Текст книги "Пригласи в дом призрака"

– Он наказал убийц. Голым кулаком убил всех троих сразу.

– Не знал, хотя и не сомневался, что он это сделал.

Волохов поднялся.

– Мне пора, – сказал он, – я заехал извиниться и пригласить вас поужинать со мной сегодня. Не в клуб или шикарный ресторан, а в тихое местечко, где, уверяю вас, кормят очень вкусно и музыка там приличная – ненавязчивые русские романсы.

– Увы, сегодня я занята. Но в другой раз…

– Я понял, – без видимого огорчения ответил Павел Андреевич, – в другой так в другой.

Он направился к выходу.

– Четвертого комплекта ключей от дверей вашей квартиры точно не существует? – спросила Вера.

Он обернулся.

– Полностью исключено. Туда войти можно только вместе со мной, а выйти без меня не получится. Можете заехать как-нибудь и сами в этом убедиться. До встречи.

Волохов вышел. И Бережная вдруг поняла, что ей сделали предложение посетить его дом.

Глава восьмая

Войдя в свою квартиру, Вера бросила взгляд на часы. Начало седьмого – так рано с работы она давно уже не возвращалась. Теперь было ощущение, словно она забыла сделать что-то важное. Не хотелось ни готовить еду, ни включать телевизор, как поступают все вернувшиеся с работы люди. Она опустилась в глубокое кресло и задумалась. Точно забыла – узнать у Волохова, кто убирает его квартиру, готовит обеды, стирает белье. Почему она поинтересовалась только наличием еще одного комплекта ключей? А он, словно предвидя следующий вопрос, пригласил ее к себе и этим обезоружил. Почему она растерялась? Да и вообще его квартиру надо было осмотреть в первую очередь. Ведь ее владелец не может представить, что если на крыше оборудован зимний сад, то можно через него выбраться на общую крышу, а потом через чердачные или технические помещения спуститься на какую-нибудь лестницу. Хотя наверняка люди Волохова проверили это в первую очередь – штат его службы безопасности, очевидно, не маленький. Есть даже охранная фирма, которая держит под контролем весь жилой комплекс, в том числе и художественную галерею, и тот бар, в котором Павел Андреевич встретил незнакомку. Зачем ему тогда «ВЕРА»?

Бережная взяла телефон и, порывшись в телефонной книжке, набрала номер.

– Добрый день? – ответил мужской голос. – У вас вопросы ко мне, Вера. Николаевна.

– Два вопроса. Первый и основной: как поживает ваш сын?

– У Степика все прекрасно. Учится, есть девушка: она – первокурсница. Но у них пока еще конфетно-букетный период. Карты забыты. От меня большой привет Пете Елагину – если бы не он, то все могло бы кончиться плачевно[2]2
  Подробности читайте об этом в романе Е. Островской «Победитель не получает ничего».


[Закрыть].

– А сами-то игру не забыли?

– Не получается, – ответил Хромов, – вы же знаете, я – старый катала.

Он помолчал, а потом спросил:

– Вас, вероятно, интересует, давно ли я знаю Волохова и почему порекомендовал вашу фирму?

– Второе.

– Мы встретились с ним пять дней назад… Четыре. За столом, разумеется. В других местах мы не пересекаемся, у нас разные интересы. И потом, кто он, а кто я!

– А кто он?

– Я думаю, вы и без меня все про него знаете. Он даже когда начинал, был выше всех на голову. А сейчас вообще… Он туз, каких в мире не много, а я не шестерка… Даже до двойки недотягиваю.

– Какую игру он предпочитает?

– Вы о картах? Обычно играет в бридж. Я тоже к нему пристрастился. Приятно, когда самая сложная карточная игра, да еще единственная признанная видом спорта, создана в России и так увлекла весь мир.

– Какой бридж предпочитаете – робберный или спортивный?

– О-о, – удивился Хромов, – не ожидал. Робберный, разумеется. Я иногда составляю пару Павлу Андреевичу. В последний раз мне позвонили от него и сказали, что прибыла солидная пара из Москвы, которая хочет провести время в приятной компании. Но я думаю, что они прибыли не только играть, но и поговорить с Волоховым о делах. Хотя за столом, как обычно бывает, ни о чем постороннем, чтобы…

– Чтобы не было сомнений в честной игре?

– Именно.

– Сколько партий сыграли?

– Четыре.

– То есть около часа?

– Даже менее того. Столичные игроки оказались очень высокого уровня. Первую партию взяли они, а потом мы с Волоховым три. О выигранной сумме говорить не буду, потому что вас не это интересует. А когда закончили, Павел Андреевич поинтересовался: есть ли у меня какое-нибудь агентство, занимающееся розыском людей, о которых ничего не известно, ни имени, ни фамилии. Я порекомендовал вашу фирму, сказав, что вы мне очень помогли как раз в похожем деле…

На телефон Бережной начал пробиваться чей-то вызов. Вера взглянула на экран: до нее пыталась дозвониться владелица галереи.

– Я, разумеется, расписал вас лучшими красками…

Алла продолжала оставаться на линии, и Бережная поняла, что у хозяйки галереи что-то серьезное.

– Спасибо, Николай Степанович, но мне еще один клиент звонит.

Разговор закончился и сразу начался новый.

– У нас тут банкет небольшой организовался, – с места в карьер начала Алла, – то есть планировался только фуршет, но вдруг принесли столы, официантов кто-то заказал…

– И ты не знаешь кто?

– Догадываюсь, как и ты. Но я не затем звоню. Просто прошу тебя приехать. Не на банкет, разумеется, а для разговора. Дело в том, что я тебе не все рассказала. Мы же только познакомились, и я не знаю, можно ли тебе полностью доверять. Но у меня и в самом деле нет подруг, поделиться не с кем, а дело серьезное. Я же тебе говорила по поводу угроз Анжелики.

– Это разве серьезно?

– Я тоже думала, что она просто языком мелет. Но у нее ведь криминальное прошлое, если ты не знаешь. Преступные связи наверняка остались. И теперь…

– Зачем ей убивать Волохова?

– Да при чем тут Павел Андреевич! Она меня замыслила убить. Я же ей мешаю. Она считает, что Волохов расстался с ней из-за меня. Вот она и хочет меня убить, чтобы я не мешала ей к нему вернуться. Думаю, она уже с кем-то из бандитов связалась. Не просто думаю, а уверена в этом. Дело в том, что она вроде как исчезла и даже Павел Андреевич так думает: она и у себя дома не появляется, и не звонит ему больше… Но я тут встретила ее случайно… Ну как встретила? Она меня не видела, а я ее хорошо разглядела, как и того, кто был с ней – типичный бандит… Я сейчас не могу говорить – у меня сейчас за столами солидные люди, разговоры и все такое прочее. Но ты все равно подъезжай.

– Солидные люди уже уйдут и мы сможем поговорить?

Алла вздохнула.

– Не знаю. Вряд ли они разойдутся быстро – тут много чего на столах, оркестр опять же… Может, ко мне домой вечерочком заскочишь? Только я не знаю, когда сегодня освобожусь.

– Тогда лучше утром, – предложила Бережная, – часиков в девять я смогу к тебе подъехать.

– В девять? – удивилась владелица галереи. – В такую рань я не встаю. Давай к двенадцати – я отосплюсь, приведу себя в порядок, соберусь с мыслями…

– Хорошо, – согласилась Вера и подумала вдруг, что это странно: Алла боится за свою жизнь, но не может вырваться с банкета. Хотя, возможно, для нее любимое дело важнее собственной жизни, тем более оно может приносить ей неплохие деньги. Очень даже неплохие, учитывая хватку Волохова.

Глава девятая

Хозяйка галереи открыла дверь квартиры и удивилась:

– Я думала, что ты не приедешь.

– Я не только приехала, но и заранее предупредила, что выезжаю, а потом связалась с тобой по домофону.

– Помню, конечно. Просто не все в наше время выполняют свои обещания.

Алла направилась в комнату, а Бережная смотрела ей в спину. Похоже, ее новая подруга решила остаться в халатике, чтобы выглядеть совсем уж по-домашнему. Однако халатик у нее был не просто из шелка, а из сиамского батика с рисунком, нанесенным рукой хорошего мастера: утреннее море, усыпанное джонками, и висящее над ним солнце. Солнце располагалось там, где ему и следовало находиться – на левой стороне груди. В таких халатиках обычно по дому не ходят – надевают по утрам и то лишь в тех случаях, когда в постели лежит любимый человек.

Вера зашла в гостиную и, увидев мебель, искренне восхитилась:

– Ого! Стиль ампир, Франция, конец восемнадцатого века. Из какого музея вытащила?

– Ты не поверишь, сама собирала по антикварным салонам и блошиным рынкам. Скажу честно, пришлось много чего восстанавливать. Кресла и стулья перетягивала. Не сама, конечно, но лучшие мастера своего дела руку приложили. Выпить не хочешь?

– Я по утрам не пью даже по медицинским показаниям.

Хозяйка показала Вере на кресло:

– Располагайся как дома.

Бережная посмотрела на нее и поняла, что Алла проснулась достаточно давно – успела и душ принять, и прическу сделать, и над лицом своим поработала основательно. Макияж был нанесен со вкусом и очень умело.

– Просто я вчера, уходя из галереи, прихватила бутылочку хорошего вина… Не помню какого… Может быть, божоле… Нет, точно не божоле… какое-то бургундское.

– Шардоне?

– Точно! Белое сухое шардоне – очень вкусное: вчера его все нахваливали. Попробуешь?

– Из бургундских я предпочитаю шабли. Оно тоже делается из винограда сорта шардоне, но в нем нет этих ноток дымка и лимона.

– Как ты разбираешься! – восхитилась Алла. – Я в винах не очень. Когда мы с Волоховым в первый раз были в Париже, то остановились в отеле «Регина». Днем сходили в Лувр, потом побродили по городу, вернулись в отель. У меня ноги гудят – целый день на шпильках. Зашли в бар, присели за стойкой, а там какой-то дядечка уже расположился. Стойка коротенькая – на пять или шесть мест. Павел Андреевич спрашивает, какое вино мне взять, а я даже названий не знаю. И вдруг этот дядечка оборачивается и по-русски советует: «Закажите шабли – настоятельно рекомендую. Лучше чем оно, здесь ничего нет». Я даже удивиться не успела, а этот незнакомец обращается уже к Павлу Андреевичу: «А вам советую придержать ваш товар на тройку месяцев. Мировая цена взлетит, но мы будем брать по старой в тех же объемах». «Меня устраивает», – ответил ему Волохов. И этот дядечка тут же встал и, не прощаясь, ушел.

Бережная не поняла, почему хозяйка вспомнила этот эпизод. Скорее всего, она даже вино предложила, чтобы рассказать о случае в Париже.

Она промолчала, но Алла, очевидно, и не ждала от нее каких-то слов.

– Но самое удивительное, что на следующий день мы отправились в ресторан «Ля куполь». Слышала про такой?

– Богемное место на бульваре Монпарнас.

– Ну да. Мы столик заранее заказали, только сели, как вдруг тот же дядечка проходит мимо, останавливается и говорит мне: «Советую баранину карри – восхитительное блюдо». Я не растерялась и отвечаю, что принципиально не употребляю мясо. Но он меня и не слушает, тут же шепчет Волохову: «В Лондоне через неделю, начиная с этого часа». И ушел. Я Павла Андреевича спрашиваю: «Кто это был?» А он посмотрел на меня удивленно: «Кто?»

– Почему Волохов перебрался жить в Россию? – спросила Вера. – Ему там что-то угрожало?

– Не знаю, но он уставал очень. Так переутомился однажды, что у него было кровоизлияние или сосуд в голове лопнул. Он даже в лучшей больнице Нью-Йорка лежал.

– В Пресвитерианском госпитале? – уточнила Вера. – Там действительно лучшие неврологи и кардиологи. А сосуд лопнул и кровоизлияние в мозг – это одно и то же же. Называется геморрагический инсульт. Если он не травматического характера, то, возможно, и в самом деле от переутомления. Если, конечно, не было тяжелого злоупотребления кокаином.

– Не было, конечно. Волохов к этому относился очень серьезно. Однажды Рассел Кайт, когда мы с Волоховым отдыхали на его вилле в Майами… Нет, когда мы были в Майами-бич в лучшем отеле, Рассел предложил мне нюхнуть. Я чисто из любопытства… Даже не успела ничего почувствовать, а Павел как врежет Расселу! Тот через весь номер перелетел, кресло опрокинул. Волохов меня за руку вытащил в коридор, потом в лифт толкнул. Я уже трясусь от страха, плакать начала. Он меня в машину засунул, и мы поехали по Линкольн-роуд. А там вдоль трассы стоят проститутки: белые, черные, азиатки… «Гляди, – сказал мне Павел Андреевич, – они все под кокаином. Нюхнешь еще разок, поставлю рядом с ними». Я сразу слово ему дала, что никогда…

Алла замолчала и захлопала ресницами.

– Вспомнила. Только сейчас до меня дошло… Я дядечку из Парижа в той же гостинице видела. Отель назывался «Саут бич». Мы зачем-то приехали туда на сутки. Я еще удивлялась, ведь у нас… то есть у Волохова прекрасная вилла как раз на берегу океана, да еще бассейн. А потом он попросил меня поплескаться в гостиничном бассейне часика три, дескать, у него важная встреча. Я отказалась, потому что там слишком много детей, которые под ногами путаются. Тогда он посоветовал мне пойти в бассейн, который на крыше. Я поднялась и обомлела: там все полностью голые – мужчины, женщины – и всем так весело. Я спустилась, походила вдоль океана, потом взяла такси и отправилась в торговый центр. А когда вернулась, этот дядечка выходил из нашего отеля в сопровождении Рассела. Дядечка сел в непритязательную машину и поехал, а за ним огромный черный «тахо» с телохранителями, очевидно. Теперь мне кажется, что это какие-то шпионские игры.

Бережная слушала и не понимала, зачем владелица галереи все это ей рассказывает.

– Вчера ты начала что-то про Анжелику говорить, – напомнила Вера.

– Да, – согласилась Алла, – самое важное. Волохов эту дрянь вытащил из самой грязи, и она в него вцепилась как клещ. Потом Павел Андреевич встретил меня и перестал уделять столько внимания, сколько ей хотелось, а потом и вовсе ее бросил. Купил на ее имя какой-то японский ресторанчик – пусть типа занимается делом, а от него отстанет раз и навсегда. Но ей-то этого мало! Анжелика очень мстительная – я сразу это поняла, и конечно, затаилась. Теперь вот она пропала куда-то. Но…

Владелица галереи сделала паузу, потом вздохнула, словно предупреждая, что сейчас расскажет самое важное, и продолжила:

– Дней пять назад я отправилась в Лисий Нос. Там проживает один коллекционер, который сказал, что у него есть малые голландцы… Это художники такие.

– Я в курсе, – кивнула Бережная.

– Так вот, у него есть две работы: одна марина Яна Порселлеса, а вторая натюрморт, предположительно Питера Класа. Он ищет покупателей в России, потому что за рубеж такие работы не вывезти, а с контрабандой этот коллекционер связываться не хочет. Сказал мне по телефону, что миллион баксов его устроит. Я подумала, что поторгуюсь. Дам ему пятьсот тысяч.

– У тебя есть свободные полмиллиона долларов? – удивилась Вера.

– У Волохова попросила бы. Но не в этом дело. Я поехала в Лисий Нос, встретилась с этим старичком, сделала ему встречное предложение, он обещал подумать. Потом я выезжала из его двора и остановилась, пропуская голубой «БМВ». Та машина двигалась медленно, и я увидела Анжелику на переднем пассажирском, а за рулем был какой-то парень лет тридцати, но видно, что очень накачанный. Они проехали, я тоже выкатила и увидела, что парень вышел в метрах пятидесяти от меня. Может, через один участок… Он открыл ворота, потом вернулся в машину, и они въехали на территорию. Я подумала, раз он сам открывает, значит, они там живут. Снова позвонила коллекционеру и спросила, знает ли он этих соседей. Старичок мне ответил, что там жил его приятель – известный врач, но он продал свой дом какой-то молодой парочке, которая ни с кем не общается и даже не захотела знакомиться.

– Ну и что? – спросила Бережная.

– Как что? У нее криминальное прошлое. Ее дружка посадили, теперь его выпустили, и они хотят отомстить. Анжелика наверняка узнала про Волохова такое, за что его можно шантажировать. Понятно, Павел Андреевич не такой человек, чтобы бояться какую-то шваль, но возможна огласка… Например, за рубежом.

– Что такого она может знать?

– Могу только предполагать. Например, что-то про смерть Джекоба Гринберга или гибель Рассела Кайта. А ведь у Волохова был еще один приятель, которого звали Дэн. Все они были партнерами Павла Андреевича и один за другим… У нас-то Волохов заткнет рот прессе, а в Штатах это будет сенсация.

– А тебе это чем угрожает?

– Да от меня Анжелика в первую очередь попытается избавиться, потому что я в любом случае буду свидетелем защиты.

– Хорошо, – согласилась Вера, – называй адрес этого дома в Лисьем Носу. Я пошлю туда своего человека, который сможет поговорить с этой парочкой.

Алла написала адрес на листочке, но, передавая его Бережной, заглянула ей в глаза:

– Это очень опасно. У твоего человека будет при себе оружие?

– Можешь не сомневаться, – ответила Вера.

Глава десятая

Она вернулась в офис, и почти сразу прилетел звонок от Елагина.

– Вера Николаевна, я на месте, но здесь в доме два трупа: мужской и женский. Анжелика и ее приятель, судя по всему, он – ее телохранитель. Оба застрелены. При нем лицензия, удостоверение охранника шестого разряда на имя Сергея Антонова, кобура под мышкой…

– В полицию сообщил?

– Разумеется, чтобы потом не было вопросов, почему первый звонок вам. Сейчас осмотрю все, а вы скажите Егорычу, чтобы он снял информацию с окрестных камер.

– Как произошло убийство?

– Из пистолета, скорее всего, принадлежащего охраннику Антонову. Все устроено так, будто он застрелил Анжелику, а потом покончил с собой. Орудие убийства – пистолет «ПМ» – лежит рядом с телом Антонова. Окна и форточки закрыты плотно, а потому в комнате сильный запах пороха и парфюма. Мужской едва различимый, а женский очень сильный – возможно, его специально разбрызгали… Мобильных аппаратов при убитых нет… Скорее всего, их уже уничтожили во время отхода… Я бегаю по дому… В спальне разобранная двуспальная кровать размера «кинг сайз» – похоже, они спали вместе… В другой комнате компьютер без винчестера…

Вера нажала кнопку селектора:

– Окунев, ко мне срочно! Бегом!

А Елагин тем временем продолжал докладывать:

– Диск с записью камер наружного наблюдения изъят… Дверь не взломана, хозяева открыли сами, чего никогда бы не сделал телохранитель…

– Заканчивай разговор, – приказала Бережная, – потом расскажешь.

В этот момент в кабинет ворвался Окунев.

– Что-то с Петей? – закричал он.

– С Петей все в порядке, но он просит тебя проверить все камеры вокруг дома в Лисьем Носу.

И Бережная протянула Егорычу листок, на котором рукой Аллы был записан адрес.

Она позвонила Евдокимову и сообщила начальнику управления следственного комитета о двойном убийстве в пригородном поселке.

– Когда? – удивился он. – Почему я об этом не знаю, а ты уже в курсе? Ты что, нашу волну прослушиваешь? Вера, ну я же тебя предупреждал! И не только я…

– Мой человек – кстати, это Петя Елагин, которого ты и сам прекрасно знаешь и даже в комитет к себе переманивал, – там по своим делам был. А что касается волны и радиочастот, то журналистов цепляй, которые на месте преступления оказываются часто раньше полицейских и следственного комитета.

Бережная оказалась права. Не прошло двух часов, как в выпуске криминальных новостей передали о трагическом случае в элитном поселке: молодую бизнесвумен – владелицу популярного ресторана восточной кухни – застрелил любовник, после чего покончил с собой. Девушка-репортер, рассказывая об этом, делала страшные глаза, чтобы телезрители поняли, до чего мужчину может довести ревность. Потом она приложила к уху наушник, слушая то, что ей говорит редактор, кивая при этом и соглашаясь:

– Как нам только что сообщили, убитая молодая женщина долгое время сожительствовала с известным российским олигархом, имя которого мы не сообщаем по известным соображениям.

– Известно, как они соображают, – непонятно чему обрадовался Окунев, – как потом оправдываться будут?

– Тем не менее очень оперативно.

– Что же тогда про белую «Ниву» ни слова не сказали?

Сам Егорыч, сняв информацию с камер, установленных на соседних участках, первым узнал, что за пять минут до убийства к воротам кирпичного дома подъехал белый автомобиль с желтой полосой по всему борту с надписью «Аварийная газовая служба». Из машины вышли два сотрудника в голубых спецовках и бейсболках. Их впустили во двор, потом газовщики поднялись на крыльцо, зашли в дом и через четыре минуты вышли, пряча лица от камер, после чего белая «Нива» уехала. По камерам, установленным вдоль трассы, Окунев отследил путь автомобиля и очень скоро понял, что в «Ниве» установлен компьютер с обозначенным маршрутом в объезд камер. Въехав в город, автомобиль скрылся в одном из дворов, а потом пропал. Может, полосу с бортов убрали, а скорее всего, «Ниву» просто бросили, а убийцы перебрались в другую машину.

Окунев сообщил об этом своему другу Елагину, а тот ответил, что оперативникам это тоже известно и машину уже ищут.

Репортаж показали еще раз, а в третий – уже по общероссийскому каналу, с новыми подробностями и без упоминания об известном российском олигархе.

А вскоре позвонила владелица галереи.

– Ты слышала? – негромко поинтересовалась она. – Ужас какой-то! Анжелика не могла найти себе психически нормального человека? Вот и поплатилась за свою любвеобильность. Если честно, то мне ее даже жаль. Никто ведь не заслуживает такой смерти.

– Пока точно не известно, за что ее, – сказала Вера.

– Ты думаешь? А вдруг и меня вот так же? Как теперь с работы домой возвращаться? Верочка! У тебя есть вооруженные люди, которые могли бы меня привозить и отвозить?

– Попроси Волохова, у него же своя охранная фирма.

Владелица галереи долго молчала, а потом призналась:

– Я теперь ему не доверяю. Вдруг он убирает компромат на себя? Зачищает, как говорится. Ведь ты сама небось слышала, что сказали по телевидению.

Бережная разговаривала с ней, разглядывая распечатанные увеличенные снимки двоих «газовщиков». Окунев подобрал такие, на которых можно было рассмотреть черты лица. Но четко можно было видеть только нижнюю часть, а потому удалось выяснить лишь то, что убийцы без бород и усов. Подбородок одного из них приковал внимание Веры. Она разглядывала его в разных ракурсах и ей казалось, что совсем недавно она видела точно такой же или очень похожий. Но кому он принадлежал? Она пыталась вспомнить, но не могла. С кем-то она разговаривала совсем недавно… И вдруг вспомнила! Охранник в галерее, стоявший возле дверей, ведущих на внутреннюю парковку. Спокойный и уравновешенный на вид, приветливый, аккуратный и гладко выбритый…

– Что мне теперь, за границу бежать? – упавшим голосом спрашивала Алла. – Только-только бизнес начал разворачиваться. И столько в него вложено: и денег, и души…

– Охранники, которые дежурят в твоей галерее, вооружены?

– Кажется.

Можно было, конечно, и не задавать этот вопрос: Вера и сама видела на поясе того парня кобуру, в которой наверняка был травматический пистолет, потому что на ношение боевого на такой пост никто разрешения бы не дал.

– Так пусть тебя кто-нибудь из них доставит к дому. Кстати, тот парень, который вчера дежурил, отдыхает сегодня после суток?

– Нет, он и сегодня на своем посту.

– Так он у тебя каждый день под ремень?

– Ну да. Здесь его и кормят, потом есть душевая и где поспать ночью. Этого делать, конечно нельзя, но в галерее такая сигнализация… А парень очень ответственный, я ему доверяю. У него, кажется, роман намечается с девушкой из моей бухгалтерии. Они явно симпатизируют друг другу, вот я и пошла им навстречу.

– Как зовут?

– Девушку из бухгалтерии?

– Охранника.

– Саша. Фамилии не знаю.

– Узнай. Кстати, он сегодня никуда не отлучался?

– У него же дежурство. Он постоянно у всех на глазах. И потом я сама видела как он обедал. Вера, дорогая, дай мне охрану – хотя бы на сегодня. Двоих или лучше троих, но чтобы с оружием. Я им хорошо заплачу.

– Хорошо, – согласилась Бережная, – но ты фамилию охранника мне сообщи, пожалуйста.

Вскоре Алла позвонила – того звали Александр Комбалов.

Окунев тут же проверил всю его биографию, но, главное, узнал, где тот получал лицензию и удостоверение охранника шестого разряда. С убитым телохранителем Анжелики они нигде не пересекались.