Текст книги "Далеко за лесом"

Глава 10

Франк Шулль прочистил горло. Честно говоря, он еще не решил, что говорить. Эта рыжая фурия поставила его в тупик. Выглядела она вполне благообразной богатенькой барышней, но стоило ему сказать, что ее брата забрали, превратилась именно в фурию. Франк служил в полиции тридцать два года и за это время наслушался возмущений. Но то, что она несла… Такого еще не бывало:

– Как это забрали? Как вы могли отдать ребенка неизвестно кому?! Без документов? Вы нарушили права человека! Да, это нарушение гражданских прав! У ребенка есть законные представители, родители! Без них вы вообще не имеете права что-то делать! Даже допрашивать его нельзя!

Наконец она остановилась. Он еще немного подумал и ответил:

– Значит, так. Просто Майя. Где твои документы?

Она задохнулась возмущением, но не ответила.

Франк передвинул стопку бумаг на столе и продолжил:

– Вот видишь. Ты можешь доказать, что мальчик твой брат? Не кипятись, я понял, что это ты хорошо умеешь. Теперь слушай дальше. Я тебе верю. Но скажи, мальчик тебя узнает? Он ничего не помнил, когда я его видел. Даже имя свое не мог назвать. Так что? Если он тебя помнит, поехали заберем его.

Майя перевела дыхание, села и тихо ответила:

– Я не знаю.

– Видишь, не знаешь. Я с тобой туда, конечно, съезжу, попробуем. Но, если честно, дело сложное.

– Да что за дело? – не выдержала она. – У кого он вообще? Зачем он чужим людям?

Вдруг холодок пробежал по ее спине, сердце будто подпрыгнуло на месте. Уже второй день! Его знак стал заметнее. Еле слышно она сказала:

– Мне нужно его забрать. С ним может что-то случиться. Пожалуйста, помогите мне!

Франк спокойно кивнул:

– Я понимаю. Успокойся. Я уже сказал, сейчас мы туда поедем. Но ты хочешь знать, почему он там?

Виктор спросил:

– Да где он, наконец, господин Шулль?

Тот перевел на него прищуренные глаза:

– Ребенок у Мейеров. Ты ведь знаешь, что случилось?

– У Мейеров похитили ребенка. Их шестимесячный сын был дерзко украден прямо из дома. Семья объявила вознаграждение. Эти объявления были на каждом фонарном столбе. – Виктор был кратким, как газетная заметка.

Майя не выдержала:

– Ну а брат мой тут при чем? Ему не шесть месяцев, а шесть лет. И он же не их сын. Как вы могли его им отдать, я не понимаю. Это бред какой-то!

Франк Шулль, поморщившись, встал со стула и прошелся по кабинету. Его грузная фигура занимала приличную часть небольшой комнаты. Остановившись перед девушкой, он серьезно сказал:

– Ладно, милая барышня. Шутки в сторону. Мальчишку нашли на улице. Он стоял и плакал. Ничего не помнит, не понимает, где он.

– Ну и что?

– Шевели мозгами, вот что! Ко мне уже заходили насчет него. Мол, осмотрите ребенка повнимательнее. Кто он такой на самом деле?

– Кто заходил?

– Тот, кто этим занимается! – отрезал полицмейстер. – Дальше! Аманда Мейер потеряла голову от горя. Она… Эх, несчастная женщина! Нашла какую-то ясновидящую, что ли, которая пообещала отыскать ее сына. Они приехали сюда, и тут у этой чокнутой случился припадок.

Глава 11

Когда Франк Шулль увидел эту ведунью, он сразу понял: добром дело не кончится. Придется в итоге отправить ее или за решетку, или в лечебницу. Она была тощая, вся в черном. В общем, ничего особенного, но глаза! Сумасшедшие, дикие глаза, иначе не скажешь. Она смотрела по сторонам и словно видела что-то диковинное. Франк встречал таких чокнутых пару раз, даже вспоминать не хотелось. Плохо, что Аманда Мейер ничего не понимала. Она была сама не своя. Сказала, что ясновидящая поможет найти ее сына.

– Ладно, – сказал тогда Франк, – пусть ищет, я не против. Только не в участке, хорошо?

Женщина оглядывала комнату с видом ищейки. Медленно-медленно переводила взгляд с одной точки на другую. Честно говоря, от нее мурашки по коже бегали. Франк прочистил горло и хотел заговорить, но не успел. Ведунья наткнулась своим странным взглядом на сидящего в углу мальчика.

Ребенок просто сидел, послушно сложив руки на коленях и немного нахмурив светлые брови. Франк накормил его обедом и теперь ломал голову, куда его девать дальше. Все шло к тому, чтобы забрать мальчика к себе на ночь. По крайней мере, это безопасно для него. Достаточно было посмотреть на парня, который о нем расспрашивал немного раньше.

Так вот, взгляд ведьмы упал на мальчишку. Она вся вздрогнула, словно ее поразило молнией. Вытянула вперед костлявую руку и проговорила свистящим шепотом:

– Это дитя… Связь! Связь крови! Вот что поможет! Только это дитя, только это дитя приведет тебя. Только это дитя, только это дитя укажет путь. Младенец жив, вот что поможет его найти! Не отдавай его, береги его! Он твой, пока ты не нашла своего! Он твоя единственная надежда.

Потом она закрыла глаза и осела на стул, как груда обмякших тряпок. Мальчишка сжался в комок, глядя на нее расширенными от ужаса глазами.

Аманда Мейер перевела взгляд воспаленных глаз на Франка.

– Что это за ребенок?

– Он потерялся, скоро его заберут родители. – Шулль готов был встать между нею и мальчиком.

– Кто его родители?

– Мы их разыскиваем, – вынужден был ответить Франк.

После секундного молчания Аманда сказала:

– Я забираю его. Это мой племянник.

– Что? – Он ушам своим не верил. – Какой племянник? Это вы ее наслушались? Бросьте, честное слово.

– Замолчите! – пронзительно крикнула она. – Замолчите. Я сделаю все, чтобы вернуть сына. Мне все равно, законно это или нет. Давайте бумагу. Я напишу заявление. Этот мальчик – мой племянник. Его зовут так же, как моего отца, Филипп де Вилль.

Франк медленно сказал:

– Госпожа Мейер, перестаньте. Вы же разумная…

– Нет, больше нет! Уже не разумная, господин Шулль! С той минуты, как мой сын пропал из своей колыбельки, я больше не разумная женщина. Я одна, понятно, одна! Давайте бумагу. По закону вы не имеете права мне отказать.

– Но вам придется потом за это ответить.

– Я готова.

Мальчик по-прежнему молчал. Он опустил голову, его плечи вздрагивали! Ах, бедный малыш…

Франк взял его под мышки, приподнял и посадил к себе на колени.

– Ну, чего ты? Не бойся, я тебя в обиду не дам.

Женщина с вызовом сунула ему исписанный лист. Ее спутница тем временем пришла в себя и оглядывала комнату мутным взглядом.

Шулль прочитал написанное.

– Вот что. Хорошо, я сделаю, как вы требуете. Пусть мальчик пока побудет у вас. Но вы отвечаете за него своей жизнью. Клянусь, если у него хоть царапина появится, я лично…

– Да кем вы меня считаете? – еле слышно произнесла Аманда Мейер. – Я всего лишь хочу вернуть сына. Я не сумасшедшая. Но если есть хоть маленький шанс, я должна его использовать, вот и все… Мальчик будет со мной. Я никому не позволю его обидеть.

В ее глазах стояли слезы.

Вот как это было.

Глава 12

– Но у нее же тоже нет документа, что ребенок ее родственник? – спросила Майя.

– Верно. Но ее семья живет здесь много лет. Это уважаемые люди. Тебя я вижу впервые. Но я не против, давай поедем туда и все узнаем на месте.

Франк выглянул в коридор:

– Дежурный! Коляску мне!

Майя пыталась как-то обработать в голове все, что случилось.

– Я не понимаю! А что на самом деле с их сыном, которого украли? Вы что-нибудь узнали?

Полицмейстер с досадой мотнул головой:

– Пока ничего. Два дня прошло. Приходят всякие, врут ради награды. Мол, видели человека в плаще, который бежал с ребенком, и прочее в том же роде. Я выставил охрану на всех дорогах из города.

– А я сегодня утром никого не видела.

– Где это ты никого не видела? – Франк нахмурился.

– Где большая арка с воротами.

– Ты не врешь? Никого не было?

– Не-а, честно.

– А, чтоб тебя! – полицмейстер хлопнул ладонью по колену. – Вот так они у меня работают!

Немного успокоившись, он кинул на девушку острый взгляд:

– А ты что делала у ворот сегодня утром?

– Ничего. Гуляла! – Ее взгляд был невинно-чист.

Шулль со вздохом покачал головой.

Виктор, до того переводивший взгляд с полицмейстера на девушку, спросил:

– А мне можно поехать с вами?

Франк нахмурился:

– Иди-ка лучше домой, помоги матери.

Коляска подъехала к дому Мейеров. Майя вышла и с интересом огляделась. Это был настоящий особняк, как в кино. Кованые ворота, пожилой усатый привратник и все такое. Если б не история с Роби, как здорово было бы здесь просто погулять, посмотреть на все это. Ярко-зеленый газон казался искусственным, такой он был чистенький и ровный.

От ворот через парк шла аллея к дому, справа от нее возвышался фонтан и огромная статуя всадника. Экипаж проехал по дорожке и остановился у высокого белого крыльца. Привратник показал кучеру, куда ему отъехать, чтобы поставить коляску. Господин Шулль позвонил в дверной колокольчик.

Дверь открыл лакей, самый настоящий лакей в темно-сером костюме. Как это называется – ливрея? Майя думала обо всех этих мелочах, несмотря на волнение, которое становилось все сильнее. Какое-то нехорошее предчувствие, тонкая дрожь внутри…

Их проводили в светлую большую гостиную, и вскоре туда вошли две женщины.

Понять, кто из них кто, было нетрудно. Аманде Мейер на вид чуть больше двадцати. Не красавица, но лицо интересное. Майя знала таких людей. Сначала кажется, что внешность совершенно обычная, но потом начинаешь находить в ней тонкую скрытую красоту. Так и с Амандой. Если бы она поставила себе такую цель, могла бы стать ослепительной. Сейчас ее нежное овальное лицо было бледным, почти серым. Темные глаза опухли и блестели. Волосы собраны в прическу, но растрепаны, как если бы она лежала на кровати.

Вторая женщина была жуткой, иначе не скажешь. Очень худая, даже костлявая, в мешковатом черном платье. Светлые волосы висели нечесаными прядями. Глаза она прятала, будто не понимала, куда смотреть.

Майя в свои шестнадцать видела немало ужастиков, и этот персонаж был точно оттуда.

Господин Шулль сказал коротко и ясно:

– Вот сестра мальчика, она хочет его забрать. Будьте любезны, велите его привести.

Аманда растерялась. Ее губы дрогнули, она посмотрела на вторую женщину. Та, не поднимая глаз, качала головой. Из ее тонких губ вырывался свистящий шепот:

– Нет, нет…

Франк настойчиво повторил:

– Приведите ребенка.

Аманда Мейер, нахмурившись, позвонила прислуге.

Майя не сводила глаз с двери.

– Роби! – Она бросилась к брату, хотела обнять, но он нерешительно отстранился.

Девушка заглянула ему в глаза:

– Ты меня не узнаешь?

Ребенок опустил взгляд и еле заметно покачал головой: нет.

– А где документы? – спросила Аманда Мейер. – Документы, что это ваш брат?

Она смотрела прямо на Майю, и на лице было огромными буквами написано: «Ни за что!» С этим же выражением женщина перевела взгляд на полицмейстера и покачала головой. Затем, не говоря ни слова, подошла к стене и снова дернула за шнурок звонка: «Уведите мальчика в его комнату». Роби вышел, так и не поднимая головы.

Господин Шулль лишь вздохнул. «Да, Аманда Мейер не дура, это точно. Что теперь делать, непонятно. Эти бабы глотки друг другу перегрызут из-за несчастного мальчугана».

«Как это? Это все? Разве так можно?» Майя задохнулась негодованием и бессилием. «Что делать – умолять ее, угрожать?» Женщина в черном вдруг встала и неожиданно быстро подошла к растерянной девушке. Сначала просто пристально смотрела ей в глаза, потом вцепилась в руку своей жесткой ладонью и забормотала. Майя вскрикнула и хотела освободиться, но та, раскачиваясь всем телом, шептала:

– Вот видишь? Видишь? Вот она… Она найдет младенца, найдет младенца…

Майя, словно очнувшись, наконец вырвала руку с воплем:

– Да отстаньте! – Вытерла пальцы о платье и со злостью посмотрела на всех вокруг. – Чокнутые! Где тут руки помыть можно?

Глаза наполнились слезами, эти люди пугали ее. Они ненормальные, все!

Шулль не выдержал:

– Давайте успокоимся, и девушку трогать не нужно. Госпожа Мейер, а где ваш супруг? Я бы с ним с удовольствием побеседовал.

– Он в отъезде, – Аманда отвечала очень вежливо, но холодно.

– Что значит «в отъезде»? – Франк нахмурился. – Я всех просил не выезжать из города.

Аманда явно не собиралась на это отвечать.

Шулль продолжил:

– Давайте-ка прекратим балаган, пусть эта женщина выйдет отсюда. Мы будем говорить без нее, прошу меня простить. – Он сделал некое подобие поклона.

Аманда молча проводила колдунью к выходу. Шулль прошел следом и плотнее закрыл дверь.

– Я хочу помочь, госпожа Мейер. Что происходит? – мягко спросил он.

Аманда вскинула голову. Ее воспаленные глаза заблестели сильнее, она едва сдерживала слезы:

– Да, и правда, что происходит?! У меня всего лишь украли ребенка. И полиция ничего, ни-че-го не делает! А я пытаюсь сделать хоть что-то! Хоть что-то! Пусть это и выглядит дикостью! Да мне все равно! Можете думать, что я жестокая, можете считать, что я рехнулась! Мне плевать, понятно? Раз никто не может мне помочь, я все сделаю сама. Мальчик остается здесь! Точка!

Она перевела взгляд на девушку:

– Не знаю, что мне пытается сказать эта ведьма. Но ты получишь брата, только когда найдется мой сын. Хочешь – помоги мне. Нет – проваливай и жди дома!

Женщина перевела дыхание. Сердце ее готово было выскочить из груди. Майя почувствовала, как ее неожиданно наполнила жалость. Она совсем одна… Где ее придурок муж?

Девушка тихо ответила:

– Я понимаю. Ладно, пусть так. Но Роби должен быть в безопасности. А потом я его заберу.

Сейчас они смотрели друг другу в глаза.

Глава 13

Так… Франк чувствовал, что ему не хватает воздуха. Такие огромные окна, а закупорены, как в мороз! Он расстегнул верхнюю пуговицу мундира и тяжело повертел шеей. Ладно, эти две вроде как не дерутся. Значит, вопрос с потерявшимся мальчишкой пока подождет. Полицмейстер глубоко вдохнул и выдохнул еще глубже. Так ему советовал лекарь.

– Госпожа Мейер, давайте вернемся к нашему делу. Я так и так хотел сегодня к вам приехать. У меня есть вопросы. Хочу еще раз допросить ваших слуг.

Подумал и добавил:

– И гостей.

Аманда неожиданно спокойно ответила:

– Хорошо. Пусть девушка вам помогает. Пожалуйста.

«Вот еще новости!» – подумал Франк.

Девчонка шагнула вперед и громко сказала:

– Майя. Меня зовут Майя. Можно я помогу искать малыша?

«Ну да, эта молчать не станет. Бойкая девица, что и говорить. А что, может, оно и к лучшему». Франк устал от сонных мух, что сидели в участке и думали только о жалованье. Он не мог понять, как так, им не интересна работа?! Он в молодости работал, как собака-ищейка, настолько его увлекало дело. «Эти не такие… Вот девчонка сказала, даже дорогу не перекрыли, как я приказал. Чтоб тебя! Надо распорядиться, да только будет ли толк? Время… Да, так-то девчонка шустрая и на язык острая. Да и пусть».

В доме было шестеро слуг: лакей, две горничные, няня, кухарка и посудомойка. Франк был страшно благодарен господину Мейеру, что тот небогат. Этих-то хоть допросить можно, а если бы было человек двадцать, лучше и не думать.

Шулль вместе с девчонкой расположился в кабинете. Его, правда, смутил один момент. Он приготовил бумагу, взял чернила и перо. Она тоже собралась писать. Но чернилами пользоваться не захотела. Глянула на ручку с пером, как на змею. Подайте ей карандаш! Пришлось очинить, да не один, а два, для ее величества. Чернила ей не годятся, гляди-ка!

Он ввел девчонку в курс дела, что да как, в двух словах. Ребенок пропал во время небольшого светского приема. Няне подсыпали в чай снотворное, она уснула, а ребенка тем временем кто-то вынес. В доме были слуги, родители госпожи Мейер и две супружеские пары – Форжи и Леннарды. Форжи уехали первыми, Леннарды позже. После их отъезда и выяснилось, что младенец пропал.

Девчонка сразу стала задавать вопросы. И как ни сердился на нее полицмейстер, вопросы в основном были по делу. Она так и сыпала ими:

– А что, есть вторая лестница для слуг? А где? Значит, по ней можно спуститься к черному ходу и в холле тебя никто не увидит? А потом все равно надо пройти через ворота? Сторож никого не видел? А как тогда ребенка вынесли из дома? А гости? Они выходили из комнаты?

Франк вздохнул. Если б его полицейские всегда столько спрашивали, было бы неплохо. Только не его, естественно, спрашивали, а свидетелей. А вот его эти расспросы утомили.

Он велел девчонке помалкивать и внимательно слушать, не перебивая. Вопросы задавать только с его разрешения.

Глава 14

Первой в кабинет вошла няня.

Высокая стройная блондинка лет двадцати с небольшим. Узкое неулыбчивое лицо. Она была одета в серое форменное платье. «Если бы ей что-то голубое, немного косметики, распустить туго собранные в узел волосы… Получилась бы стильная учительница». Она напомнила Майе их школьную англичанку – вот откуда такие мысли. «Интересно, это она сейчас присматривает за Роби?»

Полицмейстер тем временем записал имя – Элизабет Стау, можно Лиззи.

– Итак, Лиззи, расскажите еще раз, что именно произошло в тот вечер, когда исчез ребенок.

Девушка сидела с абсолютно ровной спиной, руки сложены на коленях. Голос у нее был тоже ровный, очень спокойный.

– С какого момента мне начать, господин Шулль?

– Как вы сами считаете нужным.

– Хорошо. В тот день госпожа Мейер после обеда долго гуляла с Марком в саду. Около трех часов они вернулись в дом. Она отдала ребенка мне, а сама пошла приводить себя в порядок. Ей нужно было переодеться, сделать прическу, потому что они ждали гостей. Я вымыла, покормила мальчика и уложила спать. Примерно в пять он проснулся. В шесть приехали гости, я слышала их из детской. Я опять покормила ребенка. Потом я не следила за временем, но помню, что позвонила горничной и попросила теплой воды, чтобы вымыть мальчика. Он запачкался.

Шулль слушал ее, делая пометки. Майя пока не услышала ничего важного.

Девушка продолжала:

– Мне принесла воду Нина. Я знала, что в восемь прислуга, как всегда, будет пить чай. Я не хотела им мешать, поэтому попросила принести мне чай пораньше, чтобы ей потом не бегать. Мне нельзя выходить и оставлять ребенка одного – так распорядилась хозяйка. В тот день я не обедала, поэтому сильно проголодалась.

Франк поднял голову:

– Значит, вы никогда не выходите из детской, если младенец там?

– Никогда. Это первый ребенок хозяйки. Она читала о разных несчастных случаях и очень волнуется за него. Нина принесла мне чай с бисквитом. Вместе с ней пришла экономка, которая ее за что-то ругала. Нина поставила поднос на стол и вышла. Через какое-то время ко мне заглянула вторая горничная, Эми. Она сказала, что они садятся пить чай, и с ними прислуга гостей. Значит, было уже около восьми. Я уложила ребенка. Потом села в кресло немного почитать. И все. Дальше меня разбудили, а мальчика не было.

Шулль просмотрел свои заметки и спросил:

– Госпожа Мейер много времени проводит с ребенком?

– Да, признаться, у меня не так уж много работы. Она хорошая мать.

– Она не кормит его грудью?

– О, что вы! Конечно нет! В обществе это не принято. Сначала у Марка была кормилица, теперь я кормлю его. Кухарка готовит кашку, и я кормлю малыша в положенные часы.

– Кто приносит кашу?

– Кто-нибудь из слуг. В тот день, кажется, это была Нина.

– Значит, после трех часов вы из детской не выходили?

– Нет. Я ведь сказала, что это запрещено.

– А где пьет чай прислуга?

– Внизу около кухни есть комната, там все едят.

– Детская на втором этаже. По какой лестнице поднимаются наверх слуги?

– О, только по задней. Большая лестница для хозяев и их гостей.

– Было в тот день нечто необычное? Может, сначала вам это показалось неважным, а после что-то вспомнили?

Лиззи задумалась.

– Когда утром мы гуляли в саду, я видела, как к решетке подходил какой-то человек и смотрел на ворота. Раньше я его не видела. Но это мог быть и просто прохожий.

– А как он выглядел?

– Не помню. Ничего особенного, обычный человек.

– Совсем ничего не помните? Рост, цвет волос?

– Нет, право, он стоял далеко. Обычный человек.

– Хорошо. Сколько вы служите у Мейеров?

– Четыре месяца. Сначала за Марком приглядывала кормилица, а потом взяли меня.

– Как вы попали на службу?

Лиззи подумала.

– Точно не помню. Кажется, кто-то сказал, что здесь нужна няня.

Шулль кивнул подпрыгивающей на стуле Майе, разрешая говорить. Она потеребила свой листочек и спросила:

– А зачем к вам приходила Эми? Ну, вторая горничная?

На какую-то долю секунды Лиззи запнулась, но Франку этого было достаточно. Он был весь внимание.

– Она сказала, что они садятся пить чай.

– А вы свой чай уже выпили? Тогда почему она ваш поднос не забрала? Его же потом полиция нашла на столе, да?

Майя чувствовала, что няня злится на нее. «Да плевать, можешь меня ненавидеть, я все равно спрошу все, что хочу».

– Я тогда еще не выпила чай.

– А сколько же вы его пили? Он же, наверное, у вас совсем остыл?

– Я не понимаю, при чем тут это! – Лиззи посмотрела на Шулля, ища поддержки, но тот молчал. – Я возилась с ребенком, поэтому и не выпила чай сразу. Что тут непонятного?

– Значит, когда Эми пришла, ваш остывший чай еще был на столе?

Лиззи сжала губы, и без того тонкие.

– Да, получается так.

– То есть она пришла и говорит: «Лиззи, мы садимся пить чай». А вы такая: «Приятного аппетита». А ваш чай стоит на столе уже минут… Сколько? Пятнадцать? Больше? Полчаса?

Лиззи еле сдерживалась.

– Я не знаю, и что?

– А потом она вышла и вы стали пить холодный чай?

– Да, стала.

– А Эми – ваша подруга?

– Нет, не подруга, но у нас нормальные отношения.

– А вы любите холодный чай?

– Нет, не люблю.

– Ну это же гадость! Тогда почему вы не попросили, чтоб она вам принесла свежий? Можно же было сказать: «Слушай, чай просто льдом покрылся. Принеси мне горячего, пожалуйста». Тем более у вас нормальные отношения.

Лиззи глубоко вдохнула.

– Мне не хотелось гонять ее.

– Что значит «гонять»? Вы же это каждый день делаете, так? Раз вам нельзя из комнаты выходить, когда ребенок там?

Няня помолчала и ледяным тоном повторила:

– Мне не хотелось ее гонять. Это что, преступление – пить остывший чай?

Шулль медленно ответил:

– Ну что вы, нет, конечно.

Он обратился к Майе:

– Ты хочешь еще о чем-то спросить?

– Не-а.

– Лиззи, вы можете идти.