагги. – Не было здесь никакой девочки.

– Чую, хитришь ты, Нагги, – сказала она. – Твои глупые фокусы ни разу на мне не срабатывали.

– Осторожно, – сказал мистер Нагги. – Собачка-то кусается.

Я лаяла на миссис Гоббл Крекер изо всех сил.

– Заткните кто-нибудь эту собачонку! – велела миссис Гоббл Крекер. Она даже не подозревала, что это я и есть.

– Гав! Гав! – сказала я, что означало: «Кончились мои человечьи деньки». И я говорила серьёзно!

Мистер Нагги сказал:

– Мне пора, к сожалению. Жена ждёт меня дома к обеду. – И полез на то же дерево.

– Гав! Гав! Гав! – пролаяла я ему вслед, что означало: «Постой! Какой у тебя номер телефона?»

– Можешь звонить мне с любого банана! – крикнул он сверху. – Безо всякого номера!

И пропал в летней листве.

Виолетта и Люк вышли поиграть в тарелочку, и я побежала сообщить им о последних событиях.

– У меня отличная новость! Миссис Гоббл Крекер ни в жизнь меня не найдёт.

– Правда? Ты решила перестать вести себя как маленькая? – спросила Виолетта.

– Нет, я решила перестать вести себя как человек, – говорю.

– Ой, батюшки, – вздохнула сестра. – Вот только не надо мне рассказывать. Я не хочу знать.

– Без проблем, я всё равно не могу говорить, – сказала я. – Гав, гав.

– Гав, гав, гав, гав, – лаяла я, гоняясь за тарелочкой.

– Прекращай, – прошипела Виолетта. А Люк сказал:

– Ко мне, щеночек! – И погладил меня. – Как тебя зовут, щеночек?

Надо придумать такое КЛАССНОЕ имя, чтобы Люк захотел со мной играть. Я задумалась изо всех сил.

Наконец…

Я произнесла имя не открывая рта – ведь щенки не разговаривают: «Куриная косточка».

– Тебя зовут Куриная косточка?

Я закивала и сказала:

– Гав, гав, гав.

Люк явно обрадовался.

– А хозяин у тебя есть? – спрос ил он.

Я покачала головой и сделала щенячьи глаза, печальней не бывает.

– Знаешь, – сказал он, погладив меня, – я могу быть твоим хозяином. Но ты должна быть хорошим щенком.

– Гав, гав, гав! – Я запрыгала, завиляла хвостом и кувыркнулась, чтобы показать, как счастлива.

Оказывается, Люк хотел собаку. А я и не знала.

У меня длинная, кучерявая белая шёрстка с коричневыми пятнами, и розовый бантик в горошек, и мокрый нос, и я очень прыгучая и слюнявая.

Люк играл и не мог со мной наиграться. Он полюбил Куриную косточку.

Так я стала собачкой по имени Куриная косточка, а миссис Гоббл Крекер бродила вокруг дома, скучая и недоумевая, куда я исчезла. Наверно, ждала, что я вернусь.

Глава 4
Когда ведёшь собаку к врачу

Люк поставил мне тарелку с хлопьями на пол, и я с аппетитом съела их. Он давал мне угощение в награду за выполненные команды (те же хлопья). Команды такие:

Потом я прилипла к папе, когда он уходил на работу.

– Гав, гав, – сказала я и напрыгнула на Виолетту, которая никак ко мне не привыкнет.

– Не облизывай меня! – взвизгнула она. – Фу! На помощь! Вруша опять лижется!

– Вруша, спрячь язык в рот! – крикнула мама.

За завтраком я взяла зубами носки и принесла хозяину. И повизгивала, пока он не бросил мне носок, чтобы я снова принесла.

– Мне пора. Будь сегодня хорошей собачкой, – сказал хозяин.

Я легла на спину, чтобы он почесал мне пузо. Люк с Виолеттой идут в гости. Не будь я собакой, я бы вся изревновалась и обзавидовалась.

А вместо этого я была рада весь день сидеть дома с Мэри и жевать носки.

Но мама огорошила меня ужасной новостью: мне придётся одеваться.

– Ну-ка надень это, – сказала мама, вытаскивая носок у меня изо рта.

– Гав, гав, – сказала я, что означало «нет».

– Вруша! Мы уходим! Я не шучу. Ты на сегодня записана к врачу. Тебе нужно пройти медосмотр, прежде чем ты пойдёшь в школу.

– Гав, гав, – сказала я и замотала головой: нет.

Я не хочу одеваться, потому что не хочу никуда ходить. Я хочу побыть дома в своей ночной рубашечке, которая на самом деле – моя меховая шкура.

– СЕЙЧАС ЖЕ!!! – крикнула мама.

– Собаки не одеваются. Гав!

Мама сказала:

– Мы очень спешим, пошли!

«Говори сколько угодно», – подумала я.

– Дори, ты слышала, мы спешим! У нас время назначено. Нам нельзя опаздывать…

Всё это не имело для меня никакого значения, потому что я собака!

– Гав-гав-гав, гав… гав… гав… гав, гав, гав, – сказала я, что означало: «Нет, спасибо. Я останусь дома и буду жевать носки».

Только на улице маме наконец удалось просунуть мою голову в ворот платья.

Я плакала и билась в истерике, а прохожие смотрели на нас.

Тьфу, ненавижу это дурацкое платье. Ррррр.

Я планировала превратиться обратно в девочку, когда мы дойдём до врача. Но обнаружила, что перестать быть собакой совершенно невозможно. Я застряла в собачьем состоянии и ничего не могла с этим поделать. Всё случилось само собой.

Врач оказалась очень милой и улыбчивой. Она задавала мне уйму всяких вопросов.

– Сколько тебе лет, Дори?

– Гав, гав! – отвечала я.

– В какой класс ты пойдёшь?

– Гав!

– Дори, отвечай на вопросы доктору, – смущённо сказала мама.

– Я вижу, тебе нравится быть собачкой. Очень симпатичная получилась из тебя собачка, – сказала доктор. – А что ты ещё любишь делать?

– Гав, гав, гав.

– Простите, у Дори сильно развитое воображение, – сказала мама. – Даже чересчур.

– Прекрасно! – сказала доктор и погладила меня, а мне захотелось её лизнуть.

Мама шепнула:

– Верни язык в рот.

Доктор послушала моё сердце, заглянула в уши, измерила давление и температуру и постучала по коленкам, так что ноги подпрыгнули, а я всё это время была послушным щенком.

Потом врач сказала, что хочет проверить зрение. Она попросила меня прикрыть один глаз, смотреть на таблицу и называть буквы, которые она показывает. Она показала на «Ш».

– Гав, – сказала я.

Мама зашептала:

– Дори, если ты не назовёшь буквы, она подумает, что ты их не видишь, и пропишет очки. Ты должна заговорить.

Я представила себя в очках, вышло миленько.

– Какая это буква? – Врач указала на «Н».

– Гав.

Мама сказала:

– Простите. Я знаю, что Дори хорошо видит. Может, отложим проверку на другой раз?

– Хорошо, – сказала врач. – Не страшно. Нам осталось только одно небольшое дельце.

И вот, когда я меньше всего ожидала, когда она должна была только сказать, до чего же я здоровенький щенок… Она достала шприц. Я попыталась вырваться, но не успела. ООООЙЙЙЙЙ! Я взвизгнула и заплакала.

Потом врач протянула мне корзинку с леденцами.

– Можешь выбрать себе один леденец на сейчас и один на потом, – улыбнулась она.

Слёзы мои горючие втянулись обратно в глаза при виде этой корзинки. Я выбрала жёлтый на сейчас и, когда она меньше всего ожидала, ткнула ей палочкой от леденца прямо в ногу!!!

– Ой! – сказала доктор.

– Вот вам тоже укол, – сказала я.

– А-а, так ты умеешь говорить, – сказала она с улыбкой.

Тогда я сделала злое собачье лицо и зарычала на неё: «Гррр», показав клыки.

Когда уходили, мама сунула мой жёлтый леденец к себе в сумку, где, я знала, он пропадёт на веки вечные. Я быстро обулась. Маме даже просить не пришлось, потому что по её дыханию я поняла, что должна это сделать.

На обратном пути мы забрали Люка с Виолеттой возле дома их друга. Я тихонько поскуливала, так чтобы Люк видел, а мама нет. Я поджала руки, чтобы они были похожи на лапки.

Но мама услышала.

– Дори, всё! С меня довольно! Сегодня больше никаких собак! – резко сказала она.

Я надулась. И несколько минут в машине было тихо. Потом я прошептала:

– Кто хочет услышать, как громко я могу жужжать?