Текст книги "Собрание творений. Страсти и добродетели"

О добродетели. К младшему подвижнику

Предисловие

Господь, пришедший в мир для спасения человеков, заповедал нам любить друг друга (см.: Ии. 13, 34). Дело любви – поучать друг друга страху Божию. Итак, поскольку благоговению твоему желательно было слышать слово от моей малости, то из послушания, при содействии благодати Христовой, я уступил желанию твоему. Теперь о тех же предметах начертал я в этой памятной записи. Потому, если найдешь что полезного, сохрани то в уме своем, чтобы, когда принесешь плод Господу, и мне не остаться без награды за совет.

Но не ищи у меня, живущего среди братии, ни словесного искусства, которому я не учился, ни красивых выражений, которых не знаю. Прими же с любовью написанное тебе по любви просто, искренне и не по-ученому; дополни это сам от себя, на что ты и способнее меня, и, получив от меня как бы семена и первые начала, по широте ума своего сотвори обильнейший плод. То, что предложено мной коротко и слабо, ты, как любоученейший, вырази все живущим с тобой с силой и посоветуй им принять во внимание глубину моего неведения, ибо не привык я сочинять речи напоказ и не упражнялся в искусстве слова. Только одна любовь побуждает меня сообщить это тебе и всем живущим с тобой. Как для тебя, ищущего наставления в добродетели, издавна приложил я старание и занялся при помощи благодати первоначальным изучением словес истины, так и ты, по данной тебе Господом благодати, усердно послужи прочим, чтобы братия не увлекались более в обмане.

Поучение первое

Если находишься в пустыне, в уединении, то изучай подвиги и преуспевание совершенных отшельников. А если пребываешь в общежитии, то не пренебрегай общежительными правилами. То и другое, если в своем месте соблюдается с чистой совестью, приятно Богу. Итак, живя в уединении, не порть прекрасных образцов, какие достохвально показали предшествовавшие тебе отшельники, но в самом себе представь всем полезный образец, непрестанно рассуждая об изречении апостола: Все мне позволительно, но не все полезно; все мне позволительно, но не все назидает (1 Кор. 10, 23). Иначе враг, внушая как будто бы добрые дела, поколеблет тебя в собственном твоем образе жизни.

Пребывая в общежитии, не уклоняйся от апостольского и законного правила. Нарушения, кажущиеся малыми, производят немалый вред. Поэтому хорошо – и весьма хорошо! – не высокомудрствовать, а потому и не подвергаться осуждению, на самом деле действуя по внушению самолюбия.

Вместе с единодушными братиями надобно собираться на Божию службу, на бдение, на работу, на ручные поделки, что служит величайшим признаком смиренномудрия. Подобно этому приходить и на трапезу, кроме случаев телесного недуга, а не поддаваться собственному своему изволению, что свойственно пустой надутости. Каждый обязан то дело, какое начал, приводить в совершенное исполнение со всем смиренномудрием и терпением; непостоянство нравов и привычка переноситься мыслью с места на место и от одного дела к другому производят незрелый плод, если только подобный человек и приносит какой-то плод.

Но враг не на всяком месте делает одни и те же нападения на брата. Иногда внушает он для добрых дел предпочитать более суровое житие и строгий образ жизни, а иной раз настраивает бежать из полезного места, потому что, как говорит он, нет ни малого снисхождения к немощным. Таким образом он вводит мысли брата в заблуждение, развращая его и делая так, что пребывающий в общежитии мечтает о пустыне, будто бы там великое безмолвие; живущему в пустыне подает мысль бежать ее, как места, всем бедного и не доставляющего никаких утешений. Такой способ враг избирает чаще всего, чтобы сделать брата несостоятельным и смешным, не способным ни в одной добродетели дойти до совершенства. Если кто начнет строить башню и, соскучившись постройкой, скажет: «Выстрою лучше переходы», а когда станет копать основание, опять скажет: «Лучше выстроить келью», но и это оставит на половине дела, то предприятие такого человека окажется бесполезным. Так и монах, который не выдерживает духовного благоразумия в одном месте, не может принести совершенного плода.

Потому пребывающий в общежитии должен следовать правилу со всяким благоговением и в страхе Божием. Если и два раза в день положено вкушать пищу, пусть принимает ее с благодарением. И если что делают благоговейнейшие из братии, то пусть делает так и он с чистой совестью и тогда хорошо преуспеет о Господе. Если придет в рассуждение помысел, что на трапезе предложено слишком много, то возьмем во внимание, что приготовление сделано не по нашему распоряжению. А если по обстоятельствам времени предлагаемое бедно и скудно и помысел начнет изъявлять неудовольствие, то рассудим, что Господь, вочеловечившись, не погнушался вкушать и ячменные хлебы. Итак, с духовным благоразумием должно противиться врагу при каждом способе его нападения, чтобы прельщения его отражать силой Понесшего крест. Воздерживаться сверх меры, как думаю, не похвально, но и пренебрегать должным воздержанием не полезно. Как долговременное уклонение от установленных снедей производит расслабление и недостаток сил к служению, так пресыщение яствами подвергает постящегося осуждению. Сказано: Горе вам, пресыщенные ныне! ибо взалчете (Лк. 6, 25). Кроме того, невоздержанный от неумеренности впадет в плотские страсти. Потому управлять телом надобно благочестиво и надлежащим образом.

Живущий в пустыне пусть всегда имеет необходимые ему добродетели: православие, смиренный образ мыслей, бдительность и небоязненность, нерассеянность и несребролюбие, соблюдение себя во святыне и терпение в трудах, старание подать всякому утешение и справедливость в снисхождении, неразвлеченность боголепного ума, ибо тем ослабляются страсти и прогоняются бесы, а также и то, чтобы не страшиться телесного недуга и приближения смерти, но с весельем, свойственным призываемому в Небесное Царство из рудокопни или из изгнания, ожидать исшествия по примеру апостола: Имею желание разрешиться и быть со Христом (Флп. 1, 23).

Пребывающему в общежитии надобно держаться следующего: быть послушным по Богу без всякого прекословия, также сострадательным и нетщеславным, не иметь ни любоначалия, ни честолюбия, не изнемогать в бдениях и молитвах, соблюдать терпение в подвигах и в рукоделии; бегать, молчать, безмолвствовать, то есть бегать еретиков и людей пагубных, молчать о запрещенном и не угодном Богу, безмолвствовать, удаляясь от шума дел житейских; не переходить из кельи в келью, не подавать брату случая к преткновению или соблазну (Рим. 14, 13), не говорить ничего без рассуждения, не порабощаться раздражительности или гневу, не употреблять нарядных одежд, не лощить плоть свою для красоты, не иметь необузданного ока.

Не старайся показать себя искусным во всяком деле, чтобы не впасть тебе в тщеславие, которое приводит к сластолюбию, к гневу и к печали. Но более всего старайся сделать себя простым и во всем ровным. Охраняй тело от греха, чтобы не солгать перед Создателем, ибо мы принесли себя в дар Господу и не имеем уже власти над телом своим. Подвергаемся ли тесноте или борению, не можем взять дара назад, по собственной своей воле. Если кто, дав обет Богу, принес дар Господу, а иерей, взяв его, положил в храме, то, даже если бы и раскаялся принесший дар, не имеет уже он власти взять его назад, после принесения Господу. А если вознамерится похитить тайно, то не будет свободен от обвинения и понесет наказание как святотатец, а не как взявший свою собственность. Подобно им и посвятившие души свои Богу не имеют уже власти над собственным телом. Блаженны соблюдшие такой путь и почтившие правду. Они, радуясь и песнословя Бога, войдут в Небесное Царство, которое да получим все мы по благодати Господа нашего Иисуса Христа. Ему слава во веки веков! Аминь.

Поучение второе

Беречься должно худого совета. Если двое богато одетых идут вместе по площади и один, по неосторожности споткнувшись, упал в грязь и должен бросить свою отличную одежду, то зависть побуждает его втолкнуть в грязь и ближнего, чтобы не ему одному оставаться в безобразном виде. Так и здесь: отпавшие от добродетели усиливаются запнуть и прочих, чтобы не им одним вести неприличную жизнь. Говорят они со смирением, отвечают с приятностью, чтобы послушных им, отвлекая от целомудрия, погрузить во грехи. Не стыдятся делать худое, но вовлекают в него ближнего и говорят: «Почему гнушаешься нами? За то ли осуждаешь нас, что мы грешны? Такой-то и такой-то – люди именитые, не то же ли делают? Не знаешь разве, что дело это такой же важности, как упасть да встать?»

Говоря так, нимало они не стыдятся. Почему же? Потому что сами, подвергшись падению, не хотят восстать, даже многим бывают в соблазн – на падение и растление. И диавол пользуется ими как приманкой на уде. Чтобы уловить неутвержденные души, начинают они клеветать и на святых пророков. О, какое развращенное сердце у подобных людей! О, какие уста, исполненные порока и обмана! О, какая гортань – подлинно отверстый гроб, немедленно предающий тлению впадающих в него! Справедливо бывают они преданы постыдным страстям (Рим. 1, 26), потому что отвергли ведение о Боге. Вот почему Бог отринет их за множество нечестия – за то, что не убоялись Бога, не предпочли христианского благоговения, обольщая юные души. Поэтому берегись их, возлюбленный, чтобы и тебя не сожгли мягкими своими речами. Избегай встречи с ними, чтобы, по уверению Соломона, не испытать тебе последствий, которые горьки, как полынь, остры, как меч обоюдоострый (Притч. 5, 4).

Всякий человек, попечительный о спасении ближнего, видя, что ближний поскользнулся и упал, старается его поднять; а кто стоит твердо, того удерживает от падения. Но эти люди подобны опустошителям. Всего приятнее им доводить до падения тех, которые стоят, а кто пал и уже на земле, тех убивают отчаянием. Надлежало бы сказать: «Будь внимателен к себе, возлюбленный; всего выше страх Божий, всего досточестнее добродетельная жизнь. Если согрешил ты, не прилагай новых грехов, но молись о прощении прежних». Пока мы еще вместе, но вскоре разлучимся друг с другом, и если делаем вред ближнему, то, воздыхая, будет он жаловаться на нас и скажет: «Встреча с этим человеком (лучше бы мне не знать его!) принесла мне вред, соблазнил он душу мою. И причиной каких бед стало для меня сообщество с ним!» А если поможем ближнему в добром деле, то, вспоминая о нас, скажет: «Помоги, Господи, этому брату, как он мне помог ради имени Твоего и утвердил душу мою в страхе Твоем, и, когда готова была моя погибель, спас меня по благодати Твоей».

Но эти люди, держась противного образа мыслей, суть подлинные обольстители душ, потому что делающие такие дела достойны смерти; однако не только их делают, но и делающих одобряют (Рим. 1,32). А когда видят, что кто-либо удерживается от постыдного дела, набирают кучи нелепых предлогов, дескать: «Такой-то человек холодного сложения». Но и в этом случае сами себя обличают, что говорят-то не от доброго расположения. Если бы зависело все от назначения, какое дано человеку, то апостолу не надлежало бы назидать: Все подвижники воздерживаются от всего (1 Кор. 9, 25), а надобно было бы сказать: «Всякий подвижник, если он горячего сложения, от всего да воздерживается», то есть будто бы только одни имели нужду в воздержании, а другие нет. Потому кто из любящих Господа не укорит за такую пустую мысль? Против кого из мужей или жен не воюет враг? Кого не утесняет он? Поэтому воздержание необходимо только с благочестивой мыслью.

Итак, будем внимательны к себе, чтобы не навлечь на себя великого осуждения и в этом мире, и по исшествии из него. Кто ныне благообразен, тот завтра безобразен; потому что многими немощами обложено наше тело. Почему заслуживают похвалу возлюбившие добродетельную жизнь в цветущем своем возрасте, когда избрали для себя целомудрие, а в старости они составляют предмет удивления? Потому же, почему доброе семя услаждает зрителей не только тогда, когда дает зелень в поле, но и когда нивы белеют перед жатвой и погнувшийся колос наклонится к земле. Весьма приятно смотреть тогда на ниву. Итак, жизнь добродетельная – весьма великое приобретение. И ты остерегайся, чтобы не увлекли тебя люди сластолюбивые, которые, предаваясь разным бесчинствам, оскверняют тела свои, по слову сказавшего: Ибо о том, что они делают тайно, стыдно и говорить (Еф. 5, 12). Но и Соломон, обличая беззаконное действие, говорит: Таков путь и жены прелюбодейной; поела и обтерла рот свой, и говорит: «Я ничего худого не сделала» (Притч. 30, 20). Так и эти люди, водимые навыком к греху, по совершении гнусного дела, пренебрегают им, как бы не сделали ничего худого. У них все старание – удовлетворить диавольскую похоть, особенно же когда и Святые Писания ставят они как бы в один ряд с чем-либо смехотворным – праведен суд на таковых (Рим. 3, 8). Они проводят время в корчмах, упиваясь вином до опьянения, а потому гнушаются благоговением и целомудрием. Они бесстыднее даже тех простолюдинов, которые ведут до крайности порочную жизнь.

Подлинно стоит плача и сетования, что так низко стали мы ценить светлую и славную добродетель! Но великий и человеколюбивый Бог, богатый в милости и сильный в делах, да придет на помощь нашей немощи, да сокрушит сатану под ногами нашими и даст нам силу и духовное разумение, чтобы, остальное время жизни своей проводя в истине, обрели мы благодать у Него в тот великий и страшный день Суда, потому что Ему исповедание, и владычество, и держава во все роды родов и во веки веков! Аминь.

Итак, будь мудр, как змея, и прост, как голубь, потому что живешь среди волков (см.: Мф. 10,16). Уразумей, возлюбленный, что говорю. Не страшись умереть за Христа, хотя бы предстояли тебе удавление или меч, хотя бы ввергали тебя в озеро, или в речной поток, или в морскую глубину. Не изменяй целомудрию из страха человеческого, потому что вскоре разрешишься в прах. Не пренебрегай заповедью Божией, ведь хоть и нет обличителей, но ничто не укроется от Бога, отомстившего за Авеля. В общежитии ли пребываешь или в пустыне, не пренебрегай невинностью и целомудрием. Будьте святы, ибо Я… свят (Лев. 11,44), – сказал Господь. Унижающий себя возвысится (Лк. 14, 11). Смирен же тот, кто делами проповедует добродетель. Потому, кто твердо держится этого, тот действительно будет смирен согласно с Господней волей.

Еще немного скажу тебе о смирении, чтобы из того, по благодати Божией, познал ты отчасти силу Его. Смиренный не тщеславится, не гордится, служа Господу из страха перед Ним. Смиренный не устанавливает собственной своей воли, прекословя истине, но повинуется ей. Смиренный не завидует успеху ближнего, не радуется его сокрушению, а, напротив, радуется с радующимися и плачет с плачущими. Смиренный не унижается в лишении и бедности и не оказывается надменным в благоденствии и славе – он постоянно пребывает в той же добродетели. Смиренный не клевещет брату на брата (это сатанинское дело), но служит для них миротворцем, не воздавая злом за зло. Смиренный почитает не только высших, но и низших себя. Смиренный всеми силами стремится к благоговению. Смиренный не увлекается раздражительностью, никого не оскорбляет, ни на кого не кричит, но по благоговению все то презирает. Смиренный не упрямится и не ленится, хотя бы и в полночь позвали его на дело, ибо поставил себя в послушание заповедям Господним. Смиренный не знает ни досады, ни лукавства, но с простотой и непорочностью служит Господу во святыне, в мире и в радости духовной. Смиренный не упивается вином, не предается чревоугодию, боясь заповеди Господней. Смиренный, если услышит выговор, не ропщет и, если будет заушен, не выйдет из терпения, ибо он – ученик Претерпевшего за нас Крест. Смиренный ненавидит самолюбие, а поэтому не домогается первенства, но почитает себя в мире как бы временным пловцом на корабле. Смиренный любит слушать духовные речи и не устраняет ума своего от заповедей Всевышнего, ибо действительно отрекся он себя в надежде на Господа нашего Иисуса Христа. Блаженны таковые люди, им и скажет Господь: Я уже не называю вас рабами… но Я назвал вас друзьями (Ин. 15, 15). Ему слава во веки веков! Аминь.

Поучение третье

Не безызвестно мне, о каких говорил ты умных помыслах, потому что и меня тревожат те же страсти, и не скрываю своей немощи. Потому надобно нам непрестанно молиться, чтобы Господь избавил нас от бесовских козней. Ибо помыслы не только подавляют нас, когда мы в безмолвии и уединении, но сильно восстают и тогда, когда сходимся в дому Господнем. Они делают так, что и на мужские тела смотрим неблагопристойно и нечисто, а до самого срамного дела доводит нас змий мечтательными помыслами. Он всевает какую-то смесь помыслов, чтобы брат пришел в рассеяние и не мог чистым умом внимать нескверным тайнам Спасителя нашего Бога.

Но воздержанный хранением очей и внимательностью ума при содействии Божией благодати преодолеет змия. Надо со всей осторожностью охранять сердце свое и чувства свои. В этой жизни ведем мы великую брань, и враг наш неистов. От борьбы же отказываться не должно. По крайней мере, телесно победим мечтания врага и предоставим ему неистовствовать с досады. Господь знает, какие жестокие воспаления в сердцах наших производит помыслами наш притеснитель. Господь смотрит не как человек; человек смотрит на лице, а Господь смотрит на сердце (1 Цар. 16, 7).

Кроме того, бойцам можно и не принимать вызова на бой. А кто живет в мире со страстями, как тому вести с ними брань, уже продав себя в рабы удовольствиям и со всей охотой платя дани мучителю? Где вражда, там и брань, а где брань, там и борьба. Где же борьба, там и венцы. Если кто хочет освободиться от горького рабства, то пусть вступает в брань с диаволом. Святые удостоились небесных благ, лишь соделавшись победителями в сей брани.

Но, может быть, иной вступит в разговор и скажет: «Если где вражда, там, обыкновенно, и брань, то ведь мы видим, что сластолюбцев сильно борют непотребные страсти, однако не позволяют им покаяться?» Не думаю, возлюбленный, чтобы здесь была брань за добродетель и в сопротивление мучителю. Напротив, здесь страсть к раболепству и сластолюбию, а потому стремлением своим не отделяются они от врага. Вступившие в брань не имеют между собой никакого согласия и не усердствуют друг другу; как говорит иноплеменник Саулу: Дайте мне человека, и мы сразимся вдвоем, и если убьет меня, то мы будем вашими рабами; если же я одолею его и убью его, то вы будете нашими рабами (1 Цар. 17, 10,9). Итак, поскольку люди эти продали уже себя в рабы вражеской воле и удовольствиям, то происходящее там можно ли назвать бранью? А если и ведут они брань, то состязуясь не в добродетели, а из-за затруднительности положения, в какое естественным образом ставит себя вступающий в беззаконный договор. Прилагающие все свое старание к чему-либо подобному сами отдаются в руки врага и, пленяясь, предлагают свои услуги и обещают награды, только бы исполнять им волю обольстившего их. Если встречается им худое, не будет у них никакой рассудительности, воздержанности и желания уклониться от худого.

Но не таковы брань и борьба у святых. Они, боримые, противоборствуют, разжигаемые – стоят твердо, а когда самый предмет пожелания оказывается перед ними, отвращаются от него из страха Господня. Те же бывают боримы не за противный мучителю образ мыслей, но чтобы воздали они врагу обычные дани и не отрекались от служения худым пожеланиям. Кто кем побежден, тот тому и раб (2 Пет. 2, 19). Если же кто запнется из подвижников, тем скорее восстает. Задержанные варварами в плену и находящиеся под властью мучителей не все бывают довольны своим порабощением, но те из них, которые соглашаются грабить и убивать встречных, с радостью остаются в плену, без оков и стражи, удерживаемые страстями. Они сражаются за варваров и, по злонравию действуя с ними заодно, посылаются на разведку против соплеменников. А которые сетуют о разграблении и опустошении у соплеменников, оплакивая погибель собственной своей души, те поспешают бежать, не терпя беззаконного образа жизни, высматривают время возвратить себе ту свободу, которой некогда наслаждались, и не имеют ни малейшего благорасположения к противникам. Спасшись из рук их, такие сделаются противоборцами нечестивых, став споборниками благочестия.

Итак, настоящее время есть время покаяния. Кто хочет освободиться от поругания и избавиться от горького рабства греху, тем надобно противоборствовать воле мучителя и вести с ним брань из любви к Создателю.

Тогда покажут они опыт доблестной борьбы, источая пот добродетели, когда не устами только, но и сердечным расположением скажут мучителю: «Да будет известно тебе, диавол, что не послушаем мы голоса твоего и не станем более служить твоим прихотям». Но во время борьбы надобно воссылать молитвенный глас к Богу с теми, которые говорят: Нет стыда уповающим на Тебя. И ныне мы следуем за Тобою всем сердцем и боимся Тебя и ищем лица Твоего. Не посрами нас, но сотвори с нами по снисхождению Твоему и по множеству милости Твоей и избави нас силою чудес Твоих, и дай славу имени Твоему, Господи, и да постыдятся все, делающие рабам Твоим зло, и да постыдятся со всем могуществом, и сила их да сокрушится, и да познают, что Ты Господь Бог един и славен по всей вселенной (Дан. 3, 40–45). И хотя бы рассвирепевший мучитель седмерицей разжег печь похотей, но надеющиеся на Господа пусть смело будут уверены, что печь скоро превратится в росу, а мучитель, которого прежде боялись, сам, наконец, по причине снисшедшей к подвижникам свыше помощи, вострепещет их тени.

Поэтому блаженны соблюдающие святыню в смиренномудрии и милосердии. Глубоким миром насладятся члены их, когда душа их возвеселится о Святом Духе. Но никто да не надеется достигнуть покоя, предавая себя в послушание изволениям врага. Скорее сам мучитель будет употреблять таковых как военных пленников, вовлекая во всякое злочестивое дело, растлевая у иных тело, постыдно оскверняя делами содомскими. Хотя не познали они жены, но враг внушает им мысль приписывать себе девство, тогда как все тело исполнено у них скверны. И враг делает с ними так, что хотя и величаются они как свободные от греха, но он насыщает их гроздом желчи и гроздом горести (см.: Втор. 32, 32).

О, какая страшная, какая трудная брань! Сколько способов, которыми злейший ловец доводит нас, человеков, до того, чтобы раздражали мы Господа! Блаженны те, которые не попали в сети его, а если попали, то разорвали его путы и скрылись, бежав от него, как рыба, спасшаяся из сети. И рыба, пока в воде, будучи поймана, прорвет сеть и сокроется в глубину, и спасется, а когда извлечена на сушу, не может уже помочь себе. Так и мы, пока еще в этой жизни, имеем от Бога власть разорвать на себе узы вражеской воли, покаянием свергнуть с себя бремя грехов и спастись для Небесного Царства. А если застигнет нас страшное Божие повеление, и душа выйдет из тела, и тело предано будет гробу, то не в силах уже мы помочь себе, как и рыба, извлеченная из вод и заключенная в сосуде, не может уже оказать себе помощи.

Потому, возлюбленные, постараемся избежать сетей врага через добрые дела, пока не наступил тот великий и славный день, в который откроется все, что сделали мы втайне и во тьме. Не будем ждать, когда придет смерть, чтобы не остаться нам в стыде в воскресение мертвых, когда святые облекутся в светлую ризу, какую уготовали себе добрыми делами. Если увидим тогда себя не только лишенными светозарной славы, но и очерненными, исполненными зловония, то какой стыд овладеет нами? Пренебрежем же делом злого вожделения и, вменив его ни во что, препобедим это малое благочестием и в самом маловажном не окажемся недостойными похвалы.

Дело греха – великое кораблекрушение. Будем стараться, чтобы не подвергнуться такой опасности. По нашему нерадению владычествуют над нами страсти, потому что хотим жить без трудов и сами себе придумываем для того неуместные предлоги. Один говорит: «С младенчества имею жительство в монастыре, и потому сильно нападают на меня страсти». Но да слышит таковой, что многие из святых, с юного возраста подвизавшись добрым подвигом, попирали удовольствия. Другой опять говорит: «Воспитан я в мире, испытал много худого, поэтому навык принуждает меня к пожеланиям». Пусть и он слышит, что многие из святых вели жизнь из худших худшую, но напоследок, изменив образ жизни, оказались доблестными, благоугодив Богу, ибо от души послушались сказавшего: Не ревнуй злодеям, не завидуй делающим беззаконие, ибо они, как трава, скоро будут подкошены и, как зеленеющий злак, увянут (Пс. 36, 1–2). Лукавый обольщает нас, побуждая ко всему пагубному, чтобы довести нас до пренебрежения страхом Господним, но мы более напряженными помышлениями отразим от себя яд его, при содействии благодати Господа нашего Иисуса Христа, Которому слава и держава во веки веков! Аминь.