Текст книги "Уфимская литературная критика. Выпуск 5"

В числе лидеров нашего литобъединения я могу назвать Вадима Богданова, Всеволода Глуховцева, Сергея Круля, Дениса Лапицкого, Александра Леонидова, Рустема Мирсаитова, Рустама Нуриева, Светлану Чураеву, Ренарта Шарипова. В наше объединение входят и те, кого можно с полным правом назвать литературными мэтрами, например, Мадриль и Марсель Гафуровы, Владимир Денисов, Георгий Кацерик, Газим Шафиков и другие.

Название творческого объединения состоит из двух слов: «Фантазия» и «София», что означает союз воображения и мудрости. Девиз «Фантасофии»: «Ars longa, vita brevis» – «Искусство долговечно, жизнь коротка». Цель «Фантасофии» – увеличение ноосферы, упорядоченности в дальнейшем развитии духовно-материальной культуры человечества для того, чтобы противостоять мировой энтропии, несущей хаос, разрушение, гибель живого и тепловую смерть Вселенной. Такие вот высокие мотивы.

Члены нашего объединения работают во всех литературных жанрах и направлениях.

ТО «Фантасофия» располагает собственной страницей в сетевом международном проекте «Живой Журнал» – “LiveJournal.com”. Издаются литературный альманах «Фантасофия» (6 выпусков) и коллективный сборник «Уфимская литературная критика» (5 выпусков). Членами объединения «Фантасофия» выпущено в свет свыше трех десятков книг.

Литературный альманах «Фантасофия» формируется из художественных прозаических и поэтических произведений писателей Башкортостана, пишущих на русском языке. Как правило, это беллетристика малой и средней форм – рассказы, миниатюры, сказки, новеллы, небольшие повести, а также стихи и баллады.

Альманах выходит с июня 2004 г., в настоящее время издано 6 выпусков. Издателем и автором-составителем его являюсь я. Содержание каждого выпуска определяется тематически – по литературным жанрам и направлениям. Вот названия выпусков альманаха: 1. Фантастика; 2. Фантастика & детектив; 3. Уфимская альтернативная проза & поэзия; 4. Мэйнстрим; 5. Сказка & магический реализм; 6. Шокотерапия.

Никаких коммерческих целей и выгод мы, конечно же, не преследуем. Альманах издается небольшим тиражом – всего 50-100 экземпляров, и рассылается по ведущим книжным издательствам и литературным журналам России – по жанрово-тематическому принципу. Делается это ради пиара и продвижения имен русскоязычных башкортостанских авторов – писателей-беллетристов и поэтов – на российском литературно-информационном пространстве. По итогам нескольких выпусков присуждаются литературные премии по 4-м номинациям за 4 лучших произведения, опубликованные в альманахе «Фантасофия», и выдаются дипломы лауреатов.

А ныне в рамках деятельности нашего объединения мы задумали воплотить в жизнь в грядущем году несколько важных для духовно-культурной жизни республики проектов. Во-первых, проведение Второго открытого поэтического конкурса «Слово» – теперь уже под патронажем «Фантасофии». Во-вторых, издание к празднованию 450-летия присоединения Башкирии к России коллективного сборника произведений членов объединения, посвященных тематике родного края. И в-третьих, проведения конкурса «Фантасофии» на лучшее беллетристическое произведение малой прозы – с объявлением победителей в четырех номинациях, вручением им дипломов лауреатов и денежных премий.

Последние два общих собрания, которые мы провели при большой организационной поддержки Башкирской Гуманитарной академии, наглядно показали, что фантасофы намерены и впредь вести самую активную творческую жизнь, участвовать в городских, республиканских и общероссийских культурных акциях и мероприятиях, премиях и конкурсах, издавать свои авторские книги и коллективные сборники. В последнем случае мы заручились поддержкой издательского дома «Истоки». Кстати, уже в начале нынешнего года мы выдали всем фантасофам членские билеты. А далее в планах – официальная регистрация нашего объединения.

Одним словом, мы не стоим на месте!

Мы неоднократно обращались в правительственные структуры с просьбой оказать финансовую помощь как в издании альманаха, так и в проведении конкурса «Слово», но, к сожалению, пока безуспешно. Что-то не видно в этом направлении и содействия Союза писателей РБ. Активно нас поддерживают пока что только средства масс-медиа – телевидение, радио, печатная периодика.

– Вот, кстати, больной вопрос для молодых литераторов. Делается ли что-нибудь в этом отношении у нас, в республике?

– Вопрос действительно не только больной, но и архиважный. Я не думаю, что министерству культуры, правительству, Президенту РБ безразличны интересы и чаяния молодых жителей нашей республики, тем более тех, кого принято называть творческой элитой. Ведь именно от граждан молодого и среднего возраста зависит будущее общества, нации, страны… Органы власти помимо бюджетных дотаций и вливаний, могли бы оказывать определенное давление на коммерческие структуры, чтобы те более активно включались в благородное дело поддержки культурно-просветительских, творческих проектов в нашем регионе.

Вот, например, благодаря богатому идейно-художественному содержанию литературных альманахов и коллективных сборников, регулярно выпускаемых литобъединением «Фантасофия» (кстати, за свой счет, самиздатом), наши имена и произведения вызвали широкий резонанс не только в республике, но и за ее пределами. Нас знают в Москве и других крупных городах страны, о нас пишут, многие из нас уже издаются в столичных издательствах и публикуются в московских и иных печатных изданиях.

Но этого недостаточно! Мы не хотим останавливаться на достигнутом. Наша цель – активное продвижение литературы в частности и духовной культуры Башкортостана в целом на информационно-культурном пространстве России и далее – за ее пределами. Превращение Уфы во вторую литературную столицу РФ – разве это не благородная цель?.. Пока что мы отстаем от таких крупных в литературном отношении городов, как Москва, Санкт-Петербург, Екатеринбург, Казань…

Те же недоработки имеются и в отношении премий. У нас в республике имеется всего одна «общекультурная» премия имени Салавата Юлаева, которая присуждается за успехи и в литературе, и в искусстве, и в науке, и которая к тому же присуждается раз в два (!) года. Да еще молодежная опять же обще-творческая премия имени Шаехзады Бабича. И все…

А вот как обстоят дела в соседнем Татарстане. Там существуют аж семь (!) ежегодных ЧИСТО ЛИТЕРАТУРНЫХ премий: имени Габдуллы Тукая (основная и высшая для литературы и искусства), имени Абдуллы Алиша (детская литература), имени Жамала Валиди (литературная критика), имени Кул-Гали (историческая художественная литература), имени Хади Такташа (поэзия), имени Фатиха Хусни (проза), имени Гаяза Исхаки (публицистика). Да еще скорыми темпами разрабатывается положение об учреждении премии по драматургии. Выводы делайте сами.

Молодым литераторам, культуртрегерам и прочим деятелям культуры и искусства РБ необходима постоянная поддержка официальных структур на государственном уровне! Организационные и творческие проблемы мы научились решать сами. Решаем по мере своих сил и возможностей и материальные вопросы. Но это в корне неправильно! Молодая литература нашей республики, особенно ее русскоязычный сектор, нуждается в финансовой помощи государства. На коммерческие структуры в большинстве своем надеяться не приходится. К сожалению, прекрасная и благородная идея меценатства (повсеместно развитая в дореволюционной России) так и не прижилась в среде новых русских.

Культурное пространство республики, широкая общественность нуждаются в сохранении действующих печатных изданий и премий, и в учреждении новых, в особенности, молодежных литературных периодических изданий и литературных премий.

Президент и правительство РБ многое делают для поддержки множества печатных изданий республики. И нам хочется надеяться, что руководство нашей республики обратит самое пристальное внимание на молодую, креативную, энергично развивающуюся литературу многонационального Башкортостана – ныне одного из самых стабильных регионов РФ.

– И в заключение несколько слов о том, каким вы видите государственное книжное издательство в Башкортостане? Сможет ли оно составить конкуренцию ведущим коммерческим издательствам России?

– Проблемы книгоиздания в провинции – тема эта и проста, и сложна одновременно. С одной стороны, чего тут огород городить – знай себе, выпускай рыночно-конъюнктурную продукцию, а то и полностью переходи работать под заказ – коммерчески это выгодно. Таких издательств и полиграфических фирм ныне – не меряно. С другой же, только государственное книгоиздательство еще способно поддержать выпуск как литературно-художественной, в том числе и детской, литературы, так и историко-краеведческих, научно-популярных и учебно-методических книг и пособий. Но много ли по стране осталось госпредприятий в сфере книгоиздательской и книгораспространительской деятельности? Башкирское издательство «Китап», существующее уже 85 лет, – одно из немногих и, не ошибусь, если скажу – самое крупное среди региональных книжных издательств, пользующихся государственной поддержкой.

Прежде всего, необходимо определить: национальная литература по определению УБЫТОЧНА и полностью зависит от государственного финансирования. Государственная система книгоиздания в Башкортостане позволяет обеспечивать население литературой, связанной с родным краем, книгами местных писателей, наряду с классиками русской и мировой литературы на башкирском языке. Но прибыли от госзаказа (более 90 % всего объема производства) издательство не имеет; республиканский бюджет полностью покрывает затраты на выпуск книжной продукции. При этом почти 90 % тиража выпущенных книг составляет учебная, учебно-методическая и справочная литература, передаваемая в школы, а до 90 % тиража неучебной литературы передается (опять же безвозмездно!) в библиотеки. Тот небольшой процент (около 11 %), что остается на собственную реализацию, продается в 4–5 раз ниже себестоимости продукции.

О чем говорят эти цифры? Да о том, что книгоиздательская и книготорговая деятельность «Китапа» едва не полностью убыточна! И это несмотря на то, что издательство располагает собственной книготорговой сетью: несколько фирменных магазинов, а также сотрудничает по поставке продукции с коммерческими книжными магазинами города.

Перейти полностью на коммерческую основу и выпускать лишь конъюнктурщину (в основном это – бульварное чтиво в глянцевых обложках) государственное издательство не может. Жить как прежде лишь на дотации из местного бюджета и целиком зависеть от госзаказа – этот путь тупиковый. Где же выход? На мой, сугубо субъективный взгляд, выход в том, чтобы издавать читабельную современную коммерчески выгодную литературу (как правило, это так называемая остросюжетная беллетристика – детективы, фантастика, приключения, дамские романы), активно продвигать ее на книжном рынке, а на вырученные средства издавать местных авторов, работающих в традиционных высокохудожественных жанрах литературы «главного потока» (мэйнстрима).

Одна из главных проблем в этой области – продвижение книги к читателю. Здесь, во-первых, необходимо расширение собственной сети торговых точек в Уфе и республике – в особенности по районам (обязать райпотребсоюзы включать книги в ассортимент закупаемой и реализуемой продукции, использовать систему автолавок). Во-вторых, нужно применить льготы (в том числе налоговые) для книжных магазинов, торгующих ассортиментом издательства «Китап». В третьих, ввести систему поощрений для школ и библиотек, активно продвигающих книги местных авторов. В-четвертых, предложить надбавку к зарплате преподавателей школ в виде талонов на книги издательства «Китап». И, наконец, в-пятых, следует включать произведения местных авторов в учебный и тематический план школ, средних и высших учебных заведений.

Другая, не менее важная задача – проведение пиар-компаний, то есть широкое и регулярное рекламирование (презентация) книжной продукции издательства. Это активное и повсеместное рекламирование книг местных авторов в СМИ, выезды писателей на творческие вечера и встречи с читателями, выступления авторов в средствах медиа, проведение в книжных магазинах дней книги и дней автографа, книжных ярмарок во время торжеств и праздников, в культурных заведениях (театрах, кинотеатрах, филармонии, дворцах культуры и стадионах). В печатной периодике – обязательные и регулярные (по мере выхода продукции) обзоры и презентации выпускаемых книг, рецензии и литературная критика.

Что тут еще можно сказать? Все эти предложения и советы, разумеется, дельные. И все же, как ни крути, а определяет всю политику и идеологию издательства именно государственное финансирование, поэтому и в дальнейшем издательство «Китап» будет вынуждено «плясать от этой печки». Хорошо это или плохо – все зависит от того, как сложится общая экономическая и общественно-политическая ситуация в Башкортостане и в целом в РФ. Достанет ли властям мудрости и дальновидности (и терпения, добавим), чтобы и дальше поддерживать с виду (в нынешних полудиких рыночных условиях) «гадкого утенка», а внутри, в своей сущности – «прекрасного лебедя», продолжит ли государство выделять средства по убыточной статье расходов – вот в чем вопрос. Но убыточна эта сфера только в материально-финансовом отношении. В духовно-ноосферном же – приносит неподдающуюся исчислению прибыль.

Карп Мисаилов[8]8
  Данная статья пришла по Е-мэйл – обратный адрес: [email protected].


[Закрыть]
«Увидевший небо в алмазах»

«Байков… «Истоки»… Зав отделом…

Широк душою, крепок телом.

Любитель женщин, враг вина,

А за спиною – Сатана!»

Александр Новакович

Байков, конечно, гад – но не ползучий, а летучий, то бишь Дракон. А драконы, как известно, не только девиц умыкали и рыцарей по доспехам размазывали, но и учили людей мудрости тайной – так появлялись Посвященные. Самого Будду, говорят, учил уму-разуму какой-то из ихнего, драконьего, племени.

Байков умен – да, этого у него не отнимешь. Он же и хитер – и это правда, ведь устраивая различные «бунты» и «мятежи», плетя сеть интриг, науськивая одних на других, сам он всегда оставался незапятнанным и выходил сухим из мутной воды чавкающего литературного болота. И набирал очки, повышал свой имидж, укреплялся, расширялся, раздувался, поглощая все вокруг себя, захватывая все новые литературные позиции.

Шутка ли – за каких-то пару-тройку лет Эдуард Артурович из никому доселе не известного чудика сделался ведущим литкритиком, «видным башкортостанским» литератором, «королем уфимского триллера», самым публикуемым в Республике автором и прочая и прочая… А его лидерство и верховодство в литературно-творческом объединении «Фантасофия» и в Евразийской академии проблем интеграции?..

Наш «академик всех академий» действительно пишет едва не на любые темы (ведь о нем сказано одним из мэтров республиканской журналистики: «Какую тему ни назови, Эдуард Артурыч тут же достает из своего портфеля – а вот, пожалуйста…»). Правильно сказано о нем и то, что стиль его опусов, то «елейно-благодушный», то «крапивно-жгучий»; то «аскетически-морализаторский», то «развязанно-куртуазный». И это все о нем.

Байков – человек-хамелеон, он как вирус внедряется и с потрясающей быстротой приживается и размножается (в литературно-творческом смысле). Он как муха, едва ли не самая древняя тварь, приспосабливается и выживает в любых условиях. Он вездесущ как таракан и деятелен как муравей, но в отличие от вышеупомянутых букашек Байков обладает острым умом и высокоскоростной сообразительностью – и из-за этого он поразительно СТРАШЕН.

Порою может показаться, что Э. А. Байков – это вообще не человек. А кто же? Ответов может быть несколько: киборг (опытный образец засекреченного технологического центра), виртуальный проект (голографический сетевик-кибероид), симулякр (плод больного воображения литсообщества, коллективный фантом), представитель расы Древних (чудом выживший атлант, лемуриец или житель материка Му), нелюдь (вампир, ликантроп, гуль), инопланетянин, божество (дэва), демон либо ангел. Впрочем, следует остановиться, а то неизвестно, в какие дебри мистики и шизопаранойи способна завести нас наша резво скачущая (подобно молодой, еще не покрытой жеребцом, кобыле) фантазия.

Но надобно все же признать: Байков не только СТРАШЕН, но и ЛЮБ. Он люб нам тем, что, не считаясь с финансовыми расходами, потраченным временем, личными усилиями и растрачиваемой энергией, чужим мнением (подчас завистливым и ехидным) – несмотря ни на что РЕАЛЬНО помогает многим своим коллегам – и начинающим, и уже состоявшимся литераторам. Он нас поддерживает советом и разъяснениями, публикует и издает наши произведения, продвигает наши имена на местном и центральном литпространстве, объединяет нас, разрозненных и единоличных, в дружную компашку, он же лоббирует наши интересы в высших литературно-писательских и правительственных структурах.

Всего этого хватит с лихвой, чтобы закрыть глаза на его чудачества и снобизм, эпатажи и амбициозность. И поклониться ему в ноги – склониться перед Драконом, как когда-то склонялись перед Искендером Двурогим покоренные и объединенные им народы Ойкумены. Прости меня, Господи!..

Александр Леонидов
«Бодрость разума» (О повести Э. Байкова)

«MODUS VIVENDI, или СНЫ РАЗУМА» написаны Эдуардом Байковым (Баюном Явраевым) в 2000 году, осенью. Снабженные пугающе-претенциозным подзаголовком «экзистенциально-трансцендентальная повесть» и двумя эпиграфами, на мой взглад, противоречащими один другому, разделенные на «трансценденцию» и «экзистенцию», «СНЫ» как-то потерялись в общем потоке авторского творчества, не нашли в нем своего места. По правде сказать, повесть оказалась непонятой большинством ценителей творчества Э. Байкова.

Она и в самом деле стоит особняком в ряду его остросюжетных и как бы «условных», моделируемых воображением персонажей в столь же воображаемой реальности. Для малообразованного человека заголовки типа «ТРАНСЦЕНДЕНЦИЯ Id» и «ЭКЗИСТЕНЦИЯ Ego» могут показаться даже оскорбительными.

К тому же и начало повести как-то привычно настраивает на байковский традиционный «экшн», некий евразийский, восточный вариант «вестерна» (уж простите за каламбур), как в «Гневе» или рассказах «Фантасофий»:

«Я являюсь буйным и опасным заключенным. За свое поведение меня наказывают, но все, по-моему, безрезультатно. Затем зам начальника тюрьмы – умная и волевая женщина испробует на нас новую методику – нечто типа особого вида психотерапии, в результате которой мы вроде бы усмиряемся и превращаемся в кротких агнцев…»

Ничто не предвещает, кажется, в таком боевом начале неожиданное продолжение, выход из вымыслов в предельную трезвость реализма, в обостренную и неожиданную для Байкова предельную правду жизни. Автор, который прежде всего «баюкал» сказками (отсюда и БАЮН Явраев, т. е., упрощенно говоря, «враль»), вдруг обращается к удивительно фотографическому, зеркальному отражению действительности, мира вокруг себя. Тут вам, критики, и гоголевское «на зеркало неча пенять», и лимоновское беспощадное к «Эго» саморазоблачение, саморазвенчание героя-автора…

Форма, которую Байков избирает для крайнего, без румян и ретуши, натуралистического реализма, так же потрясающе парадоксальна: это царство Морфея, дымка сновидения, фата-моргана, близкая к воспаленному бреду. Байков-Явраев первым (не побоюсь этого слова!) во всей мировой литературе развернул на 180 градусов метод «чистого воображения» – сновидения, которое традиционно давало авторам право на любую, даже самую экзотическую фантазию, в сторону реалистического, даже клинического «портрета души» человеческой.

Вослед сну, переполненному романтическими символами и деталями развлекательной литературы в стиле раннего Б. Явраева, приходит и «экзистенция» суеты сует:

«Игорь Измайлов – молодой человек среднего роста и довольно приятной наружности – битый час торчал на Центральном рынке, поджидая клиента. Человек, с которым он договорился о встрече накануне, запаздывал…»

Такими словами начинается вторая линия повествования «MODUS VIVENDI», вторая колея, благодаря стабилизирующему влиянию которой первая не проваливается в миражи романтизма, а напротив, служит самой последовательной из всех литературных карт изнанки души героя.

Отныне человеческая жизнь будет словно бы распластана у Байкова-Явраева под микроскопом. Повесть превратится в исследование, распространяемое умелым пером маститого автора вглубь и вширь.

Скажут – и это не ново под луной. Ведь были уже писатели натуралистического стиля: Э. Золя во Франции, М. Кретцер в Германии, были Флобер и «драма среды» Гауптмана… Был на свете Сартр. Но не было прежде такого точного описания именно ГРАНИ материального и духовного мира, их взаимопроникновения, взаимозависимости, той ГРАНИ, которая определяет зыбкость бытия и твердыню вымысла.

«Я нахожусь на крыше (плоской) какого-то невысокого здания. Неожиданно вижу в окне напротив (или это проем?) свою бывшую классную руководительницу, учительницу русского языка Качкаеву Лидию Никаноровну. Теперь она – известная целительница и специалист в области психотерапии. Я, прячась за выступом стены и пытаясь остаться неузнанным, разговариваю с ней, излагаю свою точку зрения на психотерапию и рассказываю о своих проблемах… А перед этим я давил, сжимая в ладони, разрезанную на четыре части луковицу и из нее сочился сок, мякоть и выделялся пахучий запах, испарение фитонцидов, дезинфицирующее воздух в квартире».

Примерно вот так звучит «на камертон» текст книги Байкова-Явраева. Призрачная дымка – но сколько в ней нежданной, казалось бы, даже невозможной искренности и авторской индивидуальности.

Есть в повести и почти порнографические эпизоды. Один из самых сильных и зловещих «снов разума» – сон о йети: «В это время мне говорят, не мужик, а какая-то старуха, что вот мол, йети захватил двух мужиков и использует их. Я переспрашиваю: «он использует их в качестве рабов?» «Нет, – отвечает пожилая женщина из деревни, – он их «матросит», в смысле «пидорасит». «Значит, он их трахает в задницу» – понимаю я и вижу перед собой йети – огромный, лохматый, со зверским выражением лица неандертальца он своим огромным членом буравит расширенный анус бедолаги. Я даже посочувствовал, пожелав пленнику попытаться максимально раздвинуть анальное отверстие, стоя «раком», чтобы йети не порвал его…»

Зыбкая дымка снов лирического героя, в котором нетрудно обнаружить автора, завораживает и пленяет невероятными художественными приемами, как бы обволакивает и погружает в себя. Но вот вопрос вопросов для «MODUS VIVENDI» – что же в итоге? Удалась ли предпринятая автором смелая попытка концептуализировать житейские миражи, или же мы остались с простым, интересным и захватывающим, но все же пустым протоколированием событий по обе стороны жизни человека – духовной и физической?

«MODUS VIVENDI» не так проста, как может показаться на первый взгляд. Две колеи повествования идут как бы порознь друг от друга. Более примитивный автор как-то обязательно увязал бы их для целостности сюжета, если не в начале, то хотя бы в конце, ближе к развязке повести. Например, сны у него формировались бы под влиянием реальности, или наоборот, реальность вытекала бы из сна наподобие «Песни о вещем Олеге». Но не таков Явраев-Байков, он пишет не для люмпен-пролетариата, и всегда оставляет в тексте некоторый элемент шарады, ребуса.

Фантасмагория кажется временами бессмыслицей: Например, знаменитый эпизод-загадка о старухе: «Затем в глубине дворов находим искомый дом, нам указывают на него. Приходиться спускаться куда-то вниз, чуть ли не в подземелье. Я оставляю бабусю и предварительно осматриваю дом сам. Приходиться пролазить в него на четвереньках. Ветхое строение, вот-вот рухнет, в нем живут пауперы, беднота, люмпены – при чем все – карликового роста. Внутри я замечаю табличку, на которой написано предупреждение, что при малейших признаках оседания здания, всем немедленно покинуть его. Я узнаю, что это не шестой дом, а шесть дробь один, нужный нам над ним. Я вылезаю обратно, и мы с бабкой поднимаемся наверх, на верхний ярус».

На самом деле две колеи повествования имеют вполне очевидный для вдумчивого читателя центр пересечения, но это сверхсюжетный центр; книга центрирована не на событийную канву, а на личность рассказчика. Поэтому для «MODUS VIVENDI» свойственны психологоцентризм, духоцентризм, при том, что хитрость автора включает в себя некую отстраненность от высшей психической деятельности, концентрацию на простейших инстинктах, мыслях и думах. Именно поэтому лирический герой книги – все-таки не Эдуард Байков, а Баюн Явраев.

Для чего потребовалось столь несвойственное для Байкова отстранение от царства интеллекта, погружение в некую рефлексию нижних потоков? Да потому что интеллект, всегда склонный приукрашивать обстоятельства, связанные с ним или вокруг него, помешал бы чистоте байковского духовного эксперимента, эдакого замера «личной преисподней» внимательно исследующего себя, познающего себя человека.

Для того чтобы из рафинированного интеллектуала Байкова превратиться в похотливое полуживотное – Явраева, автору пришлось основательно побриться «бритвой Оккама». «Умножение сущностей» в «MODUS VIVENDI» предельным образом снято, сущности предстают в своем первичном, животном «формате» в некоей зародышевой стадии.

В битву с сенсуальной тьмой вступает не разум (он у Баюна Явраева или его героя Измайлова, что, в принципе, одно и то же, т. е. всего лишь Явраев, вышедший на «измайловской» станции московского метрополитена – по-пушкински «безмолвствует»), а некая до-словарная, исходная данность – доброта главного действующего лица.

Именно доброта, которая присутствует «до языка» и каких-то оргформ, ведет героя «СНОВ РАЗУМА» через замысловатые тернии «экзистенций» и «трансценденций». Так полуживотное Явраев-Измайлов, у которого «злая» авторская прихоть выключила высшие токи анализа и абстрактного мышления, в царстве форм и образов, лишенном числовой и метрической составляющей (потрясающее достижение байковского пера!) посредством всегдашнего инстинкта сочувствия оказывается в мирах-туманах самим собой и человеком.

Таким образом, слова для «СНОВ РАЗУМА» – еще далеко не все. Существует некая до– и надсловесная структура книги – сотканная из намеков и недосказанностей, нарочитых абсурдов и многоточий, особой авторской композиции эпизодов, апелляций к глубинным архетипам психики читателя, или наоборот – апелляций к его образованности, начитанности, когда предполагается, что многие сложнейшие, близкие к науке вещи будут поняты с полуслова – следовательно, предполагается и весьма определенный контингент читателей этой «повести-шифра»…

Что касается недостатков «СНОВ РАЗУМА», то к их числу я прежде всего отнес бы нелепую концовку повести, во многом своей «попсовостью» и голливудским «натяжением удачи на персонаж» ломающей созданный тоном повести удивительный мир. Есть у Байкова-Явраева и некоторые фальшивые ноты в его «экзистенциях», где для удобства «непрогибчивого» читателя кое-где проглядывают отрывающие от чистоты погружения в жизнь, «слишком писательские», то есть непригодные для данной повести, фантазии.

Предельной откровенности автор добивается только в «трансценденциях», где изначально поставил себе задачу не вымыслить ни слова, а четко следовать образам и картинам собственных сновидений.

И все-таки, несмотря на данные недостатки, повесть Баюна Явраева достойна самого пристального прочтения и изучения, как ярчайшая, глубочайшая, проникновеннейшая из вещей данного автора, как новая страница литературного мира, глубоко индивидуальная и не похожая ни на что предыдущее, как опыт нового, окончившийся блестящей авторской удачей.