Текст книги "Подлунные истории (сборник)"

Покрытые дерном валуны образовывали здесь нечто вроде грота. Здесь мы и переждем ночь. Я решил малость отдохнуть, а уж потом вернуться за своей непосильной ношей. Только прилег на мягкую и сухую подстилку из мха, как сразу же провалился в сон. Мне снились кошмарные видения: перекошенное в ужасе лицо Виктора с выпученными, налитыми кровью глазами; лужа крови с плавающими в ней клочками одежды и плоти – все, что осталось от Индейца; обуглившиеся до черноты камни, выжженное дотла место возле входа в колодец с покоящимся где-то там, на его дне, НЛО. А потом вдруг надо мной с озабоченным лицом склонился старый шаман Оразназар и принялся трясти меня, пытаясь привести в чувство.

Пробуждаясь, я не сразу осознал, что кто-то трясет меня за плечи. Разом покрывшись холодным потом, я широко раскрыл глаза, ожидая увидеть демона в плоти, но вместо горящих злобой глаз оборотня наткнулся на испуганный мальчишеский взгляд.

– Дяденька, вы живы? – пробормотал подросток.

– Ты кто? – резко сев, удивленно просипел я.

– Мы с отцом тут живем неподалеку.

– Где живете? – до меня все не доходил смысл его слов.

– Ну, в избе живем, отец – охотник.

Поняв, наконец, что это мне не снится, я громко расхохотался, испугав мальца еще больше.

– Не дрейфь, парень, – отсмеявшись, подмигнул я ему, – ты не представляешь, как я рад твоему появлению. Ты уж отведи меня к вам. У меня тут товарищ рядом.

Мы вернулись за Козырем. Он лежал, привалившись к стволу ели, и… улыбался – своими обожженными губами.

– Рома… – прохрипел он. – Нужно ценить жизнь… ТАКАЯ жизнь дается только раз…

Я украдкой смахнул слезы и, повернувшись к нему, с хитрецой подколол:

– А лимон-то пополам?

Он расплылся в улыбке – какой разговор!..

Случай на ферме

Он был весь нескладный и ужасно смешной, этот фермер. Я как раз подъезжал к его дворику, когда он появился на крыльце своего двухэтажного дома.

«Хороший особнячок», – мелькнула у меня в тот момент мысль, мы с женой давно мечтали приобрести такой, вот только деньжат пока не хватало. Первый этаж – каменный, стены второго выложены крепким брусом. А еще веранда, дворик, за которым раскинулся сад с огородом и цветником, – что еще нужно для загородного отдыха?

Город всем надоел, и его жители рвались сюда, на лоно природы. Если верить Дарвину, то из нее все мы вышли на тропу цивилизации, урбанизации, технократизма и еще черт знает чего.

Заперев машину, я толкнул дверцу калитки и направился к крыльцу, на котором стоял этот рассмешивший меня своим внешним видом тип. Колченогий, с непропорционально вытянутым вверх черепом, со всклокоченными волосами, вероятно, не знавшими расчески. Весь худой, но жилистый, широкими ладонями он опирался о перильца и с терпеливым ожиданием глядел в мою сторону.

Подойдя поближе, я широко улыбнулся и поздоровался с хозяином. Он, в свою очередь, вежливо ответил на приветствие и пригласил в дом. Недолго думая, я последовал за ним и вот уже восседал на грубо сколоченном деревянном стуле за столом, покрытым незатейливой скатертью. Хозяин на минуту оставил меня, а затем вернулся с графинчиком наливки собственного производства.

Мы выпили за знакомство, после чего я изложил цель своего визита. Дело в том, что я уже несколько лет работал в редакции одного столичного издания, популярного благодаря необычным материалам и затрагиваемым в них темам. В данное время я являлся ведущим журналистом и в нашей редакции числился на особом счету, так как специализировался на выходящих из ряда вон случаях. Разумеется, к ним относились и так называемые аномальные явления, парафеномены, тайны, загадки природы, сверхспособности человека и т. п. В мои функции входило разыскивать все новые факты и дотошно проверять их на местах, по мере возможности, конечно.

На этот раз к нам поступило странное сообщение от местного корреспондента, сопровождаемое необычным фотоснимком. На фото был изображен мой недавний знакомец-фермер, держащий в одной руке ружье, а в другой труп фантастически огромного насекомого, похожего то ли на богомола, то ли на кузнечика. В приписке мы обнаружили следующее: «Фермеру удалось подстрелить мутанта, который убивал его собак». И все.

Естественно, в редакции заинтересовались этим снимком и решили проверить на месте. А вдруг это фотомонтаж? С этим я сюда и приехал. Недалеко от усадьбы фермера располагался довольно крупный поселок, и я сначала заехал туда, где разыскал автора корреспонденции и, как оказалось, снимка. Молодой парень с кудрявой шевелюрой возбужденно поведал мне о том, как к нему обратился этот самый фермер и попросил сфотографировать, утверждая, что его ждет сенсация.

Когда они прибыли на место, парень не поверил своим глазам. В сарайчике, пристроенном к задней стене дома, лежал исполинских размеров бездыханный кузнечик с простреленной головой. Так возник этот снимок. В тот же день он проявил пленку и отправил фото в нашу редакцию. Еще через день мы его получили, и вот я здесь.

– Я так и знал, что вы из «Курьезов», – хозяин удовлетворенно потер свои руки, – я ждал вашего приезда, но, к сожалению, вы немного опоздали. Сейчас объясню, что к чему.

Мы пропустили еще по одной, и фермер принялся за свою историю. Оказывается, последние полгода он стал замечать странные факты. Например, стебли пшеницы, которые будто кто-то срезал чем-то острым, но не так, как это делает человек. На зверя же это и вовсе не было похоже. Затем непонятные следы на земле. Однажды он заметил на песчаном пустыре отчетливые отпечатки невиданной лапы. И, наконец, стали пропадать собаки, а их у фермера было аж десять. Как он мне признался, с раннего детства фермер имел пристрастие к разведению четвероногих друзей. Теперь же он находил своих любимцев где-нибудь в лесу или в поле растерзанными. Владелец страшно гневался и грозился выпустить кишки «этой треклятой рыси, медведю или волчаре».

В конце концов, в его сознание закралось сомнение. На хищников не похоже. Собак осталось ровно половина. И тогда храбрый фермер вышел на большую охоту, захватив с собою псов. С ружьем в руках он прочесал всю близлежащую округу – лесок, поле, овраг, берега речки. Тщетно пытался направить собак по следу, ничего из этого не вышло. Так, безрезультатно он прошатался весь день. Когда наступила ночь, решил не возвращаться к себе домой и, разведя костер, заночевал возле тихой заводи.

Посредине ночи он проснулся от дикого лая своих четвероногих стражей и, схватив заряженное картечью ружье, кинулся в сторону шума. Представшее его глазам зрелище повергло его в страх и удивление не меньше, чем, если бы он увидел приземлившуюся «тарелку», полную безруких инопланетян.

Две его собаки валялись рядом с перебитым хребтом, из распоротого брюха текла кровь. Трое других, захлебываясь от лая, яростно набрасывались на врага. Поначалу изумленному фермеру и впрямь почудилось насекомоподобное инопланетное существо, картинку с изображением которого он один раз видел в каком-то комиксе. Однако это не помешало ему начать решительные действия против убийцы собак. Недолго думая, он тщательно прицелился прямо в голову монстра и спустил курок. Прогремел выстрел, затем еще один, и страшное существо рухнуло на землю, в агонии дергая своими длинными конечностями.

Когда наутро фермер смог, наконец, рассмотреть ночного врага, первое, на что он обратил внимание, были опасные, зазубренные по краям клешни. Теперь стало ясно, кто подрезал колосья и умерщвлял собак.

Сопровождаемый тремя оставшимися в живых псами, которые угрожающе скалили клыки на поверженного противника, фермер оттащил труп к себе, запер в сарай и отправился в поселок, где жил знакомый парень, переписывающийся со столичными печатными изданиями.

Обо всем остальном мне уже было известно. Я горел желанием взглянуть на мутанта-убийцу.

Когда я его спросил об этом, он печально покачал головой:

– Я же говорю, вы немного опоздали. Пойдемте, я покажу вам кое-что.

Мы отправились к сараю, предварительно разделавшись с третьей рюмкой. Как внутри, так и снаружи сарая в нем не было ничего примечательного и заслуживающего внимания, если не считать выломанную входную дверь.

– Видите? – указал он на валяющиеся вокруг разломанные доски и вырванные петли.

– Это чудовище лежало внутри сарая. Кто-то или что-то пришло за ним ночью и утащило его. Накануне я изрядно принял, сами понимаете, по такому поводу стоит выпить. Так что ночью спал, как убитый. Собаки выли в загончике, на привязи, поэтому не смогли остановить вора. А, может, оно и к лучшему, а то и их останки пришлось бы хоронить наутро.

Я смотрел в темный проем двери сарая, а в голове, как и по всему телу, разливалась приятная вязкая теплота. Наливка оказалась превосходной, покрепче любого коктейля. Я глядел и думал о том, как никому не известный фермер, терзаемый одиночеством в сельской глуши, решил прославиться и со всей тщательностью, присущей сельским труженикам, выдумал и подготовил эту историю. Сделал манекен, попросил сфотографировать его с ним, затем разломал дверь.

Да, наверное, так и было на самом деле. Я уже было, хотел поблагодарить хозяина за радушный прием и откланяться, как вдруг взгляд мой упал под ноги, и на влажной после вчерашнего дождика земле я отчетливо увидел отпечаток фантастической ступни, или ладони, или лапы, или плавника.

Возникшее было у меня желание потихоньку ретироваться, сразу же пропало, и я вслед за хозяином вернулся в дом. Там мы вновь промочили горло, и он пустился в подробные объяснения о том, как и почему такое могло произойти. Признаться, я не ожидал от фермера таких рассуждений о высоких материях.

– Человечество пошло не по тому пути, разрушая все вокруг себя, – потрясал он в воздухе указательным пальцем, который почему-то в тот момент ассоциировался у меня с перстом Божьим, – вот природа его и наказывает. Мы все должны осознать, что Земля – это живое существо, обладающее разумом. Когда на теле человека появляется злокачественная опухоль, человек должен постараться удалить ее, иначе ему грозит смерть. Так и мы, люди, являемся раковыми клетками на теле планеты. Возможно, вначале мы были доброкачественной опухолью, и нас не особенно-то трогали. Но люди изменялись и становились хуже и опаснее, как для самих себя, так и для окружающего мира. Сейчас кругом идут войны, волна насилия и преступлений. Землетрясения, химические катастрофы, СПИД. И это только начало, уж поверьте мне.

Этот кузнечик, он ведь мутант, видоизменился до гигантских размеров. Сейчас такие мутанты убивают собак и косят рожь, но вскоре примутся и за людей.

Он прервал свою речь, чтобы наполнить наши рюмки.

– Послушайте, – воспользовавшись паузой, я обратился к нему, – но почему этот монстр появился именно в этих краях?

Он поставил кувшин на стол и усмехнулся.

– Это мое предположение, да и только. Вон за теми холмами располагается особо охраняемая зона, то ли военная база, то ли еще какой-то засекреченный объект. Чем они там занимаются, об этом жителям поселка и фермерам ничего не известно. Я думаю, там они экспериментируют с какой-нибудь пакостью. Химия, радиация, лазеры, мазеры… Одним словом, либо произошла утечка, повлиявшая на гены насекомых, а, может, и не только их, либо эти умники сами создают подобных монстров.

– Чудовищно! – усмехнулся я.

– Чудовищно, – хозяин согласно кивнул, – и богопротивно. Тоже мне, нашлись творцы. Вот вы и напишите об этом случае и о нашем разговоре.

Да, подумалось мне, уж я-то обязательно напишу. Жаль, только не осталось подлинного доказательства – трупа мутанта.

Через полчаса я отправился в поселок, предварительно окунув голову в холодную воду. Там я залил полный бак, позвонил в редакцию и жене, предупредив, что задержусь и переночую на ферме.

В этот вечер мы о многом успели поговорить с хозяином фермы за вторым графинчиком неподражаемой наливки. Наутро, как ни странно, я был в полном порядке.

* * *

В одном из ближайших номеров появилась статья за моей подписью под названием: «Мутант-убийца и секретные эксперименты правительства». Материал наделал много шума. Нам позвонил министр печати и долго бушевал, грозясь и в наш адрес, в особенности досталось мне. Но мой босс, главный редактор был не из трусливого десятка, иначе он бы и не возглавлял наше издание.

В общем, я был рад, что в очередной раз послужил поводом для шумихи. Все-таки, я по натуре своей немного скандалист. Все было прекрасно, но тут мне позвонил фотограф из поселка и сообщил ужасную весть. Вчера вечером, возвращаясь в поселок, сезонные рабочие наткнулись на бездыханное изувеченное тело моего друга-фермера. Все кости у него были переломаны, голова почти отделена от туловища. Рядом валялись трупы трех верных ему собак. Прибывшие на место убийства блюстители порядка, проведя предварительное расследование, не смогли отыскать ни одной улики. В версию с мутантами-кузнечиками никто не поверил.

Близких родственников у фермера не осталось, поэтому усадьбу и поле хотели продать с аукциона. Пришлось подключить кое-какие связи, и вот мы с моей женой стали владельцами так понравившегося в мой первый приезд двухэтажного особняка с двориком и садом. Поле нам не нужно, пусть продают.

На остатки тех денег, которые мы с женой копили всю совместную жизнь, я приобрел крупнокалиберное ружье и здоровенного волкодава. В сравнении с другими людьми, я всегда отличался осторожностью и умением предвидеть возможные опасности. И еще я верил, что любовь и месть существуют не только среди представителей рода человеческого, но и в мире зверей и даже… насекомых.

Как бы то ни было, фермер был, хотя и столь короткое время, моим другом и я обязан почтить его память наказанием убийц. Око за око, смерть за смерть. Тем более, мне не нравилось, когда на свободе разгуливает разъяренный гибелью своей подруги (а, может, друга?) мутант-кузнечик.

Лила

Две золотые рыбки неторопливо плавали в аквариуме. Одна из них лениво пощипывала слегка колышущиеся листья валлиснерии. Другая, грациозно работая плавниками и хвостом, огибала гладкий камень. Какое-то время они держались поодаль друг от друга. Наконец, первая оставила в покое наросты водорослей на водных растениях и подплыла к своей товарке.

– Ты веришь в Бога? – спросила она.

– В Бога? – вторая лишь пожала грудными плавниками.

– Неужели не веришь? – допытывалась первая, но, так и не получив вразумительного ответа, отплыла в сторонку.

Она застыла на месте, растопырила жабры и о чем-то усиленно размышляла. Затем встрепенулась и стремительно приблизилась к подружке.

– Но ведь кто-то же меняет воду в аквариуме и дает нам корм?.. – выпучив глаза, пустила она пузыри.

* * *

Мужчина лет тридцати с небольшим был облачен в темно-синий бархатный фрак и черные брюки. Он включил фильтр в аквариуме, кинул сухой корм рыбам и повернулся к собеседнику – немногим старше его, атлетически сложенному брюнету.

– Кто создал эту Вселенную, как ты думаешь? – поинтересовался он у гостя.

Тот лишь пожал плечами:

– Это уже стало признаком дурного вкуса – рассуждать о Творце и его творении.

– Но ведь вся эта грандиозная махина не могла быть создана на пустом месте, – не унимался обладатель бархатного лапсердака, – тем более сама по себе?!..

Брюнет усмехнулся:

– Полагаю, тебе знакома теория Большого взрыва?

– Чепуха! – отмахнулся тот. – Абстрактная точка, которая вдруг ни с того ни с сего взорвалась, и с тех пор галактики разбегаются, будто им делать больше нечего. Материалистический бред…

Он подошел к окну, глянул на темное небо, сплошь усеянное серебристыми искорками звезд. Прошептал:

– Где же Истина твоя, Господи?..

* * *

Юзер Вован кликнул по клавише кейборда, закрывая программу. Картинка на экране ЖК-дисплея с двумя мужчинами, ведущими беседу в комнате с аквариумом, в котором плавали золотые рыбки, исчезла, обнаружив за собой фон рабочего стола – фотообои с обнаженной красоткой на пляже.

Вован сильно, до хруста костей, потянулся всем телом, зевнул. Глянул на электронные часы – три часа ночи. К черту эту виртуальность, пора баиньки!

Лежа в постели, он внезапно подумал, что, наверное, не все так просто в этом лучшем из миров. Должно же быть что-то, создавшее все бытие. Бог это, Сверхразум какой или там Всегалактический Союз инопланетян – не суть важно. Самое главное, что все не так бессмысленно, и никакая не тупая, блин, материя не породила жизнь, а та – разум, поместив его в черепе питекантропа. Или все же поместила?..

Вован беспокойно ворочался под одеялом, мысли противными тараканами бегали по извилинам, не давая уснуть.

* * *

Вселенная с галактикой, где находилась планетная система с небольшой планетой, на одном из континентов которой был когда-то основан город, в одном из домов коего тщетно пытался заснуть юзер Вован, поигравший до того в игру с персонажами из комнаты с аквариумом, в котором плавали две упитанные золотые рыбки… эта, мать ее так, Вселенная являлась на самом деле атомом, входящим в состав тела дрыхнувшего после выпитого пива тучного молодого мужчины. У него было имя – Александр, и он был, как ни странно, писателем. Накануне он, подлец, закончил очередную свою заумь – повесть о мистических приключениях героя – академика Мезенцева. И снились ему, то бишь писателю Александру, удивительные вещи.

Будто он перемещается в собственном естестве на все более тонкие уровни материи, будь она неладна. Вначале он превратился в серое вещество мозга, а вслед за тем в нейрон. Потом он попеременно становился молекулой, атомом, элементарной частицей и, наконец, стал кварком. А уж из корпускулы он трансформировался в волну и стал Единым Полем Вселенной. И тут он осознал, что Единое Поле, как ни крути, обладает разумом и вмещает в себя все сущее. А следующей его мыслью явилось сладкое до жути: «Я стал Богом!».

* * *

Проявленное бытие, в котором в Едином Поле во сне растворился писатель Александр, было лишь мелким волоском в левой ноздре Бога.

Бог улыбался, энергично двигал бровями и творил миры…

Сиддха

Этому искусству я научился у одного иностранца, прибывшего в наши края из Непала. Десять лет тому назад, когда ему исполнилось двадцать, он приехал сюда, с целью продолжить учебу в университете, которым так славился наш город. Проучившись на факультете философии два курса, он бросил свои занятия, углубившись в мистические дебри восточной психической практики. Не знаю, то ли в нем пробудилась душа бывшего ламы или йога, то ли еще что-либо, только верх в нем взяло стремление духовного поиска истины, и он, очертя голову, бросился в омут тайных наук. Наверное, все-таки, тут повинны наклонности его прошлых жизней. Так или иначе, но спустя некоторое время он отверг всевозможные оккультные доктрины и мистические учения и выработал свою особую методу обретения высшей гармонии. С тех пор минуло без малого десять лет.

Я познакомился с ним в конце восьмидесятых прошлого века, когда готовил материал о необычных жителях нашего города. По роду журналистской деятельности мне, конечно, доводилось встречаться на своем веку с разными чудиками, как я их называл, а именно – с экстрасенсами, йогами, целителями, пророками всех мастей. Но этот тридцатилетний непалец с безмятежно-счастливым выражением лица не был похож ни на одного из них. Нечто неуловимое в его глазах притягивало и заставляло безоговорочно доверять их обладателю.

После обычных биографических вопросов, я спросил гуру о цели его методики. Он очень подробно и терпеливо принялся разъяснять мне о месте человека в окружающей среде и о том, что материей бытие не исчерпывается. Все это я, разумеется, записал на диктофон.

Затем последовал самый главный вопрос о сути его медитативной техники и в чем ее отличие от других видов медитаций.

– Вся ее суть и все ее отличие лишь в одном, – улыбаясь, поведал он мне, – и это вовсе несложно. Нужно просто… смеяться. Смех – вот весь секрет моей медитации, но смех должен быть искренним и истинным. Мы не умеем смеяться, потому так несчастны. Понаблюдайте за собой – сколько бы вы не ухитрялись хохотать, все равно ваш смех будет неестественным. Люди отучились смеяться естественно, глубоко, от души. Смех у людей происходит не от чистого сердца, а от холодного рассудка. А ведь смех не может быть разумен.

Закончив интервью, я поблагодарив мастера за уделенное мне время и покинул его. Мой материал имел большой успех у подписчиков нашего журнала. Шли дни, жизнь продолжала крутить колесо времени, но, впервые за всю мою бытность, что-то не давало мне покоя. Я несколько раз перечитывал интервью с непальцем. В особенности же мне нравилось прослушивать снова и снова его неторопливую речь. Наконец, я не выдержал и вновь отправился к нему в гости.

Он очень обрадовался, увидев меня, и, когда узнал о цели моего повторного визита, громко рассмеялся. Смех у него действительно был на редкость чистым и звонким, словно трель соловья или перезвон колокольчиков. Слышать такой смех было очень приятно, хоть и в диковинку.

– Я счастлив, Эрнест, – обратился он ко мне, – что вы проявили доверие и стремитесь постичь секреты этой техники. Скажу лишь, что вы не прогадаете.

С этого дня я стал посещать гуру регулярно. Прошел год, прежде чем я смог впервые засмеяться естественно, – так, как требовал мой учитель. И когда я добился этого, то почувствовал себя на верху блаженства. Это была неописуемая радость. Возникло ощущение, будто вибрирует все мое существо, все клетки моего тела. Ради одного мгновения ТАКОГО смеха стоило помучиться с годик, а то и больше. Дело пошло на лад, и вскоре я постиг все мастерство непальского волхва.

И однажды это случилось. Как обычно, я настроился и принялся смеяться. И вдруг все вокруг меня куда-то пропало. Зал для занятий, циновки на полу, гуру и его ученики, весь этот мир исчез, и я очутился в совершенно иной реальности.

Здесь преобладали лишь два цвета – серый и розовый. Вокруг меня клубилась розовая мгла или туман, однако легко проницаемый для взора. Почва под ногами имела серый цвет, без единого признака растительности и каких бы то ни было неодушевленных предметов. Повсюду, куда ни кинь взгляд, расстилалось это серое безмолвие, и волнами перекатывалась розовая субстанция. Нет, это не было атмосферой. Да мне сейчас вовсе и не требовались воздух, пища и одежда. Все здесь было совершенно иначе, так непохоже на то, что происходит там, у нас на Земле.

Я не заметил, как ко мне приблизилось невиданное доселе существо, выглядевшее весьма нелепо и необычно. Если взять зайца и слона и объединить их в одно, то получится некто, напоминающий этого незнакомца. Неожиданно зайцеслон заговорил со мной:

– Не пугайся, Эрнест. Ты находишься в одном из тонких слоев астрального мира.

Сказать, что я испугался, было бы неверным, только слегка удивился. И еще я был озадачен внешним видом своего собеседника. Подобие его лица расплылось в улыбке.

– Я астральная проекция твоего сознания, твой ангел-хранитель – Элементал.

Выслушав его, я был вынужден признаться себе, что ничего толком не понял из его объяснений. Хотя слонозаяц сам сказал, что он порождение моего ума. Так что же, этот мир тоже иллюзия, продукт моего воображения?

– Нет-нет, – торопливо ответил экзотический, обладающий разумом и говорящий по-человечески зверь (оказалось, что он к тому же еще и телепат, умеющий читать мысли). – Этот мир реален, как реален и ты в своем новом состоянии.

Тут я захотел посмотреть на себя со стороны, и это желание было мгновенно исполнено. Моему взору предстало принадлежащее мне новое тело, весьма отдаленно напоминающее чем-то человеческую фигуру. Тело было светящимся и серебристым. Я понял, что наблюдаю за собой глазами уродца. «Интересно», – мелькнула мысль, и я вновь очутился в самом себе.

– Иногда некоторым людям удается проникнуть сюда, – подал голос заячий слоник, который, кстати, был бледно-лиловой окраски.

Пока что все это время говорил в основном он, а я молчал и делал соответствующие выводы. Наконец, я решил исправить сложившееся положение.

– Итак, – обратился я к нему, – ты утверждаешь, что я попал с помощью медитации смеха в один из параллельных миров, о существовании которых предполагают ученые?

– А чего тут предполагать, – слоновый зайчик картинно пожал покатыми плечиками, – они и так существуют, без досужих гипотез людей, называющих себя учеными. Люди не подозревают о том арсенале, которым обладают, и в минуты опасности ничем не могут себе помочь.

– О чем это ты?

– Да ведь вы, люди, на самом-то деле являетесь сгустками чистой энергии, а считаете себя кусками несовершенной материи, которая вечно портится, загнивает, отмирает, выдыхается и падает разлагающимся трупом. Плоть – одно из самых великих заблуждений человеческого сознания. Когда-то, давным-давно люди вселились в грубую материю и с тех пор все никак не желают покинуть ее, вновь и вновь воплощаясь в различных телах – в камнях, растениях, животных и в человеческих формах. И это вы называете ЦИВИЛИЗАЦИЕЙ?!

Гибрид немного подумал, затем, по-видимому, на что-то решившись, махнул лапкой:

– Пойдем, Эрнест, я покажу тебе кое-что.

Не раздумывая ни мгновения, я направился вслед за ним. Меня сжигало любопытство – что еще за сюрприз приготовил мой новый приятель? Мы проделали довольно продолжительный по времени и протяженный в пространстве путь, и везде расстилался столь же незатейливый ландшафт. Наконец, мы прибыли на место. Целью нашего путешествия оказалась высокая, вросшая в землю черная скала с совершенно гладкой, отполированной до блеска поверхностью, имевшая форму клыка.

Я собирался задать своему спутнику подходящий вопрос на предмет нашей прогулки пешком, когда он вскинул по направлению к скале свою миниатюрную ручонку и торжественно воскликнул:

– Здесь – средоточие всей мудрости этого мира!

Я удивленно приподнял брови.

– Если ты, например, захочешь что-либо узнать, – пояснил он мне, – о любом явлении и о любой форме, какие только могли или могут существовать во всех измерениях времени и пространства, то нужно спросить об этом Клык Мудрости, и он даст тебе исчерпывающий ответ.

– А как это сделать? – полюбопытствовал я.

– Очень просто. Сядь рядом и войди с ним в мысленный контакт, а затем задавай вопросы. Можешь спрашивать о чем угодно и сколько угодно. На все тебе будет дан ответ, понятный человеческому разуму.

– То есть ты хочешь сказать, что эти ответы тоже не будут полной истиной?

– Разумеется, – кивнул он, – ведь твое сознание искажено ложным Эго, комплексом тех страстей, чувств и мыслей, которые ты накопил за многие воплощения в проявленном мире. Но и такой ответ Клыка будет наиболее объективным из всех, что ты можешь получить во Вселенной.

– Хорошо, – я отвернулся от собеседника и бестрепетно направился к центру космической мудрости, или как там еще его называл мой добрый друг.

Расположившись возле подножия скалы, я попытался войти в телепатический контакт с ее разумом. Вскоре мне это удалось. Откликнувшийся на мой призыв разум Клыка был готов к общению. Это было похоже на то, как будто тысячи иголок вонзились в мой мозг (не физический мозг, а энергетический), причиняя невыносимое страдание. Затем боль исчезла, и я почувствовал невероятное блаженство, приятную истому. В нашем мире это можно лишь отдаленно сравнить с пиком любовного наслаждения. Хотя некоторые утверждают, что как раз оргазм и есть кратковременное, экстатическое единение с Богом. Наконец, благостное чувство наслаждения прошло, мой разум сделался необычайно чистым, и я понял, что могу задавать интересующие меня вопросы.

В сознании у меня крутилось великое множество разнообразных тем для беседы, но в тот момент я неожиданно растерялся, не зная с чего начать. Камень мудрости терпеливо ждал. Наконец, я решился и спросил:

– Существует ли Бог?

– Вне всяких сомнений, Он существует, – последовал ответ.

Немного подумав, я задал свой второй вопрос:

– Что такое человек?

– Человек есть эманация Бога.

Ответы разумной скалы были весьма лаконичны и исчерпывающи. Внезапно я понял, что не готов к диалогу. Пока не готов. Но напоследок я решил получить ответ на свой третий вопрос.

– Не является ли проявленное бытие лишь игрой Творца?

Ответ не замедлил себя ждать:

– Бесспорно, бытие – это игра Творца.

Я мысленно поблагодарил своего необычного собеседника за столь интересное общение и, поднявшись с земли, направился к скромно выжидающему в сторонке зайцеслоновому дружку, который не замедлил поинтересоваться:

– Ну, что – ты удовлетворен?

В ответ я согласно кивнул. Пора было возвращаться на Землю. Обратный путь почему-то показался мне короче, наверное, потому что я был сильно занят своими мыслями. Очнулся я оттого, что мой приятель прикоснулся своей лапкой к тому месту, где у меня было плечо.

– Ну вот, мы и на месте.

– И что же нужно сделать, чтобы попасть обратно в свой мир?

– Необходимо сильно сконцентрироваться на этой мысли о доме, и ты не замедлишь очутиться там, откуда пришел.

– Ну, хорошо, – в моей голове вертелось множество вопросов, на которые мне бы хотелось получить ответы. Мое любопытство не было удовлетворено.

– Хорошо, – повторил я, – сейчас я отправлюсь к себе, но напоследок мне хотелось бы услышать от тебя что-нибудь о будущем.

– О будущем?

– Ну, да. Например, что ждет нашу страну в ближайшее время?

– О, на это нетрудно ответить. Через пару лет правящей партии, которая стоит у руля власти три четверти века, придет конец. И, в общем-то, это вполне закономерно.

Я не верил своим ушам:

– Да неужели?! Ты, наверное, ошибаешься!

Зайцеслон пожал плечами:

– Я не могу ошибиться, потому что все заранее предопределено.

– Хорошо, а потом?

– А потом страной будут править недотепы.

– То есть?

– Просто недотепы, – пояснил он мне, – но это не их вина, что они будут такими.

Я покачал головой.

– Странные вещи ты мне рассказываешь, приятель. Давай оставим нашу страну в покое. Скажи, а что нас всех ожидает в ближайшие полвека?

– Глобальное ухудшение благосостояния населения планеты, еще большая разбалансировка устоявшегося экологического равновесия. Затем войны, разруха, страшные пандемии неизлечимых заболеваний, природные катастрофы. Большинство человечества будет сметено с лица Земли.

Я был так поражен его откровением, что не мог вымолвить ни одного слова. Между тем он продолжал:

– В принципе, это еще предсказали в свое время Мишель Нострадамус и Эдгар Кейси.

– Кошмар! – только и мог вымолвить я.

– Почему? – казалось, он вполне искренне удивился моему потрясению. – На мой взгляд, это даже лучше, чем существовать далее в воплощенной форме, все более развивая, а точнее, уводя в бездны безумия ложную цивилизацию. В конце концов, человек – не материя, не плоть и освобождение от ее оков является благом для него.